Тише, спи, мой милый странник, Твой покой в моей груди. Я на свете всех румяней. Девы спят, цветут сады.
— Я думал уж, что ты крикнешь что-то в духе «Да здравствует Мальбонте» и стакан об голову, — тихо рассмеялся Камиэль, когда они оказались на одном из горных выступов. Школа была уже очень далеко, да и преследовать их не пытались, поэтому они вдвоем расслабились. Жнец был счастлив, ведь его верный друг — коса — вернулся к нему, готовый служить ему верой и правдой. Азалин с завистью наблюдала за тем, как мужчина любовно поглаживал рукоятку из дерева. Ей тоже хотелось вернуть свое оружие. — Заткнись, — шикнула на него девушка. Он испугался, что перегнул палку, но затем увидел легкую ухмылку у нее на губах: — Думаешь стоило? Он только рассмеялся в ответ. Кроули стоял перед ними на коленях и мрачно слушал их шутки и разговоры. — Может мы полетим дальше? У меня уже колени занемели, — буркнул ангел, разминая плечи круговым движением. Руки у него были надежно связаны золотой нитью. Если бы он сидел к ним передом, то увидел бы тот шок, который проступил на их лицах. Они были не просто удивлены, а сражены наповал его наглостью. Один крепкий пинок ногой в спину, и Кроули клюнул носом землю, как тупоголовый страус, перепутавший грунт с песком. — Так полежи, — язвительно бросил Кам и сложил руки на груди. — Нет, ну ты слышал, — возмутилась высоким голоском она, после чего ощутимо пнула старика в бок острым носком ботинка. Тот закряхтел от боли, все еще отплевываясь от крови, — колени у него затекли. Сукин сын! — Вот уж не думал, что от него живое место останется, — третий мелодичный и плавный голос ласкотнул ухо. Затем Серафима неожиданно резко схватили за волосы на затылке, хорошенько царапнув кожу головы, и потянули вверх. «Поздоровайся», — прошипел сладкий голосок ему на ухо. — Андрес? — просипел тот, округлив глаза. — Здравствуй, Кроули. Но ты не совсем угадал, — щурясь одним глазом от яркого солнца, ответил с ухмылкой Мальбонте. Однако сейчас он был точной копией Рафаэля, мальчика из башни, чье тело он позаимствовал. Ему понравилась эта маскировка, поэтому он решил использовать именно ее. Однако он быстро переключился на своих товарищей, пока чужая оболочка, как молоко, сбегало вниз, оставляя после себя привычную внешность для блондина. — Как все прошло? — Прекрасно, — радостно улыбнулся Камиэль, крутанув в воздухе косой, просвистевшей всего в сантиметре от уха ангела. Ан перевел взгляд на надувшуюся девушку. Она подняла на него глаза и кивнула. — Отлично. Хочешь сразу пойти развлекаться? — выдохнул он. — А есть другие предложения? — изогнула бровь Аза. — Тебе нужны вещи. А как я понимаю, стиль небес тебе не слишком прельщает. Она рассмеялась, но все же ответила согласием, так как у нее было слишком хорошее настроение. И они решили разделиться. Кам должен был забрать Кроули и запереть в одном из подземелий, при этом никто не запретил ему чуть-чуть подправить тому и без того уродливое лицо, а они вдвоем ненадолго отправиться на землю. Так и поступили. Азалин и Андрес еще немного пролетели вперед, а потом опустились в одну из воронок, что были спрятаны меж деревьев на одном из островов. Через несколько минут они оказались в переулке, уходящем от шумных улиц большого города. Девушка достала из кармана зеркальце и заглянула в него. После ее низкого хохота и спутник заглянул ей через плечо. Он выглядел вполне пристойно: широкое молодое лицо с квадратным подбородком и острыми скулами, глубокие карие глаза и жесткие, как обувная щетка волосы, торчащие пучком. А вот его спутница была…дряхлой старушкой с обвисшими щеками, усталыми глазами, как у бассета и ярко-фиолетовыми тонкими волосами. — Вот уж неожиданность! — воскликнула она, все еще посмеиваясь. Только Андрес, немного Камиэль и она сама могли смеяться над ней. Остальные, кто смел хоть как-то высмеять ее, обычно не выживали. — Я выгляжу как твоя мама. Причем, как будто ты меня из гроба выкопал. — Шокируем это стадо баранов? — заговорщически шепнул он ей на ухо, лизнув нежную кожу. И вот молодой парень с короткой небрежной щетиной на щеках, отросшей в последствии лени, и фиолетоволосая бабуля вышли из-за угла, держась за руки и любовно глядя друг на друга, как молодожены. Это собирало столько удивленных взглядов прохожих, что им с каждым разом становилось все смешнее. А когда она вышла из одного магазина в черном кожаном костюме с молнией на груди, то у всех челюсть вниз упала. А вот продавец-консультант в отделе нижнего белья в отвращении отшатнулась, когда отдернула шторку и застала там целующихся престарелую бабку и относительно молодого парня. Красноречивый взгляд Андреса вынудил ее проглотить все слова о «недопустимом поведении в их магазине» и убраться оттуда поскорее. — Я так скучал по тебе, душа моя, — выдохнул мужчина ей в шею. — Я теперь и твоя душа, а не только пуэлла? — усмехнулась она и повернулась к нему лицом. — Понравилось так тебя называть, — Андрес нежно поцеловал ее в уголок губ, а потом заправил прядь волос за ухо. — Да и много фраз на земле пристает. — Это да, — Азалин уткнулась ему в плечо, вдыхая морозный аромат. — В последний, когда мы были на земле перед заточением, то здесь все было по-друго… Она недоговорила, окаменев на половине фразы. Все ее конечности одеревенели, а глаза расширились. Ан сразу это заметил и сделал шаг назад, обеспокоенно обхватывая ее за плечи. Он ничего не говорил, понимая, что она что-то вспомнила, но все равно пытался поймать ее расфокусированный взгляд, чтобы понять в чем дело. Девушка часто задышала и бездумно схватила его за предплечье мертвой хваткой, что у него даже свело мышцы. — Андрес… — через несколько минут выдохнула едва слышно она, все еще глядя сквозь него. Он буквально видел, как шестеренки в ее мозгах крутились с невероятной скоростью. — Да, пуэлла? — тихо спросил он, пытаясь по-тихоньку вывести ее из этого состояния. — Я знаю, где находится последний осколок…***
Их ноги стукнулись о твердую мерзлую землю, и они сразу сорвались с места. Азалин практически летела вперед, забыв про холод и про то, что она на высоких каблуках. Она неслась как русская борзая по следу ушастого зайца, припав носом к земле. Андрес едва поспевал за ее быстрыми широкими шагами. Он тоже уже все почувствовал. Его сердце бешено забилось слева, отдавая пульсацию в каждое ребро. Он уже видел эту маленькую хижинку, припорошенную тонким слоем сверкающего снега в лучах закатного солнца. Ему не верилось, что он забыл об этом, забыл о том, что нужно проверить все тайники. Это было чертовски глупо с его стороны. Если бы не Азалин, то когда бы они про него вспомнили? Через сколько дней, которые были бы утеряны навсегда? Расходился небольшой ветер, стряхивая на их головы мелкие крупицы, осевшие на ветвях пушистых елей, разросшихся до невероятных размеров благодаря человеческому невмешательству. Мужчина легко стряхнул снег со своих волос, а вот Аза как и не замечала этого. Она проскочила мимо собаки сразу к двери. — Убей его, — рыкнула она на ходу. Про себя она молилась всему, чему можно, чтобы они не опоздали… Лишь бы не опоздали. Ее рука легла на ручку двери. — Imonoraus contamte et postca cospotmos dares abolaham, — ее мрачный шепот вызвал небольшой, но сильный порыв ветра, который одним движением трепанул ее волосы, а потом также быстро стих, убегая в небытие. Она быстро толкнула плечом старую дверь и ворвалась в темное каменное помещение с хороший склад. Дверь придержал подошедший Андрес. Она переглянулась с ним, набравшись его уверенности, а потом решительно вошла, громко стуча каблуками по каменному полу, и несколько раз хлопнула в ладоши. Факелы на стенах запылали ярким адским пламенем. Ее острый взгляд заметил, что кое-какие вещи лежали точно не на своих местах. Коробка проклятых стояла всегда намного глубже в шкафу, а жемчужина желаний вообще пропала. Но в целом, здесь ничего не изменилось: все те же высокие шкафчики с староангельскими заклинаниями, нарисованными ей самой, сундуки с проклятой одеждой и доспехами, ящики с ценными бумагами, оружие, развешенное по стенам. — Он здесь основательно покопался, — угрожающе прошипел мужчина. Он тоже заметил кое-какие перемены. Азалин угрюмо промолчала в ответ. Ее распирал такой гнев, что она бы предпочла убить кого-нибудь в данную секунду. — Нужно было предупредить Кама, где мы… — Плевать! — прорычала не своим голосом она, поворачиваясь к нему. Ее глаза горели, как само солнце, грозясь сжечь все на своем пути. — Хочу убить этого ублюдка! Прямо сейчас! Девушка резво ломанулась к выходу, очевидно забыв, зачем она сюда пришла. Как всегда, Андрес схватил ее за шиворот и прижал к голому участку стены, больно стукнув о камень. Она только еще громче взревела и сильно ударила его в колено так, что оно вывернулось в другую сторону. Он ойкнул и схватился за свою конечность, пока она снова побежала к выходу…только бы выйти, а там будь, что будет. Но она точно убьет эту мразь голыми руками. Ей даже клинок для этого не нужен! Но ее так резко схватили за волосы и дернули назад, что она потеряла равновесие и упала на пол. Ей даже не позволили подняться. Ан больно сжал ее щеки, вдавливая худые шершавые пальцы до зубов. Она злобно смотрела на него, тяжело дыша, но не решилась дергаться. — Возьми себя в руки и прекрати вести себя, как идиотка, — ядовито прошипел он ей прямо в лицо, а потом брезгливо разжал пальцы, дернув ее голову сторону. Когда он выпрямился, то стал с видом профессора проходиться вдоль полок, разглядывая содержимое. — Не там смотришь, — насупившись, произнесла демон и, утерев рукавом рот, поднялась на ноги. Она не знала, как ему удавалось остужать ее пыл так быстро, но хоть и желание отрубить голову Сатане не пропало, оно хотя бы стало более разумным и обдуманным. Она подошла к глухому камню и провела по нему рукой. — Patefacio sursum et me scire secreta, Regina Tenebrarum. В стороны как плющи потянулись своими лапами клубы густого черного дыма, точно копоти, а потом там образовался еще один ящик. Девушка повторила движения, немного изменив слова, и что-то внутри щелкнуло, а за этим крышка откинулась и…там не было ничего. — Твою мать, — сквозь зубы выдохнула Азалин и с силой захлопнула крышку. Она еще раз повторила все сначала, но снова ничего не вышло. — Плевать! И ящик полетел на пол с огромной силой и разлетелся в щепки. Зато среди них оказался небольшой сверток из белой объемной ткани. Ее дрожащие руки неверяще коснулись его. — Это он? — уточнил, едва дыша, мужчина. — Да, — благоговейным шепотом ответила демон. Она чувствовала его… Ее клинок точно был там.***
— Почему ты не убил этого пса? — вскинулась Азалин, размахивая руками. Ее сейчас возмущало абсолютно все, даже ее собственный муж и его необъяснимые поступки. — А зачем? — удивленно приподнял брови он. — Можно же приручить его. — Я не буду владеть ни чем, что принадлежит Сатане! — закричала она, пока они входили в Зеленый Зал, где Камиэль сидел в кресле и…читал… По крайней мере, так казалось. Когда он услышал крик Азы, то проснулся, встрепенулся, и книга свалилась с его груди на пол, упав, как назло страницами вниз, изрядно хрустнув. Чтение — определенно не его занятие. — Еще раз возьмешь что-то из моей коллекции, и я оторву тебе руки по локти, — взгляд Андреса сначала обратился к упавшей книге, а потом к испуганному лицу Камиэля, который знал, что больше чем книги, Мальбонте любит только Азалин. Но от испепеляющего взора его спас радостный вскрик девушки. — Кам! Мы нашли его! Нашли мой клинок! — она повисла у жнеца на шее. Он приобнял ее за талию, но его непонятливые глаза были обращены только к Ану. Он хотел знать, серьезно ли она говорит или опять драматизирует, и по закатанным очам ее мужа он понял, что она явно преувеличивает. — А теперь расскажите мне все в подробностях. До самого вечера они продолжили говорить без остановки. Азалин с превеликим удовольствие переоделась в мягкие приятные на ощупь светло-синие штаны и белую объемную кофту и разместилась в любимом кресле напротив двери, закинув ноги на подлокотник. Она довольно и расслабленно попивала яблочный мартини, смакуя каждый глоток, пока мужчины сидели, закинув ногу на ногу, и наблюдали за ней, процеживая медово-коричневый коньяк сквозь губы. Хоть день и был достаточно напряженным, но они смогли отвлечься и отдохнуть. Они шутили и смеялись, ведь так было легче справиться со стрессом. — Погоди, — Кам приподнял ладонь, останавливая поток слов, — то есть ты хочешь сказать, что Сатана загробастал себе хранилище Азазеля, а по сути твое хранилище? — Бинго, — она отсалютировала ему бокалом. — Еще раз, — жнец качнул головой, пытаясь втиснуть новую информацию на переполненные полочки с последними новостями. Андрес отвлеченно покачивал носком кожаных берц и разглядывал небо в окне, которое постепенно меняло свой цвет. — Ты должна была отправиться на задание, но случайно попала в «Охотничью Лазейку». — Потому что думала о клинке, — кивнула Азалин, делая еще глоток приятной зеленоватой жидкости. — Ты вошла в избу и поняла, что там сильная магия, то есть запомнила эти ощущения, но тебя остановил Люцифер, — Камиэль ушел в себя, ведя сам с собой прекрасный монолог. Он уже даже не спрашивал, а просто пересказывал. Голова у него гудела, но он все же героически пытался все правильно понять. — Он сказал, что это хранилище Сатаны, и отвел тебя в Ад, где мы с тобой и повстречались. А сегодня ты вспомнила об этом и поняла, что почувствовала именно клинок. — Он звал меня. — Ну да, — торопливо хмыкнул жнец. Он более скептично, чем его друг, относился к таинственной связи между клинком Азазеля и Азалин. — Но как Сатана обошел все заклинания? Его несколько раз должно было там убить, пока он обошел бы все ловушки. — Отец дал ему инструкцию, — пожала плечами она. Изо рта Камиэля вылетел не совсем цензурный вопрос, который можно было бы коротко сформулировать, как «Зачем, скажите на милость». Он предельно не понимал, почему князь Ада так поступил. Он, конечно, не знал Азазеля, но по словам других знал, что это был довольно толковый мужик. Только почему он совершил такую глупость? — Там не лежало ничего настолько ценного, — отмахнулась от него девушка. — Просто он хотел, чтобы кто-то присматривал в случае чего за бубентором. — За огромным взрывоопасным растением, которое прожигает все кислотой? — Да. Мужчина откинулся на спинку кресла и беспокойно выдохнул. Сатана очень даже зря присвоил себе после смерти Азазеля и заточения Азалин это хранилище, да еще и похозяйничал там. За это Аза будет убивать его еще медленнее, еще болезненнее. Она будет жестокой со своими врагами и предателями, как и учил ее отец. — По крайней мере, у нас есть осколок. То, что он у нас — уже победа, — улыбнулся Кам, приподнимая стакан. Супруги также приподняли свои, как бы чокаясь, а потом залпом выпили все содержимое. — Так, завтра тяжелый день, так что расходимся, — выдохнул Андрес и поднялся на ноги. — Нам завтра еще нашего гостя вводить в курс дела, — хищно улыбнулась девушка и вложила свою ладонь в протянутую руку, позволяя увести себя в спальню. Но на прощание она все же подмигнула своему другу, а это означало, что она в очень хорошем настроении. Это не могло не пугать… Утром Азалин проснулась от того, что ее настойчиво звал ее муж, но он явно был не на кровати. Когда она всё же решилась открыть глаза, то увидела перед собой расплывчатый мужской силуэт в ярких лучах цвета жидкого золота. — Пуэлла моя, — улыбнулся Андрес, — если ты будешь вставать после полудня, то твоя вечность будет в половину короче. В ответ он получил лишь направление, по которому ему стоит пойти. Но как только она увидела, что он достал из-за спины, то тут же восхищенно распахнула губы, а янтарные глаза хищно заблестели. — Я взял ещё нескольких, но этот самый лучший из помета, — произнес мужчина, протягивая ей ещё слепого щенка адской гончей, глупо шевелившем короткими лапками в воздухе. Азалин с осуждением посмотрела на то, как грубо держал Андрес этого кобеля за холку, хоть это и было абсолютно нормально, и тут же осторожно перехватила его под подмышки, поглаживая по черной груди. Она прижала его к себе, как младенца, и радостно покачивала. В ее глубоких зрачках светилась безмерная благодарность. Она чувствовала, что ее муж не ошибся в выборе лучших особей, и это ее радовало, так как она обожала всех своих питомцев. Тем более, яд с клыков гончих активно использовался Андресом как для приготовления отравы, так и для создания заживляющих сывороток и мазей. Псы служили отличными охранниками и защищали замок от вредителей, ведь запах их тела плохо воспринимался другими животными. — Какое дашь ему имя? — Хаос, — практически не задумываясь, ответила Азалин, приглядевшись к щенку. Она еще не видела его глаз, но уже знала, что они будут злобно и хитро смотреть на этот мир. Она любила называть своих любимцев несчастьями или, как княжна сама говорила, «всадниками апокалипсиса», ведь по ее мнению их было далеко не четыре. Так в ее стае уже были Чума, Демон и Мара. И все они были безжалостными убийцами, которые пускали в ход свои мощные челюсти по приказу хозяйки. — Хорошо, — тихо рассмеялся мужчина и забрал протянутого кобеля. — Я отнесу его, а ты пока собирайся. Нас ждет долгий разговор. Азалин кивнула, но не сразу встала, откинувшись обратно на подушки. Все ее тело дрожало в приятном предвкушении. Она ждала этого момента с той самой минуты, как пальцы Кроули впервые до боли сжали ее подбородок. Она хотела расправиться с ним, замучить до смерти, чтобы он кричал и извивался, как перевернутый на спину жук, беспомощно дергающий короткими поломанными лапками в воздухе. Она даже зажмурила глаза и вскрикнула от радости. Больше чувства расправы со своими обидчиками она любила только чувство победы и то, которое появлялось во время сражения, когда она ощущала, как клинок с мягким толчком, точно нож в жир, входит в податливое тело, когда горячая кровь противника струиться по рукам, когда она видит остекленевшие глаза, сверкнувшие жизнью на последок. Да, иногда она была жестокой, но никогда не убивала просто так. Она ценила жизнь каждого бессмертного и не спешила убивать, если в этом не было необходимости. Ей нравился не сам процесс убийства, когда тело обмякало в ее руках, а то, что после этого она ощущала себя победителем, всесильным существом, способным на все. Но сейчас было совсем другое: ей хотелось крови не потому, что это было прекрасно, как поэзия, как живопись, а только потому, что ей хотелось услышать жалобные крики боли, страха и боязни умереть. Кроули хотелось не убить, а покарать за все его прегрешения, ведь за все свои она уже расплатилась сполна. Азалин, пританцовывая, направилась в гардеробную, звонко шлепая босыми ногами по бежевому ковру. Она что-то мурлыкала себе под нос, подергивала плечиками, кружилась, зажмурив веки. Ее пальцы прошлись по невесомым и тяжелым тканям, висевшим на металлических вешалках. Она без труда вытащила оттуда светлые брюки и синюю водолазку, накинув сверху белую рубашку. Ей нравился такой стиль. Однако, как только она разгладила складки на рубашке, то ее взгляд упал на нечто жемчужно-белое. Она была уверена, что такого у нее не было в коллекции. Значит, это взял вчера Андрес без ее ведома. Или…он сам сшил это для нее… Азалин боязливо и настороженно, точно это был рунеспур, а не одежда, вытащила вешалку, звякнув ею о держатель. Она даже не постаралась сдержать восхищенный вдох… — Ты прекрасна, — улыбнулся Андрес, увидев свою жену, спускающуюся по ступеням вниз. Камиэль, который стоял спиной, торопливо оглянулся и буквально потерял дар речи. Он никогда не сомневался в неповторимой и абсолютной красоте Азалин, но то, что шил ей Андрес… Эти вещи всегда только повышали уровень ее божественности. Как и сейчас. Мягкий бежевый корсет с тонким кружевом на поверхности плотно прилегал к ее округлой груди и тонкой талии, а дополнял это все брючный костюм молочно-белого цвета. И только ее темные каштановые волосы разбавляли всю мягкость образа, точно несколько чернильных капель, упавших на первозданно чистый лист бумаги, распуская свои кривые ручки, как лепестки цветка. Однажды Андрес произнес одну фразу, которая осела в голове у жнеца надолго. И каждый раз, когда он видел ее, то вспоминал «Азалин точное и неповторимо гармоничное воплощение нежности и силы». Так оно было: идеальная девственно чистая внешность без малейшего изъяна, бархатный, как пушистая кисточка, голос, всегда мягкие и плавные движения изящных кистей, но уверенная и твердая походка, тяжелый и хитрый взгляд, ухмыляющиеся губы, изогнутые по краям. Она была настоящей княжной, повелительницей этого мира. Камиэль поражался, что Андрес смог разглядеть в ней все это еще до того, как она стала такой. И Ан ни разу не пожалел о своем выборе. Она была идеальной и была только для него одного. — Я так и знал, что ты не удержишься от того, чтобы покрасоваться в нем сегодня. — А ты, как всегда, проницателен, — широко и игриво улыбнулась девушка, обвивая шею мужчины, который пошел ей навстречу. Он тут же обнял ее и вдохнул запах шелковистых волос. Ему непросто было сдержаться, чтобы не поцеловать ее прямо здесь, но тогда бы он уже не смог себя остановить, поэтому решительно сделал шаг назад и провел рукой в воздухе в приглашающем жесте. За этой дверью их ждал Кроули, но они втроем предпочитали думать, что это называется «месть». Азалин решительно толкнула дверь и оказалась в небольшой абсолютно пустой комнатке, где находился лишь один ангел, привязанный к стулу. Он даже не поднял головы, когда к нему зашли посетители. — Ну здравствуй, Кроули. Меня зовут Азалин, но ты можешь называть меня «Палачом».