Фред Уизли и Метка Истинности

      Хогвартс разве что не пел колядки. Настолько замок преобразился перед Рождеством да и Святочным баллом. Повсюду висели различные украшения изо льда, а Большой зал так было вообще не узнать. Конечно, и в прошлые года Хогвартс окунался в сказку, но в этом это было особенно заметно. Пивз летал по замку, сбивая ажурные сосульки на учеников, потому многие прикрывались учебниками или сумками.       Карету Шармбатона было и вовсе не разглядеть в тёмное время суток, ведь она сливалась с силуэтом сугробов, зато корабль Дурмсиранга всё также величественно возвышался на берегу Чёрного озера. Вот только он немного заиндевел, однако это не портило его, тоже создавая некую атмосферу Рождества.       В последние учебные дни мы практически не учились, спя на уроках, ведь по ночам запасались канареечными помадками для каникул, на которые нам задали туеву кучу заданий, но кто сказал, что мы будем их делать?       Каникулярные выходные ознаменовались для нас неплохой прибылью, но её всё равно бы не хватило, чтобы купить место на Косой аллее, потому мы дальше стали придумывать способы заработка.       Ли совсем перестал разговаривать с Джонсон и Спинет, проводя всё время с нами, потому мне редко удавалось тайно встречаться с Анджи для наших уроков бальных танцев. Конечно, мы с Джорджем недоумевали от того, что произошло, но тем не менее старались не затрагивать эту тему, обсуждая, в основном, Рождество и пытаясь заставить Джордана пригласить хоть кого-нибудь на бал, но друг противился, посылая нас куда подальше, ворча, что он вообще не пойдёт туда, однако главный аргумент Джорджа сработал. Он постоянно капал на мозг Ли о том, что приедут «Ведуньи», и вскоре друг всё-таки снова ожил, отравляя наши души секретом, потому что не хотел говорить, кого пригласил.       Рождественское утро выдалось особо прекрасным и волшебным. Потому что братец решил разбудить меня весьма приятным способом. Я ощущал мягкие прикосновения по всему лицу и какое-то нежное фырчание маленького ёжика. Внутри становилось всё теплее от какого-то сентиментального чувства, потому, чтобы больше не застрять в нём, я раскрыл глаза, прижимая Джорджа к себе за талию. Он от неожиданности охнул, ударившись носом о мою щёку.       — Доброе утро, — насмешливо произношу, тем не менее счастливо улыбнувшись и чмокнув братца в лоб, второй рукой зарываясь в рыжих волосах и чуть оттягивая их.       Любимый что-то недовольно буркнул, пытаясь подняться, но я не позволил притягивая его отратно, потому Джордж, разлёгся на меня, начиная специально недовольно сопеть в шею, щипая мою грудь.       — Перестань, — начинаю смеяться от щекотки, скидывая братца на бок и резко садясь, изучая его гадко довольное лицо и приторную улыбку.       — С Рождеством! — вскидывает брови, перевернувшись на живот и поднимаясь, начиная открывать полог, отчего настырное солнце тронуло только недавно находящуюся в тени постель, слепя и меня.       — Как будто назло! — ворчу, плюхнувшись на подушку и зарываясь в неё лицом, от неприятного покалывания в глазах.       Комната задрожала от смеха Джорджа и Ли. Джордан тоже встал, оказывается. Чёрт, сегодня же Святочный бал! Сегодня же Рождество! Достаточно ли я хорошо научился танцевать?       Мои переживания прервало что-то колючее и мягкое, приземлившееся на мою спину, и уже секундой позже я ощутил, как кто-то сел на кровать.       Я перевернулся, желая как можно быстрее утолить своё любопытство. Садясь, я начал разглядывать свитер, который прислала мама в подарок на Рождество. Мой был выполнен в зелёном цвете с рыжим буквами «F» и «G», которые были повернуты спинками к друг другу, сливаясь будто воедино.       — У тебя то же? — спрашиваю, с тайным восхищением разглядывая подарок, любовно проводя кончиками пальцев по нашим инициалам.       — А то! — весело отвечает, положив на моё плечо голову и накрывая мою ладонь своим свитером, который был чуть поменьше моего и красного цвета. — Кстати, мама ещё пирожки испекла, — ёжик потёрся щекой о мое плечо, пробираясь рукой под мягкую ткань и переплетая наши пальцы. Я в ответ сжал его ладонь, нежно улыбнувшись.       — Они, кстати, очень вкусные! — Ли своим криком разорвал эту интимную обстановку, начавшуюся зарождаться между нами, на что мы одновременно цокнули языками.       — А где Вайс? — спрашиваю, убрав в стороны свитеры и отстранив Джорджа, вставая и вытягиваясь.       — Понятия не имею. Его не было, когда я проснулся, — пожал плечами Джорджан, поедая наши пирожки с довольным лицом.       Я глянул на идеально опрятное место Итана с изумлением. Интересно, куда он подевался? Хотя какая мне разница?       — А тебе что подарили? — вдруг спросил Джордж, поднимаясь следом за мной, но с другой стороны. Он сел на корточки, начиная чем-то шуршать.       — Книгу какую-то и сладости, — на последнем слове друг протяжно вздохнул, положив пирожок обратно в коробку и грустно потупив взгляд. А что не так? Пирожок уже не тот?       — Это из-за Алисии? — в противовес моим еле сдержанным хохотам любимый участливо поспешил поинтересоваться, получая в ответ утвердительный кивок.       — Что это было? — спрашиваю, непонимающе оглядев этих двух, на что Джордж даже голову ко мне повернул, состроив снисходительную физиономию, точно я малое дитё, которое что-то не знает, но ему это простительно.       — Сладости отправили для Спиннет, потому что омеги любят сладкое. Может, ты не заметил, но я тоже омега, — закатывает глаза и встаёт, направляясь ко мне, в руках неся какой-то красиво украшенный конверт, пока я неловко посмеивался.       Интересно, это был намёк про сладости или нет? Чёрт, опять эта дурацкая ситуация, когда я не совсем понимаю, что у любимого в голове. Естественно, это пугает.       — От мамы? — спрашиваю, следя за тем, как Джорджи демонстрировал картонку, где красиво было выведено: «Моим любимым, хоть и несносным сыновьям, Фреду и Джорджу».       — От родителей. Какого чёрта твоё имя всегда первое? — недовольно вздыхает, пихнув несильно меня локтём по рёбрам.       — Меня зачем избивать за это, младший глупый брат? — сжимаю пальцами его волосы на затылке, оттягивая вниз и забирая другой рукой письмо, прижимая его к груди.       Джорджи начал, конечно, вопить страшным голосом и пихать меня в бок, впиваясь иногда ногтями в мою кожу на запястье. Я только задорно смеялся, но вскоре всё же отпустил братца, готовясь к его гневу и заодно доставая бумажку из конверта.       — Уизли! Уизли! Уизли! — скандировал повеселивший Ли, на что я хитро просиял, вскинув брови. Друг заливался хохотом, подавившись пирожком, который решил всё же доесть.       Я отвлёкся только на эти пару секунд и пропустил момент, когда Джорджи запрыгнул мне на спину, и мы вдвоём полетели на кровать, потому что я не удержал равновесие.       — Идиот! — мы вдвоём захохотали, расплетаясь из этого общего узла рук и ног, садясь рядом и наконец приступая к прочтению письма, но никто из нас не хотел уступать другому, потому и читали мы в унисон:       «Мои любимые и единственные близнецы, я хочу поздравить вас с Рождеством! Папа тоже поздравляет вас! Я люблю вас — никогда не забывайте об этом! За последние несколько месяцев мне не приходило даже писем с жалобами. Горжусь вами за это (здесь мы одновременно хмыкнули, заговорщически дав друг другу пять)! Мы с папой обсудили то, что вы истинные. Мы не против ваших отношений, ведь хотим, чтобы вы были только счастливы. Отличного веселья на балу и рождественских каникул! Не забудьте написать, как пройдёт мероприятие.       Ещё раз с Рождеством! И целую,       Мама и папа».       — Наконец они всё поняли! — вздохнул Джордж, улыбнувшись и убирая письмо, потянувшись ко мне за поцелуем.       — И не говори, — также весело отвечаю, коснувшись кратко его губ, а затем под звонкий смех любимого начиная покрывать чмоками его лицо.       — И это единственное, что вы увидели в этом письме? — Ли заставил обратить на себя внимание, и мы повернули к нему головы, хитро просияв и активно закивав, на что друг закатил глаза, продолжая уничтожать наши, между прочим, пирожки.       После того, как мы проделали все необходимые утренние процедуры, то направились в Большой зал на завтрак. Я и Джордж надели новые наши свитеры. Странно, но ни Спиннет с Джонсон, ни Вайса мы не увидели. Может, они спят, а, может, решили перекусить только рождественскими подарками.       После не особо интересного завтрака, который мы провели под всеобщий гул, ведь все вокруг только и обсуждали Рождество и Святочный бал. Особенно комичны были неженки из Шармбатона, что постоянно жаловались: всё им не нравилось, всё их не устраивало.       Ли после совсем стал грустный и раскисший, потому отлучился, сказав, что встретимся на праздничном обеде. В принципе, нас такой расклад устраивал. Первой мыслью побежали всякие непотребства, но мы их быстро откинули, хотя успели многозначительно переглянуться и неопределённо хмыкнуть.       До обеда осталось как-нибудь время скоротать, но вместо того, чтобы делать что-то полезное, мы вернулись в спальню. Я плюхнулся на свою заправленную кровать, поглаживая живот.       — А ты что особо не ел? — спрашиваю Джорджа, который встал у зеркала, разглядывая придирчиво себя. Эта черта омеги в нём такая милая, особенно когда ёжик хмурит бровки.       — Забыл, что сегодня праздничный обед? — непонимающе оборачивается ко мне, заправив за уши волосы и задумчиво вытягивая губы трубочкой.       Я только рассмеялся на его ответ. Я уж переживать начал, а он… Если честно, я забыл, ведь мои мысли заняты дурацким балом. Так нервничаю, как будто моя свадьба. Что-то не очень сравнение, хотя пойдёт.       — А ты о чём думаешь? — вдруг спросил Джорджи, нарушая тишину. Я вздрогнул, выныривая из мыслей. — О бале, да? Я тоже переживаю.       Я вскинул брови, потом тут же облегчённо выдохнув. Всё-таки это мы.       — Не нервничай. Ты будешь самым хорошеньким омегой, — нежно произношу, на что Джордж шокировано раскрыл рот, прыгнув на кровать и мигом оказываясь рядом со мной.       — Что ты только что сказал? Ты серьёзно?! — качает неверяще головой, а я рассмеялся, резко подминая любимого под себя и прижимаясь к его кончику носа.       — Ты имеешь что-то против? — ехидно спрашиваю, а Джорджи прогнулся в спине, закидывая руки за мою шею и мягко улыбаясь.       — Нет. Мне очень приятно, — чёрт, он же прям цветами будто расцвёл. И ведь никак саркастично не отвечает… Может, почаще снисходить до этого?       — В таком случае, — склоняюсь к виску любимого, убирая нежно несколько прядей за ухо. — Ты всегда самый прекрасный омега, — интимно шепчу, чмокая его в щёку, в подбородок кончик носа, а затем доходя и до губ.       — Фреди, — только протяжно простонал Джорджи с явным намёком на то, чтобы я почаще говорил подобное, ближе прижимая к себе.       Нервно выдыхаю, ощущая, как в груди всё начинает гореть от самых нежных чувств к моему маленькому ёжику. Всё скручивалось в узлы, откуда-то появилось сильное желание доказать, что я люблю его.       Мягко ласкаю его губы, поглаживая подрагивающий живот сквозь ткань ладонью, пытаясь вложить в каждой жест всю свою нежность, стараясь быть предельно заботливым. Джорджи отвечал также тягуче, зарываясь в мои волосы и оттягивая их, приподнимаясь, стараясь продлить как можно больше это прикосновение.       Несколько минут мы целовались, пока не заболели губы, тогда мы просто легли на кровати плечом к плечу, взявшись за руки и прикрывая глаза. Яркий дневной свет частично добегал до нас из окна, обнимая своими лучами, ослепляя, и мы будто купались в этой широкой полосе, буквально кожей чувствуя её тепло. Внутри царило умиротворение, даже мысли текли лениво. Я ощущал вновь, что мы одно целое, что эта связь никуда не делась. Может, стала чуть прочнее. А мысли… Это так неважно. Главное — то, как я это чувствуя, а я чувствую, что мы всегда будем рядом вопреки и, несмотря ни на что.       — Слушай, а ведь на балу будет Бэгмен, — Джорди перевернулся на живот, начиная водить пальцем по моей груди и загадочно улыбаться.       — И что ты предлагаешь? Шантажировать его? При всех? — усмехаюсь, заправив рыжую прядь за его ухо и нежно просияв, на что любимый оживлённо забултыхал ногами взад-вперёд.       — Нет, Фреди, просто намекнуть, что у нас кое-что есть, — лукавая улыбка стала шире, и я подыграл братцу, осознавая, что он имеет в виду. Неплохо-неплохо.       До обеда мы занимались разной ерундой, заодно запаслись палочками-надувалочками, ведь у нас пока ещё оставалось материала для них, успели немного попродавать в гостиной канареечных помадок, хотя сегодня они уходили не очень успешно, ведь все пытались оставить в желудке побольше места под рождественский пир.       В столовую мы ввалились далеко не первые, тут же заметив Ли и направляясь к нему. Джордан значительно повеселел, улыбаясь во весь рот и радостно намахивая нам в знак приветствия. Мы широко улыбнулись: наконец друг вернулся к нам.       — Где ты был? — спрашиваю, пока Джордж с нетерпением потирал ладони. Мне кажется, если бы он открыл рот, то оттуда хлынул просто огромный водопад слюны.       — Секрет, — довольно протянул Ли и посмотрел на стол Пуффендуя, вдохновенно вздыхая. Мы с братцем многозначительно переглянулись.       — Диггори высматриваешь?       — Его, что ль, на бал пригласил? — смеёмся, спрашивая это у друга, который на наш хохот только махнул рукой.       — Привет! С Рождеством! — напротив нас приземлились Спиннет и Джонсон. Алисия выглядела немного подавленно и смотрела лишь в стол, в отличие от жизнерадостной Анджи.       — Вы не имеете право здесь сидеть! — огрызнулся Ли, и его настроение тут же переменилось, хотя где-то в глубине глаз он страстно желал быть сейчас рядом с Алисией.       — Имеем! — возразила серьёзно Джонсон, перекрикивая даже тот гул, что оглушал Большой зал.       Мы с Джорджем старались не влизать в эту разборку, отвлечённо разглядывая украшенное перед Рождеством помещение, хотя с удовольствием ждали исхода.       — Эй, Вайс, не хочешь сесть с нами?! — становится всё интереснее. Я и ёжик взметнули свои взгляды вверх. За спинами девчонок стоял Итан, который резко остановился, непонимающе хмурясь.       — Ты с ума сошёл?! Я с этим… — Вайс указал на нас. — Ни за что не сяду!       Мы рассмеялись, дав друг другу пять, да и Анджи начала хихикать над провалом Джордана. Как вдруг наконец на столах появились всевозможные угощения, от которых слюна так и скапливалась во рту. Хотелось попробовать всё, но для этого дела недостаточно будет даже двух желудков.       — Чем займёмся после? — спросил Джордж, накладывая себе дессерт. Я нежно улыбнулся, наблюдая за этим, чмокая быстро ёжика в щёку, отчего его глаза хитро засияли.       — Может, в снежки? На улице отличная погода, — предложил радостно Ли, игнорируя девушек весь обед.       — Вы с нами? — ради раздражения друга интересуюсь, ехидно поглядывая на Джонсон, которая укоризненно поджала губы, качнув головой.       — Нужно готовиться перед балом. Тем более не хочется потеть или портить кожу грубым снегом, — гордо произнесла Анджи, и мы с братцем прыснули, надрывая от смеха животы. Говорит, как истинная ученица Шармбатона. — Джордж, тебе тоже следует с нами пойти, — любимый стушевался лишь на секунду, но потом уверено выпрямил спину.       — Я не девчонка, тем более снежки…       — Зато ты омега, — перебила бестактно его Алисия, тут же вновь опуская в свою пустую тарелку взгляд, прикусывая нижнюю губу.       Ёжик насмешливо фыркнул на заявление Спиннет, продолжая обедать, да и больше не поднималась никакая тема в нашей компании, потому оставалось наслаждаться гулом и звуком ударов ложек по тарелкам. Кстати, в Большом зале перебивался любой запах омеги или альфы, ведь помещение было буквально наполнено лишь ароматом хвои и мандаринов, что звучало очень даже по-рождественски, заряжая соответствующим настроем.       После обеда мы, как и планировали, отправились на улицу. Солнце светило крайне ярко, отражаясь в снегу, что уже успел приличным слоем лечь на землю. Было довольно тепло, что не могло не радовать.       Девчонки так и не пошли с нами, потому мы втроём остались наедине со снегом. Я бежал за Джорджи, пока он еле передвигал ноги по сугробам, удирая от меня. Только на миг он обернулся, тут же вскрикнув от неожиданности, ведь я следовал за ним по пятам. Этой секунды мне было достаточно, чтобы сделать шаг вперёд и повалить ёжика в сугроб, падая вместе с ним под наш общий визг.       — Холодно! — нервно воскликнул любимый, пихая меня в грудь и барахтая ногами. Я рассмеялся, ощущая, как руки уже начали замерзать без варежек. Однако не успел я что-то сделать, как мне в затылок сильно прилетел снежок, и по инерции я врезался в лоб Джорджа, болезненно втянув воздух сквозь зубы. — Совсем уже?! — крикнул братец, скидывая меня на бок, садясь и прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. Я же начал оглядываться в поисках того, кто бы мог это сделать.       Естественно, это был Ли, который теперь ржал во всё горло. Ну, держись, друг!       Резко выскакиваю на ноги, тут же начиная делать снаряд, ехидно хмыкнув. Джордж усмехнулся надо мной, тоже поднимаясь и пихая меня в бок, игриво вскинув брови.       Вдруг пошёл снег, но мне это не помешало кинуть снежок, но попал я почему-то не в Ли, а в Гарри. Троица только вышла из замка, и тут же непонимающе посмотрела на нас. Ли ещё громче начал ржать, а я попытался сделать вид, что мне всё равно, поворачиваясь к Джорджи.       — Всё нормально? — взволновано спрашиваю, убирая снег из его волос и отряхивая снежинки с одежды. Любимый нежно улыбнулся, в ответ начиная очищать меня. Кивнув, Джорджи чмокнул в щёку, пригладив противоположную холодными пальцами. Я совсем забыл, что мы как бы играем, потому взял ледяные ладони любимого в свои, приподнося их к своим губам и пытаясь согреть горячим дыханием.       Однако нас быстро вывели из нашего уютного мирка, вновь мне в затылок кидая снежок. Я закатил глаза, но азарт быстро захлестнула меня, и я просиял, оборачиваясь. Позади стоял Рон, который теперь сам испугался своего действия. Не зря, между прочим, ведь мы с братом тут же нацелились на него. Так, наверно, и началась глобальная игра в снежки. Даже я и Джордж иногда кидали друг в друга снаряды. Но особенно весело было в те моменты, когда мы вдвоём атаковывали всех, тогда я ощущал себя так, точно мы против всего мира.       Где-то в пять из замка к нам стала приближаться Анджи. Игра прервалась, и все удивлённо уставились на неё.       — Привет! Гермиона, идёшь? — она улыбнулась, и Грэйнджер радостно просиляла, засеменив к Джонсон. — Джордж будешь с нами к балу готовиться?       Братец задумчиво насупился. В принципе, как омега, возможно, он хочет выглядеть получше. Это мне всё равно. Но, если вдруг он хочет, то я не против.       — Да, давай, — кратко кивает, тоже подходя к девчонкам, на что я поддерживающе улыбнулся, и любимый благодарно кивнул.       — Вы, что, три часа будете готовиться? — почему Ронни так обожает строить из себя тролля? Я усмехнулся, слепив снежок и кидая в его затылок, на что младший скривился, но боялся что-то сказать в ответ, почесывая голову. — С кем ты идёшь? — обратился он к своей подруге.       Ещё одна мисс загадка? Они случаем идут не вдвоём с Ли? Было бы интересно посмотреть на их дуэт.       Когда только эти трое скрылись за дверями замка, внутри проснулась ноющая тоска, ведь Джорджа теперь не было рядом. Я уже начал скучать по нему, желая поскорее увидеть. Именно из-за этого чувства, разрывающего грудь, я часто пропускал снежки или не попадал.       К семи часам на улице стемнело, снег давно не шёл. Несмотря на то, что огни Хогвартса были яркие, этого было недостаточно, и мы направились в замок. Все белые от снега, с красными лицами и тяжело дышащие. Весело поиграли, хотя после ухода Джорджа я наслаждался процессом меньше, думая только о маленьком ёжике.       В башне Гриффиндора практически никого не было, кроме мелких, потому что все уже готовились к балу. Я не стал исключением, поднимаясь вместе с Ли в нашу комнату.       Кинув на кровать парадную мантию, я понял, что мантии Джорджа уже нет в шкафу. Интересно, где он? Как долго мне ещё мучится без него?       — Ну, что, готов к балу? — у Ли был новый чёрный смокинг, который он поправлял перед зеркалом, пока я без особого энтузиазма, застёгивал рубашку.       — Да так… Так с кем ты идёшь? — пожимаю плечами, дико желая увидеть маленького ёжика. Я готов уже на стены прыгать от дьявольски огромной тоски внутри.       — Не скажу, Фред. Кстати, я пойду, потому что этот человек с другого факультета, — друг улыбнулся, поправляя галстук-бабочку.       — Всё равно скоро я узнаю, кто это, — хитро улыбаюсь, но эта улыбка быстро стёрлась с моего лица. Без любимого не комильфо это делать.       — Несомненно, — Джордан кивнувл и пожав мне руку на удачу, наконец свалил из комнаты.       Я остался наедине со своим волнением, до конца собравшись и подходя к зеркалу, начиная дёргано поправляться. Хотелось выглядеть идеально для Джорджа. Я встал в стойку, положив ладонь на воображаемую талию и соединяя ладони с воздухом, пытаясь двигаться плавно, но па выходили нервными и резкими. Чёрт, а что, если я всё испорчу?       Качнув, слатываю и сажусь на корточки рядом со своей тумбой. В её глубине я запрятал небольшой подарок для Джорджи на Рождество. Может, он спасёт моё положение хотя бы. Спрятав коробочку в один карман штанов, а в другой засунул палочку, выпрямляюсь, последний раз бросая взгляд на себя в зеркало, и наконец спускаюсь в гостиную. С лестницы подметил, что ни девчонок, ни Джорджа нет.       Я встал у камина, смотря на огонь и пытаясь взять себя в руки. Бешеный пульс стучит в висках, а всё тело горит от волнения. У меня даже руки трясутся. Я от своего состояния даже не слышал голосов, что бурно заполняли помещение, полностью сосредоточившись на самом себе. Чёрт, как же страшно! Я попытался спрятать дрожащие руки в карманы брюк, но это не помогло. С каждой секундой я становился всё более напряжённым, боясь, что не доживу уже до этого дурацкого бала.       Вдруг кто-то легонько постучал кончиками пальцев по моему плечу, и я обернулся восхищённо замерев. Джорджи сделал пару шагов назад, позволяя себя рассмотреть.       Его рыжие волосы в отличие от моих были собраны в незамысловатую причёску, мантия, казалось, сидела в сотни раз лучше на нём, да и не трясся ёжик в отличие от меня. У него лицо как-то ещё блестело и выглядело более утончённым, чем обычно. Его карие глаза таинственно сверкали, нос был вздёрнут, веснушки словно горели ярче прежнего, а губы были влажными от нервных облизываний. Вот он, мой близнец, но для меня Джорджи всегда будет в сотни раз красивее.       — Язык проглотил? — весело спрашивает, делая шаг вперёд и переплетая наши пальцы на обеих руках, и только сейчас я ощутил, что он не менее напряжён.       — Ты великолепен, — выдыхаю, нервно улыбнувшись, забрав одну ладонь и проводя ею по его щеке. Джорджи ласково просиял и чмокнул меня в губы, резко вдруг обнимая и прижимаясь к моей шее. Я ощутил, насколько обеспокоен молочный запах.       — Мне так страшно, — поглаживаю горячую спину, стараясь не испортить причёску, уткнувшись в его волосы кончиком носа и вдыхая аромат маленького ёжика, пытаясь таким образом хотя бы немного успокоиться.       — Всё будет хорошо. Идём? — любимый отстранился, кивнув.       Я напоследок чмокнул Джорджи в губы и, подхватив его под руку, повёл прочь из гостиной навстречу новому. Надеюсь, что я не оплошаю на этом дурацком мероприятии, ведь это первый бал маленького ёжика, поэтому он должен быть идеальным.