Through the memories

Глухой стон заполняет кладовую полностью, после вырывая из уст парня болезненное мычание, когда в область груди прилетел тупой удар кулаком, дабы заткнуть младшего. Мало того, что когда-то сломанное ребро периодически даёт о себе знать, так Чон намеревается сломать его снова, если его не начнут слушаться. Чимин пытается вырваться, старается сделать хоть что-то, чтобы не чувствовать это противное чувство внутри себя, когда тебя так грубо, так рвано насилуют пальцами, входя ими всё глубже и глубже, наконец, нащупывая заветную точку, от которой всё тело парня ударило током, заставляя невольно подрагивать в немом экстазе. — Так и знал, что ты педик. — Усмехнулся Чонгук, расстёгивая ширинку школьных брюк, после чего снял их вовсе вместе с бельём, отбрасывая ненужные на данный момент вещи в сторону. Его взору пал настолько пошлый вид Пака, что и не подумаешь, что это пай-скромняжка-мальчик, который краснеет каждый раз, услышав слово «секс». — Неужели так понравилось? — Приблизившись, шлёпнул мокрую от пота ягодицу, наслаждаясь покрасневшим следом от собственного удара, и конечно же, болезненным тихим стоном паренька, который снова и снова звучал в ушах старшего, полностью заменяя этим музыку. — Так нравится издеваться.? — Тяжело дыша, спросил Чимин, обернувшись так, чтобы посмотреть своими заплаканными глазами в глаза Чона, но когда тёмный помутневший от ярости взгляд пал на юношу, Пак пожалел о своих действиях. Но терять теперь нечего, потому что Чонгук тот человек, который доведёт дело до конца. Даже это… — Кто из нас здесь ещё педик, если … — Чон не желал слушать младшего, и решил заткнуть его более действенным способом, входя в него до самого основания, после сразу набирая темп, совершенно наплевав на ощущения младшего. Чимин не мог даже крикнуть, насколько ему было больно, не мог пошевелить и пальцем, не мог издать банального стона, потому что его просто парализовало от этих неприятных ощущений. Пускай Гук его и подготовил, даже таким ужасным способом, но это никак не помогло ему полностью и свободно принять в себя чужую плоть. Паку ужасно больно, словно он прямо сейчас отправится на тот свет, слёзы непроизвольно текут из глаз, но парень не может понять даже этого, потому что не чувствует собственного тела. Чонгук просто-напросто рвал его зад, входя резко, грубо, глубоко, вновь проходясь по простате несколько раз подряд. Чону было совершенно не интересно, что чувствует его партнёр в этот момент, ему было плевать, что Чимин плачет, даже когда из его колечка мышц начала течь кровь, окрашивая и член Гука в алый цвет, он не остановился, продолжая грубо трахать младшего, снова и снова нанося удары по его хрупкому телу, открыто наслаждаясь происходящим. — Ну что, нравится? — Рычал старший, входя в парня под другим углом, ловя из его уст крик, сопровождаемый болезненными стонами и лёгкими сопротивлениями. Тело в чувство пришло и теперь ощущения стали чувствоваться намного ярче, от чего просто хотелось умереть. Чимину никогда не было настолько плохо, настолько больно, как сейчас. — Грёбанный ты пидарас, почему в тебе так хорошо… — Прекрати! — Собрав все силы, что были у парня, крикнул Чимин, обернувшись к Чонгуку, демонстрируя ему своё искривлённое болью лицо. Чон замер на секунду, замечая на парне следы от бесчисленных слёз, следы от зубов на полностью искусанных губах, дабы заглушить свою боль, и встретившись с полностью пустым взглядом младшего, Гук бы остановился, просил бы прощение за содеянное, помогал бы ему до конца жизни, но он отогнал эту мысль мгновенно, решив довести оргазм обоих до конца. — Хватит… Кажется, этот ад не закончится никогда, но когда Чон сделал несколько резких толков внутрь, когда из узкого колечка Чимина начала вытекать густая жидкость, он понял, что всё закончилось. Сил не было даже на то, чтобы натянуть на себя помявшуюся одежду, но стоило сделать маленький шаг к заветным вещам, парень резко рухнул на пол, ударившись локтем об угол шкафа. Чон, что с довольным лицом наблюдал за всей этой картиной, произнёс: — Какой же ты жалкий, Пак Чимин. — Юноша лишь взглянул в омут тёмный глаз, не видя в них ничего, кроме жестокости и собравшись, натянул на себя брюки, стараясь игнорировать острую боль в заднем проходе, как и снова открывшееся кровотечение. — Такие как ты заслуживают этой участи. Парень в спешке распахивает глаза, в мгновенье присаживаясь на краю кровати. «Это был всего лишь сон» — Пронеслось у него в голове, от чего сердце начало сбавлять свои удары, позволяя юноше спокойно дышать. Чего-чего, а такого сна Чим не ожидал увидеть никогда. Точнее, не сон… это его воспоминания, и он до сих пор помнит, что чувствовал в тот день, когда его жёстко насиловали в кладовой, как молился всем богам, чтобы это как можно скорее закончилось. Помнит, как ненавидел себя после произошедшего, за то, что не смог дать отпора, что не смог прекратить этого. Ведь если бы он был смелее, сильнее, Чонгук бы никогда бы не сотворил такие ужасные вещи. Опустив все неприятные мысли на самое дно своего разума, Пак начал собираться в университет, попутно напевая себе под нос одну из популярных песен, что немного, но поднимает ему настроение. Конечно, на учёбу не особо хочется, но это лучший вариант, чтобы хорошо провести день, потому что именно сегодня будут любимые пары Чимина. Ещё никогда в жизни он так не ждал субботы, потому что именно в этот день парень как никогда счастлив. Английский, математика, химия — что может быть лучше? Конечно же ничего, и Пак в этом уверен на все сто процентов. Поправив свои блондинистые волосы в последний раз, чтобы убедиться в своём идеальном образе вновь, Чимин идёт в университет, задумавшись, не обращая внимания на окружающих. Как ни странно, но этот сон не всплывает в воспоминаниях юноши несмотря на то, что это было слишком яркое событие в его жизни, что оно несёт в себе лишь негатив. Сейчас его разум заполнен только учёбой, предвкушением сегодняшнего дня, и тем парнем с собачкой, который почему-то ему очень даже понравился как человек. Кстати, а это не он ли пытается проскочить в двери университета, минуя «сурового» охранника? — Ну господин Мин, пропустите меня! — Верещал паренёк, снова и снова пытаясь пройти через турникет, злясь на то, что тот его не пропускает, издавая при этот неприятный звук. — Господин Мин, неужели вы не верите, что я здесь учусь?! — Извини Тэхён, правила есть правила. — Грустно улыбнувшись, ответил охранник, после чего пожимая плечами в знак того, что никак не может помочь студенту. — Нужно носить пропуск с собой… — Да потерял я его где-то! — Это уже не мои проблемы. — Господин Мин, пропустите его. — Дружелюбно улыбаясь, произнёс Чимин, хватая Кима под руку, предвкушая их совместный вход в стены универа. — Чимин?! — Вскрикнув от неожиданности, Тэхён чуть ли не грохнулся в обморок, потому что никак не рассчитывал увидеть парня здесь. Тот ничего не ответил, лишь одарил его своей тёплой улыбкой, дожидаясь, когда их обоих полноценно впустят здание. Но турникет даже не шелохнулся, всё также задерживая остальных студентов у входа, образовывая некую «пробку». — В чём проблема? — Пак нахмурил густые брови, показывая некое недовольство, смешанное с отчаянным непониманием ситуации. — Он со мной, пропустите. — Увы, не могу, Чимин. — Пропуская других ребят, чтобы не задерживать очередь, ответил охранник. — У него нет пропуска, а без него вход запрещён. — Это случилось всего единожды. — Пак начал защищать своего знакомого, потому что считал несправедливым всю эту ситуацию. Но сзади послышался неуверенный шёпот, который разрушил в парне всю былую уверенность в этом человеке: — Вообще-то, это уже пятый раз… — Юноша обернулся, одаряя Кима раздражённым взглядом, от чего тот весь побледнел, после продолжая. — Я написал своему другу, он сейчас придёт и пропустит нас обоих! — И кто же твой друг такой, что способен пропустить студента без пропуска? — Не веря словам младшего, начал постепенно закипать Чим, но он смог себя сдержать, потому что как-то некультурно кричать на малознакомого человека, тем более прилюдно. — Он что, Боженька? Или директор? — Он Чон Чонгук — президент университета. — Раздался низкий голос позади охранника, заставляя всех там присутствующих обратить на себя внимание. Тут юноша не поверил своим глазам, видя перед собой того самого юнца, который к чертям сломал ему жизнь. — Пропустите их, пожалуйста. — Обращаясь к мужчине на вахте, произнёс он, и тот без проблем провёл парней внутрь, напоследок пожелав всем троим хорошего дня. — Спасибо, Чонгук-а! — Набросившись на Чона с объятьями, радостно воскликнул Ким, даже не получая взаимности в этом милом дружелюбном жесте. Тот лишь недовольно закатил глаза, скрещивая руки на груди. — Ты просто спас нам жизнь. — Вообще-то, я мог пройти без проблем, это тебя Мин не хотел пропускать. — Контролируя свои негативные эмоции, воспоминания, вызванные старшим, ответил Чимин, мило так надув и без того пухлые губы, что заставило издать Кима увушный звук, мол тот был полностью очарователен. — Так что, удачи. — Пак сделал пару шагов, надеясь как можно скорее оказаться в кабинете иностранного языка, но его хватают за руку, резко притягивая к себе. — Чимин-а, ты куда? — Тэхён был искренне удивлён, почему его «лучший друг» решил так быстро сбежать, даже толком не поговорив с парнем. — Давай сходим в столовую? — Обернувшись к Чону, в его наиумнейшую голову пришла идеальнейшая идея, и протянув руку Чимина к старшему, как марионеткой управляя им, сказал. — Гук-а, познакомься, это Пак Чимин — мой друг. На лице Чона эмоции сменялись одна за другой, тоже самое происходило и с Паком, но самое странное и, пожалуй, страшное: в этот самый момент они смотрели друг другу в глаза, замечая удивление, интерес, неприязнь и злость друг друга. Последние два понятия были предназначены младшему, потому что сейчас он как никогда не хотел видеть Чонгука. А тот, кажется, наоборот, очень даже заинтересован в этой ситуации. — Мне пора. — Вырвав руку из слабой хватки, Чимин пошёл прочь из холла, прячась за стенами коридоров. Сердце бьётся как ненормальное, дыхание никак не хочет восстанавливаться, от чего голова начала кружиться, поэтому он еле мог удержаться на ногах. Некая паника поразила всё его тело, отдаваясь дрожью в конечностях, но она исчезла также быстро, как и появилась, не оставляя за собой и следа. Почему всё так? Почему именно сейчас? Почему именно здесь? Почему все события происходят против воли Пака? Почему жизнь снова и снова заставляет его страдать, переживать всё то, что давно пора бы забыть? Старые раны вскрываются вновь, и их уже никак не залечишь, даже если приложить к этому усилия. Слишком поздно, механизм запущен и что будет дальше — неизвестно. Главное — не думать о том дне, главное отвлечься, надеяться на лучшее, но ничего нихера не выходит, потому что тот, кто наглухо засел в голове парня, стоит прямо перед ним, прожигая безразличным взглядом. Лучше бы Пак грохнулся в обморок вместо того, чтобы смотреть на Чона, который стоит и смотрит так властно, так гордо, словно вот-вот прожжёт дыру в худом теле юноши. Их зрительный контакт продлился недолго из-за прозвеневшего звонка, чему младший был как никогда рад, надеясь скрыться среди толпы студентов и пойти на пару, но ни тут-то было. — Почему-то у меня такое ощущение, будто я тебя знаю. — Задумавшись, произнёс Чон, делая шаг вперёд. — Ты выглядишь так знакомо… — Старший еле сдерживал себя, свои действия, лишь бы не натворить каких-нибудь глупостей, хотя светлые мягкие волосы так манили, так притягивали к тебе, что в мгновенье хотелось ощутить эти шелковистые локоны в своих руках. Чимин только взглянул на него с опаской, сделав шаг назад на всякий случай. — Я вас не знаю и знать не желаю. — Сдерживая эмоции внутри, ответил Пак, ощутимо сжимая лямку портфеля на плече. Он не мог, точнее не хотел показывать своей слабости этому человеку, что у него с огромным трудом получалось. Но эта уверенность могла рухнуть в любой момент, потому что Чон давит, с такой силой глушит, что выдержать сможет не каждый. Но Пак постарается, вылезет из кожи вон, но сделает это. День мог быть настолько приятным, приносящий сплошной позитив от любимых предметов, но Чон как всегда всё испортил, разрушая мечты, надежды, всё, что появится у него на пути. — А мне интересно узнать о тебе. — Хмыкнул старший, скрещивая руки на груди, всё также сверху-вниз смотря на парня, у которого, кажется, глаз начинает дёргаться от напряжения. — Тогда умрите от любопытства. — Напоследок сказал блондин, после уходя вглубь по коридору, игнорируя на себе заинтересованный взгляд. Чимин не узнавал сам себя. Ещё вчера он захлёбывался слезами, стоило ему увидеть Чона спустя столько времени, но сейчас ведёт себя уверенно, что даётся ему с трудом. Конечно, отголоски прошлого дают о себе знать, это очень больно, это очень неприятно, но каким-то образом Пак научился это контролировать. Если недавно он не мог сдержать собственных эмоций, поддаваясь собственным страхам, то сейчас он их практически игнорирует, запирая собственные слезы, страдания и боль на замок. К сожалению, ключ из этого замка не вынуть, он может в любой момент открыться, заставляя Чима вновь быть слабым, но парень сделает всё, чтобы избавиться от этого. На пары юношу пустили без проблем, не считая маленького замечания, но это было не так важно, как сам предмет. Чимин очень любит английский язык, да и владеет он им вполне неплохо, но чтобы достичь идеала, Паку нужно много и усердно работать, что он и собирается делать в ближайшее время. Преподаватель делает на нём маленький акцент, задавая несколько вопросов по теме, в надежде, что тот будет в замешательстве и не даст полноценного ответа, но Чим не растерялся и отвечает настолько грамотно, раскрыто, что все, включая учителя, откровенно приофигели от такого поворота событий. Кажется, день вновь становится замечательным.

***

— Чимин-а, можно сесть с тобой? — Радостно протянул уже знакомый паренёк с необычной квадратной улыбкой, который, даже не дожидаясь положительного ответа уже уселся рядом с ничего непонимающим парнем. В этот момент, до этого сидевший в столовой в полном одиночестве Пак думал, как отомстить этому чуду за ту ситуацию утром, но стоило ему взглянуть на Кима, который довольно так уплетает купленный в магазине сэндвич, весь негатив растворился за долю секунды, не оставив от себя и следа. — Приятного аппетита. — Как-то хмуро произнёс он, вновь погружаясь в не очень приятные воспоминания, которые он открыто ненавидит. Но не только эти отголоски прошлого приносят ему боль, которую заглушить уже вряд ли когда-нибудь получится, в этом виноват сам Чон, который в последнее время слишком часто стал мелькать перед глазами Пака. Даже сейчас. — А ты почему не ешь? — Искренне интересуясь спросил Тэхён, вопросительно уставившись на всё ещё полную тарелку старшего, овощи в которой не были даже тронуты. — Не нравится здешняя еда? Если бы дело было только в еде… Хотя, да, в этом университете она ужасна, но делать нечего, приходится есть, потому что не очень-то хочется свалится в голодный обморок, к чему Чим уже близится. В последнее время ему ничего в горло не лезет, и хоть что делай, никак не может заставить съесть себя хотя бы мизерную порцию риса. Из-за так называемой «диеты» Чимин сбросил ещё два килограмма, от чего он стал больше походить на ходячего скелета, чем на здорового парня. Ну что ж поделать, Пак такой, какой он есть, со своими заскоками, тараканами в голове, которые также совсем скоро сдохнут от голода, и это никак не изменить. Но настало совершенно другое время, где пусть Чим и не изменится, но кардинально изменится его тусклая, серая жизнь. И этому поспособствует сидящий напротив персонаж. — А ты знал, что черепахи могут дышать попой? — С таким невинным выражением лица спросил Тэхён, привлекая к себе внимание старшего. У него глупая улыбка на лице, а Чимин никак не может понять смысл только что прозвучавшего предложения. Он лишь вопросительно приподнял левую бровь, открыв рот в немом «а?». — Знал, что у выдр под предплечьем есть небольшой кармашек для хранения еды или любимых камушков? — Лицо старшего так и не поменялось, застывшее всё в том же немом вопросе. — Что ты несёшь? — Надо было же как-то тебя отвлечь от неприятных мыслей. — Всё также улыбаясь, ответил Ким, похлопав Чима по плечу. — Мне как бы скучно сидеть здесь в «одиночестве» и тупить взгляд в одну точку. — С чего ты взял, что я думаю о чём-то неприятном? — Пак натянул на себя улыбку, чтобы отогнать от себя какие-либо подозрения, но Ким Тэхён не из тех, кто верит одним словам. Он тот, кто залезает в самую глубину души, копается в ней и выбрасывает оттуда весь ненужный мусор, мешающий людям спокойно жить. — Я как раз подумал о том, что котики здороваются друг с другом, соприкасаясь носами. — Он и сам не понимает, какой бред несёт, но недавно прочитанная статья оказалась как раз кстати, что возможно, сможет отвлечь Кима от каких-либо философских раздумий. — Я давно об этом знал. — Всё также мило улыбаясь, ответил Тэ. — Но ты явно думал не о котиках. — Его взгляд в мгновенье стал серьёзным, всё то ребячество, наивность и детские забавы тут же испарились, позволяя парню посмотреть на Кима с совершенно другой стороны. Позволяя узнать совершенно другого человека. — Что тебя беспокоит? Можно ли ему довериться? Стоит ли рассказывать? Или просто встать и уйти, обрывая с этим человеком абсолютно все связи, словно он никогда и не появлялся в его жизни? Чимин не знает, что делать. Он в замешательстве. Почему всё снова идёт наперекосяк, когда совсем недавно всё было прекрасно? Ещё немного помолчав, Пак всё-таки произнёс: — Это очень тяжёлая для меня тема. — Он старался смотреть куда угодно, лишь бы не встретиться с Тэхёном взглядом. Ему стыдно говорить об этом, тем более почти незнакомому человеку. — И я не могу разглашать её направо-налево. — Понимаю. Но мы ведь друзья? — Снова эта глупая, наивная, но такая искренняя улыбка, что ослепляет Пака, освещает, спасает его от темноты, в которую он так глубоко погряз. Ему можно доверять. Но эта его детская натура… — Да. — Слабо улыбнувшись, Чимин кивнул. — Теперь мы друзья. Возможно, это глупо, по-детски, но очень хочется верить этому солнечному человечку, который излучает сплошной позитив. Хочется захлебнуться в этих приятных ощущениях, и Чим уверен, что Тэхён полезет с ним вместе в этот океан счастья, потому что теперь их двое, они одно целое, они неразлучны. Они смогут помочь друг другу в любой ситуации, и в этом нет никаких сомнений. Остался один маленький пунктик: нормально познакомиться и узнать друг друга получше. — Тэхён, можно задать тебе один вопрос? — Как-то спонтанно спросил старший, одаряя столовую взволнованным взглядом, надеясь не увидеть одного человека, который до сих пор сидит в его голове, всячески напоминая о себе. — Что такое? — Откуда ты знаешь того парня? Чон- — Чонгука? — Не дослушав, перебил он Пака, тут же расплывшись в тёплой улыбке. Тот лишь еле заметно кивнул, в считанные секунды мрачнея, стоило завести эту тему. — Ну, как тебе сказать… — Тэхён вдруг замялся, его щёки и уши тут же покраснели, выдавая его с поличным. Но Чим слишком далёк от этого, чтобы понять, поэтому дожидался ответа на волнующий его вопрос. — Боюсь, что ты не так поймёшь. — Что не так пойму? — Ну, мы с ним как бы… — Ким прикрыл лицо руками, смущаясь, только старший всё никак не мог понять, чего именно. Или.? — Да ладно. — Когда до больного мозга Пака дошло, он просто не мог в это поверить. Но энергичные кивки друга говорили об обратном, что удивляло всё больше и больше. Но больше всего Чимина беспокоило то, что Чон ненавидел геев в старшей школе, считал младшего таким же, унижал, оскорблял, изнасиловал… в итоге сам оказался таким… Осознавать это было крайне неприятно, потому что человек, относящийся к этой сексуальной ориентации, намеренно оскорблял других, даже если это был обычный человек. Даже если это просто был Пак Чимин… Собрав всю волю в кулак, Чим решился задать ещё один вопрос, посвящённый этой теме: — Как долго у вас это? По началу Ким не особо хотел отвечать на этот вопрос прилюдно, но склонившись над ухом старшего, прошептал: — Один год. Удивлению Пака всё не было предела. Чон Чонгук просто ничтожество, ущемляющий права других людей. Он просто жалок, раз вытворял такое с бедным подростком. — И у вас было…? — Кивок. — Вот это, конечно, неожиданно… — И ты не ненавидишь меня? — Шёпотом спросил Ким, смотря Чимину прямо в глаза, с трепетом ожидая ответа. — За что я должен тебя ненавидеть? — За то, что я… гей. — Ещё тише произнёс он, вовсе поникая. — Многие не принимают этого… — Я — не многие. — Уверенно заявил Пак, кладя на плечо друга свою миниатюрную ладонь, дружески похлопывая его по одному и тому же месту, дабы поддержать. — Я не из тех, кто ненавидит человека из-за его ориентации, можешь не переживать. — Спасибо. — Действительно благодарно улыбнулся младший, слегка приобняв парня за талию. По-дружески. — Тэхён! — Послышалось неподалёку, привлекая внимание обоих парней, и не только. Тот, кто низок, кто жалок, стоял сейчас напротив ребят, и недовольно так пялясь, скрестив руки на широкой груди, продолжил. — Не засиделись ли вы, голубки? — Специально сделал акцент на последнем слове, давая своему парню понять, чтобы тот перестал лапать Чима за талию. Даже по-дружески. — Чонгук-а, не начинай. — Ким поднялся с места, направляясь к своему ненаглядному, руками обняв его за шею, после просто повиснув на нём, даря лёгкий, еле ощутимый поцелуй в нос. Но это никак не вдохновило Чона, потому что его взгляд до сих пор был устремлён на Чимина, который, кажется, сейчас сплавится от переполняющих его эмоций. — Не буду вам мешать. — Чимин хотел ретироваться из столовой настолько быстро, насколько позволяли ему коротенькие ножки, но чужая крепкая хватка не позволяет сделать и шага в сторону выхода, от чего Пак просто сдался, не решаясь больше пробовать то, что запрещено. — Почему твой друг вечно убегает? — Как-то саркастично спросил Чонгук, отпуская чужой портфель, позволяя сделать Мину пару шагов в сторону, лишь бы не стоять с Гуком на близком расстоянии. Однажды это очень плачевно кончилось… — Кстати, да, Чиминни, почему? — Пришла очередь Тэхёна задавать вопросы, на которые Пак с удовольствием ответит. Только придумает хоть что-то, а потом ответит. Ну не может же он сказать, что боится Чона как огня, потому что тот год назад его изнасиловал в подсобке, оттого и убегает? Нужно придумать что-то менее безобидное, чему это солнце сможет поверить. — Просто… — Замялся он, перебирая свои пальцы за спиной, в поисках нужных слов. — Не хотел вам портить атмосферу своим присутствием? — Кажется, вряд ли они поверят в это, но надежда умирает последней, верно? — С чего ты это вз- — Да, мешаешь. — Перебил Тэхёна Чон, прижимая его к себе за талию. — Но это некрасиво, просто убегать. — Мне что, у тебя разрешения теперь нужно спрашивать? — Кажется, Чимин начал потихоньку закипать, но прежний страх всё равно даёт о себе знать, придавая парню неуверенность в его словах и действиях. — Я взрослый человек как-никак. — Выросло твоё тело, но никак не мозг. — Принял пари Гук, давя на Пака своим тяжёлым взглядом, от которого реально умереть можно, но Чим не собирается. Как не собирается начинать ту войну, которая длилась у них шесть лет безостановочно. — Гук-и, прекрати. — Вмешался Тэхён, вставая между ребятами, отделяя их друг от друга, чему Пак был несусветно рад. — Что ты набрасываешься на него? Он же ничего не сделал. — Да, прости. — Наигранно вздохнув, произнёс Чон. Какой мразью он был — такой и остался. — Теперь мне действительно пора. — Поклонившись напоследок, Чимин поспешил к выходу, ловя на себя непонимающий взгляд Тэхёна, и властный взгляд Чонгука, который даже на расстоянии продолжал испепелять его, словно подгибая под себя. День мог бы быть прекрасным, спасибо Чон Чонгук, что ты его испортил. Спасибо Чон Чонгук, что сломал Чимину жизнь. «Спасибо» Чонгук.