ФэнЦины это нежность

      Фэн Син никогда не задумывался о размере своего тела и о теле Му Цина. Как-то не приходилось, да и обычно люди говорили, что они примерно одинаковые. Ему, собственно, без разницы.       Было без разницы.       В самый первый раз он обращает на это внимание, когда Се Лянь вскользь говорит, что он очень возмужал. Не очень понятно, как можно возмужать после нескольких сотен лет бытия в максимально развитом теле, но принц никогда не врёт, поэтому он задумывается. Чуть позже Его Величество сообщает, что Му Цин, в отличие от него, стал каким-то тонким, будто бы ещё более лёгким, чем был до этого. На его лице слишком хитрая улыбка, генералу Наньяну кажется, что это всё влияние Собирателя Цветов под кровавым дождём.       Но всё равно задумывается.       Му Цин правда очень тонкокостный. Не худой или тощий, ведь с таким обилием физических нагрузок на протяжении почти всей жизни нельзя не обрасти приличным слоем мышц. Но его руки хрупки, лебяжья шея тонка, а стан кажется веткой бамбука, качающейся на ветру. Фэн Сину кажется, что одно лёгкое касание сломает его и думает, что никогда до этого в его голове не возникало подобных мыслей.       Они устраивали потасовки, кажется, с тех самых пор, как встретились впервые. Выбивали друг из друга дух, сколько себя помнили и лишь сейчас Фэн Син осознал, что Му Цин всегда был меньше.       Они были почти одинакового роста, и в нём было бравады на пятерых и яду на десятерых — этого с лихвой хватало, чтобы отвлечь внимание от бывшего тогда слабым тела. Ведь серьёзно, как бы человек, всю жизнь до этого подметавший пол, мог быть сильнее его, тренировавшегося почти с самого своего рождения? А он всё равно умудрялся уложить его на лопатки. Особенно после того, как его приняли в монастырь.       Сейчас же, спустя несколько сотен лет, Фэн Син правда стал ещё больше. Неожиданно захотелось встать рядом с Сюаньчжэнем и посмотреть, как они выглядят со стороны. Кроме Се Ляня спросить об этом некого, не пристало богу войны спрашивать у посторонних, как он смотрится рядом с другим таким же богом.       Се Лянь находится спустя десять минут поисков, а неожиданный вопрос застаёт его врасплох.       — Как вы выглядите, когда стоите рядом?       — Да. Ты говорил, что я возмужал, а Му Цин нет. Хочу понять, что это значит.       Се Лянь будто бы понимающе улыбается и ненадолго задумывается над тем, как бы выразить свои мысли понятнее.       — Вы очень милые. Каждый раз, когда вы обращаетесь друг к другу или просто стоите рядом, вы выглядите так, что вас хочется нарисовать в книге о правилах семейной жизни. В качестве иллюстрации к главе о вечно бранящихся супругах, которые любят друг друга больше жизни. Знаешь, раньше я совсем не мог понять, о чём думает наш друг. Ты словно открытая книга для каждого, кто тебя знает, но он? Это выше моего понимания. Но с тех пор, как между вами что-то началось, он начал снимать с себя свою броню. Потихоньку и очень настороженно, но начал, и я благодарен тебе за это. Только не говори об этом Му Цину, он начнёт возмущаться. Но я, кажется, немного отвлёкся. Ты ведь хотел узнать о ваших физических различиях?       Наньян неуверенно кивает, всё ещё обдумывая слова принца. Главное не растрогаться слишком сильно, Фэн Син, давай, я в тебя верю.       — Раньше ты был больше, чем он, и это неудивительно, хотя все в основном говорили, что вы одинаково сложены. Я если честно, думал, что вы хоть немного сравняетесь, но Му Цин уже никогда не сможет догнать тебя в размерах. Когда вы стоите рядом, это кажется очень гармоничным. Он высокий сам по себе, но становится хрустальной статуэткой, когда ты подходишь сзади. Особенно это заметно, когда рядом с ним кто-то находится. — Се Лянь смеется, прикрываясь ладонью, вспоминая. — Однажды он разговаривал с Пэй Мином, и ничего даже не происходило, но ты встал позади него, как огромный демон, готовый разорвать любого, кто посмел коснуться того, кто принадлежит тебе. А когда вы наедине, или думаете, что наедине, и вы обнимаетесь, ты не представляешь, какими огромными кажутся твои руки на нём. Я не шучу, когда ты успел их отрастить? И я не единственный, кто так думает. Многие замечают, что ты будто бы увеличиваешься в размерах, когда дело касается Му Цина, и всегда стремишься оградить его от всего. Так было и раньше, но ты навряд ли задумывался об этом, ведь так?       Фэн Син не двигается, он не может, абсолютно парализованный чужим монологом. Всё, на что он способен — поблагодарить принца и уйти. Уйти, чтобы найти Му Цина и прижать его к себе, как говорил Се Лянь, позволить своим большим рукам обернуться вокруг его тонкой талии, насладиться этим чувством.       Его цель находится в личном саду. Мужчина совсем незаметно подходит к сидящему на резной лавке Му Цину и смотрит на него, пока тот не открывает глаза. Весь его вид излучает спокойствие и расслабленность, видно, что даже спорить из-за внезапного вмешательства в свой собственный мирок он не хочет.       — Что-то случилось?       На самом дне его глаз плещется неподдельный интерес, и Фэн Син думает, что Се Лянь был прав, говоря о разрушении барьеров между Му Цином и окружающими.       — Ничего. Просто соскучился. Можешь встать?       Му Цину почти удаётся скрыть своё недоумение. Он послушно поднимается и подходит ближе.       Фэн Син мягко улыбается и внимательно смотрит. Мужчина рядом с ним правда немного ниже, ему не кажется. Разница абсолютно идеальная. Прямо сейчас генерал Наньян может спокойно поцеловать чужой лоб, совершенно не задумываясь. Он берёт чужие руки в свои и чуть ли не воет от того, как правильно эти тонкие ладони с длинными бледными пальцами смотрятся в его. Они меньше и аккуратнее, и весь Му Цин кажется таким же. Бледным, тонким, аристократичным, просто невероятным. Фэн Син видит, как всё сильнее хмурятся тонкие брови на красивом лице и спешит разгладить морщинку, поглаживая переносицу почти неощутимыми касаниями.       — Расскажешь, в чём дело? — спрашивает Му Цин, и совсем непонятно, что ему ответить.       — Ты знал, каким маленьким кажешься, когда я рядом с тобой?       Фэн Син решает просто выплеснуть свои мысли и эмоции, потому что не может держать их в себе. Неужели он был настолько слеп, что лишь слова другого человека смогли напомнить ему о том, что к Му Цину, его Му Цину, стоит относиться, как к сокровищу.       — Что ты снова несёшь? Я не могу быть маленьким, мы с тобой почти одинаковые. Ты снова ударился головой? Мне позвать кого-нибудь?       Фэн Син смеётся в ответ, по-медвежьи сгребает в свои объятия и шепчет в шёлк гладких волос:       — Ты невероятно крохотный, тонкий и будто был создан, чтобы находиться в моих руках. Не смей спорить со мной, Му Цин, все вокруг замечают, что я всегда и везде защищал и защищаю тебя. Даже когда мы пытались вырвать друг другу глотки. Не стоило бить тебя так сильно, как я это делал, но я забывал о всех наших различиях, когда ты начинал плеваться отравой из своего рта.       Му Цин тяжело вздыхает и гладит крепкую спину под своими руками.       — Ты правда ударился головой.       Фэн Син немного отстраняется, но лишь затем, чтобы взять его лицо в свои ладони и крепко прижаться к его лбу своим.       — Это всё любовь, мой ненаглядный.       Му Цин закатывает глаза в притворном раздражении, но его лицо едва-едва алеет, и генерал Наньян понимает, что его мужчина смущён. Он целует нежные румяные щёки, снова устроив руки вокруг чужой талии и думает, что и не жил вообще до этого момента.       Разница между ним и Му Цином — почти ничто, но сердце заходится в бешеном ритме из-за переполняющих чувств от нового открытия.       Фэн Син невероятно счастлив.