Джим и Венди меж двух галактик

Капитан, как и предполагал боцман, всё же собрал доверенных людей в своей каюте. Он был слегка взволнован и, чтобы успокоиться, дымил трубкой. Курить он конечно не любил, он пытался бросить уже столько раз, но от волнения не выдержал и сорвался. Черты его лица были крайне задумчивы и сосредоточенны. Да и присутствующие были все во внимании, и ждали когда же он заговорит. Джон же не стремился быстро нарушать затянувшееся молчание. Он пригласил к себе только самых верных людей: штурмана, старпома, плотника и, в качестве помощника, Уиллоу. По мнению капитана, тот был надёжным парнем. Как он вообще мог забыть о той чудесной дружбе с его братом?! Дик с нетерпением ждал когда же Джон начнёт говорить. Уиллоу не мог преодолеть в себе угрызения совести, ведь он так и не рассказал обо всем боцману. Что же его останавливало?! Боцман сказал, что капитан вероломный и злой человек, почему же он относится к нему по-иному? Почему так добр? Дик нахмурился. Как же ему быть? Он украдкой проверил как лежит копирка под столом. Её, к счастью, никто не обнаружил, после того как он готовил стол к сходке. И всё же Дик сомневался, правильно ли поступает. — Я рад, что вы все смогли прийти, — начал Джон, выпустив сладкий дым, который на мгновение скрыл от присутствующих его лицо. — Дело крайне важное. — Ближе к делу, кэп, — нетерпеливо заёрзал плотник-торопыга. — Всё не так просто, — прервал его Смит, убрав изо рта трубку. — Такие вещи быстро не обсуждаются. — Вопросы сейчас уместны? — не замолчал и на этом плотник, ковыряясь в зубах после завтрака. — Вопросы всегда желательны, — ответил капитан. — Что среди нас делает этот сопляк? — грубо кинул плотник, указав пальцем на дрогнувшего Дика. — Да, — присоединился штурман. — Разве можно трепаться про такие важные вещи с кем попало? Дику стало обидно и он нахмурился. — Ребята, запомните, что я вам скажу, — вступился за Дика капитан, заметив что другу неприятно. — Я никогда не привёл бы вам «кого попало». Я всецело доверяю Дику, но если вы не доверяете ему, вы не доверяете и мне! Чтобы я больше не слышал такого! — капитан возмущенно опустился на стул, закинув ноги на стол. — Хорошо, — вздохнул старпом. — Мы поняли. — Просим прощения, — продолжил штурман. — Дик, мы не хотели. — Джонни, да харэ! — не вытерпел плотник. — Просто пойми, что это дельце крайне опасное. Нам нужно знать надёжные люди или же нет. Шо ты как баба раскудахтался! — За «бабу» огрести можно, — сверкнул глазами капитан. — Ну что за привычка у тебя всем портить последние нервы?! — Так, так, братва, — премирительно замахал руками старпом. — Давайте полегче, а то мы вообще ни до чего не договоримся! — Скажи это плотнику, — буркнул капитан, натягивая на глаза шляпу. — А шо я сразу?! — вспыхнул тот. — Вседа я?! Дик сжал голову в плечи — беседа за столом принимала нехороший оборот. Ему было невдомёк, что сходки с капитаном всегда происходят в таком русле. Поорут, почертыхаются, а в конце уже по-дружески руки жмут. — Нет такого слова «Вседа», — поправил старпом. — Да пошла туда-сюда эта орфография, ёлки, — возмущённо махнул рукой плотник. — Годы летят, а традиции неизменны, — хмыкнул старпом, а капитан встал и со смехом начал обниматься с плотником. Тот тоже ржал, да так что видно было гланды. Дик вообще пришёл в замешательство. Только что вот грызлись, чуть морды друг другу не разбили, а уже обнимаются. При этом тот плотник, который вначале обозвал его сопляком, теперь по-дружески похлопал его по спине. М-да… народ однако. — Так, а теперь к делу, — прервал дружеские возгласы капитан. — Да, да, — согласился старпом, который был более настроен на деловой разговор. — Давай уже, начинай. — Ох, ёлки, — дрогнул плотник. — Давай, глаголь, кэп. Дик навострил уши и нахмурился. Вот сейчас капитан скажет всё, что не досказал тогда на прошлой встрече с Диком — то, что ему сейчас нужно узнать. Хитрая улыбка проскользнула по его лицу… и в груди сразу заныло. Уиллоу вздрогнул. Что же это?! Ведь его душа знает только добрые помыслы и стремления. Что-то с ним не то… Он вздохнул и нахмурился. — Я долго думал на счёт этого дела, — начал Джон. — И сразу решил, что это вообще безумие! — Что безумно, то про нас, — перебил плотник и поймал угрожающий взгляд капитана. — Всё, кэп, заткнулся. — Я просто поражаюсь каким чудом у меня появилась эта книга, — продолжил капитан, доставая из полки заветный фолиант, и с трепетом открыл его посередине. Все присутствующие от напряжения подались вперёд. Книга была старая, страницы успели пожелтеть и пахли древностью. Чернила потускнели от времени, но буквы всё ещё можно было разобрать. Джон с трепетом отодвинул потёртую иллюстрацию , которая изображала прекрасный замок , сделаный в готическом стиле, и она с лёгкостью поддалась этому манёвру. Капитан вынул из отверстия дряблую, немного порванную, сложенную вчетверо, серую бумагу. У всех вырвался вздох удивления, когда они увидели перед собой карту. — Да чтоб я сдох, — полепетал плотник. — Это же… — Это же карта короля Эдриона! — перебил его старпом. — Мама дорогая! — Но откуда она у тебя? — штурман. — Её ведь столько искали, а ты… — Случайно нашёл её в этой книге, — спокойно закончил капитан, а остальные перевели на него изумлённый взгляд. Дика же одолела дрожь по телу. Вот сейчас, сейчас он нарисует на столе подробности. — И что же теперь? — не выдержал плотник, сдерживаться которому вообще было не свойственно. — Джон, так это же такое богатство, ёлки! — Мы за такими деньгами вообще не плавали! — схватился за голову штурман. — Спокойно, — тихо сказал капитан. — Я был точно так же потрясен, как сейчас все вы, когда понял что именно нашёл… Итак, через неделю мы подойдём к Эфирскому Пути, а потом сядем на шлюпки и отправимся в Эфирию. — А почему не на корабле? — не понял штурман.- Почему на шлюпках? — Корабль там не пройдёт, — пояснил капитан.- И я хочу оставить на корабле часть команды. — Кого? — спросил старпом. — Эсмеральду и Венди, — сказал тот. — Такое опасное приключение совсем не для женщин. И боцмана с компашкой канонира — пускай следят за судном. Ну и кого-то из наших, просто на всякий случай. И все согласились с решением капитана. Все были взволнованы и никто не заметил скованность юнги. Дик понимал, что ему следует идти к боцману и доложить обо всем, но что-то внутри запрещало ему это делать. Ум говорил — иди, а ноги оставались на месте.