***
Чимин уже и забыл, как он оказался в доме своего новоиспечённого друга, зачем он там вообще оказался, но стоило подумать о Чонгуке, что через какое-то время ему придётся с ним встретиться, Пак тут же поник, не желая вовсе выходить из своего укромного местечка. Но уже ничего нельзя поделать, парню придётся видеться с Чоном каждый день, разговаривать с ним, ловить на себе его властный взгляд… Чимин обречён на это, как бы он этого не хотел… Всю дорогу в университет парни шли молча, не желая, или просто не зная, как разрядить обстановку. Тэхён видел, как Паку тяжело, чувствовал, что тот нуждается в помощи, хоть какой-то поддержке, но не понимал, что ему нужно делать. Ким боялся, что одним словом разрушит всё доверие, которое он так усердно добивался у старшего. Он боялся, что Чим останется в полном одиночестве, и когда-нибудь его жизни придёт конец. И как бы не хотелось в это верить, но это может произойти совсем скоро… — Ну, мне в ту сторону. — Чимин слабо улыбнулся младшему, шагая в противоположную от него сторону. — Увидимся. — Стоило сделать пару шагов вперёд, Пак не заметил идущего навстречу парня, благополучно врезаясь ему в грудь. — Прости-те. — Лучше бы он не поднимал своего извиняющего взгляда, потому что искреннее сожаление сменилось на страх. Кажется, приступы вот-вот начнут руководить юношей, но Ким не позволил, зная, к чему всё может привести: — Чонгук-а, не задерживай его. Хён опаздывает. — Он старался быть более спокойным, естественным, но переживания, к сожалению, брали над парнем вверх. Нужно уводить его от Чонгука как можно скорее. — Удачи, Чимин-а. — Да. — Поклонившись, произнёс Пак, и скрылся в коридоре университета, спеша в нужную аудиторию. — Как ты? — Тэхён легонько коснулся щеки Чона тыльной стороной ладони, чувствуя некое напряжения парня. — Всё хорошо? — Я в порядке. — Холодно ответил Гук, убирая руку младшего от своего лица, бросив на него пустой, с ноткой недовольства взгляд. — Иди на пары. — Неужели я не заслужил поцелуйчика от любимого? — Тэхён, у меня нет настроения, прости. — Всё нормально, не переживай. — Грустно улыбнулся он, уже собираясь покинуть главный холл, ведь вероятность опоздать растёт всё с каждой секундой, но старший вдруг остановил его, несильно схватив за запястье, говоря: — Как он? — Чимин? — Слабый кивок в ответ, и взгляд становится таким тёплым и нежным. Не таким, каким был мгновение назад. Отчего-то Тэхёну стало немного обидно, но он не подал виду, опираясь на своё профессиональное актёрское мастерство. — Вроде ему лучше, но я не могу быть в этом уверен. Ему пришлось много пережить… — С этим я не спорю. — Не злись на него. — Слабо улыбнувшись, произнёс Ким, освобождая свою руку из чужой хватки. — Он не виноват, что всё ещё боится того человека. — Боится? — Слабый кивок в ответ, от чего Чону стало как-то не по себе. Словно мир рухнул, словно нет смысла жить. Страх одиночества начинает овладевать молодым телом, не желая уступать место разумным мыслям. Стоит ли сдаваться, даже не пытаясь начать? — Это нормально. Ему просто нужно отвлечься, и это пройдёт само собой. Пройдёт? Само собой? Как можно забыть такое, когда человек, совершивший эту ужасную вещь, постоянно рядом? Как можно отвлечься от негативных мыслей, когда он постоянно смотрит, наблюдает, прожигает своим взглядом, намереваясь пробить в худощавом теле Чимина дыру? Как можно воспроизвести всё это, когда Чонгук не даёт младшему избавиться от прошлого? Как?! «Ты говоришь нереальные вещи» — Подумал про себя Гук, тяжело вздыхая. — Хорошо. Только, у меня есть к тебе одна просьба… — Какая? — Тэхён тут же насторожился, даже не имея представления о том, что может попросить его молодой человек. Сердечко тут же забилось быстрее, дыхание участилось, щёчки порозовели. Ким Тэхён, кажется, ты думаешь совершенно не о том… — Можно я всегда буду рядом? — Поначалу младший не понял, что тот имеет ввиду, но когда умная мысль всё же достигла его умнейшей головушки, покачал ею из стороны в сторону, отступая на пару шагов назад. — Но почему? — Гук-и, ему и так тяжело сейчас, ты хочешь его полностью добить? — Я просто хочу помочь ему. Где же ты был, Чон Чонгук, с такой жизненной позицией? Если бы он держал себя в руках, то может быть, уже был бы самым счастливым человеком на свете, как и его возлюбленный. Истинный возлюбленный. Тот, который просто-напросто не выносит его существования. От этого становится ещё больнее… — Ему тяжело довериться человеку, который… — Замолчал он, окидывая своего парня грустным взглядом. — Напоминает ему того парня. — Я не буду «тем парнем», я буду Чон Чонгуком! — Почему-то старшего начала злить эта ситуация. Только вот, почему? Неужели он настолько сильно чувствует свою вину, что хочет раз и навсегда измениться в чужих глазах? Или же во всём виноват Чимин, который так глубоко поселился в его сердце? — Я покажу ему, что могу быть другим! — Гук-и, прекрати. — Тэхён, конечно, мог согласиться, но в первую очередь он думает о своём друге, но никак ни о себе или же Чоне. Сейчас эмоциональное состояние Пака далеко не стабильное, и предугадать, что с ним может случиться не может никто, поэтому лучше его огородить от лишних глаз, в частности от Гука, чтобы Чиму не стало ещё хуже. — Позволь мне быть рядом. — Чонгук не просит, он умоляет, он действительно хочет стать совершенно другим человеком, но стоит ли оно того? Стоит ли стараться, если его труд никто не оценит? — Гук-и, пойми, сейчас тебе лучше держаться от него на расстоянии… — Если я покажу ему, что во мне нет угрозы, тогда он сможет меня нормально воспринять. — До последнего борется старший, всеми возможными способами стараясь переубедить Кима. Но тот, как всегда, непреклонен. — Ким Тэхён, ты снова рискуешь нашими отношениями. — Пусть эта фраза и шуточная, но Гук начал серьёзно думать на эту тему. Может, это фраза не пустая? — Чон-мудила-Чонгук. — С открытым недовольством произнёс Тэхён, дерзко так скрещивая руки на груди, прожигая таким же опасным взглядом, как и только что прозвучавшие слова старшего. — Сейчас кое-кто в свою симпатичную рожу получит. — Синяком больше — синяком меньше. Ты меня не напугаешь, чувырла. — Пидарас. Пидарасина!***
— Придурок, идиот, мудила! — Что-то причитал себе под нос Тэ, заставляя сидевшего напротив него Чимина косо так посмотреть, вызывая херову тучу вопросов. Но даже непонимающий взгляд Пака не смог отвлечь Кима от его диалога с самим собой, чему удивлялся не только Чим, но и остальные студенты. — Пидарасина херова! — Может, ты всё-таки объяснишь, что происходит? — Злополучный салат не лезет в горло, хотя Чимин чётко настраивал себя, что с этого дня начнёт нормально питаться, но не тут-то было. Видимо, его организм настолько капризный, что не хочет так просто сдаваться своему несчастному хозяину, который против своей воли не может влить в себя даже сок. — Эта скотина меня скоро в могилу сведёт! — Чуть ли не на всю столовую закричал Ким, снова обращая на себя всё внимание студентов. — Может, тебе стоит быть потише? — Блин, прости. — Сам накосячил — сам исправил, как говорится. Ещё недолго успокаивая свои крики души, Тэ собрался духом, и всё-таки рассказал причину такого срыва, который, если честно, Чим не до конца понял. — Представляешь, какой он мудила?! — Не особо. — И зачем я вообще согласился с ним встречаться… — Действительно. — Буркнул себе под нос Пак, вилкой ковыряясь в уже ненавистном салате, который с каждой минутой становится всё менее аппетитным. Кажется, его хиленькое тельце объявило голодовку. — Хватит ковыряться, ешь уже. — Не хочу. — Тебя с ложечки покормить? — Нет, спасибо, сам справлюсь. — Почему-то именно сейчас на душе стало так тускло, так мрачно, словно из неё высосали все краски, которые способствуют обретению счастливой жизни. Отчего-то неприятные мысли снова начали заполнять блондинистую голову парня, выселяя оттуда всё позитивное, всё то, чем юноша когда-то дорожил. Почему это происходит именно сейчас.? — Тебя препод зовёт, чувырла. — Раздался низкий голос на спиной Пака, от неожиданности чего он невольно вздрогнул, коленом ударившись о дно стола, после чего негромко зашипел, аккуратно поглаживая ушибленное место. — Извини, не хотел напугать. — Широкая ладонь Чона легка на миниатюрное плечо Чимина, вызывая у того дрожь во всём теле. Зачем он его трогает? Зачем он вообще с ним разговаривает? Почему не игнорирует, не делает вид, что младшего просто не существует? Зачем всё это?! — Мудила, руку убрал. — Уже серьёзно говорил Ким, поднимаясь с места. — Не видишь, что ему неприятно находиться рядом с тобой?! — С чего это ты взял? — Чон опустил взгляд на Чимина, который просто вжался в стул, всем своим видом напоминая ходячего мертвеца. Но почему-то желание прикоснуться к нему оказалось сильнее, и Чонгук обнял парня со спины, при этом даже не взглянув на своего ненаглядного. — Видишь, мы лучшие друзья. — Я тебя сей- — Студент Ким, мне долго вас ещё ждать? — Перебил его откуда-то появившийся преподаватель, всем своим видом намекая, что ещё хотя бы минута, и он пойдёт убивать. Тэхён лишь тяжело вздохнул, и кинув на Гука недовольный взгляд, скрылся за дверью столовой, оставляя за собой лишь угрюмое напоминание. Чонгук же отстранился от младшего сразу же, когда Ким ушёл, и присев на его место, начал с интересом и каким-то состраданием наблюдать за Паком. А тот молился всем богам, лишь бы этот человек не находился сейчас рядом с ним. Почему судьба так потешается над ним? — Хочешь, я куплю тебе бутерброд? — Эта вежливая интонация была юноше совершенно незнакома, что настораживало и пугало ещё сильнее. Что же стало с этим человеком, который какой-то год назад был безжалостным зверем? — Ты мало ешь в последнее время, твоему телу нужна энергия. — Спасибо, но я и без тебя справлюсь. — Не слишком ли грубо это прозвучало из уст младшего? Нет, точно нет. С Чоном нужно только так. Или.? — Прекрати упрямиться. — На лице старшего ни с того ни с сего расцвела добрая улыбка, что казалось для Чимина совершенно диким. Этот человек умеет улыбаться? Нет, кто это вообще такой? Где тот Чон Чонгук, который так яро ненавидел младшего на протяжении нескольких лет? — Ты выглядишь, словно вот-вот в обморок грохнешься. Выбери что хочешь, я угощаю. — Спасибо, но я- — Отказ не принимается. — Я могу уйти отсюда? — Только если поешь. — Хорошо, тогда я доем свой салат. — Юноша уже собрался взять вилку и проткнуть ею лист салата, который уже успел завянуть за всё то время, пока Пак его ел. Но не успев и моргнуть или что-либо предпринять, эта тарелка исчезает из поля зрения младшего, вызывая лишь вопросы. — Какой салат? — Чон отложил закуску подальше от Чима, всё не прекращая улыбаться. Вся эта ситуация была до жути странной, но ещё более странным был Чонгук. Видеть его таким… заботливым было очень необычно, но воспоминания всё никак не давали Паку поменять своё мнение об этом человеке, всё время напоминая о себе. — Я купил его за свои деньги, так что верни его. — Я возмещу его цену в двойном размере, не беспокойся. Ну, что будешь кушать? — Просто дай мне тогда сдохнуть. — Чимин. — Чонгук, просто оставь меня в покое, ладно? — Поднявшись с места, Пак поспешил к выходу, но этот двухметровый амбал не дал ему прохода, загораживая его своим накаченным телом. — Что-то еще? — Можно- — Нельзя. — Чимин ничего не хотел слушать, просто обошёл Чона и вышел в коридор, но и там ему не дали сделать и шага, крепко схватив за тонкое запястье, на котором, кажется, останется след от сильных рук. — Позволь мне быть твоим другом. — Убери руку. — Парень пытается изо всех сил подавить в себе нарастающий ком в горле, но воспоминания сами по себе забегали перед глазами, вновь заставляя Пака погрузиться в тот самый день. Ещё эта хватка… способствует этому ещё сильнее. — Отпусти… — Я просто хочу доказать, что могу быть другим. Не таким, как тот мерзавец. — Отпусти… — Слёзы стекают по впалым щекам, что Чон замечает сразу, нежно так и аккуратно смахивая непрошенную жидкость с чужого лица. Но для Чимина этот жест был чем-то ужасным, чем-то таким противным и болезненным, таким страшным, что эмоции поглотили его с головой. — Тише. — Гук не мог наблюдать за этим зрелищем, не предпринимая совершенно ничего. Он просто нежно обнял этого хрупкого мальчика, словно защищая от внешнего мира, но никак не от самого себя. — Я покажу тебе, что мне ты можешь доверять. — Всхлипы юноши стали тише, дрожь в теле прошла, но слёзы всё не хотели иссякать, заставляя прижать его к себе ещё ближе. — Я докажу тебе, что ты в полной безопасности. — Зачем тебе это.? — Чтобы ты понял, что люди способны меняться. — Тот человек… — Тот человек умер раз и навсегда. — Нет — Еле слышно произнёс Пак, отступая немного назад, вырываясь из нежных объятий. Этот жест, да и его слова вызвали лишь удивление в глазах напротив. — Потому что ты сейчас передо мной. — Чимин. — Я не хочу тебя больше видеть, Чонгук. — Я не сделал ничего такого, чтобы ты так ненавидел меня. — Сейчас нет. Зато год назад — да. — Я могу объяснить. — Будь добр, исчезни из моей жизни. — Ответил Чимин, и скрылся среди толпы студентов, оставив за собой неприятный осадок на душе. Кажется, до этого разбитое сердце Чона окончательно превратилось в осколки, которые уже невозможно собрать…