***
Квартира встретила Чана звенящей тишиной, застоялым воздухом и запахом пыли. Он не был здесь года четыре точно, и все ощущалось так странно. Альфа поблагодарил сотрудника отца, который привез его и вещи из центра, а сам начал изучение своего же жилья заново. Разумеется, он смутно помнил, что это была довольно большая квартира с четырьмя комнатами, не считая кладовки. Гостиная, спальня Чана, рабочий кабинет и гостевая комната. Чан понимал планировку квартиры, но он не привык к габаритам и пространство совсем не ощущал, а потому покрепче взялся за трость, которой уже давно не пользовался, и отправился изучать собственный дом. Прихожая плавно переходила в гостиную, и это Чан помнил. А еще он помнил, что в ней был диван, который альфа только что ударил тростью. На ощупь он обошел его и сел. Минхо должен приехать совсем скоро, буквально через полчаса. Все оставшееся время Чан сидел и думал над тем, что происходило с его жизнью. Она вдруг перевернулась с ног на голову, и это было странно. В кармане завибрировал телефон, так что Чан просидел в тишине недолго. — Я забыл номер квартиры, — уведомил его Минхо, явно запыхавшийся. — Почти центр города, что же ты за богач такой, почему так далеко от моего района? — пыхтел Ли, а Чан издал смешок, который Минхо услышал. — Не смей надо мной смеяться! Знаешь, как долго я тащился? У меня на дорогу ушло два часа! Два! А я ведь с чемоданом еду! — Сорок четыре девятнадцать, — назвал номер квартиры Чан. — Чего? Ты где живешь вообще, Чан? Это как понимать? Мне на небеса подняться надо или что? — возмутился Минхо, а альфа уже в голос рассмеялся. Минхо отметил про себя, что у старшего смех потрясающий и очень милый. — Первая цифра — номер корпуса, вторая — крыла, десять — это номер этажа и плюсуем девятку — сама квартира. На каждом этаже девять квартир, — пояснил Чан схему, которую давно понял. — Это что за лабиринт Минотавра? Я куда попал? — Минхо зашипел, а Чан еще громче рассмеялся. — Я дойду к тебе за полночь. — Спроси у консьержа, — успел посоветовать Чан, услышал в ответ «без сопливых в бане скользко, разберусь сам», а потом звонок резко завершился. После альфа снова засмеялся и ждал Минхо еще минут двадцать. Видимо, омега действительно запутался в коридорах. Чан надеялся только, что Минхо не убьет его. Омега ввалился в незапертую квартиру и уже имел ворох претензий. Чан же почувствовал, как присутствие омеги разогнало сам воздух в квартире и заставило время идти быстрее. — Моя старая квартира лучше, — заявил с порога омега, придирчиво осматривая свой новый дом. Чан не видел его, но был уверен, что Ли похож на кота. — И чем же? — хмыкнул Чан, порывисто поднимаясь и хватая трость, чтобы не упасть и не врезаться ни во что. Минхо тут же подхватил его под локоть и повёл вместе с собой, чтобы исследовать квартиру. — Здесь три лифта, и каждый ходит медленно, — начал перечислять Минхо. — А если лифты сломаются, то придётся переться на десятый этаж! Но это ещё ладно, пофиг, десятый не двадцатый, но продуктовых вблизи нет! Три километра пёхом топать! А если с тяжёлыми сумками? Я не собираюсь тащить все один, Чан, это слишком! У Минхо был ещё ворох замечаний, и Чан слушал все, но затем тут же называл плюсы своей квартиры, с которыми младший поспорить не мог и принимал недостатки, которых было не так уж и много. Чану нравилось быть с Минхо, нравилось слушать его голос, даже если он ворчал, а ещё ему нравилось, как он осторожно показывал Чану пространство кабинета и рабочего стола, усадил его в большое удобное кресло и терпеливо ждал, пока он будет ощупывать стационарный телефон, карандаши и старые бумаги, а потом Чан показал Минхо его собственную комнату. Тут у омеги никаких нареканий не было. Большая удобная кровать с ортопедическим матрасом, как он и хотел, довольно большой встроенный шкаф-купе и небольшая тумбочка рядом с кроватью. Минхо очень нравилось, но это все еще не был его дом, он пока не обжился здесь, как и Чан. Этот дом все еще был пустым, даже несмотря на то, что теперь тут находились они вдвоем. Альфа остался в своем кабинете запоминать кнопочки на телефоне, а Минхо продолжал обход в одиночку. В кладовку соваться не стал, зато тщательно обследовал просторную кухню с современным оборудованием и всякими классными штуками для готовки, которыми Минхо не умел не то что пользоваться, но и не знал, как они называются. Это стало приятным сюрпризом. Зато неприятным открытием стал абсолютно пустой холодильник, который не был даже включен в сеть. Разумеется, Ли снова разразился проклятиями и нарушил тишину, в которой сидел альфа. — Знаешь, что у тебя в холодильнике? — спросил Минхо, разворачивая стул с альфой к себе. — Полочки? — наивно спросил Бан, складывая брови домиком и становясь очень милым. — Ничего! Ровным счетом ничего! Нам придется сходить в магазин, — Минхо засуетился. — Причем прямо сейчас, если не хочешь ужинать разогретыми полуфабрикатами. — Я был бы не против, — почти робко вставил Чан, которого, если честно, очень пугала сама мысль о том, что придется выйти к людям. Обычно это заканчивалось очень плохо. Раньше приходилось плакать, потом просто расстраиваться, а в конце, он начинал злиться. Вот и озлобился до такой степени, что стал презирать саму идею о возможности взаимодействия с людьми. Он подпустил к себе Минхо, но на этом хотел бы закончить. Больше никто не нужен, потому что если Минхо оставит его, то Чан закроется окончательно. — Хорошо, — просто пожал плечами парень. — Купим лично для тебя замороженные котлеты, будешь их как пес есть, а себе я нормальное мясо приготовлю, но мы пойдем прямо сейчас. И никаких возражений! — повысил голос Минхо, когда увидел, что Чан нахмурился. — Я не собираюсь топать один, а потом и тащить все один! Пойдешь со мной, будешь нести. Ты, может, и слепой, но тягловая сила у тебя в порядке, вон какие щеки отъел, — куда спокойнее и тише начал ворчать Минхо, теперь начиная тянуть Чана за руку, чтобы тот поднимался. Вручив ему трость, он осмотрел его, убедился, что мужчина одет по погоде, а затем вручил ему свой рюкзак, который Чан надел на себя и вздохнул. Внутри рюкзака шуршало еще несколько пакетов. Чан чувствовал себя отвратительно, когда ехал в лифте и слушал давящую тишину. С ними ехали соседи, и явно хотели что-то сказать, потому что альфа чувствовал их взгляды на своем лице с плотно закрытыми глазами и на своей руке с тростью. Но они молчали. Вероятно, потому, что Минхо смотрел на них с презрением и всем своим видом говорил, что им лучше не раскрывать свои рты. Зато Чану понравилось гулять. Он очень давно не был на улице, не ходил вот так, долго, не слушал, что происходит вокруг, так что его сначала оглушили запахи и звуки, но рядом был омега, который держал его под локоть и неспешно вел, говоря тихонько, что впереди очень длинный ровный тротуар и что Чан может не бояться и идти спокойно. И Чан ему верил и шел, держа трость на весу, как обычную палку, которая была ему не нужна. В магазине Чан был ужасно потерянным, и ему все же пришлось схватиться за трость как за спасательный трос. Тележкой управлял Минхо и оставлял ее периодически припаркованной у разных отделов так, чтобы Чан никому не помешал, поэтому он просто сторожил ее и вздыхал спокойно, только когда возвращался омега и кидал еще что-то из продуктов. Как понял Чан, у них покупок было чуть ли не до потолка, и он был готов плакать от счастья, когда они все же пошли к кассе. Там Чан просто притворялся камнем и все было прекрасно. Он стоял ровно, на ощупь перекладывая покупки в пакеты и рюкзак, и ни разу не удивился, когда Минхо по-хозяйски залез в карман его штанов, достал карту и расплатился за все. Это повеселило Чана, но он был слишком напряжен, чтобы думать об этом. — Бери рюкзак, — скомандовал Ли. — И вот эти два пакета. — Мне тогда нечем трость держать, Минхо, — мягко напомнил Чан, а Минхо только фыркнул. — Бери два пакета в одну руку, что могу сказать. Трость можешь отдать мне, и согни опять руку в локте, я сам тебя проведу. Не сломаешься, — сам Минхо взял только один легкий пакетик и был доволен жизнью, нагрузив Чана. — Ты же альфа, ты должен таскать пакеты и сумки. Или нет? — Должен, — с удовольствием кивнул Чан, для которого пакеты и вправду были не очень тяжелыми. Чану так нравился Минхо, ему так сильно нравилось, как он с ним общался. А еще больше его очаровывало то, что он не бегал перед ним, сдувая пылинки и боясь обидеть неосторожным словом. Он прямо мог сказать, Чану, что, да, он слепой, но это не мешает ему выполнять общепринятые обязанности альфы, и Чану нравилось быть полезным. Его душу грело осознание того, что завтра он начнет консультации по своему профилю и будет получать за это деньги. Чану нравилось быть надежным. — Вот сейчас стоим, Чан, — уведомил Минхо, притормаживая перед светофором. — Еще и светофор долгий! Полторы минуты стоять, ну что это такое?..***
Чанбин скрывался от Феликса с невероятным успехом, потому что Ли уже третий день бегал по университету и пытался найти его и поговорить. Даже специально стоял перед аудиторией альфы, но все никак не мог застать его, как и на отработке в приюте, потому что Чанбин, оказывается, начал приходить с утра, а не после пар, и теперь они вообще не пересекались. — Ёбаный Хван Хёнджин, — ворчал в сердцах Ёнбок, сидя на обеде и сверля второкурсника сердитым взглядом. Альфа смотрел на него, не отрываясь, и улыбался лучисто каждый раз, когда их взгляды пересекались. Видимо, старший не оставил надежд на то, что понравившийся омега все же одарит его вниманием. Минхо увлеченно ковырялся в рагу и хотел уйти побыстрее, ведь это был последний очный день перед началом онлайн занятий. — Чем он тебе опять не угодил? Опять приставал? — нахмурился Ли, а Феликс только вздохнул тяжело. — Чанбин морозится, прячется где-то, скользкий гад, я не могу с ним даже поговорить по-людски, — пожаловался Феликс. — На сообщения не отвечает, на звонки тоже. — Как изысканно, — фыркнул Минхо, а потом по изменившемуся лицу друга понял, что в столовую все же зашел тот, о ком Феликс мечтал с начала учебного года. И все пошло в слоу мо. — Ну, конечно, зашел Эдвард Каллен, — хмыкнул омега. — И, конечно, ты сейчас к нему не пойдешь? — спросил он. — Ты что, он же с друзьями! Я не… — Феликс запнулся и опустил смущенно глаза в стол. Все же он был очень застенчивым, когда дело касалось большого количества людей. Он мог быть смелым, только когда был уверен в себе и в человеке, перед которым красовался. — Я его выведу в коридор, а ты выходи через пару минут, понял? Только попробуй струсить и не выйти, я тебя ёбну, — пообещал Минхо, а потом встал и уверенной походкой направился к столу старшекурсников. Встретили его тихими посвистываниями, и омега еле сдержался, чтобы не закатать им губы собственными руками. — Здравствуйте, Чанбин-хён, — поклонился омега куратору и раздумывал, как бы его вывести, да так, чтобы пошел. — Здравствуй, Минхо, — кивнул Чанбин. — Что-то случилось? — Можем поговорить, пожалуйста? — попросил Минхо, а взгляд Чанбина скользнул по лицу бледного Феликса, который был белее самой смерти. — Не думаю, что хочу говорить, — и головой дернул в направлении стола, где сидели до этого первокурсники. — Я по личным делам, — Минхо вдруг и сам смутился, потому что нашел, что спросить. — Мне нужно кое-что спросить. Хён, пожалуйста, я не знаю, что делать… Видимо, смущение и отчаяние Минхо заставили Чанбина поверить ему, а потому он кивнул медленно, поднялся со своего места и прошел в коридор, пока Феликс остался сидеть и потеть, выжидая две-три минуты. — Проблемы с тем альфой? — спросил Чанбин сразу, припоминая тот разговор с Минхо по телефону. — Эм, типа того. Как бы сказать… Только не считай меня легкомысленным! — сразу попросил Минхо, а Чанбин закатил глаза. — Короче, его Альфа признал меня, мы живем вместе, и я типа… Не отразил, как это случилось? — Ну, поздравляю, желаю шикарной свадьбы, детишек здоровых и всего такого, — с напускной радостью помахал руками старший. — Чего ты от меня хочешь? — Его отец нанял меня, чтобы помогать ему, я что-то типа секретаря-домработника, и он такой милый, но это все так сложно и тяжело, что я хочу рыдать и смеяться одновременно, и я не знаю, как существовать вместе с ним двадцать четыре часа в сутки… А, еще он слепой, и абсолютно ничего не видит, и без меня он сдохнет в своем собственном доме, вот… Хён?.. Чего, пиздец, да? — грустно спросил Минхо, глядя на вытянувшееся лицо старшего. — Слушай… Ну, да, это пиздец. Ты в какую-то залупу влез, мелкий, — поморгал растерянно альфа. — Поговори с ним об этом. Вряд ли он тебя отпустит просто так, раз у него еще и денег до сраки. Если он тебе нравится, то дай вашей паре шанс, к тому же, твой Омега его еще не признал, так что стоит подождать. Я советую тебе больше с ним разговаривать и узнавать его. А еще не бояться. Он тебе не причинит вреда, во-первых, потому что он признал тебя, а во-вторых, в силу своей особенности, так скажем. Ты ведь ничего не потеряешь. — Я сделаю ему больно, — прикусил нижнюю губу Минхо. — Он этого не заслужил. — Если ты так печешься о его чувствах, то ты уже к нему неравнодушен, так что начинай с малого и слушай себя и своего омегу. Только, пожалуйста, закончи сначала универ, а потом уже рожай, как опытный хён, который проводил в декрет нескольких одногруппников, говорю. — Хорошо, хён, — рассмеялся омега и поклонился. — Спасибо, я очень ценю твою помощь. — Обращайся, если что, я… Договорить Чанбин не успел, потому что из дверей столовой вылетел Феликс, а Минхо понял, что ему тут уже делать нечего, поэтому удалился и не стал вмешиваться не в свои дела. У него и своих проблем было до задницы. — Хён, что случилось? — спросил Ёнбок, понимая, что очень сильно соскучился по хёну и может даже заплакать, если Чанбин его оттолкнет. — Почему ты меня избегаешь? — Я просто решил дать тебе шанс быть с кем-то, кто тебе подходит, — со спокойным вздохом. — Конечно, я видел того второгодку, и подумал, что вы хорошо смотритесь вместе. Поэтому захотел, чтобы у тебя был выбор. — Да я уже тебя выбрал, — из глаз Феликса все же скатились слезы. Потому что обидно, потому что он так хотел Чанбина, и думал, что тоже ему нравился, но тот так легко от него отказался. — Ты меня совсем не уважаешь? Я не так уж хорош для тебя? — Ты слишком хорош для меня, — схватил за лицо омегу Чанбин и заставил плачущие глаза посмотреть себе в лицо. — Посмотри на себя, ты как будто из сказки вышел, я на таких омег только смотреть мог издалека, а тут ты сам ко мне подходишь и заявляешь, что хочешь встречаться со мной. Я сначала даже подумал, что это злая шутка, но ты не ударил, когда я поцеловал тебя, и я сделал это снова, потому что хотелось. — Мне тоже хотелось, и мне хочется. Ты, блять, хён, прекрасен для меня, у меня колени трясутся, когда я вижу тебя, у меня трусы влажными становятся, ты уж извини меня, но это правда. Потому что ты охуенный. Ты мне до дрожи нравишься, ты такой красивый, Чанбин-хён, я не могу… — нескончаемый поток восхищений Феликса был прерван глубоким мокрым поцелуем. Чанбин ему верил, хотя до сих пор не мог полностью принять тот факт, что чистое, искреннее восхищение в глазах Феликса было посвящено ему. Альфе казалось, что он всегда не дотягивал и был недостаточно хорош, но то, как Феликс обнимал его, как прижимался к нему и не хотел отпускать… Теперь Чанбин был уверен. Феликса он никому никогда не уступит по своей воле. Если только сам омега не пожелает его оставить.***
— Я дома! — крикнул Минхо, сбрасывая обувь и проходя в коридор. — Чан, подай голос, если ты живой, — продолжал вопить омега, заглядывая в гостиную. Потом он тихонько открыл дверь в кабинет и увидел, что альфа висел на телефоне и что-то внимательно слушал. Когда он уловил чутким слухом звук открывшейся двери, он только замахал свободной рукой, чтобы Минхо его не отвлекал. Омега хмыкнул, улыбнулся, но был рад увидеть бурную деятельность. Он переоделся и решил уже было пообедать, но был шокирован тем, что увидел на кухне. Во-первых, грязная посуда в раковине, а во-вторых, почти полное отсутствие того, что Ли успел приготовить еще вчера. Это едва не погрузило его в депрессию. Надо было все же брать зарплату за эту работу, потому что Чан смёл абсолютно все за один день. И если в магазин можно было не ходить, то горячее на завтра точно придется готовить. Омега тяжело вздохнул, но потом вспомнил о том, в какую сумму обойдется Чану оплата воды, которой Минхо не стеснялся пользоваться, и гадко ухмыльнулся. Омега перемыл посуду и решил не заморачиваться и просто засунуть мясо с овощами в духовку. Решение оказалось классным, потому что теперь он перенес свой ноутбук за кухонный стол и мог спокойно делать домашние задания. Покой длился недолго, Чан освободился и медленно, все еще пользуясь тростью, вошел на кухню и на ощупь нашел свободный стул. Только тогда омега поднял на него взгляд, и его глаза расширились в ужасе. — Это что такое, Чан?! — он тут же захлопнул ноутбук и вскочил на ноги, ощупывая прохладными руками лоб альфы, на котором была нешуточная шишка и наливающийся синяк. Было видно, что Бан пытался прикрыть все челкой, но Минхо заметил и пришел в ужас. — Ты где так умудрился удариться? — убрав чёлку, Минхо ахнул. — Да ты же как сраный единорог! — Я не привык к шкафчикам на кухне, — поморщился мужчина, когда омега чуть сильнее надавил на лоб. — Взял тарелку, забыл закрыть, вот и вписался. — Хорошо еще, что хотя бы не острым углом, а то еще бы поцарапался. Холодное приложил? — требовательно спросил Минхо, поджимая губы и, на самом деле, уже зная ответ на свой вопрос. — Нет, — пробубнил Чан и тут же начал оправдываться. — Мне позвонили, и я должен был вернуться к работе. — Ну и зря, — фыркнул омега и тут же полез за банкой консервированного горошка. — Будешь ужинать? — спросил альфа, ерзая на стуле и опять чувствуя голод, который заворочался в желудке. Да, он много ел, но ему все было мало. — Буду прикладывать холодное к твоей глупой голове. Ты взрослый человек, а ведешь себя, как маленький! А если бы ты себе голову расшиб? Будь осторожнее! Как хорошо, что я теперь буду постоянно дома, целее будешь! Чан наслаждался холодной банкой на своем лбу, и боль отступала, а запах омеги успокаивал и заставлял улыбаться. Минхо мог бы съязвить еще, но нашел в себе силы только с нежностью улыбнуться и осторожно второй рукой погладить его по затылку. — Сидит, лоб себе чуть не расшиб, дурак, и улыбается, — Минхо знал, что с огнем играет, и мог бы и пересечь черту, разозлить, но не боялся. Он просто смотрел на ямочки Чана и тонул в них взглядом. — Сильно болит? — Не сильно, но болит, — признался Чан, потому что голова трещала. И Минхо не знал, чем он руководствовался, когда убрал банку от теперь уже холодного лба альфы, а потом наклонился, убрал челку с пострадавшего места, а потом осторожно, очень бережно и тихо прижался губами к синяку. Альфа замер, когда почувствовал густой запах прямо от открытой шеи, которая оказалась прямо у него под носом. Он замер. — Ты будешь хорошим папой, — тихо сказал Чан, а у Минхо внизу живота собралось тепло. — Так сильно болит голова? — хмыкнул омега, снова ладонью ощупывая шишку. — Больше не болит, — выдал альфа, а Минхо не знал, что сказать. — Кстати, у меня еще губа треснула вчера. Болит. Очень сильно, — и ткнул себе в нижнюю губу, где правда была тонкая маленькая ранка. Минхо хотел поддаться этой провокации. Он и поддался. К губам Чана он прикоснулся своими куда смелее, чем к его лбу. Он был все еще нежным, и Чан тоже. Он боялся обнаглеть слишком сильно, поэтому совсем не двигался, предоставляя свободу Минхо. Ему понравились губы альфы, большие, мягкие, красивые и такие приятные, что внутри все перевернулось. Это не были бабочки, это было что-то другое. Омега совсем немного прикусил нижнюю губу Чана, заигрывая, но совсем скоро отстранился. Это был нежный, почти невинный поцелуй, который ни к чему не обязывал, но вызывал у омеги бурю эмоций, а Чану дарил настоящее счастье. — Завтра снова пойдем в магазин, — объявил Минхо, переводя тему и отстраняясь. — Опять будешь верблюдом. — Жаль, что у тебя нет водительских прав, — вдруг вздохнул Чан, а Минхо нахмурился, проверяя овощи и мясо в духовке. — Только не говори мне, что у тебя еще и машина есть, — Минхо посмотрел в лицо альфы, который ничего и не сказал, только пожал плечами. — Офигеть. — А что в этом такого? Я любил кататься. И ездить в свой домик за городом… — Оплати мне курсы.***