Папа Ято

      Была глубокая ночь. Облака закрывали луну и звёзды, не давая осветить улочки столицы, а ветер буйствовал, не только срывая золотистые листочки, но и ломая сухие ветви. Фантомы были на каждом шагу: за поворотами, в канализациях, под лавочками и на крышах низких домов. Людей практически не было, лишь небольшие компании парней сидели где-то в беседках, пили пиво и обсуждали, что сейчас творится в мире и Японии.       Окно на втором этаже небольшого храма было открыто, и белые занавески развевались на ветру, словно флаг корабля. Ято и не думал его закрывать — по его мнению, в комнате было душно. Он уже довольно давно неподвижно лежал на холодном татами, закинув руки за голову. Страх, который испытывала Соданэ во сне, передавался и богу, что сказывалось на его состоянии. «Из тебя плохой хозяин, — навязчиво в голову лезли мысли, — из тебя ужасный хозяин! Признай же это, признай, что отец говорит правду. Отпусти обе души, не тяни их за собой вниз».       Парень, резко поднявшись, помотал головой. Создавалось чувство, будто кто-то засунул в ухо проигрыватель и поставил его на повтор, перед этим исказив голос на записи. Вздохнув, Ято медленно поднялся и пошёл к лестнице. Тело было тяжёлым, и стоило больших усилий не упасть на первой же ступеньке. Как только Бишамон, имея целый вагон и тележку орудий, справляется?       Гостиная освещалась лишь тусклым лунным светом, который проступал через сёдзи. Подойдя к столику и налив себе воды из стеклянного графина, бог присел на дзабутон* и в тот же момент опустошил стакан. Вот такое простое действие, который каждый выполняет несколько раз в день, но… Надо ли это тем, кто и не жив по сути? Достаточно спорный вопрос.       В сердце стало неприятно колоть, и Ято сжал футболку на груди, прислушавшись. В доме была абсолютная тишина. Если бы Соданэ проснулась, то уже бы наверняка спустилась вниз, да и не похоже это на её чувства. Тогда, Юкинэ? Парень не ощущал его боли с того самого дня, как мальчишка ушёл. Что же произошло в этот раз?       Вернувшись в комнату, бог первым делом закрыл окно, ибо заметил, что девочка дрожала. В темноте это было почти незаметно, но кому, как не хозяину, знать, что ощущает орудие? Ято прилёг рядом с Соданэ и аккуратно, чтобы не разбудить, притянул к себе. Малышка поморщилась, но после прижалась к своему богу, словно это была её спасительная шлюпка. Хотя, возможно, так и есть, ибо спустя минуту она облегчённо улыбнулась. Жаль, что никому не дано читать мысли.

***

      Ято не помнил, как заснул, но зато прекрасно помнил, как проснулся. Солнце уже было достаточно высоко, и внизу слышалась возня, но разбудил его ощутимый удар по колену. Заскулив от резкой боли, парень нащупал подушку и швырнул её в ту сторону, где предположительно стоял нарушитель божественного сна, и перевернулся на другой бок. Но это было зря — сразу после этого последовал сильный пинок в спину.       — Проснись уже, Ято! — жалостливо простонала девочка, начиная тормошить своего хозяина. — Научи меня рисовать!       Похоже, до него только сейчас дошло, что будил его далеко не Юкинэ и далеко не тот, кого можно просто так проигнорировать. Перекатившись на живот и приподнявшись, Ято одним глазом посмотрел на разбойницу, а после принял сидячее положение.       — Как я заметил, с тобой всё в порядке, раз ты уже меня калечишь, — он горько усмехнулся, потянувшись. — Ладно, рисовать так рисовать, но сначала умыться и позавтракать.       Соданэ сначала непонимающе посмотрела, а после, фыркнув, побежала вниз. «Ох уж эти дети…» — подумал парень, вставая и открывая окно. Лёгкий ветер тут же ворвался в комнату, создавая сквозняк из-за незакрытой двери, и занавески стали залетать в лицо бога, щекоча. Ято вдохнул осенний воздух и задумался о том, что же могло произойти с его вторым орудием ночью.       — Юкинэ, что же произошло? — прошептал он в никуда, а после развернулся и направился на первый этаж, где уже наверняка ждали хозяева дома.       Кофуку уже давно не спала, поэтому решила приготовить сегодня завтрак. Но кто сказал, что у неё это получится? Благо вовремя подоспел Дайкоку, поэтому на завтрак у всех был не уголёк, а тамагояки**. Соданэ уплетала свою порцию очень быстро, будто не ела уже несколько дней, и даже просила добавки. К счастью для Ято, его тарелку отставили в сторону, хотя была видно, что кое-кто уже попытался забрать и её.       — Ято, давай рисовать! — выкрикнула девочка как только доела омлет. — Я хочу рисовать!       — Тогда вот тебе задание: найди бумагу и карандаши, — безразлично произнёс парень, зная, что в доме нет карандашей, а после принялся за еду.       Дайкоку ухмыльнулся, а после вышел на улицу с пачкой сигарет в руках. Кофуку же даже не обратила внимания на всё, что тут творилось, явно занятая подсчитыванием долек мандарина. Ох уж эти взрослые.       Соданэ сразу же направилась в комнату к богине бедности. Она уже заглядывала сюда раньше, поэтому знала, что тут есть большой набор карандашей. Но вот проблема — он был на шкафу, где девочка достать не могла. Но ведь главное, что есть, так? Осмотревшись, она приметила стоявший в углу веник. Не совсем то, что нужно, но попробовать стоит. Взяв страшное орудие порядка, Сода со всей силы запустила его в набор, и тот с грохотом упал с другой стороны. Теперь карандаши были разбросаны по всей комнате, но кого это волнует?       Услышав шум, Ято пулей поднялся по лестнице и зашёл в комнату, а после схватился за голову. Бардак, который устроила его шинки, так ещё и в комнате Кофуку, был неописуемым. Мало того, что всё же придётся учить ребёнка рисовать, так ещё и убирать за ним. Нарушительница порядка как ни в чём не бывало выбирала себе карандаши.       — Соданэ, а можно было аккуратнее?..       — Ты сказал, что мне надо найти карандаши и бумагу, и я это сделала, — произнесла девочка очевидную, по её мнению, вещь. Парень глубоко вздохнул, признавая, что про порядок он ничего не говорил.       — Ладно, хорошо, ты победила, пошли учиться рисовать.       Сода от счастья чуть не уронила собранные карандаши. «Рисовать, рисовать, рисовать», — повторяла она как заведённая, судорожно осматривая пол и думая, не понадобится ли ей тот или иной цвет. Ято глупо улыбнулся, а после подхватил девочку и понёс в другую комнату.       — Стой, я ещё не взяла все карандаши! — обиженно пропищала Соданэ, брыкаясь.       — Тебе пока что хватит.       Если парень всерьёз решил остановить ребёнка такой простой фразой, то ему явно стоит получше узнать детей. Сода, назло своему хозяину, опрокинула все карандаши, что были у неё в руках, но, к сожалению, их тут же подобрали, и малышке ничего не оставалось, кроме как надуться и ждать.       Её наконец опустили на дзабутон около столика, на котором лежали исписанные тетради Юкинэ. Секунду поразмышляв, бог вырвал пару листочков и положил один перед девочкой.       — В рисовании всё очень и очень сложно, это древнее искусство, которому надо учиться очень долго, — мудрым тоном проговорил Ято, льстя самому себе. — Ты не сразу научишься рисовать, но не опускай руки и, возможно, вскоре станешь хорошим художником.       Ято для примера решил нарисовать кота. Сначала он сделал лёгкий набросок, а после, взяв оранжевый карандаш, стал быстро рисовать шерсть, где-то нажимая сильнее, где-то слабее. Вскоре получился рыжий кот, лишь глаза были белыми. Парень потянулся за зелёным карандашом, но остановился, как только увидел серого котёнка на листе Соды. Почти точно такой же, как и рыжий кот, и смотрел теми белыми, нераскрашенными глазками.       — Так как раскрасить глаза? — спросила малышка, когда поняла, что бог немного вылетел из реальности.       — Как ты так похоже нарисовала?       — Я повторяла за тобой.       Парень даже немного обиделся. Он учился рисовать несколько столетий, а тут его же шинки с первого раза сделала точную копию его работы. Возможно, он бы и дальше обижался, если бы не громкий голос Дайкоку, вселяющий страх при одном звучании:       — ЯТО!!!       Громила уже стоял позади и прожигал взглядом спину бога бедствий. Взяв того за шкирку, шинки потащил его в комнату своей богини, где Соданэ оставила жуткий беспорядок.