Проклятие Тихого океана

      Стэн сонно причмокивает губами и шарит по кровати, но Кенни уже куда-то ушёл. Впрочем, что значит «куда-то»? Стэн знает, что, если немного напрячься и подняться, выглянуть в окно спальни, он увидит Маккормика «верхом» на комбайне где-то там, в поле. Стэн точно знает, что Кенни в белой майке, глупых отцовских штанах, видавших многое, с дурацкой розовой заплаткой на заднице. Не то чтобы на ферме это кого-то заботило, но всё же, Кенни, кажется, почти гордится этим уродством, которое ему дали для работы.       Выдохнув, Стэн ложится на спину, раскидывает руки в стороны и считает до десяти. Это всегда помогает собраться с мыслями, найти в себе силы и сделать первый шаг в «сегодня». Стэн движется в ванную почти автоматизировано, умывается, чистит зубы, смотрит в зеркало, сжимая раковину, вновь считает до десяти. Счёт помогает ему сосредоточиться, не забыть кто он и где. Таблетки, назначенные Викторией, действуют хорошо, но по утрам ему очень тяжело вернуться к реальности. Если от Стэна слишком долго нет вестей, ему начинает звонить Кайл, если ответа нет, то он начинает пытать Кенни. Пару раз тому приходилось возвращаться домой или связываться с Шерон, но, на самом деле, Стэн не хочет слишком сильно беспокоить родителей, и Кенни уважает это, как и много других не лучших решений Стэна. Пусть и дерьмовые, но эти решения его.       Услышав трель звонка, Стэн возвращается в спальню и отвечает, не глядя. Он слышит знакомый голос Кайла, слышит эти нотки радости, что сегодня Стэну лучше, чем вчера. Кайл тяжелее всех реагировал на особо дерьмовые дни для Марша, в которые он вполне мог не удержаться и сотворить с собой что-нибудь жуткое. В один из сильных депрессивных эпизодов у Стэна случилась паническая атака и он убил себя в ванной. Даже Кенни ужасно злился на него, к тому же, пришлось отмывать и ванную, и Стэна, да так, чтобы Рэнди и Шерон ничего не узнали. Картман тогда назвал их обоих ебанутыми идиотами, а Кайл очень долго и зло смотрел в упор. Баттерс печально вздохнул и этот вздох был как ножом по сердцу, так что Стэн даже не злится на этот контроль. Заслужил, осознал, что это забота, что они бы не следили за ним так пристально, если бы могли доверять ему и знали, что он не сделает ничего дурного, пусть даже это будет и без последствий для… очередной жизни Стэна.       Кайл с усмешкой спрашивает, готов ли Стэн к сегодняшнему вечеру и Марш раздосадовано стонет. Он абсолютно забыл, что тот самый день сегодня. Из-за всех врачебных издержек, из-за посещения психотерапевта, центра по борьбе с алкогольной зависимостью и попыток окончательно привести свою жизнь в правильное русло, и Стэн, и его родители сильно задержали давно запланированное Рэнди событие.       — Чёрт, я не могу поверить, что у них венчание сегодня… Подарок лежит в шкафу весь последний месяц и я просто… не мог об этом думать.       — Знаешь, я не могу поверить не в их повторное венчание, а в то, что вы с Кенни вместе уже месяц, и столько же он и Карен живут с вами. Кстати, как там они?       — Боже, Кенни с отцом, с тех пор как они вместе купили новый комбайн, сюсюкаются с ним, как с младенцем. Карен должна быть в гостиной, с Шелли. Знаешь, все эти… Платья и причёски.       — Кевин тоже здесь?       — Не знаю, я ещё не спускался. Но вчера вечером он скинул фотографию букета для мамы, и это просто «вау», я не удивлюсь, если она расплачется, а потом будет злиться из-за макияжа. Я надеюсь, что Шелли использовала водостойкую тушь.       — Ты слишком много знаешь про макияж.       — Ой, заткнись.       — Это всё твой нонконформизм, а?       — Боже, Кайл. Нонконформизм — это не шмотки и статусы, а хуй на чужих ожиданиях.       — Да-да. А теперь иди и обними от меня свою маму, не забудь, чувак, я всё узнаю! — Кайл сбрасывает звонок и Марш стонет, но улыбается. Кайл, узнав о том, что было у Стэна на сердце, наконец-то снова стал его «супер-лучшим другом», как и должно было быть. Они учились рассказывать друг другу всё, учились понимать друг друга по-настоящему, а не потому, что Стэн или Кайл ощущали, что так правильно. Ну и Марш не мог не быть благодарен другу за то, что тот периодически находил Кенни, или труп Кенни, после его забегов в роли Мистериона. Стэн даже знать не хотел, куда его парень и его супер-лучший друг прятали тела первого. Стэн никогда не жалел о том, что сделал этот новый костюм, или что штопал его десятки раз, или перешивал… Виноватое выражение лица Кенни всегда искупало любое недовольство.       Стэн собирается с мыслями и спускается на первый этаж, тут же ощущая эту невероятную бурю энергии. Карен помогает затягивать его маме завязки на платье, Шелли в это время снимает с себя бигуди, поправляет макияж. Марш просто не отсвечивает, тихонько идёт на кухню, выпивает стакан воды и тихо выходит на улицу. Кенни как раз возвращается и почти налетает на него грязным ураганом, сбивая с ног, но… не сегодня.       — Ты поздняя птичка, Стэн.       — Нет, чтобы ты там не говорил. Как работа? И где… Рэнди? — Стэну всё ещё сложно обращаться к Рэнди «отец» или «папа», хотя, как сейчас, иногда очень хочется. Он всё равно себя одёргивает и к этому Кенни тоже относится с пониманием. О родителях Кенни они не говорят, но Стэн знает, что его мать нашла работу, вот только общаться с детьми всё равно не планирует, да и не ясно, что там у неё со Стюартом. Учитывая… экстравагантность возвращения Кенни, с ним она всё равно иногда вынуждена общаться, но как сказал сам Кенни, он скорее ощущает себя другом, зашедшим в гости, чем её ребёнком. Кенни это устраивает, пока у них стабильная, наконец-то, жизнь. У всех.       — Готовится, сам понимаешь. Это твою маму окружили наши девочки, а Кевин и Рэнди двинули за костюмом и проверять церковь и ресторан.       — Всё ещё не могу поверить, что венчание будет в церкви. В последнее время мне всё более неловко… Будто я вторгаюсь куда-то, куда мне нельзя. Хорошо, что они давно не принуждают нас посещать церковь, как когда мы были детьми.       — Это точно. Иди сюда… — Кенни протягивает к Стэну руки и тот закатывает глаза, но затем усмехается и сам тянется ближе. Кенни не касается его, разводя руки шире, но трётся о его кончик носа своим, улыбаясь. Это так мило и нелепо, что у Стэна сводит губы от желания улыбаться. Он не сдерживает себя и быстро чмокает Маккормика в губы.       — Иди мойся, пока Шелли не поймала тебя, она может быть страшна в гневе.       — Не страшнее Карен!       — Это уж точно… — Они возвращаются в дом, Кенни тут же скрывается на втором этаже, поэтому всё внимание переходит на Стэна. Шерон сегодня невероятно красивая и чувственная, она чуть ли не плачет от переполняющих её эмоций. Стэн считал, так как за двадцать минут, что Кенни был в душе, она назвала его «мой малыш» пятнадцать раз, а когда Маккормик спустился переключилась на него, повторяя, что он чудесный мальчик. Кенни театрально хватался за сердце, отвешивал ей комплименты и помогал девочкам наносить Шерон макияж. Знал бы Кайл, кто на самом деле хорошо разбирается в подводке.       Чуть погодя, Шелли вручает ему костюм, с десяток раз спрашивает про его состояние, в какой-то момент они просто привыкли к тому, что иногда ему нужно место. Если Стэну понадобится домой, Шерон и Рэнди уже подготовили деньги на такси и убеждали его всю прошедшую неделю не терпеть, если ему плохо, и что это не испортит их день. Стэна приводят в порядок, кормят завтраком, причёсывают, нагло отбирают галстук, завязывая. В какой-то момент они теряются во времени, Шелли получает сообщение от службы такси о том, что их ждут. Гурьбой они забираются в машины, девочки с девочками, а Кенни и Стэн вместе.       Стэн начинает сам ужасно нервничать, за свою жизнь ему как-то не довелось побывать на… адекватных свадебных торжествах. Даже если это повторное венчание. Кенни сжимает его ладонь, замечая чужую дрожь, и улыбается. Чуть наклонившись к Стэну, Маккормик шепчет ему на ухо, что он похож на воробья. Стэн отпихивает Кенни, обиженно фыркнув, но успокаивается.       — Знаешь… Мы с тобой, в этих костюмах… едем в церковь. Можно представить, что это наша свадьба, — Кенни отворачивается к окну, но Стэн видит, что у него красные уши. Они никогда не обсуждали всерьёз брак, хотя, в каком-то смысле, знали, что всегда будут вместе. Это просто было частью прописной истины, которая стала основой их жизни. Кенни не говорил вслух о том, что хотел бы быть его мужем, даже если это возможно, но, может быть, в этом и не было смысла до этого дня.       — Мы живём вместе. Мы уже почти женаты, ты знаешь?       — Ой, молчи. Я хотел быть романтичным! — Кенни смущённо прикрывает лицо, но Стэн жмётся к нему, вынуждая смириться с поползновениями. Кенни вздыхает и обнимает Марша одной рукой за плечи, притягивая к своей груди, — Люблю тебя, невыносимый ты дурак.       — Взаимно, дорогой.       Водитель не обращает на них внимание, как им кажется, но через секунду они оба узнают «YouMakeLovingFun» и смущённо хихикают, эту песню просто обожают родители Стэна, ещё более неловко от мысли, что в ресторане она точно сыграет как минимум дважды. Приехав, они расплачиваются за такси, мужчина подмигивает им, из-за чего оба ужасно смущены. Шелли замечает их сразу, как и их смущённые лица.       — Что случилось?       — Ничего. Совсем ничего! — Закатывая глаза, девушка тащит их в церковь. Кенни вручают огромный букет хризантем, Стэна уводят во двор церкви. Марш застывает, любуясь своей мамой. Она вся будто сияет так же, как снег вокруг. В белом переливающемся платье, с цветочными заколками в чуть отросших волосах. Стэн подходит ближе, в горле у него пустыня. Шерон улыбается, потому что ей не нужны слова.       — Ох, мам… ты такая красивая…       — Я надеюсь на это… — Стэн берёт маму под руку, улыбаясь. Когда она была ещё юной девушкой под венец её вёл отец, а сегодня эта честь выпала Стэну. В каком-то смысле, он даже завидовал отцу, потому что его мама была не только прекрасной и доброй женщиной всю его жизнь, но сегодня она выглядела как королева. Стэна очень тянуло показать Рэнди язык, но сегодня его отец победитель, потому что именно встречи с ним Шерон никак не может дождаться. Короткие минуты сливаются в бесконечность, но затем, наконец-то, слышится музыка. Шерон, нервничая, сильнее впивается в руку сына.       — Мам, успокойся. Всё будет прекрасно. К тому же, вы ведь уже женаты. Это просто… напоминание о том, что у вас всё хорошо.       — Да. Да, ты прав… Я готова.       Стэн открывает дверь и медленно вышагивает по длинному залу. Он ощущает, как слабо дрожит материнская рука, но эта дрожь исчезает, стоит ей увидеть с какой любовью Рэнди смотрит на неё, стоя рядом с отцом Макси. И будто не проходили годы, будто нет седин в волосах отца и морщинок у Шерон на лице. Она, будто молоденькая девчонка, хочет кинуться вперёд, но боится испортить всю эту сказку. Стэн доводит её до алтаря, отпускает медленно, а женщина даже не смотрит никуда, кроме глаз своего мужа, бездонно синих и наполненных слезами. Стэн отходит назад, становясь рядом с Кенни, который уже готов поливать букет своими слезами. Марш бы мог поклясться, что его родители даже не слышат слов священника, поглощённые друг другом, но они зачитывают клятвы верности и любви к друг другу, а затем целуются так нежно и трепетно, будто перед ними нечто хрустальное. Никакая водостойкая тушь не спасает Шелли, Карен подаёт им кольца на бархатной подушечке, а затем плачет и случайно вытирает слезинки ей же. Стэну кажется, что не плачет в помещении только он, он не всхлипывает, не дрожит… но понимает, что глаза застилает туманом и что слёзы текут сами. Для него это что-то невероятно душераздирающее. Кенни передаёт Шерон огромный букет хризантем, Рэнди выбирал его целую неделю, практически плача от отчаянья, боясь хоть что-то испортить. Всё было идеально.       В ресторан Рэнди и Шерон едут отдельно, а Стэн, Карен и Кенни втискиваются в машину к Шелли и Кевину. Церемонию было решено проводить для «семьи» ещё когда отец объявил о своём желании и надел на палец матери новенькое кольцо. Чета Брофловских была близкими друзьями их семьи и, из религиозных соображений, Шерон не приглашала их в церковь, зато Стэн точно знал, что сидит между Кайлом и Кенни в ресторане.       Подъехав к нужному зданию, Кевин паркуется и открывает дверь своей даме. Кенни проделывает тоже самое для Карен, сидящей посередине, и Стэна, ехидно улыбаясь. Марш не больно шлёпает Маккормика по руке, но затем вылезает из машины, принимая эту помощь в виде игривого флирта. С машиной Шелли и Кевину помог Рэнди, когда блудная дочь, наконец-то, по-человечески представила своего возлюбленного. Стэн не может забыть её лица, когда после пламенной речи о том, как сильно она любит Кевина и хочет их благословения на их отношения, в гостиную спустился Кенни в рваных трусах, неловко замирая и, хотя это было очевидно, уточняя не испортил ли он сейчас ничего. В тот вечер Рэнди и Шерон успокоили дочь, что им главное её счастье и, наконец-то, рассказали об этой авантюре с опекунством. Сказать, что Кевин и Шелли были в шоке, значит не сказать ничего. Новенькая машина в их «молодую семью» была подарком, сопровождаемым чем-то вроде «навещайте нас почаще».       В ресторане администратор отводит их в маленький зал. Посреди зала накрыт шикарный круглый стол, а Шерон и Рэнди чуть ли не прилипшие к друг другу переговариваются о чём-то с Шейлой и Джеральдом. Кайл, заметив их, подходит, подталкивая брата.       — Мы только приехали. Как всё прошло?! — Кайл спрашивает взбудоражено и Марш сам ощущает прилив энергии, хватает друга за ладони и воодушевлённо пересказывает родительские клятвы, рассказывает, какая его мама была красивая и как он боялся что-то испортить, пока вёл её по коридору. Стэна распирает от переполняющих его эмоций и отпускает лишь когда он ловит случайный взгляд матери и слабую, благодарную улыбку. Умиротворение, которым его накрывает, кажется ещё лучше, чем весь этот бурный эмоциональный коктейль.       Вскоре все рассаживаются по своим местам. Джимбо поздравляет их, глупо пошутив про то, что это их второе венчание и пора бы догонять количество их свадеб, это лишь глупое напоминание об их прошлых разводах. Но, если честно, родители не обижаются, а лишь воодушевляются, сказав, что надо бы действительно повторить это на годовщины. Рэнди почти сияет, говоря, что будто вновь влюбился в Шерон, увидев её такую красивую и робко идущую к нему, опирающуюся на Стэна так, будто он держит её на земле. Стэн сам не знает почему, но краснеет, когда отец говорит о том, что ему показалось будто Шерон ангел и улетела бы, если бы не Стэн. Может быть, потому что речь о нём тоже, хотя и не совсем.       Когда почти все блюда съедены, обсуждены все возможные темы, а венчанная пара не может перестать липнуть к друг другу, наконец-то приносят торт. Рэнди и Шерон разрезают его вместе, кусок торта падает с ножа, но не на платье, а на костюм Рэнди, потому что тот ловко прикрывает пышную юбку своей рукой. Этот жест сейчас кажется почти героическим. Пиджак они просто снимают и танцевать с женой Рэнди идёт без пиджака, сразу, после того как все доели десерт. Стэн замечает, как Айк приглашает Карен на танец, и хихикает, когда наблюдает, как они неловко топчутся на месте, пытаясь танцевать по всем правилам, но не зная, куда деть руки. Сам Стэн танцует по очереди то с Кайлом, то с Кенни. Устав, парни садятся за стол, отворачиваясь от Джимбо и Нэда, повисших друг на друге, будто пьяные коалы. Это и смешно, и нелепо, но… мило, если честно…       — Итак, сейчас твои родители в отель, Карен к нам, а вы на такси на ферму. Какие планы у вас, м? — Кайл хитро улыбается и Стэн возмущённо смотрит на друга, но невольно краснеет в сотый раз за сегодня. Стэн уверен, эти стрессы ему ещё аукнутся, а пульс у него за сегодня шкалит уже в чёрт знает который раз. И… это всё неважно, потому что он послушал совет Кайла. Попробовал быть счастливым. И для того, кто не умеет этого, выходило у Стэнли Марша весьма неплохо.       — У, Кайл, ты такой любопытный! Хочешь посмотреть, а? Я не замечал за тобой таких наклонностей! — Кенни ехидно улыбается и пошло двигает бровями, отчего Брофловски стягивает на лицо свою ермолку, сегодня его убедили её надеть в честь такого праздника. Айка постигла та же участь. Успокоившись, Кайл говорит, что просто подшутил, но на пошлом поприще Кенни невозможно победить. Брофловски ретируется, примирительно поднимая руки и предлагая лимонад примирения. Алкоголя на праздновании практически нет, всё ради Стэна и Рэнди, даже Джимбо не мог с этим спорить, да и не хотел, брат как следует промыл ему мозги важностью здоровья.       Когда на улице окончательно темнеет, все начинают потихоньку собираться. Шерон подходит к сыну, чмокает его быстро в обе щеки, пачкая их помадой и улыбается, не сдерживая слёз.       — Ты так вырос, малыш… Я себя чувствую такой маленькой рядом с тобой.       — Тогда кто здесь малыш, мама… Хорошо провести время с… папой. Карен останется у Брофловски? Почему я узнал это от Кайла?       — Мы её утром заберём, у нас всё ещё есть планы на завтра. Зачем ехать обратно на ферму, когда можно сэкономить кучу времени? — Шерон пожимает плечами и Стэн не находится, что сказать. Он вновь обнимает Шерон, охает, когда сверху наваливается Кенни, буквально ту перехватывая и желая «весёлой ночки». Смущённо краснея, брюнет бурчит.       — Я тебя ненавижу. Это мои родители.       — Стэнли, твои родители взрослые люди и тоже хотят заниматься сексом. Не бурчи, — И говорит это его мать! Стэн готов провалиться сквозь землю, но слабо кивает, потому что эта фраза настолько в духе Кенни, что чёрт знает, кто оказывает на кого дурное влияние. Его мама на Маккормика, или он на неё…       Такси приезжает как раз тогда, когда они покидают здание ресторана. Карен обнимает Стэна и Кенни на прощание, и когда Кенни собирался чмокнуть её в макушку, она просто увернулась, даже не обратив на брата внимание, вернувшись к Айку, увлечённо обсуждая что-то, что ни Стэн, ни Кенни не могли понять. Это заставляло ощущать себя старым, что было немного удручающим, потому что разница в возрасте у них не столь колоссальная. Машина просигналила и, одёрнув Кенни, Стэн сел в такси. До дома они ехали в уютной тишине. Стэн немного задремал, прижавшись к чужому плечу. Он волновался о том, как добрались до дома Кевин и Шелли, как там Карен, как родители… но чужое присутствие успокаивало. В конце концов, что плохого могло с теми случиться? Нет, на самом деле много чего, но Стэн должен был успокоить свою внутреннюю паранойю.       Кенни разбудил его, осторожно подтолкнув, расплатился с водителем, а затем довёл до дома. Стэн успел немного оклематься, умылся на кухне в раковине и окончательно проснулся. Маккормик, со свойственной ему наглостью, пристроился сзади, обнимая Стэна, удобно устроив руки на чужом животе.       — Знаешь, Кайл, конечно, дурак… Но я действительно завидую сейчас твоим родителям, — До Стэна тут же дошло, чем должны сейчас занимать Рэнди и Шерон, и он возмущённо впился взглядом в Кенни.       — Чувак, фу! — Впрочем, у него никогда не получалось искренне злится на Кенни. Даже когда тот вытворял что-то подобное, или похлеще, — Какой же ты противный, я просто не могу…       Стэн всё равно хватает чужие щёки, тянет немного, а затем отпускает и притягивает Кенни к себе уже мягко и осторожно, медленно касаясь чужих губ своими. Времени побыть наедине у них особо и не было никогда, не со всем, что происходило. Стэну было неловко думать о том, что Кенни явно сдерживал своё либидо в пользу комфорта Стэна, но Виктория каждый раз напоминала, что он не обязан стыдится собственных чувств и комфорта. Будто чувствовала моменты, когда парень переживал о том, что обуза. Каким-то образом, вся эта сложная система под именем Стэн Марш училась работать правильно. Получалось.       — Пойдём наверх? — Стэн спрашивает, не имея ввиду что-то сексуальное, но Кенни и так это понимает. Они поднимаются наверх и заходят в комнату, в надежде плюхнуться на их «кровать-матрас», обычную кровать больше как-то не хотелось, но замирают, удивлённо глядя на… на всё. Стэн сразу отмечает, что оба матраса аккуратно заправлены, что ни ему, ни Кенни не свойственно. Ближе ко входу стоит коробочка, а на ней записка. Кенни подходит первый, беря в руки записку, и читает вслух.       — «Стэнли, Кенни, используйте презервативы и смазку, сменное бельё в шкафу на нижней полке. Люблю Вас, мама<3». Чёрт, я не знаю, это мило или жутко неловко, — Кенни смеётся-таки более неловко, убирая записку, сжимая горящие щёки пальцами. Стэн подходит ближе, в коробке действительно оказываются презервативы, несколько упаковок разных размеров, и бутылочка смазки для анального секса. Стэн стонет, закрывая руками лицо и падая спиной на кровать.       — Ненавижу эту семью.       — Врунишка! — Кенни немного успокаивается и хохочет, начиная с интересом ребёнка копаться в коробке. Смазку он сразу откладывает на угол кровати, а затем выуживает пачку презервативов своего размера, победно улыбаясь, — А вот и то, что нужно! Нам пригодится, ну, ты понимаешь, на будущее.       Стэну хочется закатить глаза, но он согласен, когда-нибудь на будущее… или не очень далёкое будущее. Вообще-то, он думал об этом. Просто всё не до того было. То его состояние было не подходящим, то общая ситуация. Да и отношения у них не были особо долгими, что тогда, что сейчас, но…       — А зачем тянуть? Мы знаем друг друга всю жизнь. Ты хочешь этого? Я… хочу, — Кенни замирает, чуть не роняет тюбик смазки, который держал в руках и удивлённо смотрит на Стэна. Он не видит ничего, что намекало бы, что это шутка.       — Я… О… О! — Кажется, у Кенни больше нет слов и Стэн всё-таки закатывает глаза, потому что его парень идиот. Вздохнув, Марш садится и подсаживается ближе к Кенни, чмокнув того в веснушчатый нос.       — Система перегрелась, а?       — Только если немного… ты точно хочешь? Мы не будем спешить, Стэн. Я хочу… чтобы для тебя это было обдуманное решеное. Не из-за твоей болезни, не из-за эмоционального выгорания и не…       — Хочу. Я правда хочу. Что я должен делать? — Кенни тут самый опытный, но теряется от простого вопроса, как ребёнок. Чтобы успокоиться, Маккормику требуется минутка, отдышаться и похлопать себя по щекам. Успокоившись, он улыбается.       — Как ты это хочешь?       — Я не слишком опытный. Я совсем неопытный. Так что… я боюсь причинить тебе вред. И думаю, будет лучше, если в этот раз ты поведёшь. Можно? — Кенни вздыхает и кивает, погладив Стэна по щеке. Это такой глупый вопрос, на самом деле, но Стэн ужасно волнуется. Кенни кивает и тихо шепчет ему на ушко сходить в душ. С теорией Стэн знаком, он не дурак, к тому же, изучал этот вопрос, когда осознал, что бисексуален. Кенни убегает в душ в комнате его родителей, а Стэн остаётся один на один с лёгкой паникой, предвкушением и собственной душевой кабиной. Ну разве сложно подготовить себя перед сексом? Где-то через секунду осознания Стэну кажется, что ну очень сложно.       Успокоившись, Стэн готовит себя, стараясь не думать о том, насколько это неловко и грязно. Он знает, что секс — это не розовые сопли, хотя, безусловно, оргазмы это абсолютно что-то космическое и нереальное. И они точно перекрывают все отрицательные стороны подготовки. Когда Стэн заканчивает, Кенни уже сидит на матрасе, вчитываясь в этикетку на бутылочке смазки. Казалось бы, Кенни намного опытнее, у него было много девушек, много парней, и ужасная репутация парня, который не умеет надолго задерживаться в штанах… но вот, он сидит здесь, нервничает, будто это его первый раз. Стэн был его другом почти всю жизнь, он знает, когда Кенни действительно напуган, знает, когда тот волнуется, и видит, что сейчас Маккормик близок к тому, чтобы запаниковать. Стэн тихо подходит ближе и медленно садится рядом, уткнувшись носом в чужое плечо.       — Нервничаешь?       — Ты не представляешь насколько сильно… Я никогда не хотел никого так, как тебя. И был готов ждать сколько угодно и… вот, мы здесь. И я смогу тебя коснуться. У меня сейчас сердце остановится.       — Постарайся без этого. Я не буду ждать несколько часов, пока ты найдёшь какой-нибудь способ приехать сюда от дома своих родителей, — Кенни неловко смеётся и кивает. Какое-то время они сидят в тишине, обрабатывая всё случившееся.       — Знаешь, это всё не слишком романтично. Ты не жалеешь?       — Я?.. Нет. Мы друзья, Кен. И парни. Мне нравится романтика, но это не значит, что ты обязан быть для меня романтичным. Просто будь собой. Я не хочу менять в тебе что-либо, — Кенни улыбается и кивает, чувствуя себя намного увереннее. Стэн расслабляется, позволяет притянуть себя ближе и поцеловать. Чужие губы уже выучены наизусть, Кенни и Стэна не смущали ни родители, ни Карен, когда дело касалось поцелуев. Они могли позволить себе и долгие поцелуи, и быстрые, сидя в гостиной рядом со всеми. Это было правильным и нормальным. Их отношения воспринимали как нечто само собой разумеющееся и это было волшебно.       — Ложись на живот. Так будет удобнее, — Тихо просит Кенни, подкладывая подушку на кровать. Стэн кивает, снимает халат, в котором был, оставаясь обнажённым. Он замечает почти голодный взгляд блондина на своё тело и это льстит. Кенни видел много других людей, ему есть с чем сравнивать и этот взгляд похож на шов по собственной неуверенности. Укладываясь на кровать, Стэн не уверен куда деть руки, в итоге, он обнимает ими подушку, на которую так же ложится щекой. Кенни тут же целует его в плечо, улыбаясь. Это всё ещё не романтично, скорее, чистая практичность, но это очень напоминает Стэну геройское амплуа Кенни. Он рассуждает о защите города с таким же серьёзным лицом, и Маршу чудится, будто он это хитрый механизм, который Кенни нужно одолеть. Странное, приятное чувство.       Кенни передвигается дальше, так, что Стэн его не видит. Но Марш доверяет своему парню, продолжая расслабленно лежать. Маккормик совершает за его спиной какие-то манипуляции, проходит несколько мучительно долгих мгновений, а затем Стэн ощущает, как на горячую кожу ягодиц льётся нечто вязкое и холодное. Стэн вздрагивает, чувствуя, как смазка шлёпнулась справа от ложбинки, быстрая стекая вниз. Он не успевает расслабиться, после тёплого душа весь этот контраст кажется раздирающим. Кенни оглаживает сфинктер Стэна указательным пальцем, обводит круговым движением, надавливает, проникая внутрь. Брюнет громко втягивает воздух и, похоже, перестаёт дышать. Несколькими движениями блондин, растягивая края ануса, надавливает, раздвигает и вновь сводит пальцы вместе, разминая. Через несколько мгновений к указательному пальцу он добавляет средний, двигает ими вперёд и назад. Размыкает под тихий скулёж и смыкает, проверяя, подготавливая под себя.       Стэн стонет в кулак, стараясь сдерживать слишком громкие и стыдные звуки, дрожа всем телом. Мышцы напряглись и его дыхание сбилось. Смазка разогрелась под быстрыми, но осторожными движениями, пальцы ощущались отчётливее, чувствовалось каждое движение внутри, уверенное и сильное. Глаза Стэна удивлённо распахнулись от странного ощущения, не похожего на привычное, чуть неприятное давление, но всё ещё далёкого от удовольствия. Чёткость видения мгновенно пропала, расплылась, цветные пятна не давали возможности сосредоточиться, продолжая с каждым движением пальцев возвращать сознание к движениям внутри, к чувству наполненности и давления. Это было не больно, немного странно, непривычно и страшно. Но не больно.       Стэн зажмурился, прикусил простыню, стараясь сдержать рвущийся крик. Ощущений стало слишком много, новых, удушающих, слишком сильных и непонятных. Стэн чуть подался на встречу толчков пальцев, стараясь принять их глубже, но тело не слушалось, покачивалось из стороны в сторону, потираясь членом о подушку. Если бы второй рукой Кенни не удерживал Стэна на месте, он давно бы рухнул, не в силах удерживаться на коленях.       Кенни замер. Прекратил свои движения пальцами, ошеломлённо наслаждаясь видом любовника, раскрытого, распалённого, полностью потерянного в ощущениях, которые он, Кенни Маккормик, дарил ему.       — Повернись ко мне…       Стэн издал вопрошающее скуление, но затем осторожно перевернулся, как только пальцы покинули его тело. Спина была мокрой от пота, тело слабо подрагивало, а чувство пустоты неприятно напрягало всё тело. Кенни наклонился, коснулся губами чужого виска, слизнул каплю пота с шеи. Он хотел видеть, как можно больше своего возлюбленного, хотел запомнить каждый изгиб любимого тела, каждое движение. Блондин погладил чужие бёдра, уверенно развёл ноги Стэна в стороны, устраиваясь между ними. Сильнее раскрывая партнёра, он согнул ногу Стэна в колене, вновь касаясь пальцами входа. Ягодицы влажно блестели от смазки. Стэн вздрагивал в чужих руках, но без страха или напряжения, это было лишь чистое предвкушение. Ладони Кенни были жёсткими, с мозолистыми от работы пальцами, погладив чужие соски, дразня новыми ощущениями, блондин заскользил руками по чужим бокам, животу, не давая опомниться или привыкнуть. Одной из ладоней он коснулся шеи, погладил кадык медленным движением и двинулся к затылку, удерживая. Второй рукой Кенни приподнял чужое тело за талию, заставляя прогнуться в спине. Блондин коснулся губами чужой груди, чувствуя, как у Стэна дрожат колени. Марш терял терпение, тихо зашипев, он лягнул Кенни в поясницу, поторапливая. Слова были абсолютно забыты, остались лишь жесты, действия и ощущения.       Стэн вспомнил про собственные руки, которые не слушались, с трудом смахнул со лба мокрую, прилипшую чёлку и тут же зажал себе ладонями рот, сдерживая новые стоны. Его больше не обнимали и не удерживали, но вернувшиеся пальцы ощущались острее, слишком интенсивно. Кенни легко шлёпнул по чужой ягодице, привлекая внимание, немного отстранился назад, жадно разглядывая чужое тело. Стэн был полностью готов, жаждал только его и это сводило с ума. Кенни сжал себя ладонью, сдерживая стон и накатывающий оргазм. Вытащив пальцы второй руки из любовника, Кенни задержал дыхание, когда бёдра Стэна инстинктивно потянулись следом за пальцами, стараясь вернуть ласку.       Брюнет чувствовал себя более уверенно, видя, с какой жадностью его оглядывает человек, которого он любит. Перестав смущаться, он изогнулся, предлагая себя и демонстрируя. Шально улыбнувшись, Стэн сделал короткий выдох, вспоминая о том, что нужно дышать. Он чувствовал себя беспощадно открытым и уязвимым, но это не пугало и не вызывало опасений, лишь возбуждало. Его член болезненно дёрнулся, ударился о живот, с него закапало, пачкая кожу. Кенни коснулся головки члена Стэна, пальцем стирая каплю смазки, с восторгом наблюдая за желанием на чужом лице.       — Я сейчас кончу. Ну же… пожалуйста, ты нужен мне.       — Тш, ты прекрасно справляешься.       Ладонь Кенни уверенно обхватила чужой член, вызывая всхлип. Прикосновение было сильным, даже болезненным, но принесло ни с чем не сравнимое удовлетворение, когда рука задвигалась вверх-вниз. Кенни отвлёкся ненадолго, смазав собственный член второй ладонью. Стэн вскрикнул, ощущая, как к его анусу прижилась крупная, горячая головка чужого члена. От происходящего он вновь забыл абсолютно любые слова, нетерпеливо ёрзая на месте. Его резко обездвижила чужая хватка, заставив терпеливо ждать проникновения.       Стэн протяжно застонал, чувствуя давление, когда чужой член толкнулся глубже. Застонав, Марш вцепился в простыни, прикрыв глаза, пытаясь привыкнуть. Кенни замер, тяжело дыша, отчаянно зажмурившись… Слыша его тяжёлое дыхание и тихое «о господи», Стэн открыл глаза, внимательно вглядываясь в напряжённое лицо блондина. Кенни выглядел таким… сосредоточенным и возбуждённым, будто вот-вот не выдержит. Его щёки покраснели пятнами, испарина покрыла лоб. Стэн моргнул, но наваждение не исчезло. Кенни был… очень красивым в эту минуту. Стэн потянулся рукой к чужое щеке и мягко коснулся чужих прикушенных губ. Кенни отчаянно охнул, резко распахнув глаза, неловко двинул бёдрами. Стэн всхлипнул, задрожав от резкого толчка, а затем удивлённо моргнул, чувствуя, что что-то изменилось. Кенни застонал, смущённо уткнувшись в грудь Стэна лбом.       — Ох, чёрт… прости, я только что… — Стэн осознал о чём речь и, справившись с секундным удивлением, улыбнулся, ероша светлые, мокрые волосы.       — Ты такой глупенький. Люблю тебя.       — Я тебя… очень-очень. Для меня впервые всё было вот так… — Кенни отстранился, выходя из чужого тела. Стэн поморщился, чувствуя, как противно саднит задницу. Кенни завязал презерватив в узел и быстро скрылся в ванной комнате, выкинув использованное изделие. Вернувшись, он забрался обратно на кровать, обхватил член Стэна ладонью, быстро двигая рукой. Второй рукой он обхватил шею Стэна, придерживая его голову, и наклонился, беспорядочно целуя чужое лицо.       Стэн кончил в чужую ладонь, простонав в горячие губы Маккормика, неловко хихикнул, чувствуя себя одурманенным из-за оргазма. Кенни вновь поцеловал его, в этот раз долго и чувственно, поглаживая чужие скулы. Отстранился, наклонился к шее, мазнул по ней губами, поцеловал оба симметричных шрама у плеч и удовлетворённо выдохнул, прижавшись носом к маленьким милейшим родинкам на груди.       — Я люблю тебя. Люблю твои родинки и шрамы. Ты такой красивый. Как звёздное небо, понимаешь? — Кенни мечтательно сощурился и Стэн закатил глаза, рассмеявшись.       — Понимаю. Я люблю твои веснушки. И непослушные кудряшки. И даже твои кривые зубы, моё ты чудовище! — Кенни не успел возмутиться, потому что Стэн жадно поцеловал того в щёку, всасывая кожу на ней. Кенни запищал, рассмеялся, прижимаясь к Стэну сильнее.       — В душ?       — Да. И, Кенни, если моя задница завтра будет болеть, то тебе придётся замаливать прощение.       — Пицца с тройным сыром?       — Ты знаешь своего парня, дорогой.