Пожиратели Судьбы

Неделя прошла незаметно. Удивительно спокойная и совершенно обычная. Темный Лорд не подавал никаких знаков. От Снейпа тоже не было ни одной весточки. С Малфоем Розали старалась больше не сталкиваться. Будто и не было никакого Посвящения и той страшной ночи. День за днем всё постепенно улеглось и забылось. Долгожданный выходной ласково встретил тёплыми лучами, пробивающимися через окно в комнату. Взбив пышные кудри, Стоун настежь распахнула окно, впуская свежий воздух. Тишину тут же нарушил шум улицы. Шорох листвы, смех соседских детей, завывание лёгкого ветерка. Всё казалось таким беззаботным и обычным. Запрыгнув на нагретый подоконник, девушка, нежилась на солнышке, подставляя его лучам своё лицо, прикрыв глаза и утопая в мечтах. Было так хорошо и спокойно. И совершенно никуда не хотелось идти. Да и не нужно было. Сегодня она одна на всем белом свете. Внезапно нахлынувшие воспоминания мелькали в голове, четко отображая картинки многолетней давности. Вот они с отцом идут в парк на пикник. Зелёная мягкая травка с жёлтыми цветочками, будто пуховая подушка, дружелюбно принимает гостей. Нетронутая цивилизацией природа кажется невинным дитём, таким чистым и немного наивным. И смотря на это проявление беспечности, хотелось радоваться и веселиться, ласкаясь к каждому по-детски приветливому кустику. Разложив невесомое покрывало и устроившись поудобнее рядом с папой, забыть обо всём на свете. Вот картинка сменяется на лесную опушку, залитую солнцем, за городом. Дедушка направляет палочку на маленькую Розали, вызывая её на шуточную дуэль. Она уверенно защищается, вскидывая руку и шепча заклятия. Джон хвалит внучку за проделанные успехи и они вместе заливаются звонким смехом. Такое далёкое прошлое, казавшееся вчерашним днём. Из сладких воспоминаний вырвал стук в дверь. Кто-то очень сильно хотел увидеть родственницу. Очнувшись будто ото сна, девушка дала разрешение войти. На пороге показался Сэм. Уличив дочь, со странным выражением лица сидящую рядом с распахнутым настежь окном, он вопрошающе посмотрел в её глаза. — Помнишь, как мы с тобой устраивали пикники на свежем воздухе? — ностальгически начала она, всё ещё прокручивая в голове дорогие её сердцу моменты. — Такое невозможно забыть, Роз, — улыбнулся отец, подсаживаясь к девушке. — Почему так не может быть всегда? — она махнула рукой на чистое голубое небо. — Завтра обязательно нагрянут тучи, и погода испортится безвозвратно. Середина сентября… Самый переломный момент осени. — Погоде свойственно меняться, — вздохнул Сэм. — Это её природа. Пару минут они сидели молча, наблюдая за обстановкой под окном. То птичка подберёт с земли уже пожелтевший листок. То радостные дети пробегут по улице. Но самое большое внимание почему-то привлекла молодая семья. Маленький ребёночек в коляске, тянущий ручки к заботливой маме, рядом — искренне умиляющийся отец. Семейная идиллия, не сравнивая ни с чем на свете. — Папа, — нервно теребя локон, с трудом оторвавшись от счастливой картины, сквозь силы вымолвила Розали. Поймав на себе взгляд отца, продолжила: — Я так скучаю по маме. — Закусив губу, она опустила глаза. — Я знаю, милая, знаю, — приобняв за плечи, Стоун поцеловал её в макушку. — И я сильно виноват перед тобой, — прошептал он, не скрывая в голосе сожаления. — О чём ты? — встрепенулась девушка. — Она не сбежала от нас. Она бы никогда нас не бросила. Это я… Я заставил её забыть. Я думал, что смогу так спасти её, — Сэм задрожал. От переизбытка эмоций чувства так и рвались наружу. Из властного и строгого мужчины он превращался в маленького мальчика, жестко провинившимся перед родителями. Таким отца Розали ещё не видела. — Что? — выждав паузу, тихо спросила она. — Но как? Почему ты не сказал мне сразу? Я ведь всё это время держала на неё большую обиду, — поникла девушка. — Прости меня, Роз, прости, — Сэм уткнулся в грудь дочери. По щекам потекли слёзы, пропитывая ткань её футболки. — Я хотел, как лучше, а в итоге совершил самую большую ошибку. Магда… Моя любимая Магда… — Но зачем ты отослал её одну? А как же я? Разве было не разумнее отправить меня в безопасное место с матерью, — вопрошала Розали, гладя отца по волосам. — Она не волшебница. Я не хотел рисковать. Мне пришлось отпустить её. А тебя отдать на воспитание деду. До двух лет, как раз до момента, когда Волан-де-Морт исчез, ты всё время была с Джоном. Он точно смог бы тебя защитить, пока я боролся со злом и помогал Поттерам, — оправдывался Стоун. — Но почему ты не вернул маму, когда всё наладилось? У нас тогда была бы совсем другая жизнь. — Я пытался. Но она уже сумела построить семью и карьеру. Я ведь стер ей все воспоминания о нас. Временно правда. Но она выглядела такой счастливой, что я просто не смог помешать. В мире без волшебства ей намного лучше, — представив улыбающееся лицо жены, Сэм сентиментально шмыгнул носом. Розали сидела как в воду опущенная. Только что открывшаяся ей информация повергла её в полнейший шок. Всё это время отец скрывал от неё правду. Ей незачем было злиться на «непутевую» мать, которая бросила своего ребенка на произвол судьбы. Обида, копившаяся столько лет, отступила, уступив место горечи. Но и отца она не стала винить в произошедшем. Он поступил правильно. Жаль, что не рассказал ей всё как есть раньше. Она бы поняла. — Давай мы её найдем и встретимся с ней? — осенило девушку. — Ты же наверняка знаешь, где она живет? — Конечно. Я иногда наблюдаю за ней, чтобы помочь, если что, — откровенно высказался Стоун. — Только не думаю, что твоя идея хорошая. — Пап, мне это очень нужно. Хотя бы одним глазком на неё посмотреть, — серьёзно уверяла Розали. — Хорошо, — согласился Сэм. — Подожди секунду. Мужчина уверенно встал и, как ни в чем не бывало, скрылся за дверью. Он хорошо скрывает свои чувства при любых обстоятельствах. Эмоции не для него. Он горд, строг и бесстрастен. Показав на какое-то время слабость, он тут же делает всё, чтобы скрыть, снова скрыть её. Повернувшись к открытому окну в ожидании отца, девушка задумалась. Слова крутились на языке, выстраиваясь в ряд. Как бы очищая себя ото всего плохого, тихий звонкий голосок пел красивую мелодию: Midnight, not a sound from the pavement Has the moon lost her memory? She is smiling alone In the lamplight The withered leaves collect at my feet And the wind begins to moan Memory, all alone in the moonlight I can smile at the old days I was beautiful then I remember The time I knew what happiness was Let the memory live again* Грустный и спокойный мотив трогал до глубины души. Завораживал, пленил, заставлял забыть обо всём на свете. Хорошенько распевшись, вырисовывая в памяти картинки песни, Розали не сразу заметила вернувшегося отца. Мгновенно умолкнув, она насторожилась его опустошенным выражением лица. Он избегал прямого взгляда, разглядывая то потолок, то стены. Девушка сразу почувствовала неладное. — Прости, Роз, — прохрипел Сэм. — Её больше нет, — опустившись на край кровати, он закрыл лицо руками, тихонько всхлипывая. Розали не стала трогать его, зная, что сейчас он испытывает. Она же в один день обрела и лишилась матери. В прочем, если бы она всё-таки была с ней знакома, переживала бы больше из-за смерти. Но сейчас девушка не понимала, что чувствует. Горечи от потери нет. Когда её питомец умер и то больше слез было. Наверное, так и должно быть. Всё равно Стоун благодарна отцу, что он рассказал ей правду. По крайней мере она теперь точно не держала на родительницу зла. И знала, что та её действительно любила и никогда бы не бросила. Но и папу она не винила. Волшебный мир — это всегда какая-то борьба. Особенно когда висит угроза под именем Волан-де-Морт. — Когда и как это произошло? — дождавшись, пока успокоится Сэм, поинтересовалась девушка. — Неделю назад. Остановка сердца, — констатировал он, тяжело поднимаясь на ноги. «Странное совпадение. Чуть больше недели прошло с Посвящения. Не очень удачного для меня, кстати, — прищурилась Розали. — Может, это всё не просто так?» — Ты не думал, что это очень подозрительно? — озвучила вслух она свои догадки. — О чём ты? — совершенно отрешенно спросил отец. — Да так, не обращай внимания. Просто не могу поверить, что она умерла. Девушка понимала, что сейчас не стоит трогать Сэма. Его подавленное состояние удручало её. Стоун кивнул и, слегка пошатываясь, молча вышел из комнаты дочери. Она снова осталась одна в своих мыслях. Пережитые только что эмоции так и рвались наружу. Но не в виде слёз, истерик или криков. Ей хотелось писать. Так она всегда успокаивала себя, когда внутри бушевала буря. Расправив пергамент и обмакнув кончик пера в чернила, Розали стала ровным почерком выводить буквы. Памяти Магды Стоун Мотылек, скажи мне, Зачем ты летишь к огню? Не иначе, как кровавой судьбе Ты передашь себя ему. Твои крылья вдруг засохнут, Обратиться в пепел пыльца, Накроет холодный омут В объятьях нежных Творца. Не поддавайся соблазну, Погибель, верная смерть! Не верь разуму ни разу, Унесёт далеко тёмный смерч. Не бейся, не пытайся попасться, Всё равно окажешься там. Жить надо стараться, А не летать по углам. Не обжигай моё сердце С каждой секундой свечи. Проще дыши, легче, Лучше и дальше живи! ** — Это стихотворение я посвящаю тебе, мамочка, — сквозь слёзы прошептала девушка, склоняясь над чернильными строками. Прозрачные капли упали на бумагу, размывая текст. Небольшие разводы были похожи на подтеки туши. Пожелтевший пергамент будто тоже плакал вместе с Розали. Проведя пальцем по исписанному и мокрому листку, она улыбнулась. Утерев слёзы и взмахом палочки устранив все последствия своих чувств, она встряхнула высушенную рукопись. Скатав её в свиток, Стоун закрепила ленточкой и бережно спрятала в тумбу. — О том, что произошло здесь, будем знать только мы с тобой, — заговорщически погладила она деревянную поверхность. «Никогда не писала стихи о смерти. Да и не думала, что когда-нибудь это понадобится. И вот…» Снизу раздался треск, словно что-то ломается. Розали испугалась. Внимательно прислушавшись и поняв, что ничего хорошего в этом нет, она стремглав сбежала по лестнице. Посреди разрушенной кухни стоял измученный Сэм. Круша всё вокруг, он выплескивал всю свою боль. Стены содрогались под сильными ударами. Пол, усыпанный осколками, щепками и прочей утварью, превратился в полосу препятствий. Неосторожный шаг — и можно попасть в ловушку. За неимением возможности помочь отцу, девушка присела на стул, наблюдая за каждым его действием, чтобы не дать ему ранить себя невзначай. Разрушение дома нарушил истошный совиный крик. Обескураженный появлением птицы, влетевшей в открытое окно, Стоун выдернул из её клюва письмо. Нахмурившись над его содержанием, он еще пару минут вертел в руках бумагу. Напряжённые мышцы и ярко выраженные морщины говорили о том, что послание содержит что-то очень важное. — Репаро, — Розали вынула из кармана палочку, водя ей в воздухе, чтобы восстановить кухню. Обломки и кусочки предметов послушно соединялись между собой, придавая себе прежний облик. Одно лишь слово, сосредоточенность на деле и уверенный взмах волшебной палочкой — и всё стало как прежде. Глазами поблагодарив дочь за наведенный порядок после срыва, Сэм, сжав в руке письмо, поднялся в свою комнату. Девушка же поспешила приготовить успокаивающий чай. Заварив травы, она налила в кружку горячий напиток и отпила немного. Приятное тепло разлилось по телу. Розали стала согреваться и приходить в себя. Немного расслабившись, она откинулась на спинку стула, прикрыв глаза. Она так хотела забыть обо всём. — Роз, — её прервал вернувшийся отец. — Собирайся. Резко повернув голову в сторону Стоуна, она негодующе посмотрела на него. Ничего не понимая, девушка сделала ещё глоток и поспешила узнать: — Куда? — Нам с дедушкой нужно уехать на полмесяца. Это очень важное дело. Не спрашивай, потом всё расскажу. Поскольку я не могу тебя оставить одну, придется отправить тебя к семье Уизли. Там ты будешь в безопасности, — кратко изложил суть своего поступка Сэм. — Но… — попыталась поспорить Розали. — Никаких «но»! — отрезал отец. — Упаковывай вещи. У тебя не больше часа. Скоро приедут орденовцы и отправят тебя в Нору. Вскинув большой палец вверх, показывая, что не желает выслушивать возмущения, он ушел, оставив дочь наедине с кружкой успокаивающего чая. Она была очень зла. Ей не нравилась эта идея. И совсем не хотелось ехать в Нору. Издав отчаянный вопль, она нехотя, через силу, отправилась собирать необходимые вещи для временного переезда. В расширенном рюкзаке оказались одежда, косметика, предметы личной гигиены и ещё всякие прочие мелочи жизни, без которых совсем никак не обойтись. Закончив за пятнадцать минут, Розали плюхнулась на мягкое покрывало, недовольно свернувшись клубком, обнимая колени. На ясное небо набежали тучки. Солнце скрылось за угрожающей синевой. «Как же погода чётко отображает моё состояние, — заметила Стоун. Ветер в подтверждение этих мыслей залетел в комнату, перебирая оставленные на столе книги и листы. — Хорошо быть лёгким ветерком. Лети, куда захочешь. Делай, что вздумается. Свобода. Беспечность». Налюбоваться баловством безмолвного гостя не дал строгий голос отца, оповещавший о том, что пора отправляться. Схватив с пуфика подготовленный рюкзак и накинув его на плечи, Розали в полной боевой готовности предстала перед Сэмом. На улице уже собрались некоторые члены Ордена Феникса, которые должны были сопровождать её в дороге. Хотя это было лишним, считала девушка. Она могла бы и самостоятельно трансгрессировать в дом Уизли. Ей однажды удалось там побывать, поэтому она имела представление о том, как он выглядит. Коротко поприветствовав своих охранников, она поцеловала папу и деда, с обидой смотря им прямо в глаза, но доставать вопросами не стала. Смысла отпираться не было. Она всё равно ничего не добьётся. Взяв за руку Тонкс, Розали почувствовала, как её тело выворачивает. Они трансгрессировали в Нору.