***
В кармане кожанки оставалась горсть монет. Приближалась ночь, а вместе с ней и голод Ричарда. Зайдя в ларёк, находившийся рядом с домом Гэвина, Найнс стал осматривать небольшой выбор на прилавке. Единственное, на что хватало жалких монет — еда быстрого приготовления. Доширак, почему бы и нет? Рич с довольной гримасой поплёлся домой. Да, квартира детектива Рида стала почти родной. Ароматный запах дешёвой еды разлетелся по всей квартире - Найнс неторопливо ел, чтобы растянуть удовольствие. Но что-то заставило его отвлечься от трапезы, а именно блеск в углу комнаты. Резко повернув голову, Ричи увидел гитару. Самую настоящую обычную гитару, которую на протяжении проживания в этом месте, он не замечал. Как себя чувствует детектив Рид? У него такие же странные эмоции, как сейчас у меня? Что за бред. О чем я думаю. Чувства так утомляют. Я забыл поблагодарить его. Он подставил свое плечо, а ведь мог этого не делать. Почему? Гитара? Рид играет на гитаре?***
И снова темнота. Пора бы ему уже привыкнуть, что сны Гэвина начинаются именно с тьмы. Появляются очертания комнаты. Скорее. Палаты? Да, белые холодные стены и пустое пространство. Кроме кровати и Найнса, в комнате больше ничего и никого не было. Медленно и расплывчато появлялось небольшое зеркало. Ричи ничего не оставалось, кроме как подойти к нему и, взглянув в хрусталь, он увидел отражение — почти вся голова обмотана бинтами и другими тряпками. Некоторые участки кожи видны, и были они или сиреневого цвета, или чересчур бледными, прямо как стены комнаты. Также не спеша, появлялось окно. Повеяло холодом. — Брр, ну, и какие неприятности на этот раз? — проговорил девятисотый вслух. В палате постепенно проявлялись другие предметы: тумбочка, капельница, таблетки и прочее. — Странно, и где же дверь? Или хотя бы выход? — оглядывая взглядом всю комнату, сказал Найнс. Резко зазвенело в ушах. Все предметы проявились, но двери не было. — Гэвин… Гэвин… — кто-то тихо прошептал прямо на ухо Ричи. Найнс отпрянул назад, но никого не было. — Кто здесь? — прикрикнул девятисотый. Но эти слова лишь отразились эхом по комнате. Звон в ушах увеличивался. — Подойди сюда, мальчик мой… — все тем же тоном кто-то прошептал. Откуда-то из глубины комнаты стал исходить непонятный шум — жужжание с металлическим лязгом, который увеличивался каждые несколько секунд. Он напоминал скрежет трущихся друг о друга ножей. Шум становился громче, после чего к нему прибавились странные щелчки. Сочетание непонятных звуков угнетало, и то небольшое количество отваги, которое у Найнса осталось в запасе, начало стремительно уменьшаться. Ричард отчетливо различал скрип цепей, из какого-нибудь заржавевшего металла. А затем почувствовал запах — что-то, напоминающее вонь тухлого мяса. — Ты спрашивал «есть ли выход»? Из твоих чертогов разума никогда не найти выхода. Как ты не можешь этого запомнить, глупыш? — «нечто» говорило с ним. Теперь стало ясно откуда доносится шум — из-под кровати начало вытекать чёрное месиво, отдающее отвратным запахом. «Вот и ещё один минус людей — могут чувствовать запахи», — подумал про себя Найнс. Чёрная смесь буквально проедала всё на своём пути. Кафель начал трескаться, а кровать плавиться и проникать в жижу. Тёмное месиво увеличивалось и теперь оно ползло не по полу, а собиралось в одну кучу. RK900 некуда было бежать. Снова это мерзкое чувство — страх. Холодная стена опять приняла его дрожащую спину. Из жидкости возник тот самый блондин — Педро, и то, если его можно было так назвать. Его тело было изуродовано и состояло из обломленных и кривых кусков металла, будто потрепанный жизнью робот. Механические и резкие движения наводили ужас, и Найнса не держали ноги. — А ты помнишь, тот случай с битой и теми парнями в переулке? Я тогда был слишком далеко, чтобы помочь. Или, это было неслучайно? — Педро улыбнулся, и из его рта полилась чёрная жидкость. Так же его глаза перестали быть голубыми… С каждой секундой их наполняла темнота. — Какой ещё случай? Что ты несёшь? — пытаясь уравновесить дыхание, сказал Ричард. В ответ смех. Этот безумный смех, который пожирал все внутри, оставляя только ужас и страх во плоти. Железный резкий толчок. Блондин из месива кинулся на девятисотого с звонким рыком. «О черт!» — поблизости был только разъевшийся от чёрной жижи штатив от капельницы. Метнувшись к нему, Ричи взял его и, замахнувшись, как следует, вонзил в Педро. Тот и звуку не подал. Лишь проговорил: — Какой же ты жалкий. Вытянув переломанные металлические конечности, блондин хотел схватить горло девятисотого, но тот опередил его. Обежав существо сзади, тот начал давить штативом его горло, прижимая к стене. Белоснежные стены теперь были испачканы тёмными пятнами и ужасно воняли. Найнс сильнее сдавливал горло противнику, но тот лишь прожигал его своими чёрными глазами в насмешке. Нет, эта дрянь лишь сильнее хохотала и улыбалась. Из её рта брызгала темная смесь и пачкала одежду Ричи. ОНО. СУКА. УЛЫБАЕТСЯ. Поразившись этим зрелищем, Найнс ослабил хватку, но это было зря. Тварь мгновенно выбралась и теперь уже Девятка оказалась под ним. Эта дрянь схватила шею Ричарда и прижала к стене, проговаривая о его жалости и никчемности. Слова ушли на задний план, глаза заслезились и нарастающая боль возникла в лёгких. Перешла в горло, а затем в голову. Всё тускнело. Вот и ещё одна смерть, показанная вот так… Реалистично. Найнс проснулся в холодном поту. Видимо, с момента смен тел, он уже не будет спать спокойно. Часы показывали 5:01 AM. Сонно зевнув, Ричи перевернулся на другой бок. Глаза слипаются, но он не может спать. Как этот блондин связан со мной? Что он имел в виду? Вопросов в голове становилось все больше и больше. Пролежав ещё примерно час, к Девятке пришло озарение — это не его кошмары. Он видит кошмары самого Рида. Неужели, теперь он сможет узнать, что случилось с Гэвином? И почему он такой зашуганный и колючий. Теперь желание поспать возросло, хоть и ненамного.***
11:28 АМ Голова гудела от недосыпа, виски ломило. Всё это время Ричард лежал с открытыми глазами и пялился в окно. Сегодня выходной. Что же делать. Мне кроме работы во-о-о-обще нечем заняться. Пересилив себя и поднявшись с кровати, Найнс ещё раз обвел взглядом гитару. Так и хочется потрогать В памяти всплыли слова детектива: «Только попробуешь что-нибудь тронуть в моем доме, и ты труп». Но ведь, он не узнает? Вот и отлично. Она была не новой. Небольшие царапины и вмятины красовались на гитаре Рида. Повертев инструмент, Ричи заметил на обратной стороне запись: «Для моего мальчика от Э. В» Что — что? Как же интересно, кто бы это мог быть?