***
Минхо снова стоял перед дверью в комнату Чана, и снова его едва не сбил с ног запах гона. Да, он вернулся на следующий же день, потому что Чан позвонил и робко признался, что ему не оставили обед, потому что побоялись заходить внутрь, и теперь он не только плохо себя чувствовал, но и сходил с ума от голода. Омега боролся с желанием разнести этот центр к чертям, потому что у него в голове не умещалось, как это вообще можно было не принести обед. — Скажи, что я пошел в больницу, — бросил Минхо Феликсу, тот лишь состроил хитрое лицо, показав свои вторые подбородки, сказал, что прикроет и что он может спокойно сбегать с последней пары. Тем более, это была экология. Минхо ее не любил. На деле Ли поспешил домой. Он сварил суп, обычный, куриный, который готовил себе, когда болел, накидал побольше овощей и мяса, налил в термос, купил по дороге в центр хлеба и уже собирался постучаться, но в этом не было необходимости. Чан уже почуял его, снова скребся в дверь, тяжело дыша и урча животом. — Я взял у персонала тарелки и приборы, Чан, но я принес суп. Ты сможешь сам его налить? — спросил омега, боясь, что слепой альфа обожжется. — У меня сейчас с координацией паршиво, — честно признался уставший Бан, который чувствовал, как дрожали его руки. — Я все разолью. — Тогда я налью в тарелку здесь, и как вчера оставлю, только будь осторожен и не обожгись. Я оставлю прямо у стены, хорошо?.. Будь проклят этот персонал. Чтоб они так же голодали, — выругался в сердцах Минхо. — Ты отошел? — Пусть Омега прикажет, я его не контролирую, — к своему стыду признался Чан, снова прилипший к двери. В паху опять огнем горело, но Минхо об этом знать было необязательно. — Ладно, — Минхо уже стоял с полной миской и мысленно отдал вожжи своей сущности, давая разрешение верховодить. Та тут же воспользовалась этим и, к счастью Минхо, включила свою первостепенную обязанность — заботу. — Альфа, отойди от двери. — Слушаюсь, — низко рыкнул Альфа Чана, послушно отходя и опуская голову перед своим Омегой. Альфа становился слабым рядом с Омегой, когда последнему ничего не угрожало. И он опускал голову перед потенциальным родителем своих детей, когда тот велел ему что-то. А омега Минхо приказывал, он не просил. Теперь Минхо не боялся. Он открыл дверь все тем же ключом, поставил тарелку у стены, как и обещал, но не удержался и все же взглянул на Чана, который схватился левой рукой за кресло и ощутимо дрожал. Все его тело вибрировало, но особенно сильно это было заметно по напряженной руке. А еще на нем не было верха. Он был только в штанах, и, бог помилуй грешную душу Минхо, у него самого дернулся член, а анус увлажнился. Чанов пресс был, мягко сказать, не очень мягким на вид, как и грудь. — Омега, не играй со мной, — Альфа зарычал, и это подействовало и на Минхо, и на его Омегу очень сильно. Дверь захлопнулась за Минхо так стремительно, что он подумал, что мог бы сорвать её с петель таким ударом. Он закрыл её на замок и скатился по ней на пол, пытаясь успокоить сердце, бешено колотившееся в груди. За дверью послышался шорох, а потом и звук стука ложки о тарелку. Нашёл. Чан ел, и Минхо успокаивался. Он поймал себя на мысли, что готов был хоть трижды в день приезжать, чтобы вот так передавать хотя бы еду. — Вкусно, — пробормотал Чан, глубоко вдыхая тёплый запах домашней еды. — Ты сам готовил? — Да, — отозвался Минхо, а в груди разлилось ещё больше тепла. Альфа похвалил его стряпню. Приятно. — Мне нравится, — признался Чан и замолчал, все так же сидя около двери. — Как себя чувствуешь? — спросил Минхо. — Когда вообще это должно закончиться? — Думаю, завтра все пойдёт на спад, — кивнул Чан самому себе и потёр лицо. — Никогда не любил гон, но, знаешь, я ещё сильнее возненавидел его, после того, как ослеп. — Ощущаешь все острее? — догадался Минхо, и ему оставалось только посочувствовать мужчине. — Да, это тоже. А ещё страшно. Это в принципе странная вещь, даже когда у тебя есть все органы чувств. Ты не понимаешь, что с тобой, а в абсолютной темноте это ещё более страшно. Меня предаёт моё тело, и я бессилен. — Это скоро закончится, Чан, все закончится. Это ведь не будет длиться вечно, — попытался утешить его Минхо, а Чан невесело усмехнулся. — Закончится, когда я постарею, но каждые три месяца буду жить в этом ужасе. Физиология, черт её дери, — он хмыкнул. Чан оперся на руки и даже не сразу понял, что выбрал немного неудачную позицию. Его рука съехала по ковровому покрытию, и пальцы ушли прямо под дверь. Он ударился костяшками и зашипел, чуть отодвигая руку. Минхо же посмотрел вниз и увидел пальцы Чана на полу, совсем близко. Ли хотел его поддержать. Именно поэтому он накрыл альфьи пальцы своими. Погладил осторожно каждый, жалея и пытаясь этим выразить, как сильно он ему сочувствовал. Чан за дверью шумно вздохнул. — Когда твоя волонтерская программа закончится, — начал Чан, а Минхо затих. — Не возвращайся сюда больше. — Почему? — спокойно спросил Минхо, не поддаваясь эмоциям и желая выслушать Чана. — Тебе со мной плохо? — Мне с тобой хорошо. Поэтому и не приходи. Не надо оставаться рядом со мной, потому что ты застрянешь в этом болоте. Ты молод и не должен быть сиделкой у кресла инвалида, пока можешь увидеть мир, сделай это, живи на полную и ни в чем себе не отказывай, но не привязывай себя к мёртвому грузу, — проговорил Чан, а Минхо только головой покачал на это. — Ты сказал ни в чем себе не отказывать и делать, что я хочу, — начал рассуждать Минхо, сжимая пальцы Чана, торчавшие из-под двери. — Я хочу приходить к тебе и дальше. Это моё желание и моя жизнь, так почему я должен уйти? Только потому, что какой-то слепой старикашка этого не хочет? — фыркнул омега, а Чан улыбнулся и покачал головой, наслаждаясь тёплыми касаниями к руке. — Я буду надоедать тебе так сильно, что тебе останется только прозреть и сбежать от меня. — В таком случае, я предпочту остаться слепым, — неловко произнес Чан, а у Минхо сердце чаще забилось. В голове же начали роиться страхи и сомнения, а потом он взял и вспомнил отца Чана. Возможно, его сердце и правда хотело быть с ним? — Знаешь, у меня есть один хороший друг, — произнес Минхо. — Он немного туповат, но иногда говорит очень интересные и правильные вещи. — Например? — хмыкнул Чан, чувствуя прилив вялого возбуждения из-за запаха омеги рядом. — Например, что люди иногда думают слишком много и из-за этого сами создают себе проблемы, которых, на самом-то деле, и не существует, — поделился мыслями Феликса Минхо. — Он постоянно твердит мне это, и я начинаю понимать его. Нет никакой проблемы в том, что я прихожу к тебе и мы общаемся, и в этом не будет никакой проблемы. Я не хочу, чтобы ты был один, потому что ты классный, а здесь тебя заморят голодом. И вообще засохнешь как та уродливая сакура за твоим окном и всё. Так что я все же буду приходить к тебе, ладно? — Даже когда закончится программа? — спросил Чан, и в его голосе было слишком много надежды. — Даже тогда, — пообещал Минхо. — Территория центра, кстати, довольно большая, но ты, наверняка, даже понятия не имел. Пойдем гулять потом? — позвал Минхо. — А то ты плесенью скоро покроешься в своих четырех стенах. Что это за жизнь вообще такая? Чан улыбнулся и согласился с омегой. Он давно не был на улице, это правда. Каждый раз у Минхо получалось заставлять его улыбаться, и это было странно. Омега просидел рядом с дверью целый час, держа его пальцы и слегка поглаживая. Чан успокоился. Уже вечером гон пошел на спад, и он почувствовал ощущение душевного равновесия. Во время ужина Чан понял, что Минхо все же наорал на бет из персонала, потому что те очень сильно извинялись перед ним и дали двойную порцию на ужин. Минхо сводил его с ума. Чану было интересно, действительно ли сакура за его окном была такой стремной, как выражался Минхо. А еще он очень не хотел засохнуть.***
— Чё? — Минхо глазам своим не поверил, когда смотрел в расписание. Все пары стояли в режиме онлайн до конца года. — Это что такое? — спросил он у Феликса, который тоже ресницами хлопал, но булку дожевывал. Он тоже был в шоке, но не в таком сильном, чтобы забыть о еде. — Это из-за нового вируса, видимо, все переполошились, — догадался Феликс, брезгливо морща нос. — Ну, так даже лучше. Прогуливать будет легче. А ты вообще можешь в свое «Исцеление» переехать. — Если меня туда пустят. Думаю, там тоже введут ограничения, — вздохнул Минхо, понимая, что все осложняется. — Ну вот, опять только телефонные звонки. Бесит. Минхо перешел в состояние пассивного неудовольствия и раздражения, поэтому Феликс не рискнул пойти сразу за другом в аудиторию. Перебесится и обязательно найдет потом выход. А пока омега решил найти Чанбина. Он чувствовал, что скоро начнет с ним встречаться, это было очевидно для всех, поэтому уже вел себя как его парень, хотя и не лез к нему в открытую. И Чанбин тоже понимал, что к этому все шло, потому и не был против. И Феликс никак не мог представить, что появится еще одна деталь, которая выведет его из равновесия. Второкурсник Хван Хёнджин вырос перед ним буквально из-под земли и заставил вздрогнуть. Он был альфой красивым, высоким, статным, с нежными чертами лица и лисьими глазами. Короче говоря, не во вкусе Феликса. Омега и раньше его рядом с собой замечал, но напрямую никогда с ним не разговаривал. А теперь вот, стоит перед ним, улыбается мягко, заставляя Феликса нервничать. — Привет, — поздоровался альфа. — Я Хёнджин со второго курса, ты меня, наверное, не знаешь, — начал он. — Знаю, — помотал головой Феликс. Конечно, знал, этот альфа ходил на дополнительные по танцам вместе с Минхо, и друг иногда рассказывал о крутых скиллах старшего в танцах и рисовании, но не более. — Слышал о тебе. Я Феликс. — Да, я знаю… То есть, — он запнулся и неловко посмотрел себе в ноги. — Я хотел бы с тобой пообщаться, потому что ты мне понравился, — тихо продолжил он, заглядывая в расширяющиеся глаза Феликса. Нет, нет, нет! Это в планы Ли не входило. Он не хотел общаться ни с кем, кроме Чанбина, ему нравился именно Со, больше не надо, это слишком! — Эм… Хёнджин, — несмело начал Феликс, а потом увидел за спиной Хвана Чанбина, и земля ушла из-под ног. Альфа смотрел на него внимательным взглядом черных глаз. Он слышал. И теперь, если Феликс откажется, он будет думать, что это из-за него. А если согласится, то тут и думать не надо, чтобы понять, что будет дальше. Тупой день, подумалось Феликсу. — Я не ищу новых знакомств или отношений, прости, — покачал головой омега, а лицо Хёнджина мгновенно погрустнело. — Правда, я уверен, что ты очень классный альфа, и тебе еще повезет, но я уже влюблен в кое-кого, — на этих словах Феликс опять заглянул за спину Хвана. Конечно, Чанбина там уже не было. Хотелось завыть. — Извини, — просто сказал Хёнджин, спутавший все карты Ёнбока. — Но если тебе нужна будет какая-то помощь, можешь обращаться ко мне. В тот день Феликс Чанбина так и не нашел в здании университета и вернулся на пару к Минхо примерно в таком же состоянии, как и друг. Оба сидели, сопели и скрежетали зубами. — Какой, блять, дебильный день, — ругнулся Феликс, а Минхо мрачно кивнул. День был действительно дебильным.***
Гон Чана закончился уже как два дня, а Минхо не пускали к нему. Оставалось созваниваться по телефону и болтать о чем-то абсолютно глупом. Чану нравилось, Минхо тоже, но это было не то. Как ни странно, учиться онлайн Минхо нравилось, но ему не нравился объем домашних заданий, который свалился на него. Чан продолжал существовать в своем мирке, состоящем из одной комнаты, но теперь общался с Минхо, и мир начинал приобретать хоть какие-то краски. Волонтерская программа продолжалась и, когда на третьей неделе дверь в комнату Бана открылась, он уже улыбнулся, чтобы поприветствовать омегу, но улыбка покинула его лицо, стоило понять, что к нему пришел не Минхо. Ну, конечно, это был запах отца. Господин Бан успел увидеть улыбку на лице сына, и по его рукам прошлись мурашки. Он будто увидел его прежнего, но эта иллюзия быстро растворилась, оставляя его наедине с новым Чаном, который молчал, сжимал губы в тонкую полоску и упрямо жмурил глаза. — Здравствуй, — первым нарушил тишину Господин Бан, а Чан кивнул на это. — Как себя чувствуешь? — Сносно, — кивнул Чан, ожидавший опять услышать от отца поток рассказов о чудесных успехах в учёбе его младшего брата, о муже отца, которого Чан ненавидел, и ещё о тысяче неважных мелочей, но, к своему же удивлению, не услышал этого. — Мне нужно знать твоё мнение по одному вопросу, — начал отец, а Чан услышал, как он достал из портфеля какие-то бумаги. — У нас стоит выбор между партнёрами, которые помогут экспортировать небольшие изделия, которые мы начали недавно выпускать. Они почти идентичные, но меня настораживает одно из них. Совет директоров принял решение, но меня что-то сдерживает. Я хочу услышать твоё мнение как экономиста. Чан не нашёл, что ответить, просто кивнул и внимательно слушал характеристики компаний, готовых стать партнёрами. Его действительно насторожила одна деталь. — Ты сомневаешься в первом варианте? — догадался Чан, а отец подтвердил. — Они мне не нравятся. С учётом заявленного срока работы они должны были уже расшириться и стать, как минимум, в три раза больше, расширить охват доставок в полтора раза, но они все ещё ползают между Кореей, Россией и Китаем. Да, основной покупатель у нас в Китае, но доверия они не вызывают, — сказал Чан, а отец соглашался с каждым его словом и удивлялся, что сам не заметил этой детали. — Либо они врут о сроке работы, что плохо, либо они не чисты на руку, что ещё хуже. К тому же, они обслуживают меньшее количество компаний. Я бы на твоём месте проверил ещё раз отзывы второго претендента и доверился ему. К тому же, если ты поможешь им, они стремительно разовьются, а предприятие получит выгодный тариф перевозок. Следовательно, снижаем цены на доставку и получаем больше покупателей. — Спасибо, Чан, — с явным облегчением произнёс отец, а сам альфа почувствовал себя наконец нужным. Господин Бан понимал, что его сын сидел без дела и планировал хотя бы попытаться втянуть его в семейное дело, пока что хотя бы в качестве консультанта. Чан подавал большие надежды в прошлом и мог бы стать опасной акулой в мире богатых людей, но жизнь распорядилась иначе, и теперь отцу приходилось чуть ли не с бубном скакать вокруг сына. — Рад был помочь, — Чан действительно оживился, а черты его лица смягчились. — Хотел сказать, что скоро ты отсюда выйдешь, — уведомил отец альфу, который дернулся будто от пощечины. — Что? Куда? В другой центр? — он ушам своим не поверил, и в душу забрался страх. Минхо должен прийти к нему, он не мог уйти отсюда. — Зачем? Я не уйду отсюда. — У тебя есть квартира, я найму человека, который будет тебе помогать дома, будешь консультировать людей моей компании по телефону, — пожал плечами господин Бан. — Хотя бы начнешь выходить на прогулки. Пора возвращаться в жизнь, сынок, — отец Чана специально пытался подвести плавно сына к просьбе, которую был готов выполнить. — Я останусь здесь, — Чан был непреклонен, и он даже раскрыл глаза, и смотрел впереди себя сердито. Альфа даже поднялся на ноги и отошел к окну, чтобы вдохнуть чистый холодный воздух. — Я не могу уйти отсюда. — Почему? — господина Бана действительно пугал взгляд Чана, даже когда он не был направлен на него. — Если тебе нравится кто-то из персонала здесь, скажи мне, и я найму этого человека для тебя. Но только одного. Такое большое количество людей сейчас не очень желательно. Все больше людей заражается каждый день, мне будет спокойнее, если ты переедешь домой. — Я… Есть кое-кто, — признался нехотя Чан и развернулся корпусом к отцу. — Это не персонал, — Чану было тяжело говорить, а отец затаил дыхание и улыбался, желая услышать это от сына. — Пару недель назад сюда пришел омега, он участвует в какой-то волонтерской программе, и я… подружился с ним. — Он тебе нравится? Ты смущаешься, сын. Я все понимаю. Должно быть, у него доброе сердце, раз он запал тебе в душу? — подталкивал Чана отец. — Он чудесный, отец. Я не хочу прекращать общение с ним, — Чан не хотел говорить с отцом об этом. Он не хотел открываться ему, не желал общаться с ним вообще, но ему нужна была помощь. Ему правда нужен был совет и ему нужен был отец. Чан любил отца, но не хотел с ним иметь ничего общего. — Мне нужно признаться… Альфа признал его. Я признал его Омегу, — совсем тихо пробормотал Чан, смущаясь. Отец же не мог подобрать слов. Он был абсолютно счастлив за сына. Молодой, красивый, наверняка здоровый омега, который выбрал его сына, был на расстоянии вытянутой руки, стоит только схватить его. Мужчина не позволит сыну упустить его. — Тогда давай я найму его? — предложил мужчина. — Ты не можешь потерять его, Чан, правда! Твой Альфа без него умрет, засохнет от тоски. Позволишь мне этим заняться? — попросил альфа, кладя руку на широкое крепкое плечо сына. — Нет, не говори с ним, только не ты, — замахал руками Чан очень уж эмоционально, и это только радовало мужчину. — Я сам попрошу его, сам предложу, только не лезь к нему, ладно? — Как скажешь, — кивнул мужчина. — Через неделю ты должен быть у себя дома. Позаботься, чтобы он согласился. Чан тоже хотел этого, но он сомневался, что Минхо согласится. Конечно, он ведь не был легкомысленным. Чан обязательно поговорит об этом с омегой, но позже. А пока он слушал отца, чтобы помочь ему еще в паре вопросов, которые он желал обсудить с Чаном как с экономистом.***
— Ты шутишь? — Минхо своим ушам не верил и спрашивал уже десятый раз у Чана, шутка ли это. Конечно, он был удивлен. Знаком с альфой две недели, и тут он звонит и предлагает быть с ним вовсе двадцать четыре часа в сутки. — Чан, это… Как минимум странно. — Как максимум неприлично, — закончил за Ли мужчина и потер лицо рукой, лежа на кровати, которая скоро перестанет быть его. — Я понимаю. Просто я не хочу тащить кого-то из бет этого центра. Мне нужна будет помощь по дому, типа, приготовить еду и иногда помогать мне пересылать какие-нибудь отчеты. Буду работать на компанию отца. — Чан, это же круто! — да, Минхо уже не называл его хёном, а Чан и не возражал. Ему это было не нужно. Ему нравилось, когда Минхо обращался к нему вот так, по-простому. — Значит, тебе нужен кто-то типа секретаря? — Ага, — Чан затаил дыхание. Он хотел, чтобы Минхо согласился. — Ты можешь уезжать на ночь к себе и приезжать утром, тебе не обязательно быть со мной круглые сутки. Насчет оплаты… Просто скажи сумму, — сказал Чан, а Минхо сморщился. Ему почему-то было мерзко от себя. — А давай я просто буду вместе с тобой есть? — попросил Минхо. — Мне подняли стипендию недавно и наконец назначили соцвыплату, которую зажопили изначально. Тебя это устроит? О, а еще я все же хочу тогда жить у тебя. И я хочу комнату с такой же удобной кроватью! — омега тут же подался в мечтания, лежа на своем неудобном диване. — А еще я люблю тратить горячую воду! Буду купаться! — Потрясающе, — рассмеялся Чан, слушая список желаний Минхо. — Будешь мне читать? — Нет, — фыркнул в трубку омега. — Я за всю жизнь столько не читал, сколько тебе читаю. Ты обещал мне почитать, так что все, ничего не знаю, твоя очередь!.. Чан?.. — вдруг позвал Минхо, улыбаясь и глядя в потолок маленькой квартирки, из которой он скоро уедет. — М? — Я хочу тебя увидеть, — прошептал Минхо, будто это был самый большой секрет, который он когда-либо хранил. — Мы не встречались лично несколько дней, — напомнил Чан, но разделял желание омеги. Он бы так хотел увидеть его. Больше всего на свете. Раньше он просто мечтал вернуть себе зрение. Теперь ловил себя на мысли, что хотел бы увидеть Минхо хотя бы на пару секунд. Он бы навсегда запомнил его черты. Его пальцы, впрочем, помнили. Их начало покалывать. — Я соскучился, — все тем же шепотом признался Ли. — Я тоже, Минхо. Мы скоро встретимся. Доброй ночи, — перешел на шепот Чан. Минхо последовал совету Феликса. Он не думал много и не загонял себя. А зачем? Он ведь правда хотел быть рядом с Чаном, он сам этого хотел. Чан придерживался того же мнения. Его гон прошел, но он не понимал, почему так волновался только от разговора с омегой. Гон закончился, но он снова был возбужден. С каждым днем он становился все более живым и чувствовал, как возвращается в этот мир. Минхо заставлял его жить.