Назови моё имя

      Пахло пылью и палеными перьями. Перед глазами мельтешил…снег…серый? Но это был не снег, а пепел, развеваемый низким ветром, который путался между ногами, как заядлый плут. Азалин в черном костюме гордо шествовала по булыжникам, устилавшие землю Ада. На ее груди и бедрах красовались кожаные ремни, удерживающие клинки разных размеров и разного назначения. Она была невероятно сосредоточена и смотрела прямо перед собой своим острым взглядом ястреба, готовая броситься в любой момент на обидчиков. Она, как всегда шла впереди, а мужчины двигались, чуть отставая, с двух сторон. — Заседание же в Претариуме? Ничего не изменилось? — решился задать вопрос Камиэль, когда они вновь заворачивали за угол. — Это нет, — тихо, но очень уже злобно, ответила княжна. — Но все остальное…они словно превратили Ад в тюрьму. Здесь грязно, повсюду огонь, но все равно темно. Я так понимаю, всем абсолютно плевать на наш дом. — Не злись, пуэлла, тебе сейчас нужна трезвая голова, — подал голос Андрес. — Мы разберемся с этим, я обещаю. Она лишь мотнула головой и свернула в тайный проход, способный вывести их к скрытой двери огромной залы, минуя всех стражников. Она знала Ад, как свои пять пальцев. Он был и оставался ее родным домом, где она провела столько веков, который она защищала своей кровью. А сейчас он был похож на ненужную пустышку, отложенную в сторону насовсем. Ад больше не сверкал величием, а походил на театральное представление с картонными декорациями, ненадежными и до ужаса смешными. Ее сердце сжималось от боли, что так поступили с этим местом, что Шепфа позволил…так унизить демонов, тех, кого он создал злобными тварями для равновесия в мире. Поговаривали, что демонов создали после того, как Шепфа разгневался на людей и в наказание послал им их грехи, облаченные в человеческие тела. Вот кем они были — наказанием. Они должны были жить как крысы под землей, нести разрушение и боль, не должны были способны любить. Именно так и представляют себе демонов люди, приписывая им рога, ужасные рожи и все самые худшие качества, что есть в них самих. Азалин была недовольна этим раскладом, поэтому так отчаянно и боролась за право самим выбирать, кто они есть. — Мы должны решить… — совсем скоро послышался зычный голос. Он был очень хорошо знаком ей: низкий и с легкой хрипотцой, гласные заметно растянуты, точно пластилин, что заставляет прислушиваться к его речам. Она уже с легкой дрожью между ребер предвкушала эту сцену. Дагон все еще носил с собой свою заветную трость с головой ягуара на набалдашнике. Когда он выслушивал остальных, то всегда перебирал пальцами по ушам железной кошки, оскалившейся с грозном шипении. — Кто займет место Сатаны после его трагической кончины. — Разве это должен быть не Люцифер? — крикнул кто-то из толпы. Азалин замерла у двери, положив руку на ручку. Позади нее застыли двое мужчин внимательно прислушиваясь к разговору в зале. Девушка же пыталась оценить обстановку на слух: кто где находиться? Кто присутствует? Как отреагируют на их появление и, самое главное, как им реагировать на все? Они пришли сюда абсолютно без четкого плана, сформированного до каждого шага. Нет, наверняка, у Андреса в голове он был, но им не спешили делиться. По всей видимости, мужчина положился на свою жену, позволяя ей делать дома то, что только она считает нужным. Но Азалин так давно не принимала самостоятельных решений, не подпертых правками Андреса, что теперь мялась. Она не знала, стоит ей убеждать или идти напролом, говорить с князьями наедине или поубивать их к чертовой матери. В ней бурлили сомнения. Она даже прикусила губу, пытаясь вывести решение в своей шумящей голове, мозг в которой вообще отказывался проясняться и помогать. Она почувствовала, как дыхание задело прядку на затылке. От этого по коже прошлись мурашки, сбегая к копчику. — Не думай слишком долго, пуэлла. Ты никогда не отличалась рассудительностью. Делай, как велит тебе сердце. И Андрес был действительно прав. Она никогда не продумывала ничего заранее, а действовала, ориентируясь на сам момент. Глубоко вдохнув, девушка перестала задумывать о том, что ей предстоит сделать, и находиться ли там Люцифер. Она просто шагнула вперед, толкая потайную дверь, являя себя миру. — Не совсем. Цитадель против того, чтобы сын Сатаны взошел на трон. Он еще слишком юн для правления, — возразил коренастый мужчина, похожий на статного льва. Черные волосы с редкой сединой обрамляли лицо, как грива, а желтые глаза с длинным шрамом с левой стороны, как от когтей ястреба, были устремлены вперед на толпу демонов, стоящих как городской площади. — Так кто же тогда будет править? Может быть вы? — Исключено. Мы князья, а не правители Ада. Мы еще думаем над этим, — отозвался худощавый высокий демон с аккуратно уложенной прической на бок. Длинные пальцы были украшены перстнями: на каждом пальце красовался какой-нибудь драгоценный камень. Он был чем-то похож на крокодила, готового переломить ногу неосторожной антилопе одним укусом. — А что тут думать, Рамиэль? — вышла из тени прекрасная девушка, шагая размеренным шагом по грязному серому камню. К высоким конным сапогам липла навязчивая пыль, которая взлетала от каждого движения ноги и оседала в складках черной кожи. Азалин тряхнула головой и обвела большой зал, полный горящих заинтересованных глаз. Конечно, все уже слышали о ней. Ученики, кто присутствовал в школе в тот день, когда они приходили за Кроули, в деталях описывали произошедшие события каждому, кто готов был слушать. И теперь все с жадным ожиданием наблюдали за ней. Она видела это в их глазах, ощущала их благоговение и поэтому дерзко улыбнулась краешком рта, предвкушая победу. Мужчины же оставались в тени, но были наготове. В любой момент они могли сорваться с места, чтобы прикрыть княжну. Об их присутствии, конечно же, знали высшие демоны, кидая за спину Азалин опасливые взоры. — Разве ты думаешь, что кто-то кроме меня будет править Адом? — Что ты тут делаешь, Азалин? — рыкнул в ее сторону Асмодей, сверкнув львиными глазами. — А что? Мне запрещено присутствовать? Я такой же демон, как и вы, — бесстрашно вскинула голову девушка, делая шаг вперед. Дагон еще крепче вцепился пальцами в трость, намереваясь, при случае, пусть ее в ход. Она спиной буквально почувствовала, как наклонился вперед Андрес, и как его глаза яростно впились в голову ягуара. — Не такой же, — качнул головой Рамиэль, спокойно оглядывая гостью. Казалось, он единственный догадывался о возможном приходе разгневанной княжны. Это было не так. Все князья были уверены в этом, но лишь Рамиэль был по истине готов столкнуться с ней вновь. Он с удивлением отметил, что она выглядела в разы более взрослой, чем когда он видел ее в последний раз. И чем-то стала походить на отца. — Ну да. Верно, — пройдясь как по сцене, театрально подняла глаза к потолку Азалин. — Я не такая, как вы. Потому что я просидела шесть веков в темнице, пока вы попивали чай с глифтом у себя в кабинетиках. Я подвергалась пыткам, пока вы мирно спали в постелях. — Мы думали ты погибла, — тяжело выдохнул Асмодей. На его лице действительно проступил стыд. Но Аза не собиралась смягчаться. Она склонилась к нему, чтобы их лица находились на одном уровне и тихо продолжила: — Правда? Это Сатана вам так сказал? И вы ему сразу поверили? Поверили в то, что двух сторонников Мальбонте убили на месте, вместо того, чтобы их пытать? И вас не напрягло то, что война резко прекратилась? Что Сатана сдался, подчинившись ангелам? Поверили, что мы проиграли? — А какой у нас был выбор? — вскинулся Дагон, сделав шаг вперед. Он хромал на одну ногу, притягивая ее ко второй с трудом. — Бороться, — резко повернулась к нему княжна, сверкнув зрачками ястреба. — Бороться до самого конца. — Как наши сыновья, которые погибли на поле боя? — Не обвиняй меня, Рамиэль. Не я убила ваших детей, а ангельские мечи. И вместо того, чтобы злиться на белобрысых высокомерных тварей, вы злитесь на меня. Хотя я, между прочим, пролила море своей крови на поле боя. Я боролась за то, чтобы освободить демонов из рабства, — с каждым словом ее голос все больше крепчал и наливался более высокими нотами. — Ваши сыновья понимали ценность свободы и боролись, а вы… — Заткнись! — меткий бросок черной тростью. Азалин даже не подняла руку, чтобы защититься, потому что трость в тот же момент была разрублена напополам. Над головой у нее просвистела острая коса. Жнец в одну секунду оказался позади девушки, чтобы дать отпор нападающему. Андрес предусмотрительно держался в стороне. Он понимал, что испортит все, если покажется. Азалин должна была говорить с демонами наедине, применяя силу убеждения, а не физическую. Камиэль был для них нейтральным персонажем, поэтому его появление только придало сил княжне. — Больше никогда я этого не сделаю, Дагон, — ухмыльнулась Аза. — Вы многие века закрывали мне рот, глядели свысока, никогда меня не слышали и не считались с моим мнение. Я выполняла приказы, ваши и Сатаны. Я подставляла свою шею, получала раны, хоронила своих товарищей. А вы так просто это сложили. Вы собственноручно сдали руль в руки ангелов. Позволили им сидеть у вас на горбу и командовать. Я в этом повинна? Или мой отец? Азазель, на котором Ад весь держался, черт возьми. Он был единственным из вас, кто боролся за каждого демона. — Он был безумцем. — Как и я, — гордо вскинула голову Азалин. Она была безмерно счастлива, что Азазель был ее отцом. Она всегда гордилась этим и говорила при удобном и неудобном случае. Он был лучшим мужчиной, какого она знала. — И вы оба не смогли привести нас к победе, — фыркнул Рамиэль, устало переминувшись с ноги на ногу. — А вы хотели, чтобы вас к ней привели? — очень тихо произнесла она, глядя прямо в желтые хищные глаза. После этого вопроса воцарилась абсолютная тишина. Все затаили дыхание, наблюдая за происходящим. Все, кто видели страшную кровопролитную войну своими глазами, были поражены этой фразой до самой глубины души. Князь Рамиэль сглотнул скопившуюся слюну и опустил голову, не выдержав проникновенного взора. Он увидел в ее едких глазах своего сына Рамзиля, его героическую смерть, как он, умирая у Азалин на руках, отплевываясь от крови, просил ее победить, несмотря ни на что. И она дала ему слово, что приложит все силы для этого. Она пообещала его сыну победу, а он ничего для этого не сделал… И ему стало стыдно. — Не неси чушь, конечно, мы хотели этого, — подкатил глаза Дагон. Асмодей молчаливо смотрел в пол, не решаясь глянуть на Азалин. — Как хотел этого Сатана? — хмыкнула она, сложив руки на груди. — Ты поэтому его убила? — язвительный вопрос, за которым последовал гомон и шепот из толпы. Очевидно, никто не знал о причинах смерти правителя Ада до этого момента. — Потому что он был трусом не способным управлять? Нет. Точнее не совсем. Он предал меня. Как и вы все. — Мы не предавали тебя, Азалин, — тихо произнес Асмодей. — Мы никогда бы не стали, ты же знаешь. Но мы действительно думали, что тебя убили. — И что? Даже если меня убили? Вам и память стерли? Почему все были уверены, что у Азазеля был сын? — Так сказали говорить в Цитадели, — спокойно ответил Рамиэль, однако Аза чувствовала, что он волнуется. Все они прекрасно понимали, для какой цели княжна затеяла это шоу. — Они боялись, что если кто-то будет вспоминать о тебе, то найдутся еще бунтари, готовые разжечь войну. Поэтому пришлось уничтожить все, связанное с тобой: письма, записи, отчеты, портреты. Все было брошено в огонь. — То есть вы всегда руководствовались только словами Цитадели? — снова задала вопрос Азалин приподняв бровь. Она почувствовала, что пора переходить в открытое наступление, ведь внимание всей «публики» было приковано лишь к ней одной. Вся эта перепалка с князьями была нужна лишь для того, чтобы демоны прониклись ею, ее историей, стали ей доверять. Для этого нужно было выставить в дурном свете нынешнее правительство, а себя в самом выгодном. Что она и сделала. Князья рады были бы осадить ее и поставить на место, дабы не запятнать свою честь, однако им абсолютно нечего было поставить ей в противовес. Они действительно отступили за один шаг от победы, послушав трусливого Сатану. Они упивались горем по сыновьям, забыв об остальных демонах. Аза все это знала, а теперь знали и остальные. Обведя тяжелым, но преисполненным гордостью, взглядом толпу, она продолжила вещать, обращаясь только к низшим слоям их общества: — Неужели вы готовы оставить все, как есть? Неужели не готовы рискнуть еще один раз ради долгожданной свободы? Наши крылья заслуживают быть освобожденными от оков. Мы заслуживаем того, чтобы быть такими, какие есть. Будьте такими же смелыми, как ваши предки, возьмитесь за рукоятку меча и идите вперед. Прославьте их имена, пусть они гордятся вами! Ее крепкий голос разносился едва заметным эхом до потолка. Она говорила убедительно, оглядывая каждого демона в толпе, но не фокусируясь ни на ком в отдельности. Азалин была мастером в ораторском искусстве. По другому и быть не могло. Ей приходилось вести в бой солдат, приходилось зазывать их на смерть, и они шли. Шли, дико крича, бросаясь на копья грудью, закрывая товарищей. Они боролись, выкрикивая ее имя, сносили головы и теряли свои. Она должна была толкать их на это, но не насильно, а заставить их подчиниться ее зычному голосу, сопровождавшему каждого из умершего в последний путь. Ей ничего не стоило уговорить угнетенных многовековой несправедливостью. Однако… — Княжна Азалин, это все, конечно, красиво, — подал голос кто-то снизу. Она опустила взор и увидела перед собой загорелого мужчину в золотом одеянии. Демон алчности без страха смотрел ей прямо в глаза, точно бросая вызов, — но вы действительно думаете, что кто-то пойдет за вами? — Пойдете? — почти шепотом и с большой надеждой спросила девушка, чуть наклоняясь вперед, чтобы быть ближе к ним всем. Около десятка секунд тишины. Переглядки демонов между собой. Терпеливое ожидание княжны. И…восклицания со всех сторон. Сначала тихие и совсем неуверенные, потом с числом начала увеличиваться и гласность. И вскоре весь Пертариум был заполнен криками радостных демонов, увидевших за множество лет перспективу в их будущем. Азалин радостно ухмыльнулась и выпрямилась, наслаждаясь минутами величайшего счастья. Она ощущала себя дома, как никогда раньше. Глянув на довольного Мамона, она поняла, что именно этого он и добивался. Именно он из множества высших демонов считался с ее мнением и прислушивался к тому, что она говорит. Но через пару минут все перешло в неуправляемые крики. Кто-то в толпе отчаянно сопротивлялся, и его за это отчаянно наказывали. Аза не успела даже поднять руку, чтобы успокоить их, и понять, что происходит, как позади нее хлопнули крылья. Волосы метнулись вперед, обдуваемые мощным потоком воздуха. Камиэль резко опустился в центр потасовки, отбрасывая несколько обезумевших широким размахом, хоть это было и не нужно — все и так кинулись в сторону при виде его приближения. — Она обвиняла вас во лжи, — крикнул блондин, тыкая пальцем в девушку, лежащую на полу. Однако при виде злобного взгляда он умолк и попятился назад. — Мими, вставай, — мягко произнес мужчина, склонившись на хрупким дрожащим тельцем. Девушка свернулась от боли калачиком, уткнувшись носом в колени. И только при звуке отдаленно знакомого голоса и при ощущении теплых касаний на плечах, она развернулась и села. В темно-фиолетовых глазах стояли слезы, которым Мими не позволяла скатиться по щекам. Она сначала шарахнулась от жнеца, но потом… — Кам…это ты? — еле слышно просипела она, разглядывая его глаза. Они были ровно такими, какими она их запомнила. Зеленые, как темная майская листва, с золотистым ободком вокруг черного зрачка. — Идем со мной. Не бойся, — Камиэль подал ей руку, помогая подняться на ноги. Он повернулся к Азалин и кивнул ей. Она кивнула в ответ, позволяя покинуть это место. Жнец подхватил Мими за талию и взлетел над головами у всех, унося девушку из зала. Азалин же внимательно посмотрела на Мамона, как бы обещая ему, что его дочь не дадут в обиду. Он согласно моргнул, то ли соглашаясь, то ли поддерживая. Но это уже было не важно, она знала, что делать дальше. — Я, дочь князя Ада Азазеля, княжна Азалин, обещаю вам, что приведу вас к победе любой ценой, какую бы мне не пришлось заплатить. Я буду бороться до последнего вздоха за нашу свободу и умру вместе с вами, если потребуется. Будьте верны мне, и мы станем друзьями. Предадите — и поплатитесь головой. Победа в этот раз будет наша, я чувствую это. Час справедливости наступит очень скоро. Верьте в меня, а я сделаю все необходимое для своего дома и своего народа. Все слушали ее немного пафосную, но такую завораживающую речь, открыв рты. Каждый демон, который слышал ее сейчас, восхищался ею, ее стойкостью и силой. Они не знали всей правды, не знали, что она пережила, но чувствовали это в ней. Спустя пару мгновений кто-то зашелестел одеждами. Азалин перевела в то место свой ястребиный взор. Мамон, демон алчности, опустился на одно колено и, поставив локоть на бедро, склонил голову. Девушка сглотнула и задышала чаще. Этот жест он…много значил. Вставали на колено только перед теми, кому доверяли свою жизнь, подставляя голую шею. Но еще больше ее поразило то, что почти сразу за ним опустился на колено Рамиэль. Его крокодилий взгляд долго следил за ее выражением лица, пока князь опускался вниз. За ним тут же последовал Асмодей, последний — Дагон. А за ними по очереди склоняли головы все стоящие перед ней демоны. Все они вверили ей свои жизни, все они приняли ее, как правительницу. Азалин едва не задохнулась от той силы, что влилась в ее грудь. Она почувствовала себя на поле боя, когда за ее спиной стояли сотни бойцов, готовых последовать за ней, готовых броситься в драку во имя истины. Руки она сжала в кулаки и приоткрыла губы, чтобы было проще дышать, но голову не опустила. А за ее спиной, спрятанный в тени, стоял улыбающийся Андрес, который самый первый из всех них, задолго до этого дня, понял, что перед ним стоит не просто Азалин, а будущая владычица Ада.

***

— Я ничего не понимаю, — Мими схватилась за голову, пытаясь принять ту кроху информации, которую рассказал ей Камиэль. — Значит Мальбонте и Азалин будут править Адом? — Не только Адом. Всем, — мягко улыбнулся своим же словам. Ему было приятно говорить это вслух. Сейчас это было настоящей реальностью, а не их мечтами, озвучиваемыми в Зеленом Зале за крепким виски, поблескивающим в стакане. Все, о чем они так долго мечтали, к чему так долго шли, воплощалось в жизнь. И Камиэль чувствовал уже грядущий привкус победы. — Но как же Шепфа? Неужели он позволит? — благоговейным шепотом прошептала девушка, схватившись за ворот рубашки жнеца. Хоть его лицо изменилось, однако она все равно чувствовала в нем все того же Камиэля, который несколько недель учился бок о бок с ней, смеялся, спал и все другое. Она его не боялась, она доверяла ему. В отличие от Азалин… Ее лицо было идентично тому, какое она носила, называясь Вики Уокер, но все остальное резко поменялось. Перед ней был совершенно другой человек с еще более дерзким изгибом губ и колким взглядом. — А мы у него разрешения спрашивать не будем, — послышался позади смешок. Мими резко повернулась на знакомый голос. Однако Азалин уже скользнула мимо нее и оказалась в объятиях Камиэля. Его улыбка стала еще шире, когда княжна прижалась к его груди щекой. Сердце его затрепетало под ребрами, грозясь вылететь. Аза подняла голову — У нас получилось, Зиг. Слышишь? У меня все получилось. Демоны на нашей стороне. — Я в тебе ни на минуту не сомневался, — шепнул он, запустив пальцы в слегка растрепавшиеся волосы на затылке. И это была чистая правда. Он знал, что Азалин способна на все. Она покоряет сердца не из-за своих природных чар или красоты. Все это благодаря ее внутреннему стержню, упорству и умению вести вперед. Она была самым сильным существом, с которым он когда-либо встречался. И самым близким его человеком…ближе уже никого не придумаешь. Мими же стояла сбоку и неловко мялась, соединив потные ладошки. Она прекрасно помнила, как ссорилась с Вики Уокер из-за того, что ей казалось, что она позарилась на Камиэля. Но теперь для нее было очевидно то, что это не совсем так… Особенно все прояснилось с приходом Мальбонте. Дочь Мамона шарахнулась в сторону при виде высокого статного мужчины. Сердце ее в ужасе забилось чаще, когда он глянул на нее своими разномастными глазами. И пусть в них была только скука, она все равно боязливо попятилась. И только с появлением отца Мими выдохнула и подскочила к нему. Азалин по-змеиному ухмыльнулась и плавно перетекла в руки Мальбонте. — Не переживай, — язвительно протянула Аза, сверкая желтизной радужек. Ее голос струился как шелк, но в нем явно присутствовали и насмешка и упрек. Княжна всем телом прижалась к мужчине, будто демонстрируя свое превосходство. Но на самом деле, Азалин лишь пыталась выплеснуть свою радость, передать ее Андресу через прикосновения. И он это понимал. На его губах засверкала довольная улыбка с тонкими нотками самодовольства. — Он не причинит тебе боли. Разве ты еще не поняла? Мальбонте на нашей стороне. — Мамон, я рассчитываю на тебя, — вернув себе хмурые брови, произнес Андрес. На протяжении десяти минут они беседовали с демоном алчности о том, как именно должно переходить управление и что необходимо сделать в ближайшее время. — Конечно, — кивнул тот. — Вы можете на меня положиться. Но вот что насчет Люцифера? — Мы сами этим займемся, — ответила Азалин, ловя недоуменный взор Камиэля. Она качнула головой, что значило то, что она все объяснит чуть позже. — Зигзмунд, — голос Андреса резко прервал молчаливый диалог между ними двумя. Подождав, пока жнец посмотрит на него, мужчина продолжил, — отведи Мими в замок и присмотри за ней. Мы скоро вернемся. — Хорошо, — согласно кивнул Кам, но в его глазах бегущей строкой бежало «В замок? Ты в своем уме или выжил?». Он явно не понимал, что происходит и хотел скорейших пояснений, однако устраивать выяснения при чужих не собирался. Важно было сохранить статус и конфиденциальность. Это было их неизменное правило. Даже Азалин подстраивалась под их слова и замолкала, если в этом была необходимость. Все вокруг должны быть уверены, что они в точности знают, что делать, и то, что у них все так и задумано. Но если хоть кто-то из них начнет задавать глупые вопросы или, что еще хуже, воспротивиться что-то делать, то весь план может полететь к чертям собачьим. Они втроем научились доверять друг другу безоговорочно. И если один из них начинал вести игру, то двое других подстраивались под нее, даже если они понятия не имели какие правила. Камиэль кивнул на прощание всем присутствующим, а затем взял ошарашенную Мими за талию и повел ее по коридорам. — Идем, — тихо произнес Андрес, указывая на один из проходов. Азалин молча последовала за ним, а Мамон провожал их долгим и задумчивым взглядом.