***
Ударить его так сильно, что он потеряет сознание было не так то просто. Это было первое, что понял Тэхен, когда он заметил человека проникшего в дом, а тот обернулся и ударил его ближайшим предметом, какой-то статуэткой. Тэхену понадобилось всего несколько секунд, прежде чем он смог продолжить погоню за ним. Он поймал мужчину и надел на него наручники без чьей либо поддержки, несмотря на травму головы. Гордый момент. Это был первый и единственный раз, когда его ударили бетонной глыбой, а преступником был напуганный двадцатиоднолетний парень. Но когда Тэхена ударили во второй раз сзади, он не помнил, кто и когда это сделал, он просто потерял сознание. Он очнулся через бог знает сколько времени, понятия не имея, где он и что случилось. Его глаза не открывались, и темнота поглотила его целиком. Странное, парящее чувство невесомости вокруг, как будто он подпрыгивал вверх и вниз. Тэхен застонал от боли в виске, изо всех сил пытаясь протянуть руку и найти что-нибудь, за что можно ухватиться. Однако его тело ничего не касалось, а собственный голос тонул в небытие. Его окутало странное, успокаивающее давление, но отсутствие чего-то твердого, к чему можно было бы прикоснуться, пугало. Взмах его руки, и он нашел что-то металлическое, тонкое и вертикальное. Его глаза отказывались открываться, голова тяжелела от боли и тумана. Он сосредоточился на глубоких вдохах, и только тогда он осознал множество других вещей, которые были странными во всем этом. Что-то было у него во рту, что-то прижалось к глазам. Он запаниковал, пытаясь выбросить инородные предметы подальше от своего тела. Страх заставил его открыть глаза, и его взгляд наполнился мутной синевой. Что-то прошипело ему в ухо, когда он сделал вдох, и он посмотрел вниз. Он узнал, что было прикреплено к его рту. Это был кислородный баллон. Его мозг тут же заработал, все-таки его не слишком сильно ударили. Облегчение Тэхена было недолгим, поскольку мир перед глазами начал быстро становиться все более и более ярким. У него был кислородный баллон, прикрепленный к трубке во рту, очки вокруг глаз, и он находился в каком-то аквариуме с решетками от пола до потолка. И он был под водой. Снова началась паника, и он начал тяжелее дышать. Ему приходилось неоднократно напоминать себе, что подача кислорода ограничена. Бак был полон, но он не знал, как долго пробудет под водой. Он не мог рисковать и делать глубокие вдохи. После нескольких минут он наконец успокоился. Затем последовала ужасная задача собрать все воедино. Он был под водой, привязан к кислородному баллону, в клетке с хлипким замком, который почти открылся от его прикосновения. И где-то в этом большом пространстве свободно плавала Материнская акула.***
— Ты красивее, чем я помню, — сказал Сокджин. Сокджин, а не мать. Перчатки были лишь его тенью. Он был одет в изумрудный костюм, его волосы были зачесаны назад, и единственная прядь падала ему на глаза. Вблизи он был еще более ошеломляющим. Дженни привалилась к двери и не сказала ни слова с тех пор, как села в машину. Она пусто смотрела на черную кожу сидений, напоминая призрака. Перегородка впереди их мест была закрыта, и водитель не мог слышать их разговор. Снаружи небо быстро потемнело, когда огни Сеула заискрились в кружащейся мешанине цветов. Сокджин тоже ничего не сказал после его приветствия, словно ждал, что Дженни скажет первое слово. И она сказала. — Где Чонгук? — прошептала Дженни, стукнувшись головой об окно, когда машина затормозила на светофоре. — Чонгук в порядке. Это была не его идея накачать тебя наркотиками, но в конце концов ему стало все равно, когда он узнал правду. Он не хотел видеть твое лицо, слышать твои объяснения. Он сказал, что никогда больше не хочет тебя видеть, и я намерен исполнить это желание для него. Дженни кивнула, как будто Ким Сокджин просто сообщил ей температуру снаружи. Она сморгнула влагу с глаз, пытаясь взять себя в руки. Это было не от эмоций. Её глаза просто слезились по какой-то странной причине. — Юнги? — Юнги в порядке. — Т-тэхен? Сокджин ничего на это не сказал. Дженни не была уверена, что он знал, кроме того, что она дочь Кимов. Неизвестно, знал ли он о Намджуне или о чем-то еще. В некотором смысле её скрытая часть почти желала, чтобы Сокджин знал все. Запутанная паутина лжи, которую Дженни сплела вокруг себя, удушала. Если она так и умрет, то так тому и быть. Она потерпела неудачу и виновата в этом сама. Больше нечего было сказать. Автомобиль остановился на заброшенной стоянке. Дженни даже не обратила внимания на то, куда их завела машина. Сокджин вышел, и Дженни без предупреждения последовала за ним. На улице было очень холодно. Она пожалела о своем решении не надевать куртку, но довольствовалась тем, что прижимала руки к груди, дрожа и следуя за Сокджином. Грузовые контейнеры были сложены штабелями всех размеров и цветов, но тот, к которому направлялся Сокджин, был ярко-красным и стоял в центре. Из-за спины появились двое вооруженных мужчин, которые открыли его, когда увидели их приближение. Внутри было немного теплее, но по коже Дженни побежали ледяные мурашки, когда она почувствовала запах который пропитал весь воздух. Это был безошибочный металлический запах крови, который она так ненавидела. Мужчины присоединились к ним внутри контейнера, включив массивные фонари. Дженни словно ударило в живот от увиденного зрелища, она отступила на несколько шагов, чуть не упав на пол. Но один из охранников толкнул ее обратно вперёд и она упала на колени прямо перед ними. Подвешенные к потолку на толстых, пропитанных кровью веревках, они висели, как разделываемое на убойные мясо. Они были скользкими от собственной крови с головы до пят, с некоторых частей их тел была содрана кожа. Её вырвало, когда она увидела комки на земле перед собой, беспорядочно отрезанные куски плоти. Их пытали, несомненно пока они были еще живы. И она узнала эту длинную завесу черных волос с синими прядями на концах. Хваса. Рядом с ней медленно крутился на веревке ее муж Ан. И, наконец, на вопрос Дженни был дан ответ. Сокджин знал все. Он наблюдал за ней с легкой улыбкой на лице, как будто он признал, что Дженни понимает значение того, что она видит. — Что ты чувствуешь, Кристиана? — мягко сказал он. — Меня зовут не Кристиана, — сказала Дженни, пытаясь подавить рвотные позывы и справиться с собой. — Я Дженни. — Ммм, но твоя мать назвала тебя Кристианой. Ты же не хочешь расстраивать ее, не так ли? — Сокджин наклонил голову, хлопая длинными ресницами с мультяшным выражением трагедии. — Это то, что со мной будет? — сказала Дженни, не отрывая взгляда от тел. — Знаешь, это сделал Юнги, — сказал Сокджин. — Сразу после того, как он рассказал мне, чем занимались эти двое. И для кого они присваивали мои деньги. У этого маленького ублюдка в Сеуле определенно длинные руки. И я намерен их ампутировать. Определённо, не только этим двоим. Конечно, сначала ты, а потом был Юнги, который слишком дорог, чтобы его убивать, и к тому же перешел на другую верную сторону. Но у Ким Намджуна было и много других крыс. Мои мальчики сегодня усердно поработали. Сокджин тихо рассмеялся, одна мысль о Юнги заставила его глаза сиять. Дженни пошевелилась, пытаясь подняться с колен и её нога чуть не поскользнулась. Пол контейнера был залит кровью, и каждое движение давалось непросто. Сокджин, с другой стороны, двигался так, как будто у него не было такой проблемы. Он спустился по ступеням контейнера, и Дженни поковыляла за ним, чуть снова не поскользнувшись на первой ступеньке. — Ты, должно быть, предвидела что-то подобное, — сказал Сокджин, когда они вернулись в машину. — Врать всем, включая Чонгука, который только и делал, что любил тебя. Он убил мое трио ради тебя, факт, который я не забуду и не прощу ему. Но, как я уже сказал, ты, должно быть, видела, как все это каким-то образом распутывалось. У Дженни было предчувствие. Чонгук в последние дни вёл себя иначе чем всегда. Ни конфликтов, ни жестов в её сторону. Он сдерживал себя, чего обычно не делал. И вчера, а точнее уже позавчера, его лицо было слишком не своим. Разочарование. Не то чтобы она собиралась рассказать это Сокджину. Её мозг анализировал с большой скоростью, пытаясь сообразить, за какую нить потянули первой. Это должен был быть Юнги. Он знал об Ане и Хвасе, и он знал, как пытать их, чтобы узнать имена всех людей Намджуна, работающих в Geomjeong-Pa. Юнги был в порядке, и не было никаких признаков того, что позапрошлой ночью что-то было не так. Хотя, если она не видела это не значит, что их не было. Юнги всегда умело скрывал свои эмоции. Но почему? Он должен знать, что я все еще жива. Надпись на мятой бумаге встала перед её глазами. Ее сердце казалось упало в желудок. Нет, этого не может быть. Ее разум говорил «нет», но совесть тянула в другую сторону. Дженни провела рукой по лицу и почувствовала собственную ледяную кожу. Для нее не имело значения, узнал ли он о Юнджи. Для Дженни имело значение то, что она настроила против себя одного из двух самых опасных людей южнокорейского преступного мира. Юнги не простит ей этого. До сих пор она обманывала одного и проявляла симпатию к другому. Выбор стороны оказался роковым. В любом случае, Дженни знала, что к концу ночи она сама будет мертва. Её раздражало, что её мысли все возвращались к человеку, который зарезал Хвасу так, что оставил ее неузнаваемой. Женщина, которая не сделала ему ничего плохого и была просто стечением обстоятельств. — Где Тэхен? — спросила Дженни. Сокджин поднял свою покрытую кружевом руку и с ухмылкой осмотрел сверкающее кольцо на среднем пальце. —Ты очень беспокоишься о нем. Кто он для тебя? Но она не собиралась попадаться на его удочку и повторила. — Где он? — Ты знаешь, часто полицейские под прикрытием копаются в нашем бизнесе. Они приходят с добрым сердцем и чувством справедливости, почти не подозревая, что никогда не получат повышения. Офицеры, получившие повышение, так глубоко застряли носом в заднице мафии, что теряют способность чуять все кроме дерьма. Один из них был Кимом. Человек, который понятия не имел, кто ты, когда общался с тобой, веря, что ты невинное втянутое во все лицо. Он до сих пор не знает, но держу пари, что его лицо исказится, если он узнает. Дженни была уверенна, что Тэхен уже мертв. Для него не могло быть другого конца. Начальник никогда бы не позволил ему вернуться в отдел и выставить его за коррупцию. Юнги, вероятно, уничтожил его. Он ни за что не стал бы снисходительно относиться к Тэхену, даже если бы Юджин когда-то была в таком же положении. — Вы все время знали о Тэхене, — тихо сказала Дженни. — Я знал, — признался Сокджин. — Но я также знал, что он ничего не добьётся. Все отчеты, над которыми он работал, а он работал усердно — были скрыты его начальником в тот момент, когда они попадали в его почтовый ящик. У него было так много всего: информации о рингах, списков шантажистов, индивидуальных счетов за торговлю наркотиками для Чонгука и его маленькой банды — все исчезло. Чонгук может быть доверчивым дураком, когда захочет. — Вы сказали «был». Тэхен мертв, — категорически заявила Дженни. Сокджин вытащил из кармана телефон. — Не совсем, —экран вспыхнул, и он поставил его между ними на сиденье. Дженни посмотрела вниз. Она сразу поняла, что происходит, хотя сама никогда подобного не видела. Описания Чонгука в её памяти были достаточно яркими. Камеры, встроенные в борта аквариума с акулой, имели только одну цель. Чтобы его владелец мог наблюдать за пирующей акулой со всех сторон. И теперь камера была направлена на одинокую клетку. Внутри на плаву был Тэхен, привязанный к кислородному баллону. Время от времени он дергался, когда слышал звук где-то вдалеке. Это не могла быть акула, но этого было достаточно, чтобы он испугался, редкое выражение на его лице. Дженни почувствовала, как ее сердце подскочило к горлу, а руки задрожали. Когда ее взгляд встретился со взглядом Сокджина, тот снова улыбался. Он испытал тихую, сдержанную радость, наблюдая за болью на ее лице. — Клетка ржавая. Болты легко откручиваются. Знаешь, у него осталось немного времени, — пробормотал Сокджин. — И с него сняли повязки. Его рана на голове все ещё кровоточит. Она знает, что ее ждет праздник, — прошептал Ким. — Она просто ждет своего часа… Дженни издала немой всхлип и сжала челюсть. Плакать и кричать было бесполезно, но до чего ей хотелось сделать это сейчас, когда тьма пронеслась мимо объектива камеры. Ей было до ужаса страшно, когда она видела, как акула кружится в воде вокруг клетки, плавая идеальными вычерченными кругами. Она подтолкнула клетку и Дженни услышала испуганный вздох Тэхена. — Знаешь, ты можешь спасти его, — сказал Сокджин мягче, чем когда-либо. Тот факт, что его голос становился все ниже и мягче с каждым словом, раздражало Дженни. Это было похоже на зазубренное стекло на ее нервах, и она не думала, что сможет слушать это дальше. — Ты можешь сделать мне последнюю услугу, донести до Ким Намджуна, что его жалкие попытки играть на территории Geomjeong-Pa терпят неудачу. Если ты сделаешь это, я вытащу Тэхена из клетки. Конечно, его уволят из отдела, но он будет жив. Это то, что сейчас важно для тебя, не так ли, Кристиана? Разве это имело значение? Нет, не совсем. Но если она собирается умереть, лучше сделать сделать хоть что-то. Она провалила все остальное. Это было похоже на те видеоигры, которыми был одержим Чонгук. За исключением того, что даже без чит-кодов Дженни удавалось пропустить несколько сотен уровней и попасть в битву с боссом без какого-либо предупреждения. Но все не получалось и там. Сокджин был ненадежным рассказчиком, и все же все, что он рассказывал ей за последние 40 часов, казалось, имело смысл. Было бы лучше, если бы Дженни позволили увидеть визуальное доказательство, кроме Тэхена, борящегося за свою жизнь. — Я сделаю все, что вы захотите. Просто отпустите его, — сказала Дженни как можно убедительнее. Если бы её голос прозвучал неуверенно, она знала, что Сокджин прикажет открыть клетку. Он должен был поверить в полное желание Дженни спасти Тэхена, иначе полицейский был бы все равно что мертв. — Замечательно. Я надеялся, что ты это скажешь, —Сокджин полез под сиденье, и раздался звук клавиатуры. Его рука исчезла под сиденьем, и он вытащил пистолет-пулемет. Сердце Дженни упало. Она узнала марку. Heckler and Koch MP5, немецкое производство, магазин на 100 патронов. Ручное оружие массового поражения. — Я не могу сделать с Ким Намджуном то, что хочу. Я не могу позволить Юнги убить его и пытать, пока он еще жив. Но что я могу сделать, так это отправить ему короткое, но приятное сообщение. Он швырнул пистолет через заднее сиденье, и Дженни вовремя его поймала. По её телу пробежала дрожь. Он был тяжелым в руках, гораздо тяжелее, чем выглядел. — Рюкзак найдёшь под своим сиденьем. Внутри есть беспроводной наушник. Вставь его. Дженни сделала все, как ей было приказано. Наушник вспыхнул синим, когда она надела его, и тяжелое дыхание Тэхена ударило по барабанной перепонке. — Для честности моих слов, — объяснил Сокджин, когда машина остановилась. Наверху в небо взвились огни казино SEVEN LUCK. Они были в Мапо-гу. Казино принадлежало Geomjeong-Pa и находилось на вершине роскошного торгового центра, который был открыт круглосуточно и без выходных. Основанный в 1943 году во время японской оккупации, он был по сути баром, где собирались революционеры и другие беглецы. Теперь это была не более чем гедонистическая игровая площадка для самых богатых и скучающих. И сегодня была пятница. Зал будет полон до предела. Она понимала, чего хочет Сокджин. Это был старый способ отправить «сообщение». В какой бы стране это ни было, когда между бандами вспыхнула гражданская война, это были кровопролитие бойни, пока одна из них не сдалась. Эта война только началась, и она должна была положить ей официальное начало. — На твоем лице сомнения, — мягко сказал Сокджин. — Почему? Ты никогда раньше не стреляла из ружья? Он наблюдал за Дженни, кокетливо наклонив голову. Проявилась личность матери, на которую, как оказалось, было гораздо страшнее смотреть. Дженни медленно застегнула сумку, ее руки сильно дрожали. — Я никогда раньше никого не убивала, — пробормотала Дженни. — Никогда? Ты просто пытала людей раньше, не так ли? Хотя, я в этом сомневаюсь. Твои руки… — Сокджин протянул руку и взял одну руку Дженни в свою, поглаживая большим пальцем ладонь. — Они слишком мягкие. Руки богатой девочки. Я помню, у твоей мамы были прекрасные нежные руки. Знаешь, она была для меня своего рода кумиром. В детстве у меня не было матери, и когда миссис Ким вошла в нашу жизнь, я был очарован. Такое милое создание. Почти могу понять, что Чонгук видит в тебе, хотя ты всего лишь тень ее красоты. — Не заставляйте меня делать это, — сказала Дженни, не слушая его провокации. — Мучайте меня. Избивайте меня, сколько захотите, ради мести. Но не заставляйте меня убивать их. Там не только люди Geomjeong-Pa, но и простые жители. — С чего бы мне мстить тебе, милое дитя? — Сокджин выглядел искренне удивленным. — Ты всего лишь винтик в колесе. Меня не волнует, что ты дочь Кимов. Ты ничего не стоишь. Этот самоуверенный сеульский паук виноват, именно его я хочу уничтожить. Ким Намджуна. А теперь возьми эту сумку и иди внутрь. Дженни не двигалась. Сокджин вздохнул, как будто ожидал этого, и потянулся за телефоном. Он ненадолго выключил прямую трансляцию, чтобы позвонить кому-то. — Стреляй ему в ногу. — Что вы…?! — паникующие слова Дженни оборвались, когда тыльная сторона ладони Сокджина ударила ее по лицу. Она почувствовала привкус крови на языке, в голове звенело, а щека горела от жара. Видео включилось. Сначала ничего не происходило. А затем тонкое белое облако пронеслось к Тэхену, как след, оставленный самолетом в небе. Дженни вздрогнула, услышав крик агонии Тэхена, и его тело дернулось. Из его правого бедра вырвался красный шлейф, а на заднем плане видео акула снова пронеслась мимо него угрожающим обтекаемым пятном. — Ей не нужно много времени, чтобы впасть в кровавое безумие, — сказал Сокджин, облизывая языком свои белоснежные зубы. Он уставился на экран, полуулыбнувшись, когда акула врезалась в решетку. Это была ее первая сильная атака по клетке. Она чувствовала, что внутри. Ей потребовалось полминуты, чтобы развернуться и ударить ее снова. Тэхен тяжело дышал, крича от ужаса каждый раз, когда Серсея врезалась в клетку. — Дженни, я предлагаю тебе торопиться. В качестве альтернативы, ты можешь позволить копу умереть, ты тоже умрешь, а те люди все равно все умрут, потому что я пришлю кого-нибудь другого. По крайней мере, в этом сценарии выживает один человек. — Откуда мне знать, что вы его отпустите? — сказала Дженни, ее ноги дрожали, когда она пыталась сглотнуть слова в горле. Они разъедали, как кислота. — Потому что ты вернешься сюда, как только выполнишь свою работу. И я покажу тебе видеодоказательство его выживания. Если ты не будешь двигаться в течение следующих пятнадцати секунд, ему прострелят вторую ногу. Дженни с силой толкнула дверь и вытащила сумку за собой. Улица была заполнена пьяной молодёжью и людьми постарше. Никто не обращал на неё внимания, все протискивались мимо, не заботясь ни о чем, кроме своих мирских забот. Она слышала смех, крики и болтовню в одном ухе и испуганные стоны Тэхена в другом. Мир перед глазами начал сливаться в стремительную, яркую палитру цветов, огней и людей без лиц. В ее организме не было ничего, что поддерживало бы его. Она не ела последние 40 часов, но заставляла идти. Дженни остановилась у входа в лифт в торговом центре, застыв на месте от приглушенного крика Тэхена и громкого хлопка клетки. Она вошла в лифт прежде, чем успела усомниться в себе. Тэхен мог умереть с минуты на минуту, ей нужно было не думать и идти. Всю дорогу она пыталась представить, что чувствовал Юнги перед тем, как собирался убить. Что проносилось в его голове, что делало его таким спокойным? Она закрыла глаза и представила себе слепые пятна на лицах незнакомцев, размывающих их черты. Звук выстрела заглушил бы большую часть криков, а ее делом не была какая-то конкретная цель. Она могла закрыть глаза и пройтись по комнате, просто удерживая пальцы на спусковом крючке. В наушнике раздалось молящее «Мама», и все, что Дженни могла делать, это не плакать. Она закричала, пока в лифте никого не было, и ударила ногой в стену, крича во все горло, проклиная всех на свете. Когда прозвенел звонок о прибытии, она выпрямилась, и запыхавшись, с красными глазами, перекинула сумку через плечо. Коридор, ведущий вниз ко входу в казино, был вымощен красной ковровой дорожкой и украшен низко висящими люстрами. Двое охранников стояли у дверей, шум в казино начинался за ними. Дженни знала, что ее остановят еще до того, как она приблизится. — Паспорт, — сказал один из них. — Разве я не выгляжу старше девятнадцати? — глухо сказала Дженни. Они обменялись взглядами, и было ясно, что они приняли решение. — Отвали, девочка, — проворчал тот, что побольше, снова занимая свое место у двери. Дженни дернулся, когда клетка в наушнике снова хлипко грохотнула. — Если я покажу вам доказательство наличия денег в моей сумке, которые я, вероятно, проиграю сегодня вечером, вы все равно не впустите меня? —посмотрела на них она. Другой рассмеялся и кивнул. — Ну давай. Покажи нам деньги. Может быть, если ты будешь любезна, мы позволим тебе оставить себе половину и уйти, не нанеся вреда твоему красивому лицу. Дженни медленно поставила сумку на землю, чтобы не было характерного глухого звука. Она подняла голову и увидела, что их руки все еще были в безопасности от кобуры под пиджаком. А потом она дернула сумку шире и вытащила пистолет. Грохот был громким, но очень коротким. Двое мужчин упали, как кегли для боулинга, и никто внутри не удостоил их внимания. Дженни не остановилась, чтобы посмотреть на их упавшие тела. Она знала, что ее уверенность пошатнется. Тэхен молчал, но акула все еще пыталась открыть клетку. Теперь она словно грызла ее; по крайней мере, Дженни предположила, что этот ужасный металлический скрежещущий звук был из-за этого. Он войдет и откроет огонь, и Сокджин услышит это. И тогда от его милости зависело, решит ли он тут же приказать убрать клетку из резервуара или дождаться возвращения Дженни чтобы потратить драгоценное время. Присущий ужас ситуации заставил её действовать. Возможно, именно поэтому ее тело работало на автопилоте. Ботинок Дженни ударил по дверям, распахнув их с ноги, когда другой рукой она сжала нижнюю часть пистолета-пулемета. 3 Она видела как лица, прерывистые улыбки, голоса, которые были ближе всего к ней, затихали. 2 Она видела лица людей, которые были невинны и действительно этого не заслуживали. Люди, у которых были дети, чтобы вернуться домой. 1 Трое мужчин в костюмах протиснулись сквозь толпу и направились прямо к ней, их руки тянулись к оружию. Дженни нажала на курок, и мир рухнул. Она закрыла глаза на полпути из чистой необходимости избежать летящих осколков от покерных столов. Казалось, все потеряло гравитацию и зависло в воздухе. Тела нырнули вниз, влево и вправо, ее единственное осталось в вертикальном положении. Пистолет оказался мощнее, чем она предполагала. 100 выстрелов длились долго. Прошла вечность, прежде чем пистолет перестал дергаться в ее руках и замер. Сквозь звон в ушах она услышала, как сработала сигнализация в остальной части здания. Она не стала ничего осматривать. Она повернулась и побежала, хватая сумку. Как только она бросила оружие в сумку и спустилась по первому лестничному пролету, то смешалась с перепуганными покупателями, пытавшимися покинуть здание. Рядом завыли сирены, когда холодный ночной воздух коснулся горящей кожи Дженни. Она практически побежала обратно к «Мерседесу», который все еще стоял на том же месте, где она его оставила, хотя вокруг подъезжали полицейские машины. Сокджину совсем не хотелось, чтобы его разоблачили. — Отпустите его, — выдохнула Дженни, как только закрыла дверцу машины. Сокджин тихонько рассмеялся, покрутил в другой руке бокал шампанского и протянул телефон. Клетки уже не было, но вода все еще была затуманена кровью. — Он проснется с самым большим потрясением в своей жизни, когда придет в себя, — сказал Сокджин, — Возможно, он вообще не захочет жить после всего, что узнает. Дженни ничего не сказала, вцепившись пальцами в сумку с пистолетом. Она пыталась глубоко дышать, чтобы успокоиться, но адреналин все еще бурлил в крови. Ошеломляющая пустота стрельбы по всей комнате уступала место вспышкам воспоминаний. Люди во тьме, которая взорвалась кровью. Он убил больше невинных, чем средний бандит за всю свою карьеру. В преступном мире Сеула удалось избежать сопутствующего ущерба гражданскому населению. То, что сделала она, можно назвать терроризмом. — Когда я смотрел вверх, то видел, как люди падают, словно домино. Не знаю, поздравлять ли меня тебя или эту великолепную модель пистолета, —восторженно произнёс Сокджин. — Когда вы меня убьете? —голос Дженни был едва слышным хриплым шепотом. — Я не сделаю этого, — сказал Сокджин, нежно накрыв её дрожащую руку своей ладонью, как будто сама эта идея была возмутительной. — Я не хочу нести ответственность за убийство дочери женщины, которую так сильно любил. — Тогда зачем все это? Вы не собирались наказать меня за то, что я вас обманула? — вопросила Дженни. — Дорогая, ты неправильно поняла. Ты не обманывала меня. Я даже не был в курсе, что ты в Сеуле и что ты вообще жива. Я не тот, кого ты обидела. Дженни села прямее, когда машина снова остановилась. Прошло всего пять минут. Они были в полицейском участке, и в нем не было полицейских машин, так как большинство действующих офицеров поспешили на место катастрофы в SEVEN LUCK, как только начали поступать звонки 119. Свет падал на ступени через стеклянные двери, несколько секретарей суетились внутри. — Было замечательно познакомиться с тобой, Кристиана. Я бы хотел познакомиться с тобой поближе, но, увы, жизнь не даёт такой возможности, —Сокджин протянул руку и почти нежно положил руку на волосы Дженни. Теперь она понимала слова Чонгука. Она застыв, смотрела в тёмно-карие добродушные глаза и не смела шевелиться. Он коротко погладил ее, его улыбка была немного сдержанной, а затем Дженни услышала, как щелкнули замки двери. Четкий сигнал к выходу. Она оставила сумку, вынула наушник и бросила его внутрь, прежде чем выйти. Даже когда Дженни запаниковала и начала думать о том, что это был лишь трюк, что Сокджин определенно подготовил человека, готовящегося тут же вывести её из игры, водительская сторона Мерседеса открылась. — Дженни. Она повернулась, ее колени ослабли от знакомого голоса. Лицо водителя было скрыто тьмой салона, но еще до того, как он вышел на свет ламп, Ким знала, кто это был. Юнги взъерошил черные волосы, а затем приподнял их, темные глаза сосредоточились на молодой девушке у подножия лестницы станции. Он начал подходить ближе, и Дженни инстинктивно попятилась, сзади была лестница. Она шла по одной ступени вверх, пока она не оказалась посередине. Юнги остановился внизу, все еще глядя на нее с тревожным спокойствием на лице. От чего то он хранил долгое молчание прежде чем заговорить. — Сколько секретов способен хранить человек? —спросил Юнги. Дженни автоматически поняла, о чем он говорит, не задавая вопросов. — Я собиралась тебе сказать, —сказала она. — У меня просто не хватило смелости. Юнги криво улыбнулся, но это не касалось его холодных глаз. — Я не верю тебе. Ты бы и о Чонгуке мне не рассказала, если бы я не узнал. Разве у тебя не хватило «смелости» сказать мне тогда об этом? — Юнги… — Ты не сказала мне, что это он ублюдок, который уничтожил Трио в одиночку. У тебя не хватило смелости сказать мне, что ты его знала? — Мне жаль, я не думала что это важно. — Нет, это не так. Не важно? В этом блядском мире важно все. У тебя милое лицо жертвы, но в душе ты далеко не она. Оплетаешь паутиной лжи всех одновременно, потому что боишься доверять. Но что меня сильно заводит, так это то, что ты соврала мне. Ты понимала, что мне придется убить тебя за это, но ты все равно солгала мне. Дженни опустилась на ступеньку, чувствуя, как ее голова внезапно закружилась. Она прижала ладонь к глазам, стараясь восстановить дыхание. — Ты все время была на стороне Намджуна. Но делала вид, как будто это не так, как будто ты его ненавидела, но все это время ты же и служила ему, —недоверчиво рассмеялся Юнги. — Что в нем такого, что ты ему доверилась? Он сильнее меня? Он богаче? Я знаю, что он называет меня боевой собакой за моей спиной. Как сучка переходила от одного хозяина к другому? — Нет, —настаивала Дженни, — Всё не так! В первую очередь я думала о тебе! Если бы ты только позволил мне объяснить… — Я не хочу ничего слушать! — зарычал Юнги. Дженни закрыла рот, её глаза начали наполняться слезами, но она пыталась сдержать их. — Говорить и обещать это все в чем ты хороша, —усмехнулся Юнги. — Ты слабая, поэтому все, что ты можешь вешать лапшу. Но ради интереса, дай мне услышать, что ты так хотела мне сказать, но не набралась смелости? Дженни закусила губы, сдерживая порывы. Губы Юнги скривились в горькой ухмылке, той лаконичной ухмылке, которая забила последний гвоздь в гробу Ким. — В тот день я узнала, что Юнджи жива, —выдохнула Дженни. — Я не знала, как ты отнесешься к этому. Клянусь, все это я узнала в тот день. Я бы сказала тебе в конце концов! — Нет, ты бы не стала, ты снова врешь, —сказал Юнги. Я бы не стала. Дженни знала, что он был прав. Она проснулась бы утром с ясной головой и осознала бы все негативные последствия того, что Юнги узнал об этом. Сокджин потеряет палача, а Намджун получит повод пустить пулю в голову Дженни. Она бы не сказала ему, и правда была написана на ее лице, чтобы Юнги увидел и узнал, что он был прав. — Как ты тогда узнал? — устало сказала Дженни, поднимаясь. Её жизнь была кончена и она была готова умереть все эти года. Она и вправду никогда никому не доверяла. Притворство это её способ жить. Этой ночью она убила десятки людей, и ей уже было не о чем заботиться. Юнги пожал плечами, медленно поднимаясь к ней по лестнице. — У меня было предчувствие еще до вчерашнего дня. Однажды я услышал знакомый голос на заднем фоне, когда я все еще регулярно разговаривал с Намджуном, и подумал, что это было в моей голове, но это не так. А потом в 4 утра зазвонил твой телефон. Думаю, ты забыла выключить его? Дженни пожала плечами и устало улыбнулась, переступая с ноги на ногу. Было холодно. И на ее щеках высохли слёзы, готовые заменить их свежими. Она хотела провести свои последние часы где нибудь в теплом солнечном месте, а не в холодном и сером метро под пасмурным небом. — Юнджи была в панике, могла говорить только шепотом.Она сейчас скрывается от Намджуна и едет ко мне. Сказала, что Намджун хранит секреты, которые она не может просто рассказать мне по телефону, ей нужно встретиться со мной лицом к лицу. А потом, —Юнги едко рассказывал, словно интересную историю на публику, —Потом она говорит мне, что ты все знала. Она встретила тебя. После этого я не стал думать дважды. — Это ты накачал меня наркотиком? —Дженни приподняла брови, предполагаю, что он вполне хотел бы это сделать. Юнги покачал головой. — Я знал, что убью тебя в приступе ярости. Поэтому разбудил Чонгука и заставил его сделать это. Приставил пистолет к голове и отвел в лабораторию, велел найти сильный препарат и вколоть тебе. А потом я позвонил матери и все ей рассказал. — Так что, ты действительно теперь просто убийца Матери? Не Мин Юнги? Может, я все-таки не ошиблась, —парировала Дженни. Она говорила с мужеством человека, обреченного на смерть. Встречаться с таким опасным человеком, как Мин Юнги, и говорить так, было по своему храбро. — Я оставил Намджуна в тот день, когда он разрешил взять тебя в дело, — сказал Юнги, сокращая последнее расстояние между ними, пока не оказался на ступеньке прямо под Дженни. Достаточно близко, чтобы схватить ее за горло и выжать из нее жизнь. — Это было только нашим делом, но он с такой лёгкостью принял тебя, а потом начал отдаляться от меня. — Ты всегда делал вид, что ненавидел меня, —улыбнулась Дженни. — Чужие чувства для тебя ничто, как ты можешь говорить подобное и про меня? —голос Юнги понизился до тихого рычания, и его рука поднялась, чтобы схватить её за подбородок, чтобы она смотрела ему в глаза. — Просто убей меня, я не хочу больше так жить, —прошептала Дженни, собираясь с силами. У него не было оружия, так что это будет старое доброе удушение. — Ничего не хочешь мне сказать? Я нравлюсь тебе? Почему просто стоишь? —Дженни подняла голову к небу и снова опустила взгляд на его глаза, словно сумасшедшая. Она прикусила нижнюю губу, мягко отпуская ее. Глаза Юнги опустились, наблюдая, как она того и хотела. Не то чтобы это имело значение. Она услышала щелчок, но не посмотрела вниз, чтобы что-то увидеть. Дженни не могла оторвать взгляда от глаз Юнги. Они были светло серыми в свете, струящемся из окон станции. Прикосновение его руки было мягким, когда она скользнула к задней части шеи, опуская её голову вниз. Дженни целовала его изо всех сил, оставляя мокрые следы от глухих слез. Просто тишина, во время которой они целовались, и мир будто бы замер, время для них остановилось. Юнги первым отстранился, но не настолько далеко, оставаясь почти нос к носу. Он смотрел бессмысленным, почти печальным выражением лица, когда его глаза рассматривали каждую деталь лица Дженни. — Ты мне не нравишься, — сказал он. — Нет? —прошептала Дженни, дрогнув в улыбке. — Я люблю тебя. Но не думай, что это что-то изменит. А потом вошел нож. В смертельных ранах интересно то, что ты чувствуешь боль не сразу. Было ощущение проникновения, того как холодный инородный объект вошёл в ее тело, но ничего другого, кроме этого. А затем чувства играли одно за другим. Дженни по-прежнему стояла напротив него, как будто ничего не случилось, пока она не почувствовала вкус меди во рту. За этим последовала внезапная вспышка боли, вспыхнула в груди и охватила ее сознание. Она закашлялась, пытаясь прочистить горло от медного вкуса, потом подкосились ноги и Дженни чуть не упала, удерживаясь за плечо Юнги. Он осторожно опустил ее, так нежно, как будто укладывал ребенка спать. Но под головой Дженни не было подушки. Просто ледяной, твердый камень и ступеньки, впивающиеся в нее, когда ее тело расслабилось от боли. Эта ужасная, пронзительная, раскаленная добела пульсация, от которой становилось все труднее и труднее дышать. Ее зрение начало становиться волнистым, и лицо Юнги размывалось. Дженни моргнула, пытаясь исправить это, чтобы лучше его видеть в последний раз. Но потом он исчез, и осталось только небо. Черное, бархатное пространство, усеянное белыми и синими мерцающими точками. Сотни и сотни звезд. Мамочка, звезды такие красивые… Так и есть, весь небосвод так красив. Ты бы хотела поиграть с ними? Да, пожалуйста! Однажды мы с тобой вместе будем танцевать среди звезд, Дженни. Когда мамочка? Я хочу танцевать сейчас. Ты узнаешь, когда придет время, детка. Ты сразу поймёшь это чувство.