Проклятие Тихого океана

      Майкл не забирает сигарету обратно, смотрит всезнающе, внимательно, и Стэн совершенно не верит, что этому парню восемнадцать. Может быть, сто восемнадцать?.. Когда-то дети-готы были просто детьми, Марш не мог в этом сомневаться, но почему же, вместе с уходящими годами, появлялось в них что-то мрачное и мистическое? Остальные ребята стараются и вовсе избегать угнетающих ровесников, но Стэн подобным не страдает и нередко выступал вовсе в роли переговорщика, например, от школьного совета. Чего тот хотел добиться у ребят, отвечающих на всё «пусть конформисты идут в задницу» Стэн даже не может представить.       Генриетта потягивается, зевает, не прикрывая рта, и встаёт, поправляя полы длинной, пышной юбки. Есть в ней что-то королевское сейчас, в духе старой эпохи, когда возраст и рост сделали своё дело и от былой полноты остались лишь пышные грудь, бёдра, да округлое отбеленное лицо. Стэн непонимающе моргает, дёргается, когда Майкл прикуривает прямо из его рук, просто за запястье придвинув руку Стэна к своему лицу.       — Мы ко мне. До следующей встречи, Ворон, — Генриетта подбирает полы юбки, приподнимая, чтобы спуститься по ступенькам. Когда задняя часть юбки грозится попасть под её каблуки, Фиркл ловко подхватывает ткань и приподнимает, не позволяя девушке споткнуться. Стэн смотрит им вслед, не понимая, что происходит, но Майкл не уходит за всеми. На самом деле, тот встаёт и жестом манит Стэна за собой. Они выходят чуть дальше по парковке, и Стэн неловко усмехается, осознавая ситуацию.       — Серьёзно? У тебя есть… машина? Это как-то конформистски, не находишь? — Стэн бы рассмеялся над ситуацией, если бы не начал нервничать. Конечно, он доверял этим ребятам, чёрт знает почему, может быть сам Майкл и виноват, помогая ему в самых идиотских ситуациях и затеях, но липкий страх, что сейчас его увезут куда-нибудь в лес и пырнут, чтобы «в чём-то убедиться» не отпускал. Нет, Стэн не боялся, ни «смерти», зная, что сейчас она пустой звук для него, но был страх потенциального предательства, если так можно сказать об их отношениях. Майкл подводит его к… катафалку, а это многое объясняет, но среди готов это можно также назвать конформизмом. Впрочем, до той секунды, пока не достаёт ключи из кармана с отвратительно розовым брелком, который явно повидал виды.       — Родители подарили, на шестнадцатилетие. Генри подкатила брелок, решив, что такая тачка хоть и по моим вкусам, но слишком шаблонная, — Майкл открывает дверцу рядом с водительской и удерживает, смотрит прямо в душу и ждёт. Стэн вздыхает и садится, почему-то нервничая, впервые кто-то придерживал для него дверь, вау, кто бы знал, что это будет парень-гот из выпускного класса. Стэн даже ощущает себя принцессой на секунду, правда, с той разницей, что эту принцессу могут принести в жертву в каком-нибудь глухом лесу. Хотя, кажется, это было уже где-то в историях… Брюнет не успевает додумать себе всяких ужасающих подробностей, потому что Майкл садится рядом и заводит машину. Стэн всё же смеётся, потому что гот с катафалком — это не заезженно, это классика и Майкл тоже улыбается самыми кончиками губ.       Когда они выезжают из города, Стэн начинает нервничать куда более заметно, не знает, куда деть руки, как добираться обратно или, тем более, до фермы, которая вообще в другой стороне от города. Майкл неожиданно хватает его за руку и крепко сжимает, опуская ладонь Стэна на его же колено, и чуть сжимает, жестом веля успокоиться. Это срабатывает с удивительной эффективностью, может быть, стоит попросить Майкла поддержать его перед итоговой контрольной?..       — Где мы? — Стэн подаёт голос после того, как они наконец-то припарковались около какого-то лесного закутка. Собственный голос не слушается, Марш даже представить не может, как долго они ехали, но уверен, что к их возвращению в город уже стемнеет. Подвезёт ли его Майкл, если попросить? Или, может быть, он успеет на последний автобус? Майкл хватает его за куртку у локтя и ведёт за собой, не тащит, просто удерживает, не давая споткнуться или упасть. Очевидно, что гот точно знает куда идти и бывал здесь не раз и не два.       — Расслабься, Ворон… ты сам всё увидишь. Просто не переживай, ну, хотя бы не так сильно. — И Стэн кивает, тяжело вздохнув, надеясь, что его доверие не будет подорвано как бывало десятки раз до этого. С взрослыми и не очень. Майкл выводит их на какую-то поляну, или чёрт пойми что, отпускает куртку, и уверенно подходит к небольшому холмику, который кажется ну абсолютно ничем не примечательным. Майкл стряхивает снег с холмика, пока Стэн подходит ближе и Марш видит, что этот холмик что-то вроде большой бетонной трубки, торчащей из-под земли, по окружности напоминающей скорее пень, чем трубу. Гот достаёт небольшой складной ножик из кармана, подцепляет нечто вроде металлического листа, всунутого в трубу на манер крышки от банки, и наконец-то выуживает нечто в пакете, чертовски пыльное и чуть влажное от снега. Отряхнув это, вытерев полами своего плаща, гот достаёт содержимое пакета и протягивает Маршу.       — Смотри сам, Стэн, — Майкл так редко обращается к нему по имени, что брюнет даже вздрагивает и берёт протянутый блокнот, вертит в руках, не решаясь открыть. Гот садится на эту трубу, не беспокоясь за смолянистую черноту джинс, а Стэн, подумав, садится рядом и, наконец-то, открывает блокнот. Это кажется полнейшей ерундой первые… пару секунд. Затем Марш вчитывается.        «Сбит машиной, на следующий день появился в школе», «застрелен при ограблении магазина», «был задушен ремнём». И хотя не указано имя ни владельца блокнота, ни человека, который «каждый раз возвращается», Стэн понимает, что это кто-то примерно его возраста или чуть старше, или чуть младше. В дневнике указаны даты, но никаких подробностей внешности, никаких особенностей, по которым можно было бы узнать этого человека. Стэн непонимающе смотрит на Майкла, он надеялся узнать ответы на свои вопросы, а не получить ещё больше вопросов.       — Я знал парня, который вёл этот дневник. Ты не представляешь, как он был напуган, но он был уверен, что у нас по городу ходит чёртов… зомби. Не такой, как в фильмах, а просто парень, который не умирает, хотя точно сдох уже много раз. Мой… друг, назовём его так, однажды заметил это совершенно случайно. Он впечатлился смертью этого человека, написал о ней, а на следующий день увидел его в школе. И он бы не заподозрил ничего, потому что он даже не помнил, что тот парень умирал. Но запись в дневнике была. А потом ещё, и ещё… Их набрались десятки. И каждый раз мой друг ничего не помнил на следующий день. Это стало его манией и проклятьем, — Майкл пожимает плечами как-то слишком легкомысленно и внимательно посмотрел на Марша, будто выискивал в нём что-то. Стэн нахмурился, запутавшись ещё сильнее.       — И… что? Что выяснил этот парень? Я могу увидеть его? — Стэн должен знать. Должен знать этого человека, потому что, возможно, он знает и о том, почему Стэн… такой. Но надежды разрушаются мгновенно, как карточный домик, потому что Майкл тяжело выдыхает.       — Не выдержал. Повесился, когда этот парень вернулся после того, как его разорвали крысы на глазах толпы. Представляешь, чёртовы крысы прямо среди города разорвали кого-то, а мы этого даже не помним! — Майкл выглядит настолько взбудораженным этим фактом, что Стэн хмурится, не понимая, что так возбудило парня, но затем осознаёт. Десятки раз кто-то умирает на их глазах, и они просто этого не помнят. Это… совершенно не нормально, хотя секунду назад Стэн даже не думал, что в этом есть что-то странное! И именно это серьёзно напрягает.       — Значит, где-то в городе есть… парень, который всегда возвращается после смерти? Но… не как зомби, потому что «иногда его тело полностью уничтожено», так? — Стэн смотрит в блокнот, как будто тот может заговорить с ним и рассказать хоть что-то дельное, но, безусловно, это не так. Майкл кивает и фыркает, потому что это, конечно, так, но Стэн явно ещё не всё обдумал и осознал. — Я не могу понять как это вообще возможно…       — Но ведь именно ты спросил меня о бессмертии, так? Я думал, что ты… тоже узнал что-то, — Стэн закусывает губу, не зная, куда деться от резкого чувства стыда. Он не собирается рассказывать правду, не сейчас, а может быть и никогда. Но сейчас всё это будет ещё более подозрительно, если он промолчит.       — Я думаю, что я случайно убил кого-то… — Майкл подскакивает на месте, смотрит на него совсем, ошалело, поэтому Марш продолжает быстро, пока его не перебили, ну и ведь он и не врёт-то почти. — Я просто в этом уверен, но знаешь… похоже этот человек жив.       — И… ты тоже не уверен, кто это? — Стэн кивает, потому что соврать словами ему слишком стыдно, но в то же время, хочется совсем по-готически отмазать самого себя чем-то вроде «а кто вообще знает, кто мы есть на самом деле». Да и Стэн и правда не уверен теперь, кто и что он такое, может быть, это и не совсем ложь.       — Да. Это было ночью, на ферме. Мне подарили пистолет и там… ну ты понял, и это точно была не рана или что-то такое. Я точно убил человека. — Майк чешет затылок и смотрит в небо, нервно усмехаясь, на его бледных губах вообще редко можно увидеть что-то… настолько тревожное, как эта усмешка.       — Ну дела, Ворон… Да, такое точно было бы сложно забыть. Я, правда, не знаю подробностей. Поэтому могу помочь лишь малым, но мы всё равно знаем больше остальных. Знаешь, мы все вместе изучали этот вопрос, насколько вообще могли. Рассматривали религии, обещающие бессмертие, секты и ритуалы. И только в одном варианте мы не нашли какого-то опровержения. Данные просто теряются или обрываются. Генри уверена, что дело в этом. В проклятье родом из Тихого океана, или в даре, если верить источником самих сектантов, культистов, называй как хочешь. Но знаешь, что я тебе скажу, Ворон. Не лезь в это… — Стэн совершенно не ожидал подобного. Но он и правда не мог «не лезть», сейчас это касалось его самого, а Марш всегда был склонен слишком глубоко погружаться в собственные проблемы. Даже если это были бы неприятности.       — Я не могу оставить всё так… но, спасибо за беспокойство. Правда. — Стэн надеется, что звучит искренне, потому что на самом деле ему хочется забиться в угол из-за чужого беспокойства за него и не благодарить, а кричать о том, что он этого не достоин и просто оставьте его в покое. Майкл или не замечает, или на самом деле просто игнорирует это.       — Культ Ктулху обещает бессмертие в обмен на жертвоприношения и поклонение. У нас в городе он был замечен не раз, но все следы уничтожены. Чем глубже ты будешь в этом увязать, тем сложнее потом будет выбраться. Все наши решили уехать из города, как только появится возможность. — Стэн абсолютно не ожидал этого и резко хватает брюнета за руку, заставляя взглянуть прямо на себя. Он не успевает уточнить, что хотел, потому что Майкл продолжает говорить, серьёзно и чуть обречённо. — Я же решил остаться. Мы единственные знаем хоть немного правды. И в этом городе за последние годы, десять лет, двадцать! И даже больше… происходило много необъяснимого дерьма. Только мы знаем, что что-то происходит. Я должен присмотреть за своей семьёй, как бы я не считал их просто идиотами с глупыми верой и надеждами. Не лезь в это, Ворон. Просто будь умнее, убирайся из города, как наши. Конечно, мы всегда верили во что-то «выше», чем простое и человеческое. Но мы ничего не знаем об этом. В легендах Ктулху топит города, принимая их как свою жертву. В легендах люди навсегда остаются в плену его кошмаров и боли. Я даже сейчас не уверен, не сон ли всё это, но почувствовав боль однажды, человек навсегда становится мишенью. Мы даже не знаем правда или нет, но и ты, и я…       — Мы оба чувствуем, как что-то надвигается все последние годы… — заканчивает Стэн вместо Майкла и тот удовлетворённо кивает, радуясь, что Марш и правда понимает его, и правда чувствует, что что-то в этом городе не так. Что-то не так с городом, с людьми, которые становятся всё хуже и несчастнее, что-то не так с ними самими, раз их вообще это волнует. Стэн молча достаёт телефон, фотографирует страницы блокнота, а затем убирает всё обратно в пакет и вместе с Майклом прячет обратно, как было. Они присыпают трубу снегом, делают практически снежный купол и пальцы мерзко колет из-за холода. Гот протягивает ему свои перчатки и Стэн берёт их, согревая закоченевшие руки. Они возвращаются в машину в тишине и выезжают обратно на трассу, чтобы вернуться в город. До заката они не успеют, но Стэна сейчас это волнует меньше всего.       Марш надеялся узнать ответы на собственные вопросы, а сейчас он… нет, не испуган, но обескуражен и ещё сильнее запутался. Кто он такой сам? Это ведь не он тот умирающий парень, это точно. Но если из множества источников, которые готы изучали, почти всё было лишь пустословием, и лишь данные о культе Ктулху действительно выглядели подозрительно, то разве сам Стэн может быть связан с этим всем? Конечно, у Стэна была печальная история культов в его жизни, что действительно странно для ребёнка его возраста. Сколько ему вообще было? Лет девять! Он даже возглавлял свой собственный, к счастью, не долго, но саентологи хоть и обещали подать на него в суд — так этого и не сделали. А кто-то даже забрасывал потом его электронный ящик чем-то вроде «мы уверены, что это была проверка нашей веры, мы любим тебя, и когда мы будем готовы, ты вновь раскроешь нам свои секреты и поведёшь нас по истинному пути». В общем, Стэн действительно нервничал со всей этой культистской тематики, ощущая себя бабочкой, посаженной на иголку. И уж точно он никак не был связан с культом Ктулху, про которого не слышали разве что совсем уж тёмные личности. В голове не укладывалось, как много люди могли знать о чём-то, и не знать одновременно ничего!       В город они с Майклом приехали после заката, и парень припарковался около центрального KFC, взяв два чёрных кофе и маленькое ведёрко курицы «Кентукки». Стэн непонимающе уставился на того, но в руки ему было впихнуто ведёрко с любимым фаст-фудом и пластиковый стаканчик.       — У тебя живот рычал как пума всю поездку, — пояснил Майкл, делая глоток кофе, прикрывая глаза. Откуда тот знал про его лёгкую помешанность на этом блюде, Стэн не представлял, но оценил чужое внимание и заботу, потому что чёрный кофе из рук гота — забота на уровне поцеловать на ночь и подоткнуть одеяло. Стэн осознал лишь сейчас, что не ел с самого утра и в целом, из-за своих проблем с аппетитом, он не часто обращал внимание на голод, а в машине он слишком думал о своём, чтобы прислушиваться к собственному организму. Марш благодарно кивнул и взял кусок мяса, впиваясь в него зубами, пока они сидели в комфортной тишине. Майкл не истерил, как Рэнди по поводу «не запачкай сиденье», не бурчал по поводу того, что Стэн ест слишком громко. Он просто сидел рядом с прикрытыми глазами, делал небольшие глотки кофе, а затем, всё также молча, протянул Стэну влажные салфетки. Маршу хотелось разреветься от того, насколько это казалось чужеродным, но приятным.       — Тебя подвезти до дома? — Майкл спросил это неожиданно, но Стэн сейчас был уверен, что этот вопрос должен был прозвучать. Впрочем, парень удивительно чётко осознал — сегодня он не хочет домой. Стэн мог бы напроситься к Генриетте и переночевать у неё вместе с остальными, растянуть на вечер бутылку пива и зачитать им несколько новых песен, но он знал, что и так ввёл их в панику своими резкими и неожиданными расспросами. Стэн знал, что Майкл расскажет им только самое важное, чтобы не пугать, но пояснить, зачем это Ворону, а затем успокоит и всё будет как обычно. Поэтому им всем было нужно время, да и ему, чтобы подумать, тоже.       — Нет. Можешь подвезти меня к игровой площадке? — Майкл приподнял бровь так выразительно, будто бы спрашивая идиот ли Марш, что Стэн решил немного приврать. И хотя он не любил ложь, за последние годы стал в ней настоящим специалистом, — Пройдусь немного и пойду к Кайлу. Подкуплю его курицей!       Майкл рассмеялся в ответ на это, тихо и немного хрипло, будто не совсем умел это делать, но кивнул и снова завёл машину. Пока они ехали, Стэн допил кофе и забрал оба стаканчика, чтобы выкинуть в контейнер около площадки. Майк кивнул ему, когда Стэн вышел из машины.       — Если будет нужно домой — звони, не думаю, что буду сегодня пить. Хорошего вечера, Ворон. Пусть нас сторонится истинная тьма.       — Спасибо за всё, Майкл… — Гот тронулся с места и Стэн дождался, когда тот скроется за поворотом, а затем, удерживая ведёрко, сел на горку. На улице было тихо и очень темно, фонари опять не работали и Марш недовольно сощурился, пытаясь привыкнуть к темноте. Майкл невольно заставил Стэна думать о том, во что же ввязался их город и как давно это произошло. Ненавидеть как-то особенно Южный Парк он начал ещё лет в восемь, когда в какой-то момент здесь стала происходить просто лютая ерунда. И даже сейчас подросток не был уверен, что из этого просто игра детского воображения, а какие ужасы происходили на самом деле. Стэн до сих пор помнил культы педофилии в городе, помнил смерть Шефа, которые точно были настоящими, и в то же время разве могли существовать на самом деле Иисус и Санта? Сейчас даже его родители и их друзья просто недоумевающее моргали, стоило упомянуть их, сваливая всё на детское воображение и игры. Стэн не был склонен верить взрослым, но факты были вещью упрямой.       Теперь же возникала новая проблема, таинственный парень, который, как и Стэн, не умирает и, похоже, принадлежит к какому-то культу. Возможно, желает уничтожить их город, принести его в жертву на алтарь бессмертия своих приближённых. А может быть, рассматривает город как новую базу и планирует обратить всех в свою веру? Нельзя быть уверенным наверняка, когда дело касается культов, это огромная, многомиллиардная афера длиной в бесконечность. Всегда так было, есть и будет. Оставалось лишь надеяться, что ни финансовые, ни мистические последствия не коснутся Стэна и тех, кем он всё-таки ещё умудрялся дорожить.       В эту минуту, когда схлынул адреналин и любопытство от новообретённых особенностей, Стэн с пугающей ясностью осознал, что это всё равно ничего не меняет. Или… Меняет всё, но как-то криво, будто зеркало в цирке. Сейчас Марш не имел такой награды, как возможность однажды просто всё прекратить. Он в любом случае будет вынужден вернуться не потому, что не имеет сил или смелости всё закончить, а потому, что не знает как эффективно это сделать. Как вообще сделать всё так, чтобы у него получилось. Стэн раздражённо нахмурился и выдохнул. Надо было стрельнуть у Майкла сигарету, тот никогда не отказывал, а где брал их огромный вопрос. Может быть, ездил в Денвер за ними?.. Но, в тоже время, не хватало Стэну ещё одной зависимости. Он уже был зависим от таблеток, от алкоголя и от желания закончить с этим всем. Майкл был прав в одном, в этом городе происходило что-то странное и мрачной тенью нависало все эти годы. Возможно, если бы Стэн уехал, ему бы стало лучше и однажды он бы смог радоваться жизни. А может быть, за пределами этого города он бы смог окончательно умереть, но прямо сейчас он не хотел это проверять. Пешком идти до того же Денвера не близко, а автобусы уже не ходят.       Марш задумался о том, что делать с этой ночью. Он соврал друзьям, что отправится домой, сделает домашку и выспится, а по итогу собирался мёрзнуть на детской площадке всю ночь и жалеть себя как последний идиот. Стэн не был идиотом, Стэн не слишком любил себя жалеть после всех этих происшествий в его жизни, но ничего не мог поделать с тем, что пустота внутри сменяла себя ощущением похожим на копошение мух где-то в лёгких, и обе эти стадии он переживал глубоким погружением в собственные ощущения. И даже если ты действительно не испытываешь к себе жалости, а просто эгоистично размышляешь о своих проблемах, для других это будет нытьём о себе любимом. И плевать, что ты молчишь, себя не любишь, а просто не можешь отвлечься от собственного внутреннего Я и его проблем.       Марш вздохнул и запустил руку в ведёрко с уже остывшей едой, когда услышал какой-то треск около баскетбольной площадки. Стэн совершенно не ожидал увидеть маленькую девочку, судя по силуэту, да и кто вообще бы выпустил ребёнка в такое время? Стэн не хотел вспоминать, как они сами сбегали из дома ночью, стараясь без лишнего шума найти приключения на свою задницу. Глаза уже начали привыкать к темноте, и брюнет наконец-то узнал знакомый силуэт — Карен Маккормик. Кенни часто отводил сестру в школу, так что Стэн пересекался с ней, но что могла делать маленькая девочка поздно вечером… здесь? Парень нахмурился, больше всего он боялся напугать ту, потому что Карен выглядела слишком увлечённой, ломая какую-то большую ветку, отламывая от неё сучки. Стэн подождал, когда она немного отвлечётся на окружающий мир и только после этого позвал.       — Карен? Это ты, Карен? — Девочка тут же испуганно подняла глаза вверх, но явно занервничала не сильнее, чем если бы была совсем в собственных мыслях. Карен тут же встала, отряхнула хлипкую курточку и подбежала к нему, удивлённо разглядывая, будто увидела нечто страннее некуда.       — Стэн? Это ты? — Это казалось таким странным диалогом, что Марш просто кивнул, разглядывая покрасневшие щёки, а затем коснулся их ладонями с двух сторон и немного сжал. Сестра Кенни всегда напоминала ему какого-то хомячка и Стэн сдерживал желание потрогать её, потому что боялся как-то обидеть Кенни или саму Карен, но сейчас она явно выглядела замёрзшей.       — Да, я это, поверь. И предупреждая вопросы — я просто был с друзьями, но решил уйти. А вот что вы здесь делаете, юная леди? Кенни же запрещал тебе находиться вне дома после девяти, разве нет? — Парень и правда не понимал, что Карен забыла уже… в одиннадцать на улице! А та сразу как-то расстроилась вся, сжала края куртки, нервничая, отводя взгляд. Стэн вздохнул и взял ту за руку, заставляя расслабить пальцы, и повёл к горке, усаживая. — Ты есть хочешь? Я честно добыл еду, хотя она уже и холодная…       Карен впилась взглядом в ведёрко абсолютно безумными глазами и Стэн молча отдал его девчушке. И хотя, для вида, она и помялась, переживая, но без раздумий впилась в мясо зубами, несмотря на то, что вряд ли это можно было считать таким же вкусным, как при покупке. Стэн молчал, наблюдая, а затем сказал, что отойдёт на минутку и взял с Карен клятву оставаться здесь. Может быть, было безответственно просто вот так отойти от ребёнка поздно ночью, но Стэн думал о другом и не был в состоянии оценивать ситуацию со всей трезвостью. Он всё ещё не понимал, что вообще происходит. В автомате чуть дальше по улице он купил бутылку с обычной водой и вернулся, к счастью, Карен всё ещё была на месте и ела. Стэн протянул бутылку девушке, и та взяла её, замявшись лишь на секунду. Марш был уверен, та бы не приняла еду из рук Кайла или Картмана, но даже при ней Кенни так часто хвастался ей, что Стэн купил ему обед, или отдавал часть ей, что вряд ли та вообще думала, что что-то может быть не так. Марш улыбнулся, думая об этом.       В тринадцать лет Карен была уже очень симпатичной девушкой. Лицом она так сильно походила на брата, разве что в женском варианте, что даже становилось неловко. В отличие от Кенни Карен была шатенкой, но имела такой же непослушный курносый нос, еле заметные веснушки и длинные ресницы, на которых всегда были влажные капельки от снега. Стэн достал свои перчатки из карманов куртки и надел, а затем накрыл её щёки ладонями, растирая.       — Почему ты здесь? — В этот раз он старался звучать мягче, но спрашивал требовательно. Стэн был уверен, что должен связаться с Кенни. И хотя, сначала, тот прибежит и заберёт сестру, поблагодарит, то на следующий день точно устроит головомойку за враньё о том, что он хочет вернуться домой пораньше. Карен отвела взгляд, нервничала она куда выразительнее, чем брат и Стэн даже не был уверен умеет ли Кеннет вот так искренне переживать, не зная что сказать. У Кенни был если не ответ, то колкость на всё.       — Я… я у подруги должна была ночевать. У нас родители… — Стэну даже не нужно было слышать продолжение, чтобы понять, что их родители опять пьяны и или сама Карен, или Кенни договорились о ночёвке. Мало кто из взрослых думал про ситуацию самой бедной семьи Южного Парка и для них ночёвки были просто ночёвками, а для неё — побегом в безопасность, но разве могли взрослые просто выгнать её среди ночи? Могли… — Там бабушке Роуз плохо стало, они в больницу поехали. А меня попросили домой уйти, а я…       Стэн вздохнул и кивнул, понимая, что та имела в виду. К сожалению, он и сам мало чем мог помочь. И ей, и Кенни. Что сейчас, что шесть лет назад. Собственное бессилие всегда оседало противной кислотой в горле, отчего першило и хотелось просто расплакаться, Стэн еле сдерживал такие эмоции, он всегда был слишком… впечатлительным.       — А телефон? У тебя не было телефона? — Карен выглядела так, будто очень напугана и, в конце концов, по бледным щекам потекли слёзы. Стэн прижал её к себе, стараясь не думать о том, что это всё, на что он сам способен.       — Его папа забрал. Продал его кому-то, а сам купил выпивку… Я не хотела отдавать, я правда его прятала, мне его Кенни подарил, а он нашёл и отобрал… — Марш кивнул, чуть покачиваясь, стараясь утешить Карен, укачивая в своих руках.       — Всё хорошо. Мы с Кенни что-нибудь придумаем. Купим тебе новый, в конце концов. Ты всегда должна быть на связи, хорошо? — Карен кивнула, а Стэн достал свой телефон, набирая Маккормика. Но шли лишь длинные гудки и Марш чертыхнулся, чем, чёрт возьми, мог быть занят Кенни? Если он отвёл Карен куда-то, значит, он сам не планировал ночевать дома. Вести Карен на Ферму он тоже не мог, да и добрались бы они пешком только к утру. Стэн не был идиотом. Марш подумал набрать Майкла и попроситься на ночь к кому-то из ребят, чтобы Карен хотя бы ночевала в тёплом доме, Генриетта вполне могла пустить ту к себе на ночь и даже не сильно потом возмущалась бы его сердобольности. Стэн нахмурился и принялся искать в контакт Генриетты или Майкла, но вздрогнул, услышав звук удара о сетку площадки. Стэн прижал палец к губам и выглянул из-за горки. Марш даже не успел сообразить, как их заметили.       — Вы ещё кто такие?! — Стэн нахмурился, пьяные люди всегда вызывали в нём отвращение, ещё с тех пор, как отец напивался подобно последней свинье и лез искать проблемы. Но незнакомые пьяные люди были ещё более опасны. Стало страшнее, когда Стэн осознал, что они не пьяные, а обдолбанные. Стало действительно не до шуток.       — Мы уже уходим. Мы с сестрой просто решили пройтись, дайте нам уйти, — Марш взял Карен за руку и принялся двигаться к выходу с площадки, но к ним начали приближаться и Стэн старался не делать резких движений.       — Так поздно?! — Неконтролируемая агрессия, паранойя людей, нарушающих закон, переходила любые границы. Больше всего Стэн боялся, что даже в этом случае окажется бесполезен и ничего не сможет сделать. Не сможет защитить невинную девушку, сестру его друга. Стэн не боялся, что его могут убить, с местной полицией это было бы не удивительно, Стэн боялся очнуться и увидеть, что ничем не помог Карен.       — Мы просто ходили в кафе, видите? Мы уже идём домой… — Стэн указал на ведёрко из кафе, и это ненадолго отвлекло компанию. Стэн сжал руку шатенки сильнее, а затем тихонько шепнул бежать, как только он её отпустит. Стэн видел людей под дозой, как бы не хотел это забыть. Стэн знал, что те не успокаиваются так просто. Единственное, чего Марш не мог понять, какого чёрта они вообще делали здесь. Стэн смог сделать с Карен несколько больших шагов к выходу, тем самым доведя её до ворот, а когда о них снова вспомнили — отпустил чужую руку, крикнув бежать. Карен бросила в сторону главной улицы немедленно, ни секунды не сомневаясь и не оглядываясь, а Марш кинулся обратно на площадку, отвлекая внимание на себя. Мозги, обработанные наркотиками, не понимали глупости пустых подозрений, выдавая страхи за действительное. Марша схватили, прижав к земле, крича в лицо о том, что он коп, легавый, собака, несколько раз больно пнули под рёбра, а затем кто-то из мужчин больно воткнул заточку куда-то в бок. Стэн захрипел, сжался на земле, тяжело дыша. Через секунды услышал, как мужчины, матерясь, кинулись убегать, не важно, осознав содеянное, или нет, для них Стэн в любом случае был бы лишь жалкой случайностью. Марш сморгнул слёзы. Он не хотел стать таким же. Он не хотел так же погрузиться в наркотический туман и забыть о человечности. Стэн отключился, чувствуя уже привычный, успокаивающий холодок…       Очнулся он резко, будто разряд тока ударил. Стэн резко сел, не ощущая такой же ломоты в мышцах, как было в прошлый раз. Марш задрал одежду, куртку и футболка были безнадёжно испорчены, кровь была слишком очевидна, как и разрезы. Он просто не мог спрятать незаметно что-то подобное. В темноте он умудрился заметить брошенную заточку и подобрал её снятой курткой. Стэн поморщился и сделал не слишком глубокий надрез на животе через дырку в футболке. Брюнет выдохнул и прижал рану рукой, отбросив заточку. Накинув куртку, Марш побежал в сторону главной улицы, сжимая челюсти от боли и холода. Стэн нашёл Карен в проулке между домами и позвал.       — Я в порядке. Ты в порядке, всё хорошо. — Карен заметила кровь, затряслась, и Стэн отвлёк её, потянув за руки, заставая встать и идти за собой. — Всё нормально, они меня немного поранили, я убежал от них и оторвался. Пойдём быстрее, ты замёрзла и я тоже. Здесь живёт моя подруга. Всё будет нормально.       Марш не был уверен, кому он это говорит, себе или ей, но сейчас он считал себя полным идиотом, осознавая, что Вэнди живёт неподалёку и он изначально мог увести Карен к ней. Вэнди бы никогда не отказала, приютив на ночь их обоих. И даже выслушала бы его небольшую ложь о том, что вообще он делал в Южном Парке поздно вечером. Считай уже ночью. Стэн сел на ступеньки дома Тестабургер и вздохнул. Карен села рядом, внимательно разглядывая его, словно не верила, что он в порядке. Стэн сжал её руку сильнее, второй рукой он набирал выученный наизусть номер…       — Стэн? Какого чёрта ты звонишь мне так поздно?!       — Я на твоём крыльце. Ты бы не могла впустить меня?       — Чт… я бегу, Стэн.       Марш даже сквозь толстую дверь услышал, как Вэнди спускается по ступенькам, а затем скрип замка и давно не смазанных петель.       — Стэн, что ты здесь… Боже! Что произошло?!