Through the memories

«Не так быстро!» — Чонгук не слышит совершенно ничего, лишь отголоски чужого голоса крутятся у него в голове, и то, они затихают тут же, не давая парню разобрать их смысл. Он просто грубо, рвано и быстро проникает в тело парня, снова и снова натягивая на свой член, который уже готов взорваться от перевозбуждения. Чон словно в коматозе, в другой реальности, потому что он не чувствует совершенно ничего, не понимает того, что сейчас происходит. Но он знает то, что ему очень сейчас хорошо, и что это очень хочется повторить с любимым человеком. Только вот… — Гук-и…молю… не так быс-тро… — У Тэхёна уже нет сил кричать, он уже еле выносит эти муки, эти рваные движения и бесчувственные шлепки, которые всё никак не прекращались, оставляя на нежной коже красный, даже в какой-то степени бурый, оттенок. В какой-то степени, всё это должно приносить сплошное удовольствие обоим, но Ким уже пожалел, что начал всё это. Потому что это продолжается уже несколько часов подряд, и с каждым разом всё становится хуже и хуже. — Гук-и, я сей-час умру… — Чимин… — Еле слышно шептал старший, делая несколько глубоких толчков, несколько раз проходясь прямо по простате. Чонгук просто не контролирует себя, свои слова, ему просто очень хорошо, но морально и душевно тяжело, что сейчас с ним не тот, о котором он не может забыть уже несколько недель. Он не Чимин, который глубоко и надолго поселился в его сердце. — Чимин… — Вновь это имя вылетело из уст старшего, но это вышло более громче, в разы страстнее и сексуальнее. Только вот, сейчас с ним Тэхён, и какого ему это слышать? — Гук-и, хватит, прошу! — Но тот его не слышит, снова погружаясь в свои мысли, стараясь сделать «Чимину» в своей голове приятно. Тот Чимин страстно стонет в ответ на каждый его толчок, тот Чимин громко и так пошло стонет, что возбуждает с двойной силой, заставляя делать свои движения ещё грубее, чем было до этого. Тот Чимин кричит о своей любви, хочет большего, и Чон не хочет покидать свои фантазии, свой идеальный мир, но когда кто-то вне этой сказки кричит, рыдает и молит остановится, Гук приходит в себя, стараясь понять ситуацию. — Что ты делаешь… — Ким не может остановить свой поток слёз, который не хочет иссякать, как бы младший не старался. — Ты вообще нормальный.? — Чонгук окончательно пришёл в себя, с неким ужасом смотря на искалеченное тело парня. — Тэхён, прости… — Юноша потянулся за пледом, чтобы накрыть возлюбленного, скрывая его страшные увечья, но тот оттолкнул Чона от себя, не желая принимать эту «заботу». Он, еле удерживая себя на ногах, поднялся с кровати и вышел из комнаты прочь, громко хлопая дверью. — Что я наделал… Что произошло? Почему всё случилось именно так? Почему Чимин запал в душу парня, не желая освобождать место в сердце, чтобы Чон в кои-то веки смог по-настоящему влюбиться? Чтобы смог быть действительно счастлив… Этот малец слишком эгоистичный, слишком упрямый, потому что до сих пор заставляет старшего искренне любить его, думать о нём. Желать его… Чонгук уже сходит с ума. Он уже не может сдерживаться. Ему очень хочется бросить всё, наплевать на все предрассудки, и просто обнять Чимина, поцеловать его. Хочется наслаждаться его стройным телом, сексуальным голосом, который будет издавать сладкие стоны, как это было раньше. Только вот, каким способом… Но этого никогда больше не произойдёт, оставаясь больной фантазией Чона. Потому что Чимин ненавидит его. Кажется, этим всё сказано. Потому что на протяжении трёх недель он избегает Гука, не появляется в людных местах, даже с Тэхёном на переменах не общается, дабы избежать неприятной встречи. А если Чону и посчастливиться встретить юношу где-нибудь в университете, то сразу же ловит на себя недовольный, полный агрессии взгляд. По нему уже можно понять, что подходить бесполезно, а он и не стал бы, потому что не хочется усугублять их больные отношения. Только вот, если бы Пак знал, насколько больно и тяжело Чонгуку, когда его первая любовь так жестоко с ним обходится… Но ещё больнее Тэхёну, который всё прекрасно понимает. Он изначально знал, что испытывал Чон на протяжении того года, когда ему действительно было трудно, поэтому старался помочь ему, и это даже сработало. Но сейчас всё бесполезно, потому что рядом Чимин. Ким подозревает, догадывается в чём может быть дело, но отказывается это принимать. Он просто надеется, что совсем скоро всё наладится, и всё будет как раньше. Хочется верить, что эта чёрная полоса в их жизни закончится, но всё не может быть так просто, потому что действия Чонгука говорят об обратном. Тэхён никогда не видел своего возлюбленного таким жестоким, никогда не чувствовал такой агрессии по отношению к себе. Чонгук никогда не был с ним таким грубым во время этого. Наоборот, старался быть нежным, при каждом болезненном стоне интересовался, всё ли в порядке, банально беспокоился и заботился о своём любимом человеке. Но сейчас всё по-другому. Кажется, теперь он понимает, какого было тому мальчику… какого было Чимину, когда приходится испытывать весь этот ужас на себе. Если Гук был таким и год назад, то Пака можно прекрасно понять, как и его эмоциональное состояние… Через какое-то время Ким возвращается в комнату, уже полностью одевшись. Не очень хочется демонстрировать синяки и засосы на своём теле, потому что сейчас этим хвастаться будет совершенно неуместно. Чон же по-прежнему сидел на краю кровати, прикрывая свою наготу одеялом, ткань которой немного скатилась на пол, стоило ему поднять взгляд на парня. Между ними нависает напряжение, настолько плотное, что, казалось, до него можно коснуться руками, но Тэ решил разрушить эту накалённую атмосферу, натягивая на своё измученное лицо улыбку. — Прости… — Еле слышно произнёс Чон, опуская свой взгляд в пол, не находя в себе сил заглянуть в заплаканные глаза напротив. — Прости… — Всё в порядке. — Он аккуратно взял Чона за руку, невесомо касаясь шершавой кожи губами, вкладывая в этот жест всю свою любовь, лишь бы убедить любимого, что всё нормально. Сердце разрывается от собственных слов, но Ким не подаёт вида, строя иллюзию идеального мира. — Я не хотел- — Давай не будем поднимать эту тему? — Перебил его младший, сжав его руку крепче. — Главное, что сейчас всё хорошо. — Но- — Всё нормально. — Уже жёстче говорил Ким, сжимая руку парня в своей сильнее. Именно сейчас Тэхён находится на такой стадии, что хочется бросить всё и просто уйти, но он держится, терпит, потому что любит… — Тэхён. — Чон Чонгук, сейчас ты рискуешь нашими отношениями. — Шутка это, или нет? Стоит ли воспринимать это серьёзно? Тэ любит угрожать старшему на эту тему, что было лишь дурачеством, ребячеством, но сейчас это было совершенно неуместно. Потому что Гук принял решение. — Тэхён, мы должны расстаться.

***

С их последней встречи прошло уже три недели, чему Чимин действительно рад. Потому что ему больше не приходится видеть человека, разрушившего его жизнь на мелкие кусочки, не приходится видеть его гордый взгляд, слишком уж самолюбивое выражение лица, и хищной ухмылки, которая, кажется, будет сниться юноше в кошмарах. Чонгук раз и навсегда умер для Пака, и это он может заявить с гордой уверенностью. За всё это время практически ничего в жизни парня не изменилось, если только в учёбе появились значительные успехи. А так, всё осталось так, как и было раньше. Единственное, что Чим смог в себе заметить, это то, что он научился себя контролировать в плане воспоминаний и пережитых эмоций. Теперь он блокирует все негативные мысли, нагружает себя учёбой, и максимально абстрагируется от всего этого. Возможно, если бы не Чонгук, то Пак вряд ли смог со всем этим справиться. Вряд ли смог бы начать новую жизнь… Также для юноши стала традицией прогулка по вечернему парку или набережной. Время от времени ему выпадает возможность встретиться там с Тэхёном и его миленьким питомцем, и тогда Чимин чувствует себя самым счастливым на свете. Даже сегодня парень решил не упускать возможности подышать свежим воздухом, и уже через считанные минуты оказался на набережной, которая так гармонично сочеталась со светом вечерних фонарей. Близится октябрь, воздух становится прохладнее, но это не мешает Чимину наслаждаться жизнью. Как ни странно, но людей в парке практически нет, как и Тэхёна, который обычно в это время выгуливает Ёнтана. Может, он занят? Или просто нет настроения? Но это не расстраивает Пака, потому что вечерний вид на город затуманивает любые мысли своей красотой, и Чимину это нравится. Он понял, как это здорово жить. Как прекрасно и приятно быть счастливым человеком, жаль, что понял он это только к двадцати одному году. — Как же здорово. — Чим прикрыл глаза от наслаждения, вдыхая воздух полной грудью, параллельно хватаясь руками за края изгороди, чтобы не грохнуться куда-либо. Кажется, нет ничего лучше этого мгновенья, и даже если парень и упал за пределы ограды, это бы не смогло испортить момент. — Я и не думал, что жизнь настолько прекрасна… — Да уж, прекрасна… — Пак сначала не понял, что произошло, но стоило обернуться, он увидел прошедшего мимо него Чонгука, который остановился в паре метров от него, локтями облокачиваясь о металлический заборчик. — И полна всего ужасного… — Говори за себя. — Фыркнул Пак, отворачиваясь от старшего вновь, продолжая наслаждаться осенней природой. Тот лишь горько ухмыльнулся, потупив взгляд на собственные руки. — Я и говорю. — Через какое-то время всё-таки произнёс Чон, всё также не осмелившись заглянуть ему в глаза. Так странно… Раньше он делал это всегда, одним лишь взором заставляя тело младшего дрожать, а сейчас и сам боится. Пак Чимин, что же ты с ним делаешь? — В моей жизни не происходило ничего хорошего. — Значит, ты сам виноват в этом. — Зачем-то отвечает ему Чимин, руками повиснув на изгороди, имитируя отжимания. — Если бы был умнее, то сейчас твоя жизнь сложилась бы по-другому. — Имитации продолжились, отчего Чим начал напоминать маленького ребёнка, который не может усидеть на месте. Именно это сравнение заставило Чона слегка улыбнуться. — Ты прав. — Снова ухмылка, но старший не пытался как-то защититься ею или же прикрыться. Он просто понял, каким был идиотом, что собственноручно испортил не только себе жизнь, но и любимому человеку. — Ты совершенно прав… — Перед глазами замелькали моменты из прошлого, его издевательства над младшим, его унижения, но самый яркий момент всё никак не хотел забываться. Отказ отца от собственного сына. Чонгук и не заметил, как по его щеке потекла слеза, зато Чимин всё прекрасно видел. Пак бы с радостью ушёл оттуда, оставил бы Чона наедине со своими проблемами, но отчего-то его стало настолько жаль, что все обиды, которые не хотели забываться годами вдруг растворились, давая волю совершенно другому чувству. Такому доброму, тёплому и нежному. Он сам не понял, как оказался возле парня, не помнил, как обнял того со спины, грудью чувствуя тяжёлое дыхание юноши, но что было самым необычным для блондина, это то, что Чонгук его принял. Не оттолкнул, не проявил никакой агрессии, а накрыл чужие ладони своими, этим самым благодаря младшего за этот благородный жест. Гук, конечно, был удивлён не меньше, но был действительно благодарен Паку за это, потому что именно таких нежных объятий ему не хватало это долгое время. Они так стояли ещё какое-то время, но почувствовав, что спина начала конкретно затекать, Чимин отстранился, тут же хватаясь за поясницу, но не подавая вида дискомфорта. Боль подступила такая, что можно было грохнуться в обморок, но юноша держался, стараясь выглядеть в чужих глазах сильным мужчиной. — С тобой всё нормально? — Спросил Чонгук, проследив за движениями младшего, как и меняющимися эмоциями на его измученном лице. — Болит что-то? — Всё нормально, не бойся. — Слабо улыбнулся он в ответ, постепенно приходя в себя. К счастью, такие приступы быстро заканчиваются, зато как болезненно начинаются. — Ладно, я тогда пойду. — Почему-то до его блондинистой головушки дошла мысль, что ему не хочется уходить, не хочется расставаться с Чонгуком. Почему-то с ним так хорошо и легко. И с каких пор он стал для него таким прекрасным? Чон слегка кивнул, словно давая младшему разрешение, и как только тот развернулся в противоположную сторону, тепло улыбнувшись напоследок, Гук сказал: — Чимин, подожди! — Да? — Отчего-то Пак радовался, что ему выпадает возможность пообщаться со старшим ещё немного. В его груди зарождаются такие странные и тёплые ощущения, что никак не удаётся понять Чимину. — Знаю, я это уже спрашивал. — Чонгук смущённо улыбнулся, неловко почесав затылок, этим самым взъерошив свои и без того непослушные волосы, придавая себе ещё более милый вид. — Но… могу ли я быть твоим другом? — Пака этот вопрос немного выбил из колеи. С одной стороны хочется, а с другой — этот человек причинил ему слишком много боли. Мог ли он действительно измениться? Ему придётся хорошенько подумать, прежде чем дать свой ответ. Но почему-то ему хочется верить. — Можешь. — Вновь яркая улыбка расплылась на его миловидном лице, залечивая глубокие раны Чона. Это то, чего он так хотел услышать. — Но я соглашаюсь на свой страх и риск. — Мысли о прошлом по-прежнему не отступают, но и их Чим со временем научится блокировать, потому что одним только видом Гук даёт понять, что он не ошибся с выбором. Наступает новая жизнь, новая пора, и Чонгук не смеет всё испортить. Он будет стараться изо всех сил, лишь бы Чимин был просто рядом с ним.