***
Вики проснулась в своей комнате. Она почувствовала, что во рту у неё словно образовалась пустыня. Не хватало только кактуса и перекати поле. Приоткрыв один глаз, Уокер перевернулась на другой бок, отворачиваясь от назойливого луча солнца. Небесное светило стояло уже высоко; вероятно, уже был полдень. Голова у Непризнанной немного гудела от выпитого вчера алкоголя, но это не мешало ей вспоминать и анализировать свой сон. Девушка в нем была совсем безбашенной: она действительно делала то, что ей хотелось, а последствия ее не интересовали. А еще она яро ненавидела художников. Вики не могла этого понять, ведь искусство завораживало и чарующе манило. Она ведь и сама едва не связала свою жизнь на земле с чем-то подобным, хотя ей больше нравилась архитектура. Однако в голову сразу закралась мысль, что она не рисовала вот уже… м-м-м… со своей смерти. Хотя и творить ей особо было некогда. И без живописи жизнь была сложной и запутанной. Мими широко зевнула, чем и вырвала мечтательницу из ее грез. Уокер повернулась обратно и подглядела за демоном, что сладко потянулась и свесила ноги с кровати, потирая глаза. На голове у нее был просто кошмар парикмахера: вылитое «воронье гнездо». — Доброе утро, — промямлила соседка, снова широко раскрывая рот. — Доброе, — улыбнулась в ответ Вики, подкладывая руки под щеку. Она всегда с удовольствием наблюдала за «утренней» дочерью Мамона, которая была похожа на растрепанного воробушка, выпавшего на землю по случайности. — Ух ты, а что это? — удивленно приподняла брови она, сразу проснувшись. Непризнанная проследила взглядом за направлением, указанным тонким пальчиком, и нахмурила брови, резко сев на постели. Сонливое настроение и желание понежиться разом улетучились, уступив место живому интересу. — Не знаю, — опасливо прошептала Вики, скидывая с плеч одеяло. Она осторожно взяла в руки абсолютно белую квадратную коробку и потянула за такого же цвета атласную ленту. С легким шумом, характерным для ткани, крепление упало на колени девушки, которая уже страшась поднимала крышку вверх. Мими тут же сорвалась со своего места и ринулась к подруге, чтобы успеть разглядеть содержимое «сюрприза». Её карие глазки нетерпеливо замерли в ожидании, а сама она, прикусив губу, слегка стала покачиваться вперёд-назад. Вики улыбнулась такой реакции, но ей и самой не терпелось отодвинуть завесу тайны. Любопытство с каждым вздохом пожирало её изнутри, как голодный зверь, поэтому она резко откинула крышку и запустила пальцы вовнутрь. Приятно зашелестела упаковочная бумага, в которую обычно заворачивают одежду во избежание осыпания блесток. Непризнанная нетерпеливо откинула её и ахнула. Если сейчас было бы темно, то она, вероятно, и не поняла бы, что там лежит, так как ткань, встретившая её своей чернотой, сравнима, разве что, с мраком самой темной ночи. Вики осторожно взялась за края и, привстав на коленях, вытянула содержимое на божий свет. Это оказалось невероятного оттенка платье длиной до щиколотки, усыпанное миллиардами мелких, как алмазная крошка, блестками на тонких бретелях. На юбке имелся внушительный разрез, который открывал бы длинные ноги, выгодно подчеркивая красоту. Справа ахнула Мими, восторженно разглядывая округлившимися очами творение самого Шепфы. — Примерь его, — шепнула она, однако подруга проигнорировала её просьбу и аккуратно, как младенца, положила платье на сумбурно скомканное одеяло. Её длинные пальцы скользнули в коробку и выудили небольшой, но идеально ровный клочок бумаги цвета слоновой кости, где летящими, тонкими буквами с сильным наклоном, было выведено предложение: — Forte et tendre [2], — вслух прочитала Уокер, скользнув взглядом по необычной «F», которая словно дрогнула, поэтому линия получилась немного толще и жирнее на фоне остальных, но при этом сохраняла небывалую легкость и воздушность. Однако, эта простая фраза взбудоражила всё сознание девушки. В ней не было ничего особенного, но… в ней сочетались такая невесомость, нежность, ласка и грубая сила, мощь и груда пылкой энергии, что пронзали всё тело. Вики не знала, кто смог углядеть в ней нежность, но она определённо была… благодарна (?) этому человеку, который дал ей возможность и самой понять это. Всю жизнь она демонстрировала свою твердость характера и несгибаемую волю и даже на секунду не задумалась о том, что она никому не дарит любви. Она ни на кого не распыляется в эмоциях, так как знает, что истинные чувства — проигрыш. Это величайшая слабость в мире. Её никогда не назвали «нежной». Ей говорили, что она умная, красивая, сексуальная, женственная, злобная, игривая, страстная, обаятельная — но никто в жизни не называл её «нежной». Одно простое слово, но мир девушки практически перевернулся с ног на голову, поменяв всё местами. Одно простое слово, растаявшее на языке, как кусочек сладкой ваты, а она уже забыла, как дышать. И этот почерк вместе с необычной "F" показывал всю искренность слов. — Интересно, от кого этого, — демон вырвала соседку из размышлений, коварно улыбаясь. — Возможно, от Люцифера? Вики и сама в первую очередь о нем подумала, но почерк был каким-то слишком аккуратным для сына дьявола. Но больше у нее вариантов не было, поэтому она быстро подорвалась, натянула на себя первое попавшееся трикотажное серое платье, хорошо облегающее ее фигуру. — Ви, в чем дело? — вскинулась дочь Мамона, поднявшись на колени. — Куда ты? — Я сейчас, — махнула рукой та, грубо хватая платье. Непризнанная не шибко с ним церемонилась, так как была уверена, что вернет его отправителю. Их последняя встреча с Люцифером была… м-м-м… неоднозначной, и с того момента девушка с ним не пересекалась. Она даже не успела разобраться, что значил их последний поцелуй? Что он значил для нее самой? Этот демон явно впечатлил ее, но вел он себя, как настоящий мудак, которому не полагалась ее любовь. Вики до сих пор жгла обида на него за его дурные слова и поступки. И пусть она видела в нем нечто большее, чем просто нахальную оболочку, но все равно не собиралась бегать за ним, выпрашивая взгляда. Она в этом не нуждалась. Поэтому сейчас, когда девушка была уверена в том, что именно Люцифер прислал этот шедевр ей, она готова была решительно отказаться от него, так как она не продается. Уокер никогда не наденет на себя ничего, что могло бы заклеймить ее как «трофей». Она не очередная псина сына Сатаны. Наоборот. Поводок у нее в руке. В руке, а не на шее. Вики решительно ломанулась по коридору, не имея ни малейшего понятия о том, куда ей нужно направляться в поисках дьявола. Она ведь не знала даже, проживает Люци в школе или в Аду. В тот момент ее это мало интересовало. Она думала, что решение придет к ней в процессе. В коридорах никого не было. Только ветер легонько посвистывал, залетая в каменные рамы. Все ученики высыпали на улицу, так как погода была прекрасная. Все они взахлеб обсуждали предстоящий бал. Кто-то говорил о платьях и подборе цветов, а кто-то обсуждал своих партнеров на сегодняшний вечер. Вообще, ангелам нельзя было идти с демоном, а Непризнанным и вовсе с обеими сторонами. Но кого это волновало? Уокер так дерзко шагала по мощеным плитам, игнорируя тупик, в который зашла. Кажется, идей получше у нее все равно нет. Она уже хотела развернуться и растерянно возвращаться в комнату, однако услышала приглушенное пение из самой дальней двери. Девушка нахмурилась и, едва слышно ступая, словно кошка мягкими подушечками лап, подкралась к источнику мелодичного звука. Высокая дверь из дерева цвета обжаренного кофе была приотворена. Комната явно принадлежала парням. Об этом говорила не только их энергия, но и характерный мужской запах, который доносился через щелку.Дождь, не трожь мою любовь. Я спрятал далеко, ты не найдешь. О чем же ты молчишь, о чем поешь, дождь?
Вики затаила неровное дыхание, снова услышав этот чарующий голос. Пение становилось то тише, то громче, словно певец ходил из угла в угол.Пускай мы в разных городах, Однажды я с дождем вернусь назад. Не пророни слезы, укройся от грозы.
Она с удовольствием прикрыла глаза, вслушиваясь в каждую строчку, пропитанную особым смыслом.Плохой не трогай алкоголь. Я заберу себе всю твою боль. Ведь за твое тепло отдам себя всего.
Мозг в данным момент отказывался анализировать информацию. Вики прижалась к косяку всем телом, чтобы лучше слышать нарастающие звуки. Ухо едва не всунула в приоткрытое пространство, что позволяло ей наслаждаться мелодией.И помни если в пальцах дрожь, Я тоже попаду под тот же дождь. Ты, солнышко, и впредь не дай мне умереть.
Она не слишком хорошо разбиралась в нотах, но тут была уверена, что парень отлично выдерживает каждую из них. Уокер очень любила петь и делала это довольно часто, получая со всех сторон одобрительные и восхищенные восклицания, а еще одни и те же вопросы: «Почему же ты не певица? У тебя такой сильный и красивый голос». Но она с самого детства целенаправленно знала, что она хочет связать свою жизнь с художеством.Коснуться капли рук твоих. Завидую я им, я весь притих. Мне хочется уплыть, на месте их побыть.
Наконец, парень сместился в ту сторону, откуда Вики смогла его разглядеть. Она едва сдержала рвущееся из груди «ох!». Андрес аккуратно воткнул иголку в небольшой клочок ткани, а потом бросил на одну из полок. Девушка догадалась, что до этого он просто складывал вещи, которые были разбросаны по комнате. Она, конечно, этого не видела, но внутреннее чутье подсказало ей. Но еще больше ее поразила иголка. Ангел шьет? Или же это не просто инструмент для шитья? Вот это оставалось для нее загадкой. Однако то, что именно Андрес прислал ей это платье, стало для нее очевидно. Почему она сразу об этом не подумала? Возможно, потому что она никак не могла поверить, что высший ангел может заботиться о ней бескорыстно. А может, он преследует какую-то цель? Что ему может быть нужно от простой Непризнанной? И тут же этот легкий тонкий почерк встал на свое место в пазле. Он явно принадлежал этому парню.И вот пешком к тебе ползу, А смерчи носят на руках грозу. Не страшно мне ничуть, к тебе одной хочу.
Каждая строчка этой песни, проникала в самое ее сердце, цепляя струны внутренней скрипки. Такой уж был слишком чувственный и пропитанный сильной эмоцией голос у Андреса. Теперь он сел на кровать, которая была педантично заправлена синим легким одеялом. Его рука стала тут же скользить по бумаге черного блокнота. Вики даже привстала на носочки, чтобы лучше видеть, но это, естественно, не помогло. Ангел продолжал напевать эту же песню, но теперь более тихим тоном так, что разобрать слов было невозможно. Его поза выражала абсолютную расслабленность: спиной он упирался в стену, одна нога была выпрямлена, а другая — согнута в колене. Его грудь, плотно обтянутая белой домашней футболкой, равномерно вздымалась при каждом вздохе. На вкус Вики, парень был слишком худощавым. Тут ее так резко схватили за локоть и дернули в сторону, что она едва не вскрикнула, но удержалась. — Он не любит, когда за ним подглядывают, — улыбнулся краешком губ Камиэль. Он посмотрел в глаза девушки, а потом его взгляд опустился на блестящее платье, которое она все еще держала в руках, прижимая к груди. — Что это? — Тебе какое дело? — вздернула подбородок Непризнанная. Она любила задавать вопросы, а не отвечать на них. — Плевать, — закатил глаза демон, складывая руки на груди. — Мне нужна твоя помощь. Вики озадаченно наклонила в голову вбок, нахмурив брови. — У вас ведь на земле умерших хоронят, да? — шепотом спросил парень, подавшись вперед. Теперь его лицо было прямо напротив ее, а то есть — в опасной близости. Она буквально ощущала его дыхание на своих губах. — Да, — утвердительно кивнула девушка, моргнув. — Ты могла бы проводить меня на, — он достал из заднего кармана небольшой листок розового цвета — такие обычно используют для быстрых записок на холодильник — и прищурился, разглядывая написанное. Вики тоже попыталась заглянуть, но Камиэль уже разобрал то, что ему было нужно: — кладбище Эль Кармело? Это в… — Калифорнии, — закончила за него Вики, тяжело выдохнув. — Я знаю. Она нервно провела рукой по лбу, пытаясь отогнать напряжение в височной части. — Все в порядке? — обеспокоенно спросил демон, заглядывая ей в лицо. — Да, — она уперла руку в бок и вяло улыбнулась, — только сначала соберусь. Камиэль ей, конечно же, не поверил, но ничего больше не сказал, а молча направился за Непризнанной до комнаты. Он явно был поглощен раздумьями. В спальню он ввалился вместе с Уокер. Мими в этот момент красилась, подогнув одну ногу под себя. Ее рот приоткрывался с каждым новым движением кисточки. — Куда ты так убежала, Ви? — спросила она, не отрываясь от своего занятия. — А кто ж разберет ее дурную голову? — прыснул демон, за что и получил толчок в бок. Девушка аж подпрыгнула от неожиданности, уронив зеркальце на кровать. — Ах, — улыбнулась она, обнажая зубки, — Кам, ты напугал меня. — Прости, малышка Ми, не хотел, — улыбнулся он и упал на ее кровать плечом. Вики закатила глаза, но быстро достала вещи из шкафа и отправилась в ванную. Она была уверена, что эти голубки развлекут друг друга в ее отсутствие. Черное мягкое платье мягко обволокло бархатную кожу, которую девушка заботливо намазала маслом из гранатовых косточек. Края пиджака, накинутого сверху для приличия, с высокими плечиками были немного длиннее, чем край подола юбки. Но самым главным были высокие сапоги до колена с V-образным вырезом и острым носиком, что только подчеркивали ее длинные ноги. Теперь, имея возможность регулировать температуру своего тела, она могла сочетать любую одежду между собой, не боясь, что ноги зажарятся, а руки замерзнут. Непризнанная еще раз сделала глубокий вдох и выдох, провела руками от щек до ушей и уверенным шагом вышла за дверь. Увиденное в комнате слегка удивило ее: Мими лежала к Камиэлю слишком близко. Девушка игриво улыбалась демону, облизывая нижнюю губу. Он же смотрел на нее похабным взглядом, от которого у Вики прошлись нехорошие мурашки по коже. — Кам? — негромко позвала она. Тот сразу оторвался от дочери Мамона и резко поднялся, не удостоив подружку и реакцией на ее улыбку. — Куда вы? — Мими недовольно посмотрела на парочку, уже готовую выйти. Она слегка приподнялась на локте и сжала губы. — По делам. Скоро вернемся, малышка, — подмигнул ей парень и вытолкал свою спутницу за дверь, упираясь ей ладонью между лопаток. За дверью он поправил ворот синей рубашки и закатал рукава, игнорируя настойчивый взор Вики. — Идем? — спросил он, кивнув на выход. В ответ услышал фырканье, но девушка уже резко развернулась на каблуках и зашагала по направлению к водовороту. — Зачем тебе туда? — Нужно. Уокер остановилась перед аркой и повернулась к нему лицом. — Нет, — качнула головой она, — так не пойдет. Либо ты, — ее пальчик уперся ему в грудь, — рассказываешь причину, либо идешь сам. Камиэль раздраженно выдохнул и оглянулся по сторонам. — Мне нужно кое-кого навестить. Одну девушку, — выразительно подняв брови, пояснил демон. Вики кивнула. Ей этого было достаточно. Она продолжила свой путь, но перед прыжком в водоворот снова встала: — И больше не смотри на нее так. — На кого? — удивился Камиэль. — На Мими. Она моя подруга. А то, что ты делаешь, это… мерзко, — скривилась Непризнанная, а потом, раскрыв крылья, упала спиной в пропасть.***
Они приземлились на зеленую лужайку, сплошь и рядом усыпанную разнообразными надгробиями. Рука об руку. Парень успел схватить Уокер за кисть в полете, чтобы не потеряться. Вики не спешила ее убирать, так как мутными глазами смотрела вперед и, кажется, еще не до конца осознавала, что она здесь. Камиэль посмотрел на нее, повернув голову. Он чувствовал ее волнение, но не мог разобрать энергию. — Пошли, — слетело с ее губ, и девушка быстро зашагала вперед, обхватив себя руками. Демон досадливо покачал головой ей в спину, но последовал за ней, засунув ладони в карманы. Они равнодушно проходили мимо могил. Однако глаз парня то и дело зацеплялся за вычурные памятники в виде сероватых ангелов, некоторые из которых уже потрескались, мрамор, что усыпан вензелями, и даже всадников на конях. Большинство, конечно, были более лаконичные, но были и совсем простые: просто каменная доска, положенная в землю. Между покоящихся трупов спокойно проходили олени небольших размеров. Они явно сторонились людей, но в то же время не бежали от них, сверкая пятками. — Почему они здесь? — тихо спросил Камиэль. Он вообще был на кладбище впервые и совершенно не понимал, что норма, а что — нет. — Здесь недалеко заповедник, — равнодушно бросила Вики, продолжая встревать каблуками сапог в землю. — Здешний смотритель, конечно, был против, но они сделали это место популярным. Некоторые приходят даже просто сфоткаться. Не знаю, какая от популярности польза, но, — она пожала плечами, — что-то они в этом видят. Демон продолжал разглядывать все надгробия, мысленно моля проводницу так не нестись. — Можешь не разглядывать. Если она умерла не в этом веке, то в этой части ее не будет, — словно прочитав его мысли, произнесла Уокер. — Она умерла в пятнадцатом, — буркнул он. Вики даже слегка повернула к нему голову. Пятнадцатый век — подумать только! Сколько же люди не знают еще. Она всегда задавалась вопросом: а что происходило здесь 100 лет назад? Возможно, здесь густо росли деревья или совершилось убийство, разгадка которого до сих пор остается тайной. А может, эта земля стала свидетелем самого отважного в мире поединка или самого горячего и болезненного прощания влюбленных людей, которые не в силах быть вместе? Сколько птиц пролетело над этим местом? Сколько ног прошло по слегка мягкой почве? Сколько голосов услышала эта трава? История всегда внушала Вики легкий ужас. Незнание всего происходящего болезненно отдавалось в ее голове. Что, если история, которую мы слышим на уроках в школе или на лекциях в университетах, полностью искажена? Что если все, что мы знаем — ложь, написанная в выгодных кому-то целях. Легкая нотка безумия всегда просачивалась сквозь эти вопросы, поэтому Непризнанная старалась их отбросить до тех пор, пока она впадет в депрессию. Камиэль чуть не влетел в ее спину, едва успев затормозить. — Что за…? — сморщив нос, хотел возмутиться он, но, заметив лицо девушки, умолк. Она остановилась перед одной из относительно свежих могил, как вкопанная. Взгляд ее темных глаз вперился в выдавленную надпись на сером закругленном надгробии: «Кейли Харни Свап». Ниже были две даты: «30.01.1996 — 24.12.2018». Парень нахмурился и наклонился ниже, чтобы прочесть последнюю надпись: — Любящая дочь, заботливая сестра, лучшая подруга, — одними губами прочел он мягкие плавные буквы. Каждая из фраз была выведена разными почерками, но одним и тем же цветом — белым. Камиэль сразу догадался, что автор последней надписи — Вики. У нее был довольно обычный почерк, но присутствовали особенные буквы с «хвостиком», по типу «у» и «р». Демон закусил щеку, поднимаясь. Он посмотрел в ее лицо, но не увидел ни капли слез. У нее было холодное, отчужденное выражение лица, приправленное мраком. Глаза словно стали глубже, а губы искривились в странную линию. — Как она умерла? — тихо спросил парень, становясь с ней плечом к плечу. — Туберкулез, — выдохнула она, мотнув головой. — Чтоб его черт побрал. Камиэль слабо улыбнулся ее реплике. Вики отогнула край пиджака и достала из внутреннего кармана сложенный бежевый листок, а потом оттуда извлекла засушенный букетик цветов фиалки, которая утратила свой фантастически блестящий цвет, но сохранила крупицы невероятного запаха. Она осторожно положила гербарий на выступ у каменной плиты и снова приобняла себя. — Обычно люди приносят живые цветы, — пояснила Непризнанная рядом стоящему товарищу, — но Кел очень любила засушивать растения. Она не признавала живых. Парень кивнул головой в знак согласия. — Ладно, — сказала девушка и резко развернулась, — идем. Нам туда. Вики указала налево. Кладбище было довольно ухоженным. Камиэль чувствовал себя, как в сквере, засеянным зеленым газоном. Они шли достаточно долго и в полном молчании. Каждый погрузился в свои мысли. Демон теперь жалел, что не уточнил заранее тонкости похода к умершим, и шел без цветов. Вики же погрузилась в череду воспоминаний о своей подруге, которая умирала медленно и болезненно. Она с болью на сердце припоминала последние дни жизни Кейли. А потом пришло на ум то, как она дала жесткую затрещину ее похабному братцу за то, что посмел распускать руки. Как сложилась его жизнь сейчас? А жизнь их матери, что была убита горем из-за потери любимой дочери? Она и сама не совсем понимала, хочется ли ей узнать это или не очень. Если она не интересовалась жизнью своей собственной матери, то почему должна волноваться за чужую? На земле Вики редко привязывалась к людям и с трудом с ними сходилась. Два человека, коими она дорожила, — папа и Кел. Однако на небесах стало легче сближаться с живыми существами. Она беспокоилась о Мими, Ади, Сэми, Дино и даже, совсем немного, о Люцифере. А еще у нее была особая связь с Геральдом. Примерно такая же у нее была с Рэем. Все это для нее странно, но она даже готова вступиться за них. Если раньше Уокер заступалась только по одной причине: ей хотелось выпустить пар, пооравши на кого-то или даже подравшись, — то сейчас двигатели были другие. Все это было слишком необычно для нее, но осознание пришло поздно. — Как ее звали? — Вики уже начала замечать приблизительные даты, которые им были нужны. — Дина, — с трудом произнес Камиэль, молча плевшийся сзади. — То есть, на земле ее звали Камилла. Второе имя впечатлило девушку, так как оно было удивительно похоже на имя парня, разглядывающего сейчас плиты. Однако, Вики ничего не сказала вслух, а молча стала смотреть на потрепанные надгробия. Все они потрескались, заросли плющом в той или иной степени, выгорели на солнце. Очевидно, что сюда редко кто заходил, и никто не ухаживал за могилами. — Ты уверен, что ее похоронили, а не кремировали? — в отчаянии вскрикнула Вики спустя полчаса безрезультатных поисков. — Да, — твердо ответил демон, хмуря густые брови. Непризнанная устало сдула прядь волос и потерла лицо в попытке взбодриться. — Ви, — через несколько минут позвал Камиэль. Он присел перед одной из многочисленных могил, чуть левее от того места, где находилась спутница. Она сразу забыла, что такое усталость, и ринулась к парню. Глаза его потухли. В них больше не искрились игривые капельки золота. Демон был разбит, и это было очевидно. Вики присела рядом с ним, одернув короткую юбку. Надпись была полностью увита назойливым плетущимся растением. Уокер рванула лианы и наконец увидела гравированные черные холодные буквы: «Камилла Форс, 1388-1405». Никакой надписи о том, что она была хорошей мамой или любимой женой. Надгробие просто констатировал факт: Камилла Форс когда-то жила, ходила, дышала воздухом, но больше ничего. У нее не было человека, который позаботился бы о ней, который бы любил ее. Хотя, кажется, был, но не мог быть рядом. Камиэль страдающим взглядом продолжал смотреть на надпись, как на телевизор, который показывал «Хатико». Боль мощнейшими волнами расходилась по округе, каждый раз заставляя девушку вздрагивать. Как же он сильно любил ее! Вики это ощущала зудящим сердцем. Ей было больно от того, что было больно ему. — Как ты узнал, что это она? — тихо задала вопрос она, чтобы удостовериться, что его не нужно прямо сейчас увести отсюда. — Я почувствовал ее энергию, — после затяжного молчания и надоедливого долгого взгляда Непризнанной ответил демон тихим, едва отличимым от легко ветра, голосом. Но догадался, что потребуются объяснения, поэтому продолжил: — Даже после смерти тело ангела или демона сохраняет свою энергию. Магия всегда оставляет следы. Особенно такая, как ангельская благодать или демонические пороки. Поэтому на небесах тела уничтожают. Она кивнула, хотя прекрасно знала, что он ее не видит, и уставилась на имя. Ей хотелось задать еще кучу вопросов, так как прекрасно понимала, что другой возможности спросить не будет, но надоедать расспросами она тоже не хотела, зная, что это может пошатнуть хрупкое спокойствие муцепата. — У тебя остались фиалки? — хриплым, совсем чужим голосом, спросил Камиэль. Вики полезла в карман и достала оттуда бумагу, где сохранились лишь некоторые осыпавшиеся лепестки. Он взял из ее рук клочок и, придвинувшись ближе, высыпал эти бледно-лиловые останки, похожие на цветные капли крови, на землю, под которой лежала девушка, растопившая сердце жестокого демона. По гладкой щеке скатилась блестящая слеза и упала в почву, сразу впитавшись в сухость. За ней побежала еще одна. Энергия Камиэля стала слишком болезненной для Уокер, что стало тревожным звоночком. Она схватила его под локоть и потянула вверх, но парень явно не собирался подчиняться. Он упал на колени, а редкие слезы стали набирать обороты и превращаться в настоящие рыдания со всхлипами и заложенностью носа. Девушка еще активнее потянула его за одежду, но потом просто прижалась к нему ближе, обхватив за плечи кольцом из рук, и вскинула голову вверх, моля только о двух вещах: чтобы ее мысли пересилили его, и чтобы ни один смертный не заметил их головокружительного полета.***
Приземлились они довольно жестко. Водоворот словно не хотел отпускать их. Вики содрала себе коленки в кровь, но постаралась не обращать на это ни малейшего внимания, так как было совсем не до этого. Она с трудом привела Камиэля в более-менее нормальное состояние и потащила его по коридору, воровски оглядываясь, чтобы их никто не видел. Она была уверена, что демон точно не был бы ей благодарен, если бы вся школа узрела расклеивающегося сильного бессмертного, что стоит чуть ли не в верхушке цепи. Он плохо соображал, что происходит и едва перебирал ногами, а Уокер то и дело подгоняла его, кидая взгляд через плечо. Слава Шепфе, все ученики, кажется, отправились готовиться к предстоящему балу, а значит, разошлись по своим комнатам. Куда вести Камиэля, вопросов не было. Как только они переступили порог школы, то Вики схватила его за рукав рубашки и побежала на самый верх, стараясь сделать так, чтобы парень не разбил нос о ступеньки. Поднимались они долго, но, к счастью, без лишних свидетелей. Наконец, двери библиотеки распахнулись перед ними. Помещение встретило их белоснежным сиянием мебели и ярким светом из больших окон. Лёгкий запах пыли и страниц книг коснулся кончика носа. — Дино? — громко позвала девушка. Голос её, усиленный габаритами комнаты, разлетелся по всей библиотеке. Ангел — единственный, кого она ожидала здесь встретить. Раз он не отозвался, то, значит, пусто. Непризнанная выдохнула и потянула товарища в место, которое она обнаружила совсем недавно — тайный читальный зал. Ну, как зал, комнатка. Она была рассчитана максимум на двух человек. Войти в неё можно только лишь в одном случае — нужно потянуть книгу с серым корешком, где нет ни названия, ни автора, а потом, поняв, что не вытаскивается, попробовать нажать, и тогда случится чудо: стена отъедет, и откроется вид на прекрасные апартаменты. Стены выкрашены в бордовый, под стать кирпичному камину. Перед ним же стояли два красных мягких кресла, под которыми простирался бежевый пушистый ковёр. В тайном читальном зале были полки с книгами, но в основном он был предназначен для сокрытия от лишних глаз во время потрясающего занятия — чтения. Но сейчас Вики пришла сюда совсем не за этим. Камиэль, наверное, поняв, что они пришли в пункт назначения, упал на колени и снова стал рыдать, как маленький ребёнок. Однако его боль была в разы сильнее. Его слезы причиняли сильнейшую муку. Сердце девушки, не наделенное даром сочувствия, сейчас было переполнено сожалением. Она села рядом с ним и положила ладонь на широкие плечи. Парень сразу же повернулся к ней и прижался к её груди, обхватив за талию. Непризнанная была немного удивлена такой реакцией, ведь она ожидала, что он только оттолкнет ее, но её руки в успокаивающем жесте приобняли его, размеренно поглаживая. — Она была для меня всем, — между влажными всхлипываниями прохрипел демон, сотрясаясь всем телом. — Я любил ее больше всего на свете. Дина не заслужила это. Она должна была жить, а я — сдохнуть. И все из-за проклятого Мальбонте! На последних словах он вскинул голову и с нечеловеческой силой ударил в кресло кулаком, от чего бедный предмет мебели отлетел в стену и немного деформировался. Вики осторожно взглянула в сторону падшего воина, беспокоясь о том, чтобы она сама не оказалась на его месте. — Кам, — тихо заговорила девушка, беря его лицо в свои ладони, — ты в этом не виноват… Однако, как только их глаза встретились, она нечаянно окунулась в его воспоминания, которые не были защищены в такой сердечный момент, а сознание оказалось настежь открытым. Уокер стояла посередине каменной комнаты. Мебелирована она была богато и с лоском: высокая кровать королевского типа с серебристым балдахином, белоснежный персидский ковер, огромный канделябр с потушенными свечами. Однако Вики сразу почувствовала, что находится в прошлом (в веке так четырнадцатом). Перед ней стояла очаровательная девушка, которую смело можно было назвать «ангелом». У неё была алебастровая кожа, завораживающие бледные глаза мягкого серого цвета, как шерсть двухнедельного волчонка, и безумно сочные губки вишневого оттенка — единственная цветная часть по-детски умилительного личика. По плечам ниспадали аккуратными волнами светлые волосы. Она миловидным взглядом глядела на Непризнанную, которая понятия не имела, что сказать или сделать. Однако, она прекрасно уже знала, что от нее ничего не требуется, так как это не она. Не она, а Камиэль. — Ками, я не хочу расставаться, — проговорила она мягким, как звон колокольчиков, голосом, положив свои ладони ему на грудь. Парень осторожно сжал их своими и улыбнулся в ответ: — Не бойся, ангел. Это ненадолго. Может быть, на сотню лет. — Но я ведь постарею, здесь, на земле, — запротестовала Дина, сморщив маленький носик. — Это не так важно, — шепнул демон, подавшись вперёд. — Главное, что ты будешь в безопасности. Парень трепетно поднес её маленькие ладони к своим губам и поцеловал каждую костяшку. В любом его жесте, взгляде или движении в ее сторону чувствовалась такая сильная любовь, что Вики едва не задохнулась от нахлынувших чувств. Камиэль души не чаял в своем ангелке, которая выглядела и вела себя, как малышка. Однако, эта девушка была безумно прекрасной, такой же, как картины в Лувре. Её красота была особенной и точно неповторимой. В жизни Уокер не видела таких красивых людей. Конечно, кроме себя самой. — Ками, — снова захныкала Дина, прижавшись к нему, — что я буду делать без тебя? Эта девочка, по мнению наблюдательницы, была слишком наивной, но не сопливой идиоткой. И она так сильно любила демона. А он любил ее. Их контраст сущностей поражал и шокировал. Они были как инь и янь — две разные частицы одного целого, две противоположности. — Понаблюдаешь за смертными, — выдохнул он ей в макушку, а затем поцеловал. — Все будет хорошо. Я скоро вернусь за тобой. Обещаю. Дина оторвалась от его груди и глянула в глаза. Они буквально светились своей нежной бесцветностью. Парень взял её за запястье, где сразу что-то звякнуло. Ангел приподняла руку к лицу, и её губы приоткрылись в немом вопросе. Она явно была возмущена. — Что это такое? — Это, ангел мой, чтобы ты не смогла вернуться на небеса без моего согласия, — улыбнулся Камиэль, тоже разглядывая серебряный браслет, плотно обхватывающий девичье запястье, с гравировкой из множества рун. — Но… — хотела возразить она. — Никаких «но», — перебил ее демон, покачав пальцем перед носом, — лучшая твоя помощь — сидеть на месте и не дергаться. Ангел удрученно выдохнула, но просто помахала головой, не собираясь больше спорить, так как понимала, что украшение все равно этим не снимешь. — Это тоже тебе, — Кам вынул из тайного кармана упленда[3] небольшой и разноцветный кулон, а также небольшую бархатную коробочку. Дина удивленно вскинула белесые брови, но взяла протянутое. Она откинула крышку и увидела на черной атласной подушечке круглую монету. Она была из поношенной, но до сих пор блестящей, платины. На предмете красовался похожий на герб, человеческий череп с пустыми глазницами и открытой челюстью, откуда выглядывали гибискусы[4], а по краю возле ободка стала быть выдавлена повторяющаяся надпись «Mors — principium semita»[5]. Вики сразу узнала эту монету. Амулет же был обычным, ромбовидным, с парочкой нахлестов из серебра, однако самая большая ценность была внутри: — Он скроет тебя и твою силу от бессмертных. Твое местонахождение будет спрятано, — пояснил Камиэль, наблюдая за тем, как девушка разглядывает голубо-розовый камень внутри. — А моя монета тоже пусть хранится у тебя. Коробка заклята так, чтобы кроме тебя и меня её никто не смог открыть. Она прошла в другую половину комнаты, положила вещицы на одеяло, и присела на край кровати, нервно разглаживая складки на своём серебристом платье. — Ну-ну, — Камиэль подошёл к ней и приподнял ее подбородок двумя пальцами, чтобы она смотрела прямо на него, — не нужно печалиться, Ди. Это ведь не навсегда. — А если с тобой что-то случится? — обеспокоенно прощебетала девушка, закусывая губу. — Не нужно придумывать. Со мной будут самые сильные бессмертные, — покачал головой он, улыбаясь. — Все будет в порядке, — который раз он уже повторил эту фразу за сегодня? — Мне пора. Демон наклонился вниз и сладостно впился губами в губы своей возлюбленной, которая достаточно робко ответила ему, но притянула ближе. Камиэль словно пытался запечатлеть этот поцелуй на устах, чтобы вспоминать его в особенно невыносимые часы разлуки. — Я люблю тебя, Ками, — шепнула она, упершись своим лбом в его. — Я люблю тебя, мой ангел, — едва слышно ответил он и поцеловал её в висок, после чего раскрыл мощные крылья длинной в три метра каждое, и водоворот унес его. По всей видимости, он не слишком любил долгие прощания. — Изначально тупая идея, — фыркнул кто-то позади него, когда демон мягко приземлился на голую обожженную землю, видя перед собой только глухие камни да оранжевые блики от стекающей лавы. Голос был женский и какой-то слишком знакомый. Он был грудным и низким, даже с некоторыми рычащими нотками, наверняка, из-за того, что девушка была раздражена. Однако не успел он повернуться, как глаза настоящего Камиэля, красные и опухшие, встретили ее злобным блеском. — Какого черта ты творишь? — рыкнул он, дергаясь назад. — Я не хотела, — затараторила Вики, приоткрыв в испуге рот. Ей на секунду стало страшно от того, что демон может сильно разозлиться и что-то сделать ей, причинить физическую боль, как бедному креслу. Но тут же её полоснула собственная злоба: он сам открыл ей сознание! Она не просила! Он просто не имел права на неё злиться, так как это Вики ему помогала, а не наоборот. — Ты сам виноват, — вспыхнула она, тоже опасно сверкнув глазами. Она думала, что Камиэль разгневается, но он лишь отвернулся в другую сторону, сбросив с себя злобную маску. Несколько минут они сидели в полном молчании, нарушаемом лишь редкими всхлипами демона. Они все также находились на полу, прижавшись друг к другу. Её рука до сих пор покоилась у него на плече в успокаивающем жесте. — Вот, почему ты выступил против Мальбонте… — тихо заговорила Уокер, глядя в давно остывший камин. — Он ненавидел ангелов, а ты лишь хотел защитить Дину. И твоя семья здесь совершенно ни при чем. Парень резко повернулся к ней. В его белках все ещё были красные ниточки лопнувших капилляров. Он посмотрел на неё как-то более осознанно и глубоко, словно разглядел в её душе что-то новое и неизведанное. — Не думал, что хоть один бессмертный узнает об этом, — выдохнул он. — Ну, кроме Андреса, конечно. — Что с ней случилось потом? — уже чувствуя окрепший дух демона, осторожно спросила Вики. Собеседник долго молчал, положив локоть на согнутое колено. Кажется, он пытался справиться с нахлынувшими эмоциями. — Не знаю когда, но они, — последнее слово он гневно рыкнул, тяжело задышав, — нашли её. Вероятнее всего, пытали и мучили её, пытаясь добраться до моей монеты. Камиэль снова замолчал. — Это всё моя вина. Не надень я на неё тот чертов браслет, то тогда бы она смогла сбежать, спрятаться. Но я не смог защитить её. — Но ты хотел, Кам, — ровным и убаюкивающим голосом произнесла девушка, положив ему голову на плечо. — Но мы не всегда получаем то, что желаем больше всего на свете. Демон горько усмехнулся и отбросил какой-то мусор, который отыскал на ковре. Этим жестом он выразил своё разочарование и согласие с ее словами. — Ты ходил забрать браслет, амулет и монету? — снова спросила она, чтобы вырвать его из неприятных воспоминаний. Когда говоришь — становится проще дышать. Ей давно не терпелось узнать, что же лежало в том загадочном свертке. — Да, — кивнул Кам, шумно выдыхая. — Браслет я сразу уничтожил. Если ещё у него была душа, которая мучилась бы от моих пыток, корчилась, постепенно умирала, но нет… Это просто кусок серебра… А вот амулет я оставил себе. — А как же монета? — Вики всегда с интересом смотрела на то, как ученик крутит её между пальцев на уроках, в середине разговора, в волнительные и радостные моменты, пока смеется. — Что она означает? Кому была нужна? Камиэль полез в карман брюк и вынул предмет обсуждения оттуда. Монетка была точь-в-точь, как из воспоминания. — Это монета жнеца, — он крутанул её, и та закружилась между флангов, словно независимо от владельца. Однако его ловкие пальцы тут же поймали беглянку и захлопнули в ловушку. — Жнецы — проводники смертных в Рай или Ад. Вики удивленно приоткрыла рот, выпучив глаза: — Кам, — её голос просел от того осознания, которое снизошло на нее, — ты — жнец? Демон повернулся к ней и выразительно воззрился на пораженную до глубины души девушку. Он чуть кивнул, вызвав тем самым у неё глубокий вдох, сопровождаемый красноречивым «ох». — Надеюсь, ты понимаешь, что это никому не стоит рассказывать? — предупредил парень, приподняв густую линию бровей. Уокер опасливо моргнула и продолжила внимательно слушать своего собеседника. — До того, как разрешили допуск людей к числу обучающихся в школе, только лишь жнецы провожали их после смерти. Мы не относимся ни к небесам, ни к преисподней, хоть и носим демонические крылья, хотя можем и вовсе от них отказаться. Во время войны мы стали слишком опасны для общества, так как имели право выбора присоединиться к любой стороне, и нас стали массово уничтожать. Не знаю, осталась ли в живых хоть тысяча жнецов, — Камиэль разочарованно покачал головой. Этот геноцид отпечатался у него в голове на всю жизнь. Девушка была в шоке. Она примерно знала, кто такие проводники в царство мёртвых, но, казалось, что их не может быть в этом мире, что они уж точно должны быть вымыслом писателей и сценаристов. Но твердый и серьезный взгляд одного из них был достаточно весомым аргументом. — А как ты определяешь, куда отправить человека? — благоговейным шепотом спросила Уокер, завороженно глядя за тем, как Камиэль продолжает крутить предмет восторга в пальцах. — Подбрасываю монетку, — уже ровным и спокойным голосом ответил он. Истерика отступила, и появилось легкое ощущение успокоения. Когда он сидел там, на кладбище, мир казался завершенным, сконцентрированным только на этой едва слышной энергии, похожей на легкий шлейф духов. Но теперь, сидя здесь, на пыльном ковре, в богом забытой комнатке в ангельской библиотеке, рядом с девушкой, чья внутренняя сила хлынула на него бешеным потоком, унимая боль, он чувствовал, что может жить дальше. С болью в сердце и безумной тоской по единственному существу во Вселенной, которого он когда-либо любил. Ее энергия окутала его полностью, словно пуховое одеяло в холодный зимний вечер. Вики явно делала это бессознательно, но у нее получилось. Действительно стало легче. Он повернулся, и сразу на губах его заиграла веселая улыбка от вопросительного выражения лица Непризнанной. — Я даю её сначала смертному. Он держит несколько секунд, а потом я бросаю её вверх и определяю его судьбу. Эта сторона, — он указал на череп, — отводит человеку котел в Аду, а вот эта, — парень перевернул монету, и Вики разглядела другую сторону. На ней было изображено раскидистое дерево, которое являлось, как догадалась способная ученица, райским деревом, откуда Адам и Ева, по преданию, украли запретный плод, и фраза «Omnia finem habet»[6], только теперь буквы были выпуклыми, — ложе в Раю. — А ты мог бы определить мою судьбу? Демон замер и резко посмотрел на Уокер. В его зеленых радужках плескалось беспокойство и некая нерешительность. Он не думал, что ему придется это делать, рассказав свою тайну. — Ты уверена, что хочешь этого? Она кивнула и протянула руку за поблескивающим предметом. Он взглянул на её раскрытую ладонь, потом в выжидающее лицо, подсвеченное любопытством, затем обратно и только после этого неуверенно вложил свою монету в длинные пальцы. Девушка тут же их сжала, но Камиэль почти сразу протянул за ней ладонь, призывая возвратить. Она неохотно отдала ее обратно, слегка нахмурившись, так как что-то внутри вспыхнуло в ней с новой силой. Она даже не успела разобрать, что это, поэтому испытала легкое разочарование. Жнец легко подкинул кругляш в воздух, а потом ловко поймал и опустил на кисть, накрыв сверху другой. Его глаза снова метнулись к её, но Вики неотрывно и жадно смотрела вниз, чтобы ещё одна тайна раскрылась перед ней. Он выдохнул и дал волю монете. Череп пустыми глазницами смотрел на бессмертных, словно насмехаясь. Вики на секунду замерла, а потом качнулась назад. Что она ожидала увидеть? Райское дерево? Улыбка предвкушения слетела с ее губ, как листья от порыва ветра. — То есть, обычная монета определяет судьбу человека? — холодно спросила она, пронзительным взглядом прожигая Кама. — Нет, — он слегка качнул головой, убирая монету обратно в карман. Кажется, ему задавали этот вопрос каждый раз, когда кто-то покидал землю, ну только не таким тоном, конечно. А еще в рубрике постоянных вопросов были: «Почему я?», «Можно мне попрощаться?», «Что дальше?», «Как мне вернуться?» и «Неужели это конец?», — как и всю жизнь, люди сами определяют свою судьбу. Уокер нахмурилась и слегка отодвинулась от демона, чтобы видеть его в полной мере. — Монета не анализирует прошлое человека, не взвешивает плохие и добрые дела, она ведь не весы. Она просто монета. Монета с двумя сторонами, — он рассказывал это как детскую сказку маленькому и непослушному ребенку, чтобы тот заснул. — Она всего-навсего определяет то, чего хочет человек: место в Раю или в Аду. Люди сами отправляют себя на пожизненные муки, ведомые лишь чувством вины. — Хочешь сказать… — начала Вики, зажав прядь волос. — Именно это я и хочу сказать, — перебил ее Камиэль, устало потерев переносицу пальцами. — Да, ты самостоятельно отправилась в недра Ада. — Но почему? — она приподнялась на колени от волнения. — Я не сделала ничего такого, чтобы отправиться в преисподнюю. — Этого я не могу знать, Ви. Видимо, твое сознание считает иначе, — пожал плечами он и решительно поднялся на ноги, отряхивая черные брюки от пыли. Теперь это уж точно был привычный Кам, который любил сдержанность и шутки. — Значит ли это, — тихо спросила девушка, отвечая на протянутую руку помощи, — что я должна стать демоном? Парень пожал плечами и резко рванул ее вверх, ставя на ноги. Она оказалась слишком близко к нему — так, что их груди соприкасались. — Не знаю, — выдохнул он и сделал шаг назад. — Только тебе решать, что это значит для тебя, — он указал кивком головы на выход: — Пошли. А не то нас хватятся. — Какой процент того, что Мими не рассказала о нашей с тобой прогулке Андресу? — тихо спросила Вики, пока они спускались вдвоем по винтовой мраморной лестнице. Она держала руки в карманах, глядя прямо перед собой. — Минимальный, — хмуро ответил Камиэль, погрузившись в свои мысли. Кажется, этот вопрос действительно его волновал. — Если, конечно, не нулевой.