Мечтарть, четырнадцатый сезон

На Земле больше двух сотен фобий. Люди боятся столь разнообразных вещей. Это воистину удивляет. - Мастер Вильям! Мастер Вильям! – человек лет двадцати-двадцати пяти с немного длинными, даже слишком, пепельно-блондинистыми волосами, отросшими, видимо, из-за долгого нахождения в закрытом помещении без ножниц или нормального парикмахера. Не исключены оба варианта сразу. Он обратился к старцу, сидящему в кресле за полукруглым столом в одиночестве. – Все участники уже определены! – наконец, подбежав от дверей к самому мастеру Вильяму, он остановился. Старец не спешил отвечать, смерив своим мудрым взглядом юнца, потревожившего его спокойное, размеренное и мудрое существование. Кроме пепельно-блондинистых волос этот молодой человек обладал ещё и подобного цвета зрачками, создавая впечатление полного отсутствия взгляда и зрения как таковых, но лишь до тех пор, пока вы не решились бы посмотреть прямо в его глаза, наполненные состраданием и верностью. - Олег, – начал старец Вильям. – это уже четырнадцатый сезон, верно я помню? - Вы как всегда правы, мастер Вильям! – восхищение Олега было понятно – хозяин поместья источал мудрость и мощь, даже будучи в такой невзрачной внешней оболочке. Настоящий мастер был внутри, подмастерье Олег, выглядящий на фоне старца глупым, но добрым смертным, в этом ни капли не сомневался, хоть и в его восхищении немного, совсем чуть-чуть читалась зависть, не чуждая никому, даже такому красавцу, каким можно было бы считать добряка. Прошла минута, молодой подмастерье сверял все свои ровные заметки, пока старец дремал в кресле. Его неподходящая по случаю, шапка менестреля упала на стол, поэтому Олег взял её и снова водрузил на голову мастера. - Тебе это не впервой, как я погляжу, – сквозь дрёму сообщил старец. – ты уж прости меня… за такие проблемы. - Ничего, мастер Вильям! – Олег снова поклонился. – Мы всё-таки преследуем одни цели! - Нет, Олег, – мастер пристально посмотрел прямо в зрачки, не глаза, подмастерья. – у тебя несколько другая цель. Ты это знаешь. – хрипловато добавил он. – Но сейчас мы действуем сообща. - Если под “сообща” вы понимаете “заставил”. – подумал подмастерье, немного смутившись. - В любом случае, – продолжил старец. – я прошу прощения за все неудобства, Олег. Что там насчёт участников? – он внимательно глянул на молодого блондина. - Можно вопрос, мастер Вильям? – попросил подмастерье. - Ты же всё равно его задашь, не так ли? – немного иронично подметил Вильям, легко коснувшись своих русых, коротко-стриженных волос. - Что случилось с модой? – такой риторический вопрос вырвался из недр возмущения Олега и можно было заметить, как негодование потихоньку разливается по его венам, выходя наружу. – Нет, я понимаю, если бы моды стало меньше, меньше разнообразия, но… но посмотрите! – он пролистал свои бумажки, на которых была вся информация о 14ом сезоне “игры”. – В спортивных штанах, в джинсах, в свободной одежде, в брюках?! – подмастерье даже удивился, увидев, кто участвует в данном шоу, если это было верным словом. А оно таковым не было. – Итак, в брюках… в чулках с юбкой? Кто?! – тут его повергло в шок, когда он узнал, кто это - пятый участник. – Леди Элизабет, вы серьёзно? Мастер Вильям? – он в испуге, с выпученными глазами обратился к старцу. Тот лишь кивнул, показывая, что можно продолжить, даже ничего не сообщив по этому поводу. Олег ещё не мог прийти в себя, но всё-таки взял себя в руки и продолжил: - И смотрите! Джинсы, джинсы, ещё раз джинсы и брюки, стилизованные под джинсы! Где старая мода? Пару лет назад такого не было! У нас было больше разнообразия! - Но пару лет назад и идиотизм не брал вверх в Империи, да, Олег? – справедливо заметил Вильям. – Я из поместья не выходил так давно, что кажется, будто прошло пять сотен лет, ха-ха! – чистым смехом он разрядил обстановку. – Но по твоим рассказам, такого не было даже тогда, а Трудовой Союз был адекватнее. Вероятно. Повисла недолгая пауза. - Так… – задумался мастер и немного ушёл в дрёму. – Леди Элизабет, значит? А что насчёт остальных участников? Характер, поведение? - Зачем вы спрашиваете, мастер Вильям? – в который раз для себя Олег поставил этот вопрос и затем, каждый раз, давал разумное пояснение. – Ведь мы можем и так за ними следить, а испытания строятся автоматически! Они приходят добровольно, листовки за две недели перед каждым 15ым числом октября, февраля, апреля и июля появляются по всему Безымянному Городу, сами по себе, а как набираются участники, которые во что бы ни стало придут сюда, листовки также автоматически пропадают, так зачем вам знать досье участников? - Я ответственен за многое - за мой остров, за моё поместье, за особняк, и за тех, кто приходит сюда, чтобы получить то единственное желание, которое им действительно нужно. – Вильям редко отвечал на этот постоянный вопрос. – Но каждое желание нужно заслужить, такова игра “Мечтарть”. Если они сильны, то смогут получить достойную награду… - Но зачем всех разделять? – спросил подмастерье, удивившись вновь. – В те сезоны, когда все девять были вместе, всё проходилось быстрее, были выше шансы на победу. У нас ещё не было ни единой победы всех девятерых, зачем вы разделили их? Почему сказали, что игра считается завершённой, когда все девять пройдут испытания? И в чём был смысл введённых трёх дней? Зачем всё это? - Ты не поймёшь этого, Олег, ты ещё слишком юн. – более строго ответил ему мастер. – Ты и так с 12го сезона получил возможность говорить и направлять всех участников, разве тебе этого мало? Хорошо, я сделаю так, чтобы три первых участника сразу были вместе, но не более того. А теперь давай же, вернёмся снова к досье. Я должен всё понять в их сложных характерах. - Конечно, мастер Вильям… - согласился Олег. - Артём Кёльм, 18 полных лет через пару часов, эгоистичен… – начал подмастерье. - Погоди-погоди... – остановил его Вильям. – Сын Кёльма? Вильхельма Кёльма, изобретателя и учёного? - На мой взгляд, мастер Вильям, – подметил Олег с небольшим презрением, отражаемым в глазах. – с его эгоистичной натурой можно предположить, что однофамильцы Вильхельма вполне могут существовать. - Хорошо, продолжай. – старец показал жест рукой, обозначающий, чтобы добряк дальше говорил. – Он проснулся в 4 часа ночи, это уже достижение. - Тоже мне, человек-часы. – подумал подмастерье, но продолжил. Сам Артём в это время уже проснувшись на двенадцатом этаже и почистив зубы на пятом, отправился на одиннадцатый, приготовить себе завтрак. Всё это он делал быстро и точно, успевая не задыхаться, поднимаясь по винтовой лестнице – в башне Вильхельма Кёльма не было лифта, как и свободного места. Это позволяло развить тонус в мышцах, чем сын изобретателя не пренебрегал, даже когда владелец башни, стоящей около утёса, на вершине Безымянного Города, состоящего из трёх разных “пластин”, к слабому юго-востоку от поместья Хейтенбургов, ушёл. Через ровно десять минут, когда у Кёльма зазвенел будильник, он уже стоял у основания башни в своей любимой тёмно-фиолетово-синей ветровке и, вдохнув свежий воздух Безымянной Империи, отправился вниз по городу. Выйдя в 04:20, 15го октября 1992го года из верхнего района для богатых жителей и учёных, поскольку бедные учёные нигде не миф, изобретатель направился в сторону поместья. Там, где стояла лишь башня Вильхельма, напротив дороги, ближе к главному лесу Империи, был довольно давно построен дом для нескольких семей богачей, а в лесу на утёсе и в его окрестностях, к северу от башни Кёльма, стоял дом-особняк семьи фон Хейтенбургов. Больше в богатом районе никто не жил. Бодрой походкой отправившись вниз, Артём вошёл в центральный район, где располагалась главная больница Безымянной Империи и школа усиленной подготовки, а также огромный жилой район, ближе к морю и с другой стороны от моря находились небольшие магазинчики и один большой супермаркет. Машины ездили только во дворах и редко выезжали на главную дорогу, тем более в 4 часа ночи. Пройдя и через центральный район, всё той же важно-бодрой походкой, Артём зашёл в нижний, Бедный район. Алкоголики, наркоманы, курящие, все, кто не нашёл хорошую работу, обосновались здесь. Многие здания пустовали в виду отсутствия алкоголиков, наркоманов, курящих и всех, кто не нашёл хорошую работу. Оставались лишь действительно нищие и те, кто уже потерял надежду или любил спать под шум близко расположенного аэропорта, что к югу от Бедного района. Из нижнего квартала можно было попасть по мосту на отдельный остров, где грозно стояло заброшенное поместье. Оно выглядело как новое, кроме ворот перед ним, которые проржавели от времени, но никто никогда не видел, чтобы кто-нибудь заходил внутрь самого поместья, а в четыре часа ночи все люди в нижнем районе ещё спали – вставать на ежедневную работу скоро, а бессонница только этому мешает. Артём Кёльм безразлично прошёл по мосту, даже не оглядываясь на Бедный район, своим видом призывающий хотя бы попечалиться за такую судьбу великой Империи, но того, кто был так близко к получению и исполнению своего желания, как было указано в листовках, это полностью не волновало. В тишине утра Безымянного Города, на острове, некоторые лиственные деревья со стороны моста размеренно и тихо покачивались под нежным и прохладно-приятным ветерком с моря. Стоило только Артёму ступить на землю острова, как около его ног пробежал миленький семиногий паучок, примерно меньше одного сантиметра в размерах или так казалось из-за дальности. Он был таким маленьким и таким милым, без своей шёрстки, без ничего, такой безвредный, жаль лишь, что где-то потерял одну лапку… Кёльм увидел его, приостановился в раздумьях, подошёл поближе и осмотрел его, как он мило ползал по земле. Артём сфокусировал свой анализирующий взгляд на бедняжке… И раздавил его. Даже неизвестно, чего он больше испугался – падающей ступни или хладнокровному выражению лица Кёльма, который со спокойствием продолжил путь в сторону ворот, автоматически модернизировав маршрут и затрачиваемое время на непредвиденные обстоятельства. Изобретатель осмотрел ворота, также, как и того уже мёртвого паучка, прикоснулся к ним, убрал правую руку, осмотрел, увидел ржавчину и достал чистой рукой из левого кармана салфетку, вытер грязную руку, взял ещё одну салфетку и открыл ворота. Пройдя через ворота, Кёльм взял последний заменитель перчатки и прикрыл врата за собой. Положив все грязные салфетки в пакет для мусора, он начал подъём на небольшую возвышенность, где стояло поместье… Понятно. С ним не должно быть проблем. – проговорил старец. – Кто там следующий идёт к нам? В шесть часов всё начинается. - Так… Следующий… – Олег перевернул лист на подставке для бланков и пригляделся, как будто от этого он мог увидеть, где человек находится. – Сергей, ему 16 лет, он с нижнего района, только что потерял свою запасную ручку... – подмастерье подумал и добавил. – растяпа. Сергей проснулся очень рано, так как почти не спал. Ну так, часика два, как выключил компьютер после своих ночных посиделок. Родители уехали в Посёлок при Безымянном Городе, и растяпа оставался предоставлен сам себе. Решив, что потратить время таким образом явно если не лучше, так приятнее, чем учиться, он пошёл что-нибудь съесть. В холодильнике мистическим образом лежала пачка чипсов. - Сгодится для утреннего перекуса. – подумал Сергей и захрустел, шурша пачкой. Быстренько умывшись в приемлемой ванной, подметя уже грязноватый за три дня пол, растяпа приоделся, взяв на всякий случай свитер из шкафа и отправился навстречу приключениям - на острове никого из девятерых участников никогда не было. Ни поместье, ни лиственные деревья не были никому нужны, потому и смысла туда идти также не было. Город очень медленно оживал, выражая это единственным человеком, который просыпался в столь раннее время, чтобы открыть свою лавочку – мясником. Сегодня Сергей его не увидел, хотя днём он часто появлялся и практически телепортировался по всему Бедному району за все будни. Растяпа жил на невидимой границе между захудалым нижним районом и самой грязной частью центрального района. Сергей был погружён в свои мысли, пока брёл рядом с миниатюрным магазинчиком мясника и, проходя мимо тележки, слабо опирающейся на металлическую стену лавки, чуть не попал под летящий мясницкий топор. От шока он даже ничего сказать не мог, лишь хватал ртом воздух. Лезвие было в кончике от его носа и далеко прошло сквозь деревянную опору брезента для тележки. Растяпа, который мало спит, внезапно вспомнил, что играл в хоррор до того, как уснуть на два часика. Игра была революцией в жанре и заставляла играть всё больше и больше, а революционное изменение игровых механик пугало лучше, чем все старые игры подобных типов, да настолько, что аж ас в этом жанре, Сергей, всё-таки включил свет в комнате через пару часов игры, но потом даже понял, что это бесполезно. - За пять лет так продвинуть жанр… – выдохнул растяпа, схватившись за грудную клетку, поняв, что с ним всё в порядке. – да и вообще, создать и продвинуть компьютерные технологии в массы. Видимо, это всё связанно с тем инцидентом, “Ночная Катастрофа”. - Эй! Ну ты чего? – послышалось Сергею вдалеке. Он присмотрелся и увидел человека средних лет, с залысиной и с ещё большим количеством топоров в руках. Под влиянием недавней игры в тот тип игр, где нужно убегать, растяпа попытался убежать, но, забыв утром зашнуровать кроссовки, запутался и упал. - И чего убегаешь? – послышалось Сергею с земли, а затем его подняли крепкие руки, поставили в стоячее положение и отряхнули. - Так это… топоры же у вас. Вот. – ответил шестнадцатилетний растяпа с плохим пониманием о здоровой пище. - Ой, ладно, прости, я тут тренируюсь воров пугать. – очень странным, Сергей бы даже сказал, “мистическим” способом пугать, пользовался, по-видимому, мясник. - Давай так: ты иди по своим делам, только захвати этот пирожок с куриным мясом, идёт? – предложил полу-лысый мясник. Сергей кивнул и еле переставляя ноги отправился дальше. Ему очень сильно захотелось пойти домой, зарыться в одеяло и лечь спать в столь прохладный осенний день. Но он пошёл дальше, перешёл мост, толкнул ржавые ворота ногой и пошёл себе дальше. Растяпа и не заметил, как через две минуты по тому же мосту шёл ещё один участник. Со стороны это могло бы показаться очень странным, но смотреть было некому, а мясник был занят своей лавочкой и починкой старой тележки. Этого участника звали Влад. Иронично, но у него были ярко выражены, так сказать, “вампирские клыки”, на самом деле ими не являющимися. Влад жил, как и Сергей, в нижнем районе, но в самой его худшей части. Кроме мощных звуков от аэропорта, разрывающих барабанные перепонки, в самой небольшой квартире размером примерно 3x3 метра, царил минимализм во всей его красе. Влад, который был совсем не вампиром, любил чистоту, потому аж с двух часов ночи, в придачу будучи ещё и совой, подметал полы, затем мыл их, в общем, всё, как всегда. Когда он закончил уборку, без чувства усталости он вышел несколько позже Сергея и в свои 17 лет настолько сильно вдохнул обжигающе-ледяной воздух, что это могло и мертвеца бы разбудить. Но спящих людей в Бедном районе просто так не разбудишь. Они олицетворяли собой пословицу: “Спят как убитые глухими.” Пока Влад с длинными вороного цвета волосами шёл на северо-запад по району, он столкнулся с мясником, который неожиданно обрадовался раннему гостю. - О, Влад! Давно не виделись! – мясник выглядел жизнерадостно. В его левой руке были зажаты три топора, которые он собирался, видимо, метать в воров. - Да, со вчерашнего вечера. – уныло ответил Влад. Ему не нравилось говорить с мясником – слишком плохо от того пахло. Хотя, вдыхая частично помойный воздух нижнего района, он не жаловался, но то был привычных запах, а мясник иногда поставлял мясо ещё и в центральный район, создавая таким образом нарушение в привычном букете стандартной вони. - Может быть, ты хочешь купить пирожков? – ненавязчиво поинтересовался мясник. - Да, очень хочу! – Влад был немного голоден, да и сам мясник в средних летах не так много брал за фирменные пирожки, особенно с капустой: они продавались хуже всего – С чем они? - Есть с мясом курицы… – начал перечислять мясник – есть с бычьим языком, есть прожаренный со свиньёй, есть ароматный из лучшего мяса в Империи, со свежими специями, немного островатыми, но всё же… а какие сока! М-м-м! – тут у самого мясника потекли слюнки. - А с капустой были же ещё? Куда они пропали? – описание мясника не особо повлияло ни на Влада, ни на его слабый голод. - Я их больше не делаю – не окупаются. – ответил работник собственной мясной лавки – Ты что, вообще ничего не будешь? - Да, я пойду, у меня утренняя пробежка. Надо держать себя в форме. – соврал Влад не-вампир и удалился в сторону острова. Проходя по мосту, он почувствовал весь спектр ароматов из мясной лавки. Немного поморщившись, когда ощутил, что мясо то оказалось не таким и свежим, Влад побыстрее пошёл к воротам, протиснулся не задев их, так как они были уже открыты, а пачкать свой единственный и уже довольно старый жилет, доставшийся по наследству от покойного деда, худой Влад не хотел. - О, а этот торопится! – заявил Олег, посмотрев на другой лист – Так… Борис, из центрального района, 17 полных лет, совсем недавно исполнилось. О, он не один, мастер Вильям! - Погодите, ведь вы так и задумывали, мастер Вильям? – понял подмастерье – Борис и ещё двое, они же все участвуют и именно они будут вместе? - Если ты так хочешь, то пусть они станут первым, второй и третьим. – спокойно отреагировал старец и поинтересовался – Так кто там двое остальных? - Ну, кроме толстого Бориса… – зашуршал бумагой ученик Вильяма – Ещё следующая за откровенной модой Катерина с, вроде, шоколадного, цвета волосами. Ей 16 лет, она преследует толстяка и… – тут у Олега поднялись брови – не может его догнать? Куда он так спешит, этот Борис? Ещё чуть больше часа, из центрального района за десять минут можно дойти, а он почти бежит своей трусцой, так и за пять минут дойдёт. - Он ещё и ест Акериканские бутерброды! – поразился подмастерье возможности Бориса так быстро всё переваривать. - А Катерина? – Вильям напомнил ему о других участниках. Но Олег не хотел говорить о каких-то там блондинках в обтягивающих джинсах и с чёрными туфлями на шпильках, хотя у той и была особенность в виде конъюнктивита и не менее красных зрачков. - Ладно, а третий? – мастер пытался разговорить своего ученика, на этот раз успешно. Третьим был Глеб, начинающий писатель, лет шестнадцати, в панкообразной кожаной одежде, с кучей разнообразных татуировок на теле, с зелёным ирокезом на голове и, держа в руке блокнот с ручкой в стыковочном элементе, медленно, озираясь по сторонам и частично дрожа, крадучись, следовал за Борисом и Катериной, которая таки догнала толстяка. - Боря! Стой, кому говорят! Опять убегаешь! – модница добежала до Бориса, своего школьного друга и дотронулась до его плеча, остановив. В ближайшем дворе раздался вой дворовых собак. Эта стая давно осела в Безымянном Городе, полюбив дальнюю от моря, правую часть, а именно - дворы центрального района. Глеб с завистью подсматривал за разговором своих одноклассников. Сам он редко с кем общался, но не по причине своей скрытности – такая отсутствовала, а потому что никто с ним не общался, хотя писака пытался как-то влиться во все существующие группы города. - Ну что опять? – немного разозлился Борис, глянув на наручные часы, частично спешащие. – Я тороплюсь, знаешь ли! - Не думаю, что тебе в Бедный район. – проявила логику модница. – Ты идёшь на остров? Я тоже туда собиралась! Пошли вместе, но давай не спешить, идёт? - Листовки что ли читала? – догадался “Боря”. – Веришь в них? - Не совсем, но ты, кажется, веришь, Боря. – Катерина сделала акцент на более милом варианте имени толстячка. Тут из подворотни, рядом с главной дорогой, соединяющей все три района, выбежала одна из шавок и начала гавкать на модницу. Та от неожиданности испугалась и пошла быстрее, часто оглядываясь. Эта двоица уже начала спускаться в нижний район, Глеб тихо шёл за ними, оглядывая сам город, чтобы описать его мрачные, как казалось писаке, стены серых домов. - Ну да, верю. – продолжил разговор Борис, как только доел бутерброд с обильным количеством мяса и сыра. Облизав пальцы, он добавил. – А ты ради чего решилась пойти? Что загадаешь? - Не учиться и знать всё. – легко ответила Катерина. – Ну и стать моделью или модельером. - Так только одно из двух. – рассмеялся толстяк и ещё сильнее добавил ходу. Он всё ускорял свой шаг, с тех пор, как доел четвёртый завтрак за последние два часа. – Ну так что? - Тогда просто лучше учиться всему. – девушка сделала нейтральный выбор. – А ты чего пожелаешь, Боря? – она снова сделала как звуковой акцент, так и свой особый прищур накрашенными глазами. - Манипулировать временем. – Не менее легко решился Борис. – Сама посуди - будет время и ты просто сможешь сделать всё. - Ага, – саркастически согласилась модница, наступив на, уже немного рыхлую землю острова с возвышенностью и поместьем – а ещё ты умрёшь за один день, пытаясь всё сделать идеально и везде успеть. - Да нет, я такого не сделаю. – рассмеялся толстяк, сделав не очень милую рожу. Через минуту Глеб, судорожно всматриваясь в каждую ветку на всех деревьях на острове, закрыл за собой ворота, но, подумав, снова открыл их, а руки вытер о зелёную траву с утренней росой на ней. Начинающий писатель пошёл вверх. - Ещё трое, Олег. – напомнил старец своему подмастерье. – А уже пять часов с лишним. - Участники ещё долго будут дрыхнуть, мы успеем, мастер Вильям. – беззаботно ответил ученик – Но вот идёт ещё одна особа… Изабелла, интересное имя для нижнего квартала. Изабелла, для своих семнадцати лет, уже обладала чудесными блондинистыми волосами, достающими до рёбер. Да и дома было прилично, а стены были под цвет её голубых глаз. Затворница редко выходила на улицу, но сегодня она решилась быстро пройти узкими улочками, поэтому, съела немного макарон, национального блюда Безымянной Империи, одела свои любимые, но страшно просторные джинсы и тихо, чтобы не разбудить спящих родителей, обулась в кеды и закрыла за собой дверь. По пути купив в переулке у знакомого мясника пирожок с хорошо прожаренной свиньёй и мило пообщавшись, Изабелла всё так же по переулочкам вышла к мосту и нервно дрожа от будущей неизвестности, затворница в небольшой, но милой квартирке, как мышь прокралась на остров, стараясь глядеть прямо на свою цель – громадное поместье, хотя, поднимаясь, она уже не увидела его таким внушительным. - О, да, мастер Вильям! Это точно она - Леди Элизабет фон Хейтенбург! – Олегу нравилась политика семьи Хейтенбург, хоть он это тщательно скрывал, когда спокойно разгуливал по Безымянному Городу, впечатляя девушек своими пепельно-блондинистыми волосами и добрыми глазами с почти прозрачными зрачками, ровно как и всем своим видом говоря: “Я добрый, я могу помочь, если надо.” И это было правдой. Леди Элизабет фон Хейтенбург немного проспала, но ей было всего лишь 15 лет. - Мастер Вильям, – обратился к древнему старцу Олег. – а почему в этом, четырнадцатом сезоне, у нас все подростки? - Видимо, именно у них больше всех истинных желаний. – пожал плечами мастер, медленно впадая в сон. Так вот, леди Элизабет, в свои 15, обладала красивой рыжей причёской с ниспадающими, немного кудрявыми волосами, а не просто волнистыми и падающими вниз, как у Изабеллы. Пока юная фон Хейтенбург просыпалась в двухэтажном большом особняке, её родители, а в особенности отец – Павел фон Хейтенбург, уезжал по важному делу, связанному с политикой, где он выступал от лица Безымянной Империи во время проблем, связанных со своим домом и от лица Нейтралитета во всех противных случаях. Мать леди, уехала вчера в командировку, так что Элизабет оставалась одна. Не поставив будильника, юная фон Хейтенбург, как и всегда, будучи жаворонком, просыпалась вместе с солнцем, кроме зимы, когда она включала свою внутреннюю сову и спала до обеда. В особняке были и розетки, и свет, и всё прочее, но личных телефонов, планшетов и прочей электроники Элизабет никогда не просила – она всегда выступала за сохранение природы и даже хотела основать в будущем фонды по защите природы и живности. - Она же прекрасна. – коротко заметил подмастерье в своих мыслях. – Я должен буду её оберегать во время игры, пусть даже если Вильям запретит мне как-то намекать участникам, что надо делать и психологически их одобрять! Затем, в мозгу Олега прошла и вторая мысль, совместно с первой: “Нет, если будут проблемы у других, то я помогу им, никогда не буду ставить приоритеты. Количество спасённых важнее личных отношений к кому бы то ни было!” Редкие прохожие в центральном районе сталкивались с леди Элизабет. Она внимательно следила, как они, встретившись с ней взглядом, сильно печалились, убирали из рук свои телефоны и огорчённо, а некоторые и озлоблено, приветствовали дочь самого влиятельного человека Безымянного Города и Безымянной Империи. Это не считая того, что Павел фон Хейтенбург был ещё и самым богатым, а фамилия уходила далёкими корнями в древний род купцов. Несмотря на то, что род Кёльмов уходил вглубь почти настолько же, насколько и род Хейтенбургов, и свои корни распустил по всему миру, оставляя основоположником линию учёных, живших на территории будущей Империи, об Артёме Кёльме почти никто не слышал и в лицо его не узнавали, тогда как имя его отца было на слуху у всех. Оно и верно – Вильхельм Кёльм был самым узнаваемым учёным-конструктором за рубежом, хотя в последнее время уезжал часто по разным местам, в отличие от сына-домоседа и конструировал игрушки на старости своих лет, вечно повторяя, что уже стар для открытий. О сыне он не говорил, а раз никто не знал, то и не спрашивали самого Вильхельма. Так и получилось, что об Артёме знали лишь подобные Олегу, да мастеру Вильяму, по-видимому, обладающими какими-то странными, почти магическими способностями. С дочерью Павла ничего не случилось по пути к острову, да и на самом острове ничего не происходило, кроме того, что мясник удивлённо разглядывал леди Элизабет в чулках и юбке до колен, чьи рыжие волосы идеально двигались вместе с дуновениями ветра. - Только посмотрите на эти светло-карие глаза! – подмастерье всё ещё восхищался красотой леди. – Не то, что у этой модницы с кровью вместо зрачков! – Катерина явно ему не нравилась своей псевдо-распущенностью, в то время как леди Элизабет следовала идеальному стилю, немного граничащему с началом непристойности, но она была полностью олицетворением природы, без туши, без лака, её кожа и тело выглядели небесно-привлекательными, даже лучше, чем штукатурка модницы. - И кто опаздывает? – Вильям спросил замечтавшегося Олега. - А, да… – ученик спохватился. – Его зовут Михаил, 17 полных лет, живёт в правой части верхнего района, несколько дальше от башни Вильхельма Кёльма, но намного ближе к дороге. - Олег, ты же знаешь, зачем я спрашиваю, – поторопил его старец. – характер. Давай мне его характеристику и страхи, и желания. - Да-да, сейчас всё расскажу. – принялся за описание Олег. Но Михаил не проспал. И даже не готовился, хотя навести лоск надо было - таков завет его матери, уехавшей по делам в пригород на севере. По сути, это было частью Безымянного Города, но на самом деле, это были дачи, просто ещё там был и секретный бункер для самых богатых людей в случае агрессии Трудового Союза Современных Стран или “случайных” бомбардировок и не менее “случайных” осечек от Акерики, которая доблестно противостоит любым нападкам общинистов, выступающих за лозунг: “От каждого по способностям каждому по потребностям, плюс сверхурочные”. Но вот, вернёмся к одинокому Михаилу. Из всей троицы участников с верхнего района, он единственный пользовался воском для волос, подбирал приличный и элегантный костюм, а также, по сравнению с открытой леди Элизабет, Михаил следовал этикету, но была у него и проблема - он заикался, чем был вызван нехилый такой комплекс, готовый перерасти в нечто большее, как казалось большинству окружающих. Миша, как его ещё называли, в особенности дитя фон Хейтенбург, не наводил пару часов лоск, не подбирал красивый костюм, остановившись на чёрном, он просто решался выйти, но понимал, что чем больше медлит, тем больше подставит остальных, ведь в листовке ясно было сказано: “Не опаздывать никому!” Решившись, он вышел в уже оживший Безымянный Город, особенно в центральном районе, где все бродили как мертвецы, что ожили минуты две назад и вечно спрашивали время. - К-к-как-будто отметили н-н-начало нового г-г-года. – подумалось Михаилу. Сам Миша пытался избегать ненужных встреч и разговоров, чувствуя себя при этом очень неловко. В Бедном районе всё стало ещё хуже, ведь теперь там просто была суматоха. Если ночью, когда все спят, никого нет, кроме вездесущего мясника, который аж вечность следовал за богатым джентльменом, то утром началась давка. Все эти невыспавшиеся мертвецы шли на работу и, основной массой, в центральный район, на его окраину. Бедный, но в другом плане, Михаил вспотел, пока добирался до безлюдного моста. - К-к-какой-то уж-жас. – испугался Миша, страдающий заиканием на любую согласную букву, заикаясь в случайном порядке. Эта проблема сильно усложняла псевдо-простую жизнь. Но вот и девятый участник добрался до поместья, вырубившись, как от действия обычного хлороформа. Покатиться вырубленным телам не давала странная сила, которую никто не замечал, а потом, чистыми, как будто они и не падали на мокрую траву, участники попали в поместье. - Игра началась! – громогласно произнёс, только с виду тихий старец.