To The Jeon I love

      Однажды днём в комнату Чонгука ворвался очень отчаянный ДжейКей.       — Ты знаешь, где он? — закричал ДжейКей. — Он забрал маму! Я пошёл в больницу, но там сказали, что папа забрал её!       — Я не знаю, где он сейчас, — ответил Чонгук, наблюдая, как его брат в панике шагает по комнате.       — Чонгук, пожалуйста, помоги мне найти маму. Я умоляю тебя, прошу, пожалуйста! — умолял ДжейКей, отчаянно сжимая руки брата, пока слёзы текли по его лицу.       — Хорошо, я посмотрю, что я могу сделать.       — Спасибо, Чонгук.       Не особо соображая из-за горя ДжейКей обнял брата и тут же запаниковал, осознав, что он только что сделал. Однако, когда Чонгук не оттолкнул его, ДжейКей тоже не отпустил.       Чонгук не стал терять время после того, как узнал местонахождение своего отца. Он больше никогда не хотел видеть лицо своего отца после того, как они в последний раз встречались в отеле. Однако ему нужно узнать, где находится его мать, прежде чем всё это закончится.       Земля под ним будто дрожит, когда он приближается к тому месту, где находится его отец. Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы, прежде чем увидеться с мужчиной. Убедившись, что он полностью контролирует свои эмоции, Чон вошел в офис.       — Что привело тебя сюда? — удивлённо спросил председатель, увидев Чонгука в кабинете.       — Я хотел с тобой кое о чём поговорить, но ты всегда вне страны.       — И о чём же?       — После свадьбы я продолжу учиться в Америке вместе с Юки. Это будет новым началом для нас.       Председатель Чон посмотрел на него, изучая, и на его лице появилась радостная улыбка.       — Это хорошая идея.       — Когда я буду готов, я заберу то, что должно быть моим. Я хочу быть частью компании. Чонки… Он мягкий. Он не сделает это.       — Я знаю. Он всё ещё слаб и слишком эмоционален.       — Вот почему ты забрал её? — Чонгуку не нужно было уточнять, потому что, похоже, отец понял, судя по улыбке на его лице.       — Я должен отрезать его клыки до того, как он начнёт кусать мою шею, как ты, — презрительно выдал старший Чон.       — Ну, такое происходит, когда к своим собственным детям относятся как к домашним питомцам. Только один из нас сможет выжить в твоём мире, и это буду я, потому что ты вырастил меня, сделал таким.       — Мне нравится твоё мышление, сын. Так держать.       — Итак, она мертва? Вот почему она пропала?       — Ваша мать? — усмехнулся Чон. — Она жива… но ненадолго. Врачи сказали, что ей нужна пересадка как можно скорее, иначе она не протянет и года. Однако поиск донора — это как искать иголку в стоге сена… Она в Киото.       — Значит, ты позволяешь ей медленно умирать где-то в глуши, не сказав своему сыну?       — Она — мой единственный рычаг давления на Чонки. До тех пор, пока я не сочту нужным передать руководство компанией тебе, я оставлю твоего брата в качестве альтернативы.       На долю секунды зрение Чонгука потемнело. Парень слегка покачал головой, чтобы остановить шёпот различных голосов в своей голове. Голоса, которые он не слышал уже несколько месяцев. Теперь они снова вернулись, чтобы вновь уничтожить его здравомыслие. Он думал, что его голова взорвётся.       — Сын, ты в порядке? — председатель Чон заметил неожиданное странное поведение Чонгука.       Голоса прекратились.       — Я… я… нормально… — он сильно вспотел.       — Иди домой и отдохни, Чонгук, — отмахнулся от него председатель Чон. Чонгук кивнул и встал. Он остановился, сделав шаг, и снова повернулся лицом к отцу.       — Папа, сегодня вечером возвращайся домой. Давай выпьем. Только мы вдвоём.       Председатель Чон был слегка озадачен приглашением.       — Хорошо, сын. Увидимся дома сегодня вечером.       И Чонгук ушёл с улыбкой на лице.       ДжейКей был удивлён, обнаружив Чонгука в своей комнате. Он сидел на диване с низко опущенной головой.       — Чонгук? — позвал ДжейКей, что заставило брата вздрогнуть. Он заметил бледность чужого лица и широко раскрытые глаза. — Эй, ты в порядке?       Чонгук поморщился, качая головой.       — Я в порядке… Она в доме отдыха в Киото, — он вручил конверт ДжейКею.       — Что это?       — Там мой паспорт, кредитная карта и билет на самолёт в Киото.       — Подожди…       — Кое-кто заберёт тебя, как только ты приземлишься в аэропорту, и отвезёт тебя к ней.       — Чонгук, что происходит?       — Ты летишь в Японию, чтобы увидеть её, вот, что происходит. Она в не очень хорошем состоянии, и он собирается прятать её от тебя, — ДжейКей дрожал, лицо покраснело от всплеска гнева. — Твой рейс через два часа, так что лучше иди собираться.       — Поехали со мной, пожалуйста. Давай вместе покинем этот ад, давай заберём маму.       — Только один из нас может уйти, — Чонгук посмотрел на конверт, где лежал паспорт, в руке ДжейКея и усмехнулся. — Наконец-то мы можем использовать наше идентичное лицо в хорошем деле, а?       ДжейКей обнимает своего брата, и слёзы неконтролируемо текут по его лицу.       — Спасибо, Чонгук. Я бы хотел, чтобы ты встретился с ней.       — Я позвоню тебе, как только ты доберёшься туда, — сначала Чонгук колебался, но, в конце концов, ответил на объятия брата.       Чонгук ждал, когда ДжейКей покинет дом, чтобы он был в безопасности, подальше от их отца. Чонгук приказал слугам приготовить ужин и подать его в кабинет отца, когда тот вернётся домой. Сначала он вошёл в кабинет и поставил на стол вино, которое лично подготовил для этого случая. И сел, терпеливо ожидая приезда отца.       Позже ему пришло сообщение от ДжейКея о том, что он благополучно приземлился в Японии, и Чонгук отложил свой телефон с улыбкой, когда в кабинет вошёл председатель Чон.       — Я сказал миссис Ли приготовить твои любимые блюда.       Председатель Чон, кажется, в восторге. Чонгук налил отцу бокал дорогого вина. Старик напевал себе под нос, смакуя вкус вина на кончике языка       — Ты никогда не делал такого раньше. Знаешь, ты можешь просто попросить меня о том, чего хочешь.       Чонгук слегка усмехнулся, после улыбаясь своему отцу. Он осторожно открыл бутылку вина, а затем снова наполнил бокал старика, стараясь не пролить ни капли.       — Ты дал мне хороший урок, папа. Всегда получать пользу от хорошего поступка.       Старик выпил бокал вина, и Чонгук немедленно наполнил бокал для своего отца ещё раз. Чон наблюдал, как отец наслаждается вкусом каждой капли, зная его любовь к алкоголю.       — Я помню того ребенка, которого избил в старшей школе, — начал Чонгук, заметив, как быстро отец пьянеет. — Он сказал, что для такого больного психа, как я, нет никакой надежды.       Председатель Чон что-то смутно пробормотал, выхватывая бутылку и с жадностью отпивая прямо из горлышка.       — Что насчёт тебя, папа? Можно ли положить конец твоим злодеяниям?       Председатель Чон уронил бутылку вина на мраморный пол, марая его красным пятном, растекающимся, как кровь. Он прислонился к стулу, ощущая головокружение, и начал задыхаться. Чонгук печально смотрел на своего отца.       — Тебе следовало оставить хёна вместо меня, папа. Даже если бы он рос рядом с дьяволом, как ты, его доброе сердце не изменило бы себе. Твоя величайшая ошибка заключается в том, что ты сделал ещё одного монстра. Бессердечного, жестокого, прямо как ты.       — Я… я не могу... д-дышать…       — Хочу тебе в кое-чем признаться, папа, — губы Чонгука задрожали. — Первое, я отравил вино.       Председатель Чон, задыхаясь, пытался дотянуться до телефона, но тело быстро парализовало. Чонгук не смотрел на отца, только прислушивался к его дыханию.       — Второе, я влюблён в Чимина. Я так сильно люблю его... И последнее... Я и есть конец твоим злодеяниям, папа.       Всё тело старика сильно дрожало, кожа становилась пурпурной, а глаза закатились, пока он не перестал дышать. Слёзы падали из глаз Чонгука без остановки, пока он наблюдал, как его отец делает последний вздох. После — только бог знает, как долго — он плакал над безжизненным телом своего отца. Чонгук взял свой телефон и набрал номер ДжейКея.       — Ты нашёл её? — первое, что спросил Чонгук, когда ДжейКей поднял трубку.       — Эй, ты в порядке? — ДжейКей услышал учащённое дыхание своего брата.       — Ты видел её?       — Да… Но она в коме. Я никогда не прощу его за то, что он сделал с мамой.       — Не волнуйся, я уже позаботился о нём.       — Что ты имеешь в виду, Чонгук?       — Пожалуйста... скажи маме, что мне жаль, — Чонгук начал громко рыдать. — Скажи ей, что я так по ней скучаю и надеюсь, что она сможет простить меня за то, что я причинил ей столько боли. И я её очень люблю.       — Чонгук… ты сам скажешь ей это. Мама очень сильно тебя любит, я надеюсь, ты это знаешь.       — Знаю…. Позаботься о ней за меня… Хён.       ДжейКей разразился слезами, услышав, как его брат называет его хёном после стольких лет.       — Как только мама очнется, мы вернёмся. И мы снова будем вместе. Только мы трое, ладно?       Чонгук ненадолго успокоился и снова заговорил:       — Хён… Могу я попросить тебя об последней услуге?       — Да! Что угодно, я всё сделаю для тебя.       — Пожалуйста, позаботься о Чимине. Я не могу подвергнуть его новым страданиям и причинять ему боль снова и снова...       — Почему ты так говоришь, Чонгук? В чём дело? Пожалуйста, скажи мне, — ДжейКей был в замешательстве.       — У нас были отношения, хён. У меня и Чимина. Но нам пришлось расстаться после того, как папа угрожал нам. Ему приходится терпеть боль снова и снова из-за меня. Чимин заслуживает того, чтобы быть счастливым, а я не могу ему этого дать. Теперь нет. Заставь его забыть обо мне. Я умоляю тебя, хён, — неудержимо рыдал Чонгук.       — Я не понимаю, Чонгук. Зачем ты всё это говоришь? Просишь меня позаботиться о маме и Чимин-хёне? Ты сам можешь сделать для них это. Забудь о папе, мы вместе выберемся из того дома…       — Я убил его.       Между ними повисла оглушительная тишина. ДжейКей не мог понять, что он только что услышал. В горле встал ком, из-за чего ему стало трудно говорить.       — Просто оставайся с мамой, хён. Даже если ты вернёшься сюда, ты не сможешь мне помочь. Я сам сдамся полиции. Не пытайся навестить меня в тюрьме, я никого из вас не подпущу. Просто позволь мне искупить свои грехи. Продолжай свою жизнь, забудь обо мне.       — Ты идиот, — вздохнул ДжейКей, всхлипнув. — Почему ты потратил свою жизнь на этого человека.       — Я испытываю любовь к двум людям, которые больше всего волнуются за меня, поэтому я умоляю тебя, люби их за меня. Кроме того, ты старше меня на несколько минут, так что будь хорошим хёном и возьми ответственность за беспорядок, устроенный твоим дерьмовым братом, — Чонгук фыркнул от своего несвоевременного юмора.       — Чонгук, мне так жаль.       — Не стоит. Я думаю, что это единственная хорошая вещь, которую я сделал за всю свою бессмысленную жизнь — освободил людей, которых люблю. Спасибо за то, что ты был для меня хорошим братом. Будь счастлив, хён.       Чонгук завершил вызов, сказав всё, что хотел, своему брату. Он позвонил последнему человеку после того, как набрал 911 и сообщил о смерти своего отца.       — Чимин?       — Чонгук? — раздался голос Пака, полный беспокойства от неожиданного звонка последнего. — … Всё в порядке?       — Да, думаю, что так… я думаю, что всё будет хорошо. Ну, я надеюсь.       — Ну… я рад слышать это, малыш… Спасибо, что позвонил, что связался первым. Я так по тебе скучаю, Гуки.       — Я тоже соскучился, — Чонгук услышал слабый звук приближающихся сирен, и его руки задрожали. Он вытер слёзы и задержал дыхание, чтобы продолжить говорить с Чимином без рыданий. — Я просто хотел тебя поблагодарить за любовь к такому неудачнику, как я, — усмехнулся он, надеясь поднять настроение.       — Малыш, это неправда. Ты замечательный, мой прекрасный парень, поэтому я так сильно люблю тебя.       — Чимин, не жди меня больше.       — Что…       — Я уйду на годы, и я не думаю, что смогу сдержать своё обещание. Так что не жди меня. Забудь обо мне, потому что я сделаю то же самое, — произнёс он на одном дыхании.       — Чонгук, малыш, что происходит? Почему ты это говоришь? Где ты? Пожалуйста, скажи мне! — отчаянно умолял Чимин.       Звук сирен оглушительно пронзил тишину ночи. Чонгук слышал громкие голоса и шаги за пределами комнаты.       — Прощай, Чимин.       Он завершил звонок, несмотря на отчаянные крики Чимина. Чон вытер лицо насухо и подошёл к отцу, протягиваю дрожащую руку, чтобы закрыть мужчине глаза.       — Пожалуйста, прости меня, папа.       Чимин звонил по нужному номеру сто раз, но Чонгук больше не отвечал. Он знал, что тот попал в беду, ибо услышал по телефону звуки сирены. У Пака чуть сердце в пятки не упало, когда зазвонил его телефон. Это был Тэхён.       — Включи телевизор! — торопливо воскликнул Тэхён, как только Чимин взял трубку. Пак сделал, как сказал его дядя, нащупывая пульт и крепко удерживая, поскольку он чуть не выпал из его дрожащей руки.       Чимин упал на пол. Колени подкосились, когда он уставился на экран, где сверкал заголовок с фото ареста Чонгука.       Председатель самого большого азиатского конгломерата, Чон Джэджун, был убит своим собственным сыном Чон Чонгуком.       Это был настоящий хаос. Чонгук признал себя виновным в убийстве, отказался от адвоката и был немедленно приговорён к восьми годам лишения свободы без условно-досрочного освобождения.       Чимин с ума сходил. Чонгук отказывался от визитов, не подпуская к себе даже ДжейКея и Чимина. Пак умолял своего отца помочь Чонгуку, каждый день делал запросы на визит и ждал, но никто из них не помог ему увидеться с Чонгуком. Пак погрузился в мир отчаяния, откуда никто не мог вытащить его.       — Может мне тоже стоит кого-нибудь убить? Смогу ли я тогда оказаться там, где сейчас он?       Тэхён наблюдал за своим племянником в таком состоянии уныния в течение нескольких месяцев. Чимин жил как пустая оболочка, тело без души.       — Тебе станет лучше, Чимин-а. Когда-нибудь.       Через месяц ДжейКей вернулся в Южную Корею с прахом своей матери. Он изо всех сил пытался сохранить своё здравомыслие нетронутым, пока он продолжал жить.       Чимин отправился в Америку с Сокджином, как и планировалось. В конце концов, в Голливуде у него всё наладилось. Он вышел на международный уровень и позволил себе утонуть в славе.       Три года спустя Чимин не был больше похож на свое старое я. Он с головой погрузился в грязный образ жизни настоящей знаменитости. Попадал в многочисленные скандалы, заводил кучу странных отношений. Жил безрассудно и беззаботно. Но всякий раз, когда Пак уставал от мира притворства, который он сам и построил, он всегда оказывался у порога ДжейКея.       — Я думал, ты в Шанхае? — спросил ДжейКей, готовя суп от похмелья Чимина, после того, как тот постучался ему в дверь после полуночи.       Пак лениво плюхнулся на диван.       — Там скучно.       — Лос-Анджелес — скучно. Париж — скучно. Нью-Йорк — скучно. Япония — скучно. Интересно, какое место ты не находишь скучным?       — Твоё лицо.       ДжейКей замер, уставившись на Чимина. Он сунул миску в руки Пака и похлопал по голове.       — Моё лицо не место. Ешь, пока горячее.       Чимин поставил миску на стол и подполз к ДжейКею, усевшись на его коленях и зарываясь носом в шею.       — Так становится лучше, — пробормотал Чимин, вдыхая запах ДжейКея и лаская пальцами чужую щеку. — Я скучал по тебе.       ДжейКей не сказал ни слова. Он только позволял Чимину делать то, что он хотел. Те же места, те же прикосновения и те же слова каждый раз. Те же нежные поцелуи и касания. И он знает, что не его видит Чимин, когда смотрит на его лицо…       — Скажи, что любишь меня, — потребовал Чимин, поймав лицо ДжейКея в свои ладони.       — Я люблю тебя, — ответил Чон в одно мгновение, и его губы были яростно атакованы чужими, жадными и изголодавшимися.       — Поздравляю! — приветствовал его Чимин с широкой улыбкой, бутылкой вина в левой руке и тортом в правой. ДжейКей шире раскрывает двери, принимая подарки от старшего.       — Спасибо. Заходи.       — Вау~ Я не могу поверить, что ты теперь генеральный директор! Не так давно ты был просто хилым, испуганным котом. Мой малыш так хорошо вырос! — Чимин охладил пыл и поцеловал младшего. ДжейКей был недавно избран генеральным директором империи Чон, и Чимин немедленно вылетел в Сеул из Парижа, чтобы поздравить его. — Я так горжусь, что мой парень — гендиректор!       — Парень, да? — поднял брови ДжейКей, глядя на Чимина.       — Ты бы предпочёл быть сахарным папочкой?       ДжейКей тихо фыркнул.       — Я бы предпочёл, чтобы мой парень прекратил встречаться направо и налево, и был бы моим настоящим, единственным парнем.       — Ты хочешь это серьёзное дерьмо? — Чимин показал своё отвращение. — Позволь мне сделать это! — Пак вырвал нож у ДжейКея, чтобы разрезать торт. — Ты же виновник торжества.       ДжейКей отошёл в сторону, опираясь о стойку, в то время как Чимин с энтузиазмом разрезал торт. Чон глубоко вздохнул и открыл рот, чтобы наконец выговориться:       — Хён, я устал играть. Я хочу, чтобы ты был моим. Только моим.       — Я и так твой, малыш, о чём ты говоришь?       ДжейКей знал, что бесполезно говорить о серьёзных отношениях с Паком. Он уже пытался и терпел неудачи много раз за последние годы. Сдаваясь, он опустил взгляд и закрыл рот.       — Эй, не грусти, — Чимин подошёл ближе к младшему, подняв подбородок того, чтобы встретиться с ним взглядом. — Ненавижу, когда тебе грустно. Это важный для тебя день! Не заставляй меня портить его. Я возненавижу себя ещё больше.       — Я буду в порядке, — улыбнулся ДжейКей и чмокнул старшего в губы.       Они провели ночь, обнявшись под одеялом и смотря фильм, в суть которого Чимин едва вникал. Его сознание всё время было где-то ещё. Когда фильм закончился, и ДжейКей стал разминать мышцы, Чимин пристально посмотрел на него.       — Все нормально? — спросил Чон у старшего. Чимин нервно прикусил нижнюю губу.       — Ты правда... хочешь серьёзных отношений со мной?       ДжейКей давно был свидетелем паники и страха в глазах Чимина. Старший возвёл вокруг себя стену от ужасных ситуаций. Кажется, он позволяет себе только развлекаться.       — Ты ведь умный, ДжейКей. Ты знаешь... Ты знаешь… Я…       Ты все ещё не отпустил прошлое. Ты всё ещё любишь его.       — Я знаю, — просто ответил ДжейКей. — И мне всё равно, пока у меня есть ты. Пока ты мой.       — Я тоже хочу быть твоим, ДжейКей. Только твоим.       — Правда?!       — Да! Теперь, когда ты самый молодой и самый горячий гендиректор в городе, держу пари, что многие девушки хотят урвать от тебя кусочек. Я сделаю тебя своим прежде, чем пожалею об этом.       Надутые губы ДжейКея рассмешили Чимина. Он поцеловал того в губы и нежно потерся кончиком носа об чужой.       — Я люблю тебя.       — Обещание на мизинчиках? — ДжейКей поднял свой мизинец, который Чимин немедленно взял, переплетая со своим.       — Обещание на мизинчиках!       — Я люблю тебя, Чимин-хён.       Став генеральным директором компании, ДжейКей взял с собой своих самых доверенных подчинённых, дав им более высокий статус. Ким Намджун стал его правой рукой и финансовым директором. Ким Тэхён стал левой рукой и менеджером компании. А Чон Хосок стал юрисконсультом.       Все они были молоды и не особо опытны в своих должностях, на что некоторые выражали недовольство и пошли против ДжейКея, но Чон упрямо настаивал на своих хёнах. Менее чем за год четверо из них смогли доказать, что они лучшие руководители, которых когда-либо имела компания.       — Итак, — сказал Тэхён после того, как все покинули помещение, где проходило заседание, кроме четверых, — я слышал, что ты и мой племянник официально встречаетесь? — Ким поиграл бровями, глядя на ДжейКея.       — В смысле, они не встречались все эти годы?! — воскликнул Намджун, искренне шокированный. — Все эти милые и пожирающие друг друга взгляды перед нами ничего не значили?       Отношения этих двоих не были секретом для их друзей.       — Эээ… я думаю, у нас теперь всё более серьёзно?       — Ты уверен, ДжейКей? — Хосок с беспокойством посмотрел на него. — Мы все знаем, что Чимин не способен быть верным в отношениях после того, как он превратился в Казанову. Без обид, Тэ.       — Я и не обижаюсь. Но всё же я на стороне ДжейКея в этом вопросе, — пожал плечами Тэхён. — Чимини больше не находится под нашим контролем. Он давно перестал нас слушать.       Печаль в голосе Тэхёна не осталась незамеченной.       — Я не совсем приветствую, ребята, что вы говорите плохое о моем обожаемом парне. Парне вашего босса, между прочим, — пошутил ДжейКей, пытаясь ослабить удручающий настрой.       — О, то есть ты сейчас напоминаешь нам о своем господствующем положении? — усмехнулся Хосок. — Не забывай, кто научил тебя водить, мелкий.       — И кто написал твою диссертацию, — добавил Намджун.       — Ииии, — лукаво хмыкнул Тэхён, — кто заполнил твой компьютер тайником с порнухой, чтобы тебе было на что передёрнуть, мой юный ученик.       — Заседание окончено, — выпалил ДжейКей, срываясь со своего места, чтобы покинуть комнату, сопровождаемый смехом своих хёнов.       Чимин прекратил валять дурака. Он старался быть лучшим парнем для ДжейКея. Они всегда разговаривали и устраивали встречи, несмотря на плотный график. Нет больше никаких нерешительных ятебялюблю, когда он смотрит в очаровательные глаза перед собой. После долгого времени, Чимин снова позволил себе стать уязвимым. Чувствовать, купаться в счастье, доверять, любить.       В первую официальную годовщину они вместе отправились в Новую Зеландию на три дня. На этот раз Чимин позаботился о том, чтобы ДжейКей больше вновь не смог отказать ему в сексе.       — С первой годовщиной, — сказал ДжейКей, мягко целуя Чимина в губы, пока они сидели рядом на пустом пляже напротив виллы, которую они арендовали.       — С первой годовщиной, — ответил Чимин, лаская щеку младшего. — И с двадцатипятилетием тебя.       ДжейКей усмехнулся.       — Не знаю, почему ты решил праздновать нашу годовщину в мой день рождения. Это странно.       Чимин отвёл взгляд и сглотнул комок вины и лжи.       — Ничего странного. Я благодарен, что ты родился в этом мире. Мой сияющий свет. Ах~ Чем я старше, тем более сентиментальным становлюсь, блять, прямо как Джин-хён! Я чуть не выблевал свои внутренности пару дней назад, когда он назвал Юнги-хёна пальцылижущийпупсик… Фу!       — Они милые.       Чимин поднял бровь.       — Ты хочешь, чтобы тебя звали попка-пузырик или сахарный коктейльчик?       ДжейКей разразился смехом. Когда они успокоились, Чимин воспользовался возможностью, чтобы перекинуть ногу через колени ДжейКея и оседлать его.       — Здесь только мы, верно? — прошептал он.       — Да, — ДжейКей сдержал стон, когда Чимин поёрзал задом по его паху. — Хён...       — Ты снова собираешься остановить меня? Какое у тебя оправдание на этот раз, малыш? — улыбнулся Чимин, когда почувствовал, что младший затвердел под ним.       Чон что-то пробормотал и уткнулся головой старшему в плечо. Пак схватил волосы младшего, чтобы наклонить его голову, и впился в его губы. ДжейКей больше не сопротивлялся, как он всегда это делал, когда ладонь Чимина сжала его эрекцию. Или когда он начал расстегивать молнию на джинсах, чтобы освободить его член.       — Скажи мне, что ты хочешь меня, — прошептал Чимин, прерывая поцелуй, чтобы младший ответил.       У ДжейКея в глазах туман, пока Чимин ласкал его.       — Я хочу тебя, хён.       Их губы вновь соединились в грязном нетерпеливом поцелуе. ДжейКей дрожал под властью Пака. Последний начал стаскивать с него штаны, продолжая поглаживать Чона, не прерывая поцелуя.       — Чимин.       Пак отпрыгнул с молниеносной скоростью, приземляясь задницей на песок. Глядя на ДжейКея, он будто только что увидел призрака или, вернее, услышал голос призрака из прошлого, который звал его по имени. ДжейКей был озадачен поведением Чимина, внезапно отстранившимся от него.       — Хён? Все нормально?       — Не называй меня так снова… — прошептал тот.       ДжейКей всерьёз забеспокоился о старшем. Чимин был бледным, а глаза широко раскрыты. Чон застегнул штаны и помог Чимину встать, обнимая его и поглаживая кругами по спине, чтобы успокоить его. ДжейКей поцеловал его в висок и сказал:       — Все хорошо, хён.       — Мне жаль, — прошептал Чимин ломающимся голосом. Он прижался сильнее к ДжейКею, слишком смущённый. Как легко притворство и вся бравада рухнули в один момент. Просто потому, что ДжейКей случайно произнёс его имя так же, как призрак из его прошлого шептал его имя без всяких вежливых обращений.       — Все в порядке, хён, — заверил ДжейКей старшего в своих объятиях. Он был рад, что это прекратилось до того, как их тела могли стать единым целым, потому что этого не должно происходить вообще.       — Я всё испортил, да? — пробормотал Чимин, всхлипывая в грудь ДжейКея.       — Нет, это не так… Ты всё ещё самый милый, свернулся в моих объятиях, как котёнок.       — ... А ты самый милый парень в мире. Я люблю тебя, пожалуйста, верь мне.       — Я знаю, хён. Я верю тебе, — солгал ДжейКей.       Наконец настал тот день, которого боялся ДжейКей. Однажды вечером ему позвонили и сообщили о дате освобождения его брата. Его брат наконец возвращается домой. Восемь лет ожидания прошли. И у него вызывает дрожь по всему телу то, что он скажет об этом Чимину, который стоял в нескольких метрах от него и готовил обед. Чимину, который осыпал его любовью все три года их отношений.       — Эй, малыш, — позвал Чимин, щёлкая пальцами перед своим парнем, который внезапно погрузился в прострацию с тех пор, как ему позвонили несколько минут назад. — Что-то случилось? Все хорошо?       Чон глубоко вздохнул, прежде чем открыть рот, чтобы сказать:       — Чонгука выпустят в эту пятницу.       Тарелка в руке Чимина издала громкий звон, когда ударилась о стойку. Грудь Пака сжалась и замерла после того, что он услышал. В комнате стояла тишина, потому что только бог знает, как долго ДжейКей не решался заговорить первым.       — Я собираюсь забрать его. Ты хочешь поехать со мной?       — С чего бы мне хотеть? — глаза Чимина сверкали. Лицо стало красным. Он оттолкнул не до конца готовый обед в сторону раковины и собирался уйти, когда ДжейКей поймал его за запястье.       — Ты всё ещё будешь отрицать, что хочешь увидеть его? Что не хочешь поговорить с ним?       — Нет! Я никогда не говорил подобного! — закричал Чимин.       — Хён, тебе не нужно говорить это вслух. Я знаю тебя много лет. Прекрати это уже отрицать, пожалуйста. Не усложняй себе жизнь, хён. Чонгук отсутствовал, но он возвращается. Разве это не то, чего ты хотел?       — Нет! Моя жизнь сейчас намного лучше! Мне не нужно, чтобы он снова всё испортил! Да если честно, мне никто не нужен в моей жизни, даже ты! Я в порядке! Я в порядке!       И снова между ними повисла ужасающая тишина. Когда учащённое дыхание Чимина постепенно выровнялось, он запаниковал, осознав, что он только что сказал. Пак направился к ДжейКею, бросаясь в его объятия.       — Я не это имел в виду, ДжейКей. Ты мне нужен, прости. Мне так жаль. Не оставляй меня, прошу…       — Я никуда не уйду, хён, — заверил Чон старшего. Из всех сценариев, которые он себе представлял, ожидая возвращения Чонгука, этот был самым страшным. Он молча молился, чтобы он мог все исправить, пока не стало хуже.       — Держись подальше от неприятностей, пацан.       Чонгук улыбнулся надзирателю и почтительно поклонился ему перед выходом из тюрьмы. Он вспомнил, как впервые попал сюда восемь лет назад. Он помнил, как он дрожал от страха, как его рвало в грязный унитаз, как только он вошёл в свою собственную камеру. Прошло восемь долгих лет, и время изменило его. Уединение сделало его лучшей и худшей версией его старой личности.       Он закрыл лицо бейсболкой и капюшоном толстовки, боясь увидеть, каким стал мир за этими огромными стальными воротами. Когда ворота открылись, Чонгук увидел знакомый силуэт издалека и, когда пространство между ними сократилось, он понял, кто это.       Два брата стояли лицом к лицу в метре друг от друга. Оба разглядывают идентичное им лицо, которое они так жаждали увидеть.       — С возвращением, Чонгук, — сказал ДжейКей, крепко обнимая брата.       — Ты приехал.       — Конечно. Я бы ни за что не пропустил этот день после того, как ты избегал меня в течение восьми лет. Я сам удивлён, но я больше ожидал момента, когда смогу увидеться с тобой, чем надрать тебе задницу.       Это заставило Чонгука улыбнуться и обнять брата.       — Я рад снова видеть тебя, хён.       ДжейКей отвёз брата к себе домой, и они весь путь болтали без перерыва. В основном говорил ДжейКей, а Чонгук внимательно слушал брата.       — Я продал тот дом после смерти мамы, — сказал ДжейКей после того, как брат вошёл в его дом.       Чонгук пытался не показывать какие-либо эмоции на своем лице, будь это счастье быть снова свободным или грусть от упоминания о смерти матери.       — Я хочу посетить мамину могилу завтра.       — Она будет рада видеть тебя, я уверен, — ДжейКей потащил брата и усадил на диван, осматривая черты и изгибы на его лице.       — Хён, ты как-то жутко на меня пялишься.       ДжейКей засмеялся.       — Ты сильно изменился. Ну, то есть, ты красавчик, прямо как я, но…       — Я выгляжу старше?       — Эй, мы близнецы. Если ты говоришь, что выглядишь старым, значит и я так выгляжу. Я бы хотел остаться молодым навсегда, так что спасибо... Ты хорошо выглядишь.       — Знаешь, ты стал раздражительно болтливым. Ну, хотя я это понял ещё из писем, которые получал каждый месяц в течение восьми лет.       — На которые ты вообще-то ни разу не ответил.       — Прости.       — Эй, все в порядке. Я рад, что ты получал мои письма. Чёрт, почему я всё ещё тебя не кормлю? Я всю ночь готовил твои любимые блюда.       Чонгук позволил своему брату утащить себя на кухню. ДжейКей был будто на седьмом небе от счастья. Он нервничал, но явно был безумно рад возвращению брата. Он не сразу перешёл к волнующей его теме, чтобы не поставить Чонгука в неловкое положение. Это может подождать. Главное, чтобы его брат чувствовал себя желанным и быстро привык к миру, которого его лишили на восемь лет.       — Я думаю остаться жить в Пусане, — сказал вдруг Чонгук.       — Что?! Нет! О чем ты говоришь? Ты остаёшься со мной, Чонгук.       — Мне нужно новое начало, новое место и новые лица, хён.       — Всё, ради чего я так много работал, это все для нас, Чонгук. Ты единственная семья, которая у меня есть.       — Я знаю, — Чонгук сжал плечо своего брата. — Но понимаешь, прошлое всё ещё преследует меня каждый день, даже во сне. Всё это свежо в моей памяти, и каждый раз, когда я закрываю глаза... Я вижу их… Маму, папу... Что я с ними сделал.       — Эй, — ДжейКей взял брата за руку. — Поверь мне, я понимаю, что ты чувствуешь. И я не хочу, чтобы ты постоянно винил себя в том, что уже в прошлом. Давай работать над этим вместе. Позволь мне помочь тебе.       — Я хочу... встать на ноги, хён. Сражаться со своими собственными демонами. Вот почему я хочу уехать в Пусан. Я не убегаю. И я бы с удовольствием выслушивал твою болтовню, надоедливый засранец, весь день, каждый день, но я знаю, что компания нуждается в тебе.       Чувство вины поразило ДжейКея, пока он слушал брата, и он решил не давить на него, позволить ему обрести душевное равновесие.       — Ладно, я понял. Я знаю, что уже упоминал в своих письмах о том, что выкупил и отремонтировал наш дом в Пусане. Тебе там понравится.       — Да, я видел фотографии. Он прекрасен.       ДжейКей улыбнулся. Он размышлял, стоит ли наконец поговорить об этом после того, как Чонгук начал разговор об их родителях. Но решив, что лучше не стоит, ДжейКей решил ждать, пока Чонгук сам не спросит об этом. Если нет, у него не будет выбора, кроме как всё подстроить. Он сделает все, чтобы Чонгук и Чимин наконец снова встретились.       Через неделю Чонгук поселился в Пусане. Дом был наполнен счастливыми воспоминаниями их мамы, их детскими фотографиями и фото, где они были втроём, когда близнецы были маленькими. Первые три года в тюрьме были для Чонгука настоящим кошмаром. Он плакал каждую ночь до тех пор, пока слёзы не прекратились, будто ему уже не было чем плакать. Он хотел рыдать от боли, он чувствовал, как внутри всё разрывается, когда он смотрит на лицо их прекрасной матери, но слёзы не текли из его глаз.       Я хочу жить в воспоминаниях мамы, может быть, таким образом я смогу простить себя, сказал он брату.       В течение двух месяцев Чимин ни разу не навестил его дом и даже не приходил к нему в офис, как обычно делал. У меня очень плотный график, постоянно говорил он ДжейКею. Последний знал, что Чимин избегает всякой возможности, чтобы он встретил на своем пути одного определённого человека. А его брат с тех пор, как он вернулся, не упоминал и не спрашивал ничего о Чимине. Это расстраивало ДжейКея. Он знал, что должен что-то сделать, должен вмешаться.       — Пожалуйста, только не говори мне, что ты пропустишь мой день рождения, хён! И нашу пятую годовщину! — воскликнул ДжейКей по телефону.       — Как ты смеешь обвинять меня в таком богохульстве! — хихикнул Чимин. — Я всерьёз думаю о кемпинге где-нибудь в Африке? И может наконец-то, наконец-то! Мы сможем заняться диким секс-сафари!       — Хён, я не могу оставить офис больше чем на один день. Давай отпразднуем у меня дома, пожалуйста?       — ДжейКей, нет, я не могу остаться…       — Хён, он в Пусане…       На другой линии повисла тишина на короткое мгновение.       — Мы будем только вдвоём.       — Ладно... Увидимся в воскресенье.       — Спасибо, хён.       — Я тебя люблю.       — Я тоже тебя люблю.       ДжейКей широко улыбнулся, открывая входную дверь Чонгуку.       — Ты приехал! — обнял он младшего.       — С Днём рождения нас, — Чонгук передал коробку с подарком, которую держал, брату и последовал за ДжейКеем внутрь, увидев идеально накрытый стол. — Ты сам всё это приготовил?       — Конечно, братец. Это наше первое празднование дня рождения вместе после стольких лет!       — Ты много наготовил. Не думаю, что мы сможем съесть всё это.       ДжейКей отвернулся, чтобы скрыть свою нервозность от брата. Он не сказал ему о том, что Чимин тоже придёт. Нервно он взглянул на часы. Через час должен приехать Чимин. Он больше не был уверен, правильно ли он поступает. ДжейКей был напуган до смерти.       — Эм, позволь мне сначала принять душ, ладно? Не хочу пахнуть мукой и маслом. В холодильнике есть торт, если ты проголодался.       Чонгук кивнул брату и плюхнулся на диван после того, как ДжейКей исчез в своей комнате. Он смотрел повтор футбольного матча по телевизору, когда услышал, как открылась входная дверь. Он не знал, ждал ли ДжейКей гостя и был ли тот всё ещё в душе, поэтому Чонгук поднялся с дивана, чтобы посмотреть, кто это.       — Привет, именинник~ — широко улыбнулся Чимин и обнял мужчину, стоящего перед ним. — Почему ты так удивлён? Ты готовил какой-то сюрприз? Извини, я пришел слишком рано, — продолжал бормотать Чимин, снимая обувь.       Другой мужчина всё ещё был ошеломлён и стоял, замерев на месте.       — Я скучал по тебе, малыш, — Пак с хитрой усмешкой сократил расстояние между ними, обхватив руками шею другого.       Чимин целовал его медленно и глубоко. Именно такими Чонгук запомнил поцелуи Чимина: нежные и полные любви. Он так по нему скучал. Он никогда не переставал скучать по Чимину все эти годы, что они были вдали друг от друга. Он хотел сказать Чимину, что никогда не переставал любить его. Но он знал, что Чимин возненавидит его ещё больше, когда поймёт, что целует не ДжейКея, и Чонгук ещё не был готов отпустить. Поэтому он поцеловал Чимина в ответ со всей любовью, которую сохранил для него. Они целовались, и Чонгук про себя молился, чтобы это никогда не заканчивалось.       — Я тебя люблю, — прошептал Чимин, когда они отстранились друг от друга. Он нахмурился, когда не услышал ответ. Вместо этого ДжейКей странно смотрел на него, будто хотел плакать. И наконец Пак заметил. Ему потребовалось некоторое время, чтобы заметить изменения. Волосы мужчины длиннее, как он мог это не заметить? Черты его красивого лица острее и грубее, глаза темнее, а ещё есть родинка под нижней губой. Человек, которого он целовал, не был ДжейКеем.       Чимин медленно оторвался от мужских рук. Время, казалось, остановилось, пока они смотрели друг на друга.       Их молчание было нарушено открывшейся дверью, и рядом с ними встал другой Чон, переодетый, с ещё мокрыми после душа волосами. Шок на лице Чимина пугал его. Пак выглядел так, будто готов потерять сознание, полностью парализованный.       — Чимин-хён… — начал осторожно идти к старшему ДжейКей. Пак медленно отступил назад от обладателей двух одинаковых лиц перед собой, недоверчиво качая головой. — Хён, извини, я не сказал тебе, что Чонгук тоже приедет. Я хочу, чтобы вы, ребята… поговорили.       Ошеломлённые глаза Чимина смотрели то на ДжейКея, то на мужчину, с которым он обжимался пару минут назад. Мужчину, которого он презирает, кажется, вечность.       Чимин рассмеялся, как чокнутый, и братья были вынуждены молча наблюдать за ним. После того, как Пак взял себя в руки, он потёр ладонями лицо и бросил на ДжейКея свирепый взгляд.       — Ты поступил, как мудак, ДжейКей, особенно в нашу годов… — Чимин замолчал и закрыл глаза.       — Мне жаль, — впервые заговорил Чонгук. — Я пойду.       ДжейКей начал протестовать, но Чонгук забрал с дивана свою куртку и остановился. Он не мог найти подходящих слов, чтобы попрощаться с человеком, из-за которого так сильно болело сердце.       — Что, хочешь снова стереть своё существование с лица земли?       — Чимин-хён, — напряжённо прервал ДжейКей дрожащим голосом. — Чонгук… Вы не можете избегать друг друга вечно.       — О, поверь, можем. Вот чем мы занимались восемь грёбаных лет! Вот в чем он хорош.       — Хён, пожалуйста, прекрати…       — А знаешь что, давай закончим с этим раз и навсегда. Ты прав, ДжейКей. Мы не можем избегать друг друга вечно, особенно если мы с тобой встречаемся. В конце концов, он твой брат, — Чимин подошёл к столу с едой и сел там. — Мы все здесь взрослые люди, Чонгук. Я уверен, что ты переживешь ужин со мной, так ведь?       Как Чимину удавалось проглатывать еду, только Богу известно. ДжейКей жутко нервничал, в то время как Чонгук сидел с покер-фейсом, лишённым каких-либо эмоций. Никто не произнёс ни слова с того момента, как они сели за стол. Было слышно только то, как Чимин пережёвывал еду.       — Поскольку никто, кажется, не собирается говорить первым, я возьму эту честь на себя. Итак, Чонгук вернулся, вы, близнецы, воссоединились, я и ДжейКей празднуем нашу пятую годовщину. Счастливый конец для всех, ага?       ДжейКей смотрел на Чимина так, словно у него выросла ещё одна голова.       — Я рад, что у вас всё хорошо, — неожиданно ответил Чонгук.       Чимин приподнял бровь.       — Это единственная хорошая вещь, которую ты сделал в своей жизни, Чонгук. Дал нам с ДжейКеем возможность быть вместе.       — Хён, прекрати, пожалуйста.       — Разве это не то, что ты хотел, малыш? Чтобы мы поговорили? Или ты ожидал крокодиловы слёзы? Мы больше не маленькие мальчики. Чонгук и я в прошлом. Я прав, Чонгук?       — Да, — произнёс Чонгук, заставляя себя улыбнуться. — Всё, что я хочу, счастье для вас двоих.       — Видишь, он даже дал нам свое благословение. Единственное, чего нам не хватает сейчас, так это свадьбы, и я уверен, что Чонгук хотел бы быть твоим шафером, — засмеялся один Чимин.       ДжейКей уронил голову на руки и разочарованно простонал. С него хватит.       — Ради всего святого, прекратите этот спектакль! Мне надоело стоять между вами двумя! Расскажи Чимину, как ты плакал и умолял меня позаботиться о нём в ту ночь! Как ты сказал мне, как сильно ты его любишь! — закричал ДжейКей на своего брата, а затем повернулся к Чимину. — Расскажи Чонгуку, как ты ненавидел его за то, что он изолировался от тебя, как ты чуть не погубил себя, как ты всегда видел его, когда смотрел на меня! Просто скажите друг другу, как отчаянно вы хотите снова быть вместе!       Чимин был совершенно шокирован и чувствовал себя преданным, смотря на ДжейКея.       — Я любил тебя.       ДжейКей покачал головой.       — Нет, хён, всё это время ты любил Чонгука.       — Да пошёл ты… Я любил тебя! А ты просто притворялся? Все эти годы?! Я не игрушка, которую вы двое можете передавать друг другу. Я думал, ты другой, что ты не собираешься причинить мне боль. Но ты такой же, как твой брат-близнец. Я хочу, чтобы вы оба исчезли из моей жизни навсегда. С Днём рождения вас обоих, — Чимин схватил торт и кинул его на стол перед братьями.       ДжейКей сидел в ужасе от того, как всё плохо. Он побежал за Чимином, хватая того за руку, но Пак развернулся и ударил его по лицу.       — Иди к черту.       Чон смотрел, как Чимин выбежал за дверь. Он вздрогнул, когда дверь громко хлопнула, и в ярости повернулся к своему брату.       — Ты просто позволишь ему уйти?!       — Ты не должен был этого делать.       — Что ты сказал?! — ДжейКей подошел и схватил Чонгука за воротник. — Это всё, что ты хочешь сказать?!       — Он любит тебя!       — Он не любит меня, блять! Он любит тебя! Он всё ещё любит тебя!       — Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сделал, хён.       ДжейКей сдулся.       — Тебя не было рядом, когда ты разбил его на куски, — он позволил себе расплакаться, глядя прямо в пустые глаза своего брата. — Отпусти прошлое. Прости себя, Чонгук.       Впервые за столько лет Чонгук почувствовал, как что-то тёплое течёт по щекам, почувствовал, как горячие слёзы текут по его лицу.