2237: Призраки Фаэтона

      Когда Ван Хаосюань открыл перед рейнджерами служебный вход, Ван Ибо приготовился давать полный отчёт о произошедшем и объяснения их с Сяо Чжанем плачевного вида. Однако Ван Хаосюань ничего не спросил и только махнул рукой, чтобы поскорее заскакивали в помещение. Внутри их с обеспокоенным видом уже ждал Сун Цзиян. Также не задав ни одного вопроса, он проводил рейнджеров наверх, в квартиру, которую делил с Ван Хаосюанем, указал на ванную комнату, положил у входа два комплекта сменной одежды, набор первой медицинской помощи и удалился. Когда Ван Ибо и Сяо Чжань, приведя себя в порядок и обработав полученные ранения, вышли к хозяевам, их ждали накрытый стол и озадаченный Цзи Ли. Только после плотного обеда, по времени принятия больше походившего на ужин, представилась возможность объясниться.       — Благодарю, — это было первое, что сказал Сяо Чжань. После этой фразы он вновь замолчал, погрузившись в раздумья.       — Спасибо, — Ван Ибо точь-в-точь повторил прозвучавшие интонации. Ему хотелось рассказать о пережитом, но с чего начать, он не понимал. Видимо, у Сяо Чжаня было так же.       Ван Ибо испытывал сейчас сложное чувство, определить которое не получалось. С одной стороны, он был удивлён готовности друзей (объявившихся для Ван Ибо совершенно неожиданно) оказать бескорыстную помощь. В ответ на действия Ван Хаосюаня, Сун Цзияна, Цзи Ли и других получалось только виновато склонить голову и выразить признательность. Даже если у владельца бара SHINY ME, программиста-кибернетика Ассоциации и помощника медика из Корпуса имелись какие-то основания и выгоды в помощи вляпавшимся в неприятности рейнджерам, Ван Ибо никак не мог о них сообразить, потому принимал оказанную поддержку за проявление чистой симпатии. С другой стороны, Ван Ибо ощущал облегчение. Он был доволен, что очередное приключение закончилось и они вышли из него не с пустыми руками. Здоровье Сяо Чжаня также не вызывало опасений. Оказалось, что рана на плече рейнджера после пробежки по полуразрушенным помещениям вовсе не открылась, а лишь кровоточил новый порез, появившийся на старом месте. Ранение не было глубоким или серьёзным, но задевало ещё не поджившую травму, потому вызывало дискомфорт, но и только.       — Хвостов много оставили? — спросил Ван Хаосюань. Он смотрел в дисплей своего терминала, но хмурился явно не потому, что мелькавшие перед ним коды казались ему сложными.       — Только физические следы. Пришлось оставить костюмы химзащиты в ПИЦ. Там же остались наши отпечатки. Мы без перчаток работали, — пояснил Сяо Чжань.       — Тц. Тупицы, — скривился Ван Хаосюань.       Сун Цзиян с ним не согласился:       — Ерунда. Об отпечатках никто ничего не скажет, так как в этом случае придётся обнародовать сведения о существовании ПИЦ.       — О костюмах тоже не стоит беспокоиться. Униформа типовая для всего Корпуса и некоторых отделов Ассоциации. Заинтересованные, конечно же, легко определят, кто носил химзащиту, но опять же не смогут об этом объявить или привлечь к ответственности, так как, насколько я понимаю, кто-то весьма тщательно охраняет тайну ПИЦ, — дополнил Цзи Ли.       — Это должно радовать, но… — начал было Сяо Чжань и снова осёкся.       — Но бесит, — продолжил за него Ван Ибо. — Мы опять налетели на встречу с неучтёнными БОГ-ами. Причём теми же самыми — аллигатором и анакондой. Правда Ван Цзисуань в этот раз с ними не было.       — Они вас внутри ПИЦ поджидали? — спросил Сун Цзиян.       — Нет, пришли после нас, — Ван Ибо покачал головой. — Встретили на выходе.       — Значит, внутри расставлены маяки слежения, — констатировал Цзи Ли.       — Мы бы заметили, — Ван Ибо покачал головой. — Тут другое что-то…       — Электронику включали какую? Внешние гаджеты, может, или дисплеи активировали? — спросил Ван Хаосюань.       — Было такое, — Ван Ибо отпираться не стал.       — Так вас и обнаружили, — программист закатил глаза.       Его мысль подтвердил Сун Цзиян:       — Кто-то действительно следит за состоянием на развалинах ПИЦ. Пока там спокойно и тихо, всё под контролем. Однако любое изменение показателей электроэнергии или водоснабжения по объекту легко отслеживается через муниципальные службы.       — Вряд ли неучтённые БОГ-и состоят в штате коммунальщиков, — хмыкнул Ван Ибо.       — А ты думаешь, что только я внешнюю статистику и информационные шлюзы просматриваю? — съязвил Ван Хаосюань. — Все городские службы — это проходной двор. Их сведения и данные практически не шифруются. Смотри — не хочу.       По всему выходило, Сун Цзиян и Ван Хаосюань были в курсе неофициальной вылазки рейнджеров, их целей и мотивов. Было очевидно, что новостями поделился Цзи Ли. Ван Ибо никак не мог решить, хорошо или плохо то, что о случившемся знало так много людей.       — Почти уверен, что анаконда и аллигатор как-то связаны с СМУ, — Сяо Чжань вступил в разговор с новой темой.       — Откуда такая уверенность? — спросил Сун Цзиян.       — Интуиция, наверное… — Сяо Чжань явно смутился, когда не смог подтвердить сказанное фактами. — Мы сталкиваемся с проблемами и внешним контролем с тех пор, как влезли в дело с самками химер. В трущобах, в ПИЦ… чуть раньше в Корпусе… везде, где появляются «исключительные» твари, на горизонте маячат либо документы, либо информация, либо боевые гибриды, не известные в Корпусе. А почти во всех случаях концы ведут именно к Сю Циню и СМУ.       — Документы из Корпуса… ты имеешь в виду те отчёты, которые на собрании Главные представили? Там действительно говорилось, что это архивные сведения, которые к деятельности СМУ прямого отношения не имеют. Теперь понятно, что те сведения могли из ПИЦ перейти, — согласился Ван Ибо. В его голове потихоньку складывалась общая картина событий. Сейчас и ему стала очевидна причастность к происходящему подконтрольной Сю Циню организации. Это было просто, как дважды два: Сю Цинь унаследовал от отца — Чжан Биня — не только тягу к власти, но и багаж сведений.       — Да, те отчёты, — Сяо Чжань утвердительно кивнул и после паузы добавил: — Ещё от Хэ Пэна информация…       — От него? — Ван Ибо нахмурился. В груди шевельнулось что-то нехорошее.       Сяо Чжань отвёл глаза в сторону, но Ван Ибо увидел, как покраснели у того скулы:       — Он знает, что мы саблезубого прикончили. Откуда у него эти данные, я не понимаю, но Хэ Пэн в курсе всего.       — Он же сын Сю Циня. Может, от отца узнал? — Ван Ибо постарался усмирить нарастающий гнев.       — Может быть… — Сяо Чжань уставился на свои руки. — Как бы то ни было, он может нас прикрыть: утопить тему саблезубого настолько глубоко, что об этой твари больше не вспомнят.       — И что он за это хочет? Вряд ли он готов помогать нам бескорыстно, — Ван Ибо сцепил зубы. Задавая вопрос, он уже знал на него ответ, но хотел увериться, что его подозрения ошибочны. Напрасно: подтверждалось самое неприятное.       Ван Хаосюань вдруг расхохотался, а Сун Цзиян нахмурился:       — А-Чжань, не смей этого делать. Даже если тебя шантажируют, поддаваться нельзя. Что бы он ни хотел, дело того не стоит.       Сяо Чжань ничего на это не ответил, только невесело хмыкнул. Вместо него высказался Ван Хаосюань:       — Ты как был придурком, готовым при любом случае собой жертвовать, так им и остался. Считаешь, прогнёшься под него, он от вас и отступится? Когда же ты от наивности избавишься? Дашь то, что он хочет, один раз, это будет продолжаться постоянно.       — Я понимаю, но это возможность для нас с Ибо разрешить все сложности раз и навсегда, — Сяо Чжань предпринял слабую попытку оправдать предложенный вариант.       — Не такой ценой! Мне этого не нужно, — заявил Ван Ибо.       Наблюдая за сложным выражением лица товарища, он вдруг прозрел. Стали очевидными и самодовольство Хэ Пэна, повстречавшегося Ван Ибо на пороге рабочего кабинета командующего Корпуса, и судорожное, будто в крайнем отчаянии, возбуждение Сяо Чжаня, в тот же вечер появившегося на пороге его квартиры, и счастливая, спокойная улыбка Сяо Чжаня, когда они решились самостоятельно во всём разобраться и выпутаться из передряги.       — Ибо… — Сяо Чжань прикрыл глаза. — Мы не сможем…       — Нет, сможем, — Ван Ибо не стал дослушивать. — В тот вечер ты пришёл ко мне, так как не был готов принять предложение Хэ Пэна, так? Ты сомневался.       — Какие подробности, — хохотнул Ван Хаосюань. — Давайте только без описания постельных сцен.       — А-Сюань! — Сун Цзиян строго посмотрел на любовника, заставляя замолчать. Однако Ван Хаосюань только ещё шире заулыбался.       Не обращая на них внимания, Ван Ибо продолжил:       — Я тоже сомневался. В тебе. Но решил быть честным. Ты, напомню, тоже мне это обещал.       Сяо Чжань посмотрел на него, и в этом взгляде Ван Ибо прочёл то, чего не хватало ему сейчас — чистую веру в них, их чувства.       — Мы вместе вляпались в эту грязь. Вместе и выпутываться будем, — Ван Ибо постучал пальцем по столу, показывая, что не собирается отступаться. — Мы полезли в трущобы, архивы, ПИЦ. Мы на уши поставили стольких людей, поэтому сейчас никак нельзя отступать. Мы справимся с этим так, что и Хэ Пэна с его эго, и его чёртового папашу, и ОСПиТА за пояс заткнём. Помнишь, чему в Академии учили: если химера нападает, не надо давать отпор, надо навалять ей так, чтобы издохла самой мучительной смертью?       — Мы не в рейде, и против нас не химеры, — Сяо Чжань с улыбкой покачал головой.       — Это сути не меняет, — хмыкнул Ван Ибо. — Мы начали поиски, потому что ты не хотел уступать Хэ Пэну, а я — ОСПиТА. Так давай сейчас ты не будешь меня из лодки выпихивать, чтобы мир спасать в одиночку?       — Я точно Ван Ибо слушаю, или тут где-то Юй Бинь прячется? — поддел Ван Хаосюань.       Цзи Ли мелко захихикал вслед за ним, даже Сун Цзиян прикусил ухмылку. Улыбался и Ван Ибо. Верно, он сегодня был нетипично разговорчивым, высказывался в духе закадычного друга, но только так мог донести важное до Сяо Чжаня. «Выскажись, и тебя поймут» — такую фразу он часто слышал в детстве от отца и только сейчас понял её смысл. Его действительно поняли: обращённый к нему взгляд Сяо Чжаня горел теплотой и признательностью. Этого хватило, чтобы Ван Ибо вновь захотелось прибить всех бывших и потенциальных любовников Сяо Чжаня, а ещё от души врезать Ван Чжочэну. Выглядела ситуация так, будто Сяо Чжань не привык к заботе о себе и поддержке. Такое отношение к жизни следовало немедленно исправить.       «Кстати, вот странно: неужели Хэ Пэн не знает о своём родстве с Чжань-гэ? У этого гада наверняка же интерес ниже пояса» — Ван Ибо озадачился и чуть было не спросил о подобном вслух, но вовремя прикусил язык. Друзья не были посвящены в обстоятельства рождения Сяо Чжаня и в те сложные родственные отношения, в которых он находился. Значит, ничего предосудительного в поведении Хэ Пэна товарищи не замечали. Между тем в предмете интереса Хэ Пэна не сомневался, пожалуй, никто.       — Если Хэ Пэн в курсе убийства саблезубого, значит, обо всём знает и Пэн Чуюэ? — спросил Сун Цзиян.       — Совсем не факт, — покачал головой Сяо Чжань. — Они друзья детства, но кое в чём друг другу не доверяют. Насколько я понял Хэ Пэна, он держит сведения о саблезубом при себе. Также убеждён, что об осведомлённости сына не в курсе и Сю Цинь. У них всегда были сложные отношения.       — Тогда как он мог обо всём узнать? — спросил Цзи Ли.       — Для меня это тоже загадка, но, подозреваю, я сам виноват: выдал себя, — Сяо Чжань взъерошил волосы. — Я был готов к расспросам, но не к уверенным заявлениям.       — Наш А-Чжань сдулся, когда на него наехали? — захихикал Ван Хаосюань. — А ведь так хвалился своей рейнджерской хваткой.       — Оставим это, — Сун Цзиян вновь притушил веселье любовника. — Сейчас не о том речь.       — Почему же? Как раз о том, — Ван Хаосюань, по-прежнему улыбаясь, откинулся в кресле и сложил руки на груди. — Если мы разобрались в том, кто будет мир спасать и кто жертвовать собой, тогда открытым остаётся другой вопрос: как ту кашу, которую эти двое заварили, — он кивнул на рейнджеров, — расхлёбывать. Сеть просто бесится. Это вопрос времени, когда с них спросят за дебош.       — Сводки о разрушении визит-центра строительной корпорации уже в сети, — Сун Цзиян продолжил прозвучавшую мысль. — Ваши фотографии повсюду. Я блокирую некоторые потоки и залитые видео, но сделанного не скроешь. Все источники отследить невозможно.       — Значит у нас совсем нет времени, — вдруг заявил Сяо Чжань и поднялся со стула. — Спасибо за заботу. Мы пойдём. Нам надо подготовиться к встрече с Главными. На ковёр в ОСПиТА вызовут в течение нескольких часов, а к ним идти совсем не хочется. Придётся опередить события и самим появиться в инстанции повыше.       Ван Ибо молча поднялся следом. Он пока смутно себе представлял, что собирается делать, но согласен был в одном: сидеть без дела времени у них не было.       — А-Чжань, не суетись. Время ещё есть. Кроме того, насколько я понял, наша помощь будет не лишней, — Сун Цзиян положил руку Сяо Чжаню на плечо. — Вы ведь что-то принесли из ПИЦ?       Сяо Чжань молча кивнул, а Ван Ибо передал Сун Цзияну найденную в кабинете Кармен Ли Призму Наследия:       — В помещениях ПИЦ был обыск, но это пропустили. Надо понять, есть ли что полезное на ней.       — Понял, — Сун Цзиян тепло улыбнулся, положил Призму на стол рядом с Ван Хаосюанем, чем вызвал его недовольный вздох, а сам отправился вглубь квартиры и через минуту вернулся с громоздким портативным терминалом.       — Это одна из первых моделей. Она была создана, чтобы работать с потоковыми кодировками, так что поможет расшифровать коды допуска на Призме, чтобы А-Сюань смог её реанимировать.       Из этого пояснения Ван Ибо мало что понял, оттого просто кивнул, со всем соглашаясь:       — Действуйте.       — И почему я вечно с каким-то хламом должен работать? — проворчал Ван Хаосюань, но послушно подключился к терминалу Сун Цзияна и запустил в работу янтарный шестигранник. — Призма рабочая. Но декодирование материалов займёт время.       — Хорошо, — Сяо Чжань со вздохом уселся обратно за стол. Его усталость была заметна невооружённым взглядом, так что Ван Ибо ещё раз молча поблагодарил друзей за предоставленную возможность спокойно выдохнуть.       Между тем, пока Ван Хаосюань потихоньку матерился, сражаясь с «доисторическими» кодами, а Сун Цзиян непривычно для себя хмурился и с сосредоточенным выражением лица всматривался в экран терминала, Цзи Ли вывалил на рейнджеров найденную в архиве Главных Корпуса информацию.       — После вашего ухода из архива, я ещё раз перепроверил сведения о типах и видах химер. Перелопатил всё, что хоть что-то говорило о тварях — ну, то есть, конечно же, я проверил официальные сводки и закрытые отчёты ОСПиТА, а не байки рейнджеров, — Цзи Ли бросил хитрый взгляд на Ван Хаосюаня.       Смысл этого действия Ван Ибо не понял, а разбираться повода не видел. Вместо этого он спросил:       — Что-то новое нашёл?       — Нет. Всё старое, — Цзи Ли энергично тряхнул головой. — Только кое-что уточнил.       — О человекоподобных тварях? — вдруг поинтересовался Сяо Чжань.       — Мне нравится ход твоих мыслей! Он похож на мой! Мы гении, значит должны держаться вместе, — рассмеялся Цзи Ли, за что получил укоризненный взгляд от Сун Цзияна. — Если серьёзно: меня действительно интересовал момент, когда в первый раз заговорили о гуманоидных тварях. Думал, всё с Кармен Ли началось и с её первенцев, убежавших за стены города. Но я ошибся. Упоминания о тварях, в которых присутствовали человеческие черты, в хрониках появляются чуть ли не с первых случаев. Такое ощущение, что химеры на нас похожи были всегда.       — Это известный факт. Просто гуманоидные твари редко встречаются, — кивнул Сяо Чжань.       — И что это доказывает? — спросил Ван Ибо. У него не получалось уловить логику.       — Ничего не доказывает, — ответил ему Сун Цзиян. — Это свидетельство того, что мы, по сути, понятия не имеем, кто такие химеры и откуда они свалились на нашу голову.       — С Луны или Юпитера! — пошутил Ван Хаосюань. — Я всегда говорил, что твари — пришельцы!       — Да-а, а прилетели они на чём и, главное, когда? Видимо, в период динозавров появились, а прилетели на метеоритах. А что, удобно: главных конкурентов за планету истребили, их место заняли, — ухмыльнулся Цзи Ли. — Однако возникает вопрос: где они всё это время прятались?       — Примёрзли в Ледниковый период, — огрызнулся Ван Хаосюань. Шутку товарища он не оценил. — Ладно, завязывай с фантазиями. Есть что по делу сообщить?       — А как же! — глаза Цзи Ли продолжали смеяться, но тему он взялся объяснять вполне серьёзную. — Определив, что гуманоиды среди тварей периодически появляются (хотя, как и сказал, это редкий признак), я предположил, что химеры — суть люди. Поясню: допустим, химеры появились из человека, а не человек из химеры. Обратный процесс. Понимаете?       — Что тут понимать-то? Ересь какую-то несёшь! — вспылили Ван Хаосюань.       — Даже если предположить, что гуманоидная химера — это мутировавший человек, почему у нас с ними настолько мало общего? — спросил Сяо Чжань. Он также сомневался в словах Цзи Ли. — Согласно сводкам, гуманоидные особи ближе к прочим тварям, чем к нам.       — В том-то и дело, что человекоподобная тварь, которую мы видим — не первична, а подверглась множественному скрещиванию, из-за чего в её потомках проявились отдельные черты человека, — подчеркнул Цзи Ли. — Но не в этом соль. Я не то хотел сказать. Факт существования гуманоидов подтверждается многими свидетельствами, а об их сходствах или различиях с нами можно долго говорить, но, если не тормозить и прикинуть, что и как, сразу всё встаёт на свои места.       — Не знаю, что и как у тебя там встаёт на свои места, но мыслишь ты невнятно, — Ван Хаосюань закатил глаза. — Кажется, тебя эти твари возбуждают не только с точки зрения научного интереса.       — У каждого свои сексуальные предпочтения, — парировал Цзи Ли и, не обращая внимание на взвившегося собеседника, продолжил. — В общем, следуя этой гипотезе, я стал искать сведения об изменении человеческой природы с целью её улучшить.       — Их искать не надо, — заметил Сяо Чжань. — Опыты с генами, РНК и ДНК человека проводили давно. В двадцатом столетии была целая наука, этому посвящённая — евгеника. Также при Адольфе Гитлере в Германии существовала специализированная организация Аненербе. Люди стремились улучшить себя, превозмочь свои недостатки, создать сверхчеловека и прочее. Позднее кибернетики подключились к генетикам: были попытки клонировать человека. Дальше — создавались киборги и «модифицированные индивиды», которые выступали оболочками для человека, не способного больше жить в собственном теле. История полна подобными примерами. Однако все исследования не имели положительных результатов.       — Или нам о них ничего не известно! — подхватил Цзи Ли. Он карикатурно поклонился Сяо Чжаню. — Поразительная эрудиция. Примите мои реверансы.       — Было время читать книги. В этом нет ничего необычного, — Сяо Чжань безразлично пожал плечами.       — То есть ты, — Ван Хаосюань ткнул пальцам в Цзи Ли, — хочешь сказать, что опыты с химерами и скрещиванием с человеком периода Кармен Ли ничем не отличаются от прошлых?       — Фактически, да, — подтвердил Цзи Ли. — А тот факт, что у них первых получилось создать разумных существ (самки же разумные, так?), ещё раз доказывает возможность усовершенствования человека.       — С этим целиком согласен, — Сун Цзиян уверенно кивнул. — Потенциал человеческого организма огромен. Мы знаем и используем лишь малую часть наших возможностей.       — Некоторые возможности лучше вовсе не использовать… — как бы между прочим заметил Ван Ибо и услышал согласное хмыканье рядом. Сяо Чжань его мнение поддерживал.       — В этой истории не понятно кое-что, — рассуждал Сяо Чжань. — В наши дни модификация человека — гибридизация, то есть — вынужденная мера. Не будучи гибридами, мы очень скоро умрём под лучами современного солнца. Без защиты гибрида продолжительность жизни человека не составит и десяти лет. Это об обычных людях с ЛАЙТ-ами. А рейнджеров создали для борьбы с химерами. Это суперсолдаты, задачей которых является сражение и победа. Получается, сейчас изменение или улучшение (называйте как хотите) человека — это способ выжить. Но для чего эти процессы запускались раньше?       — Мировые войны всегда начинались ради установления господства где бы то ни было. Тот, у кого сильнейшая армия, обыкновенно правил крупными территориями, — прокомментировал Сун Цзяин. — Александр Македонский, Чингисхан, Наполеон, Гитлер и прочие выразительные личности сражались за что, чтобы увековечить свои имена. Улучшение человеческой породы, очевидно, значительно упрощало этот процесс. Сильная армия легче побеждает.       — В их периоды не совершались опыты над людьми, — хмыкнул Ван Ибо. Он тоже изучал обязательный учебник по Общей истории.       — Спорное утверждение: тренировки бойцов в те времена были столь же жёсткими, как и сегодня, — Сун Цзиян мило улыбнулся.       — Амбиции человека во все времена были двигателем прогресса, — проницательно заметил Ван Хаосюань.       — И да, и нет, — ответил Цзи Ли. — Современная история помнит лишь часть пережитого. Между тем в прошлые столетия запечатлели многие причины, не имеющие ничего общего с амбициями.       — Ты о чём? — спросил Сяо Чжань.       — О том, что далеко не всегда человек занимался совершенствованием себя любимого ради себя любимого, — Цзи Ли подчеркнул последние сказанные слова. — Немало случалось моментов, когда он, как сейчас, был вынужден защищаться.       — Хватит загадок, парень. Если есть, что сказать, говори прямо, — Ван Ибо утомлённо потёр лоб. От всех эти разговоров обо всём сразу и ни о чём конкретно у него разболелась голова.       — Я о монстрах! — Цзи Ли воодушевлённо приподнялся на стуле и наклонился над столом. — Они всегда-всегда были! В истории полно монстров.       — Не в истории, а в мифах, — Ван Хаосюань издевательски медленно ухмыльнулся. — В сказках то есть, которые мало чем отличаются от слухов. Это всё людские вымыслы.       — Нет же! — в чувствах воскликнул Цзи Ли, но, испугавшись собственного громкого голоса, осёкся. — А хотя, да, конечно! Там в основном: в пересказах и легендах, — он пожал плечами, будто исторические факты и фольклорные свидетельства в его понимании имели одинаковое значение, и убеждённо продолжил. — Смотрите сами: сказки и мифы — это устная история, передающаяся от отца к сыну. В памяти предков сохранилось то, что было вырезано из официальных учебников.       — Может, вырезано, так как это всё выдумки? — спросил Сун Цзиян.       Цзи Ли спорить не стал:       — Допустим, что выдумки. Тогда как объяснить появление похожих монстров в разных культурах и странах? Как пояснить их периодическое появление?       — Хочешь сказать, что все эти сказочные монстры — химеры? — задал вопрос Ван Ибо.       — Ничего не утверждаю… но предполагаю, — Цзи Ли уверенно кивнул. — Это похоже на правду.       — Надо понять: зачем нам такая правда, — как бы между прочим заметил Ван Ибо.       — Если химеры были всегда, они, получается, периодически появлялись на поверхности? — поинтересовался Сяо Чжань.       — Именно так. Это продолжалось долгие столетия. А после Взрыва Солнца, когда рельеф Земли изменился, монстры всем скопом выползли на поверхность, — прокомментировал Цзи Ли.       — По твоим словам, всякие волколаки и вампиры из детских сказок — это химеры? — уточнил Сун Цзиян.       Цзи Ли с готовностью кивнул:       — И не только они. Мы с детства помним легенды о Кракене-Левиафане, который потопил Атлантиду, или о критском Минотавре, или о славянском Змее Горыныче… Их много: Лох-Несское чудовище, Василиск, японский Йорогумо, Циклоп, Медуза-горгона и прочие, — по мере называния чудовищ Цзи Ли загибал пальцы на ладонях, а после развёл руками. — Что, если всё это — химеры?       Это утверждение до того походило на правду, что ни рейнджеры, ни Сун Цзиян, ни даже Ван Хаосюань не нашлись с ответом. Если рассматривать дело с этой стороны, получалось, что вся история химер, выползших из-под земли в двадцать третьем столетии, оказывалась неверной.       — Действительно, похожие монстры есть в разных народах. Йети то же, Чупакабра… — Ван Хаосюань с очевидной неохотой согласился со словами товарища.       — Но в сказках и мифах всегда побеждали герои… — Сун Цзиян продолжил мысль. На его лице читалось сомнение, густо разбавленное страхом. Ван Ибо эти чувства хорошо понимал.       Если допустить, что во все времена были чудовища и охотники, тогда зачем сейчас было создавать усиленных гибридов? Люди и раньше побеждали. Какой толк был в рейнджерах? Ван Ибо задумался о смысле своего существования: он-то всегда свято верил, что его труд — призвание — жизненно важен человечеству.       Явно ничего дурного не подразумевая и не испытывая ни малейшего страха, Цзи Ли самодовольно улыбнулся:       — Точно! Если химеры были в прошлом (просто не появляясь на людях в такой массе, как сейчас), то всегда должны были находиться охотники на них!       Забивая гвозди в гроб самоуверенности Ван Ибо, Сяо Чжань называл имена:       — Геракл, Персей, Ахил, Беовульф, Тор, Тесей… герои делали свою работу честно.       Ван Ибо в полном недоумении уставился на соратника, не понимая, как у того настолько легко выходит обесценивать собственную жизнь и работу. Однако Сяо Чжань понял его взгляд по-своему: точно извиняясь за начитанность, он потупил глаза и вполголоса поделился:       — Дома большая библиотека. Я всегда любил читать.       Ни на что не обращая внимания, Цзи Ли воодушевлённо продолжил список выдающихся персонажей:       — Гильгамеш, Король Артур, Сигурд, египетский бог Тот, Ван Хельсинг! Имён и не счесть! Во всех народах и странах мира! В разных временах и эпохах! Кстати, многих из них считали Богами!       — Будем считать, что Боги древности равны нашим БОГ-ам! — захихикал Сун Цзиян.       То ли от его внимательного взгляда не укрылось замешательство Ван Ибо, то ли он действительно понимал разговор так же, как это получалось у рейнджера, однако простая фраза о подобии не только профессии, но и призвания героев прошлого и нынешних совершенно успокоила всякие сомнения. «И правда, чего это я?» — Ван Ибо сконфужено потёр переносицу и украдкой глянул на Сяо Чжаня. Тот смотрел в другую сторону и ничего подозрительного в поведении соратника не замечал.       Между тем Ван Хаосюань на рабочем терминале прокручивал информационную ленту, наполненную картинками и мелким текстом:       — Всё это выглядит логично: есть твари — кому-то надо их убивать.       — Допустим, это правда. Всегда были те, кто сражался с тварями. Нам-то зачем эта информация? — Ван Ибо задал самый очевидный в сложившейся ситуации вопрос.       — Затем, что это важно для разрешения проблемы! Все мифы, как один, похожи. Во всех есть общее, — безапелляционным тоном заявил Цзи Ли. Всем своим видом он изображал победителя, нашедшего отгадку на самый сложный вопрос. Тем не менее смысл разговора всё-таки ускользал от внимания Ван Ибо.       — Всегда побеждает человек. Причём этот персонаж сумел одолеть тварь намного сильнее него самого, — подсказал Сяо Чжань.       — Именно! — Цзи Ли возбуждённо щелкнул пальцами. — И как же это стало возможным?       — Не иначе суперсила помогла, как у Бэтмэна? — расхохотался Ван Ибо. Он тоже много читал в детстве. Правда его книжный шкаф трещал по швам от комиксов, а не серьёзных книг: «Спасибо дяде Тэну». В памяти появился один из многих эпизодов, когда Хуан Цзытэн в сопровождении внушительной стопки потёртых комиксов заявлялся к ним «понянчиться» с маленьким Ибо. На самом деле именно комиксами «воспитатель» чаще всего занимал мальчика, а сам в это время либо куда-то под предлогом важного дела испарялся, либо, увлечённый каким-то делом, не обращал на Ибо внимания.       — Напрасно смеёшься! Ты почти прав! Единственное, полагаю, не в физической силе дело. Ни один человек, каким бы сильным ни был, не справится, допустим, с грифоном или цербером, — Цзи Ли ответил ему совершенно серьёзно.       — Тогда как?       — При помощи смекалки, хитрости и тактики, — вместо Цзи Ли тему прояснил Сяо Чжань.       — Наш рейд-лидер — гений! — Цзи Ли карикатурно поклонился. — Так думаю и я. В каждом мифе или сказке по сюжету герой находит что-то, что помогает ему выиграть. Обычно это знания или оружие. Возьмите, к примеру, того же Одиссея. Ничего, кроме смекалки, у него за душой не было. Между тем его считали великим, сравнимым с богами.       — Как, собственно, большинство охотников на чудовищ, — вставил Ван Хаосюань.       — Ага. Или, другой пример, Тот из мифов древнего Египта, — продолжил Цзи Ли. — Он был хилым по меркам времени, но при этом обладал тайным учением атлантов и считался наследником погибшей Атлантиды. Он тоже был признан богом.       Эту легенду прокомментировать никто не решился. Даже Сяо Чжань, знавший достаточно много фольклорных сказаний, не взялся противоречить, так как вариативность считалась главным законом народного творчества. Мифология, сказания, легенды и тому подобные сочинения редко запоминались в одном варианте, однако во многих пунктах сходились. По этой причине сомневаться в словах эрудированного Цзи Ли не взялись, а лишь молчаливо согласились с его правотой. Логика сказанного как нельзя лучше укладывалась не только в прошедшие столетия, но и в реалии сегодняшнего дня: химеры — суть чудовища прошлого, рейнджеры — те же герои-победители. Таких совпадений просто не бывало. Получалось, история копировала сама себя.       Поймавший вдохновение Цзи Ли продолжал рассказывать:       — С Атлантами вовсе история однозначная. В мифах сказано, что целый материк в один день ушёл под воду. В двадцатом и двадцать первом столетиях нашлись этому некоторые подтверждения. Учёные доказали небывалую активность литосферных плит: недра земли расступились в том месте, где находилась Атлантида, и континент ухнул под землю. Однако в мифах есть и другие свидетельства. Помните кракена и левиафана? Эти первородные чудовища по легенде восстали против тех, кого призваны были охранять и кем, по сути, были выращены. Слуги уничтожили своих господ. Они потопили Атлантиду, но жители спаслись. Атланты расселились по Египту, Месопотамии, Америке и положили начало материковым цивилизациям.       — Что-то многовато сказок, — Ван Хаосюань раздражённо потёр лоб.       С его утомлением Сун Цзиян согласен не был. Владелец бара казался чрезвычайно заинтересованным беседой:       — То есть каждый из героев знал, как убить тварь? Но не атланты?       — Думаю, что так, — кивнул Цзи Ли одним махом осушил половину стакана поданного Сун Цзияном тонизирующего напитка.       — Тренированный боец в дуэли не способен справиться с самой слабой химерой. Тварей даже огнестрельное не берёт. Опять же, атланты, обладая могуществом первичной цивилизации, собственное творение извести не сумели, поэтому погибли, — Сун Цзиян вдруг сделался задумчивым. — Так откуда же у людей знания о том, как сражаться и убивать чудовищ? Любые знания требуется оттачивать на практике и сохранять для потомков. Только в этом случае можно утверждать, что средства и способы усмирения монстров будут действенны. Однако это не подходит для современных химер: они адаптируются к любому постоянному урону и повреждения переносят легко.       — С этим вопросом сложно: любой ответ кажется ещё дурнее, чем все сказочные истории, — Цзи Ли замялся. Было заметно, что он также задумывался над поставленным вопросом, но ответа до сих пор не нашёл и даже к какому-то логичному выводу подойти не сумел. — Если в крайности вдаваться, то тут целую теорию заговоров можно построить. Но, если всё-таки оставаться разумными, можно вспомнить, что во все времена были организации или ордена, которые готовили охотников на чудовищ: тамплиеры, секты всякие…       — А у этих откуда сведения? — Ван Хаосюань закатил глаза.       — Кто ж их знает? — Цзи Ли пожал плечами. — Опять-таки, могу только предположить. Тут либо вариант, предложенный Цзиян-гэ (отработка приёмов и накопление сведений), либо нечто ещё более странное. Например, некие тайные знания. Ну, как тот же ветхозаветный Моисей со своими скрижалями…       — То есть им что-то Бог (или Боги) сказали? — Ван Ибо переводил удивлённый взгляд со смутившегося незнанием Цзи Ли на чрезмерного серьёзного Сун Цзияна и назад.       — Тут уж как хочешь, так и понимай. Видимо, как-то так. Слишком много свидетельств и документов было уничтожено с появлением химер, — Цзи Ли беспомощно развёл руками. — Однако иначе объяснить сходства ситуаций просто невозможно. Иисус Христос, пророк Мухаммед, Будда, цивилизация Майя — все они знали намного больше, чем остальные, так принято считать. Но вопрос «Откуда у них знания?» так и остался открытым.       — Видимо, по аналогии с химерами знания были всегда, — заключил Сяо Чжань. — Если допускать первое, то и второе стороной обойти не получится.       — Согласен. Это самое очевидное, — Цзи Ли удостоил товарища одобрительным взглядом. — На самом деле источник знаний не настолько важен, как их содержание.       — Кстати, да… — Сун Цзиян вступил в разговор. — О чём таком могли знать предки, чего мы не знаем?       — Вопрос касается уничтожения чудовищ. Так что, думаю, это были какие-то фактические свидетельства об устройстве тварей, их привычках или об оружии, способном им противостоять, — Сяо Чжань подал голос.       Какой бы невероятной ни была тема разговора, все оказались в ней заинтересованы.       — Учебник по убийству тварей? — Ван Хаосюань вдруг безудержно расхохотался. — Такой, какой рейнджерам ОСПиТА создал?       — Не паясничай. Это грубо… — одёрнул Сун Цзиян. — Сказанное выглядит разумным: многие чудовища похожи, а классификация любых знаний — это прерогатива разумного существа. Очевидно, что охотники на чудовищ делились сведениями друг с другом.       — Ладно-ладно, не бузи, — Ван Хаосюань, всё ещё широко улыбаясь, миролюбиво поднял руки. — Я ж шучу. Просто весь этот разговор какой-то стрёмный. Мы будто сказку тут пишем: монстры, охотники, высшие знания, боги… Фигня какая-то…       — Фигня или нет, но от химер никуда не деться, — проворчал Ван Ибо. — Сейчас их столько, что человечество вынуждено прятаться за стенами. Однако если есть шанс освободить от них Землю, я даже в сказки и мифы готов поверить.       — Полагаю, небылиц в старинных историях действительно много, — Сяо Чжань длинно выдохнул. Было заметно, что и он, как Цзи Ли, ни к какому конкретному ответу не пришёл. — Нам же надо узнать, что из этого правда и как мы её можем использовать?       — Уболтали, — хмыкнул Ван Хаосюань.       — Выходит, надо понять, что за знания об уничтожении тварей были у предков и где их раздобыть? — спросил Сун Цзиян. — Если в прошлом герои справлялись с тварями на раз, используя только нечто секретное, то почему сейчас нельзя поступить также?       — Я уже запустил поиск «меча-кладенца». Посмотрим, какие байки нам сеть выдаст, — захихикал Ван Хаосюань.       — Ты это в поиск забил? — нахмурился Цзи Ли. — Совсем придурок?       — Только местами, — парировал Ван Хаосюань. — Поставил в фильтр фразы: «древние знания», «охотники на монстров», «химеры»… Хрен знает, что ещё надо. Бредовый запрос получается, его сортировать ещё придётся, но начинать-то с чего-то надо.       Несмотря на откровенный сарказм товарища, Цзи Ли к его словам отнёсся вполне серьёзно:       — Добавь в поиск ещё фразы «чудовища древних культур», «алхимия», «колдуны», «пантеон богов» и «друиды». Раньше все, что люди объяснить не могли, записывали в мистику. Можно ещё это добавить. Сузим поиск. Фильтр получится более частый.       Ван Хаосюань, не прекращая посмеиваться, выполнил поручение:       — Чувствую себя Алисой, которая сиганула в кроличью нору… Кому рассказать, что такой фигнёй занимаюсь, не поверят.       — Не думаю, что мы что-то особенно полезное найдём, — вздохнул Сяо Чжань. — Даже если какие-то «древние знания» и существуют сейчас, они совершенно точно не могут быть в общем доступе.       — Кто знает? Времена были разные, — задумчиво прокомментировал Цзи Ли. — Эпидемии выкашивали и бедных, и богатых. Думаю, не всегда была возможность передать знания согласно традициям. Тут как в детском ребусе — должны остаться подсказки для потомков. Как нельзя исключать ни один симптом, если хочешь поставить точный диагноз, так и тут не получится игнорировать самые невероятные допущения.       — Мы ищем иголку в стоге иголок… — Сяо Чжань обречённо потёр лоб.       — Уж лучше ребусы, чем такое… — Ван Ибо со своей досадой попал точно в тон соратника.       — Н-да, мы наглухо увязли… — посетовал Ван Хаосюань и принялся зачитывать с экрана терминала. — Месопотамия, Египет, Тибет, Скандинавские страны… много информации левой. Но встречается и точное: «Книга Доблести», спартанцы, камикадзе, ассасины, самуйский «Бусидо», священные учения иезуитов, «Книга Жизни» друидов, послания на саркофагах первосвященников Египта… О, вот это новее… — на мгновение оживился кибернетик, но почти сразу поморщился. — Нет, бред сивой кобылы…       — Что там? — спросил Сун Цзиян.       — «X»-файлы — люди со сверхспособностями… — Ван Хаосюань принялся нехотя пояснять. — Школы для одарённых детей, воспитание охотников на нечисть… исследования мистических мест планеты, какие-то точки силы…       — А НЛО там нет? Или приведений? — фыркнул Ван Ибо.       — Есть. Тебе зачитать? — поинтересовался Ван Хаосюань. — Сейчас найду… «Эффект бабочки» нашёлся. Ещё… целая классификация тварей разного толка и пошива. От домашней нечисти, до богоподобных существ. Даже есть любительские исследования эволюции видов…       — В мистике? Серьёзно? — изумился Цзи Ли.       — Какие-то полурастения и недонасекомые. Хрен разберёшь… Скрещивают их типа. Фу, гадость… — Ван Хаосюань скривился и вдруг расхохотался. — Так, а вот НЛО. Пришельцы среди нас!!!       — Опять начинаешь? — Сун Цзиян строго посмотрел на партнёра.       — А чего нет-то? — Ван Хаосюань вскинул брови. — В двадцатом-двадцать первом веках народ был повёрнут на всём инопланетном. Только посмотри, — он скинул содержимое экрана терминала в сторону — над барной стойкой немедленно замигали датчики, и появилось изображение, — фильмы, книги, мультики для детей. Энтузиасты в погоне за инопланетным даже раскопки устраивали и метеориты искали…       Перед глазами присутствующих в бешеном темпе замелькали театральные афиши, рисованные изображения, мультипликация, заголовки СМИ, фотографии, кадры документальных съёмок. Разобраться в показанном было бы сложно, если бы не понимание предмета поиска: всё касалось инопланетных существ.       — Смотрите, вот это якобы фотка из секретного центра, где проводились опыты с инопланетными материалами и организмами… — Ван Хаосюань выделил одно изображение. — Неужели в такое люди верили?       — И не в такое верили, — хмыкнул Цзи Ли — Ты, кстати, про трансформеров и киборгов забыл. Культовая тема тех же лет.       — И про них есть, не переживай. Просто в презентацию не скинул. Но вот тут, на мой взгляд, интереснее: кибернетические организмы, искусственные органы, трансплантация кибернетико-биотического материала. Якобы это тоже основано на технологиях нечеловеческих, — Ван Хаосюань вдруг сделался совершенно серьёзным.       — Нечеловеческих? Опять НЛО? — спросил Сун Цзиян.       — Кто ж разберёт! Какие-то «первичные технологии». Пишут, что термоядерные реакции, сверхдлинные звуковые волны — это тоже не мы придумали. Бред вообще…       — Послушать, так человек — вовсе беспомощное существо. Ничего не может, — ухмыльнулся Ван Ибо.       — Кое-что может, — Ван Хаосюань покачал головой. — В конце концов, после Взрыва Солнца мы умудрились сохранить популяции животных, растений и себя.       — Ещё и гибриды научились создавать, основываясь на полученных опытным путём знаниях, — поддержал Сун Цзиян. — Опыты по знакомым рельсам, так сказать. Осторожные эксперименты.       — Какие ещё «рельсы»? — не понял Ван Ибо. — Откуда люди знают, как и что делать? Что-то не помню я в типовых учебниках Академии сведений о мутации химер. Указана была только общая классификация. Не было такого и в документах ОСПиТА. Даже отец говорил, что гибриды получились почти случайно. Они много раз пробовали впустую, пока наконец не получилось. Так и тут не ясно: почему скрещивают одни виды, а не другие?       На его вопрос товарищи ответили молчанием, и только Цзи Ли, внимательно просматривающий изображения на голографическом дисплее, прокомментировал:       — Не понял предмет вопроса?       Ван Ибо раздражённо цыкнул:       — Проехали… — вопросов у него с каждой минутой становилось всё больше, а ответов ни на один не находилось. Казалось только, что они всё дальше уходят от предмета собственноручно инициированного расследования. Его улёгшееся на время раздражение вновь начало тлеть.       Вдруг ладони коснулась тёплая рука, чуть сжала и отпустила. Сяо Чжань смотрел на него с успокаивающей мягкостью во взгляде. От этого немедленно сделалось легче, а недовольство испарилось. Дальше — больше. Сяо Чжань принялся пояснять присутствующим ту мысль, которую Ван Ибо донести не сумел:       — Думаю, главный вопрос в том, как и откуда люди берут знание и, что важно, как понимают друг друга, если информация передаётся не напрямую, а, допустим, через столетия? Предположим, сейчас есть унифицированный язык кодов практически в каждой науке. Так учёные понимают и могут разобраться в исследованиях коллег из любой страны. А раньше, века назад, когда даже общего языка не было, как люди передавали знания?       — Не выдумывай вопросов там, где их нет, — отчитал его Цзи Ли. — Унифицированные способы общения и передачи информации были всегда.       — Правда что ли? — съязвил Ван Ибо. — Мне на ум, кроме простейшей письменности, ничего не приходит. Может, просветишь, о гений?       — Сарказм лишний, Ван Ибо, — в этот раз Сун Цзиян сделал замечание. — Всё просто: раньше буквенных обозначений предметов и явлений были рисунки.       — Совершенно верно, — кивнул Цзи Ли. — Люди общались посредством звуков и начертаний. Это образное мышление. Когда невозможно показать, что надо, можно это нарисовать. Например, хочет древний человек яблоко, а яблони рядом с селением нет. Что он сделает?       — Нарисует требуемое, — со вздохом ответил Сяо Чжань. — Конечно, первая письменность была в виде рисунков. Шумеры и аккадцы, древний Египет и Майя, бог его знает ещё какие культуры — все послания друг другу у них были в виде рисунков.       — Эк тебя понесло, Чжань-Чжань. Ясно, что ты в библиотеке без дела не сидел, — рассмеялся Ван Хаосюань. — Однако, как представляется, всё ещё проще: как объясняется мелкий ребёнок?       — Звуками и рисунками. У него интуитивное и образное мышление, — улыбнулся Цзи Ли. –Развитие ребёнка действительно во многом повторяет развитие человечества.       — Принял-понял-осознал, — Ван Ибо закатил глаза. — Тупых вопросов задавать не буду.       — Да нет, ты задавай, — ухмылка Цзи Ли сделалась шире. — Мы можем истину таким образом открыть. Есть древняя пословица — в одной книге видел: «Устами младенца глаголет истина».       — Цзи Ли! — взвился Ван Ибо. — Не хами! Ты что вообще себе?!..       Его прервал Ван Хаосюань. Стоически пытаясь не рассмеяться в ответ на понравившуюся ему шутку, он нетипично для себя постарался сгладить ситуацию:       — Ладно тебе, не кипятись. Мы по-доброму… Лучше, слушайте, что написано: «Идентификация рода человеческого и его возможностей — непаханое поле. Множество тайн сокрыто в этой теме. Мы, вероятно, и одного процента о самих себе не знаем, а берёмся судить об окружающей нас действительности. Ученые с горящими глазами кидаются в физику и химию веществ, математику и кибернетику, однако тех, кто занимается анализом личности, систематизацией того, что называется инсайтом, дежавю, гештальтом или сновидениями, мы считаем чуть ли не сумасшедшими. Другой вопрос: откуда вообще появилось выражение «сходить с ума»? Мы о том не задумываемся. Почему случается «раздвоение личности» и другие психологические расстройства? Почему человеку в наши дни практически невозможно самостоятельно справиться с депрессией? Отчего же мы не думаем о подобном, но с готовностью лезем туда, где нас, людей, не должно быть — в космос, под землю, в воздух?..» И дальше в таком же духе. Интересные мысли, кстати.       — Это что ты читаешь? — спросил Сун Цзиян.       — Какой-то древний сайт на уже неактивном домене. Датировано концом двадцать первого века. Резервная копия сайта осталась в облаке владельца. Я облако хакнул, так как тут больше сотни совпадений по нашему поисковому запросу. Не ошибся. На сайте много воды и каких-то левых загонов о природе человека и о том, что мы все инопланетяне и вообще посеяны на планету Земля, точно семена. Однако о своей природе благополучно забыли. Потому и лезем в разные науки, точно неразумные дети, не знающие, что делать с руками и ногами.       — Ближе к теме, — попросил Ван Ибо.       Ван Хаосюань недобро покосился на него:       — Вот ты вредный! Сяо Чжань, брось его!       — За собой следи! — процедил сквозь зубы Ван Ибо. В личную жизнь он советчиков не приглашал.       Между тем Сяо Чжань никакого раздражения не испытывал. Он манул рукой и меланхолично прокомментировал:       — Меня всё устраивает. Сюань-ди, давай по теме, правда.       — Тц, два сапога пара! — недовольно цыкнул Ван Хаосюань, но послушно продолжил, позволяя себе только периодически передразнивать товарищей. — «По теме» тут сказано, что человеческий мозг устроен вовсе не так, как нам объясняют. Мы мыслим образами и можем понимать друг друга без слов, так как рождены от одного семени. Это же семя — оно тут «Семенем Жизни» названо — читаю, «дало жизнь всему сущему. То есть бытийность целого мира и каждого отдельного создания зависит от общего восприятия, у которого один источник». Мрак! Ну и язык! Я половины слов не понимаю!       — Что непонятного? Пишут, что мы и всё окружающее рождено из одной основы и существует только потому, что мы друг друга можем чувствовать, — Цзи Ли сложности в прочитанном не увидел. Он флегматично пожал плечами.       — Ещё не всё, — продолжил Ван Хаосюань — «Потому важно осознать потенциал нашего разума и использовать его ресурсы на все сто процентов. Так получится направить энергию не на бездумное «исследование», а на диалог с миром вокруг нас. Выстроив любовные отношения с окружающим пространством, мы узнаем намного больше, чем смогли бы выяснить за годы кропотливых изучений теоретического материала в лабораториях».       — Ну и что из этого «по теме»? — спросил Ван Ибо. — Ничего нет ни о химерах, ни о первичных знаниях.       Ван Хаосюань ничего ему не ответил. Вместо этого он поднял палец вверх, привлекая внимание к тому, что читал:       — «Теория даже в малой степени не способна прояснить происхождение видов, но всё сокрыто в нас самих и нам подобных. Мы говорим на одном языке, оттого нам надо только спросить, и мудрость всего сущего откроется».       — Писал кто-то ещё более увлечённый, чем я, — захихикал Цзи Ли. — Как-то всё расплывчато и неконкретно, но общая мысль ясна.       — То-о-очно: высшая мудрость нам откроется, если мы пойдём общаться с химерами… — Ван Ибо фыркнул. — Знаете, сложновато общаться с теми, кто пытается тебя съесть.       — Сложно, но не невозможно, — заметил Цзи Ли. — Вы же разговаривали с саблезубым.       — Это было исключение из правил, — парировал Ван Ибо. — Ты хоть раз живую химеру видел?       — А как же! У брата в кабинете через телескоп, — с гордой улыбкой заявил Цзи Ли, чем вызвал всеобщее веселье.       Отсмеявшись, Сяо Чжань прокомментировал:       — Между тем тут есть разумное зерно: люди, животные, растения — мы все питаемся одними ресурсами: вода, воздух, земля. Химеры — не исключение из этого правила. В нас действительно много общего. В двадцать первом веке о существовании химер ничего не знали, даже если какие-то чудовища и существовали. Сейчас всё чуть иначе. Однако в нас самих есть часть этих монстров. Мы с удовольствием проходим соматическую гибридизацию, не задумываясь, что при этом теряем часть себя. Так что вопрос о том, кто мы такие — актуален и разумен.       — Я не согласен с автором этих статей, — неожиданно для себя Ван Ибо озвучил мысли. — Мы знаем о себе многое — молекулярный и химический состав тела, костную структуру, анатомию, даже дали определение сновидениям как обработке мозгом избыточной информации, полученной за период. Человек изучил себя.       — Тебе, видимо, понятнее, чем мне, — ухмыльнулся Цзи Ли. — В таком случае будь добр, поясни: что такое душа? Любовь и ненависть мы определили биологическими процессами, но вот понятие душа (да, оно сейчас почти забыто, но всё равно существует), так и не определили.       — У каждого есть своё понимание этого… этой… вещи, — Ван Ибо нахмурился и не нашёлся с ответом. Точнее, он осознавал сущность и мог бы с уверенностью описать ощущения, которые у него появлялись в ответ на заданный вопрос, однако понятное другим определение он не сумел бы дать.       — Видишь, ты даже предмет вопроса не можешь по роду определить, — хихикнул Цзи Ли. — Как же тогда давать ей объяснение?       — Душа — это удобный термин, в который можно запихивать массу непонятных эмоций, — твёрдо заявил Ван Ибо, разозлившись на себя за нерешительность.       — Ты сам только ответил на возможные вопросы: «непонятные эмоции» — они же тоже откуда-то берутся? — заметил Цзи Ли.       — Да плевать!.. Я в учёные не записывался, — Ван Ибо закатил глаза. — В отличие от тебя, Цзи Ли. Чем пустое обсуждать, лучше расскажи, что ты выяснил по тем материалам, которые мы из трущоб принесли?       — Ты о крови на полотенце? — при перемене темы разговора весёлость Цзи Ли сошла на нет. — Получилось опознать четыре биологических следа. Первые два — ваши с Сяо Чжанем. Тут секрета нет. Ещё один — слюна гибрида с боевой модицификацией. Это, видимо, аллигатор, но в базах БОГ-ов его нет. Также что могу сказать только основные сведения о гибриде. Кроме основных функций боевой комплектации, нашиты всяческие моды, уменьшающие чувствительность и увеличивающие сопротивляемость организма урону и инфекциям. Половину этих модов я в первый раз вижу и могу только предполагать, для чего каждый предназначен. Ясно одно: если встретитесь с этим персонажем ещё раз, готовьтесь к массе неприятностей. Это булыжник на ножках или кувалда, но никак не человек. Напихано столько, что не удивлюсь, ежели выяснится, что он разговаривать внятно разучился.       — Как закончишь с анализом этого образца, перешли мне материалы и фрагмент слюны, пожалуйста. Попробую разобраться с наклеенными на него модификациями и присадками, — попросил Сун Цзиян.        — Договорились. Тебе, как спецу, будет проще выяснить природу этих улучшений, — кивнул Цзи Ли. — Кстати, с анакондой, уверен, история не лучше. Едва ли на нём меньше висит.       — Принято, — ответил Ван Ибо. Полученная информация казалась наиважнейшей. Что-то ему подсказывало, что с этими БОГ-ами — анакондой и аллигатором — они ещё встретятся. — С Ван Цзисуань также? Её тоже подвергли модификации?       — Нет. Тут всё согласно общему плану. Ничего нового по девочке я не узнал. Последний биологический материал действительно ей принадлежит. Его оказалось немного, но хватило, чтобы анализы провести, — поделился Цзи Ли. — Могу с уверенностью заявить, что изменений в гибриде Ван Цзисуань не производили.       — Отлично, — Ван Ибо облегчённо выдохнул, но вдруг напрягся. — Постой, она белая была: волосы цвет изменили. Не думаю, что ей сейчас было бы дело до салонов красоты. Цзи Ли, ты по образцу проверил только боевые моды или косметические в том числе?       — Косметику мне проверить сложно, сам понимаешь. Однако никакой новой прошивки я по эпителианой ткани не определил, — Цзи Ли неопределённо тряхнул головой. — Однако изменения в ней всё-таки есть: Ван Цзисюань беременная.       — Что? — Ван Ибо не сдержал удивлённого возгласа и неосознанно посмотрел на Сяо Чжаня. Тот ответил ему симметрично обескураженным взглядом.       «Как у Кармен Ли, у Ван Цзисуань помутился рассудок из-за беременности? — Ван Ибо задумался о сходстве положений. — Нет. Тут не может быть такая же ситуация. Кармен Ли угрожали расправой. Мы же на Ван Цзисуань не нападали, наоборот, это она нас атаковала, что возможно только… если нас сочли врагами, угрозой здоровью ребёнка».       — Она явно была не в себе и не узнала собственную команду, — заметил Сяо Чжань. — Даже если ей ничего психотропного не вводили, сознание промыли капитально. Не может женщина, которая знает о своей беременности и заботится о том, чтобы с плодом ничего не случилось, быть настолько отчаянной и неосторожной.       Чем дольше он говорил, тем больше Ван Ибо понимал неправоту его слов. Обыкновенно, защищая своего ребёнка, мать готова на всё, а пример такого поведения был у них перед глазами. Судьба Кармен Ли свидетельствовала слишком о многом и ещё о большем заставляла задуматься.       — Сложно сказать, что с ней сделали, — проговорил Цзи Ли. — Может, она была просто не в духе, или, ещё вероятнее, её убедили в том, что вы враги.       — Также нельзя исключать фактор мести, — напомнил Ван Хаосюань. — Она вполне может считать вас виновными в смерти её мужа, как бы абсурдно это ни звучало.       — Всё может быть, — Ван Ибо неуютно поёжился. Трагедия, случившаяся совсем недавно, теперь казалась ему давно пережитой. Однако такое отношение к произошедшему у него сложилось только по причине обилия последующих событий, а никак не из чёрствости. Тем не менее, его могли понять только люди, находившиеся подле него. Ван Цзисуань же оказалась заключена в собственных переживаниях и обособлена от посторонних дел. О её мнении и мыслях сейчас не взялся бы судить, пожалуй, никто.       — Что-то можешь сказать о Призмах Наследия, которые нашли в каморке Кармен Ли? — спросил Сяо Чжань, явно желающий переключить тему на более понятную, чем скорбь молодой вдовы.       — Там много интересного, — откликнулся Цзи Ли. — В основном научные сводки, отчёты и статистика по проведённым в ПИЦ экспериментам. Нашлись даже поминутные записи экспериментов и текущий анализ полученных данных. Вы не поверите, к каким выводам учёные после каждого проведённого эксперимента приходили и какие теории строили!..       Он принялся было объяснять в деталях то, что обнаружил, исследуя Призмы Наследия, но Ван Ибо, Сяо Чжаню и другим это казалось далёким и неинформативным, поэтому поток слов остановили.       То, о чём Цзи Ли хотелось рассказать, Ван Ибо уже знал из дневника Кармен Ли или догадывался, а о том, о чём не знал, даже догадываться не желал.       — Скажи лучше другое, — попросил он. — Ты взялся перепроверять наш маршрут в трущобах. Зачем? Что-то полезное обнаружил?       — Можно и так сказать. Я перепроверил архивы Архитектурного бюро. На месте, где сейчас находится ипподром, когда-то располагались первые исследовательские корпуса Ассоциации Гибридных людей. Кампус граничил с городской стеной, — пояснил Цзи Ли. — По некоторым свидетельствам, в этом месте был потайной ход наружу — за стены гигаполиса. Но в планах строений ничего подобного я не обнаружил. На современных картах также ничего похожего на выход из города в этом месте нет.       — Наличие пары-тройки тайных выходов из города — не секрет. Подобных историй в сети полно. Городские легенды ещё и о большем выдумывают, — заметил Ван Хаосюань.       — Вот поэтому я и не даю отчёт по этой информации. У меня нет точных сведений. Я, честно, понятия не имею, пригодится ли нам эта информация, — Цзи Ли задумчиво постучал пальцами по столу. — Когда парни про ипподром рассказали, я вдруг вспомнил, что в той стороне, на границе с городской магистралью, находится контора одного мастера-ломастера, который барыжит палёными биотическими чипами. Говорят, что он когда-то из Лаборатории Биотических Чипов сбежал и прихватил с собой массу полезняшек. Некоторое время за счёт экспроприированного и жил, а после стал своё клепать. Про потайные ходы вовсе случайно информацию нашёл.       — Ясно. Никакая информация не будет лишней, — кивнул Сяо Чжань. Он, показалось, с особенным вниманием слушал рассказ. — Спасибо за хлопоты.       — Так, парни, раскодировалась Призма, — Ван Хаосюань поднял руку, привлекая к себе внимание. — Информация битая местами, но читаемая, только непонятная.       — Выведи в презентацию, вместе посмотрим, — Сун Цзиян переключил несколько проводов и датчиков — голографический дисплей над барной стойкой изменил текстуру.       Первое изображение оказалось перекрыто шумами и помехами. С нескольким последующими случилось то же самое. Следом запустился видеоролик, однако и он не прояснил содержимое Призмы. Всё это время Ван Хаосюань, не переставая ругаться на кривые руки создателей Призмы и тех, кто устроил поджог, повредивший хранилище, сражался с кодировкой. Через некоторое время его труды увенчались успехом. Изображение показалось чётким, а видеофайлы проигрывались гладко.       Найденная в кабинете Кармен Ли Призма Наследия содержала хронику событий периода работы ПИЦ. Здесь не было дневниковых откровений или лишних эмоций составительницы. Учёная лишь поэтапно фиксировала те действия и события, которые происходили. Однако порой не отказывалась от высказывания мнения о том или ином опыте.       — Какой-то планинг учёной, чёрт возьми! — выругался Ван Хаосюань. — Кто-нибудь может объяснить, что всё это значит?       Разъяснять написанное взялся единственный из них сколько-нибудь глубоко осведомлённый в вопросах биологии и генетики — Цзи Ли. Он легко адаптировал написанное. В то же время информация, хранившаяся на Призме, оказалась вырванной из контекста, поэтому полной картины произошедшего не давала. Тем не менее для Сяо Чжаня и Ван Ибо разобраться не составило труда: то, о чём в нынешних записях умалчивалось, рейнджеры знали благодаря дневникам Кармен Ли.       Найденная в ПИЦ Призма рассказывала о неудачах в опытах на детях и удачах в работе с яйцеклетками. Учёная проанализировала это обстоятельство и пришла к выводу, что рождённые особи не поддаются мутациям ни в каком виде. Они лишь показывают те признаки, которые заложены в них изначально. Также неудовлетворительные результаты исследователи получили, когда пытались работать с генетическим материалом в пробирках, а позднее подсаживали женщинам оплодотворённую яйцеклетку. Ученая сперва подробно описывала процесс беременности и родов, затем рост, взросление и смерть детёнышей. Младенцы-мальчики не проживали сколько-нибудь долго. Более стойкими оказались девичьи организмы. Их растили, как питомцев, и наблюдали. Девочки сохранили разум и были способны к обучению. Об этом Кармен Ли тоже вела подробные записи.       Описав очередной этап проведённых опытов, учёная в первый раз высказалась о ненормальности происходящего и о том, что их опыты противоречат морали. Немногим позднее в хронике обнаружилась пометка Кармен Ли о беседе с Чжан Бинем о предмете их исследований и нравственной ценности работы. Чжан Бинь не согласился с доводами коллеги и заявил о необходимости продолжения опытов. Он требовал воспитывать и учить самок, чтобы те выполнили возложенную на них миссию. Прежде чем отдавать особей Корпусу рейнджеров, Чжан Бинь планировал провести их через оплодотворение мужским генетическим материалом и таким образом создать управляемых химер. Подобные планы показались Кармен Ли кощунственными: она отказалась проводить новую фазу эксперимента, однако от текущих исследований не отступила.       Вскоре финансирование всего экспериментального корпуса прекратилось. Это стало причиной первого крупного конфликта внутри ПИЦ. Но и тут учёные не сдались. Они продолжили работу с использованием оставшихся в их распоряжении материалов. Потенциал у исследований был огромен. Также был подтверждён факт того, что разумные особи могут управлять химерами. Эти два обстоятельства стали решающими: работу решили не сворачивать. Однако у учёных к этому моменту закончились материалы, с которыми можно было бы работать и проводить эксперименты. Следуя своему характеру и стойким убеждениям, Чжан Бинь требовал продолжать опыты несмотря ни на что. Ради этого он был готов даже пойти на жертвы.       Кармен Ли зафиксировала в хронике: через три дня Чжан Бинь появился в ПИЦ с намерением использовать собственный биологический материал в опытах. Ужаснее всего, что от других учёных он желал видеть такую же жертвенность. Этот факт стал причиной второго крупного скандала в ПИЦ. В итоге, как писала Кармен Ли, исследовательская команда лишилась нескольких человек. Кармен Ли также не отказалась пожертвовать собственную яйцеклетку для опытов, однако ПИЦ не покинула, страстно уверенная в правоте совершаемого ими дела.       Опыты продолжили с тем, что имелось в распоряжении исследователей. Семя Чжан Биня было скрещено с первичным генетическим материалом привезённой из-за стен химеры — последней выжившей к текущему моменту. Результаты повторились: в пробирке зародыш не выжил, не появилось признаков беременности и у оплодотворённой химеры. При анализе проведённых работ выяснилось, что сперматозоиды обладают пониженным коэффициентом активности: они были недостаточно подвижными, чтобы привести исследователей к положительному итогу.       В следующем опытном модуле учёные пошли дальше: в опытах было решено задействовать подрастающих самок. Чжан Бинь отделил одну из особей, закреплённых за его лабораторией. Этой самке, едва ли вышедшей из возраста щенка, ввели оплодотворённую семенем Чжан Биня яйцеклетку от взрослой особи и подвергли воздействию первичного гена, в изобилии имевшегося в ПИЦ. Это последнее условие случилось чистой воды допущением со стороны учёных, так как просчитать результат никто не мог. Первичный генный материал взрослого шакала, пойманного рейнджерами на заре ПИЦ, был введён беременной самке. Итог процедуры поразил всех. Самка, больше всего напоминавшая гиену, вдруг мутировала: потеряла шерсть и увеличилась в размерах. Теперь она стала подобна всякому другому шакалу. Также не случилось ожидаемого учёными преждевременного прекращения беременности. Рост плода в утробе юной матери продолжался. Исходя из полученных результатов, исследователи ПИЦ сделали ряд важных заключений, самым значимым из которых было следующее: в период размножения особи химер способны к мутации, что связано с перестройкой организма носящей матери. В любой другой период генетический код твари блокировался и не подлежал изменению. Это способствовало усилению регенеративных и защитных свойств особи. Через три месяца самка шакала разрешилась от бремени. Тут учёных ждал новый удар: лёгкие плода не раскрылись, даже реанимация не помогла. Человекоподобный младенец умер, не успев сделать ни одного вдоха. При вскрытии плода обнаружился генетический изъян — недоразвитые лёгкие. Однако исследовали ПИЦ не отчаялись: они осознали, что успех их предприятия ближе, чем можно было предполагать. Следующий опытный модуль вполне мог принести им выдающиеся результаты. Останавливаться было категорически нельзя.       В этот самый период обнаружилась беременность Кармен Ли. В личных видеозаписях, как то помнил Ван Ибо, ничего, кроме эмоций и возмущения по поводу поведения Чжан Биня учёная не записала, здесь же — в хрониках — информация давалась в более чёткой форме. Чжан Бинь предложил воспользоваться стечением обстоятельств и продолжить эксперимент, немного его изменив: он предлагал подвергнуть мутации первичным геном дитя в утробе Кармен Ли. Мотивы его были просты: ребёнок у них с Кармен Ли был общий, поэтому его судьбу имели право решать оба родителя. Чжан Бинь был убеждён в успехе задуманного. Однако Кармен Ли не только не приняла предложение, но и всеми силами воспротивилась задуманному. Третий скандал внутри ПИЦ обернулся трагедией. Последняя запись, хранившая на Призме Наследия, фиксировала решимость учёной во что бы то ни стало остановить любые исследования в ПИЦ.       — Как-то всё это дешёвой драмой отдаёт, — Ван Ибо утомлённо потёр виски. Память услужливо напомнило полное отчаяния лицо Кармен Ли перед катастрофой и её же образ в более поздний период — перед самой смертью.       — Верно… — выдохнул Сяо Чжань.       Ван Ибо украдкой поглядел на соратника и с удивлением отметил его ровное состояние. Сяо Чжань выглядел задумчивым, но не печальным. Казалось, судьба матери его ничуть не заботила. «На людях храбрится», — решил Ван Ибо. Он-то знал, какую бурю эмоций вызывают в Сяо Чжане любые сведения, касающиеся его родительницы. Пусть даже сейчас чувства рейнджера не имели определённой формы и направления, они смятением комкали сознание сироты.       — Так-с, у нас проблемы, — вдруг заявил Ван Хаосюань.       — Что случилось? — встрепенулся Сун Цзиян.       — Сюда направляется отряд СОП. Надо срочно сворачиваться и сматываться.       — Это за нами, — Сяо Чжань вскочил со своего места и принялся оглядывать товарищей, точно просчитывал ценность каждого из них и решал их дальнейшую судьбу.       — А? За вами? СОП? Какой такой отряд? — Цзи Ли засыпал их вопросами, явно не осознавая причину внезапно поднявшейся суеты.       — Нет, не за вами, — Ван Хаосюань на медика из Корпуса не обратил внимания. Он ответил Сяо Чжаню. — В приказе стоит отметка о «хакерской атаке». Мой личный сервер только что заблочили и повесили запрет на любые действия.       Поясняя обстановку, Ван Хаосюань с быстротой молнии что-то вбивал в коды на своём терминале, а после смахнул изображения с экрана в сторону и выдернул провода подключения из портов.       — Кэш почистил? Много слил на сервак? — обеспокоенно спросил Сун Цзиян. Его действия не отличались: он также приводил свои девайсы в исходный вид. — Вчерашнее там было?       — Нет, вчерашнее на резервном хранится. Сейчас на личном только сегодняшний сёрф и взломанные базы, — Ван Хаосюань напряжённо тряхнул головой.       — Если вопрос только о сегодняшнем, зачем тогда СОП прибыли? Мы же ничего опасного не смотрели… — начал было Цзи Ли, но его перебил Ван Хаосюань.       — Валим поскорее, если, конечно, вы не хотите свидания с «кителями», — кибернетик от души приложил кулаком по барной стойке, отчего застывшее сейчас изображение на голографическом презентационном экране рассыпалось беспорядочной пылью, и пошёл в сторону запасного выхода из клуба. — Мне объясняться с блюстителями правопорядка не особенно хочется. Но вы поступайте, как вам угодно…       — Надо разделиться, — сказал Сун Цзиян. — Ван Ибо и Чжань-Чжань, забирайте Цзи Ли и уходите через крышу. Мы с А-Сюанем пойдём через чёрный ход.       — Сяо Чжань, я кинул тебе на почту последние результаты поиска, — прокричал откуда-то из глубины комнат Ван Хаосюань. — Там что-то о «местах силы» и каких-то «убежищах». Не успели посмотреть.       — Понял, — крикнул в ответ Сяо Чжань.       — Кстати, твоя хата чистая, — эта фраза Ван Хаосюаня была адресована уже Ван Ибо. — Можно не бояться слежки. Я перепроверил.       — Принято, — откликнулся Ван Ибо. — Спасибо!       — Поторопимся! — скомандовал Сяо Чжань. — Выход на крышу клуба через диджейский пульт.       — Валим, — Ван Ибо ненароком повторил выражение Ван Хаосюаня и, сдёрнув замешкавшегося в кресле Цзи Ли, помчался вслед за Сяо Чжанем.       Неприятности и объяснения со Службой Обеспечения Правопорядка гигаполиса в то время, когда на них вот-вот должен был объявить охоту ОСПиТА, вполне обоснованно считались лишними.