Пролог
6 мая 2020 г. в 15:00
Стэн Марш ненавидит своего отца, ферму, приторный запах дыма и то, что ничего не может с этим поделать. Его тошнит от осознания, что они переехали сюда, абсолютно наплевав на его астму, позволяя Рэнди в очередной раз удовлетворять собственное больное эго. Его тошнит от Шелли, которая выпускает на него свой яд, потому что до сверстников добираться минимум час на автобусе. Тошнит от слабохарактерной Шерон, назвать её мамой язык не поворачивается уже года то ли два, то ли три. И от Рэнди, разумеется, тошнит сильнее всего. Это даже смешно, как сильно Стэнли Марш ненавидит собственную семью, собственный дом, и при этом как хорошо идут дела в этой семье…
Казалось бы, Шелли девятнадцать, она поступила в колледж где-то в Денвере, скоро уедет, но при этом с тройным усердием пытается вывести Стэна из себя. У Шелли нет причин доставать его, он давно не «похищает» внимание родителей или даже их деньги, в которых сейчас нужды нет. Как говорит Рэнди — особый бизнес — выгодный бизнес. «Особым бизнесом» он считает чистейший кокаин, который сбывает банками, и травку, от запаха которой Стэна уже даже не так мутит, как в первый год.
С возрастом Стэн начинает ненавидеть и одноклассников. Когда Вам десять — весь этот бизнес и ферма кажутся наказанием. Когда Вам шестнадцать — возможность незаметно умыкнуть косяк прямо в собственном доме рассматривается как Божественное Проведение. Остальные, разумеется, даже не думают о другой стороне вопроса, тряске в автобусе, зависимость от транспортного движения, усталые ноги после поездки на велосипеде… Рэнди уже год треплется о том, что купит ему машину на шестнадцатилетние, и каждый раз забывает, что ему уже стукнуло шестнадцать пару месяцев назад. Честно говоря, Стэн привык.
В шестнадцать нормально испытывать любопытство и тягу к алкоголю. В шестнадцать не нормально уже как шесть лет просыпаться под растущее количество глотков виски. Однажды виски уже не помогало. В дни, когда Стэну не нужно куда-то идти он не пьёт, ну или очень старается. Курить травку Стэну мешает то ли гордость, то ли отвращение, а обычный табак нынче не в почёте, спасибо, Рэнди. Как-то дядя Джимбо привозил Империал Тобакко, но Рэнди буквально с криками заставил выкинуть из их дома «эту дрянь». И Джимбо начал бы конфликт, но то ли стал мягче с годами, то ли ещё что, так что пакетик Стэн нашёл на выезде с фермы и забрал с собой. Он начал курить его в четырнадцать и кончился тот аккурат к его пятнадцатилетию. На ферму приехал только Кенни, и они вдвоём раскурили последнюю самокрутку, а через неделю Стэн встретился с ним, Кайлом и Картманом в кафе, получил подарки, упрёки по поводу отсутствия вечеринки и пару насмешек за то, что не вытряс подарок из Кенни. Когда все расходились, Кенни передал ему небольшой пакет домашнего печенья от него и Карен, а затем убежал так быстро, что только и сверкнул мех привычной оранжевой парки перед глазами.
В шестнадцать нормально иногда страдать из-за проблем в школе, в отношениях или просто так. В шестнадцать абсолютно не нормально просыпаться с мыслью «Скорее бы это закончилось». Иногда, Стэн пытается вспомнить, когда задумался о смерти. Иногда, у него даже получается вспомнить. За годы он придумывает множество способов. Ни один не кажется слишком хорошим, но, в конце концов, смерть не должна быть красивой или лёгкой. Иногда Маршу чудится, что он просто уже где-то всё это видел, а его мозг напомнил ему, потому что придумать столько смертей невозможно.
Иногда Рэнди и Шерон ссорятся, кричат и скандалят, нарушая «покой маленького рая Рэнди Марша». Парень даже не прислушивается, чаще всего это какой-то тотальный бред, как год назад Рэнди вбил себе в голову, что Шелли забеременела от какого-то парня из колледжа. Если честно, Стэн бы не удивился, комплексов у его сестры хоть отбавляй и решает она свои проблемы не лучшим образом, встречаясь с мужчинами постарше лет с тринадцати, как родители до сих пор не узнали — загадка. Даже та истерика Рэнди была лишь приступом старческого маразма, доказательств не было до сих пор.
Стэн, впрочем, понимает, не ему судить сестру. Стэн ненавидит Южный Парк, однако здесь всем плевать на всех, а он сидит на амитриптилине с четырнадцати и честно старается не пить таблетки и алкоголь вместе. Это неправильно, но пропуская дозу — он выпивает или вообще чередует. Таблетки, скорее всего, ему совсем не подходят, но он без проблем берёт их в аптеке даже без рецепта, достаточно просто уверенно выглядеть в первые пару раз, а теперь можно и вовсе не переживать. Ну, и может быть, украсть пару банок шишек и передать фармацевту «от отца», благо, реально к отцу никто не суётся. Таблетки Стэн взял наугад, когда читал форумы для страдающих от депрессии. Вариантов у него было немного, а неудачный поход с Шерон к больным аспергером до сих пор снится ему в кошмарах. Больницы — точно не вариант, он ненавидит больницы.
С таблетками лучше думается, проще дышится и всё не кажется таким дерьмом. Стэн становится заторможенным, немного вялым, но он может существовать без очередной дозы горячительного, не хочет удавиться и, в целом, всё кажется терпимым. И даже друзья не кажутся такими раздражающими, как иногда бывает. Всё кажется снова… нормальным, как не было уже очень и очень давно. Иногда он боится принимать новую дозу, в такие дни у него сухо во рту, перед глазами плавают пятна. Нетерпимо болит голова, хочется спать и он может сорваться и наорать на Картмана, затыкая того на добрые пару часов, объясняя всё стрессом из-за учёбы, недосыпом, головной болью, которая и правда есть. На следующий день Картман верещит, что Стэн заразился от Кайла песком в вагине и требует Кайла отойти подальше, раз это заразно. В такие дни Стэн понимает, что идиот, потому что вчера ему казалось, что Кенни умер. Он видел за веками чужой искорёженный труп, но Марш читал, что галлюцинации это одна из отвратительных побочек, так что, должно быть, это нормально, если как идиот принимаешь лекарства без рецепта.
Иногда дышать становится невыносимо. У этого нет прямой взаимосвязи с чем-либо, но Стэн успокаивает себя «доставшими одноклассниками», которые просят стырить у Рэнди ещё пару шишек, чтобы потом курнуть. Стэн даже действительно это делает, продавая неликвид по дешёвке, но ведь проще скинуть свой стресс на то, как достали окружающие, чем признаться — он сам своя собственная проблема. Иногда невыносимым испытанием кажется встать с кровати, пошевелиться или открыть глаза. Хорошо, если это совпадает с выходными, Стэн отказывается помогать на ферме, отец больше и не настаивает. Отвратительно, если в такие дни приезжают гости. Даже дядя Джимбо, которого Стэн не понимает, но, всё-таки, немного любит, может быть, стараясь прицепиться к образу из детства, который был разрушен много лет назад.
Просыпаться абсолютно не хочется, хотя Шерон и кричит из кухни, настаивая встретить дядю. Не хочется слушать про охоту, про оружие, рассказы отца о сортах марихуаны в тысячный раз… Стэн поднимается с постели, выпивает глоток виски, достав бутылку из-под матраса, а затем закидывает в рот мятную конфету. Механизм отточен до микродвижения. Стэн разминает шею, спускаясь по лестнице, смотрит на дядю, махая рукой и стараясь улыбнуться как можно дружелюбнее. Он всё ещё дышит и это неплохо, верно?
Джимбо хвастается новеньким пистолетом, который ему подарил какой-то там знакомый из то ли Мексики, то ли Мехико, и это не одно и тоже, но парень абсолютно не видит разницы и не понимает зачем вообще подобным хвалиться. Первый «тик» заглушает мысли в его голове, когда Джимбо протягивает ему слишком гладкий, слишком совершенный пистолет за ствол и улыбается.
— Хей, Стэнли, тебе ведь уже шестнадцать, пора бы иметь первое собственное оружие! — звучит дьявольским шёпотом голос дяди, прерывает любые трезвые мысли, которые ещё остались. — Он теперь твой, дружище.
Брюнет надеется, что его пальцы не будут дрожать. Он надеется, что его сил хватит, чтобы взять тяжёлую ношу из чужих рук. Он ведь не будет выглядеть странно? Подозрительно?.. Нет. На удивление, его руки не дрожат, когда оружие мягко, будто родное, ложится в ладонь. Рукоять холодит сухую кожу, вес ощущается так, будто это правильно. Стэн ненавидит охоту или убийства, так почему же это не кажется неправильным?..
С пистолетом ему передают коробочку патронов, резную, слишком красиво украшенную для чего-то, что должно сеять смерть и разрушение. Шерон недовольно поджимает губы, но сдерживает себя, щурится, отчего морщинки у её глаз делают её ещё более уставшей. Рэнди смеётся и говорит, что охота — тоже неплохо, но лучше бы Стэн наконец-то взялся за семейное дело, это прибыльно как-никогда, а в будущем, глядишь, легализуют и эфедрин, выращивать-то растения можно. Стэн морщится, но подавляет раздражение, а затем смотрит на свою ненормальную-нормальную семью и говорит, что выйдет в поле. Пожимает плечами, говоря, что постреляет по банкам и уходит, под одобрительные восклицания, что настоящий мужик должен разумеется попробовать свою пушку сразу же. Шерон подаёт ему пакет с пустыми, вымытыми банками и Стэн забирает его. Кто-то в этом доме всё ещё думает об экологии.
На улице Стэн расставляет банки на заборе, кустарники конопли закрывают его со всех сторон, будто кокон. Это смешно, насколько сейчас в его голове пусто. Стэн заряжает пистолет слишком отточенным движением, будто сотни раз это делал. Прицелиться к банкам, успокоить не вовремя накативший тремор, выдохнуть… Парень не останавливает себя, когда руки сильнее сжимают рукоять. Когда сами движутся, меняя положение. Холодное дуло упирается в висок. Он закрывает глаза и нажимает на спусковой крючок, закусывая губу, дёргаясь, ощущая в последнюю секунду лишь громкий гул и медный привкус.