Быть Героем

Холодно и сыро. Повязка на глазах не позволяет ничего рассмотреть. Руки связаны странной веревкой, кажется, она сделана из стали, на ногах кандалы, настолько тяжелые, что не пошевелиться. Звенящая тишина давит на уши, подобно воде, забившейся туда. Внезапный лязг двери оглушил Наруто. — Ты в сознании?  Этого Узумаки не услышал, он еще не отошел от временной глухоты. — А, еще не очнулся... Зайду позже, — и снова оглушительный лязг металлической двери лишил Наруто слуха. Но эту фразу он успел услышать. Отчаяние охватило его разум. Как он здесь оказался? В памяти нет ничего связанного с этим. На лицо что-то капнуло. Он провалился в темноту своего подсознания. Снова мрак, снова сырость, ничего не изменилось, только то, что его глаза не скрыты за повязкой, а сам он свободен. Впереди пустой коридор, и лишь звук мерно падающих капель разбивал тишину. Онемевшие от холода босые ноги мальчика были по лодыжки в ледяной поде. Дрожа от низкой температуры воздуха, Наруто пошел дальше. Он долго блуждал по лабиринту своего подсознания, когда услышал жуткий смех демона. Перед ним показался проход, из которого шел свет. Не задумываясь, Узумаки побежал туда. И как только он забежал, за его спиной появилась глухая стена. — Хахаха, глупый малыш! — зловещий смех доносился из огромной клетки, нет, скорее — камеры. Громадные створки камеры держались на хлипкой с виду бумажке. Похоже, это печать, и демону она не по зубам. Но этот кусок бумаги качнулся, когда лис засмеялся громче. Держался этот обрывок только на одном уголке, грозясь оторваться в любую секунду. Видимо, его последний срыв сильно повлиял на стабильность печати. — Чего смеешься? — буркнул блондин. — Какой же ты придурок, малыш. Потеряться в собственном подсознании... — Лис снова засмеялся, но потом успокоился и с презрением сказал: — Какой же мне слабый носитель попался. Я еще надеялся, что ты окажешься умным, но этим тебя природа явно обделила. — А я думал, что демоны среднего рода, — это Наруто сказал с целью задеть, но получил совсем другую реакцию, нежели та, которую он ожидал. — Ха-ха, ты еще и думать не умеешь! Убить бы тебя и вырваться на свободу... —мечтательно протянул Кьюби. — Так чего же сидишь на месте? Боишься? — Наруто не знал, что сказать, и ляпнул первое, что пришло ему на ум. Лис прав, он совсем не умеет думать... — Нет, просто я заперт, как видишь, — Кьюби кивком морды указал на листок, который удерживал створки камеры. Наруто подошел ближе и потянулся рукой к печати. В глазах лиса зажглось ликование, ведь он сейчас окончательно освободится! Рука мальчика дотянулась до печати. Предвкушение в глазах Кьюби сменилось разочарованием, когда Наруто еще крепче прилепил бумажку, причем так, чтобы она больше не болталась. — Чертов мальчишка! — это последнее, что он услышал, прежде чем оказаться в реальном мире. *** Непонятно, от чего, но он резко дернулся. Странные веревки еще сильнее впились в запястья, которых он давно не чувствовал, но все-таки ощутил жжение в самых костях. Ничего не изменилось, повязка все так же мешала обзору, а убрать ее невозможно, Наруто крепко прикован к стене. — Очнулся? — вопрос риторический, но все равно последовал ответ. — Да... — собственный хриплый голос наждачкой проходился по острому слуху джинчурики. — Отлично, я пришел поговорить о твоей дальнейшей судьбе, — голос Третьего, Наруто наконец-то смог узнать его. — У тебя есть только два варианта. Первый — это умереть. Второй — это находится здесь, пока все не уляжется. А именно — ждать, когда селение восстановят. Сначала Наруто хотел выбрать первый вариант, но ему в этот момент захотелось жить — как никогда ранее. Всегда так... Умереть-то хочется, а не можешь, инстинкт самосохранения, который у мальчика развит черезмерно. Придется выбрать второй, как бы ему не надоела эта чертова каморка. —Второй. А нельзя ли меня просто выпустить? — напряжение для долго не работавших голосовых связок обернулось плохо, они сорвались. — Э... — стон умирающего лебедя отдыхает, по сравнению с этим жутким звуком. — Говори, я умею читать по губам, — сказал Хокаге с тяжелым вздохом. «Я буду тут находиться долго, не так ли? Просто освободите меня, а я не буду отсюда выходить» Решение показалось ему идеальным. Осознание собственного ума побудило Кьюби внутри издевательски фыркнуть. «Ишь, нашелся, Гений!» «Молчи» — Нет, Наруто, не получится. Сюда будут заходить по несколько раз в день, чтобы проверять тебя. Когда эта суматоха уляжется, я тебя выпущу, — задумчиво протянул Третий. — Через час тебе принесут еду и воду. Я пошел, пока. Раздражающе громкий звук захлопывания тяжелой двери не застал Наруто врасплох, но все равно заставил скривиться.  *** Тишина угнетала его. Сейчас он был рад даже тому раздражающему звуку, который, когда Наруто услышал его в первый раз, оглушил. Может, пока никого нет, потренировать свой голос? Он сглотнул. Нет, не получится, пока он хотя бы не попьет воды. Казалось он руку отдаст, лишь бы напиться. Хотя бы капельку, в конце концов. Но нет, долгожданной влаги все не было, его язык все сильнее прилипал к нёбу, во рту словно бушевала песчаная буря. Его рот, будто мертвая пустыня без единого оазиса, там лишь один сухой песок, и безжалостное солнце не дает пролиться дождю. А его не было целый век. Вдруг он оказался там, и далекое марево долгожданного оазиса манило его. Он брел туда, не останавливаясь ни на миг, но все равно вода слишком далеко... И он упал, обессиленный, на жаркий песок, и пот ручьями тек по его телу. И жадная земля, годами не видевшая дождя, исступленно поглощала его. Он погружался все ниже и ниже, пока не провалился в абсолютный холод и мрак. Наруто продрог до костей, зубы его стучали, словно молоток, забивающий гвозди. Ледяной пот струился вниз по лицу, онемевшие губы шептали: — Воды... Смешок, и живительная влага полилась в его рот. Узумаки глотал ее, глотал исступленно, будто забыл обо всем на свете. Он пил до тех пор, пока его живот не стал напоминать арбуз. Только тогда он замычал, протестуя и захлебываясь, не в силах выпить больше. А тот, кто управлял этим потоком, издевался, не прекращал давать воду. Живот вот-вот лопнет, как же плохо... Наконец, это закончилось, но Наруто все еще хотелось разрыдаться от противного ощущения в животе. — Ты должен ответить на мои вопросы, — голос знакомый, кажется, это тот мужчина из убежища, который назвал его убийцей.  Узумаки смог лишь кивнуть. Это, кажется, не удовлетворило мучителя. — Ты можешь отвечать полными предложениями? — да, похоже, он рассержен. Наруто отрицательно мотнул головой. Это послужило последним толчком для выхода лишней воды. Попросту говоря, его вырвало. Рвало долго и мучительно, прямо на мужчину. Затем Наруто почувствовал удар по лицу. И второй, и третий... После пятого бьющий, видимо, успокоился. — Ублюдок, — прошипел сквозь зубы мучитель. — Мразь! Я, Ора, ненавижу тебя, дьявольское отродье. А теперь жри, чтоб раньше времени не сдох. Узумаки обрадовался еде и улыбнулся, открывая рот. Но Ора, кажется, не так понял, как следует. Последовал удар в челюсть, который чуть не вывихнул ее. Наруто закричал, как ему казалось. Но на самом деле вырывался лишь сиплый, безнадежно посаженный хрип, который не хуже крика бьет по ушам. В камере метр на метр Оре неуютно было находиться, так что он решил поскорее закончить с кормлением. Ему противно наблюдать, как плачет этот ребенок, как отчаянно пытается кричать, своим видом доказывая, что Ора во всем не прав. Как же все достало! — На, держи, кушай, — мужчина протянул Наруто кусок булки, на что тот протестующе замотал головой. — Не будешь кушать — умрешь! Глотай, говорю! — и Ора начал запихивать хлеб в глотку мальчика. — Сукин сын! — Наруто чуть не откусил ему палец. — Ладно, я оставляю тебя помирать от голода. Когда Хирура вышел за дверь, он ощутил укол вины. Что он делает? Он же лишь ребенок, которому всего шесть лет. Его все гонят, винят во всех бедах, но ведь джинчурики есть во всех скрытых селениях. Но у нас, похоже, особый случай. Да, он не ребенок, а джинчурики. Так он успокаивал свою разбушевавшуюся совесть. *** — Зачем я отказался от той булки хлеба? — Наруто говорил уже восстановившимся голосом, и, чтобы не свихнуться в одиночестве, размышлял вслух. Сиплый голос все еще раздражал слух, но с каждым сказанным словом становился все лучше. — Гордость взыграла. Что я тогда думал? Ах да, лучше уж сдохнуть, чем взять хлеб. И чем я думал? Лис прав: думать у меня не получается. «А я что говорил?» «Много чего, в основном маразматический бред старика» «О, сколько ты новых слов выучил! Наверное, все шесть лет учил, чтобы не провалиться при разговоре со мной. Польщен, но запомни, есть такие вопросы, как риторические, которые не требуют ответа» «Вообще-то, я знаю, что такое риторический вопрос» Ответом мальчику была тишина. «Эй! Ты что, спишь?» «Ага, не мешай. Долгие беседы утомляют» — Чертов лис! Блин, кажется, думать вслух стало моей привычкой, — в этот момент зашел Третий. — Здравствуй, Наруто, — Сарутоби подошел ближе. — Я пришел тебя освободить. Глава клана Хирура, "предводитель простого народа", сказал, что больше не будет сюда заходить, — а эту фразу Хокаге сказал с иронией. Наруто улыбнулся, вышло замечательно, но на автомате. Радости он не ощущал. — Подожди, мне сначала нужно ослабить крепления, — Хирузен тяжело вздохнул. — Меня планируют убрать с поста Хокаге и вместо меня поставить Хируру, — затем горько добавил. — Потому что я общаюсь с дьявольским отродьем. *** Наруто царапал стены. Он умирал со скуки и лежал на ледяном полу. Левая рука окончательно онемела, а правая еще двигалась, ей он и царапал стену. Зубы уже не стучали, он уже давно привык к этой температуре. Окончательно замерзнуть не давал демон, за что ему спасибо. Так, если ему давали еду три раза, значит прошло три дня. А кажется - бесконечность или многие-многие века. Он мог убить себя прямо сейчас, отдав власть демону, и больше никогда ни о чем не беспокоиться. Но Наруто этого не мог сделать, ведь он подведет дедулю Сарутоби. Единственный человек, который хорошо к нему относится, который верит в него. Он просто не мог обмануть его надежды. Узумаки помнит свою мечту... Стать Хокаге. Смешно и невыполнимо. Такой, как он, никогда не станет самым уважаемым ниндзя в селении. И из-за него сильно пошатнулось положение Третьего. Что-то в сон клонит... Наверное, следует поспать. *** — Ты чего лежишь на грязном полу? — в камеру заключения вошел Третий. — Быстро вставай, не то простынешь. Наруто не отвечал. Сердце старика дрогнуло и забилось втрое быстрее. Он подбежал к мальчику, у которого уже посинели губы. Взяв его на руки, он вышел из камеры и испарился в облаке. *** Тепло и уютно. Тело окружено чем-то очень мягким. А как мягко голове... Расслабленное тело ныло, сильнее всего — левая рука. Наруто проснулся. Легкие светлые занавески треплет ветер сквозь открытое окно. Белые стены, белый потолок, белые шкафы. Он в больнице. Что-то мешает левой руке — это бинты. Он приоткрыл край, там абсолютно здоровая кожа, только ноет немного. Стоп, он же находился в заключении. Значит, освободили. В комнату зашли два джонина. За ними Хокаге и три Анбу. Усиленная охрана распределилась по комнате пятиконечной звездой. — С завтрашнего дня ты учишься в Академии.