Алдуин DxD

      Колоны, уходящие далеко в небо, и старец, сидящий между ними на золотом троне — увиденное Алдуином зрелище было красивым, и он бы насладился им, как и подобает каждому, чей лик появлялся в этом месте, однако, единственный факт его беспокоил.       Взгляд отца.       Задумчивый и странный, словно ему в голову вновь пришла сумасбродная идея, которую он желает осуществить. Впервые Пожиратель Миров увидел подобный взгляд ещё в момент рождения, хотя нет, позднее — при создании Партурнакса. Он увидел его однажды, но никогда не забудет! Этот взгляд никогда не предвещал ничего хорошего для Алдуина! — Отец, — представ пред отцом, во всём своём великолепии, он накренил голову в немом вопросе, однако, не дождавшись ответа продолжил. — Зачем ты меня призвал сюда? — Ты меня слегка разочаровал… — с какой болью по нему били эти слова! Ни Акатош, ни кто-либо ещё не мог знать этого… — В чём же…- просипел он. Сильнейший Дова не мог найти более слов для своего отца. — В чём же я разочаровал тебя, отец! Я делал то, что было предназначено мне по праву рождения, я пожирал мир! — с видимой болью в голосе крикнул Алдуин, но для Акатоша это уже ничего не значило. — Ты же знаешь, я объяснял тебе это. Бесконечные триллионы раз! Нельзя уничтожать те миры, что ещё нужны мне! — его гнев отождествлял собой всё катаклизмы Нирна, всё безумие Шеогората. В крики верховного бога слилась вся ярость Молага Бала с бесшумным презрением Вермины. — Я не понимаю тебя! Сперва, ты говоришь, что я должен уничтожать все миры… — не успел договорить Алдуин, как его прервал голос. — Я говорил уничтожать только отмеченные мной! — взъярился один из создателей мира. — На нём была твоя метка! — привёл свой последний довод первенец всех драконов. — Ты слишком зазнался, чтобы врать в лицо своему отцу? Метка была в прошлом, нам следовало очистить этот мир и на его месте создать новый, но сразу после твоего первого появления там, я убрал её! — неистовствовал его отец. — Но ведь она была! К тому же, они взбунтовались против меня! — всё продолжал ухудшать своё положение ребёнок. — Ты не оставляешь мне выбора, Алдуин! Видимо, твоё самомнение застилает тебе взор, и, как хороший отец, я вынужден преподать урок послушания перед старшими. Знаешь, у меня есть множество способов заставить унять твою гордость, но покуда она выше моей, её придётся давить лучшими из доступных мне способов.       Не успев сказать и слова, благородный Dova был скован множеством печатей. Смотря на шедевр способный соперничать с созданием нового мира, его сила казалась бесконечной и на пике своих возможностей, как жаль, что это было возможно только благодаря слабости Алдуина, которую он специально создал ещё во время создания своего первенца.

***

      Обычный день шестнадцатого апреля. Что из себя представляет этот день? Ничего особенного, такой же день, что и остальные триста шестьдесят пять. Но для Хёдо Горо и Мики Хёдо эти сутки должны были стать величайшим днём. Как иначе можно было назвать день рождения их сына?       По старой традиции, старший в семье Хёдо предался воспоминаниям, которые поглотили его мысли. Он вспоминал, как им с Мики не удавалось родить ребёнка. Три выкидыша.       Когда впервые тест показал положительный результат, они были вне себя от радости, но, уже спустя месяц всё разбилось. Все их первые мечты растворились песком в водной глади! Тогда Горо был на краю пропасти, всепоглощающее отчаяние терзающее разум. Только его дорогая Мики удерживала его от столь постыдного шага, который он более не смеет вспоминать.        Даже сейчас, ему было больно вспоминать все те попытки. Три неудачи. Трое, так и не родившихся детей. Он любил детей, впрочем, как и его жена. Оно и неудивительно. Стоит только вспомнить, как именно они познакомились: Горо, идущий в школу на свой первый день в качестве учителя. Очень сонный Горо. Из-за последних событий, связанных с родными, он так и не смог поспать даже добрых шесть часов. Поэтому, он и плёлся на свою первую лекцию, практически ничего не видя перед собой, со слипшимися от сна глазами. Вот и не заметил её, впрочем, она тоже не заметила его.       Последние её сутки были хуже некуда. Три дня рождения подряд (!) у подруг, которые так и желали, чтобы она присутствовала на каждом и, обязательно, выпила не меньше пол литра саке. Вот сейчас и шла она, на свою первую лекцию в виде учителя, с плотно закрытыми глазами, и с матами, срывающимися в сторону солнца, которое, так не кстати, решило, что весна— это хорошее время года для лета!       Их столкновение было неизбежно. Словно сама Аматерасу снизошла вместе с солнцем в этот день до простых смертных, и решила помочь этой парочке познакомиться.       Как жаль, что она сделала это по сиюминутному желанию и не посмотрела на будущее этой пары, которое явно было не самым радостным в ближайшие десять лет…       Однако, раз так решила сама Аматерасу, то их столкновение было неизбежно. Стакан кофе, так нежно лелеемый Горо, упал на асфальт, а не менее лелеемая бутылка газированной воды, выскользнула на дорогу.       В следующий миг они встретились взглядом.       Сколько эмоций было в этих глазах! Там была… Там была… Чистая и нескрываемая ненависть с обеих сторон…       Определённо, нельзя сталкивать человека, спавшего за последние двое суток только три часа, и человека, который последние трое суток, только и делал, что пил.       И первые слова, что они услышали друг от друга были… — Я тебе глаз на жопу надеру, чтобы видел лучше! — прошипев столь искусно, что у неё не постыдились бы брать уроки Кетцалькоатль, Уроборос и Ямата-но-Ороти. Правду говорят: женщина больше змея, чем сама змея. — Твоя жизнь будет коротка! — взревел не мене яростно молодой парень, лишённый смысла жизни на ближайший день.       Да, пожалуй, лучше знакомства сложно было представить. В тот момент они и предположить не могли, к чему приведёт их маленькая войнушка, идущая на протяжении двух лет.       Но, что сейчас испытывал Хёдо, вынырнув из столь обжигающих воспоминаний в холодную реальность? Наверное, ближайшим словом, подходящим к его состоянию, было смирение. За прошедшие три беременности жены, он был готов ко всем поворотам судьбы. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как смириться с той судьбой, которая была уготована его семье.       Вот прошёл момент… Ещё момент, и он увидел, как открылась дверь и его попросили зайти для осмотра мальчика.       Мальчик. Сын. У него родился здоровый сын!       Неужто Ками смилостивился над его семьей? Неужто он наконец познает, что такое отцовство?! Ему хотелось смеяться. Забиться в истерическом хохоте, который будет переплетать в себе все его эмоции: тоску, беспомощность, душевную боль, безысходность…       И только он собрался встать, как время замерло. Сам мир остановился.       И явился он. Старик, обводящий скучающим взором всех, находящихся в этом помещении. Однако, проходясь по ним взглядом, он просматривал и их будущее. Вот, его взгляд остановился на одном человеке, но, не найдя в нём того, что он искал, продолжил блуждать по палате.       И вот, он зацепился за него. Неестественно бледный мужчина, в глазах которого была видна только радость. Незамутнённая, чистая и, пожалуй, будоражащая всякого, кто заглянет в эти глаза. Просмотрев его будущее, Акатош удовлетворительно хмыкнул. Да, дитя этого смертного, явно подойдёт для вместилища его сына. Алдуину пора научиться контролировать себя и, более, не врать отцу.       До чего же смешной местный верховный Бог. Решил дать людям орудия, которые должны были помочь им в борьбе против различных магических рас. Но, его просчёт был в том, что люди сами частенько шли на поклон к подобным существам. Воистину! Пути твои неисповедимы!       Но сейчас, смотря на маленькое дитя смертных, который может умереть от любого случайного чиха местных божков, он решил заглянуть в его будущее. Стоило только исполнится единственной прихоти этого существа, как тот моментально залился смехом!       Смеялся он долго. Смеялся он так энергично, что ему позавидовал бы любой ребёнок. Что же, он желает увидеть судьбу этого смертного своими глазами, а не через призму магии. Пока его дитя будет на домашнем аресте, ему можно будет перейти в истинный мир и понаблюдать за этим смертным с первых рядов!       А пока, стоит отрезать одного дракончика от души мальчика и прикрепить к нему своего мальца. А почему бы и нет? Сперва он просто хотел прикрепить своего первенца, как безмолвного зрителя, сейчас же, ему пришла в голову замечательная идея, достойная Шеограта! Он создаст собственный механизм, который будет содержать его дитя!       Хм… Какие силы он мог бы давать своему владельцу? Хотя, зачем придумывать что-то новое? Просто вспомнить его имя и характеристики сами всплывут в голове!       В пассивную способность он завернёт его окончание имени: In — означает хозяин. К его мальчику всегда тянулись и драконы и некоторые смертные, коим повезло родиться с душой Дова, так почему бы не сделать так, чтобы к нему тянулись слабые волей?       В момент активации, его способность будет взята из середины имени: Du — означает пожирающий. Его сын всегда старался съесть то, что находил. Будь то сыр Шео или заточка Мефалы. Он ел всё! Вот и сейчас его главной способностью будет пожирание всех видов атак! Ну… Не то чтобы всех… Ну, если попытается поглотить атаку, что будет слишком сильно наполнена магией, то его разорвёт! Вот так! Его магический резерв будет многое решать. А также способность будет действовать всего раз в пять секунд! Какая ирония, что сам его резерв в увиденном будущем не превышал младенца! Ладно, дальше это будут проблемы носителя.       Ну, и так называемый «Крушитель Баланса». Тут он даст ему собраться воедино. Добавится первая часть его имени: Al — разрушитель. Всё же, дракон любил порушить всё, до чего мог дотянуться своими крылышками. В первую очередь это касалось планов всех остальных Аэдра и Даэдра.       Его и по сей день веселят те воспоминания, когда он отпустил Алдуина погулять одного. С каким криком из портала, его вышвырнул вечно спокойный Хермеус, было невозможно не оценить! А какая была у малыша озадаченная мордашка при понимании того факта, что он больше не сможет повеселиться у дядюшки Моры…       Кстати! Интересный факт выходит с именем InDuAl — хозяин, пожирающий разрушения. Полная противоположность его сына! Наверное, так и стоило назвать Партурнакса.       Ну что же! Дело сделано, пора и удалиться за просмотром истории оригинального Хёдо Иссея.       А в магическом мире, тем временем, поднялась паника. Кто же не заметит, что была использована странная магия, которая прошлась по всем закоулкам мира?