Redamancy

— Поверить не могу, что ты меня не разбудила, — сказала голубоглазая несколько часов спустя, сидя передо мной и скрестив руки, — Вдобавок ко всему, ты выглядишь как зомби, Джо. Блондинка проснулась рано, и узнала, что я не спала всю ночь, я вообще-то почти заснула. Однако, мое желание находиться рядом с ней оказалось сильнее, и теперь мы сидели в кафе, завтракали. Здесь уютно и тихо. Моя голова успокаивалась с каждой минутой. Когда мы гуляли по улицам Мадрида, звуки труб, волнение, каждый шорох отдавался. После парацетамола все стало лучше. И хотя Крис неоднократно говорила мне, что она тусовщица и клоун компании, она всегда умела заботиться о людях. С ней я чувствовала себя в безопасности. — Брось. Не будь злюкой, — сказала я ей, закатывая глаза. Я прислонила голову к стене, рада, что мы сидим у нее. В какой-то момент эта головная боль убьет меня. Тем не менее, мой взгляд обратился к Крис, которая сидела с угрюмым выражением лица. Каким-то образом я попыталась рассмеяться, но изо рта вылетел лишь слабый смешок. — Я не злюка. Просто… Тебе не нужно было присматривать за мной всю ночь. Мы должны были дождаться рассвета вместе, а я заснула. Прошло уже больше суток, как ты не спала из-за меня. — Крис, я не устала, клянусь, — проскулила я перед тем, как зевок выдал меня. Моргнув несколько раз, чтобы прояснить разум, я положила руки на стол, улыбаясь ей, чтобы продемонстрировать, что все в порядке. — Ага, конечно. А как насчет тёмных кругов под твоими красными глазами? Ты еще бледнее, чем обычно. Несколько раз ты чуть не споткнулась о землю. Я задавалась вопросом, с каких пор Крис ведет себя как мать, несмотря на то, что я уверена, что мой мозг уже начал искажать окружающие звуки. Она казалась по-настоящему обеспокоенной с этим взглядом. Я предпочла ее прошлой ночью. Наблюдать за ней было приятно, особенно когда взошло солнце. Мне понравилось, как утренний свет сиял на ее коже, или как с другого ракурса ее лица я обнаружила новую деталь, вроде как у нее под левой ноздрью появилось еще одно красивое пятнышко. Даже если я чувствовала, что вот-вот свалюсь, это того стоило. — Поэтому мы здесь. Мне потребовалась минутка, чтобы найти кофеварку в помещении. Вполне возможно, что я больше не видела ничего четко. Тем не менее, я не думаю, что это важно, чтобы рассказывать об этом. Так ведь? — Тебе не нужен кофе, тебе нужно поспать, — объяснила она спокойно, с добрым умыслом, — Tía* (исп. подруга), ты выглядишь так, будто идешь на прослушивание для фильма ужасов. Неприятная дрожь пробежала по всему моему телу, тиски сжимали мои виски. Я понятия не имею, как долго я смогу продержаться. Я крепко сжала кулаки, чтобы унять боль, и сделала глубокий вдох. — Да, но я голодна. Не думала, что ты будешь спать до девяти часов утра. — Во-первых, это рано! Во-вторых, я бы проснулась раньше, если бы знала, что ты пялишься на меня. Я слабенько улыбнулась ей, вспоминая те часы, что провела, просто рассматривая ее. Вообще-то, часть меня, вероятно, не очень то и довольна. Хотя сон под звездами, перед сонным Мадридом звучал здорово, неважно, было ли это странно, в некотором роде, я хотела защитить ее, позаботиться о ней, лучше, чем о себе. Этот парк вполне может быть моим безопасным местом после моей спальни, я никогда не проводила там ночь раньше. Я просто приглядывала за ней так же, как хотел бы, чтобы кто-нибудь приглядывал за мной. — Ты такая хорошенькая, когда спишь, твой нос не переставал дёргаться. Даже во сне твое лицо так выразительно. Понятия не имею, что тебе снилось, но, согласно твоему выражению лица и стонам, всё было здорово. Я обнаружила странность в том, что ее щеки так быстро покраснели. Я не могла не рассмеяться, что усилило эффект. Она могла быть музой в другой жизни. Со вчерашнего дня ее лицо выражало сотни различных эмоций, каждый раз выдавая себя. Теперь, к примеру, она снова скрестила руки, безумно мило дергая носом. — Это не твое дело. — Тебе что, снилась я, guapa* (исп. красотка)? — пошутила я сонным голосом. Вообще-то, ее тон возбудил мое любопытство. Значит, я ей действительно приснилась? — Нет. Конечно, да. — Очень жаль. Я хорошо умею вторгаться в чужие сны. С легкой ухмылкой, я прищурилась, чтобы лучше ее видеть, ослепленная солнечным светом, мой мозг вот-вот заглохнет, готовый позволить сну захватить меня. Мужской голос заставил меня вздрогнуть, возвращая к реальности. Я встретилась со смущенным взглядом Крис, пока терлась головой об стену, болезненно простонав. Тиски сжимались все сильнее и сильнее, и я почему-то подумала, что будет легче сдаться. — Buen día señoritas* (исп. добрый день, дамы). Вы готовы сделать заказ? Свет ослеплял меня, несмотря на то, что мои глаза оставались закрытыми. Я чувствовала, как мое тело слегка наклоняется вперед, как болит моя голова, моля о том, чтобы я легла спать, слишком изможденная, даже чтобы зевнуть. — Кофе кон лече для меня, пожалуйста. А еще я бы хотела сладкую булочку, или может две. Да, две, отлично. Сладкий и горячий кофе. Булочки тоже горячие? В этот момент я понятия не имела, что говорю. — Я думаю, эта девушка любит горячие штучки. — Боже мой. Джоана! Просто заткнись. Я смогла снова заставить покраснеть эту помидорку. Ее нервный голос, произносящий мое имя, отдавался эхом. Джоана. Это слово звучало по-другому из ее уст, в хорошем смысле. Официант посмотрел на нас обеих, хихикая. Ну, я хотя бы заставила кого-то улыбнуться. — Да, мадам, вам повезло. Мы всегда вынимаем булочки из духовки прямо перед открытием. — У вас есть чуррос? — спросила я, громко зевнув, — Я бы хотела чуррос, с большим количеством шоколада. Положите десять, пожалуйста. — Итак, горячий кофе кон лече, две горячие сладкие булочки, чуррос с большим количеством шоколада. И все? — спросил он, пока я лежала на столе. Мне нужны витамины. — У вас есть апельсиновый сок? — Да, мадам. — Ну, два стакана апельсинового сока. О, я бы еще хотела мюсли с фруктами, — выпалила я, лежа на столе, зная, что веду себя как ребенок, будучи слишком уставшей, чтобы меня это заботило. — Хорошо. Я скоро вернусь. Как только он покинул нас, я выпрямилась, чтобы противостоять усталости. Даже если в присутствии Крис было нелегко, но я старалась оставаться прямой, подбородок вверх, плечи назад; чувствую себя потеряно. Ее пристальный взгляд снова устремился на меня, ее руки все еще скрещены на столе. В ее глазах мелькало что-то, что я не могла объяснить. — Что? Я заплачу за свою часть. Она моргнула несколько раз, пожимая плечами. Проведя всю ночь на улице, несмотря на грязные волосы, размазанный макияж, сонный взгляд, я все равно нахожу ее красивой. — Нет, дело не в этом… Интересно, как ты собираешься всё съесть? — Я жутко хочу есть. — Ага, ты в основном измотана, — ответила она. Хотя я уже ходячий мертвец, эти последние часы с ней не давали мне заснуть, откладывая момент, когда мы должны были бы попрощаться. Я не хотела отпускать ее. — Наверное. Честно говоря, оно того стоило. — Что ты имеешь в виду? — спросила она, любопытство охватило её. Ничего, Крис, я просто смотрела, как ты спишь и слушала твое дыхание, но не в жутком ключе, клянусь. — Ничего. Я просто голодная mujer* (исп. женщина), — простонала я, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. Вероятно, я говорила слишком громко, потому что ощущала на себе взгляд других посетителей, неловкое чувство, быстро захлестнуло меня. Затем я снова развалилась на столе, положив голову на руки, прежде чем поднять глаза на Крис, которая хихикала. — Dios mio* (исп. боже мой). Каким мачо ты можешь быть, когда не спишь. Где же поэтесса? — Умерла от голода. — Только меня не ешь, — ответила она, оттягивая плечи назад. Потом в ее глазах вспыхнул проблеск паники. Интересно, что случилось. Ох. Оглянувшись по сторонам, я не могла ничего поделать, кроме как слабо посмеяться, в отчаянии покачивая головой. Крис, пожалуйста. К нам подошел официант с подносами, полными вкусностей. Я уже чувствовала запах горячих чуррос и кофе. Я облизнула губы, стараясь изо всех сил смахнуть усталость, чтобы насладиться этим завтраком как следует. Как только я села прямо, он положил еду между мной и Крис. Когда я посмотрела на еду, у меня заурчал живот. — Вот, пожалуйста. Приятного аппетита, — произнес он радостным голосом. Интересно, как он может быть таким счастливым ранним утром? Я восхищаюсь им, так как, со своей стороны, казалось, что весь мир обрушился на меня. Он ушел после того, как мы поблагодарили его. Крис схватила свою сладкую булочку, пока я ничего не могла сделать. Внезапно меня переполнило отвращение. Меня затрясло, я почувствовала подступающую рвоту, но сдержалась. Вся эта еда… выглядела очень вкусно, но с другой стороны, я не могла ничего съесть. Вновь изображение размылось, слезы наполнили мои глаза. Теперь, от одного запаха меня воротило. Я так устала. — Джо, ты в порядке? Несмотря на размытое изображение, я могла видеть ее, Крис положила viennoiserie* (исп. сдобу, булочку) на стол, и когда она направила на меня взгляд, я больше не могла разглядеть её лица, я лишь простонала, не в силах сказать ни слова. Мои вялые руки упали на стол. Эти тиски сжимались с каждой секундой. Хотя я пыталась с ними бороться, слезы стали стекать по моему лицу. Я просто хочу спать. Измученная, я просто позволила себе закрыть глаза на секунду.