***
— Бля, поражение… — Мэтью вздыхает, стекая вниз по лавочке. Время уже близится к недетскому, а он всё никак не может найти себе занятие, которое отвлекло бы его от ненависти к себе. Даже в дураке онлайн он умудряется соснуть (ещё и каким-то школьникам).***
— Раз, два, три, ёлочка гори, — Руи зажигает бенгальский огонёк и как ребёнок начинает прыгать на месте. — Ва-а-а, а у нас будут салюты? — У Унги загораются глаза так, как будто в них уже бахнула ядерная бомба. — Так, пока до салютов дело не дошло… — Совон впихивает в руки Руи и Унги шоты с текилой. — Нужно оторваться по полной! Трое визжащих пацанов чокаются и выпивают содержимое рюмок. Вечер только начинается. Дальше только кринжовее и кринжовее…***
— Это реально твой отель? — Такуто оглядывается по сторонам и ахуевает не по-детски. — Конечно же нет, — Рики кивает рабочему персоналу, и ему сразу же подносят шампанское. — Это отель моего дяди. Так как правое крыло на ремонте, он сейчас закрыт. Я просто попросил его позаимствовать на недельку. — Имба, — выдаёт Олли и делает селфи с Юджином на фоне какого-то дворецкого.***
Чону тяжело вздыхает и переводит взгляд на Джиуна, который выглядит как-то слишком задумчиво. Даже для самого себя. — Ты чё? — непринуждённо спрашивает Юн, тыкая Кима в плечо. — Какой-то грустни. Лучше выпей, хён. — Меня раздражает, что Мэтью тут нет, — слишком прямо отвечает Джиун, сводя брови к переносице. — Они с Ханбином лучшие друзья, а он из-за какого-то глупого недоразумения не присутствует в столь важный момент. Они идиоты что ли? — Эм… Джиун поджимает губы, возвращая внимание на телефон, в котором несколько мгновений назад усиленно переписывался с Хванхи по поводу пьяных выкидонов Гонука. Закрывает чат и тут же набирает Мэтью. Чону думает о том, стоит ли ему спрашивать, почему Джиун пользуется Ватсапом… — Мэтью, день добрый, — официально начинает Ким. — Джиун-хён, ты звонишь мне по видео связи, убери телефон от уха… — слышится подавленный голос Сока из трубки. — Ладно ещё у тебя, но у Мэтью откуда Ватсап взялся? — скорее у самого себя спрашивает Чону и выпивает. Джиун таки возвращает в кадр своё лицо и делает максимально серьёзный взгляд. — Мэтью, послушай меня. Я понимаю, что вы с Ханбином в ссоре. Однако вы не дети и должны осознавать, что многие вещи — сущие пустяки. Я, конечно, ни в коем случае не хочу обесценивать ваши чувства и эмоции, но прошло уже больше недели, а вы никак не поговорите по-человечески. Вы просто не смогли придти к общему решению в работе, а повлияло это на вашу дружбу. Это явно не повод для столь долгой ссоры. Тем более, когда в вашей жизни и без того каждый день происходит какая-то хуйня. И тем более, когда у вас есть возможность в эти дни порадоваться хорошим событиям. Я вижу, что тебе плохо, можешь не отрицать. И очевидно, что это не из-за каких-то обоссаных партий. Ханбин тоже страдает ходит, от Хао бедного не отлипает, потому что иначе депрессанёт на собственной свадьбе. Короче, хватит страдать хернёй и приезжай сюда. Вам уже не по пятнадцать лет. — Что ты высрал… — Чону с максимально удивлённым лицом думает о том, чтобы похлопать столь пламенной речи старшего. Мэтью в телефоне тут же начинает плакать, ещё больше вводя Юна в состояние ахуя. Джиун как может успокаивает его и уговаривает взять билеты до Пусана. И ура, победа! Мэтью сдаётся и пулей летит в аэропорт, чтобы успеть на ближайший рейс. — Хён, а тебе не тяжело так за всех переживать? — Юн не первый раз видит, как Ким спасает чужие отношения, в то время как его собственные успехом не блещут. — На самом деле иногда утомительно, но по-другому я не умею. Не могу смотреть на то, как люди вокруг меня страдают, — Ким внезапно очень робко (что для него несвойственно) улыбается и продолжает свою переписку с Хванхи. — Чел, ты… — но Чону не ENFJ, чтобы лезть другим людям в душу, поэтому решает промолчать. Джиун же, вроде как, своей работой более чем доволен. Мэтью будет с ними часа через четыре, поэтому он полностью погружается в нытьё Хванхи.***
— Треш, — Юджин вздыхает. Время три часа ночи, пьяные хёны собрали всех детей и, всучив в их руки колу, отправили по номерам. Спасибо, что хотя бы не заперли. Олли и Юджин, воспользовавшись моментом, спёрли где-то красную помаду и решили хоть как-то себя развлечь. — Ну да, треш, — Олли отпивает большой глоток колы, дорисовывая на зеркале дверь. — Если сильно страшно станет, у меня есть номер одного экстрасенса… — Ты дурачок, — не как вопрос, а как утверждение говорит Юджин. — Тебе тринадцать, чтобы Пиковую даму вызывать? — Нет, мне семнадцать, — он подмигивает. — Кстати, я не знаю, чё там дальше делать надо… — Ну, значит у Такуто спросим… Хватит колу хлестать, такими темпами прям перед духом обоссышься, — он выхватывает из рук друга бутылку.***
Время пролетает куда быстрее, чем это изначально могло показаться Джиуну. Вполне возможно, это из-за того что он наконец-то пригубил. Мэтью должен уже быть в Пусане. Осталось только дождаться это явление Христа народу.***
— Пиковая дама приди, пиковая дама приди, пиковая да… — в три голоса раздаётся в номере. Дверь, ведущая в коридор, тихо скрепит и отворяется. Дети с испугом поворачиваются на неё и замирают, ожидая конца света, видимо. Вдруг из темноты доносится протяжное «бу-у-у», и тёмный силуэт из прохода стремительно летит на них. — А-а-а-а!!! — Юджин в страхе сжимает руку Такуто, а Олли резко прячется под кровать. — Ха-ха-ха-ха, ну вы и дети, конечно, — пугающий голос кажется до жути знакомым, и Юджин догадывается, что следовало бы открыть глаза и посмотреть, кто это. — Мэтью-хён? — опережает Хана Олли, выглядывая из-под кровати. — А что ты тут делаешь? — Такуто так и не открывает глаза и продолжает держать руку Юджина. — Да я тут мимо проходил и услышал, как вы на весь отель духов вызываете. Решил немного им помочь и навестил вас сам, — Мэтью улыбается своей добродушной улыбкой и хлопает Юджина по плечу. — А где все остальные? — Взрослые в банкетном зале сидят. Тоже своеобразных духов вызывают, — Юджин вздыхает. — Алкоголизмом занимаются, короче. — А нам не дают… — грустно вздыхает Такуто и открывает глаза. Руку Юджина он при этом всё ещё не отпускает. — Понятно… Ну, вы дальше тут пока с духами развлекаетесь. А мой дух посетит вас чуть позже, — Мэтью выходит, захлопывая за собой дверь. — И что это было? — Олли вылезает из-под кровати и садится на неё. — Не знаю… Разве он не должен быть в Сеуле? — Юджин отпускает руку Такуто и расширяет свои глаза. — Мы что, вызвали призрака Мэтью? — Да, трэш, — выдаёт Олли и врубает геншин. — Забыл дейлики сделать вчера, бля…***
Единственный вопрос, которым Мэтью задаётся, пока идёт по дороге до большого банкетного зала (по дороге, так любезно указанной ему сотрудниками отеля) — это кто вообще хозяин данного места. Однако ответ находится сам собой в голове парня, потому что такое количество связей есть тут только у Рики. Ну, ему когда-то об этом Хао-хён рассказывал, вроде… Когда он подходит к входной двери, Сок, помимо гула пьяной толпы, слышит звук треска стекла и шквал непереводимого китайского мата. Мэтью даже думает о том, чтобы зайти попозже, однако перед его носом в ту же секунду открывается дверь и из прохода выглядывает Джиун. — Наконец-то, — Ким тут же хватает парня за руку и фиг знает каким образом утягивает вглубь помещения (при этом даже не спотыкаясь о собственные ноги). Мэтью резко жалеет, что не смог напиться сегодня… — Короче, — Джиун практически кидает младшего на стул в каком-то малоосвещённом углу зала и кивает в сторону виновников сегодняшнего торжества. Ханбин лежит лицом в стол, а Хао сидит рядом и пялит в макушку своего муженька, изредка тыкая в него пальцем, проверяя живой ли. — Я, честно, не вкуриваю, как ты будешь с этим телом вести разговор, но удачи тебе. С Богом. — Файтин! — из последних сил поддакивает Чону где-то с пола. Рядом присвистывает, кажется, Джей. Ну или то, что осталось в его теле после бутылки рома. Мэтью сглатывает и берёт всю свою уверенность и самого себя в руки. Он встаёт и подходит к парочке. Хао тут же поднимает на него взгляд и несколько раз хлопает глазами, не в силах пьяной головой осознать, каким образом младший материальзовался тут. — Я желаемое за действительное выдаю, или это реально Мэтью? — то ли к себе, то ли к Сону обращается старший. Ханбин, кажется, ловит приход от упоминания имени друга, и тут же поднимает взгляд наверх. — Мэ-э-этью, — Сон улыбается широчайшей улыбкой и пытается подняться с лежачего положения. Получается с трудом, однако Хао тут же подхватывает его и поудобнее усаживает на стуле. А Сок даже не знает, как начать разговор и что вообще нужно делать. — Мэ-э-этью, представляешь, я… я… я женился… или замуж вышел?.. В общем, Хао теперь точно мой, — Ханбин лыбится во все тридцать два зуба и икает. — Мои поздравления, — Сок первый раз видит Ханбина таким пьяным. Раньше они, конечно, тоже пили, но не до подобных состояний. Сон вдруг резко встаёт со стула, чтобы на еле двигающихся ногах подойти к своему лучшему другу и обнять его. — Мэ-э-э-э-этью, я так тебя люблю, — Ханбин снова икает. — Как брата своего люблю. Родного. Сок буквально ловит этот центр нации, пока тот едва сдерживает рвотный рефлекс. Хао же в моменте, облокотившись на стол, смотрит на всю эту картину и умиляется. — Пойдём-ка лучше выйдем воздухом подышать, хён, — младший решает, что это действительно самая разумная идея в данной ситуации.***
Мэтью крупно повезло с тем, что он очень сильный. Но при этом ему не повезло, что Ханбин ничуть не слабее… С переменным успехом Сок таки дотаскивает старшего до чёрного выхода из здания. При этом Ханбин, не контролируя себя, несколько раз чуть не заваливает бедного Мэтью на пол целоваться с паркетом. Спустившись с мелкого крыльца с Божьей помощью, Мэтью осматривается. Темно почти как у кошки в жопе, а рассвет будет только через несколько часов. Он, придерживая одной рукой шатающегося спутника, шарит второй в карманах штанов в поисках телефона. Поиски эти успехом не увенчиваются, потому что мобильный находится в кармане, к которому прижата тушка Ханбина. Однако старший у нас особо выделяется пониманием, поэтому даёт младшему свой телефон. Благо пароль Мэтью знает — день рождения Хао. Включив на телефоне фонарик, Сок разглядывает поблизости лавочку и с воодушевлением сажает на неё Ханбина. — Ханбин-хён, — Мэтью устало выдыхает, кладя телефон старшего рядом с ним самим фонариком вверх. — Я должен извиниться. — О нет, Мэтью, ты не сделал ничего плохого, это я не смог тебя понять! — Сон тут же порывается вновь подскочить, но младший сдерживает его, придерживая чужой лоб ладонью. — Лучше так резко не двигайся, а то ещё срыгаешь. Ты сколько выпил, хён? — Кто б знал… — Боже, — Сок зажмуривает глаза, продумывая свою дальнейшую речь, а затем резко распахивает их. — Я вёл себя по-детски эгоистично и действительно жалею об этом. Тем более, я чуть не испортил вам с Хао-хёном праздник. — Мэтью, это моя вина, что я, будучи лидером, не смог разрешить наш конфликт вовремя. Думаю, ты и сам понимаешь, что нам в тот момент не хватило понимания? — Сон скорее мычит, нежели разговаривает, потому что губ он давно не чувствует (не только из-за того, что слишком много целовался, но и из-за выпитого алкоголя). — Прости, что не помог тебе в тот момент, а заставил в одиночку разбираться со своими чувствами… — Что это за ENFJ-момент, боже… — Мэтью чувствует, что лицо старшего куда-то пропало, и замечает, что Ханбин откинулся на спинку лавочки. Сок садится радом с ним. — Я не считаю тебя виноватым в чём-то, но я знаю, что тебе будет легче жить, если я скажу это, поэтому… Хён, я тебя прощаю. И ты меня тоже прости. — Как я могу обижаться на своего любимого младшего… — Сон с трудом поднимает одну руку и кладет ладонь на голову друга, чтобы начать поглаживать её. А затем резко второй рукой прикрывает свой рот. — Я чуть не сблевал… Знаешь, я так сильно переживал, что выпил больше, чем должен был… — Да что ты… Я и не заметил.***
— А к нам точно не вернутся призраки? — Такуто кутается в одеяло и жалобно смотрит на Юджина. — Да нет, мы просто кока-лёки перепили, видимо. Может там какой газ веселящий был, — Юджин пожимает плечами и делает ещё один глоток волшебного пойла. — Или у нас просто сахар подскочил… — Это кола без сахара, — между делом подмечает Олли. — Но мне всё равно как-то страшно тут находиться! — Такуто оглядывается и делает самый логичный вывод: — тут энергия какая-то недобрая. Может, нам лучше переехать? — Я, в целом не против. Может, тут есть номера поинтереснее, а нам про них просто не говорят. Я бы не отказался от какого-нибудь джакузи или даже бассейна, — Олли думает пару секунд, а затем резко встаёт со стула. — Пойдёмте посмотрим, что тут ещё есть, нам всё равно делать нечего! За окном раздаются какие-то непонятные стоны или даже завывания, от чего по Юджину пробегают мурашки. — Я в целом не против. Хорошая вообще идея. — Хан сглатывает и начинает собирать свои вещи. Через пару минут блужданий по коридорам они находят Хао-хёна, который мирно сидит на лестнице и смачно пьёт текилу из горла бутылки. — У меня нет мозга, но есть идея, — Олли заговорчески ухмыляется.***
— Дорогие хёны, минутку внимания! — орёт на весь зал Юджин, заставляя всех выживших в бою с алкоголем обратить на себя внимание. — Мы украли невесту! Э… То есть, мужа! Блин, кто он там? Как это у геев называется? — Не знаю, но вряд ли Ханбин-хён пассив, — Олли пожимает плечами. Такуто кривится. — О-о-о, великолепно, — поддакивает молодёжи Харуто. — Я хочу вам помочь. — Тогда Харуто-хёну поручаем сообщить Ханбин-хёну, что его благоверного скомуниздила партия Китая, — Олли щёлкает пальцами и отбивает воодушевленному японцу пять. — Всем быть наготове, если вдруг что. А ещё, вы ничего паранормального не замечали?***
После столь долгожданного примирения, Ханбин и Мэтью, два закадычных друга, не находят для себя занятия более подходящего, чем смотреть фанкамы с Нанпина. Вернее, Ханбин решает, что ему супер срочно нужно послушать Here I am раз так десять для поднятия боевого духа, а Мэтью почему-то не останавливает его. — Нанорын сопина… Нанпина… Пина… — жёстко чувствуют парни хором, даже не подозревая, что пятнадцать минут назад до смерти напугали своими песнопениями детей, под чьими окнами они сидят. Однако их прерывают. — Ханбин! У меня для тебя плохие новости. Хёна украли! — Харуто делает максимально серьёзное лицо и подсаживается на лавочку. — Кого-о-о?.. — Сон щурит глаза и пытается рассмотреть, кто вообще пришёл, но получается с трудом. — Мужа твоего! — кричит на него Руто. Мэтью от этого просто тихонько ахуевает. — Ах, Хао… — Ханбин гадко лыбится своим мыслям. — Да, Хао мой мужчина. — Да это-то понятно. Ты искать его будешь? — младший тяжело вздыхает. — Погоди. Это очередной весёлый конкурс или что? — в Мэтью просыпаются нотки разума. — Ну типа. Китай сказал, что заберёт его на родину, если корейский муж не заплатит налоговую пошлину, — Харуто сам не понимает, что он несёт, но ему так нравится, что сбавлять обороты как-то не хочется. — Там за мужеложество посадят… Китай явно не самое подходящее место, — Сон сам в шоке, как умудряется вспомнить настолько сложное слово как «мужеложество». Видимо алкоголь начал выветриваться из его тела. В итоге троица отправляется искать Чжан Хао по всей территории отеля. Целый час они так и ходят туда-сюда и даже умудряются где-то потерять Харуто. В итоге их взгляд приковывают дети, которые мирно сопят на детской площадке. Вполне привычное место обитания детей, но всё равно выглядит это как-то подозрительно. Особенно для Мэтью, который видел, что эти ребятки были заняты сеансом сатанизма. Тут из небольшого домика на дереве слышатся жалобные стоны. — О господи, помоги мне… — в унисон им стонет Мэтью, поднимая лицо к небу. — Как эти придурки его туда запихнули вообще… Почувствовав, что речь идёт о них, младшее поколения Gays Planet начинает двигаться. Юджин выныривает из песочницы, попутно стряхивая с себя песок. Такуто с Олли же продолжают делать вид, что спят на карусели. — О нет, моего принца заперли в башне… — Ханбин чувствует себя трезвее и принимается делать очень резкие шаги в сторону относительно высокого сооружения. Однако зря, потому что внезапно голова кружится так, как никогда за все двадцать с лишним лет жизни. — Зай, ты как забрался туда, а? — Кринжатина… — Юджин кукожится. Хао сам не понимает, как он на этой хуйне оказался. В целом, он заметил, что его куда-то утащили, только когда бутылка в руках стала пустой. Он сверху вниз смотрит на своего мужа и отвечает после несколькоминутной паузы: — Я не знаю… Иди ко мне. — Боюсь, мы слишком большие, чтобы уместиться там вдвоём… — Ханбин кажется по-настоящему разочарованным в жизни. Точно, не стоило ему быть таким высоким, — Мэтью, помоги мне, — он подзывает младшего. — Господи, помоги мне! — еще разок обращается к Всевышнему Сок, хотя и понимает, что не стоит этого делать в присутствии двух пьяных чертей. В итоге он всё равно подходит к паре супругов, и Ханбин, в ответ на это, вкидывает ультимейт: — Меня ноги еле держат, подсади меня, — и говорит это старший слишком трезвым голосом. Настолько, что Мэтью начинает сомневаться в собственной адекватности и трезвости. В любом случае, Мэтью очень хороший друг, поэтому он не может не выполнить просьбу. Ханбин садится к нему на плечи и сразу же, как только лицо Хао появляется на одном уровне с ним, прижимается к чужим губам своими. Чжан довольно мычит, накрывая щёку любимого своей ладонью. — Эй, вы чего там делаете?! — негодует Сок. Ответом, однако, ему служит только очередной стон от кого-то из парней. Мэтью необычайно рад, что в настолько поганом состоянии ни у кого из этих двоих точно не встанет.***
— Пиздец, — говорит Джиун где-то в десять утра, когда Мэтью наконец-то заходит рассказать, что и как прошло. — Бедные дети…