Фред Уизли и Метка Истинности

      В холле перед Большим залом было столько народу, что нам места не хватило внизу и мы остались стоять на лестнице, прижимаясь к стене, чтобы нас ненароком не снесли, хотя мы сами кого угодно можем снести.       — Я думал, Ли с тобой, — произнёс Джорджи, изучая разодетых учеников с какой-то хитрой ухмылкой, природу которой я не понимал.       — Нет, он свалил, — пожимаю плечами, прижав к груди теснее своего ёжика и чмокая его в плечо.       До ушей доносились отдельные обрывки фраз о том, что кому-то уже не терпится попасть в зал. Я же мечтал, чтобы этот миг как можно дольше оттягивался, потому что осознавал, что до дрожи волнуюсь перед этими дурацкими танцами.       Но вдруг все замолкли, ведь двери главного входа отворились, и в замок пожаловали ученики Дурмстранга во главе с Каркаровым. Позади него шествовал Крам с девушкой, что была в лёгкой голубой мантии. Стоп! Да это ж Грейнджер! Я был удивлён настолько, что раскрыл рот, но не в силах издать хоть один жалкий звук.       — Мне не одному кажется? — Джорджи был не менее шокирован и поднял ко мне вопросительно лицо, разворачиваясь в объятии. Я отрицательно мотнул, чмокнув его в щёку.       Вдруг наконец дверь Большого зала отворилась, и вся толпа учеников грянула внутрь. Естественно, мы попали туда не сразу, хотя с высоты нашего роста легко следили за этим комичным процессом, начиная ржать. Никто не понимал причину нашего хохота, да и внимания особо не обращал.       Стены Большого зала покрылись волшебным льдом, а со звёздного потолка свисали венки из омелы и плюща. По всему помещению стояли небольшие столики человек на десять, венчавшиеся уютными фонарями, излучающими тёплый свет. На выступе, где обычно находится преподавательский стол теперь возвышается судейский, где уже сидели Дамблдор, мадам Максим, Каркаров и Бэгмен. Мы с Джорджем хитро переглянулись и направились к столику, за которым сидел машущий нам Ли.       — Стоять, — маленький ёжик схватил меня лапкой за лацканы мантии, потянув на себя. Я положил ладони на его бока, вздёрнув взгляд к гирлянде из омелы. Джорджи кивнул, мня взволновано в кулаках ткань. Под весь этот гул, я быстро прижался своими губами к его, стараясь быть как можно более мягким и нежным, тут же отрываясь от этого прикосновения и садясь на один из стульев. Любимый приземлился рядом со счастливой улыбкой, под столом переплетая наши пальцы и поглаживая мою ладонь.       — Я на это не подписывался! — грузно прогремел Вайс, который успел сесть за столик и теперь недовольно смотрел на нас. На Итане была классическая чёрная парадная мантия. Рядом с ним — слизеринка-альфа в шикарном зелёном платье с огромным вырезом и вьющимися локонами цвета вороного крыла. Так вот, что он имел в виду… Альфа любит альфу. Действительно, это очень сложно. Я сожалеюще смотрел на Вайса, как вдруг из мыслей вывел меня звонкий голос.       — Привет! Ну, что, готовы к веселью?! — к нашему столу присоединились Анджелина и Алисия. Вторая понуро опустила взгляд, только завидев рядом сидящую с Ли девушку. Мы с Джорджем рассмеялись, оглядев недовольные мины практически всех сидящих.       — Как думаешь, скоро начнётся война за этим столом? — ехидно поинтересовался ёжик, приблизившись ко мне. Я только неопределённо пожал плечами, весело усмехнувшись.       Не успели Ли с Анджи начать вновь ругаться, как огромные двери Большого зала вновь раскрылись. Абсолютно каждый, без исключения, замер, с восхищённым придыханием следя за каждым чемпионом. Прошла ровно секунда, и помещение разразилось бурными овациями. Джордж взволнованно сжал моё колено, сглотнув и вдруг хитро улыбнувшись. Я тоже начал по-тихому посмеиваться, только завидев сконфуженное лицо Гарри, которого вперёд тащила его партнёрша.       Я обернулся на наш стол, оглядев каждого. Ли со своей пуффендуйкой радостно аплодировали; Алисия грузно и тоскующе пялилась на Джордана; Анджелина хлопала в ладони громче всех, восхваляя наш факультет; Вайс со слизеринкой о чём-то скучающе переговаривались, даже не одаривая вниманием пары чемпионов.       — Мы могли бы вальсировать сейчас по всему залу, — одновременно грустно и с укором заявил маленький ёжик, поджав губы и щурясь, даже не поворачивая голову ко мне, однако он точно был уверен, что я услышу.       — Знаешь, не я один виноват, — фыркаю насмешливо в ответ, опуская руки, которые уже горели от этих чёртовых аплодисментов.       — А разве я винил тебя? — лукаво глянул на меня и повернулся к столу, злорадно улыбаясь. Я закатил глаза, тоже присоединяясь к возродившемуся гулу, ведь чемпионы с партнёрами уже расселись по своим местам у судейского стола.       — Катись к чёрту, — шиплю и пихаю его несильно коленом в бедро, на что Ли усмехнулся. Да он всегда веселится, когда между нами возникает перепалка.       — Только после тебя, — вскидывает брови, уставившись на пустую тарелку перед собой, буквально одним лишь взглядом проклиная её и умоляя родить еду, но та не поддавалась. Пока я с интересом наблюдал за этим действием, то не заметил, как презренно изучала нас слизеринка. Я хохотал вместе с Джонсон, пока Джорджи без капли конфуза прожигал нас злыми глазёнками, намекая, что сейчас достанет свою волшебную палочку, и тогда нам мало не покажется. Однако типичная ситуация для нашей компании была прервана холодным и высокомерным голосом.       — Господи, просто произнесите название блюда из меню, и оно появится, — слизеринка цокнула языком. Вот важная задница нашлась. Мне кажется, они с Итаном — два сапога.       — Я думал, ты знаешь только змеиный, — поскольку замечание было, в основном, в сторону Джорджа, то вступился я, и вся наша компания ожидаемо поддержала меня, кроме Спиннет, которая недовольно нахмурилась. Она просто не любит, когда своими шутками мы оскорбляем кого-то. Нам же кажется, что у неё просто-напросто отсутствует чувство юмора.       — Я не собираюсь участвовать в ваших детских играх, Уизли, — ой, а с каким отвращением она произнесла нашу фамилию! Малфой старший курит нервно в сторонке. Мы с Джорджем одновременно рассмеялись, смотря в глаза друг другу. — Господи… — выдохнула укоризненно важная задница и сделала вид, что не собирается больше обращать на нас внимание. Наконец!       — Уизли! — повторил братец, качнув головой и приступая к изучению меню. Я тоже не стал медлить с этим делом, тут же заказывая несколько блюд.       — Ну, как тебе твой новый партнёр, Алисия? — спросил с нажимом Ли, не отрывая глаз от девушки, что вся сжалась под таким натиском, виновато лупясь в свою тарелку. — Лучше меня?       Мне кажется, друг перегибает палку, и в сложившейся дерьмовой ситуации лучше винить Анджи. Просто зная её… Да и Спиннет слишком слабохарактерная, чтобы вот так запросто дать отпор. В её стиле больше промолчать и стерпеть обиды.       — Не наезжай на неё! — в ответ вспылила Джонсон, и оба альфы привстали, сталкиваясь свирепым взглядом и оскаливаясь.       — Эй! Я пришёл сюда, чтобы расслабиться, а не выслушивать ваши делёжки! — ввязался Джордж, и они глянули на него, как на жалкого омегу. Я аж впал в шок. Впервые такое происходит. Я понимаю, что, вряд ли, они хотели этого, но механизм уже запущен.       Я поднялся, отодвигая стул и нахмурился, ощущая, агрессию, зарождающуюся где-то в глубине. Не думал, что это настолько может задеть. Джордан с Анджи тут же непонимающе скосились на меня. Даже Вайс со слизеринкой да и соседние столы остановили обсуждения, оторвались от ужина в ожидании шоу.       — Идите отсюда!.. — не успел я начать театр одного актёра, как Джорджи быстро спохватился, потянув вниз мою мантию. Я недовольно уставился на него, плюхаясь на свой стул.       — Только ты не начинай, — наклоняется ко мне, обхватив моё лицо ладонями и успокаивающе поглаживая кончиками пальцев. Не знаю каким образом, но злость сама по себе испарилась, и я прикрыл глаз, кратко улыбнувшись.       — Но они… — хотел я возразить, но ёжик недовольно исподлобья уставился на меня, и я тут же умолк, отстраняя Джорджи и приступая к ужину. Эти двое тоже успокоились, переставая давить на Алисию, лишь иногда перекидываясь колкими фразами или обжигающими взглядами. Таким образом, за нашим столом воцарилось нереальное напряжение, и никто не пытался разрядить обстановку.       Мы с Джорджем иногда обменивались разными по оттенкам улыбками, оборачивались на стол судей, разглядывая радостного Бэгмена или непонимающе смотрели на Перси. Интересно, а он что тут забыл? Также мы вникали в чужие обсуждения, попутно поедая ужин. Однако полезного ничего мы не узнали, ведь сейчас никто не говорил о серьёзных вещах.       Когда я начал думать, что стол вот-вот провалится сквозь землю от общего напряжения, Дамблдор вдруг вскочил со своего места, одаривая всех привычной загадочной улыбочкой.       — Предполагаю, пришло время потратить нашу энергию, что мы получили вместе с восхитительным ужином! — все привычно установили тишину в зале и встали из-за столов, наблюдая то, как лёгким взмахом палочки директор отодвинул в сторону все столы, ещё одно плавное движение — вдоль другой стены появилась сцена с музыкальными инструментами. — Поздравляю всех ещё раз с Рождеством и желаю отлично провести время!       Джорджи прижался к моему боку, вместе со мной не понимая, что сейчас будет. Кажется, вообще никто, кроме взрослых, не знал, что нас ждёт.       Вдруг фонари на столах начали медленно гаснуть, пока помещение не стало освещаться лишь звёздами, что украшали потолок. Когда все уже испустили вздох отчаяния, собираясь уходить, центральная пустая площадка утонула в белом ярком свечении, также, но менее тускло озарилась и сцена, на которую стали один за другим выходить участники «Ведуний». Все ожидаемо разразились радостными криками и аплодисментами, мы не стали исключением, восторженно встречая гостей.       (Patrick Doyle — «Magic Works»)       И вот наконец в бой вступила медленная мелодия. Все боялись быть первыми, да и не надо своевольничать, ведь чемпионы, которых уже послали на танцплощадку, должны открывать бал. Я сжал взволнованно ладонь Джорджи, получая касание кончика носа к виску в знак понимания и поддержки. Казалось, что зал наполнился буквально ощущаемой робостью, потому в танце кружились лишь четыре пары.       Я чувствовал, как внутри всё горит от переживаний. Одновременно я дико хотел сейчас броситься на площадку и боялся, что оплошаю, что испорчу этот прекрасный вечер маленькому ёжику. Однако то, что некоторые пары смело вступили в вальс, включая Анджи, которая буквально тащила за собой Алисию, я осмелел и повернулся к любимому.       — Пойдём? — протягиваю ему руку, сглатывая и трясясь каждой клеточкой тела. Я знаю, что он не откажет, боюсь я совершенно другого.       Джорджи нервно рассмеялся, кивнув и смущенно краснея, всё же сжал в ответ мою руку, и я полуразвернулся, несясь на площадку.       Музыка померкла по сравнению с диким пульсом, набатом звучащем в ушах. Я растерялся, не зная, что делать, совершенно забыв всё то, чему учила Джонсон. Я тупо уставился на ёжика, который облегчённо выдохнул, положив одну руку на моё плечо, а другую соединив с моей.       — Не будь статуей, — прошипел нежно, нежели глумливо, и я вздрогнул, точно меня окатило ледяной водой.       — Чёрт, — тяжело выдыхаю, сжав его талию под мантией и становясь ближе, чуть раскрыв рот, чтобы лёгкие не лопнули от столь сильного давления.       Чуть привыкнув, я стал вести в танце, смотря в карие глубокие глаза напротив, что в ответ светились не менее ярко.       — Где научился? — спрашивает ёжик, на миг остановившись и чмокнув меня в кончик носа, после позволяя мне вновь вести в танце.       По началу мои движения были резкими и нервными, но потом я словно прочувствовал песню и вальсировал мягко, даже ни разу не сбившись. Джорджи не знал, что делать, потому беспрекословно подчинялся в танце, счастливо улыбаясь.       — Да так… Не важно… — тут-то я прислушался к тексту песни и наклонился чуть ближе к ёжику, лукаво улыбаясь. — «Don't be scared, she want you too».       Братец изумлённо раскрыл рот, впиваясь ногтями в тыльную сторону моей ладони и прожигая меня злым взглядом.       — Ты у меня сейчас «it» станешь, идиот! — смеюсь, и Джордж сам широко улыбнулся.       — Ты сможешь убить меня? — насмешливо спрашиваю, сделав шаг вперёд и соединяя наши лбы.       — Убью, а потом буду плакать, — иронично выдаёт, на что закатываю глаза. — Шучу. Умный младший брат не может жить без глупого старшего, — показывает язык.       — Джи-джи, — сжимаю пальцами его бок, на что любимый наклонился чуть больше, вскрикнув, но музыка скрыла этот звук.       — Руки убери свои похабные! — весело произнёс Джорджи, а меня сразил приступ смеха, и я уткнулся лицом в тонкую шею, обняв обеими ладонями его талию. Теперь наш вальс превратился в обыкновенный медленный танец, когда мы, словно на волнах, качались из стороны в сторону под затухающую музыку. Любимый перекинул руки через мою шею, что-то мурлыкнув, а я жадно вдыхал молочный запах, что смешался с моим, и сейчас был экспрессивным.       Когда песня совсем погасла, то на миг в зале воцарилась тишина, но уже в следующую секунду помещение взорвалось аплодисментами. Мы с Джорджем тоже оторвались друг от друга, тяжеловато дыша от волнения, но притом восхищённо смотря на не менее возбуждённых артистов.       (Patrick Doyle — «Do The Hippogriff»)       Однако не успели нам дать передышку, как заиграла следующая, более бодрая песня, начало которой сопровождалось словами солиста о том, что он очень рад здесь находиться и так далее. В общем, разогревал толпу, хотя, думаю, здесь и так слишком жарко.       Кажется, не было никого. Мы утопали в друг друге.       Резко развернувшись, я тут же поймал хитрющую улыбку ёжика, притягивая его к себе поближе за талию и чмокая в щёку, как в следующий миг мы уже растворялись в музыке, двигаясь предельно резво и быстро, чтобы соответствовать ритму песни. Никогда бы не подумал, что любимый умеет так извиваться, никогда бы не подумал, что он так гибок и горяч всего лишь в каком-то грёбаном танце. Я всё переживал, что сойду с ума от этой бешеной атмосферы и дико возбуждающего молочного аромата, но я оставался в рассудке, наслаждаясь каждым его движением, пытаясь запомнить каждую секунду.       Казалось, прошёл лишь миг, но аплодисменты вновь раскололи зал. Мы безумно смотрели в глаза друг друга, и я, чёрт, чувствовал, что после всех этих дикостей я хочу его. Главное — взаимно. Но мы оба понимали, что не желаем уходить… Я первым сделал шаг вперёд и прижался к его губам, грубо лаская их, стараясь передать всю животную натуру, что пробудилась после танца. Ёжик порывисто выдохнул, сжимая мантию на моих плечах, поддаваясь. В ушах звенела новая бодрая песня, которая подстёгивала к новым, более откровенным действиям — ладони невольно начали опускаться ниже… Наверно, если бы не Джордж, то я бы окончательно потерял голову. Любимый отстранил меня, приложив к моим губам подушечку указательного пальца и отрицательно мотнув.       Я наслаждался его горячим видом: волосы растрепались, одежда немного помялась, на лице появился розовый румянец, отчего веснушки выделялись на его фоне ещё больше обычного, губы припухли от моей грубой ласки. Я успел лишь раз коснуться его щеки поцелуем прежде, чем Джорджи повёл меня к столам. Мы ловко обходили парочек, и так жадно приникли к напиткам, что, казалось, тут же побежим в туалет.       — Может, проветримся, иначе я точно не сдержусь, — прижимаюсь щекой к его виску, позже отпрянув и с умилением наблюдая за смущением моего маленького ёжика.       — Думаешь только об одном, пошлый альфа, — весело отвечает, чмокнув меня в щёку и начиная снимать с себя мантию, вешая её на первый попавшийся стул и обмахиваясь руками.       — Потому что ты горяч, — игриво вскидываю брови. На самом деле ещё хотелось бы уединиться, чтобы отдать ему подарок, тем более говорят, что двор красиво украсили.       — Вау! Верно, ты сошёл с ума, Фреди, — усмехается, пригладив меня по плечу, а затем приветственно махнул приближающемуся Ли.       — Привет. Вижу по глазам, что замышляете что-то. Кстати, эта пуффендуйка неугомонна, — мы только лукаво улыбались, согласно кивая. Всё равно он в Спиннет влюблён. — Мы были только что в саду… Впрочем, подробности здесь излишни. Кстати, вам лучше пока не идти туда, потому что там Снейп бродит и всех парочек выпроваживает… Впрочем, не моё дело… Я пойду в комнату, поэтому даже не думайте ворваться туда с громкими стонами! — друг выглядел подавлено, хотя и, вроде, весело сиял. После своего монолога он ставил нас одних, потому мы не успели ничего ответить, лишь непонимающе пожимая плечами ему вслед.       — Тебе ничего не светит, — рассмеялся Джордж, ткнув меня в грудь.       — В Хогвартсе есть очень много помещений, — положив ладони на его талию, вновь прижимаюсь к его губам, но на этот раз лишь на пару секунд, отчего ёжик недовольно глянул на меня, сжав пальцами волосы на моём затылке и пытаясь притянуть к себе. — Сам не лучше, пошлый омежка.       — Катись к чёрту, — усмехается, уперев ладони в мою грудь и показывая язык. Но вдруг любимый резко вздрогнул, потому что аплодисменты снова разразились на весь зал. — Послушай… — хитро начал Джорджи, заговорщически куда-то косясь. Я одним лишь взглядом спросил его, чуть отодвигаясь, потому что к нам теперь приближалась чересчур радостная Анджи с изнурённой Алисией. — Давай навестим одного старого знакомого. Он как раз вздумал передохнуть, — я обернулся, приметив Бэгмена и понимающе просияв.       — Полностью согласен с твоей идеей…       — Уже утомились? — весело поинтересовалась Джонсон, пока «Ведуньи» заиграли новую песню. — Не ожидала от вас! — лицо Спиннет буквально кричало: «Боже, помогите мне!»       — Не дождёшься! — братец скривил физиономию и отстранился от меня.       — Просто решили уединиться, — пожимаю плечами и фыркаю, на что Анджи закатила глаза. — И мы уже уходим.       — Прекрасного вечера! — на прощание сказал ёжик, а Алисия так грустно глядела на нас… Однако не хочется связываться сейчас с Джонсон, потому что можно упустить столь замечательный шанс перекинуться парочкой слов с этим наглым обманщиком.       Мы взялись за руки, чтобы не отставать друг от друга и быстро оказались рядом с Бэгменом, который сначала попытался делать вид, что не заметил нас, но потом всё же широко улыбнулся, хотя в его взгляде так и засело волнение.       — Привет, мальчики! Как вам бал? — он старался, как можно меньше, смотреть на нас, но мы облепили его с обеих сторон, лукаво сияя.       — Здравствуйте. Бал замечательный, но… — мы втроём одновременно развернулись. Министр уставился на танцующих, а мы на его профиль, следя за тем, чтобы подлый трус не сбежал.       — Мы хотели поговорить с вами о кое чём.       — Например, о наших деньгах. Иначе получается…       — Как-то не по правилам, — мы скривились после этих слов. Какие к чёрту правила? — Мы сделали удачную ставку…       — А вы обманули нас.       — Мы хотели сказать, что у нас в кармане есть один туз.       — Который, поверьте, — с каждым словом лицо Бэгмена становилось мрачнее. — Может сильно подорвать вашу репутацию.       — Мальчики, я понимаю, что вам это неприятно. Однако, поймите и вы, что я заложник ситуации. Меня обманули гоблины! — он смотрел то на меня, то на Джорджа, и мы резко начали смеяться.       — И вы поймите, нас не волнуют ваши проблемы, — качаю головой, косясь по сторонам, чтобы никто не смог подслушать нас.       — Мальчики, я могу предложить искупить вину тем, чтобы продвинуть ваш недурный товар, — столько надежды в этих глазах. Конечно, это было бы неплохо, но, чёрт, из-за этого хрена у нас недостаточно капитала… — Например, в «Зонко». Также, думаю, ваши изобретения могут помочь министерству.       — Забудьте вы это название, — усмехнулся ёжик, махнув рукой.       — Скоро мы займём его место. Хотя это сейчас не так важно.       — Мы согласны, — пожав нам ладони, Бэгмен поспешил уйти от нас подальше.       — Всё равно вернём деньги, — встаю плечом к плечу с Джорджи, тихо произнеся это.       — Безусловно, — чмокает меня в щёку, потершись о неё кончиком носа. — Теперь можно и проветриться, как ты хотел.       Еле выбравшись из зала, где то и дело нас норовили сбить танцующие парочки, мы вышли через парадный вход и тут же очутились в саду. Всюду росли розовые кусты, между которыми извивались тропки, летали маленькие феечки, мерцая на фоне тёмного неба. На улице была слышна музыка, хотя и приглушённо.       — Прохладно однако, — выдавил Джорджи, восхищённо разглядывая преобразившийся сад.       — Я же рядом, — весело выдыхаю, прижавшись губами к его щеке.       — Я знаю, — в этот раз ёжик не стал насмехаться надо мной и всего лишь нежно улыбнулся, спускаясь вниз и утягивая меня за собой.       Естественно, мы были не одни здесь, но никто не обращал друг на друга внимание, тихо переговариваясь или вовсе молча прогуливаясь, наслаждаясь приятным шипением фонтана, отголосками песен «Ведуний», а в особенности атмосферой, которая была настолько романтичной, что от её приторности сводило скулы.       Вдруг любимый свернул с основной дорожки и повёл меня в одни из кустов, где мы разместились. На удивление, здесь было не так холодно, да и росла какая-то мягкая трава, что большим слоем распласталась по земле.       — Тут так тихо, — маленький ёжик перешёл на шёпот, касаясь розовых листов и нежно улыбаясь.       — Ага, — взволнованно облизываюсь, наблюдая за Джорджи, который вовсе и не подозревал моей нервозности. — На самом деле я хотел уединиться для кое-чего другого… — сглатываю, а братец резко повернул ко мне голову, непонимающе выпучив глаза. — Я хотел сделать тебе подарок… Ну, мы просто как-то… В общем, ходили… В общем, не важно! — отмахиваюсь, тупо разглядывая траву, как вдруг любимый коснулся моих щёк, и я вздрогнул. Джорджи опустился на мои бёдра, поддерживающе чмокнув в лоб.       — Что за подарок?       — Сейчас! — начинаю рыться по карманам штанов, пока братец с какой-то тайной любовью наблюдал за этим, чуть отстранившись. — В общем, с Рождеством! — я наконец выудил из кармана брюк коробочку, открывая её и доставая тонкий плетённый из чёрных кожаных шнурков браслет. На украшении висела подвеска: скопа, которая обхватила своими крыльями ежа.       — Значит, ты хищная птица, а я дурацкий ёж? — усмехается, протянув мне запястье. Я затянул браслет, весело просияв в ответ. — И ты хочешь сожрать меня?       — Возможно, — начинаю смеяться и резко переворачиваю его на спину, нависая сверху и впиваясь зубами несильно в его щёку.       — Ай, идиот! — тоже хохочет, закинув руки за мою шею и раздвигая ноги.       — Не дождёшься, — улыбаюсь, садясь и утягивая за собой Джорджи, начиная расцеловывать его лицо, а в особенности довольную улыбку.       — Всё! Хватит! Теперь моя очередь, — сажусь на пятки, ожидающе изучая его. Внутри взыграло предвкушение. Интересно, что он придумал? — В общем, я долго не мог родить, что тебе подарить… Это странно… — берёт мои руки в свои, взволнованно их перебирая и облизываясь. — Я это сделал сам, но оно находится в комнате, потому что это бы не уместилось в кармане…       Я поджал губы от нетерпения. Чёрт, как будто специально дразнит! Что это может быть? Я даже представить не могу. Да и когда бы он успел что-то сделать, ведь мы всегда рядом?       — Так что это? — несдержанно спрашиваю, на что любимый загадочно улыбнулся.       — В комнате только покажу, — хитро ухмыляется, а я закатил глаза.       — Ты издеваешься? — хмурюсь, выгнув шею.       — Да, — начинает ржать во всё горло и даже падает на спину, схватившись за живот. — Ты бы видел своё лицо!       — Так и скажи, что ничего не подготовил! Стыдно, да? — поворачиваюсь боком, задумчиво разглядывая кусты. Да, всё-таки этот вариант куда правдоподобнее.       — Не дуйся, — жалобно протягивает, немного задыхаясь после смеха и прижимаясь к моему боку.       — А ты готов сейчас показать свой подарок, если мы поднимемся? — чмокаю его в макушку, резко развернувшись и прижимая к себе. Оказывается, Джорджи уже немного потряхивало от холода.       — Конечно. Но я думал, что ты ещё погулять хочешь, — утыкается лицом мне в шею, а я начинаю поглаживать его спину и трепать волосы.       — Ты замёрз уже. Какое гулять? — с улыбкой спрашиваю и поднимаюсь, помогая Джорджи встать, и тут же обнимаю его, впиваясь нежным поцелуем в губы.       Маленький ёжик не хотел продливать прикосновение, потому через пару секунд отстранился, положив ладони на свои плечи и чуть сжимая их, начиная оборачиваться. Любимый широко улыбнулся, качнув головой и направляясь в замок, перешагивая кусты.       Оказывается, некоторые парочки смотрели на нас. Что ж, шоу окончено.       В коридоре не было много людей, ведь все сейчас веселятся в Большом зале. Даже лестницы сегодня двигались не так часто, как обычно, точно и они решили устроить нам праздник. Гостиная также особо не была полна народа.       Когда мы поднялись наконец в комнату, то до наших ушей донеслось какое-то шуршание простыней. Оно не было признаком страсти, скорее, наоборот — выражало недовольство в полной мере. Мы не стали включать свет, стараясь вглядеться в темноту, которая тут же заговорила голосом друга.       — Послушайте, мне та-а-ак плохо… Можете, поменьше шуметь, прошу… — это звучало настолько жалко и вымученно, что внутри невольно зародилось сочувствие, и я тяжело вздохнул, прикрывая за нами бесшумно дверь и толкая Джорджи к моей кровати.       — Я сейчас достану подарок, — заговорщически прошептал маленький ёжик, чмокнув меня в щёку и отходя к своей постели, наклоняясь, чтобы начать что-то искать в чемодане.       Мне быстро наскучило следить за братцем, потому вскоре я приступил к другому занятию: я опустил полог и подготовил кровать, начиная раздеваться. Не в парадной мантии спать в конце концов.       — С Рождеством, дорогой! — пропел эмоционально Джорди и резко накинул на мои плечи шарф, за его концы притягивая меня к себе и прижимаясь порывисто к губам. Ласка была совершенно дикой и необузданной, тем не менее крайне краткой, ведь ёжик вдруг прикусил мою губу, отстраняясь и задорно улыбаясь.       — Спасибо, — отвечаю нежной улыбкой и чмокаю в кончик носа, доставая попутно волшебную палочку. — Люмос!       Я снял шарф, приближая к нему тусклый огонёк и начиная рассматривать. Приятная шерсть была красного цвета, а буквы на ней были огненно-рыжие. Я стал читать шёпотом, с каждой буквой хмурясь всё больше. Внутри нарастало непонимание, хотя братец так радостно следил за мной, потирая в предвкушении ладони.       — «Собственность Джорджа»? — вскидываю брови, поджав губы. Чего?! Я не собственность!       — Именно так. Ну, как тебе? — весело спросил, но вдруг начал потухать, ведь моя реакция была не самой лучшей. Я понимаю, что это шутка, но чёрт… Кажется, задето было эго альфы. — Прости… — ёжик печально отвёл глаза, вздохнув и направляясь к кровати, однако я перехватил его, обнимая со спины и прижимаясь к затылку лицом, вдыхая самый крышесносный аромат.       — Это ты меня прости. Очень крутой шарф. Как ты успел его сделать? — улыбаюсь, чувствуя, как его запах изменился, вновь приобретая те яркие привычные оттенки.       — Магия, Фреди. А ещё у меня был прекрасный учитель, — разворачивается, забирая аксессуар из моих рук и отбрасывая его на тумбу, затем зарываясь пальцами в мои волосы и слегка оттягивая их.       — Кто это, если не секрет? — расстёгиваю его сиреневую желетку, не снимая, но приступая к рубашке. Иначе ведь ляжет прямо вот так да всю одежду сомнёт.       — Секрет, — хихикает, широко улыбнувшись и потираясь своим кончиком носа о мой.       — Нокс! — убираю палочку на ночной столик и толкаю маленького ёжика на постель, опуская последний балдахин. Я распластался рядом, прикрывая глаза, ощущая, как Джорджи мигом прижался к моему плечу. — Завтра же и надену твой шарф.       — Уже не терпится это увидеть, — лениво усмехается, чмокнув в подбородок и удобнее устраиваясь на моей груди.       Зеваю, прижавшись кончиком носа к его рыжим растрёпанным волосам и крепче обнимая худые плечи. На душе так спокойно и тепло, потому что маленький ёжик дышит под боком.