Шанс на любовь

И вроде всё уже случилось, Им удалось пройти порог, Ну и каким богам на милость, Грозит им снова жизни рок. Быть может, чтоб они держались Лишь друг за друга крепко так, Что, как бы путать ни пытались, Не сбить с пути любви никак.

Томасу едва удалось уговорить Грега на вечер в ресторане. Парень удивлял всё больше. Он с той же страстью, что ночью, отдавался ему с утра, согласился на прогулку вдоль ущелья, но когда Томас попытался предложить ему поход по магазинам, отказался так жёстко, что мужчина опешил. Слова: «Я спал с тобой потому, что хотел секса, а не для того, чтобы ты дарил мне подарки» — были прокручены в голове уже много раз. Грег либо действительно не нуждался в подарках и не хотел принимать их, либо хотел нечто большее, чем дорогие шмотки и технику. Была в жизни Томаса категория моделек, которым было плохо всё, что мельче квартиры или машины. Стоило присмотреться и понять, так ли обстоят дела с Грегом. Женя с Володей прибыли вовремя, они с Грегом только успели устроиться за столиком, на этот раз рядом. Томас позволил себе вольность и периодически опускал ладонь на колено Грега, поглаживая его и с удовольствием вспоминая их небольшую шалость в машине. — Я рад, что вы согласились приехать, вынужден извиниться за вчерашнее. В первую очередь перед тобой, Вальдемар. Томас крепко обнял Ленского и расцеловал в обе щеки, а после отодвинул стул, чтобы он сел. От взгляда Онегина не ускользнуло изменение статуса между мужчинами за столом. Слишком откровенно и по-хозяйски вёл себя Томас, но Грег позволял ему это, а значит, у кого-то была бурная ночка. Несомненно, это нужно использовать во благо себе, подумалось Евгению. Сам он пожал хозяину вечера руку и присел рядом, отодвинув стул самостоятельно. Эта гиперопека Володи продолжала бесить. — Спасибо, что пригласил, Томас. Я очень хочу, чтобы вы с Женей не конфликтовали. Вы оба дороги мне. А наши отношения с Онегиным не предполагают равнодушие с моей стороны. Я очень не хотел бы находиться между двух огней. Володя накрыл ладонь Жени своей, ясно демонстрируя, что имеется в виду. Томас хмыкнул. Всё-таки Ленский был поразительным юношей. Как же досадно, что он так и не принял его ухаживаний. Впрочем, возможно, его холодность и в самом деле не пришлась бы Томасу по душе спустя время. — Ты выразился яснее некуда, Вальдемар. Я буду присматривать за тобой, но не стану вмешиваться, если ты не попросишь сам или я не увижу острой необходимости. Евгений не стал реагировать на это замечание и сделал вид, что изучает меню. В этом ресторане ему ещё не доводилось бывать просто потому, что сюда было сложно попасть даже с его деньгами. Он немного огляделся по сторонам, пролистал меню, выбрав себе морепродукты, и легонько сжал Володю за пальцы, привлекая внимание. — Выбрал что-нибудь? Ленский забегал глазами, зная, что ему придётся что-то заказать. Томас давно привык кормить его чуть ли не силой, а теперь ещё и Женя стал замечать, что Володя ест очень редко и мало. В попытке осознать, что бы такое взять, чтобы потом не было плохо, Ленский упустил момент, когда все свой выбор уже сделали. — Давай я поем то же, что и ты? Я был здесь всего один раз до этого и для меня всё будет новым. Томас только покачал головой и повернулся к Грегу, оставляя Онегина разбираться со своим парнем самостоятельно. — А что будешь ты? Я заказал белое и красное сухие вина. Лучшие, что здесь есть. Можешь выбирать угощение к любому. Грег выбрал салат с крабами и отказался от стейка, фигуру нужно было беречь несмотря на пылкого любовника. Тем более из-за него. Он понятия не имел, чем так приглянулся Томасу, но был не против спать с ним ещё какое-то время. Секс был отличным. Ещё бы отвадить привычку благодарить за это материально, и мужику цены не будет. О чём-то большем он и не думал, слишком разными они были с господином без фамилии. Вечер проходил в спокойной, немного шутливой манере. Онегин тщательно следил, чтобы Володя ел, отбирал ему лучшие кусочки осьминога и сам вынимал лангустинов из панциря. Больше всего радовало, что на них никто не косился и не пытался выставить вон. А перед Томасом так вообще ходили на задних лапках. Поглаживающий Грега по колену Томас замер резко. Для остальных ничего в непринужденной атмосфере изысканного ужина не изменилось. А вот Томас не мог не заметить, что в ресторане стало удивительно пусто. Люди из-за других столиков уходили, а новые посетители не занимали их места. В вечно переполненном «Ди-маре» это было невозможно. Мысль о том, что Крейг Тисон отважился сдать его, прошила насквозь. Хозяин ресторана лично принимал его и когда-то сам попросил «Бандидос» о защите от «Ангелов». Но единожды предавшему верить нельзя, Томас всегда держал это в голове. Сильно сжав пальцами колено Грега, Томас наклонился к его уху, делая вид, что целует. — Иди в туалет и сиди там. А лучше попробуй вылезти в окно и беги отсюда как можно скорее. Скажи Вальдемару идти за тобой. Томас натянул на лицо насквозь фальшивую улыбку. Если две модельки удалятся в туалет, подозрений возникнуть не должно. Им же с Онегиным будет жарко. Он уже отправил сообщение своим, но они могут не успеть. — Владимир, — встал из-за стола Грег и улыбнулся рассеянному парню. — Не покажешь мне уборную? Если Володя и удивился странности данной просьбы, то и вида не подал. Он кивнул в ответ и встал, внутренне радуясь, что можно будет перестать есть на какое-то время. Да и освежиться не мешало бы. Грег же практически силой затащил его в туалетную комнату и закрыл рот рукой. — Тихо, Томас сказал нам сваливать, — сообщил он по-русски и пошёл осматривать окно. — Стой! Как сваливать?! Там Женя остался… Володя опёрся рукой о стену, почувствовав резкое головокружение и приступ паники. Кое-как дойдя до раковины и умывшись ледяной водой, он поднял глаза на Грега, который уже открыл окно, ободрав при этом кожу на ладонях. — Здесь довольно высоко, но я думаю, что выберемся. Не стой, Вова, если Томас сказал убираться, значит, так нужно. — Им грозит опасность, но как я брошу там Женю? Грег, мы должны чем-то помочь. Томас бандит, всё может быть очень серьезно! В зале не наблюдалось даже официантов, что Онегин понял сразу же, как ушли юноши. — Что происходит? — негромко спросил он, рассматривая вино в бокале. Томас отпил из своего и вздохнул. На улице уже был различим шум мотора, спутать с чем-то мотоциклы было трудно. Здесь тихий район, обычно транспорта мало. — Сейчас меня придут убивать. Либо похищать, пока не понял. Дадим парням фору — и тоже уходи в туалет, тебе здесь делать нечего. — Благодарю, но нет. Однажды я уже ушёл и последствия разгребаю до сих пор. Ты мне никто, но если тебя сейчас убьют, мне будет трудно с этим жить, — Евгений посмотрел в холодные глаза напротив. — Ты ведь знаешь его историю. Это случилось из-за меня. — Его губы дрогнули в ухмылке. — Теперь мне вроде как и можно остаться? — Я не знаю, за что он так сильно тебя любит. Ты идиот, и у тебя нет инстинкта самосохранения. Но хорошо, что ты любишь его не меньше. Он не простит ни меня, ни тебя, если зацепит не только того, кто при делах. Так что прекрати валять дурака и иди к нему, помоги выбраться. Томас уже достал пистолет и держал руку так, чтобы за скатертью его не было видно. Вряд ли он справится даже с половиной тех, кого отправил за ним Марио, но есть шанс, что его парни успеют помочь. Он уже был готов стрелять, когда в открывшуюся дверь вошли не бойцы «Ангелов». Первым делом туда впихнули Грега с Вальдемаром, которые едва удержались на ногах от силы толчка. У Грега был разбит нос, а Володя был бледен и едва стоял. — Это не у вас из окна выпало? Мы с парнями подобрали. У Онегина похолодело всё. От макушки до пяток. Он резко встал, опрокидывая стул, и хотел было броситься к Володе, как его остановил резкий окрик. «Стоять!» — прозвучало как в старых фильмах о фашистах, и Женя обернулся, чтобы увидеть сзади ещё нескольких людей. По спине пробежал мороз. Осознание собственной беспомощности убивало любые доводы рассудка, и он перевёл взгляд на того, по чью душу пришли эти люди. — Переговоры, как я понимаю, бессмысленны? — Посмотрим… Томас процедил это сквозь зубы. Тот факт, что Грег с Вальдемаром не успели уйти, делал ситуацию в разы хуже. Теперь у «Ангелов» были реальные рычаги давления. И судя по тому, что они не начали стрелять сразу, им нужна не его смерть. Томас быстро убрал пистолет и поднялся на ноги, делая несколько шагов вперёд. — Отпустите их и предъявите требования. Не стоит вмешивать в наши дела посторонних. Вперёд выступил Матс, его Томас знал очень хорошо. Шестёрка Марио и его бывший любовник. Иронично, такой же бывший, как сам Томас. — Они прекрасно подойдут, чтобы развлечь моих ребят и простимулировать тебя скорее дать ответы на нужные вопросы. Даже не так, вопрос всего один: где товар, который вы у нас увели? Некрасиво так делать, я думал, что ты знаешь законы. — А я думал, что ты уже выучил правила, Матс. Торговать на нашей территории табу. Весь товар, что на ней, — наш. Евгения мало волновали разборки, а вот состояние Володи ухудшалось прямо на глазах. Грег так вообще был белее снега. Что делать? Отчаянный вопрос бился у него в мозгу, но он понятия не имел, как выкрутиться и уйти живым. Томас краем глаза следил за Онегиным и ругался на себя. Он должен был предвидеть это и сказать, что в таких ситуациях надо постепенно подходить ближе к тому, кого хочешь защитить, а когда начнётся стрельба — валить на пол, желательно прикрываясь хотя бы столом. — Какая из этих шлюшек твоя? Вроде бы эта, ты его давно обхаживаешь. — Матс дёрнул на себя Ленского и приставил нож к его щеке. — Будет обидно, если он резко подурнеет из-за того, что ты зажал товар. Сердце ухнуло куда-то на пол, и Евгений сделал шаг вперёд, глядя в глаза растерявшемуся Володе. Пальцы сами собой нащупали столовый нож, и он тихо взял его в руку, продолжая оставаться невозмутимым. Сохранить маску при любом раскладе — это всё, что он умел делать хорошо. — Вы бы оставили мальчика в покое, милейший, — влез он в разговор спокойным голосом. — Если вам не терпится поугрожать кому-то близкому Томасу, то я к вашим услугам. И не стоит намекать на то, чего никогда не было и не будет, я, знаете ли, ревнив. Володя вздрогнул, мгновенно выходя из транса, в который впал из-за происходящего. Он был не в состоянии соображать быстро, голова кружилась всё сильнее, а за сознание удавалось цепляться с трудом. Но его так шокировало то, что сделал Женя, что это немного отрезвило. Матс хмыкнул, он явно намылился хорошенько развлечься с Вальдемаром. Томас подозревал, что тот напоминал ему Марио так же сильно, как самому Томасу. Нужно было срочно что-то делать. И подыграть Онегину было единственным выходом. Изобразив беспокойство, Томас хмуро глянул на Евгения, а после перевёл взгляд на Матса. — Не слушай эту ерунду. Не мой типаж, сам знаешь. Матс всегда считал себя умнее других, он должен клюнуть. И тот не подвёл… всё же он был невообразимо тупым. Проведя языком по щеке Володи, который от этого едва не выблевал скудный ужин, Матс оттолкнул его. — С тобой я развлекусь позже, конфетка. А вот с тобой прямо сейчас. Мужчина подошёл к Онегину и схватил его за волосы, а когда тот дёрнулся, разбил нос. Томас едва сдерживал желание посмотреть на часы. «Ангелы» должны понимать, что времени у них мало и привлекать к этому лишнее внимание не стоит. Приставив нож к щеке Жени, Матс надавил на него так, чтобы выступила кровь. — Спрашиваю последний раз, после этого режу лица всем шлюхам и отстреливаю тебе яйца. Нож в руке был неким гарантом самозащиты, но Евгений не стал пускать его в ход сразу. Он стерпел разбитый нос, порез на щеке и хватку в волосах. Ему было плевать, что будет с ним, главное — отвести беду от Володи. Но численный перевес был всё равно не на их стороне. Мысли лихорадочно роились в голове, и он облизал пересохшие губы. — Я сперва удивился, почему ты выбрал блондинчика, а теперь вижу, ничего так. Только для чего тогда таскать с собой этих двоих. Эй, парни, можете развлечься, пока мы решаем серьёзные вопросы. Ленский, неотрывно смотревший на Женю, вскрикнул, когда его снова дёрнули, как безвольную куклу. А вот Грег не растерялся и въехал схватившему его мужику по яйцам, за что второй раз за десять минут получил в рожу. Томас поднял руки вверх, неотрывно глядя в глаза Матсу. — Не пори горячку. Обидишь их — и будет трудно договориться. Давайте я поеду с вами, а детей мы оставим в покое. Евгений аккуратно опустил нож из рукава в ладонь и замер. Небольшой шум за пределами залы отвлёк того, кого называли Матс, и он воспользовался этим, чтобы ударить головой в нос, как видел когда-то в фильмах. Нападавший завопил и схватился за больное место, а Онегин вырвался из его лап и рванул к Володе. Думать о ком-то другом, как и о собственной боли, не было времени. Пистолет в руке преступника, что держал Ленского, он тоже не заметил. Владимир, будто в замедленной съемке, видел, как мужчина, который схватил его и водил пистолетом по боку так, будто хотел облапать, а не испугать, поднимает руку и направляет пушку на Женю. На раздумья и промедление не было времени, Володя что есть силы ударил мужика по руке, а в следующую секунду тот рухнул замертво, подстреленный Томасом. Ленский влетел в объятия Жени и упал на пол вместе с ним. — Где Гриша? — Он пытался приподняться, но Онегин накрыл его своим телом и не пускал. Над их головами творился какой-то ад, и то и дело слышался грохот и выстрелы. — Лежит под столом Гриша, блядь, надеюсь, что живой, — Онегина немного потряхивало от адреналина, но он смог немного отползти к стене вместе с Володей. Нужно было выбираться из этого ада, и трупы на пути его не смущали. Он оттащил Ленского к стенке и только тут смог приподнять голову, ибо выстрелы стихли. Гриша лежал недалеко от них, прикрыв голову руками. Живой. Они столкнулись взглядами на мгновение, а затем раздался ещё один выстрел. Володя всхлипнул и вцепился в Женю, начиная судорожно ощупывать его, пытаясь понять, не ранен ли он. Руки тряслись, а к горлу подступили слёзы. То, что произошло, только сейчас начало доходить до Ленского, и он чувствовал, как его накрывает совершенно безобразной истерикой. Томас убрал пистолет после того, как вынес мозги Матсу, и отстранил одного из своих парней, попытавшихся полезть с первой помощью. Сейчас нужно было позаботиться о Греге, который лежал на полу. Лицо парня было залито кровью. А от сквозного ранения в плечо Томас точно не умрёт, так что это позже. — Как ты, малыш? Грег поднял глаза на присевшего рядом любовника и покачал головой, тут же взвыв от боли. С трудом верилось, что они выжили. — Сейчас будет врач, ты не ранен? — Нет, но нос сломан, — сплюнул он на пол кровь и сел на задницу. — Платок есть? — Прости, могу только снять рубашку. А ты отважный парень, я впечатлён. Томас провёл пальцами по щеке Грега, обтёр кровь с его губ, а потом осторожно коснулся опухшего носа. Грег зашипел и дёрнулся, гневно сверкнув глазами. Боевой котёнок, он нравился мужчине всё больше. Томас негромко застонал, показывая глазами на раненое плечо, отвлекая внимание мальчика. А когда тот скосил глаза и охнул, Томас точным движением вправил Грегу нос. — Блядь, — от души выругался Гриша на родном языке. — Коновал, мать твою. Онегин рассмеялся и прижал к себе Володю, радуясь, что всё обошлось. — Как ты? — посмотрел он в карие глаза. — Ты мне жизнь спас, малыш. Спасибо. — Я тебе? Но я же ничего не сделал… Володя чувствовал, что заторможен больше обычного, сознание было замутнено, а перед глазами всё расплывалось. Ленский понимал, что совершенно бесполезен, что он чуть не потерял Женю и ничего не смог… Он ткнулся носом в плечо Онегина и закрыл глаза. — Отвези меня домой, пожалуйста… Томас усмехнулся, приблизительно идентифицируя ругань своей модельки. — Я не знаю русский, Грег, но почти уверен, что понял, что ты сказал. Поехали со мной, малыш. Тебе окажут помощь. А после я как следует извинюсь. — Надеюсь, что твоими извинениями будет удобная кровать и крепкий сон. Кстати, помощь нужна больше тебе, чем мне, — Грег смотрел на чернеющее от крови пятно на дорогом костюме и чувствовал, как уплывает в обморок. Онегин подхватил Володю на руки, пока Томас делал то же самое с Грегом. — Уходим через кухню, — кивнул ему мужчина, и Евгений решил послушаться. Находиться в ресторане не было уже никаких сил. Он аккуратно нёс Володю до машины, но Томас не пошёл к лимузину, а велел садиться в другую. И через открытую дверь было понятно почему. Водитель был убит. — Вас отвезут домой. Посидите тихо несколько дней, я выставлю охрану и сообщу, когда можно будет спокойно выходить. Кое-кто зарвался, и скоро будет большая зачистка. Я уберу всех, у кого вы засветились на радарах, и избавлю от проблем. Томас дождался, пока Женя сядет в машину, устроив Володю у себя на коленях. — Онегин. Теперь я вижу, что Вальдемар в надёжных руках. Но я слежу в оба, учти. Когда машина уехала, Томас приказал парням убрать за собой, пока не приехала полиция, и устроился на заднем сиденье джипа. Грег уже начал ёрзать, но не спешил вести светские беседы. А Томасу это было и не нужно. Он увидел мальчишку в опасной ситуации и понял, что теперь стоит присмотреться к нему гораздо тщательнее, чем он планировал изначально. Не каждая моделька кроме хорошего секса и приятных бесед может дать уверенность в том, что в критической ситуации не станет обузой. Грег смог. А это для Томаса стоило дороже прочего. *** Если бы не таблетки, Володя не смог бы спать. Каждый раз, проваливаясь в тревожный сон, он видел наставленный на Онегина пистолет или его окровавленный труп на полу ресторана. Просыпаясь в холодном поту, Ленский жался к Жене и успокаивался лишь от ощущения крепких рук на талии и понимания — всё прошло. И постепенно прошло и правда всё, даже то, что тревожило раньше. Жизнь будто разделилась на до и после перестрелки. Володя, оказавшись на грани потери любимого, уверился, что все прошлые обиды уйдут бесследно. Ведь самое главное — то, что Женя жив, что он рядом. Онегин постарался не принимать близко к сердцу случившееся, но перебирал в уме варианты уехать куда-нибудь. Володе были необходимы хорошие впечатления и эмоции. Он вздрагивал во сне даже после таблеток. Это тревожило, и Евгений обнимал любимого, успокаивал. Томас в самом деле уладил все проблемы за несколько недель. Сам он в их доме не появлялся, лишь звонил иногда, звуча устало и нервно. Чтобы оградить Ленского от всех тяжёлых дум и перестать переживать за чужие проблемы, Евгений развлекал его разговорами и попытками писать стихи. Каждое утро теперь начиналось по-доброму. Онегин постепенно, но настойчиво заполнял собой жизнь Володи. Ни Томас, ни другие люди не знали о них столько, сколько они сами. И только в их руках была возможность прожить эту жизнь по-своему. А через какое-то время на зеркалах и столах стали появляться записочки со стихами: Я посмотрел в шальные тёмны очи Навечно, навсегда я в них пропал. Вариться в томной муке мне приятно очень Против себя идти смертельно я устал. И Евгений радовался как ребенок, если находил под ними ответ: Писать мне снова — мука и страдание Свежа и кровоточит боль моя Но это часть меня и часть задания Придется мне писать и не тая… Они много гуляли, ходили по музеям и театрам, пытались вместе рисовать и даже записались в художественную школу. И если Володя грустил, что у него не получается, то его парень шутил и рисовал дурацкие шаржи, которые, впрочем, пришлись по вкусу учителю. Володю всё ещё беспокоили те чувства, что иногда его обуревали. Он радовался успехам Жени, хвалил его от души, но тоска по тому, что было потеряно для него самого, отравляла сердце. Несколько раз, когда у него совершенно ничего не получилось с рисованием, он уходил гулять один, чтобы как-то успокоить нервы и не показать Онегину, что ему тяжело. Со стихосложением дела обстояли чуть лучше. Но хоть вдохновение и вернулось, Володя не чувствовал прежней лёгкости и с трудом подбирал слова. Впрочем, тот факт, что Женя начал оставлять ему послания в стихах, побуждал не опускать руки. Онегин так радовался ответам, что это стоило любых мучений. Сегодня утром Володя снова нашёл записку на зеркале и, прочитав её, невольно улыбнулся. С добрым утром, кучерявый мальчик. С добрым утром, свет очей моих Поцелую я твой каждый пальчик Скажешь мне о чувствах ты своих? Прикусив кончик пальца, Ленский прикрыл глаза, пытаясь, как раньше, легко придумать ответное послание: Я скажу тебе о чувствах и о неге, Наполняющих всю душу сладко. Нет отрады больше в жизни беге, Чем любимому отдаться без остатка. И пусть Володе было тяжело, он кусал губы, ругал себя и с трудом подыскивал рифмы, которые казались избитыми, но у него начало получаться, и улыбки Жени были лучшей наградой. С тех пор как Ленский признался в своих страхах и получил заверение в том, что Женя всё понимает и сделает возможное и невозможное, чтобы вернуть доверие любимого, всё стало ещё лучше. Володя тогда лишь счастливо вздохнул и сказал, что они сделают это вместе, как и полагается любящим людям. Теперь он был уверен в том, что пока они вместе, для них не существует никаких преград. *** Предложение поехать в Италию на побережье зрело у Евгения уже давно. Володе не помешал бы морской воздух, купание и солнечные ванны, не говоря уже о вкусной еде и массе положительных эмоций. Итальянцы нравились Онегину своим темпераментом, и он надеялся, что рядом с такими живыми людьми они полностью восстановятся. С собой он прихватил коробочку с кольцом и ждал удобного момента, чтобы сделать предложение руки и сердца. *** За строчкой строчка пишется роман. Сюжет сложился из таких мгновений, Когда ты видишь только лишь туман, Запоминая все прикосновенья. И понимаешь, что мечты твои, Все здесь, ты лишь дыханье затаи. Счастливее тебе уже не быть, Когда ты смог так сильно полюбить. Земля привычно совершает круг, Лишь двое это словно не заметив, Когда ласкал их свежий тихий ветер, — Глаза в глаза, и никого вокруг, Весь мир для них друг в друге, это ясно, Их разлучать неправильно, опасно — Сидят, обнявшись, смотрят на прибой, А ветер в волосах двоих играет. — Любимый, я открыт перед тобой. — И лишь тебе я тоже доверяю. Как много слов, они ведь не нужны, Когда влюблённые сердца пьяны, Друг другом наполняясь без остатка, Томясь в любви и ожиданьи сладком. Неспешно вдоль прибоя двое шли, Рука в руке, переплетая пальцы, И улыбались, вечные скитальцы: Друг друга наконец-то обрели. — Не страшен мне теперь и ад земной, Покуда вся твоя любовь со мной. Коснулись губ пьянящие уста, И опалило жаркое дыханье, Он постарался досчитать до ста, Чтоб слышать сердца нежного звучанье. И пальцы в волосы кудрявые вплелись, Попробуй тут от страсти удержись. Он, на мысочки встав, ответил нежно, Дальнейшее желанно, неизбежно. Порхали пальцы, гладили ладони, Ласкали губы, яростно шепча, Любовь их беззаветна, горяча, Томила нежность в благодарном стоне. — Я без тебя ничто, не покидай, Ещё сильнее в душу проникай. Неспешно вдоль прибоя двое шли, Рука в руке, переплетая пальцы, И улыбались, вечные скитальцы: Друг друга наконец-то обрели. — Не страшен мне теперь и ад земной, — Покуда вся твоя любовь со мной.