Больше, чем можно

«А, помнишь, Джинни… как мы потом встретились в городе?.. Ты… была… такой же, как обычно… Такой же… как в тот день». Даже в той же одежде?.. «И, когда я увидел тебя, я вздрогнул, как от холода или чужого взгляда. А ты… улыбнулась». И снова я не могу вспомнить каких-то конкретных слов, какого-то разговора… Будто не было его. «А была только Ты, солнце и — Твои… глаза». Ах, Джинни, мне так без тебя плохо. Мне так хотелось бы сейчас оказаться там — на той улице у старого дома, под парким куполом неба, под… дождем, под…под… «И я бы улыбнулся Тебе тоже, я бы облокотился о стену, я бы, наверное, там навсегда остался». Я бы не мог говорить, я бы только любил Тебя, любил, любил… «И, наверное, ты бы тоже любила Меня». Ты была бы тем, ради чего бы стоило жить. Ради чего я бы даже создал мир. «И потом… стоя у этого дома… мы бы — плечом к плечу…» Стой, Джинн!.. Ю…джин. «Мы, стоя у этого дома, смотрели бы на солнце, я бы гладил твои золотые волосы… Мы были бы счастливы, Джинни. И мы будем счастливы. И мы… Мы любили друг друга». Ты же любила меня? «Конечно, любила, Юджин! Конечно, любила… С того дня, как ты забрал у меня свой рисунок — с того дня — я люблю Тебя. Хотя, кажется, любила и раньше. Мне иногда казалось, Юджин, что всё это решилось намного-намного намного раньше. И мы с тобой — только два листа, слетевшие с дерева, но не желающие разлучиться». Листа… «И, всем своим существом дрожа, мы стремимся друг к другу, как к единственному спасению, как к единственному родному созданию — как к самому Себе». Джинни… «Как к самому Себе, как к одному возможному варианту Себя, к оригиналу, который однажды затерялся среди репродукций, среди ненужных и не значимых…» Джинни, хватит, прошу! «Среди никому не нужных копий, которые не принесли тебе пользы. Но теперь ты нашел Себя, Юджин. Теперь ты знаешь, куда идти. Я тянусь к тебе, Юджин, как к самой себе, так и ты — тоже — всмотрись». Я смотрю, Родная, я смотрю. Я вижу, я знаю, я чувствую, что ты права. И всегда ты была права. Как я не мог признать этого раньше? Я так долго мучил нас обоих. Но сейчас мне тоже страшно. Мне без тебя так страшно. Ты хотя бы видишь небо, которое так любила. А я — вижу только себя сейчас.