***
Яхта двигалась вперёд по открытому океану, неслась всё дальше от берегов Японии. А Мидория лежал на кровати в одной из кают этой самой яхты рядом с безумно богатым и ужасно сексуальным мужчиной. Они оба вымотались после их бурного совокупления и теперь отдыхали, восстанавливая силы. Изуку устроился поудобнее на боку, потому что лежать на спине было отчасти неприятно и больно. В этот раз Бакуго не сдерживался. Мидории казалось, что его разорвали изнутри, и эта тяжесть внизу пугала. Всё-таки, если верить медицине и противникам анального секса, такая нагрузка на кишечник может сказаться на здоровье. В момент пика наслаждения Изуку совсем не думал о последствиях, но негативные мысли всё равно накрывали его после. Когда тебе хорошо, ты не смотришь на правила и запреты. Что-то наркоманов не останавливает незаконность продажи наркотических средств, которые приносят им удовольствие, и их общеизвестный вред. Мидория замотал головой. Сравнил тоже, секс с наркотиками. Хотя отчасти это сравнение имеет место быть. Главное, не подсесть самому. Кажется, он уже на пути к прямой зависимости от Бакуго Кацуки и его сильного тела, доводящего до оргазма всякий раз, когда он прикасается к нему. Наверное, Изуку всё же бисексуален. Но значит ли это, что в любых отношениях он будет принимать роль нижнего? Как быть в отношениях с девушками? Столько мыслей в голове. Всё стало ещё запутаннее. — Ты много думаешь, — хмыкнул Бакуго, словно прочёл его мысли, и Изуку вздрогнул, с паникой в глазах взглянув на него. — О, так я угадал. Он самодовольно улыбнулся, повернувшись лицом к Мидории. Его обнажённое тело отвлекало от красных глаз, и Изуку невольно опускал взгляд вниз, скользя по крепким мышцам на руках, груди, по животу, бёдрам, члену. Когда они лежали вот так рядом, можно было легко увидеть, насколько велика разница между ними. Мидория на его фоне щупленький и беспомощный котёнок, хотя всегда считал себя достаточно крепким и рослым для среднестатистического японца. Ему за эти пару встреч не удавалось достаточно разглядеть Бакуго, потрогать, но сейчас он боялся это сделать. Зачем дразнить зверя, пока он спокоен? Но Изуку не против неоправданного риска. — М-можно мне… — пропищал он, осторожно вытянув руку вперёд и пальцами коснувшись чужой груди. — О! — Бакуго вскинул брови, но придвинулся ближе, позволив ладони Мидории лечь на его грудь увереннее. — А ты, оказывается, ненасытный юноша. — Н-нет! — буркнул Изуку, покраснев от стыда. — П-просто… п-просто… Мидория растерялся, весь задрожал. У него не было оправданий. Он вообще не знал, зачем хочет это сделать. Только лишний повод для гордости даст Бакуго. Уже дал. Кацуки накрыл его дрожащую ладонь своей рукой. Тепло. Снова он вводит Мидорию в заблуждение своим доброжелательным отношением. Между ними совсем другой уговор: нельзя привязываться, нельзя доверять. — Расслабься уже, — вздохнул Кацуки. — Делай, что тебе хочется, хватит стыдиться кого-то. Мы уже дважды переспали, а ты всё ведёшь себя как невинная овечка. — Извините, — поник головой Мидория. — И хватит мне «выкать»! — рявкнул Бакуго. — А то, выходит, что Ашидо не зря меня педофилом называла. — Но… вы старше меня и выше по статусу, — замялся он. — Ты судишь о людях по статусу и возрасту? — голос Кацуки почему-то приобрёл скверный оттенок. Вероятно, Мидория сказал что-то не то. Но ведь факт остаётся фактом: не пристало какому-то студентику фамильярничать с миллиардером и владельцем огромной компании. Таков этот мир. Не Мидория придумал правила поведения в жестоких реалиях современного общества. Бакуго класть хотел на эти правила. Конечно, с самомнением у него не было проблем, и он определённо считал себя выше остальных людей. Но совсем другое дело, когда эти самые низшие слои пытаются судить о нём предвзято. Не возраст и наличие денег определяют его личность. — П-простите… Бакуго сильнее нахмурился, и Изуку тут же исправился: — Прости. Было сложно переключиться на неформальную манеру общения. Но так и самому Мидории будет легче расслабиться. Перестанет хоть постоянно думать, что рядом с ним взрослый мужчина, если станет обращаться к нему, как равному. Его ладонь всё ещё покоилась на чужой разгорячённой груди, и Изуку осторожно провёл по ней вниз до живота, выбравшись из-под руки Кацуки. Каждая мышца напряглась от его прикосновений, и Бакуго слегка наклонился вперёд, едва задев своим лбом его лоб, на котором внезапно выступил пот. Наверное, всё от волнения. Лицо Кацуки было совсем близко к нему, и Изуку старался не смотреть ему в глаза, сосредоточившись на изучении сексуального тела. — Ну и почему тебе так хочется стать богатым и успешным? — с придыханием произнёс Бакуго, и лицо Мидории обдало жаром. — Как будто нужна причина, чтобы хотеть ни в чём не нуждаться и шиковать, как вы… эм… как ты, — усмехнулся он в ответ. — Многие довольствуются тем, что имеют, и не стремятся выше, — сказал Кацуки, переместив его руку ниже, на свой невозбуждённый член. Мидория хотел было отстраниться, но Бакуго не дал ему этого сделать, первому пришлось повиноваться, и он принялся оглаживать мягкую плоть. Раньше Изуку не доводилось трогать чужие половые органы, поэтому он чувствовал себя немного странно. Но ему не было неприятно или мерзко заниматься этим. Наоборот, он сильнее увлёкся изучением мужчины, всех его частей. И глубокое рваное дыхание Бакуго говорило о том, что ему нравится, возбуждает. Это на самом деле приносит удовлетворение и самому Мидории. Оказывается, отклик партнёра на твои ласки безумно подкупает. Неопытный глупый мальчишка впервые испытывает подобное. Неужели его прикосновения настолько сладостны, что даже такой умелый и опытный в делах постельных мужчина тихонько постанывает от удовольствия? — Нам действительно нужно обсуждать это сейчас? — буркнул Изуку. Он не хотел отвлекаться от своей новой забавы. Мидория, если честно, не любил говорить об этом, считал чем-то постыдным. И, учитывая, что в итоге сделали его друзья, оказался прав. К тому же ощущение того, как плоть твердеет под его шершавыми пальцами, было намного приятнее, чем разговор о нелёгкой жизни студента режиссуры. Всё происходящее далеко отличалось от самоудовлетворения, которым Мидория, что скрывать, иногда занимался. — Нет, — Кацуки мотал головой, щекоча Мидорию своими жёсткими волосами, — обсудим это позже. Бакуго не успел повалить Мидорию на спину, как раздался стук в дверь, и они оба посмотрели в её сторону. Стук повторился громче, а затем послышался женский голос. Это была Ашидо. — Эй, извращенец, хватит мучить милаху Мидорию, — закричала она. — Ужин стынет! Выползайте. — Ага, скоро будем, — так же громко ответил ей Бакуго. Он, тяжело вздохнув, посмотрел на испуганного Изуку, затем — вниз, на свой полувозбуждённый член, и покачал головой. Вот и надо было Ашидо припереться не вовремя. Всю атмосферу испортила. Теперь и Деку потерял настрой, снова вернувшись к реальному себе. Это видно по его бегающим от стенки к стенке глазам. Кацуки осторожно коснулся его покрасневшей щеки и привлёк к себе внимание Мидории. — Продолжим потом, — улыбнулся он, и Изуку машинально кивнул. Перевернувшись назад, Бакуго уселся на кровати, и стал рыскать свои вещи по полу. Мидория последовал его примеру. Руки ещё немного тряслись, пока он надевал брюки. А что, если бы дверь была открыта, и Ашидо вошла в каюту? Она застала бы их в неприглядном виде. Стыдно-то как! Мидория достал из кармана телефон, чтобы проверить, не приходили ли новые сообщения от друзей или одногруппников. Но на экране высветились только уведомления с YouTube-канала его любимого шоу. Мидория чуть слышно ахнул. Он пропустил целых два выпуска из-за всей этой кутерьмы с учёбой, подработкой и отдыхом на яхте. И как он смеет называть себя фанатом? Открыв приложение, Изуку зашёл на привычный канал, чтобы отметить те два видео, которые он ещё не посмотрел. Бакуго обратил внимание на то, как увлечённо Мидория что-то листает в телефоне, и, забравшись сзади на кровать, навис над ним, заглянув в экран. Изуку вздрогнул и прижал смартфон к груди, но тот уже успел увидеть и название шоу и превью видео с улыбчивым светловолосым мужчиной, изображённым на ней, и состроить самую разочарованную гримасу в своей жизни. — Ты что, смотришь шоу с этим напыщенным придурком? — удивился Бакуго и слез с кровати. — Напыщенным придурком? — возмущённо воскликнул Мидория. — Это же Всемогущий! Его шоу одно из самых лучших в стране! Для меня он больше, чем просто кумир. Я вдохновляюсь его речами и хочу быть похожим на него. — Ох, я трахнул фанатика Тошинори Яги, — Кацуки передёрнуло. — Нужно помыться. — Да как вы… как ты смеешь так говорить о нём? — вскочил Изуку с места, чуть ли не набросившись на Кацуки. — Он прекрасный человек. Бакуго засмеялся, согнувшись практически вдвое, а Мидория всё сильнее закипал. Ещё ни разу он не встречал того, кто бы говорил так плохо о Всемогущем. Его шоу очень популярно, у Тошинори есть фанаты по всему миру. В старшей школе Изуку даже возглавлял его фан-клуб, но из-за того, что не мог скупать весь мерч, решил уйти, дабы не опозориться перед десятками тысяч людей. Конечно, у столь популярной медийной личности должны быть и хейтеры, но Мидория не думал, что они среди высшего общества. Неужели Бакуго ему завидует? — Хотелось бы мне увидеть твоё лицо, когда ты, мальчик мой, узнаешь, какой он человек на самом деле, — отсмеявшись, добавил Кацуки с издёвкой. — Алчный, скрытный, депрессивный старик. Не суди книгу по обложке. — Да, у тебя обложка и содержание разительно отличаются, — буркнул Изуку, попытавшись хоть как-то отпарировать. — Засчитано, — ухмыльнулся Бакуго. — Хочешь, я вас познакомлю? — Правда? — Мидория тут же воодушевился, а глаза его мгновенно загорелись. — Ты правда меня с ним познакомишь? А можно? — Этот старик всё равно уже давно уговаривает меня принять участие в его тупом шоу, — задумался он. — Может, пора согласиться на это предложение. Заодно и тебя ему представлю. Убьём одним ударом двух зайцев. — Спасибо! — воскликнул Изуку, позабыв обо всём. — Будешь должен. Мидория резко закивал, радостно улыбнувшись. Он совсем не думал, что отплачивать придётся только своим телом. Одно сейчас важно: он попадёт на телевизионное шоу и встретится со своим кумиром. Это и есть то, о чём говорил Шинсо?***
На верхней палубе уже устроились все остальные гости яхты. На столе стояли различные вкусности, разнообразные яства, заказанные Бакуго в одном из самых дорогих ресторанов Токио. Здесь были и морепродукты, и мясо, и тушёные овощи. А также алкоголь, кроме утреннего белого вина ещё и бутылка красного. Под мясо. Ашидо уже налегала на него, запивая сладким кагором. Она не любила сладкие вина, но была безумно голодна, так что не замечала его вкуса. После их с Киришимой и Каминари жарких потрахушек очень хотелось кушать. Она потратила всю свою энергию на этих красавчиков. Позабыв о манерах, она запихала в рот огромные куски стейка и что-то пробурчала с набитым ртом сидящему напротив Сэро. — Прожуй, потом говори, — сказал он. Но девушка лишь махнула рукой на друга и продолжила уминать вкуснейшее мясо. Что отрицать, а у Бакуго прекрасный вкус в еде, в алкоголе, в табаке и в мужчинах. Сегодня он подтвердил уже три пункта. Правда, на нижней палубе Киришима забивает кальян, поэтому и в последнем они вскоре убедятся. Запах дыма медленно поднимается наверх, холодные нотки с лёгкой сладостью. Любимый вкус Ашидо. Наверное, Бакуго начнёт возмущаться, ему нравится покрепче. Ну и ладно. Солнце уже давно село, и небо усыпало звёздами. Луна убывала, но всё же освещала собой потемневший океан. На палубе горели небольшие лампочки, прицепленные к углам бортиков. Свет их был немного тусклый, что создавало особую, романтичную атмосферу. К вечеру на воде немного похолодало, поэтому поверх майки Ашидо накинула жакет того же цвета. Дул лёгкий ветер, отчего она ёжилась, даже будучи одетой. На яхте приглушённо играла музыка, что-то джазовое. Звук саксофона успокаивал. В каюте его не было слышно, поэтому Изуку очень удивился, когда оказался снаружи. Бакуго отправил его наверх, а сам подошёл к Киришиме, занимающемуся кальяном. Внизу музыка играла громче, а может, на верхней палубе её относило ветром вдаль. — Где вы пропали? — уже понятно спросила Ашидо, увидев поднимающегося на палубу Мидорию. — Не могли друг от друга оторваться? Эх, жаль, Бакуго гей, я бы хотела проверить, настолько ли он хорош. Ну-ка скажи нам, Мидория, хорош он или нет? — Я не хочу знать, — хмыкнул Сэро, заткнув уши пальцами. Мидория ничего не ответил, помявшись около стола. Да и как вообще отвечать на подобные вопросы? Это же личное, разве нет? Ашидо-сан ведь не станет рассказывать всем подряд, как им спится вместе с Киришимой и Каминари. Но Изуку плохо знал эту девушку. Она бы в самых пикантных подробностях рассказала о своей сексуальной жизни. Такой уж характер. Подружки от неё со смеху падают. Она любит приправить свои рассказы пошлыми шутками и забавными ситуациями. А с её двумя оболтусами что ни секс, то юмореска. При особом желании Ашидо могла бы написать порно-роман. Может, она подумает об этом, когда выйдет на пенсию. Её мемуары собрали бы приличный гонорар, а по самым удивительным историям сняли бы эротический фильм. Взглянув на всевозможные блюда, Мидория почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Он привык ничего не есть целыми днями, но не тогда, когда перед ним такой богатый стол. Да ещё и бесплатно. Наверное, Мидория все-таки умер и попал в рай. Только вот Бакуго мало напоминает ангела, как и его друзья. Какой-то извращённый Рай. А может, это Ад. И Мидории не суждено насытится, сколько бы еды он не поглощал? А всё из-за того, что он был ненасытен в своих желаниях. Ну, гадать можно вечно, а желудок сам не наполнится. Поэтому Изуку присоединился к Ашидо, Сэро и Каминари за столом. Ашидо, как хорошая хозяюшка, подала Мидории палочки для еды, нож и вилку, а также тарелку со стейком. Изуку облизывался, предвкушая, какое удовольствие он испытает от многообразия вкусов. Перед ним лежал целый кусок поджаристого, сочного мяса. Его естественный жир янтарными каплями стекал на тарелку. Тонкая корочка захрустела под давлением вилки, которой Мидория слегка надавил на поверхность стейка. Вилка тут же отскочила от упругого мяса, а внутренние соки выступили сквозь поры. Сверху кусок был украшен веточкой кинзы и несколькими горошинами чёрного перца. Рядом на тарелке лежала кремообразная масса красноватого цвета. Видимо, это был соус. Изуку вдохнул пряный аромат блюда, и, стоило этому запаху добраться до рецепторов, его желудок громко заурчал. — Кто-то сильно проголодался, — усмехнулась Ашидо. — Налегай скорее, чего разглядываешь со всех сторон, как музейный экспонат. — Итадакимас, — сложив ладони вместе, сказал Изуку и снова взял вилку с ножом. Нож резал нежное мясо, словно масло. Мидория попробовал кусочек стейка и не сдержал стона удовольствия. Вкус, текстура, сочность — всё было в нём идеально. Кажется, это самый вкусный стейк в его жизни. В детстве мама иногда брала мясо и готовила что-то подобное, но вряд ли стряпня женщины сравнится с тем, что приготовлено лучшими шеф-поварами Японии. — Вкусно! — с восторгом заметил он. — Ещё бы, — поддержала его Ашидо. Пока Изуку уплетал стейк, запивая его вином, предложенным девушкой, она изучающе его осматривала. Казалось, Мидория не замечал чужих взглядов на себе. Он был слишком увлечён едой. Кроме стейка, он налегал и на овощные салаты, которые по вкусу ничем не уступали главному блюду. Его радовало, что с каждым новым поглощённым кусочком к нему приходило насыщение. Значит, можно отбросить мысли об Аде. — Расскажи о себе, Мидория, — начала внезапно Мина. Она откинулась на спинку дивана с бокалом вина в руке. — Чем живёшь? Учишься? Работаешь? Бездельничаешь? — Эм, — Изуку отложил столовые приборы и промокнул губы салфеткой, — я учусь в университете искусств на режиссёра. Подрабатываю. Иногда бездельничаю. — И как же такой обычный, ничем непримечательный студентик познакомился с Бакуго Кацуки, главой крупнейшей табачной компании? — напротив раздался тонкий мужской голос, в котором звучали нотки сарказма. Это был Каминари, что снял с себя маску приличного парня. Приличием этот коварный обольститель никогда не отличался. Не будь в нём некой червоточинки, вряд ли бы он тогда вступил в полиаморные отношения. Но Мидория ничего не знал ни о нём, ни о его характере, ни о его привычках, только о сексуальных предпочтениях и ориентации. На том снимке, что Мидория видел на телефоне Киришимы, он показался ему довольно-таки милым и невинным юношей. Но сейчас перед ним совершенно иной человек. И вопрос, заданный им, бьёт под дых. — Случайно, — выдавил из себя Мидория, покраснев. — Киришима же тебе всё рассказывал, — вставил свою лепту и Сэро, который до этого момента был всего лишь наблюдателем. — Зачем ты ставишь человека в неловкое положение, Каминари? Придержи коней. — Я всего лишь хочу услышать обе версии, — он развёл руками в стороны, а затем посмотрел на скукожившегося Изуку. — Не обижайся, Мидория, просто Бакуго — наш друг, и мы волнуемся, не нарвался ли он на какого-нибудь охотника за его деньгами. Услышав эти слова, Мидория вздрогнул. Нет, ему не нужны деньги Бакуго Кацуки. Но всё же он собирается использовать его. Уже начал, ведь тот обещал познакомить его с кумиром, привести на студию любимого ТВ-шоу. Вроде всё честно. Мидория отдаётся Бакуго, а взамен получает его знакомства и вкусный ужин. Они же не обещали друг другу вечную любовь. Это что-то вроде бизнеса, торгово-рыночные отношения. Только договор не составлен для пущего эффекта. И думается Мидории, что богатый владелец гей-клуба тоже обеспечивает своих любовников. Иначе зачем им терпеть этого полигамного самца? Но это было лишь его личное предположение. На самом же деле ни Каминари, ни Ашидо совсем не зависели от Киришимы. Они оба были личностями самодостаточными и прекрасно зарабатывали себе на жизнь. Если бы Мидория интересовался миром шоу-бизнеса чуточку подробнее, покупал модные журналы, то определённо бы узнал Каминари Денки, что частенько появляется на их обложках. Он весьма востребованная модель, поэтому богатый любовник ему требуется только для удовлетворения низменных потребностей. Ну и у них с Киришимой действительно любовь. А Ашидо, как упоминалось ранее, трудится на трёх работах. Занимается дизайном, фотографией. Именно ей сделаны все снимки Каминари. У неё маленький цветочный магазинчик, а также она работает в компании Бакуго. Кстати, благодаря ему они и познакомились с Киришимой. Конечно, Киришима постоянно делает им подарки, устраивает выходные и оплачивает счета в ресторанах. Но то же самое может сделать и Каминари, и сама Ашидо, которая получает внимание от двух парней. Если необходимо привести в пример идиллию отношений, то можно смело брать в расчёт эту троицу. — С каких пор ты считаешь мои деньги, Каминари? — Бакуго услышал их разговор, когда поднимался на палубу вместе с Киришимой. Второй нёс кальян и тихонько посмеивался над словами своего возлюбленного и над своим хмурым другом, которому эти слова не понравились. С одной стороны Бакуго было плевать на их глупые шутки и замечания, но с другой — глупые шутки могут спугнуть его маленькую жертву. А этого он допустить не может. Мидория Изуку теперь его личная игрушка. Будет пользоваться, пока не надоест. — Какой у меня замечательный парень, а, Бакубро, — поставив кальян на стол, Киришима хлопнул друга по спине. — Волнуется о тебе. — Да он просто издевается, — схватив кальянную трубку быстрее остальных, захихикала Ашидо, довольная своей победой. Она ловко затянулась и через мгновение выдохнула клубок густого дыма изо рта. Мина закатила глаза от удовольствия. Нет, серьёзно, любить Киришиму можно за одно только умение делать кальян. Этот вкус бесподобен. Сладкие, но в то же время холодные нотки будоражат аппетит. Хочется поглотить ещё больше и больше. И Ашидо себе в этом не отказывает, снова вдыхая приятную отраву. Все её подружки-зожницы постоянно ругают Ашидо за любовь к кальяну, а она плевать хотела на его вредность. И что теперь? Если глубоко копнуть, то и секс окажется вредным мероприятием. Зачем отказываться от того, что ты любишь, из-за того, что какой-то там ВОЗ признал их отрицательное влияние? — Куришь? — Ашидо протянула шланг Мидории. Он, конечно, замотал головой, отказавшись от угощения. Мидория никогда не курил кальян и не употреблял наркотиков, потому что это было действительно дорого для него. Да и среди его друзей никто не курил. Шинсо придерживался здорового образа жизни, считая все эти удовольствия лишь временным решением каких-либо психологических проблем. Иида, будучи старостой своей группы, вообще создавал впечатление правильного парня, поэтому употреблял алкоголь редко, а к сигаретам и вовсе не прикасался. Оджиро курил только во время тяжёлых экзаменов. — Да ладно тебе, — настаивала она, тряся шлангом перед его носом. — Попробуй. Изуку неуверенно взялся за ручку шланга и снял использованный Ашидо мундштук, надев чистый. Несколько таких лежало на столе. Их тоже принёс Киришима. Мина жестами показывала, как ему лучше затянуться, но её немое объяснение совсем не помогло. Мидория обхватил мундштук губами и неумело затянулся. Жидкость в колбе забурлила, а в рот попал едкий дым. Попытавшись его проглотить, Изуку закашлялся. И Ашидо похлопала его по спине, заливисто засмеявшись. Её поддержали Каминари с Киришимой, да и Сэро слабо улыбнулся. — Такой забавный! — хохотала Мина. — Это всего лишь кальян. Спокойнее! — Извините, — буркнул Изуку, отдышавшись. — Не заставляй себя, придурок, — хмыкнул Кацуки и отобрал у него шланг. Он даже не сменил мундштук и нагло воспользовался тем, что принадлежал Мидории. Изуку обиженно посмотрел на него снизу вверх. Бакуго подмигнул ему, выдохнув дым кольцами прямо Мидории в лицо. Тот замахал перед собой одной рукой, разогнав дым, а другой — зажал нос. Но это совершенно не отпугнуло Бакуго, продолжившего курить кальян, пока Киришима не вмешался в эту травлю табаком. Он выхватил из его рук шланг, отбросив мундштук на стол, и плюхнулся на диван рядом с Каминари. — Хватит страдать ерундой, — сказал он серьёзным голосом. — Давайте поужинаем хорошенько и выпьем. Нас ещё ждут интересности сегодня. Киришима подмигнул своей девушке, а она недоумевающе посмотрела на него. Если он про секс, то это вряд ли что-то необычное. И так ясно, что ночью они продолжат ублажать друг друга. И только когда после трапезы и шумных разговоров о том и о сём, Киришима с Каминари и Сэро спустились вниз, а через несколько мгновений в небо взметнулся яркий огонёк, превратившийся в огромный разноцветный цветок над их головами, Ашидо с восторгом завизжала. Ночное небо озарили фейерверки, и Изуку тоже не мог оторвать от них взгляда. Это было действительно магическое зрелище. Он даже встал с места и подошёл к бортику, словно оттуда огни станут видны лучше. Счастливая Ашидо убежала за своими возлюбленными, бросив оставшимся наверху Бакуго и Мидории что-то вроде: «Я тоже хочу запустить огненных драконов». Всё же она ещё такой ребёнок. Наедине с Бакуго Мидория ощутил некую неловкость. Особенно, когда первый встал рядом с ним, устремив взгляд на тёмное небо, усыпанное звёздами и блестящими искрами фейерверка. — Нравится? — спросил он сквозь шум ударов. — Очень, — улыбнулся Изуку. — В детстве мы с мамой часто ходили на летний фестиваль. Сейчас на это уже нет времени, поэтому я словно оказался в далёком прошлом. — Тебе надо как-нибудь позвать свою возлюбленную на фестиваль, — неожиданно предложил Бакуго, хотя Мидория ни разу не говорил, что у него есть любимая девушка, — и сделать так. Кацуки медленно наклонился вперёд и осторожно, совсем невесомо коснулся губ Изуку. От нежного и отчасти непривычного прикосновения у Мидории перехватило дыхание, и он машинально закрыл глаза, растворяясь в этом поцелуе. Над ними громыхали салюты, но Изуку не слышал ничего, кроме стука собственного сердца, и не ощущал ничего, кроме вкуса едкого дыма на губах. Как жаль, что даже у сказки есть своё логическое завершение. А так бы хотелось подольше насладиться этим мгновением, несмотря на то, что рядом не его возлюбленная, а мужчина, чей поцелуй буквально выбивает почву из-под ног Изуку.***
Как долго продлится его сказка? Мидория не хотел об этом думать. Но, провожая взглядом из окна машины Бакуго Кацуки Токийский порт, он безумно желал вернуться на роскошную яхту, где провёл незабываемые выходные. Незабываемыми они были благодаря вкусной еде, дорогому вину, а также фейерверкам. От второй части происходившего там немного болел зад. Даже сидеть на мягком сидении тойоты было чуточку неприятно. А всё потому, что Бакуго не сдерживался. Но Мидория соврёт, если скажет, что не получил от процесса никакого удовольствия. И тот поцелуй под сверкающим огнями небом стал неожиданным сюрпризом. Именно он никак не выходил из головы. Бакуго сказал, что позвонит, когда договорится с Тошинори Яги об эфире. Мидория с нетерпением ждал встречи с кумиром, предвкушая, как же она пройдёт. Сможет ли он хоть слово сказать тому, кто был для него эталоном все эти годы? Наверное, начнёт нести что-то невпопад, и Всемогущий решит, что перед ним какой-то идиот и бешеный фанат. Хотя насчёт последнего он будет полностью прав. Зато теперь Изуку чувствовал облегчение. Всё было не зря. Не зря он пришёл в гей-клуб, не зря уехал оттуда с богатеньким мужчиной, не зря согласился с ним переспать. Наконец его страдания окупятся сполна. А так ли он страдал? Вспоминая собственные стоны наслаждения, Мидории не очень-то в это и верится. Странная штука — мозг. Можно сколько угодно бросаться правильными словечками, доказывать своё целомудрие, но стоит возбуждению вмешаться в мыслительные процессы, от былых разглагольствований не остаётся и следа. Мозг отключается, отдавая бразды правления в руки органов, расположенных намного ниже. Правда, совесть всё равно возвращается по окончанию этого процесса. И Мидория мечется между «мне было действительно хорошо» и «как же теперь смотреть всем в глаза». Он понимает, что всё это лишь глупые предрассудки, от которых пора избавляться. Наверное, станет невообразимо легко отдаваться в руки Бакуго Кацуки. К тому ж в его объятиях так уютно. Нет, серьёзно, о чём он только думает? Мидория замотал головой, остановившись в коридоре университета. Его главная цель — связи. Ни больше, ни меньше. Нельзя увлекаться. Иначе потом будет слишком больно падать. Даже признав свою бисексуальную натуру, Изуку не может начать отношения с Бакуго Кацуки. Кто угодно подойдёт на роль любящего парня или девушки, но только не он. Да и Шинсо сказал, что Бакуго вряд ли нужно что-то серьёзное. В свои сорок два он до сих пор одинок. Фиктивная жена не в счёт. Поэтому в игру вступает холодный расчёт и беспринципность. Ради славы и ради будущего. Пора бы уже перестать строить из себя правильного парня. Изуку поправил ворот рубашки и подтянул лямки своего жёлтого рюкзака. Нельзя стать решительнее по одному желанию, но он должен хотя бы попытаться. Отбросить страх и идти напролом. Телом он уже пожертвовал, осталось положить на алтарь свою душу. Сзади кто-то накинулся на него, зажав в объятиях, как в тисках. Мидория вздрогнул от неожиданности, но не смог оттолкнуть нападавшего. Внимательно приглядевшись, он узнал своего друга Оджиро Маширао, который вис на его плече, широко улыбаясь. И что на него нашло? Обычно он не такой эмоциональный. Они так и не поговорили после того, что случилось в кафе. Мидорию захлестнула учёба, подработка и тайная личная жизнь. Впрочем, Оджиро тоже был занят сессией. — Ты на обед, Мидория? — спросил он. — А, да, — неуверенно кивнул Изуку. Он всё ещё тратил сэкономленные на оплате общежития деньги, поэтому не отказывал себе в простенькой пище. — Идём вместе, — предложил Маширао. — Я хотел с тобой поговорить. Признаться честно, Оджиро мучила совесть. Он повёлся на провокации Шинсо и подставил Мидорию. Какие они друзья после этого? Обидели и даже не извинились. И вроде ничего плохого с Мидорией не случилось, но собственные ошибки признать всё же стоит. Это Шинсо может ходить такой важный и безразличный ко всему. Экспериментатор хренов! Кажется, они все стали его подопытными кроликами. Но с чьей бы подачи Оджиро не действовал, у него должна быть своя голова на плечах. — Прости, Мидория, за тот случай с клубом, — Оджиро опустил голову. — Серьёзно, не знаю, что на меня нашло. Это была дурацкая затея. — Всё нормально, — Изуку попытался улыбнуться. — Я уже не злюсь. Знаю же, что вы не со зла так поступили. Постараюсь больше не приносить вам неудобств. — Да ладно тебе, — Маширао хлопнул его по спине. — Будь всё тем же Мидорией, тебе нет нужды меняться. Ты точно в порядке? В клубе никто к тебе не приставал? — Нет, — Мидория отрицательно мотнул головой, — просто пообщался за баром с одним посетителем и самим барменом. Случайно вышло. — Ну хорошо, но если что-то не так, ты говори, поможем с Иидой обязательно. — Буду знать. Обсудив ещё пару учебных вопросов и отпустив пару глупых шуток на тему клуба, Оджиро с Мидорией добрались до столовой, где их уже ждали Иида и Шинсо. Они оба сидели за одним столом, но при этом как бы отдельно друг от друга. Но вошедшие в столовую парни и не заметили этой напряжённой атмосферы. А может, они уже привыкли к такому положению дел. Иида воодушевлённо поприветствовал своих друзей, а Шинсо сухо махнул им рукой. Столовая постепенно заполнялась людьми, а за столиком Мидории всё ещё царила непонятная атмосфера. И дело было не в Шинсо, который напрягал своим присутствием Оджиро и Ииду. Кусок не лез в горло совсем по другой причине. И Изуку был бы рад объяснить всё своим друзьям, что уставились на него и не сводят глаз. Вот только копнуть придётся глубоко, припомнить клуб и случившееся после. А этого Мидория хотел бы избежать. — Не хочу показаться грубым, — первым тишину нарушил Иида, — но кто-нибудь объяснит мне, что он здесь делает? Тенья указал на светловолосого юношу, сидевшего напротив него рядом с Мидорией и уплетавшего свой изысканный обед, собранный из трёх блюд: стейк из оленины средней прожарки, лёгкий жульен с грибами и греческий салат с маслинами и сыром фета. Всё это запивалось свежевыжатым яблочным соком. А на десерт его ждал тирамису с чашечкой эспрессо. Невозмутимости его не было предела. Он появился неожиданно и уселся за стол, куда его, к сожалению, не звали. Но Аояму Югу, как все уже догадались, мало волновало отсутствие пригласительного билета. Оджиро знал его заочно, близко не общался. Шинсо лишь мельком слышал об ориентации юноши и содержании папиком. Иида и вовсе не знал Аояму. А Мидория пытался найти оправдание происходящему. — Месье, простите, не знаю вашего имени, я big friend Мидории, — отложив столовые приборы, ответил за всех Аояма. — И в вашем обеде слишком много холестерина. Too much. Юга указал на тарелку Ииды, рис в которой был обильно полит каким-то весьма густым и на вид жирным соусом. Иида смутился, ничего не ответил и быстро принялся уплетать свой якобы вредный обед, а Оджиро с Шинсо уставились на «большого друга» Изуку. — Ну, я бы не сказал, что «big», — попытался отшутиться Мидория. — Мы совсем недавно познакомились. — Don’t be shy, месье Мидория, — Аояма поправил чёлку и подмигнул Изуку. — Тебе не к лицу стыд. Мидория в очередной раз вздрогнул от этого многозначительного взгляда. Казалось, словно Аояма хочет выдать его перед друзьями, которым ещё ничего неизвестно о похождениях Изуку. Здесь только Шинсо всё знает, но и он весьма удивлён появлением нетрадиционного сокурсника. Правда, в словах Аоямы и в его переглядках нет никакого подтекста. Он не лукавит и не лицемерит. И даже не собирается разбалтывать обо всём присутствующим. Потому что не видит в этом смысла. Некоторых тем лучше не касаться, находясь в общественных местах. Даже такой глупец это понимает. К тому же внимание его переключилось на крепко сложенного парня в очках. — Порой я даже не понимаю, что он говорит, — вполголоса сказал Мидория, наклонившись к сидевшему перед ним Оджиро, на что друг лишь пожал плечами. Он тоже плохо понимал своего сокурсника. Тот был окружён аурой отчуждённости и таинственности. Но у него не было друзей, поэтому он прослыл эдаким чудаком. Впрочем, таким он и был. Яркая одежда, странная еда на обед, макияж, причёска — всё это выделяло его из толпы. И что уж говорить, весь университет сейчас с удивлением наблюдал за тем, как Аояма влился в компанию парней. Слухи никак не расстраивали Аояму. А зачем? Про себя он всё прекрасно знает, а чужое мнение — это чужое мнение. Его не переделать. — Оставим вашу дружбу, — вмешался в беседу вдруг Шинсо, пока копался в своём рюкзаке, будто искал там что-то. Через мгновение он достал оттуда несколько упаковок для DVD-дисков. Они бы и не показались никому странными, если бы на них были обложки. — Что более важно, держи, Мидория. Шинсо потянулся через стол и передал диски Мидории. Тот недоумевающе посмотрел на Хитоши, но принял этот странный и неожиданный «подарок». Только вот он совсем запутался в том, что здесь происходит. Аояма. Диски от Шинсо. Он что, до сих пор спит в каюте роскошной яхты, и ему снится сон? — Там пару фильмов к нашему проекту, — объяснил Шинсо, но это ни о чём не говорило Мидории. Какой проект? Это точно не сон? Ни курсовых, ни проектов не намечалось в ближайшее будущее. Не сошёл ли Шинсо с ума? — Посмотри на досуге. — Но мне не на чем их смотреть, — вместо требования каких-либо вразумительных объяснений выпалил Изуку. Шинсо определённо темнит. — О! — воскликнул Аояма, вырвав из рук Мидории одну из упаковок, и начал разглядывать её со всех сторон, будто в этой чёрной коробке можно что-то увидеть, кроме кромешной тьмы. — У меня есть ноутбук. Можем посмотреть вместе. На факультете режиссуры так интересно, I’m so excited. — Ну если ты не против, — неуверенно ответил Изуку. И когда он снова бросил взгляд на Шинсо, то ему на одно мгновение показалось, что друг коварно улыбается. Что же на самом деле на этих дисках?