***
Утром мы не стали медлить, ведь сегодня знаменательный день для всего Хогвартса: наконец пришло время узреть второе испытание. Времени не было даже на шутки — настолько быстро мы старались примчать в столовку, чтобы потом занять хорошие места на трибунах. Вайс не особо общался с нами после вчерашнего, странно поглядывая иногда. Ли это заметил, начиная выпытывать у нас правду, но ничего он не получил, вскоре уже позабыв об этом и настраиваясь на соревнование. Меня самого трясло от предвкушения. Однако был один факт: основная толпа всё равно шла под предводительством старост, пока остальным разрешили доесть в своём темпе. Спрашивается: к чему была спешка? На улице было довольно ярко, казалось, солнце светило во всю силу, а лёгкий морозец сковал воздух, хотя Чёрное озеро оставалось нетронутым льдом, мирно иногда колыхаясь от движений ветра. Судьи уже восседали на ближнем берегу за столом, укрытым золотой скатертью. Перси опять был здесь, как и этот лживый Бэгмен. Заметив нас, старший показательно нахмурился, скривившись и отворачиваясь. Мы, в принципе, тоже не хотим извергать радугу счастья от вида его лица. Нам, ученикам, нужно было ещё обогнуть часть озера, чтобы дойти до трибун. Ладно, это не стало бы особой проблемой, если бы не бодрость Анджи. Не знаю уж с чего, но она стала слишком уж дотошной, точно ей больше делать нечего. — Доброе утро, клоуны. Чего это вы отдельно сегодня завтракали? — Джонсон запрыгнула на нас, хватая за шеи и заставляя наклониться. А ведь именно в это время мы продумывали план со ставками. Алисия и Ли, идущие перед нами за ручку, обернулись и, усмехнувшись, повернулись обратно. Вот это друзья! — Не твое дело, альфа, — рявкнул недовольно Джордж, отпихивая Анджи и прижимаясь к моему боку. — Альфа? — из девушки энергия плескалась через край, а нам нужно было обсудить важное, между прочим, дело, потому мы не особо желали сейчас ей подыгрывать. — Фред — тоже альфа. Разве ты забыл? Братец закатил глаза, ничего не ответив, и только толкнул меня, из-за чего мы выбились из строя, а заодно и освободились от Анджелины. — Так, какая у тебя идея была? — спросил любимый, самодовольно улыбаясь, пропуская ещё небольшое количество учеников. — Просто поспорить с кем-нибудь, чтобы они сами с радостью поставили на своих, — я пожал плечами и, чмокнув любимого в щеку, взял его под локоть и пролез в толпу, кого-то случайно толкнув. — Надеюсь, тебе зад не надерут за это, — усмехнулся Джорджи, осматривая деревянные трибуны с навесом. Опять-таки ему позволял это делать высокий рост — наши макушки возвышались над всеми другими головами. — С чего бы и кто? — я непонимающе нахмурился, вышагивая рядом с маленьким ёжиком, пока не соединяя наши ладони, иногда поглядывая под ноги, на других учеников или на озеро. — А за себя что не переживаешь? — За то, Фреди, самое. Я не переживаю, потому что я омега, — гаденько пропел Джорджи, пихнув меня локтем в ребро и заговорщически устремляя свой взор на моё лицо. Я закатил глаза и широко улыбнулся. А ведь он сам постоянно громче всех верещит, что омегам больше всех не повезло. Когда мы пришли на трибуны, то заняли два места у самых перил, где нехило дул ветер, зато видок был первоклассный. Анджи села с другими членами нашей команды по квиддичу, что-то с ними обсуждая; Ли с Алисией забрались повыше. Таким образом мы и остались только вдвоём. Пока мы шли к этим дурацким трибунам, чемпионы уже успели подойти к столу судей, светя своими почти обнажёнными телами в этот, действительно, предназначенный для купания день. Только не было Гарри почему-то. Я окинул взглядом неумолкаемые ряды болельщиков, заметив среди них Джинни, однако троицы (а без Поттера — парочки) нигде не обнаружил. Рядом с нами стояла кучка дурмстранжцев в своих шубах, громко споря о том, что они были бы более умелыми участниками, нежели Крам. — Именно поэтому ваша школа проиграет. Вы даже не поддерживаете своего чемпиона, — я ворвался в их беседу, насмешливо фыркнув, изучая весёлым прищуром эти недовольные рожи. — Тебе есть какое-то дело? — проворчал самый громоздкий из четвёрки. — Наша школа победит. Вот какое моё дело, — издевался над ними Джорджи, выглянув из-за моего плеча. Он пытался воздействовать на них феромонами, чтобы парни с большей охотой поддались на наши провокации, хотя все они были бетами, кроме одного. — То есть вы хотите заключить пари? — вдруг заинтересованно спросил один из кучки. — На деньги, — я согласно кивнул, полностью развернувшись к ним и хитро сияя. — Хорошо, но запомни, что Дурмстранг — это самая великая школа волшебства! — Ещё посмотрим, кто кого, — мы обменялись рукопожатиями и договорились о сумме, самодовольно наконец возвращая внимание судейскому столу, где уже появился Поттер. — Ваш чемпион даже не может вовремя прийти, — пытался вывести нас из себя один из дурмстранжцев, но мы никак не отреагировали, опираясь об ограждение и стараясь что-то разглядеть, когда над озером прокатилось громоподобное эхо голоса Бэгмена, а трибуны за нашими спинами наконец умолкли. — Сонорус! Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию. Начнём по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счёт три: раз… Два… Три! Все чемпионы, до того вставшие в линию вдоль берега, резко стартанули навстречу испытанию, погружаясь в наверняка ледяную воду. Гарри прыгнул позже всех, и озеро вновь погрузилось в тишину, точно наелось и теперь решило вздремнуть. Сильный ветер пробирался под куртку, замораживая ещё больше, сталкиваясь с шумом трибун. Все напряжённо переговаривались. Джорджи прижался ко мне, соединив свои ладони и дыша на них. Я скептично поджал губы, мотнув головой. — Я же сказал, чтобы свитер надел, — я с укором произнёс, разворачиваясь к маленькому ёжику, взяв его лапки в свои руки и засовывая в карманы своей куртки. — Не выпендривайся, — фыркнул Джорджи, показав язык и прижимаясь лбом к моему плечу, что-то мяукнув. — Я не хочу, чтоб ты заболел, а ты делаешь всё возможное для этого, — я насмешливо произнёс, обнимая любимого за плечи, благо мне пока холодно не было, да и руки у меня горячие. — Разве плохо, если мы будем целыми днями одни? Я же знаю, что ты тогда не отойдёшь от меня, — весело поделился, взметнув на меня свои искрящиеся глаза. — Хитрая задница, — я усмехнулся, поднимая ладонь и поглаживая ею холодную щеку маленького ёжика. — Это того не стоит. Детей иметь не сможешь, — изгибаю одну бровь, изображая привычный мамин тон нотаций. — Папочка фигов, — громко заржал, утыкаясь лицом в мою шею. Действительно, бред какой-то. После продолжительных объятий Джорджи вновь устремил взгляд на меня, и на этот раз я тоже начал слегка подмерзать, но, несмотря на это, я стал покрывать его лицо краткими поцелуями, чувствуя явный контраст кожи, желая таким образом хоть немного согреть маленького ёжика, которому только в кайф был этот способ. Как вдруг послышался всплеск воды. Трибуны замерли в предвкушении, а мы подорвались к перилам, внимательно изучая чёрную поверхность, подставив ладони ко лбу, как козырьки, ведь солнце до сих пор ярко сияло. К берегу грёб Диггори, помогая своей девушке. Пуффендуй громче всех взорвался криками и аплодисментами. Рядом стоящие дурмстранжцы ударили кулаками по ограждению, проклиная всё подряд. Вперёд посыпался народ, чтобы взглянуть на первого чемпиона, притесняя и нас. Мне пришлось встать за Джорджи, чтоб занимать меньше места, на что братец пошло поиграл бровями, переплетая наши пальцы и тыкая затылком мне в плечо, запрокинув голову. Я усмехнулся, потираясь носом о его шапку. Вдруг вода вновь взбушевалась, когда Седрик уже добрался до берега. Показался Крам вместе с Грейнджер. Пожалуй, они были ещё более неожиданной парой, чем Алисия и Анджи, хотя отношения вторых были лишь фикцией. Все снова взорвались радостными криками. Прибывших завернули в огромные полотенца на берегу, начиная расспрашивать. Флёр и Гарри не заставили себя долго ждать. Вот только девушка вернулась ни с чем, а Поттер волок за собой аж двоих: Ронни и сестрёнку Делакур. Все были обескуражены поступком Гарри, начиная скандировать и аплодировать ещё громче. Несколько минут длилось это оглушающие действие, однако вскоре вопли трибун были поглощены эхом голоса Бэгмена. — Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесяти бальной шкале. Итак… Мисс Флёр Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на неё напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков. Ученики и ученицы Шармбатона переговаривались о том, что Флёр дали слишком мало баллов, но долго эти жалобы мы не слушали, тут же начиная хлопать на уровне с остальными. — Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря и первым вернулся со своим пленником, но вернулся на минуту позже установленного времени. Мистеру Диггори мы ставим сорок семь очков. Дурмстранжцы рядом с нами снова негодовали, пока Хогвартс взрывался свистом. Седрик начал размахивать своей рукой, на что Джордж насмешливо фыркнул. Я обнял его поперек плеч, чмокнув в щёку, не собираясь аплодировать этому засранцу. — Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся вторым. Его оценка — сорок очков. Зато набрал больше Флёр, хотя это звучит, скорее, как унижение. Мы с братцем одновременно насмешливо хмыкнули, видно, подумав об одном и том же. — Почти все судьи, — Бэгмен посмотрел в сторону на грузного медведя Каркарова с козлиной бородкой. — посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки. Однако… — над озером простиралась пару секунд мёртвая напряжённая тишина. — Оценка мистера Поттера — сорок пять очков. Здесь уж и мы не поскупились на силы, не жалея ладоней, начиная хлопать и кричать вместе с остальными, как вдруг эту лучшую похвалу для чемпиона вновь прервал лживый министр. — Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвёртого июня. За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов, — неужели, мы в Хогвартсе задержимся на целый месяц? Получается, у нас будет всего два месяца каникул? Я, конечно, не против, но у нас слишком грандиозные планы на это лето. Все начали расходиться, не переставая обсуждать испытание, на другом берегу чемпионы вместе с судьями тоже заспешили в замок. Друмстранжцы думали скрыться от нас в толпе, но мы быстро их отыскали, и они всё же нехотя отдали нам несколько монет. — Но вы же из Гриффиндорра! — возразил один из парней, недовольно хмурясь. — И что? Зато мы из Хогвартса, — насмешливо фыркнул Джорджи, забирая деньги. Никто нам не мешал, потому что стояли мы в стороне, хотя староста начал опасливо приближаться. — С вами приятно иметь дело! — напоследок кидаю им, и мы поспешили слиться с отбывающими, чтобы к нам на начал приставать этот дотошный червь. Не один, так другой, как говорится. — Чем это вы довели бедных людей? — между нами из ниоткуда появилась всё такая же весёлая Анджи. — Они — идиоты, а не люди, — ответил весело братец, обходя Джонсон и хватая меня за руку. Я переплёл наши пальцы, потёршись кончиком носа о его щеку. — Тогда, получается… — но идиотский подкол девушки был прерван Ли, который резко панибратски обнял моего маленького ёжика. — Народ, давайте отметим сливочным пивом?! Что насчёт похода в Хогсмид?! — мы с братцем одновременно взорвались поддерживающим улюлюканьем, отчего друг рассмеялся, перемещаясь назад, чтобы не мешать другим ходить, заодно растрепав мои волосы. — А разве можно? — неуверенно поинтересовалась Алисия, и мы развернулись к ней на пару секунд, всё это время идя спинами вперёд. — А разве нам не всё равно?! — весело парировали мы, широко улыбнувшись, на что Спиннет тяжело вздохнула, а Ли с Анджи одобряюще похлопали в ладоши.***
Провели мы день отлично, вернувшись в комнату только после отбоя. Вайс во всю храпел — за окном серебрилась луна. Ли тоже довольно быстро окунулся в сон, пока мы только готовились, переодеваясь и запихивая всё в тумбочку, в которую скоро перестанет влезать разное барахло. И только после мы улеглись наконец. — Фреди, ты спишь? — я вздрогнул, открывая глаза. Джорджи развернулся ко мне лицом, заправляя за ухо волосы, и нежно улыбнулся. Я ближе прижал маленького ёжика к себе, касаясь губами кончика его носа. — Хочешь, я сделаю кое-что приятное? — хитро сияет, сжав пальцы на моей пижаме на груди. — Ты про что? — я окончательно взбодрился, пытаясь прочесть замысел в любимых глазах напротив. — Давай я отсосу тебе. Просто ты это делал сегодня, а я нет, — Джорджи опустил голову, смущённо облизнувшись. Я замер, ощущая ещё сонное возбуждение. — Разве это было не твоё желание? — я поднял ладонь, накрыв ею горячую щеку маленького ёжика. — Да, и сейчас тоже. Но если ты не хочешь, то я не настаиваю, — любимый поднял на меня смиренный взгляд. — Я хочу, — я кивнул, поддавшись вперёд и с напором целуя его, вкладывая в этот жест всю нежность, что накопилась в груди, и одновременно стараясь быть ведущим, властным. Джордж, довольно промычал, резко оказываясь на моём животе, не отрываясь от моих губ и изгибаясь, громко вздохнул в ласке, когда я сжал его бёдра. — Спусти штаны, — глаза маленького ёжика сверкали страстным огнём. Джордж выпрямился, сев рядом и внимательно изучая меня, прикусив нижнюю губу. Я быстро стянул их по колено, не успев нормально устроиться, как любимый налетел на меня, чмокнув в лоб, растрепав мои волосы, а другой ладонью накрыл мой член, сжав его у основания. Я выдохнул, приподнимаясь на локтях, следя за тем, как быстро маленький ёжик оказался у моего паха, закрывая весь обзор своей задницей. Он накрыл головку несмело губами, проведя рукой по всей длине члена, вдруг касаясь чувствительной кожи языком, отчего я напрягся, вцепляясь в одеяло и чаще задышав. Джорджи поудобнее устроился, вдруг заглатывая член, немного трясясь от волнения. Внутри стало жарко, хотелось к чёрту скинуть рубашку и окунуться в ледяную воду, было душно, но я держался, стиснув зубы. Джордж начал надрачивать, медленно поднимая и опуская голову. Я ощущал горячность и влажность его рта, зажмурившись и сглатывая, чуть приоткрывая рот, чтобы не взорваться от разницы давления. Его слюна стекала по члену, но любимый её размазывал пальцами, издавая хлюпающие звуки, иногда отрываясь от занятия, проводя кончиком языка по всему пенису. Я открыл глаза, громко выдохнув, ощущая напряжение всем телом, стараясь не задохнуться, резко занося руку и сжимая ею ягодицы Джорджи, который одобрительно мурлыкнул на этот жест, сильнее стиснув член и пытаясь склонить голову ниже. Я сжал крепче его задницу, снова запрокидывая голову, растворяясь в этих ощущениях, растворяясь в молочном аромате, который своими возбуждающими нотками, казалось, обжигал кожу и лёгкие. Я будто потерял смысл времени, оставляя при себе удовольствие и ощущения, до треска стягивая ткань пальцами, громко вздыхая, желая сейчас быть ближе к Джи-джи, но он был так далеко, хотя я и ощущал его язык, губы, жадно доставляющие блаженство. Но в один миг я будто перестал ощущать даже своё дико громкое сердцебиение. Тогда расслабление разлилось по крови, попало в мышцы, и я вздрогнул, открывая глаза, однако не видя пару секунд. Лицо Джорджа оказалось рядом, и я влюблённо улыбнулся, с радостью принимая поцелуй, делая его медленным и ленивым, потому что все силы покинули меня, и я был готов распластаться по кровати и тут же уснуть. Я взглянул вниз, пока маленький ёжик покрывал мои щеки, нос, подбородок чмоками, осознавая, что он тоже хочет расслабиться. Я перетянул Джорджи на колени, страстно впиваясь в его губы, оттягивая и кусая их. Я сжал его задницу, проникнув под одежду, другой ладонью накрывая его член под резинкой, медленно поднимаясь вверх и оглаживая головку большим пальцем. Во мне возбуждение больше не бушевало бураном, хотя определённые его остатки ещё впивались в сердце, гоняя менее дико кровь в сосудах. Джорджи выдохнул, сжимая мои волосы и откидывая назад голову, позволяя мне терзать кожу на шее, нежно целовать её, сильно кусать и оставлять собственнические отметки. Одним пальцем я огладил промежность между его ягодиц, чувствуя то, насколько сильно любимый уже потёк, игриво водя подушечкой вокруг напряжённого кольца мышц, пока быстро дрочил его член другой рукой, не отрываясь от бледной шеи, зная самые чувственные его места, чтобы доставить удовольствие, иногда шикая, потому что Джорджи слишком сильно оттягивал мои волосы от блаженства. — Фред. Фред. Фред… — как мантру, шептал интимно Джи-джи, пытаясь насадиться на мой палец и поддаться ладони. Я старался двигаться, как можно быстрее, прижимаясь к его плечу лбом и громко дыша в унисон с маленьким ёжиком, пока старался довести его до оргазма, ощущая вдруг, как любимое тело начало трястись в моих руках. Джорджи обнял меня за голову, прижимая к своей груди, слишком громко простонав и кончая на мою руку, тут же заваливаясь на бок. Он громко дышал, согнув одну ногу в колене и сжимая пальцами подушку. Я сглотнул, вытирая о край одеяла руку и склоняясь над Джи-джи. — Я люблю тебя, — хрипло шепчу, коснувшись губами костяшек его пальцев, взмокшего виска и припухших губ. Джорджи только кивнул, не в силах сказать слова, стараясь притиснуться ко мне. Я поправил штаны и крепко обнял его, точно желая скрыть ото всех, наконец прикрывая глаза, хотя наши сердца ещё с минуту не могли успокоиться, а дыхания прийти в норму. Однако молочный запах теперь был самым тёплым и нежным и обволакивал своей ласковой эфирностью.