Проклятие Тихого океана

      Возвращение за Карен кажется какой-то пыткой, потому что Кенни не знает, как спросить её обо всём случившемся. Он знает лишь то, что рассказал ему Марш, а всё остальное, все важные детали должен услышать лично от сестры, так посчитал и сам Стэн, и Вэнди. Когда блондин звонит в дверной звонок, брюнетка открывает ему почти сразу. Карен уже одета, сидит на диване и смотрит телевизор, какое-то очередное идиотское шоу. Маккормик кивает Вэнди, а та лишь закатывает глаза и улыбается. Она ничего не говорит о том, что на нём куртка Стэна, но в её глазах озорной блеск. На секунду Кенни понимает, почему она всегда нравилась Стэну. Вэнди, конечно, чертовски пугающая девушка, способная как таран пробить что угодно, но ужасно заботливая. Даже, может быть, с перебором, если вспомнить её попытки контролировать жизнь Марша. Только вот, она и правда верит в хорошее в людях и хочет всем помочь, насколько это вообще возможно. А если тормознуть её, когда надо, не давая переходить личные границы, Тестабургер вообще становится местной Терезой.       — Мы пойдём. Ещё раз спасибо за Карен и за… Стэна, — Кенни немного неловко упоминать друга, но никто не знает, насколько нормальные или нет отношения у Вэнди и Стэна. В школе они общались нормально, но вне занятий практически не встречались. Может быть, потому что времени не было, может быть — смысла не видели. Только, конечно, от этого ходили разные слухи о том, что расставание рассорило их окончательно, даже слухи о том, что Вэнди планирует какую-нибудь месть и разочаровалась в мужчинах настолько, что теперь не смотрит в их сторону. Кенни даже близко не мог докопаться до правды во всей этой мешанине грязных сплетен, а кто распускал их было не ясно.       — Не думай об этом, Маккормик. Я люблю Стэна, а ты его друг. Разве я могла бросить его и твою сестру? Тем более, в такой ситуации? — Кенни пожимает плечами. Может быть, в более мягкой бы точно не бросила, но здесь очевидно будет разбирательство с полицией, а их местные власти могут ещё и Стэну что-нибудь эдакое приписать, для галочки. И даже разбираться не будут, кто там жертва, а кто там преступник. Кенни подходит к сестре и окликает, им, и правда, нужно пойти домой, сегодняшний день уже казался тяжёлой ношей.       — Увидимся в школе. Если я могу чем-то отплатить — обращайся, — Кенни не любит быть в долгу, даже если «долг» — это просто его собственное восприятие ситуации. Быть бедняком в долгу — значит бояться стать ещё беднее, никогда не отдать этот долг и вечность испытывать угрызении совести. Даже долги родителей давили на парня мёртвым грузом. Из-за этого всегда было стыдно смотреть в глаза мистеру Брофловски, даже после того, как тот лично потрепал его по плечу и сказал не думать о долгах его отца, дети не виноваты в поступках родителей.       — Я учту это. Подождите, — Вэнди взяла со стола небольшую тёмную коробочку и затем достала из неё телефон, протянув Карен. Девочка закусила губу и взяла его, смущённо кивнув, а затем брюнетка просто подтолкнула их к выходу из дома и закрыла дверь, смачно хлопнув ей.       Кенни не знал, как начать разговор с сестрой. У той был телефон, ведь так? Кенни сам купил его ей, чтобы та всегда была на связи. Вот только эта ситуация, то, что Карен не позвонила ему сама. В голове появлялись подозрения. Может быть, девушка потеряла телефон? Ей было стыдно признаться? Это бы многое объяснило. По дороге домой Карен начинает разговор сама и блондину становится невероятно стыдно, что он не спросил её сам о случившемся. Он ведь должен был!       — Я… папа забрал мой телефон. Сказал, продаст или поменяет на бутылку. У нас деньги тогда кончились, а я в магазин пойти отказалась. Он украсть предлагал, раз денег нет. Уже пара дней прошла, — Кенни не ожидал именно этого, зубы против воли сжимаются до скрежета, а руки болезненно чешутся. Он хочет схватить отца за грудки, встряхнуть его, хотя даже сейчас Кенни был меньше отца, и точно получил бы в ответ, да так, что мало не показалось, он хочет дать тому по морде. В хорошие времена Маккормик любил всю свою семью, даже родителей. Мать читала ему или, позже, когда он стал старше, Карен сказки на ночь, подтыкала одеяло и могла отдать часть своей порции детям. Отец пытался найти какую-то подработку, что-то сдавать, чинить, даже давал часть каких-то денег им на личные нужды. Только вот с годами из дурмана те выходили все реже и сейчас, с каждым днём, всё меньше походили на тех людей, которых Кенни называл родителями. Никогда отец не позволял себе откровенно воровать их вещи. Да, он мог бы просить деньги, узнав, что они у них есть, даже требовал иногда, мол, вы же здесь живёте. Но именно вещи он не трогал, ни разу не опускался до подобного.       — Карен, почему ты мне раньше не сказала? — Кенни готов услышать в ответ любую правду. Он знает, что не самый идеальный брат, хотя старается. Он не может уделять достаточно внимания Карен, заменить ей нормальных родителей или дать нормальное детство, может быть, если бы он был намного старше, чем она, что-то бы и получилось. Кенни правда готов услышать что-то из этого, о том, что его давно не видела нормально, что не доверяла, что была напугана отцом даже, за это Маккормик бы жизнь отдал, но выбил бы из того дерьмо. Карен смотрит на него спокойно и уверенно, и Кенни видит себя в этих глазах. Видит героя и хорошего брата, от этого ещё хуже. Потому что Карен просто хочет быть такой же хорошей сестрой.       — Ты бы расстроился. Я не хотела, чтобы ты расстраивался. Я думала, что смогу справиться с этим сама. Скрою на какое-то время, а потом куплю какой-нибудь с рук, самый дешёвый, но чтобы звонил. Выгуливала собак после школы. Я хочу быть как ты. Я хочу уметь справляться сама, — Карен говорит так уверенно и серьёзно, что блондин действительно не знает, как выдержать это. Он не хочет, чтобы Карен справлялась с этим сама. Это тяжело, больно и утомительно, поэтому он и хотел оберегать её, быть для неё защитником и героем. Только вот, совершенно не подумал, а нужно ли это самой Карен.       Маккормик останавливается, и девушка тоже замирает, удивлённо глядя на брата. Кенни никогда не был мастером слов, он завидовал Стэну, который умел легко завести толпу, или Кайлу, чьё благоразумие и доводы нередко позволяли убедить людей. Да даже Картман без проблем пудрил людям мозги, начиная издалека и заставляя сначала кипеть мозг, а потом вливал в уши всё, что ему было нужно.       — Карен. Я этого не хочу, — Кенни берёт сестру за руку и начинает вновь идти, хмурясь. Он не знает, как объяснить то, что ощущает, но попробовать лишним не будет, ведь так? Карен или поймёт, или нет. От этого не зависит судьба мира. — Это сложно. Я хочу, чтобы ты могла не думать о том, как достать денег. Или о том, будет ли у нас еда на ужин или завтрак. Я просто хочу, чтобы ты была как другие девочки, чтобы ты была ребёнком подольше. Чтобы свои деньги ты тратила на что-то, что хочешь, а не что нужно домой. Я счастлив, что ты сознательная, я люблю тебя, но я помню, как мы не могли позволить себе купить тебе куклу, помню, как ты плакала совсем маленькая из-за того, что хотела новое платье… я просто хочу дать тебе что-то. Хочу, чтобы ты могла подольше наслаждаться детством. В жизни нам предстоит ещё много работы. Зачем начинать сейчас?       У Кенни просто не было выбора. Он был благодарен Кевину, который следил за маленькой Карен, ему как раз стукнуло шесть, когда она родилась. Когда родился Кенни, Кевин, трёхлетний ребёнок, ничем ему не мог помочь, а когда сам Кенни ушёл в возраст ползанья повсюду — на руках Кевина был маленький орущий комок нервов по имени «Карен». Кенни точно умирал уже тогда, он был в этом уверен, но никто не помнил этого. Кевин до сих пор не понимал, как из «не проблемного» малыша выросла заноза в заднице и детектор приключений. Блондину даже нечего было на это ответить, потому что только он знал, что был проблемным, пожалуй, всегда. Карен была их принцессой, единственной сестрой, разумеется, они оба пытались ей дать всё, что могли. Из-за ситуации в доме даже ревности как-то не было места. Они оба рано повзрослели и оба боялись, что Карен тоже потеряет возможность быть ребёнком.       — Кенни, но разве я перестану быть ребёнком? Просто, это ведь я такая. Я хочу защищать тебя, я хочу позаботиться о тебе тоже. Потому что я люблю тебя. Это не значит, что я чего-то лишаю себя или не забочусь о себе. Я просто люблю тебя. — У Маккормика щиплет в горле, перед глазами всё смазывается и Кенни вытирает слёзы рукой, забыв о том, что на нём чужая куртка. Правда, вряд ли его слёзы и сопли сделают ситуацию хуже.       — Я понял, Карен… давай пообещаем друг другу, что теперь будет по-другому? Я не буду защищать тебя, а ты меня. Давай делать всё вместе. Ты и я, как команда? — Истина оказывается такой простой. Не нужно защищать друг друга, ведь они оба находятся в одной лодке. Карен на секунду замирает, но затем делает длинный шаг, догоняя его, и улыбается.       — Точно. Ты и я! — Карен обнимает его порывисто, повиснув на его талии, и Кенни хохочет, прижимая ту к себе, они путаются в собственных ногах, забывают оглянуться на рельсы, но быстро переступают их, подходя к дому. Родителей не видно, но думать, где они ранним утром нет желания. Главное, чтобы живые были и возвращались хотя бы изредка домой.       — Ладно, у нас есть время, но давай отдохнём и будем собираться в школу, — Карен кивает и уходит переодеваться, а Кенни не знает, что делать. Он остался без парки, в которой всегда ходит, под чужой курткой у него только собственная футболка и, в общем-то, у него всё равно нет вариантов сейчас.       Кенни стаскивает с себя одежду и идёт в ванную. Вода холодная, но он быстро обмывает пот, грязь и, используя мыло, моет волосы, шампуня осталось мало и не хочется его тратить сейчас. Блондин уходит в свою комнату, одевается и просто смотрит на куртку Марша в своих руках. Она мягкая, но тонкая, тоньше его парки, но тоже вполне тёплая. На ощупь она немного напоминает замшу, но блондин не уверен, он не так часто трогает что-то подобное. А ещё она напоминает Стэна. Даже просто в его руках она притягивает взгляд невольно, будто его друг должен стоять где-то рядом. Кенни хмурится, понимая, что Стэн опоздает на занятия, скорее всего, уже сейчас в больнице идут разборки с полицией и, возможно, Вэнди уже вынуждена ехать в участок для дачи показаний. Чуть подумав, блондин вспоминает, был ли у него номер Вэнди, даже находит. Хорошо, что та в совете школы и её контакты есть почти у всех, как минимум, второй номер. Марш как-то упоминал, что помимо этого номер у Вэнди ещё один, для самых близких людей. Кенни пишет ей сообщение и Вэнди отвечает, что она только собирается в участок, а ещё, что зря Кенни дал Стэну свою куртку. До Кенни вдруг доходит ситуация и он быстро отвечает.       — «Хей, почему это зря?! Стэн же звонил мне ночью. Я, как только проснулся, сразу же перезвонил и прибежал. Разве мог я оставить его ещё и в рваной куртке? Да, конечно, меня тоже, наверное, вызовут, но я видел-то его только утром, а потом домой двинул, мне ещё сестру до школы провожать», — Кенни правда не уверен как быть, если всё станет более сложно и запутанно, но, возможно, как всегда бывает, у него просто возьмут показания в школе. Подобное ведь уже бывало. Ответ от Вэнди долго ждать не заставляет.       — «Стэн сказал полицейским точно также, и мне написал. Вы просто какая-то криминальная банда, ребята. У вас есть план на все случаи?», — Кенни бы хотел засмеяться, но это, и правда, как-то неловко, впрочем…       — «У Картмана. Мы реже попадаем в бандитские проблемы, ну, ты знаешь. Баш на баш, око за око, Картман против правительства», — Вэнди присылает ему смеющийся со слезами смайлик, и Кенни ощущает себя немного глупо. Он переписывается с Тестабургер! Да кто бы вообще мог подумать. Близки они точно никогда не были. Особенно, после всех слухов про её со Стэном отношения. Слишком там всё было сложно, никто не знал правды, а Стэн лишь вскользь разок упоминал, что они иногда переписываются. То, что именно парень её бросил, знала вся школа, так как Вэнди закатила скандал прямо в коридоре, там же Стэн и ответил на её «тогда, может быть, расстанемся», согласием и объявил, что теперь они не пара. У Кенни в воспоминаниях до сих пор эта сцена была чёткой: отрешённое, уставшее лицо Марша и абсолютный шок на лице Тестабургер.       Кенни ничего ей не пишет, она сейчас будет занята всем этим. Когда приходит время идти, Кенни расталкивает задремавшую Карен, а затем они движутся к автобусной остановке. Он всегда провожает её на автобус для её класса, а затем дожидается уже свой. Это установленный порядок вещей, и из-за того, что в их городе многие люди знакомы между собой, как минимум в их районе, это и правда будет выглядеть нормально, что он торопился домой, к ней. Но отделаться от мысли, что он подставил Стэна и Вэнди тоже не выходит. Сейчас остаётся лишь успокоиться и ждать. Карен машет ему рукой из окна, усаживаясь на место рядом с сестрой Такера, и весело ей улыбается, будто и не было этого ночного кошмара.       Вскоре подходят Картман и Кайл, Кенни кивает им. Когда Стэн только переехал, было очень непривычно стоять втроём, первое время в полной тишине. Кенни кутался в парку так, что только глаза торчали, а любой разговор Картмана и Кайла грозился перерасти в скандал. Именно Марш начинал их тихие и мирные беседы о каких-то играх, событиях или даже уроках. В итоге, они все устраивались в автобусе, занимая два сиденья одно за другим, и тихо перешёптывались, новому водителю было плевать на детский шум.       Парни в оба глаза смотрят на него с немым шоком на лицах, и Кенни сразу вспоминает, что, вообще-то, выглядит не так, как должен. Он не уверен, как объяснить им ситуацию, по-хорошему, нужно бы сказать правду, но нет никакого желания. Картман всё ещё ходячая проблема, а Кайл закатит Стэну скандал за то, что тот обещал вернуться домой, но не сделал этого. Он в любом случае это сделает, но готы и Вэнди имели между собой очевидную разницу и Брофловски всё ещё переживал из-за того, в порядке ли Стэн после того расставания.       — Стэн придёт в школу позже. Должен, если быть точным. Он вчера у Вэнди ночевал, они не поделили что-то и этот идиот ночью пошёл воздухом подышать. Его какие-то уёбы пырнули ножом, но не глубоко. Сейчас он в больнице, я видел его утром, отдал ему пока свою парку, не в этом же ходить с раной в брюхе, — Кенни пихает руку в карман куртки Стэна и растопыривает пальцы, раскрывая шов натяжением ткани изнутри. Конечно, Вэнди постаралась сделать хоть что-то, но это было просто невозможно легко исправить. Кайл бледнеет на глазах и даже Картман сразу осознаёт происходящее и не ведёт себя как идиот, вспоминая первым делом о Стэне, а не о Вэнди.       — Он в порядке? — Видеть беспокойство на лице Эрика всегда удивительно, но Кенни кивает и говорит о том, что Вэнди вызвали для опроса свидетелей, она сама ему написала об этом и предупредила, что, скорее всего, его тоже вызовут на допрос. Кайл немного успокаивается, поняв, что жизни Стэна ничего не угрожает, но затем смотрит на Кенни будто немного обиженно.       — А почему вы утром виделись? — В голосе еврея и правда слышно что-то такое, не обида, нет. Скорее разочарование, что он узнаёт об этом так. И он, и Стэн всё ещё отчаянно цепляются за свой статус лучших друзей, хотя сейчас и общаются намного реже, чем в детстве, понимают друг друга хуже. Кенни вообще не уверен, есть ли у Стэна лучший друг сейчас, потому что Марш вообще не делится ни с кем событиями своей жизни, а они слишком далеко, чтобы видеть лично самое сокровенное.       — Он звонил мне, сказал, что из-за шока сразу обо мне подумал. Картман итак занят матерью, а ты совсем без ног, так что только я в голову пришёл, как самый свободный.       — Скорее самый раздолбайский, — Кенни хмурится, слышать от Кармана что-то такое не обидно, нет, просто тот склонен драматизировать и выставлять только свои проблемы как самые важные. Они привыкли уже, да и то, что он мнит себя важнее других, не значит, что он не помогает им или отрицает их проблемы.       Они дожидаются автобуса и без Стэна снова непривычно тихо. Баттерс подсаживается к Кайлу, обеспокоенно спрашивая о том, где же Стэн. Кенни снова выдаёт краткую версию и затыкает чужой шокированный вскрик. Баттерс задаёт тот самый не высказанный Картманом вопрос, что вообще Стэн делал у Вэнди, но Кенни лишь пожимаем плечами, он и сам не был уверен, как так вышло. Да, у Картмана и Кайла были проблемы в жизни, но неужели именно поэтому Вэнди стала вариантом номер один в этом случае? Оставалось лишь узнать у самого Стэна.       В классе их преподаватель уже сообщил о звонке из полиции и о том, что Стэн Марш пострадал во время нападения, ничего серьёзного, он будет ближе к обеду. Кенни попросили зайти на перемене к директору, должны подъехать полицейские, Стэн уже всё им объяснил, но им нужны его отпечатки пальцев, чтобы отделить его, Стэна и Вэнди от преступников. По классу прошёлся бубнёж, но стало достаточно быстро тихо, и оставшийся урок прошёл в полном молчании со стороны учеников и скрипе мела под монотонные объяснения.       На перемене Маккормик зашёл в кабинет директора, подождал приезда полиции, которые как всегда опоздали, а в итоге сам опоздал на половину урока. Кайл дал ему списать лекцию. К обеденному перерыву атмосфера в классе вновь напоминала какой-то рынок, где все строили предположения, что же случилось между Стэном и Вэнди, и что произошло. Все пытались выдать свою сплетню за самую правдивую, и только Бебе, с выражением омерзения на лице, слушала весь этот бред молча. Кенни её прекрасно понимал, но сейчас не мог даже спрятаться от мира и игнорировать как обычно. Ещё у него пытались что-то выпытывать, узнав о том, что он виделся и со Стэном, и с Вэнди. Ещё и куртка Марша вызывала множество вопросов у остальных, но несколько слов о том, что не ходить же Стэну в одежде, в которой его пырнули, и все заткнулись.       Когда наступает обеденный перерыв, Кенни не может оторваться от телефона и косится постоянно на двери. Вэнди написала ему, что она со Стэном и они уже на пути в школу, похоже, их подвозил отец девушки. Родителей Стэна вызвали в участок, но они ещё не приехали. Тогда парень убедил их и полицию, что лучше ему отправиться в школу, Рэнди обещал забрать его после занятий. Вэнди написала, что Стэн думает, что Рэнди забудет, так что, возможно, их снова заберёт её отец и подвезёт Марша до фермы. Кенни нахмурился, пытаясь понять, что ощущает. Казалось, что они снова сошлись, может быть подобный стресс этому способствовал. Может, они сошлись и раньше? Но пока не спешили об этом объявлять. Оставалось лишь дождаться Стэна и узнать всё у того лично, но ожидание не помогало нервам Маккормика.       Они успевают взять свои порции на раздаче, точнее, Картман берёт две порции и пододвигает одну к Кенни, слишком увлечённому телефоном, а Кайл пододвигает к нему пакетик с соком. Опомнившись, Маккормик благодарно кивает. Они явно знают, что он мониторит Стэна.       — Как он там? — Картман спрашивает это достаточно спокойно, но есть не начинает, ковыряя макароны вилкой. Вроде бы, переживают не за него, но это до глупого приятно, знать, что они действительно дорожат их общей дружбой, даже если сейчас отдалились. Конечно, к смерти самого Кенни относились иначе, но лишь потому, что не помнили этого. Почти сразу воспоминание о гибели стиралось, заменялось его резким уходом, побегом или ещё чем и не странно, что из-за него не долго горевали или нервничали. Исключение составляли несколько случаев, но о них Кенни скорее больно вспоминать, чем приятно. Оказалось, что он, конечно, хочет, чтобы за него беспокоились, но наблюдать за чужой болью желания нет.       — Вэнди написала, что у него телефон проверили, так что тот разрядился вообще полностью. Её отец сейчас везёт их в школу, ну и, скорее всего, отвезёт Стэна на ферму. Рэнди обещал забрать его, но… — Кенни даже договаривать не нужно, Кайл морщится так, будто услышал личное оскорбление и громко фыркает. Эрик закатывает глаза и кивает несколько раз, да-да, они все уже слышали подобное десятки раз, и когда Стэн растянул ногу в шестом классе, и когда Школу закрыли и эвакуировали. Тот ни разу так и не приехал и Стэн ночевал у Кайла, разок миссис Картман подвозила Марша домой, но Картман был уверен, она просто хотела купить травки и так совпало. Кайл был склонен другу верить.       — Хорошо, что её отец нормально относится к Стэну. Ну, они же расстались, я ожидал, что родители Вэнди устроят тотальный буллинг Стэна за то, что бросил их дочь, или что-то вроде, — Картман пожал плечами и Кенни кивнул, он и сам не знал почему, но отец Вэнди относился к Стэну почти как к сыну, правда, всё ещё подозрительно поглядывал, когда Стэн и Вэнди оставались наедине в какой-нибудь «особой» атмосфере, но почти все отцы девочек такие.       Разговор прерывается и все наконец-то принимаются за еду. Баттерс подсаживается к ним через какое-то время, оправдываясь, что задержался из-за учителя. В последнее время парень очень старался улучшить свою успеваемость, он планировал сдать все экзамены как можно лучше и поехать в Канаду, к своей девушке. У многих всё ещё было к Баттерсу пренебрежительное отношение, но именно в их компании Стотч стал важным и драгоценным другом, так что они его поддерживали. Кенни снова повторил информацию о Стэне, не упоминая, правда, Рэнди. Лео очень уж неприязненно относился к Рэнди, как и к своему отцу, из-за пренебрежения родительскими обязанностями или их извращению. По сути, нормальные родители, ну в большей степени, были у Картмана и Кайла в их шайке. Да, у Картмана мать была не самой честной и чистой женщиной, а мать Кайла была суровой и манипулятивной, но они реально любили своих детей и заботились о них. Даже с перебором, порой. В столовой стоял монотонный гам, тихие переговоры, и поэтому скрип двери был полной неожиданностью. Стэн казался огромным оранжевым пятном в его парке, и Кенни даже не заметил сначала Вэнди. Но она стояла рядом и направилась уверенным шагом к Бебе, кивнув Стэну перед этим, а Марш сразу же сел к ним, тут же умыкая у Кайла с тарелки что-то, Кенни не успел заметить, что же именно.       — Ох! Стэн, ты в порядке? — Баттерс смотрел на парня огромными глазищами, в которых только слепой бы не увидел откровенной паники и беспокойства. Стэн улыбнулся и расстегнул куртку, а затем задрал футболку. На его животе была пластырная повязка, бинт был белым, но Стэн заметно осторожничал.       — Меня накачали обезболивающими до такой степени, что я не совсем уверен, где нахожусь, но ничего не болит. Обошлось без швов, но края у раны сильно рваные, так что может начаться кровотечение, если я буду вести себя неразумно. И мне придётся ездить в город на перевязки даже в выходные, — Кайл тут же забыл про еду, предлагая Стэну пока остаться у них, чтобы меньше напрягаться, но Марш лишь покачал головой.       — Чел, правда, всё нормально. У тебя своих забот хватает, да и мать снова бурно отреагировала. Иногда я не в силах понять, что она считает опасным для меня, а что нет. Надеюсь, ей хотя бы не придёт в голову запирать меня дома опять, — Стэн хотя и говорит об этом с нотками какого-то веселья, все помнят, как однажды миссис Марш запрещала Стэну выходить из дома куда-либо кроме учёбы целых две недели и это было ужасно. Она даже звонки контролировала, а виноваты во всём были слухи о том, что подросткам кто-то подкидывает наркотики. Потом Шерон совершенно забыла об этом и даже не замечала, что Стэн не ночует дома. Одним словом — заскоки.       — В общем, я нормально. Итак, какие интересные новости помимо меня в качестве подставки для ножей? — Марш и правда выглядел немного дёргано и все за столом вздохнули. Стэну вообще не стоило перебарщивать с таблетками, он легко впадал во всякие состояния, но если уж его в больнице накачали, то ничего не поделаешь.       — Только ты, чувак. Абсолютный штиль, — Кенни пожал плечами, в последнее время в школе было достаточно тихо. Никаких скандалов, интриг, даже неожиданных контрольных. И даже то, что сейчас случилось произошло вне занятий и было из ряда вон. Поэтому все так быстро и подхватили знамя слухов, стараясь всё выведать. Кенни надеялся, что за утро Стэна хотя бы не похоронили.       — Отлично! Значит, скоро точно будет веселее. Я на минутку, — Стэн подмигнул им и встал из-за стола, направляясь к одиноко сидящим Бебе и Вэнди. Рэд, постоянная часть их компании, была в отъезде с семьёй уже какое-то время, а девчонки так и обедали только вдвоём, как львицы охраняя свой стол. Стэна, впрочем, пустили, даже не попытались сожрать. Он спокойно сел и о чём-то стал переговариваться с Вэнди. Кенни не видел лица брюнетки, но видел, как Вэнди опустила голову, как Стэн нахмурился и откинулся на спинку стула, будто разочарованный, а Бебе закатила глаза. Вэнди, казалось, прижали с двух сторон. Вау.       — С каких пор у Марша такая власть над ней? — Картман усмехнулся, наблюдая за тем, как Вэнди кивает на какие-то слова Стэна, а затем нервно поправляет волосы. Похоже, Стэн и правда обладал какой-то доселе неизвестной им властью. И при поддержке Бебе, которая вообще-то та ещё тигрица.       Стэн неожиданно встаёт с места и подходит к Вэнди, возвышаясь над ней. Она поворачивает голову вбок и Кенни видит, что она почти плачет. И это что-то совсем ненормальное. Но она удивительно уверенно кивает и Марш поворачивается и улыбается. Бебе тоже кивает, а затем отводит взгляд в сторону. Стэн наступает на скамью, а затем поднимается на неё, делает шаг и оказывается на столе девчонок. Кенни приоткрывает рот, не осознавая этого.       — Чт… что этот идиот творит? — Кайл находит в ещё большем шоке, чем Маккормик и даже порывается встать, но ему не даёт Баттерс, как раз вовремя, потому Стэн расставляет руки в сторону и кричит на всю столовую.       — Ребята! Все, минуточку внимания! Ты, ты и ты тоже! Каждый, взгляните на меня! — И все поворачиваются, смотрят, потому что Марш самая громкая тема сегодняшнего дня, потому что это что-то из ряда вон. Кенни закусывают губу. Он точно не думал, что под «веселее» Стэн имел ввиду что-то такое! Марш о его переживаниях даже не догадывается, привлекая внимание всех, кто был здесь сейчас, то есть, почти всей школы. — Пришла пора выйти из шкафа! Я бисексуал! Я люблю и мужчин, и женщин. Я не гей, не пидор, я ненавижу, когда нас не замечают. Мы есть! Мы хотим, чтобы нас видели! Я ненавижу стереотипы, если я люблю и члены, и вагины, это не значит, что я буду изменять! Если я встречаюсь с парнем — я не становлюсь геем! Я бисексуал и хочу, чтобы все знали это! Я считаю, что у Кайла самая лучшая задница в школе, что у Бебе самая классная фигура, я не слепой и не тупой, но это не значит, что я хочу чего-то кроме дружбы! Быть бисексуалом — нормально! Считать кого-то красивым и не хотеть отношений — нормально! Пусть каждый услышит это!       Кенни находится в таком ошарашенном состоянии, что не сразу соображает, что нужно дышать, давиться воздухом, но среагировать не успевает никак, даже на остальных взглянуть, потому что резко со своего места встаёт Бебе и кричит на всю столовую, вторя Стэну…       — Время выйти из шкафа! Клайд Донован, я люблю тебя! — Клайд вздрагивает, дёргается, сбивает собственный поднос со стола, почти на Крейга, но тот перехватывает его, Такер смотрит в сторону Клайда совсем осоловело, а Донован дышит как после бега, краснеет до кончиков ушей, но тоже вдруг подскакивает.       — Я люблю Бебе Стивенс в ответ! — Даже идиоту понятно, как тяжело парню признаться, но он стоит и смотрит на Бебе, а та на него. А затем неожиданно подростки поднимаются. По очереди, будто Стэн запустил какой-то механизм. Со всех углов раздаются признания в собственной ориентации и признания в любви. Хайди Тёрнер встаёт и смотрит в их сторону, и у Маккормика уходит в пятки сердце.       — Я люблю Кайла Брофловски! — Кричит уверенный голос, а блондин наконец-то смотрит на друзей. У Картмана глаза размером с блюдца, рот открыт так комично, а Кайл совсем пунцовый, трясётся мелко, будто кто-то завёл моторчик в нём. Кенни видит, как Кайл теряется, попытку подняться на слабые ноги, а затем чуть сам не подскакивает, потому что рядом встаёт Баттерс.       — Я пансексуал! — Он признаётся в ориентации так легко. Баттерс всегда был удивительным, но сейчас в нём вообще ни грамма сомнений. Годы спустя он хоть и всё ещё миловидный, даже где-то женственный, особенно с отросшими до плеч волосами, пусть и собранными в хвост, но в нём смелости и воли побольше чем в любом другом. Кайл вздрагивает, приходит в себя и встаёт, наконец-то глядя на Хайди.       — Мне нравится Хайди Тёрнер и я бисексуал! — Он тоже не садится, но опирается руками о стол, будто ему тяжело. Картман немного подсаживается ближе, Кенни видит, если что, он собирается удержать Кайла и остановить его падение. Это даже чертовски мило и пугающе. Голоса раздаются один за другим, общая волна задевает даже тех, о ком все были и так в курсе. Твик подскакивает и кричит, что любит Крейга, а тот просто не может оставить своего парня одного и тоже признаётся ему в любви. У Кенни сердце грохочет так, что он перестаёт слышать что-либо вокруг. Стэн, неожиданно подошедший к их столу появляется будто из воздуха, опирается на его плечи и улыбается шально, даже безумно.       — Какого чёрта, чел?! — Кенни шипит это шёпотом, общее настроение какого-то возвышенного безумия мешает шуметь, на фоне кто-то продолжает признаться в чём-то таком. Стэн трясёт головой, будто мокрый пёс.       — Расслабься, чувак, всё по плану. Я на таблетках, мне сейчас вообще срать, что происходит, кроме… Ну же, ну же… — Марш шепчет это так тихо, что даже Кенни еле-еле слышит, всё внутри дрожит от какого-то больного предвкушения. Все замолкают, когда по приёмнику вдруг звучит голос директора.       — Стэн Марш! Немедленно пройдите в кабинет директора! — Стэн не сдвигается с места, даже не думает, кажется. В абсолютной тишине Вэнди встаёт из-за стола. Она не кричит, она идёт по коридору прямо к ним. Стэн сильнее сжимает плечи Кенни и это больно. На лице Вэнди выражение чистой уверенности, а затем и азарта.       Брюнетка с размаху даёт Картману пощёчину, да так, что шлепок слышно на весь зал, Эрик даже сказать ничего не может от шока, просто хватается за щёку, в панике глядя на девушку. Вэнди вбирает побольше воздуха в лёгкие и громко объявляет своё признание.       — Я асексуалка! Я не люблю секс и всё, что с ним связано. Я не понимаю, зачем это нужно, мне противны такие прикосновения. Это тебе за фригидную суку, жирный ублюдок! А это… — Девушка наклоняется так же резко, как до этого замахнулась, Картман пытается рефлекторно увернуться, но Вэнди хватает его за щёки и удерживает с заметной силой. Её губы накрывают чужие. У Маккормика темнеет в глазах от шока, он слышит влажный звук поцелуя, а затем видит, как Вэнди уже отстраняется. Взъерошенная, раскрасневшаяся, но всё такая же воинственная. — Потому что я тебя люблю!       Она разворачивается и быстро уходит из столовой в полной тишине, Стэн и его руки исчезают практически сразу, тенью следуя за девушкой, он проскальзывает за секунду, до того, как дверь захлопнулась. Кайл обессиленно падает на лавку и сглатывает.       — Что… это было?       Картман трёт горящую щёку, касается собственных губ, как будто не может их почувствовать. Он пытается что-то сказать, но секунду голос его не слушается. Прочистив горло, он наконец-то произносит и Кенни вынужден согласиться с этим. Внутри теплится больное удовлетворение и азарт.       — Это была революция…