To The Jeon I love

      Обычно присутствие Чонгука требуется только во время личных встреч с деловыми партнёрами его отца, чтобы развлечь их дочерей, пока старики обсуждают скучные вещи за чашечкой кофе или игрой в гольф.       Работа Чонгука заключалась в том, чтобы произвести впечатление, повысить имидж своего отца. Посещение деловых мероприятий не было частью его работы. Вот почему он был удивлён, когда ему сказали, что он посетит одно такое. В тот момент, когда он увидел Юки на вечеринке, он понял, что что-то не так. И Чон полностью игнорировал её всё время. Когда его отец объявил о помолвке, внутри что-то рухнуло. Он был в ярости. Он чувствовал себя мёртвым, бездушным. Он просто стоял, не дыша, перед лицом приветствий и похвал.       Чимин был первым, что пришло ему в голову, когда он пришел в себя. Он послал ему сообщение после того, как не смог связаться с ним. У него дыхание перехватывало, пока он ожидал окончания вечеринки. Когда он уже был не в силах смотреть на счастливые лица, окружающие его, он выбежал из толпы.       — Чонгук-оппа! — Юки побежала за Чоном, который внезапно вышел из зала. Чонгук остановился, когда Юки схватила его за руку. — Ты уходишь? Вечеринка ещё не закончилась.       Он резко отмахнулся от рук Юки, заставляя её задохнуться от удивления.       — Да отвали ты от меня!       — Чонгук! — очень злой председатель Чон подошёл к ним, глядя на своего сына. — Извинись перед ней. Сейчас же.       Чонгук не сдвинулся с места, несмотря на яростный взгляд своего отца.       — Эм… все нормально, дядя, — нервно прошептала Юки, наблюдая за нарастающим напряжением между Чонгуком и его отцом. — Оппа, позвони мне, когда тебе станет лучше, ладно?.. Эм… до свидания...       Они молчали, пока Юки не скрылась из виду. Затем в пустом коридоре раздался громкий шум. Лицо Чонгука дернулось в сторону от пощёчины. Председатель Чон схватил его за воротник и притянул к себе, сверля сына глазами.       — Ты сейчас пошёл против меня?       Чонгук дрожал от злости и страха по отношению к своему отцу.       — Я не женюсь на ней, — прошептал он.       Председатель Чон рассмеялся, разжимая кулаки на воротнике Чонгука.       — Это была не просьба, сынок. Это приказ.       Чонгук не мог дышать. Слова застряли у него в горле. Голова гудела, а щека горела от удара сильной рукой отца.       — Ты же знаешь, что лучше взять себя в руки, если не слушаешься меня, мальчик. К тому же, я могу заставить Чонки сделать это.       Чонгук сильно сжал кулаки.       — Разве ты не мучил его достаточно?       Его отец разгладил несуществующую складку на его костюме.       — Будь добр к Юки. Она твой единственный шанс сохранить всё, что у тебя есть сейчас, сынок. Я всё ясно объяснил?       Края глаз начало щипать, но Чонгук отказывался плакать перед своим отцом, он не хотел становится трусом, но… Нет смысла раздражать старика, подумал Чонгук.       — Да, сэр.       Его отец похлопал его по плечу с довольной улыбкой на лице.       — Хорошо… иди отдыхай, сынок. Я хочу, чтобы ты завтра был в лучшем виде. Мы пойдём к семейству Цин.       Первое, что он сделал, когда прибыл в номер отеля, в котором проживал, — опустошил бутылку вина у кровати. Он знал, что этот день наступит. Его отец отберёт у него деньги. Он без колебаний избавится от него, если он будет сопротивляться. Чон упал на матрас и позволил себе почувствовать себя слабым, испуганным трусом.       Чимин.       Имя эхом отозвалось в его голове, парень схватил телефон и набрал номер Пака, пытаясь очистить свой разум, пока он ждал, когда старший возьмёт трубку.       Тем временем Чимин проснулся от громкого звонка своего телефона. Он вспомнил, что заснул от ангельского голоса ДжейКея. Его глаза были опухшими от ужасного плача, и для того, чтобы пошевелиться и оглянуться, понадобилось слишком много энергии. Он вслепую взял свой телефон, и имя, отображаемое на экране, вернуло ощущение уродливой дыры в его груди.       — Привет.       С обеих сторон последовала короткая пауза. А затем Чимин услышал слабые рыдания, почти неслышные.       — Чонгук?       —... Он хочет, чтобы я на ней женился... я не хочу, Чимин, — сказал Чонгук хриплым, сломленным голосом.       — И я не хочу, чтобы ты делал это, Чонгуки.       — Но отец сказал, что выгонит меня. Я… я не могу прожить с ним ещё один день… Меня от него тошнит… Чимин… Я ненавижу его… но без его денег… без него — я ничто.       Чимин почувствовал, как его сердце бешено стучит в груди. Было больно слышать Чонгука в таком состоянии. Как будто они вернулись на много лет назад, когда он обрабатывал синяки маленького Чонгука после того, как его монстр-отец избил его.       — Это неправда, малыш. А я тебе тогда зачем? Приезжай ко мне… пожалуйста?       — Ты примешь меня? — спросил Чонгук с недоверием.       — Конечно, малыш! Я забочусь о тебе с самого детства, разве не так?       — Я… я не знаю, Чимин…       — Гук, давай уничтожим эту боль с самого начала. Мне больно, тебе больно. И я могу однажды сойти с ума, если… если это будет так продолжаться... Это слишком, и это медленно убивает меня… Клянусь!       — Прости… Тебе всё ещё больно из-за меня.       — Если тебе действительно жаль, тогда подними свою задницу прямо сейчас, переезжай ко мне и живи со мной!       — Жить с тобой… — прошептал Чонгук, усмехнувшись в конце. — Хорошо... хорошо… я… я сейчас же соберу вещи и… пойду в аэропорт.       Он спрыгнул с кровати и начал собирать свои вещи.       — Чонгук, я так счастлив, что ты наконец уйдёшь от своего отца… Я буду ждать тебя.       — Я скоро приеду, малыш. Я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю.       Такое ощущение, что он гонится за последним поездом, который отвезёт его к свободе. Всего несколько часов назад было объявлено о его помолвке, затем он летит обратно в Южную Корею, а теперь он убегает из места, где находился в течение многих лет. Он остановился, обводя взглядом особняк, в котором он вырос.       Плохие воспоминания. Ничего, кроме плохих и болезненных воспоминаний. Он затаил дыхание, когда слёзы грозили пролиться из глаз. Как только он выйдет за дверь, он оставит позади все модные вещи, роскошь и богатый образ жизни.       — Должно быть, я сошёл с ума, — выпалил Чонгук, усмехнувшись.       — Чонгук? — ДжейКей с удивлением посмотрел на своего брата с двумя сумками и большим чемоданом, который стоял у подножия лестницы. Он не думал, что тот так скоро вернётся после фиаско в Китае посреди ночи. — Куда ты собрался?       — Я покидаю этот ад, — сказал Чонгук, глядя в сторону, чтобы скрыть влажность в своих глазах.       ДжейКей заметил небольшую ранку на губе Чонгука и пока не особо заметный синяк на щеке.       — Ты подрался?       Вместо ответа Чонгук схватил ручку своего чемодана и собрался уходить, но ДжейКей взял его за руку.       — Он сделал тебе больно, да?       Чонгук сбросил с себя руку ДжейКея.       — Беспокойся за себя, потому что отныне ты должен делать всю грязную работу для него.       — Ты… ты уходишь навсегда? — спросил ДжейКей с недоверием.       — Ты не рад? — усмехнулся Чонгук.       ДжейКей отошёл в сторону, его губы изогнулись в лёгкой улыбке.       — Я не буду останавливать тебя, Чонгук. Это не та жизнь, которую я хотел для тебя. Для нас. Все хорошие вещи там... за пределами этого места.       Хмурый взгляд на лице Чонгука медленно смягчился, и он позволил сочувствию отразиться на своём лице, когда он снова посмотрел на ДжейКея. Он знал, каково это быть в ловушке в этом доме, и он не желал этого никому, даже брату, которого он считал мёртвым.       — Всё, чего я хочу, — это чтобы ты был счастлив, Чонгук, — ДжейКей потянулся к плечу брата и слегка сжал его.       Чонгук кивнул, прежде чем забрать вещи и уйти из особняка. Когда он наконец скрылся из виду, ДжейКей потёр глаза и всхлипнул. Он чувствовал себя в десять тысяч раз более одиноким… но Чонгук наконец-то свободен, и это стоит его одиночества.       Чимин нервно ждал у ворот. Чонгук написал ему недавно, что он в пути. С тех пор прошло пятнадцать минут, но его до сих пор не видно. Глубоко внутри Пак волновался, что Чонгук передумал и вернулся. Осознал, что не может отказаться от всех привилегий, которыми мог обеспечить его отец. И женится на Юки в конце концов. Эта мысль разрушала Чимина внутри.       Он смог нормально дышать, только когда увидел приближающуюся машину Чонгука.       — Привет, — поздоровался Чонгук. Мысли, когда он увидит Чимина, стоящего снаружи и ожидающего его, поглотили его. Черт, мы действительно будем жить вместе, думал он.       — Привет! — взвизгнул Чимин, сияя от волнения и счастья.       — Я украл несколько вещей, прежде чем сбежал, — усмехнулся Чонгук, выгружая свои вещи из багажника.       — Я горжусь тобой!       — За воровство?       Чимин рассмеялся и помог младшему затащить вещи в дом.       — Добро пожаловать домой! — сказал он Чонгуку, как только они оказались в здании.       Улыбка Чонгука дрогнула, его дрожащие руки схватили ладони Чимина, и Пак сплёл их пальцы вместе.       — Я горжусь тобой… за то, что ты решил быть счастливым, — сказал Чимин. Его глаза блестели от слёз, когда он смотрел на Чонгука.       Младший поднял руки Чимина и поцеловал его пальцы.       — Спасибо, что открыл мне дверь, чтобы я был счастлив с тобой.       Чимин крепко обнял младшего.       — Ты никогда не покинешь этот дом, Чон Чонгук.       — Я не жалуюсь, пока у меня есть собственная игровая комната.       — Ты такой избалованный ребёнок! — рассмеялся Чимин и потянул Чонгука вперед. — Теперь пошли отдохнём. В нашей спальне!       — Наша спальня, — хмыкнул Чонгук, его мысли уже поплыли в опасную зону. Чимин, кажется, заметил озорной блеск в его глазах.       — Без всяких фокусов, Гук, — сердито посмотрел на него Чимин. — Этот день был незабываемым приключением.       — Ладно, ладно, давай сегодня вечером будем спать, а завтра будем заниматься любовью здесь, в нашей спальне.       Это заставило Чимина покраснеть. Наконец для него дошло, что они могут касаться друг друга, целоваться, заниматься сексом в любое время. Спать вместе и просыпаться в объятиях друг друга. Это больше не двухнедельная ночёвка. Теперь они живут вместе как парни, как возлюбленные.