Карточный дом

      Дженни смотрела в зеркало, опираясь руками на раковину и кривилась от своего же отражения. Совсем изможденные щеки, пухлые, когда то красные губы совсем потрескались и были бледны как и её лицо. Она почти не узнавала себя. Внутри все было ещё хуже чем снаружи. Транквилизаторы все же имели побочные эффекты.       Всего сорок шесть часов назад она готовилась к полету в Японию. С сумкой полной кокаина черт возьми. В самом начале она даже не представляла как ей удастся это сделать, охрана, ведомая о горящей точке в Токио, проверяла все и всех. Девушек это также касалось. Тогда она искренне высказала все Мину, не желая, чтобы её облапывали какие-то амбалы. Но тот невозмутимо ответил, что Ким обязана хоть ноги раздвинуть, если это понадобится для получения денег. Конечно все это был тупой предвзятый характер Юнги. Однако он бы не шутил если это правда было бы нужно.       На самом деле все было вполне законно. Мирные, дружеские отношения стран с обменом новых партий кокаина, героина и остальной дряни. Всё схвачено и проплачено. Тогда при осмотре её простая сумка с одеждой прошла сканирование, позже, неведомым способом, сменяясь на точно такую же черную сумку. Сумку под замок забитую шариками кокаина. Тоже самое и при прилете.       Дженни тошнило от одного вида на эти шары. Тело невольно вздрагивало и подавало сигналы, снова ощущая руки на своей шее и то как ей в рот сували эти шарики. Так обычно нелегалы перевозили этот товар. Ким не была способна проглотить даже парочку. Её знатно вывернуло после нескольких попыток, после чего они начинали заново. Ничего не вышло. 300 долларов за грамм того не стоили.       Предполагалось, что это будет первый шаг в посвящении. Быть полностью униженно, прежде чем её допустят к высшим чинам банды. Дженни была на нижней ступеньке, и она уже начинала сдаваться. Она была готова избивать людей до тех пор, пока они не истекут кровью, но ей было интересно, какой отчаянный придурок желал стать наркобароном в качестве своей постоянной работы. Ее телефон зажужжал в кармане, и она медленно села, застонав, когда к горлу снова подступил ком. «Эй, вставай. Где мои деньги?»       Дженни смотрела на сообщение от Юнги, пока её глаза пытались сфокусироваться. Вскоре телефон снова вздрогнул. На этот раз сообщение было набрано заглавными буквами. Ким почти слышала противное громкое рычание этого человека, хотя лично чувствовала, что Юнги был намного более пугающим, когда вел себя смертельно тихо. «ЕСЛИ ТЫ РЕШИЛА СБЕЖАТЬ, Я ЛИЧНО НАЙДУ ТЕБЯ И ЗАСТАВЛЮ ГЛОТАТЬ 60 ШАРОВ» — Господи,       Не было смысла его раздражать. Крошечной ее части хотелось просто заняться своими делами и игнорировать его. Тогда она точно через пару десяток минут услышит, как машина подъедет к ее небольшому многоквартирному дому. В подъезде станет слишком тихо и её дверь вышибут с ноги. Лучше не думать о том что могло быть дальше. Юнги сказал «мои деньги», как будто они были его. Они принадлежали начальству. Мин был всего лишь винтиком в машине, хотя и очень опасным.       Пятнадцать минут спустя Дженни была закутана в толстовку с пальто. Слякоть под её ботинками противно хлюпала, когда она вышла из такси около высокого жилого комплекса. Ни один студент двадцати четырёх лет или оставшийся без семьи человек даже не мог мечтать о жизни в таком месте. Нет, если только он или она не был бы сокрушителем черепов. Одним из тех кто предназначались только для того, чтобы напугать тех, кто был должен банде денег. Но с некоторых пор Юнги по полной занимался этой работой. Теперь начальство использовало его как боевую собаку, рычащего питбуля, готового броситься на любого, кто даже не посмотрит на него. «Я вижу тебя, давай быстрее». — Как ты уже достал., —прошептала Дженни, убирая телефон в карман. Лифт быстро доставил её к нужной квартире. — У меня твои деньги, —проворчала Ким, швыряя сумку на землю около открывшейся двери. Она начала ее распаковывать, не желая входить.       Прежде чем она смогла вытащить пачки денег, скованных резинкой, рука Юнги схватила её за руку и затащила внутрь вместе с сумкой и всем остальным. — Ты с ума сошла? В коридоре камеры! —прошипел он.       Она не сделала никаких движений, чтобы достать сумку, а просто скрестила руки на груди, хмуро глядя на парня, когда тот запирал дверь, окутывая коридор тьмой. Простое нажатие выключателя света, и содержимое наполовину открытого мешка раскрылось. Дженни видела, как в глазах Юнги так и отражаются знаки доллара. Он тщательно проверял каждую пачку. — Всё правильно? Тогда я пойду, —Ким подняла свою сумку и сделала пару шагов к двери, как мир перед глазами вдруг пошатнулся. Она еле успела схватиться за шкаф. «Что это было.» — Всё настолько плохо? —Мин оторвался от денег и придирчиво оглядывал её. — Н-не знаю. —тяжело дыша сказала Дженни. Она приложила ладонь ко лбу. Он был горячим. То то она так паршиво чувствует себя с самого утра. Юнги все прекрасно понял по её виду. — Иди на кухню, там в шкафу слева полно лекарств, выпей что нужно. — Не надо, я дойду, —пробормотала Ким. — Мне надо повторять? Не надо было.       Она пролепетав «спасибо», прошла на кухню. В шкафу и правда было полно таблеток. Там нашлись нужные ей жаропонижающие и обезболивающие.       Когда она вернулась, Юнги нигде не было. Сверху доносился далекий звук колонки, что-то вроде рэп музыки, казалось, что она проникает сквозь многие стены. Интересно насколько большим был дом? Дженни подавила желание исследовать его и легла на диван. Закрыв глаза, она позволила себе немного расслабиться. Слабость в теле и недомогание казалось были первым наказанием за халатность к своему здоровью.       Она хотела уйти. Но ей не хотелось испытывать удачу. Дженни уже проигнорировала Мина по дороге сюда, и этот парень все еще был старше ее, даже если он был всего лишь пешкой в чьих-то руках. Ему доставляло удовольствие издеваться над новыми участниками, о чем свидетельствовал и её пример.       Тяжёлые шаги на лестнице предшествовали появлению Юнги внизу. Казалось, он торопился. Деньги из сумки Дженни, по-видимому, теперь были в серебряном портфеле, свисавшем с его руки. — Куда ты идёшь? — Дженни тут же вышла к нему. — Что? Хочешь пойти со мной? —он хмыкнул.       Юнги отбросил свою сумку на тумбочку и затянул шнурки, прежде чем воткнуть пистолет в кобуру и нож за ремешок на лодыжке. Изогнутые завитки кастета тянулись к его костяшкам пальцев, когда они сжимались. Дженни была очарована его видом, темным светом бледной коже Мина. — Оставайся здесь, пока я не вернусь, —сказал он. — Почему это? — Как только ты выйдешь, за тобой последуют, а затем избьют и бросят умирать где-нибудь в переулке. В и так пульсирующих висках начало закипать раздражение. — Хорошо! Я поняла. Ты крутой, соглашусь. Но тебе не нужно постоянно мне угрожать, чтобы доказать свою тупую точку зрения!       Юнги прошёл мимо к кухне. Он опустил голову под струю кухонного крана и припал к воде. В сантиметрах от него стояли стаканы. Мин вытер рот и смахнул капли воды с куртки. — Признай, что ты по другому не понимаешь. Здесь за тобой следили, поэтому я сказал тебе быть быстрее. Конкуренты нацелены на наших наркокурьеров. Только на этой неделе они вывели пятерых. Как ты думаешь, почему у меня под курткой лежит пистолет? Потому что ты маньяк-убийца. — Все будет хорошо. Я еду домой. — Раз ты так хочешь умереть, разреши лучше мне сразу перерезать тебе артерию. — Какого ты хочешь, чтобы я осталась?! Мне плохо. Срочно нужно домой, меня четыре дня не было в университете, —Дженни была не из тех, кто вспыхивает по любому поводу. Она даже не становилась угрожающей в тяжёлые моменты. Вот почему она была таким идеальным наркобароном. Никто не подозревал, что у невысокой девушки с милой, привлекательной внешностью, несколько килограмм кокаина в сумках. Но прямо сейчас даже Юнги, казалось, был ошеломлен чернотой в её глазах. Если бы он знал, что её зрачки расширились из-за страха, он бы, наверное, засмеялся. Несмотря на свою репутацию, Юнги с трудом мог понять, насколько он напугал даже самых стойких людей вокруг себя. — Потому что я передам указы от высшего руководства, —он ответил вежливо, как будто первый раз понял, что Дженни тоже была человеком. — Разве ты не хочешь знать, закончили ли профессию наркобарона? — После одной поездки? Вряд ли, —усмехнулась Дженни. — Да, но не многие наркобароны начинают свой первый раз с того, что перевозят пять килограмм кокаина. — Ты угрожал утопить меня в ванне, если я этого не сделаю.       Юнги засмеялся, его лицо даже стало на секунды привлекательным, таким красивым, что у Дженни перехватило дыхание. — О, да. Забыл об этом. Но это же дало результаты.       Он ушел с хриплым смехом.        Гостья решила забить и безнаказанно совершила набег на шкафы Мина, стараясь не оставлять беспорядок. Ей казалось Рамен сейчас был самой лучшей едой в мире, настолько она хотела есть. Выводами тому, что так думала не только она, были мешки для мусора полные коробок от лапши. Юнги был достаточно гиперактивен, чтобы не набирать лишние килограммы, но в сочетании с постоянной потребностью в алкоголе это объясняло отсутствие чёткого рельефа, который Дженни случайно видела когда Мин сменил рубашку перед ней. Все таки она была девушкой и её заняла такая приятная картина. Ким тяжело вздохнула.       В середине её застолья, её телефон завибрировал. Идеально отредактированное селфи Чонгука промелькнуло на экране. Он был одержим фильтрами. Дженни не думала, что что-то может сделать его красивее, чем он был раньше. Но Чонгук был странным. Его работа сделала его еще более странным. — Что? —спросила Дженни, успевая прожевать перед тем как принять звонок. — Тебе тоже привет. Что ты делаешь? — Ем. А ты? — Выясняю, создал я новый препарат или нет. В смысле, эта хрень сверкает на подносе, как алмазная пыль. Да и воняет ужасно, но я думаю, что если бы мы покрыли его шоколадом, мы могли бы сделать что-то относительно съедобное. Мне просто нужен кто-то, чтобы это проверить. — Нет. В последний раз, когда я в неадыквате «тестировала» для тебя лекарство, я была в депрессии и хотела вскрыть вены. Сейчас я пока хочу жить. — Приятно слышать. Но в прошлый раз я не платил тебе. — И сколько же ты платишь? — Два миллиона вон. Доход в этом месяце был очень хорошим. — Оу, нет. Я ещё не отошла от поездки, чтобы… —Дженни остановилась, когда поняла, что почти сказала. Она почти раскрыла, что продавала наркотики Geomgeong-Pa. Это было бы роковой ошибкой. Она иногда думала, что попала в ловушку между пастью тигра и клыками змеи, она была абсолютно права. — Поездка куда, Дженни? — послышался бархатный тембр в голосе Чонгука.       Чон пытался её соблазнить. Он верил, что сможет заставить Дженни делать то, что он хочет, если приложит достаточно усилий. В большинстве случаев он мог это сделать. У Чонгука были на это права. — Плохая попытка попробовать наркотики, — от части солгала она. — Что? —голос Чонгука сразу стал жестким, с оттенком упрёка. — Ты правда жить не хочешь?! Боже мой, ты в порядке? Сколько раз я говорил остерегаться этого, что мне делать если ты умрёшь? — Говорит человек, который называет себя знатоком наркотиков. — Я сам не пробую это дерьмо! — Ты буквально только что сказал, что заплатишь мне два миллиона вон, чтобы я попробовала новый препарат, который ты приготовил! — Я пошутил! Я бы никогда не сделал этого с тобой, Дженни, какого хрена?!       Волна холода прокатилась по телу, заставляя её вздрогнуть. В хорошо отапливаемой квартире становилось все холоднее. — Я понимаю, Чонгук, —мягко ответила она. — Ты бы не сделал этого, но я правда устала. Ты же не похож на свою мать, верно? — Её гены могут придти в действие когда мне что-то сильно нужно. — Я заметила, —сипло ответила она. Чон не смог этого не заметить. — Ты заболела? Выглядишь ужасно. — Немного, не обращай внимания. — Уверена? Мне кажется ты что-то не договариваешь. — Нет, все хорошо. — Я же вижу твоё поведение. Каждый раз, когда я пытаюсь достучаться до тебя, ты что-то кидаешь в ответ и я опять остаюсь не с чем. Мне казалось мы забыли наше прошлое, —недовольно сказал Чонгук. — Только мне разрешено проникать в мою голову, Чон. Поверь, так лучше.       Дженни отключила телефон и потерла глаза. Она чувствовала себя просто ужасно. Зевнув, она откинулась на подушки дивана. Он был таким большим, таким мягким, как дома в её детстве. Тогда он не очень сочетался с интерьером дома, в котором было шесть спален и три ванных комнаты. Столько только потому что хозяева всего этого могли это себе позволить.       Дженни сильнее укуталась в тёплый махровый плед. На фоне за окном раздавался едва слышный шум суетливого города. Так она не заметила как провалилась в сон.       Дженни не слышала, как хлопнула дверь. По крайней мере, она ожидала, что так должно быть, потому что, проснувшись, она почувствовала в воздухе запах Юнги. Теперь его одеколон стал значительно тяжелее. Возможно он только его нанёс. Глаза Ким с трудом раскрылись и потребовалось слишком много энергии, чтобы пошевелиться и осмотреться. Она потянулась за телефоном, белые цифры сообщили ей, что сейчас 2:30 ночи. Она проспала здесь пять часов. Мыслей о том, что она безмятежно спала, была уязвима в присутствии Юнги, было достаточно, чтобы заставить её сесть. Она мысленно проверила список вещей в своем телефоне, которые могли навредить ей. Чонгук не был обузой. Его лицо было почти неизвестно за пределами внутреннего круга матери. Но там были и другие номера, например одного детектива, который вызовет подозрения. «Успойкойся. Зачем Юнги что-то делать с твоим телефоном? У него нет причин подозревать тебя.»       У него конечно их могло быть много, но она пока не давала для этого никаких причин. Подумав немного, она встала со своего места и пошла туда откуда приблизительно раздавались шаги Мина. Она никогда не дружила с этим человеком, хотя они были приблизительно одного возраста. И все же она была здесь, расхаживая по его дому, как будто бы это было самой естественной вещью в мире. Стены были одноцветными, как и полы и потолки. Юнги держал все в удивительной чистоте, вопреки тому, чего Дженни ожидала от такого человека.        Дверь его спальни находилась в конце коридора первого этажа и была приоткрыта. Ким мягко постучала по краю. Ответа не последовало. Шарканье, кашель, а затем звук, как кто-то спотыкается о что-то и распахивает дверь. — Ты все еще здесь? —невнятно пробормотал Юнги, держа в руке наполовину выпитую бутылку соджу.       Дженни уставилась на него, гадая, насколько адекватные оставался Мин в пьяном состоянии. Но она оставалась невозмутимой. — Когда мне нужно отправиться в другую поездку? —спросила она спокойно.       Юнги сделал глоток своего напитка с саркастичным смешком. — Тебе так хочется во вторую? Мало денег? — Конечно, —сьязвила она. — Ну, уже поздно. Ты уволена. — Уволена? Что… —Дженни замерла, когда смысл слова «уволена» до конца дошёл до нее. «Уволен» в мире мафии, прямой синоним слова «мертв». В глазах банды она была всего лишь очередной разорившейся, без друзей без семьи, неудачницей, которая даже не имела значения.       Юнги вдруг зашёл в комнату и под её испуганым взглядом, вытянул бумагу из шкафа, провел ладонью по гладкой поверхности. Когда он это сделал, его язык хищно скользнул по верхним зубам.       Позже в руки Дженни опустилось некое подобие свитка. Она проигнорировала то, как Мин скептически наблюдал за её реакцией, и сосредоточила свое внимание на бумаге. И когда она это сделала, не смогла оторвать глаз.       На бумаге в ярких деталях нарисована почти идеальная копия изумрудного ожерелья. Первой мыслью девушки было, то, что было бы забавно если это исполнение художника, а не фотография. Это было бы странное противоречие. — Это. Я видела это раньше, — сказала она. — Кто не видел? Это известная вещь, —Юнги фыркнул. — Да. Создан для индийского махараджи, а затем каким-то образом прошёлся по всему земному шару, пока не приземлился прямо в Южной Корее, — пробормотала Дженни. — Откуда у тебя это? — Мне сказали, чтобы я какое-то время держал себя в руках. Я знаю, почему они так говорят. Мудрые люди боятся, сколько человек я выбью до того, как копы действительно начнут действовать. Итак, они вешают это передо мной и надеются, что я прыгну на это, как кошка на новую блестящую игрушку. — Это ожерелье? — Да, Ким, это кровавое ожерелье. У Намджуна его нет и он его хочет. Я не был добровольцем так сильно, как меня насильно засунули в это дело. Но, по-видимому, теперь потребуется кража.       Она попыталась не показывать настоящего удивления, хотя внутри всё вспыхнуло. — Хотя у матери это есть. Мне придется украсть его у нее. — Кажется заполучить её вещь будет очень престижно… — Верно, — он убрал свиток обратно в шкаф и повернулся к ней. — И как только я подойду ближе, я сделаю это. Мне похуй, кто такая «Мама». Ничто не помешает мне и моим деньгам. Я получу миллиард, если принесу ожерелье. — он замолчал, а после рассеяно напомнил. — Ах да, ещё, я сказал им, что ты пойдёшь со мной.