***
Чёрная Audi A8 подъехала к трёхэтажному коттеджу и остановилась прямо у ворот элитного жилища. Водитель, видимо, заглушил мотор, и следом потухли фары, но из машины никто не вышел. В доме горели огни, громыхала музыка. Нельзя было разобрать, какая именно песня играет, потому что с разных сторон доносились разные мелодии. Они смешивались в кашу и неприятно резали слух. Сквозь этот ад для меломана прорывались крики и возгласы людей. Вероятно, здесь полным ходом шла улётная вечеринка. Основная часть гостей собралась во дворе, где находился бассейн. Сейчас именно там происходило всё самое интересное. Какой-то пьяный парень забрался на стол и принялся танцевать и раздеваться. Никто не видел, с чего это началось. Он появился из ниоткуда. Но гости воодушевились, стали поддерживать смельчака, аплодировать ему и снимать на камеру. Было бы очень глупо упустить такую возможность. А он радостно позировал, извиваясь совершенно не в такт играющей музыке. Других пьяных и обкурившихся парней и девушек вообще это не волновало. Они и сами не очень хорошо соблюдали ритм данной мелодии. Если среди них были те, кто мог держать себя на ногах. Когда горе-танцор практически снял рубашку, его остановили какие-то парни. Скорее всего, его друзья. Остальные гости им засвистели. Негоже портить такое веселье! Кстати, танцор тоже сопротивлялся. Он что-то кричал своим друзьям, отмахивался от них в то время, как они тянули к нему руки и пытались снять с чёртового стола. Похоже, он уходить совсем не планировал. Конечно, этим несостоявшимся артистом балетной труппы был Мидория Изуку. А друзьями, что хотели ему помочь, — Шинсо и Иида. Оджиро позвал второго посмотреть на увлекательные танцы их общего друга, и к тому времени, как он добрался до двора коттеджа вместе с Аоямой, Мидория уже снимал рубашку, а Шинсо пробирался сквозь толпу, чтобы прекратить это позорное выступление. В первые секунды после увиденного он опешил, не знал, что делать и как подступиться к столу-сцене. К тому же Ашидо с Каминари громко смеялись под ухом, мешая думать, а девушка ещё и на видео всё снимала. Хитоши уже не слышал, как она говорила что-то об отправке видео кому-то. Он направился к Мидории с целью остановить этот цирк. Всё-таки Шинсо был прав, что не отпустил его на вечеринку одного. Вот только всё равно отвлёкся на Каминари Денки и забыл, что изначально собирался быть наблюдателем и нянькой для своего в последнее время бесстрашного друга. Наверное, он чувствовал какую-то ответственность за него. Заметив в толпе Ииду, Шинсо махнул ему рукой в сторону Мидории, и тот понял, о чём его просят. Правда, они оба никак не ожидали, что это будет так сложно. Изуку отталкивал их, сам едва не падая назад, продолжал танцевать и хохотать. Выкуренная трава ещё не выветрилась из головы. — Мидория! Хватит дёргаться! — зарычал на него Шинсо, схватив за запястье. — Ты когда умудрился так набраться?! — Шинсо-кун!!! — протянул Изуку. — Давай танцевать! — Давай, но только внизу, — Хитоши решил спустить его хитростью. Это на удивление помогло, и Мидория сел на стол, затем спрыгнул с него. Ноги уже практически не держали, и он повис у Шинсо на плече. Глаза его заволокла пьяная пелена, а на лице застыла умиротворённая улыбка. Он выглядел действительно счастливым. Но такое счастье мнимое, и оно не приносит удовлетворения. Только головную боль и похмельный синдром. Стоило Мидории закончить свои танцы, люди начали расходиться. На таких вечеринках быстро забываются подобные подвиги. Здесь случается всякое, а пьяный мозг не способен запоминать много информации. Поэтому одно событие заменяет другое — и так по кругу. Через несколько минут они уже перестанут вспоминать о жарких танцах незнакомца. Может, наутро, посмотрев видео в своих телефонах, ещё разок напрягут память, посмеются над забавным парнишкой, но вскоре удалят занимающий лишние мегабайты файл. — Ашидо-са-а-а-ан! — Мидория расправил руки для объятий, пока его поддерживал более крепкий и сильный, чем Шинсо, Иида, когда увидел направляющуюся к ним девушку. — Эта вечеринка просто улёт! — Да, я вижу, — усмехнулась она. — Ни на минуту нельзя тебя оставить, Мидория. — Хе-хе, давайте выпьем ещё! — не унимался Изуку, тряся Ииду. — Тебе уже хватит на сегодня, — нахмурился Шинсо и потащил его вместе с Теньей куда-то в дом, где можно было присесть, найти воды и, наконец, успокоить разбушевавшегося Мидорию. — Шинсо! Ты такой хороший друг! — оттолкнув от себя Ииду, Мидория обхватил лицо Хитоши руками и смачно поцеловал его сначала в правую щёку, затем — в левую. Со стороны всё это выглядело безумно нелепо, и Ашидо с Каминари от смеха за свои животы хватались, да и Иида с Оджиро едва сдерживались, чтобы не рассмеяться. Шинсо же никак не отреагировал на это действие. Знал, бесполезно хоть что-то доказывать пьяному человеку. Припомнит ему завтра, или кто-нибудь сделает это за него, на крайний случай. Ему оставалось только вытерпеть всё, что бы Мидория ни творил. Оставив друга в покое, Изуку переключился на Ашидо и начал ей что-то втирать о том, какая она классная девушка, замечательный фотограф и просто лучшая, с кем ему доводилось встречаться в жизни. Ашидо старалась адекватно отвечать ему, но смешки так и проскальзывали сквозь её благодарности. Так она и протащила Мидорию до зала дома, где шатались гости, которым не довелось узреть его прекрасное выступление. Они остановились где-то у пустующих диванов. Самодовольный взгляд Ашидо устремился в сторону входной двери. Изуку вырвался из её рук, бросившись вперёд. — О! Каччан! — воскликнул он, заметив мужчину. Но ему не дали ступить и шагу. Шинсо резко перехватил Мидорию за плечо и внимательно посмотрел на появившегося внезапно незнакомца. Судя по всему, этим незнакомцем был тот самый богатый «покровитель» Мидории. Но что он здесь делает? Как он вообще здесь оказался? Шинсо с недоверием изучал его. Ему не нравился этот надменный вид. Правда, смотрелся Бакуго по-домашнему: на нём светлая водолазка и свободные брюки, в карманах которых он, как обычно, прятал руки. Наверное, вышел из дома, в чём был. Ашидо даже удивилась этому. Обычно Бакуго не появляется на публике в таком виде. Он всегда должен быть одет с иголочки, всегда должен выглядеть представительно и дорого. Неужели отправленное видео его настолько завело, что он бросил всё и примчался сюда? Какая интересная информация! Будет чем парировать в их следующих спорах. Оджиро с Иидой и вовсе не знали, кто он такой и почему Мидория обращается к нему, как к старому другу. Этот мужчина явно старше них на много лет, в возрастной категории где-то между Айзавой и Влад-сенсеем. Что же произошло в жизни Мидории за эти пару месяцев? Страшно представить, куда он вляпался, раз теперь тусуется с мажорами и взрослыми мужчинами. У Аоямы таких вопросов не возникло. Он прекрасно знал Бакуго Кацуки, как и знал об их отношениях. Когда-то и Юга хотел оказаться на месте Мидории. Кажется, с тех пор прошла целая вечность. — Йоу, Бакуго! — замахала ему рукой Ашидо. — Это вечеринка для молодых, тебя сюда не звали. В твои годы дома сидеть да книжку почитывать у камина. Бакуго ответил на её дурацкую шутку недовольной усмешкой. Она же сама отправила ему сообщение, сама вытащила из дома, а теперь издевается. Решила позабавить народ, в частности друзей Деку. Вот стоит с удивлённой рожицей Иида Тенья, сын крупного бизнесмена. Рядом с ним Оджиро Маширао, обычный парень из обычной среднестатистической японской семьи. А самого Деку держит Шинсо Хитоши, его друг со старшей школы. Досье, собранное Кеми, оказалось весьма детальным. Он шагнул вперёд, не вынув рук из кармана, и встал прямо напротив Шинсо с Мидорией. Бакуго посмотрел на второго сверху вниз и усмехнулся. Деку пялился на Кацуки, глупо улыбаясь и странно хихикая. Из-за опьянения его качало из стороны в стороны. Только рука Шинсо не давала упасть. — Не волнуйся, Ашидо, — сказал он, даже не удостоив её взглядом, — я только заехал кое-что забрать. Шинсо понял, на что намекает Бакуго, вернее, на кого он намекает. Но не мог отпустить Мидорию с ним в таком состоянии, несмотря на то, что между ним и Бакуго есть интимная связь. Мало ли что этот избалованный богатей захочет сотворить со своей новой и при этом пьяной игрушкой. Поэтому, когда рука Бакуго легла на запястье Мидории, Шинсо оттащил податливого друга назад и преградил мужчине путь. — С чего вы решили, что я позволю вам увести куда-то Мидорию? — голос его стал грубее, чем обычно. — А ты, парень, решил, что я буду тебя спрашивать? — оскалился Бакуго. Что ж, стоит признать, у Деку неплохие друзья. Зря он говорил о них так плохо в клубе. — Не хочу показаться грубым, но мы с вами незнакомы, а так как Мидория мой друг, я не могу отпустить его, не имея никаких гарантий его безопасности, — не унимался Шинсо. Заносчивость Бакуго его только раздражала. Да, то, что рассказывал об этом богаче Мидория, подтверждалось. Этот человек привык брать от жизни всё и ни с кем не считаться. Ну уж нет, такого удовольствия Шинсо ему сегодня не доставит. Между ними огромная разница как в возрасте, так и в положении. Но это не мешало Хитоши держаться с Бакуго на равных. И, судя по улыбке последнего, ему нравилось бессмысленное сопротивление. Иида с Оджиро вообще стояли, разинув рты. Им показалось, что Шинсо знает намного больше них. Отчасти это неприятно. Неудовлетворённое любопытство на душе скребётся. — Мне написать расписку? — хмыкнул Бакуго. Он порылся в своих карманах, но в них было пусто. Увы, Кацуки не планировал тратить время на какого-то там друга Деку и не подготовился. На столике лежали смятые бумажки, которые использовали гости, чтобы употреблять наркотики или заворачивать в них травку. Он схватил первую попавшуюся, стряхнул с неё белый порошок и огляделся по сторонам. Бакуго уже бывал в этом доме, поэтому просто искал тот самый шкаф, где у Тодороки лежат коллекционные ручки. Их хранили как сувениры, и трогать столь дорогие вещи категорически запрещалось. Бакуго, откровенно говоря, на это плевать. Достав один из футляров, он вальяжно плюхнулся на диван и наклонился над столиком. Ашидо с Каминари посмеивались, наблюдая, как Бакуго что-то вырисовывает на маленькой бумажке. Закончив, он гордо протянул её Шинсо. Тот чуть слышно цокнул и закатил глаза. От всей этой ситуации так и веяло сарказмом и издёвкой. Развернув «расписку», Шинсо пробежался взглядом по тексту, написанному Бакуго: «В случае угрозы жизни Мидории Изуку, я, Бакуго Кацуки, готов взять на себя всю ответственность». — Чёрт, Бакуго, ты такой мерзкий! — расхохоталась Ашидо, которая тоже заглянула в «расписку». — У тебя ни стыда, ни совести. — Кто это вообще? — словно в пустоту тихо спросил Оджиро, на что Иида только плечами пожал. Даже после получения «расписки» Шинсо не сдвинулся с места и не отпустил Мидорию. Тот всё хихикал, мотал головой, рассматривая зал дома так, словно виделось ему совсем другое. И драма, случившаяся из-за него, Изуку не волновала. Правда, он испытывал дискомфорт от сдавливающей плечо руки Шинсо. Но, находясь под алкогольным опьянением и под травкой, не придавал этому большого значения. — Сойдёт? — хмыкнул Бакуго. — Вам так нравится превращать всё в фарс? — Могу себе это позволить, — ему уже надоедала данная ситуация. Кацуки же не школьник, которому приходится отчитываться перед строгой учительницей. — Слушай, посуди сам, парень, куда ты его потащишь среди ночи? К себе? Вряд ли твои соседи это оценят. В общежитие универа вам всё равно не попасть. А оставлять здесь пьяного друга плохая идея. Не легче ли воспользоваться предоставленным шансом и отпустить его со мной? — Не уверен, что с вами ему безопаснее, чем где угодно, — отшутился Шинсо. — И не поспоришь ведь, — вставилась Ашидо. — А ты не промах, — глаза Бакуго с интересом загорелись. Теперь ему хотелось во что бы то ни стало утащить отсюда Деку, даже если придётся ради этого замарать руки. Стало быть, Шинсо Хитоши в курсе всего, что происходит между ним и Деку. А по удивлённым лицам остальных его друзей можно понять, что они находятся в счастливом неведении. Для них же лучше. Правда, теперь на трезвую Мидории придётся и с ними объясниться. Подпортит ему репутацию Бакуго своим внезапным появлением, ох, подпортит. Он бы посмотрел на смущённое, покрасневшее от стыда лицо Деку, когда ему расскажут о событиях сегодняшнего вечера и ночи. — Даю слово, что, если хоть один волос упадёт с головы твоего дорогого друга, я переведу на твой счёт миллион йен. — Миллион йен! — выкрикнул Оджиро, не сдержавшись. Он был уже готов сам выпроводить Мидорию вместе с этим незнакомым мужчиной с надеждой, что несколько волосков с головы его упадёт. Да кто этот богач, который разбрасывается такими деньгами ради Мидории? Что их связывает? Возможно ли, он его отец? Оджиро слышал, что родители его давно развелись. Неужели блудный папаша вернулся и теперь осыпает сыночка золотом? В последнее время Мидория ни в чём себе не отказывает, да и кроссовки недавно новые купил. Может, причина кроется в появлении богатого родственника? У него и мысли не возникло, что Бакуго Кацуки на самом деле любовник Изуку. Просто Оджиро этого представить себе не мог. Хотя их диалог с Шинсо всячески намекал на связь именно такого характера. Наверное, Маширао слишком наивен и глуп. — Ну Шинсо! — Ашидо повисла на нём с другой стороны. — Не будь букой! Я ручаюсь за Бакуго. Мидории действительно нужно проспаться. А для нас вечеринка ещё не закончилась. Я должна познакомить вас с кучей ребят. Я виновата, что позволила ему приложиться к стаканчику. Поэтому тоже несу ответственность. Хитоши тяжело выдохнул и наконец ослабил свою хватку. Мидория чуть не упал, потеряв опору, и резко обхватил его руку, словно столб. Всё-таки Шинсо сам подтолкнул его к отношениям с взрослым богатым бизнесменом. К тому же ему и правда не привести Мидорию в свою квартиру на эту ночь, потому что пьяные гости запрещены хозяевами. Соседям только и дай повод нажаловаться. Там Шинсо тоже не в почёте. Лучше уж отправить Мидорию к знакомому человеку, чем сидеть с ним до утра на улице или в чужом доме. — Мудрое решение, — съязвил Кацуки. — Мне не нужны ваши миллионы, но вот расписку я, пожалуй, оставлю у себя, — Шинсо махнул ей прямо перед лицом Бакуго, прежде чем передать в его руки своего друга, и тот утвердительно кивнул.***
Если вы когда-нибудь смешивали несколько видов алкоголя и приправляли это всё крепкими сигаретами непонятного происхождения, то отчасти понимаете, что чувствовал Мидория, когда проснулся утром в чужой постели. Он не сразу сообразил, где именно находится. Голова ломилась от жуткой боли. Эту боль нельзя ни с чем сравнить. Ощущение было такое, словно голову зажали с двух сторон в тиски и медленно вкручивали в виски толстые железные болты. Черепушка уже трещала по швам, а мозг сплющило от неимоверного давления. Когда Мидория напился первый раз в гей-клубе «Mist», боль не была такой сильной. Можно сказать, он в тот раз вообще отделался лёгким испугом. А теперь же кто-то отчаянно барабанит по затылку. Он с трудом разлепил глаза и взялся за голову, тихонько простонав. Касаться её почему-то тоже было больно. Изуку зажмурился от очередного приступа и повторил попытку пробуждения. Где он сейчас? Что вчера произошло? Он абсолютно ничего не помнил. Последнее, что всплывало в памяти, был тост Ашидо, затем они прошли к бассейну, где девушка отлучилась к своему другу Минете, а к Мидории подошёл какой-то парень и предложил закурить. Конечно, он отказывался, отнекивался от столь сомнительного предложения, но незнакомец был настойчив. Сказал, что это совсем не отличается от безобидного кальяна, ароматизированного всякими добавками, просто поможет расслабиться. А Мидории как раз необходимо было расслабиться и отпустить сложную жизненную ситуацию. И он повёлся на дурацкую рекламу, согласился на опасную авантюру. Первая затяжка заставила его закашляться, а вторая резко обрубила память. Стоило Мидории затянуться второй раз, мозг сразу же отключился. После этого он ничего не помнил. Пустота. Полнейший провал. Как бы ни напрягал он голову до болезненных ощущений, но не мог восстановить ни кусочка пазла вчерашнего вечера. Может, он уснул, может, действительно потерял сознание и проспал всю ночь. Но одно Мидория понял точно: ему пропихнули какие-то наркотики. Окончательно пробудившись, Мидория огляделся по сторонам. Он вообще не узнавал эту комнату, хотя и бывал здесь не раз. И только увидев Бакуго Кацуки у окна, ведущего на балкон, Изуку осознал, где он. Правда, яснее не стало. Как он попал сюда? Мидория запаниковал. Он же не мог позвонить Каччану и напроситься к нему?! Вдруг между ними что-то было в эту ночь. Вряд ли Каччан отказался бы от добычи, которая сама запрыгнула в ловушку. Едва уловимый запах куриного бульона промелькнул перед его носом и испарился. Мидория сильнее принюхался, чтобы понять, откуда доносится этот сладостный аромат. Бакуго, стоявший до этого к нему спиной, обернулся, услышав тихое сопение и шмыганье носом. Нежный запах щекотал обонятельные рецепторы не только у Изуку. Наконец тот увидел на комоде поднос с коричневой керамической чашей, от которой вверх медленно поднималась едва заметная дымка, несколько ломтиков хлеба и стакан воды. Это был не обычный поднос, а аналогичный тем, что используются в больницах для того, чтобы пациенты завтракали и обедали, не вставая с постели. — Доброе утро, — пропищал Мидория и посмотрел на Бакуго. — Уверен, что оно для тебя доброе? Изуку снова схватился за голову. На какое-то мгновение запах бульона перебил все другие ощущения, а Каччан напомнил о них. Да, это утро уж точно нельзя назвать добрым. Одно радует: он проснулся в чистой, тёплой постели, а не в какой-то подворотне. — Сколько же ты умудрился выпить? — Я не помню, — Мидория замотал головой и поморщился. Мозги в черепушке колыхнулись, словно желе, и боль усилилась. — Как я оказался здесь? — Тяжёлый случай, — вздохнул Бакуго и прошёл к комоду с подносом. Он взял поднос и поставил его на кровать у ног Мидории. Теперь тот мог внимательнее рассмотреть, что ему подали. В чаше, как он и подозревал, был куриный бульон с какими-то овощами, а у стакана с водой лежало пару разноцветных капсул. Наверное, что-то от похмелья. — Ешь! — приказал Кацуки. — Лучшего средства от похмелья ещё не придумали. И выпей таблетки, они от головной боли. — Спасибо, — смутился Мидория. Он осторожно приподнялся на кровати, чтобы не столкнуть посуду с подноса, взял ложку и окунул её в чашу, затем отхлебнул суп и слабо улыбнулся. Было очень вкусно. — Мне впервые приносят завтрак в постель. Оказывается, это приятно. — Хочу уточнить, это был не я, а Чиё-сан, — сказал Бакуго. — Всё равно спасибо. Пока Мидория уплетал суп, в комнате воцарилась тишина. Только его хлюпанье и чавканье раздавалось периодически. Тёплая еда помогла прийти в себя. Желудок больше не крутило, а головная боль несколько утихла. Он ещё не прикасался к таблеткам. Чиё-сан постаралась на славу. Впрочем, в её кулинарных способностях Мидория не сомневался. Надо будет поблагодарить её позже и извиниться. Ему немного стыдно, что она увидела его в таком состоянии. Бакуго в то время сидел у окна и что-то очень задумчиво листал в своём рабочем планшете, печатал, искал. Тяжела жизнь миллиардера — подумал Мидория. Интересно, насколько сложно управлять такой огромной компанией? Отдыхает ли он когда-нибудь? Ну, кроме его походов в гей-клуб и секса с молоденькими парнями. Его доход, вероятно, позволяет посещать любые города и страны. Изуку немного завидует. Он мечтает побывать за границей с самого детства. Это ещё один пунктик в его огромном списке планов на жизнь. — И всё-таки, почему я здесь? — спросил Мидория, отложив ложку. Он съел весь суп до последней капельки. — Я проезжал мимо, смотрю — вечеринка, дай, думаю, зайду, а там ты, — не оторвав взгляда от планшета, ответил Бакуго. — Я бы даже поверил в такое совпадение, — усмехнулся Изуку, — если бы не знал тебя. Бакуго бросил на него удивлённый взгляд из-под опущенной чёлки. А Деку умеет дерзить. Но лицо у него счастливое. И щёки порозовели от съеденного супа. Ночью он выглядел, словно покойник. Там явно было что-то ещё, кроме алкоголя. Ашидо, маленькая зараза, не призналась, чем поила беднягу. В общем, она сама не видела, как Мидорию развели на пару затяжек, которые переросли и в три, и в четыре, поэтому и сказать ничего не могла. Деку вряд ли вспомнит, как его мутило в машине, как он испачкал рвотой дизайнерские туфли Бакуго, как упал в обморок прямо у кровати. Возможно, у него болит голова в большей степени из-за удара. Будить Чиё-сан как-то не хотелось, поэтому Кацуки был вынужден самостоятельно переодевать мальчишку и отмывать испачканные лицо и грудь. А этот Деку сидит и улыбается. Он же вовек жизни не расплатится за сегодняшнюю ночь. Ну ничего, Кацуки припас для него кое-что. — Скорее всего, тебе Ашидо-сан написала, — добавил Мидория. — Это в её стиле. Может, её сильно обеспокоило моё состояние. — Сам всё знаешь, а задаёшь глупые вопросы, — Бакуго поднялся со стула, отложив планшет на него, и присел на край кровати перед Изуку. Тот напрягся в ожидании его следующего действия. — Кстати, ты был когда-нибудь в Сингапуре? — Эм… нет. — Отлично, — кивнул он. — Насколько я знаю, у тебя скоро начинаются каникулы? Как насчёт того, чтобы слетать со мной на пару дней в Сингапур? Информация поступала в больную голову порционно, и Мидория не сразу сообразил, что от него хотят. Каникулы. Сингапур. Слетать. Хотелось завизжать от радости, но он сдержался. Показывать себя с этой стороны было бы слишком невоспитанно. Хотя его переполняли самые различные эмоции. Это ведь не сон? Он же полетит в Сингапур — город будущего? В одно из самых футуристичных мест мира. Туда, где стираются грани между фантастикой и реальностью. О таком подарке на день рождения Мидория мог только мечтать. Этот день, который он не особо любил по ряду личных причин, начался с приятной новости. В голове крутилось: «Да! Да! Троекратное да!» Какие ещё могут быть варианты? Мидория согласен на любые условия, лишь бы одним глазком взглянуть на тот волшебный город, манящий многих людей. Сингапур обладает особой магией, это совершенно иная вселенная со своими правилами и законами. Там царят богатство и роскошь. И двери этого мира открылись для Изуку. Он счастливчик! Самый счастливый человек на Земле. Мидория хотел было ответить, но Бакуго перебил его: — А впрочем, это был не вопрос. Ах, и да, пока я не забыл, — он встал с кровати и направился к комоду, откуда достал какую-то коробку, перевязанную шелковистой светло-бежевой лентой. — Подарок. Это ещё сильнее смутило Изуку. Неужели Каччан знает о его дне рождения? Он взял протянутую ему коробку и сел на кровати, спустив ноги вниз. Но когда Мидория попытался развязать ленточку, чтобы открыть неожиданный подарок, Бакуго его остановил. — Откроешь позже, — он как-то подозрительно ухмыльнулся. — Обязательно надень это, когда мы отправимся в Сингапур. Хорошо? — Хорошо, — повторил Мидория, сжав коробку крепче. Сердце часто забилось в предвкушении опасности.***
Мидория не любил свой день рождения. Нет, он не боялся старения и смерти. Его не пугали цифры, повышающиеся с каждым годом. Наоборот, он уже с наступления нового года прибавлял себе единицу к возрасту. Так что сегодня ему как раз только исполнилось двадцать три. Причина крылась в другом, и была она глупа и примитивна. Именно в свой день рождения много лет назад он узнал, что отец жил на две семьи и, наконец, выбрал между ними, но не их с мамой. Для маленького мальчика это стало ударом, и Мидория считал себя виноватым. Наверное, он такой ужасный ребёнок, раз отец ушёл в его день рождения. Конечно, повзрослев, Изуку понял, что было глупо так думать, но нелюбовь к этому дню всё равно осталась. Друзья его поздравляли, иногда дарили подарки. Правда, Изуку не закатывал вечеринок и пышных празднеств. К тому же, у него просто-напросто не было денег. В этот год всё прошло точно так же. Урарака подарила ему на следующий день маленькую открытку и изящную ручку в красивом футляре. Она заметила, что Изуку любит помногу писать лекции. Шинсо просто скинул деньги на карту с припиской: «Только не покупай алкоголь». Ещё бы! Вчера он им устроил весёленький праздник. Видео, которое сняла Ашидо, ему отправил Оджиро. Такой себе подарок, но зато теперь Мидория смог узреть, что творил на вечеринке друзей Ашидо. Он искренне надеялся, что все остальные гости тоже были достаточно пьяны, чтобы быстро забыть его позор. Шинсо, позвонивший к вечеру, в мельчайших подробностях рассказал ему, как вёл себя Изуку. Он опустил момент с приходом Бакуго. Главное, что тот ничего с Мидорией не сделал. Подарок от Каччана он открыть не решался до самого вечера. После его слов Мидория с опаской поглядывал на коробку, лежащую на кровати в его комнате в общежитии. Бакуго сказал, чтобы он надел это в день поездки, значит, внутри точно должна быть какая-то одежда или аксессуар. А зная предпочтения миллиардера, можно догадаться: там что-то пошлое или мерзкое. Но даже самый отвратительный вариант, пришедший Мидории на ум, не соответствовал суровой действительности. Не повезло ему нарваться на заядлого фетишиста. Но условие есть условие. Мидория не имеет права отказываться. А он ещё думал, что поездка в Сингапур досталась ему слишком просто. С Каччаном так не бывает. Поэтому Изуку пришлось выполнять его просьбу, когда тот позвонил и сообщил, что вечером за ним приедет водитель. Отправка самолёта через несколько часов. Машина довезла его прямо до трапа огромного лайнера. Водитель попросил его подняться на борт (багаж водитель взял на себя), и Мидория повиновался. Оказавшись внутри, ему не оставалось ничего, кроме как ахнуть от восторга. Здесь было просторно и свободно. Салон абсолютно отличался от обычных самолётов, которые Изуку иногда видел по телевизору в сводках новостей или в кинофильмах. Всего четыре кожаных кресла расположилось по обе стороны салона у иллюминаторов. Перед ними стояли небольшие столики, что сейчас пустовали. И Мидория понял, что это частный самолёт, по всей видимости принадлежащий Бакуго Кацуки. Сам хозяин этого добра сидел на одном из кресел. Изуку подошёл ближе. Подарок Бакуго несколько сковывал и неприятно натирал, поэтому передвигаться было отчасти сложно. Это создавало неудобство. Услышав его шаги по мягкой поверхности салона, Бакуго обернулся и встал с кресла. Мидория отвёл взгляд, ощутив на себе пронзительный чужой. Тот окинул его с ног до головы: от белой рубашки с расстёгнутыми верхними пуговицами до тёмных брюк и красных кроссовок. — Присаживайся, — сказал он Мидории, — и пристегнись. Скоро взлёт. — У тебя ещё и свой собственный самолёт? — не смог сдержать удивления Изуку. — Технически он принадлежит компании, — объяснил Бакуго. — Я использую его для командировок. Сейчас как раз такой случай. В Сингапуре у меня деловая встреча, и я решил совместить приятное с полезным. По его усмешке Мидория понял, что тот имеет в виду. Он сел на противоположное кресло, чтобы хоть во время полёта быть от него подальше. Через несколько минут после взлёта в салон вошла стюардесса и сообщила, что они могут расстегнуть ремни. Она принесла шампанское и несколько видов закусок и расставила их на столах. Бакуго что-то шепнул ей на ухо. Улыбнувшись, стюардесса кивнула ему и следом удалилась. Интересно, что он ей сказал? — Давай выпьем, — Бакуго переместился на подлокотник соседнего кресла рядом с Мидорией. А ведь тот надеялся избежать его компании. — Отметим твой прошедший день рождения. — Откуда ты..? Ты знал, да? — с досадой заметил Мидория, поникнув головой, пока Кацуки разливал шампанское по хрустальным бокалам. — Да, и я знаю, что ты его не любишь, поэтому мы пьём за него сегодня, — он передал бокал Изуку. — Кого волнуют даты?! Это заявление смутило Мидорию, и он сильнее съёжился, пригубив терпко-сладкий напиток. От одного глотка голова кругом пошла. Чужая рука скользнула по спинке кресла и медленно спустилась к его плечу. — Ты же надел мой подарок, правда? — длинные пальцы забрались под рубашку, коснувшись тонкой кружевной ткани. — Да… Я попросил стюардессу не беспокоить нас до самого Сингапура, так что впереди целая ночь. Мидория тяжело сглотнул, но не решился оттолкнуть его руку, блуждающую под рубашкой. Кружевная ткань из-за его прикосновений приятно щекотала кожу. Бакуго неожиданно отстранился, взял у него полупустой бокал, поставив на стол, и резко потянул за руку, чтобы Изуку поднялся с кресла. Всё произошло так быстро, что Мидория и не заметил, как Каччан плюхнулся на мягкое место, а он сам оказался на его коленях. Изуку приобнял Бакуго за плечи, чтобы не упасть. В этот раз тот не стал церемониться с его одеждой и рывком разорвал пуговицы на рубашке так, что они разлетелись в разные стороны. Мидория покраснел пуще прежнего, ведь теперь извращённый подарок предстал перед ним во всей красе. Чёрный кружевной бюстгальтер плотно прилегал к мужской груди. — Твоим фетишам нет предела, да? — с придыханием спросил Изуку, когда рубашка его упала вниз. — Я ведь не девушка. — А на девушек у меня и не стоит, — усмехнулся Бакуго. Его руки блуждали по светлой коже, губы осторожно касались кружевного белья. Мидории было стыдно от того, как он млеет от этих нежных прикосновений, непривычно нежных. То ли Каччан вёл себя иначе, то ли такой эффект создавала ткань. И он сам тянулся к Бакуго, таял в его объятиях. Может, ощущение высоты так сказывалось на нём. Мидория вообще впервые летел на самолёте. Этот полёт ему определённо запомнится надолго. Бакуго сжимал его ягодицы, кусая соски сквозь кружева, и Изуку сдавленно постанывал, откидываясь назад. Низ живота наполнился сладкой истомой, эрекция явно проглядывала через ткань брюк. Кацуки самодовольно ухмыльнулся и потянулся к ширинке на брюках. Мидория заёрзал на нём. Не хотелось показывать странные трусики из подаренного комплекта. Они смотрелись на Изуку безумно нелепо. Но именно этого так желал Бакуго. Напряжённый член выступал из-под резинки и едва умещался в белье, если этот кусок ткани вообще можно было назвать бельём. Он чувствовал себя полностью обнажённым, несмотря на свой эротичный наряд, пытался спрятать облачённые в него части тела. Облизнувшись, Бакуго провёл ладонью по паху, и Мидория напрягся. Хватило пары поцелуев и прикосновений, чтобы тот возбудился. — Тебе идёт… — прошептал Кацуки, вдохнув аромат новой вещи. — Глупости, — хмыкнул Изуку в ответ. Размер белья был подогнан под его размер, но даже это не помогло им сочетаться. Мужское тело шло в разрез с изящными и элегантными формами лифа и откровенных трусиков. То же самое что нарядить медведя в балетную пачку. Таким медведем себя и ощущал Мидория. Но страстный взгляд Каччана будоражил его. Ему нравилось, он хотел Изуку в таком странном и дурацком виде, жаждал грубо взять молодое и хрупкое тело и довести его до исступления. От одних мыслей об этом внутри всё переворачивалось. Бакуго поднял Мидорию с кресла и встал следом. Тот смущённо отвёл взгляд и почувствовал невесомое прикосновение губ на шее. Тяжёлое дыхание разбивало тишину. А пальцы играли с ленточками трусиков, свисающими на бёдрах. Ткань впивалась между ягодиц, и Изуку было немного дискомфортно. И как девушки носят стринги? — думал он, пока Бакуго изучал ладонями каждый участок его обнажённого тела. Медленно, мучительно. Его действия были похожи на жаркий кубинский танец. Не хватало только латиноамериканской музыки и сладкого голоса сексуальной кубинки на фоне. — Повернись, — попросил он, и Мидория развернулся к креслу лицом и упёрся ладонями в спинку. Эта поза казалась ещё более постыдной в таком наряде. Особенно, когда Бакуго расставил его ноги немного в сторону. Сзади послышался шелест упаковки презерватива, и следом вязкая жидкость потекла по ягодицам прямо вдоль трусиков, а холодные пальцы слегка отодвинули резинку вправо. — Ты даже не снимешь их? — выдохнул Изуку, опустив голову вниз. — Мне нравится так, — хмыкнул Кацуки, потёршись членом о шелковистую на ощупь ткань. — Дыши, как я учил тебя, а не разговаривай. Глубокий вдох. Такой же выдох. Пусть и от данных дыхательных упражнений мало пользы. Всё равно Мидория чувствовал, как член входит в него. И думать не получалось ни о чём другом, кроме погружающегося всё глубже Каччана и боли, которую ему это приносило. Он впился ногтями в мягкую спинку. Не важно, если случайно испортит дорогое имущество. Бакуго, по правде говоря, это тоже не волнует. Он же трахается на борту собственного самолёта. Из-за случайных связей Кацуки не мог позволить себе такие шалости, хотя однажды ему довелось отыметь стюарта в туалете пассажирского лайнера. Но сегодня всё намного, намного лучше. Двигаясь в привычном темпе, он ласкал Мидорию спереди и наслаждался его беспрестанными стонами. Тот, как и всегда, бурно реагировал на каждое его прикосновение, на каждый его толчок вперёд. И это возбуждало ненасытного Бакуго ещё сильнее. Эстетики в животный секс добавляло ажурное бельё, идеально гармонирующее с худощавым Деку, с его талией, тонкими ручонками, узкими бёдрами и плечами. Очень жаль, что он не может носить это каждый чёртов день, разгуливая в таком виде перед Кацуки, в его кабинете, в его доме. Постоянно рядом. Бакуго отогнал дурацкие мысли и оттащил Мидорию от кресла, чтобы сесть в нём. Тот с трудом перемещался, потому что ноги подкашивались из-за тяжести в паху. Кацуки, всё ещё в возбужденном состоянии, развалился в кресле и попытался отдышаться. — Иди сюда, — шепнул Изуку, подозвав его ближе. Он развернул его спиной к себе и усадил сверху, снова погружаясь в его задницу. Эта поза приносила ещё больше боли, и Изуку упёрся ладонями в подлокотники кресла. Чужие руки покоились на его бёдрах, но Кацуки не двигался. Кажется, он впервые вошёл на всю длину, поэтому Мидория струной натянулся. Он хотел бы подняться, но сил не было, и дрожь не унималась. Губы, касающиеся спины, едва отвлекали от адского ощущения. — Тебе лучше начать двигаться, — Бакуго прижался лбом к кружевному белью. — Не бойся, я помогу. Мидория с трудом заставил себя подняться, и вдоль позвоночника словно пустили электрический ток. Он выгнулся вперёд, уронив голову Бакуго на плечо, и вынужденно опустился вниз. — Ах… — громкий стон сорвался с губ. — Медленнее, — выдохнул Кацуки ему прямо в ухо. — Я н-не могу… — Расслабься и дыши, не напрягайся, — он сделал несколько поступательных движений, чтобы самому стало легче. Сжимающий его внутри Деку приносил некоторый дискомфорт. — Понимаю, тебе сложно принимать меня полностью, но ты слишком зациклен на этой мысли. Подумай о чём-нибудь другом. — Как? — возмущённо завопил Мидория. — Слишком глубоко. — Знаю, в этом и весь кайф, — усмехнулся Бакуго. — Прочувствуй. Хотелось поскорее закончить, и Мидория совершил ещё одну попытку подняться. И хоть Каччан сказал думать о чём-то другом, Изуку всё равно был сосредоточен только на его прикосновениях, поцелуях и движениях. Ему было жарко, душно, дыхание сбивалось из-за резких движений. Он буквально стоял на носочках, и ноги тряслись от нескончаемого напряжения. Но, несмотря на всё это, эйфория накрывала с головой, и Мидории было хорошо в объятиях Бакуго. Сладкий шёпот над ухом не давал потерять сознание. А до Сингапура оставалось ещё несколько часов лёту.