***
День долгожданной игры выдался на редкость холодным, но, к счастью для игроков и болельщиков, небо удивляло своей голубизной и яркостью солнца. Нетерпеливые студенты уже вовсю голосили и мешали завтракать более равнодушным к квиддичу ученикам. Близняшки даже не стали появляться за завтраком и сразу скрылись в убежище. Гермиона, смело решившая, что достаточно привыкла к шумным сокурсникам, сбежала из зала спустя несколько минут, даже не допив любимый чай. Самым стойким в их компании оказался Поттер, но без привычной компании у него моментально испортился аппетит, да и разговоры гриффиндорцев уже явно шли по кругу, что стало навевать скуку, особенно после приобретения нескольких книг о квиддиче. Вид пустых коридоров всегда пробуждал в нем шальное желание пробежаться — просто из чистого противоречия взрослым, что постоянно твердили: «не бегайте по коридорам». Вот только добежать Поттеру удалось лишь до подземелий, возле который ему срочно пришлось тормозить, поскольку прямо навстречу шел профессор Снейп, чье лицо было весьма хмурым. Попятившись к стене, Гарри вспомнил, что за завтраком мужчины не было, после чего отвесил себе мысленный подзатыльник за то, что едва не лишил факультет баллов. Проходя мимо Поттера, зельевар лишь приподнял бровь, но никак не прокомментировал растрепанный вид студента. После этого он, чему-то хмыкнув, продолжил свой путь. Облегченно выдохнув, гриффиндорец осторожно оглянулся, но профессор не думал оборачивать и спокойно шел к своей цели. Осмелев, Гарри внимательней присмотрелся к походке учителя, убедившись, что ему не показалось: Снейп действительно хромал, и весьма заметно. Озадаченно помотав головой, мальчик постарался выкинуть увиденное из головы: хромота нелюбимого мага его не касалась. Да и встревать в сомнительные дела гриффиндорцу уже поднадоело. Покивав самому себе, он убедился, что готов продолжить идти дальше и двинулся в сторону убежища. Но бегать больше не рисковал. По крайней мере, уж точно не в подземельях, где царствовал зельевар. Уже на подходе к заветной цели Поттер понял, что нарвался на зарождающей скандал в исполнении близняшек. Те стояли напротив друг друга и громко перекидывались фразами При этом Гермиона оставалась ощутимо позади них и явно устала от данного представления. — Вас слышно в начале коридора, — вместо приветствий весело известил Гарри. — Арина не хочет пускать меня на игру! — резко обернувшись к другу, обиженно воскликнула Анира. Ее голос был до того звенящим, что гриффиндорцу пришлось подавлять порыв закрыть уши. — И какие аргументы? — вмиг придав себе серьезный вид адвоката, поинтересовался мальчик, понимая, что если сейчас не разнять сестер, те продолжать спорить до победного, при этом вытрепав нервы всем окружающим. — Холод, толпа студентов, сомнительная игра и опять же холод! — скрестив руки на груди, хмуро прошипела Арина, чем сильно напомнила другу декана Слизарина. Едва сдержав неуместный смешок, Гарри не мог подавить мысль о том, что профессору Снейпу тоже не угодили холод и толпа студентов, поэтому сегодня он выглядел даже мрачнее обычного. — Ари, эта всего лишь игра, — устало произнесла Гермиона, с недовольством покосившись на излишне веселого сокурсника, — я уверена, профессора позаботятся о согревающих чарах. — Вот-вот, и потом, мы же все будем рядом. Что может пойти не так? — с широкой улыбкой постановил Гарри, а затем, незаметно для слизаринки, подмигнул ее близняшке. — Да делайте, что хотите! — обреченно махнула рукой Арина, осознав, что против троих гриффиндорцев ей не выстоять. — Но меня вы туда не затащите, и не надейтесь! Гарри уже было хотел возразить, но его порыв был прерван Анирой, что поспешно зажала ему рот ладонью. После этого девочка энергично закивала сестре и попятилась назад, увлекая не сопротивляющегося Поттера за собой.***
К одиннадцати часом стадион уже был набит студентами. Несмотря на прохладу, посмотреть на игру собралось довольно много зрителей, а у многих учеников в руках виднелись бинокли, так как, не взирая на высоту трибун, не всегда можно было разглядеть творившееся в небе. С неприкрытым восторгом разглядывая стадион с высоты зрительского места, Гарри и Анира, не сговариваясь, потянули подругу на самые верхние места, а протестующий писк Гермионы остался ими незамеченным. Оказавшись на самой вышине, Анира с недовольством отметила, что согревающих чар на трибунах не было, но сестре гриффиндорка ни за что признаваться не собиралась. Взволнованно ожидая появление игроков, Гарри вслух поделился своими опасениями о том, что из-за плохого зрения не сможет нормально следить за игрой, после чего попросил девочек не злиться, если он будет просить что-то описать. Но стоило командам выйти на поле, все опасение Поттера рассеялись, ведь игроки были одеты в яркие мантии с цветом своего факультета. А значит, мальчик будет уверен в том, что болеет именно за гриффиндорцев. — Итак, команды, нам нужна красивая и честная игра! От всех и каждого из вас, — голос мадам Трюк громким эхом прозвучал над стадионом, вызывая всеобщее удивление. Но судья, игнорируя переглядывания игроков, продолжала свои наставления, словно ничего необычного не произошло. А вот на трибунах ситуация не была столь сдержанной — старшие курсы не только не стали утруждаться и сдерживать свои удивленные возгласы, но и прекращать оживленную дискуссию относительно услышанного. Этим они заставляли более юных учеников пребывать в неуютном неведении о причинах волнения. — Разговор судьи с игроками мы слышим впервые, — не дожидаясь вопроса от троицы гриффиндорцев, отстраненно пояснила стоящая рядом с Гермионой рыжеволосая пятикурсница. — Это странно, — настороженно отозвалась Грейнджер, но друзья ее уже не слышали, поскольку прозвучал свисток, и четырнадцать игроков заняли положенный им места. Матч начался. Наблюдать за игрой оказалось еще интересней, чем предполагала Анира, хотя раньше ее спортивные состязания мало волновали, а на стадион она рвалась больше из-за запрета сестры. Но теперь, увлекшись, гриффиндорка решила всегда посещать квиддич и болеть за свой факультет. Да и компания ей явна была обеспечена, поскольку, скосив взгляд на друга, Снейп поняла, что мальчик был не просто в восторге от матча, а целиком очарован им. Об этом говорила излишне напряженная поза и мечтательная улыбка. Создавалось ощущение, что Гарри уже там, над полем. — Эй, вы, там, наверху, подвиньтесь! Услышав голос лесничего, гриффиндорцы отвлеклись от игры и повернулись в сторону шума. Полувеликан проталкивался сквозь толпу к ним, отчего многие студенты недовольно морщились и старательно отскакивали с дороги, словно Хагрид мог их задавить. Мужчина понимающе улыбался и останавливался, пропуская детей, но обиженным при этом не выглядел. Видимо, такое случалось и раньше. Добравшись до верхнего ряда, Хагрид поприветствовал своих друзей, не забыв одарить улыбкой и других студентов, что остались сидеть на своем месте. Троица пятикурсников только молча кивнули, а вот четверка второкурсников с радостью поздоровались с лесничим. — Я-то поначалу из хижины своей за игрой смотрел, — усевшись между детьми, поведал Хагрид, при этом указывая на огромный бинокль, что висел у него на шее, — но здесь, на стадионе, по-другому совсем, да! Толпа восторженных детишек, болеют все и веселятся. А снитч, поди, не появлялся еще? — Нет, — покачав головой, ответил Гарри, после чего вновь переключился на матч, совершенно не вслушиваясь в беседу Хагрида с Анирой. Команды играли с переменным успехом, от чего крики равномерно исходили от всех трибун, а излучаемые ими энергия и эмоции были настолько сильны, что магия вокруг Аниры стола нестабильной. Передернувшись, девочка отчетливо поняла причину отказа сестры и ее попытки не пустить на матч близняшку. Ведь радость и восторг все же был сильнее излучаемого негатива, что сделало бы пребывание Арины на стадионе действительно пыткой. От этого не спасла бы и тишина, исходящая от Гермионы, что явственно скучала и не выглядела впечатленной игрой. Разочарованно отбросив мысль уговорить сестру на просмотр игры, Анира прислушалась к комментатору, поскольку то, как Ли Джордан старательно выводил из себя их декана, несказанно веселило Снейп. « — Мяч у команды Слизерина, — даже усиленный чарами голос гриффиндорца с трудом пробивался сквозь царивший шум. Но Джордан упрямо надрывался и продолжал комментировать происходящее в воздухе. — Охотник Пьюси уклоняется от бладжера, еще от одного, обводит близнецов Уизли и Кэти Белл, и устремляется к... Стоп, не снитч ли это?» Стоило Ли произнести последнюю фразу, как по толпе студентов прошлась новая волна взволнованный восклицаний. Игроки в небе тоже стали двигаться куда оживленнее, словно слово «снитч» было для них командой к действию. Затаив дыхание, Гарри Поттер неотрывно смотрел на золотой мячик, который словно специально парил перед его взором и всячески демонстрировал свою красоту. Нетерпеливо поерзав на жестком сидении, мальчик сдерживал порыв вскочить и споймать нахальный снитч, отчаянно желая быть не на трибунах, а там, в небе. Когда ловец Гриффиндора в очередной раз неуклюже махнул рукой, словно хотел прогнать мячик, а не поймать его, Гарри застонал в голос, уверенный, что сам он уже раз десять смог бы поймать снитч и даже не упасть с метлы. Подскочив на ноги, Поттер поддался вперед и повис на перилах, воображая свой полет над этим полем и как он ловит золотистого беглеца, принося своей команде победу. Вдохновившись полученой картиной, мальчик дал себе обещание в следующем году обязательно попасть в команду, и непременно стать ловцом. Тем временем игра стала жестче, и штрафные очки посыпались с астрономической скоростью, а комментарии Джордана все вольней. Даже Макгонагалл уже не надеялась, что ее факультету удастся выиграть и не горела желанием останавливать словесный поток своего подопечного. Наблюдая за ликующими слизаринцами, которые вовсю смеялись и веселились из-за столь легкой победы, Гарри сдерживал злые слезы и только укрепил свое желание больше не позволять извечным противникам одерживать над львами верх. Кивнув своим мыслям, мальчик уже хотел поведать о своем решении подругам, как услышал их дружный вскрик. Но подойти к ним гриффиндорцу помещала сильная вибрация под ногами, вслед за который послышался неприятный скрип, исходящий от потревоженный балок трибуны. Перепуганные студенты повскакивали со своих мест, старшие ученики повытаскивали палочки, но быстро поняли, что ничем помочь не смогут. Когда вековую конструкцию вновь тряхнуло, Гарри, повинуясь закону гравитации, полетел на пол и больно приложился об ограждение. Раздраженно ощупывая пострадавший локоть, он едва успел поймать Аниру и не дать ей вылететь на стадион. Гермионе повезло больше — девочка смогла удержаться за выступ, после этого она подползла поближе к друзьям, при этом шепотом клялась больше никогда не подыматься на такую высоту. Хагрид, сбросив нахлынувшее оцепенение, попытался шагнуть в сторону отлетевших студентов, но добился лишь еще более угрожающего треска и напряженно застыл. Он лишь наблюдал, как стремительно рушатся крепление, и конструкция с юными волшебниками отделяется от основного крепления. Затем старое дерево надломилось, и троица с криком полетела вниз, а затем обломки резко дернуло в сторону и стало уносить в сторону. В чувство лесничего привели всхлипывания второкурсников, что опасно балансировали над образовавшейся щелью, и, с трудом оторвав взгляд от перепуганных друзей, он подхватил учеников на руки и попятился назад, старательно регулируя силу шага, опасаясь нового обрушения. Поняв, что помощи от Хагрида не будет, Поттер, повинуясь уже выработанной привычке, крепко сжал ладонь Аниры, боясь, что у девочки вновь случится стихийный выброс, и тогда они непременно полетят вниз. Его предусмотрительность спасла девочку от падения при очередном резком рывке обломка трибуны, когда Анира попыталась в злости ударить по старым доскам. Но ее действия привели к тому, что Гермиона от неожиданности дернулась и откатилась от них. Оказавшись слишком близко к краю, гриффиндорка уже не могла контролировать свой страх высоты, что стало последней каплей для ее выдержки. Стихийный выброс пришелся прямо по неустойчивой конструкции, разрушая и без того хрупкие крепления. Первым неладное с гриффиндорскими трибунами заметил Северус Снейп, по причине того, что он больше следил за обстановкой и зрителями, чем за игрой. Как только проблемная троица стала висеть над землей, Северус уже не думал над сохранностью своей маски невозмутимости и, не скрываясь, принялся нашептывать самые мощные контрзаклинания, поскольку даже с такого расстояния смог ощутить уже знакомую чужеродную магию. Она плохо подавалась его усилиям и не желала уступать, а студентов уже ощутимо уносило в сторону гор. К счастью, на помощь зельевару пришли и остальные учителя, хоть и ощутимую поддержку смог оказать только Флитвик — магию остальных неизвестный злоумышленник играючи сбивал с цели. Но неизвестный никак не мог знать, что этим спасет детям жизнь, когда у тех случился стихийный выброс, поскольку оставшиеся не у дел маги сумели быстро среагировать и не дать ученикам разбиться о землю.***
Минувший матч Драко Малфой запомнил на всю жизнь, но не от радости победы, а по причине истерики Арины Снейп, что за пару часов успела достать буквально весь факультет. Из-за этого ему пришлось спешно вызывать декана, пока черноволосую никто не проклял или Снейп сама их не поубивала, что вполне могло произойти. С теми потоками магии, что бушевали вокруг Арины, та была способна на многое. Поэтому сообщению о том, что девочка может навестить пострадавшую сестру, Драко обрадовался даже больше Снейп. И лично вызвался сопроводить слизаринку в лазарет и пообещал не цепляться к Поттеру. Нетерпеливо влетев в помещение, Арина тут же позабыла о сопровождающем ее блондине и оказалась возле мадам Помфри. — Мадам, скажите, пожалуйста, с моей сестрой все в порядке? — хоть ее голос ощутимо дрожал, в глазах блестел неприкрытый вызов, словно Снейп собиралась выпытывать информацию до последнего вздоха. — Конечно, мисс, с вашей сестрой и друзьями все хорошо, они не пострадали, — мягким и успокаивающим тоном произнесла женщина, посылая в сторону обеспокоенной девочки самую светлую улыбку. — Отлежаться под наблюдением до утра и сразу выпишем. — Мадам, раз вы так уверены в том, что все в порядке, почему мне не позволили увидеть сестру? И зачем тогда нужно ваше наблюдение? Значит, вы что-то подозреваете и не говорите? — даже не заботясь о том, что ее слова могут оскорбить медсестру, с надрывом в голосе начала допытываться Арина. При этом она боялась оборачиваться в сторону кроватей и самой посмотреть на пострадавших. — Мисс Снейп, прекратите! — холодно велел подошедший зельевар, протягивая мадам Помфри флаконы с зельями. — Вам четко ответили на вопрос, что они в порядке. И если настолько не верите взрослым, могли бы спросить у вашего сопровождающего, что уже минуту пытается привлечь ваше внимание. — Извините, нервы, — обращаясь сразу ко всем, пробормотала слизаринка и отошла к блондину, который сразу стал что-то активно шептать Арине на ухо. Вяло кивая в такт жестам Малфоя, Арина обреченно зашептала в ответ и после неуверенно сделала шаг в сторону больничных кроватей. Но стоило ей встретиться взглядом с сестрой, старшая Снейп схватилась за горло в попытке сделать вздох. Вслед за этим со своего места подорвалась Анира и упала рядом с близняшкой. Осторожно приподняв ее голову, младшая девочка испуганно вскрикнула и невольно высвободила магию, которая моментально оплела Арину, и в ее глазах вспыхнули золотистые искры. Вслед за этим во взгляде гриффиндорки появилась черная тень, но зеркальная синева только набирала яркость, и казалось, что вместо радужки у сестер пылал живой огонь. Озадаченно поглядывая на студенток, Северус повернулся к медсестре, желая задать ей вопрос, но был вынужден остаться безмолвным. Хоть мадам Помфри и выглядела удивленной, но было очевидно, что женщина находится в каком-то трансе и не замечает творившегося вокруг. Оглянувшись на остальных студентов, он, к своему неудовольствию, отметил, что и те застыли. — Мисс Снейп? — неуверенный, к кому из сестер следует обращаться, окликнул их зельевар. Больше волшебного транса окружающих его волновал странный отблеск в глазах студенток. — Зер... Зеркал-ло, — едва слышно прошептала Арина, затем, раздраженно тряхнув головой, уже громче поправилась. — Сэр... нам нужно... зеркало. Подавив накатившее раздражение, Северус призвал требуемый подопечной предмет и, повинуясь неясному порыву, увеличил предмет так, чтобы сестры смогли уместиться в отражении вдвоем. После чего с нескрытым интересом наблюдал за тем, как девочки несмело подымаются на ноги и, пошатываясь, становятся перед зеркальной гладью. Первые минуты ничего не происходило, и зельевар уже подумывал вмешаться, но по зеркалу неожиданно пошла рябь, и чем сильнее она становилась, тем спокойнее казались близняшки. Затем, на смену уверенной стойке, из их взгляда стал пропадать неестественный огонь, оставляя мирную синеву без посторонних примесей. После последней волны, которая исказила отражение учениц, Северус едва успел поставить перед ними щит, когда зеркало с оглушительным треском раскололось. Одновременно с этим в помещение вернулись звуки, после чего необъяснимое оцепенение тоже со всех спало. Ворвавшийся в лазарет Дамблдор застал только донельзя удивленных магов, что ничего толком сказать не могли. Поскольку близняшек мадам Помфри тут же уложила в кровати и велела их не тревожить, а Снейп просто не пожелал ничего комментировать, ссылаясь на то, что сам ничего не помнит. Вот только Альбус зельевару не верил. И теперь директору до ломоты в суставах было любопытно, что же он пропустил и чем это ему может грозить.***
С выпиской мадам Помфри решила повременить, и свободу друзья получили лишь к выходным, чем они решили воспользоваться и навестить Хагрида. Лесничий сильно переживал за них, но медсестра была непреклонна в своем нежелании пускать посетителей, тем более полувеликана. Поэтому, дорвавшись, Хагрид завалил юных волшебников всевозможными вопросами о самочувствии, а друзья с тем же рвением убеждали его в своем полном выздоровлении. — Небось страшно вам было, над высотой висеть-то, — успокоившись, с доброй улыбкой произнес Хагрид. Но его собеседники вместо поддержания веселья отчего-то неуверенно переглянулись, словно им в голову не приходило анализировать происшедшее на квиддиче, и они уже забыли причину своего попадания в лазарет. — Нет, гораздо страшнее была встреча с трехголовым псом, — за всех ответил Гарри, хоть и понимал, что Анира явно была с ним не согласна. А вот Гермиона так и не смогла определиться, что из двух событий было ей неприятней и решила промолчать. — А вы откуда про Пушка разузнали? — роняя чайник, хрипло спросил Хагрид, при этом затравленно оглядываясь по сторонам. — Пушка? — хором воскликнули студенты, после чего на их лицах явственно отразилась недоумение. — Кто станет называть эту громадину «Пушок»? — истерично воскликнула Арина, не сдержавшись от нахлынувшего потока счастья со стороны сестры, ведь та внутренне ликовала. Ведь лесничий сам начал разговор и теперь не было необходимости изворачиваться, чтобы узнать новые тайны. — Она твоя? — с секундным запозданием неверующие уточнил Гарри, хоть по степени скрытой радости недалеко ушел от подруги. — Ну да — это моя собачка. Купил ее у одного... э-э... парнишки, грека, мы с ним в прошлом году... ну... в баре познакомились, — не услышав отчаянной мольбы Арины, легко пояснил Хагрид, даже напоследок неловко пожал плечами. — А потом я Пушка одолжил Дамблдору — чтоб охранять... — Охранять? Что? — невольно поддавшись любопытству, нетерпеливо спросила Гермиона, но быстро умолкла под яростное шипение слизаринки. — Все, хватит мне тут вопросы задавать, — словно опомнившись, недовольно проворчал Хагрид. Было видно, что он начинает злиться, но вот на кого — неясно. — Это секрет! Самый секретный секрет, понятно вам? — Но ведь секреты существуют, чтобы их разгадывать! — громко запротестовала Анира, не желая смиряться с тем, что они упустили прекрасную возможность. — Забудьте, слышите, забудьте! — громко пробасил Хагрид, а затем, неожиданно даже для себя, громко хлопнул ладонью по столу, от чего чашки на нем зазвенели, а студенты дернулись назад. После заметив произведенный эффект, лесничий уже мягче добавил: — Вы лучше в эти дела, которые вас вовсе не касаются, не лезьте, да! Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Это штука только Дамблдора касается, да Николаса Фламеля... — Ага! — подпрыгнув, довольно воскликнул Гарри, — значит, тут замешан некто по имени Николас Фламель! Верно? Восторг гриффиндорца разделяла только Анира, а вот остальным явно было не до веселья. Хагрид сник прямо на глазах, его руки то и дело сжимались в кулаки, но он этого даже не замечал. Видимо, разозлившись на самого себя, лесничий боялся сказать еще что-то лишнего. Вот только эти изменения заметили только Арина с Гермионой, остальных гриффиндорцев уже ничего не волновало — только манящая загадка. — Прости нас, Хагрид, мы, конечно же, все забудем, — обойдя стол, уверенно произнесла Арина и, подавшись порыву, обняла Хагрида настолько, насколько позволяла ей длина рук. — Конечно забудем! У нас ведь так много уроков, что будет некогда об этом думать, — повторив действие подруги, твердо заявила Грейнджер, после чего посмотрела в сторону оставшихся. И если взгляд Гермионы был полон осуждения, то взор слизаринки пылал гневом. Съежившись от такого внимания, Гарри с Анирой поспешили покаяться и согласно покивали, а затем с искренними улыбками присоединились к объятиям. Судя по расслабившимся плечам Хагрида, он им поверил, что вызвало у ребят облегченный вздох. Ведь ссориться с лесничим никто из них не хотел, особенно из-за неясного клада.