Семейные узы

      Погода напоминала о том, что скоро наступит сезон дождей, от которого ни за что не укрыться. По небу иногда проплывали серые тучи, предупреждая о том, что в любой момент может начать капать. Холодный ветер уже медленно занимал свою позицию, пока что лишь распугивая особо смелых людей, которые рисковали прогуливаться в эту пору. Страшно представить, сколько граждан в этом году будут валяться в своих кроватях и глотать сопли вперемешку с таблетками. Не самый приятный сезон. Но Донни любил его.       Вдохнув поглубже прохладный, осенний воздух, Донни с наслаждением выдохнул. Обычный путь от школы до дома теперь был не таким серым и скучным, как раньше. Жаль лишь, что это продлится всего около двух месяцев. Донни был бы не против любоваться красотами осенних листьев 12 месяцев в году. Осень его успокаивала. А Донни любил вещи, которые его успокаивали.       Например, ему нравилось, что осенью не так жарко, и можно носить теплые свитера. Донни не переносил жару, летом приходилось ходить в шортах или майках, если вообще он выходил из своей комнаты. Но вот осенью можно натягивать длинные рукава, скрывая свое тело от чужих взглядов. Донни не любил блистать собой перед всеми, особенно перед незнакомцами. Конечно, зимой было невозможно как-то открыться для других, в больших пуховиках и шапках. Но парень так же не любил холод, от этого и не особо ждал Нового года. Снег был безжалостным и убийственным, Донни готов был променять все на свете на то, чтобы больше никогда не видеть снега. Вот такой он странный, не любит ни зиму, ни лето. Зато в осень окунается с головой, позволяя себе наслаждаться ярким, последним настоящим солнцем в году, и веселым ветерком, который с каждым днем становился все наглее и наглее, стремясь сдуть высокого и дрыщавого парня с ног. Донни лишь привычно поправил очки и устремился вперед, стараясь не смотреть на прохожих. Он не любил встречаться с ними глазами.       Тяжесть сумки немного отрезвляла Донни и заставляла отвлечься от непрошенных мыслей. Он крепко цеплялся пальцами за ремешки и горбил спину, ускоряя шаг, чтобы поскорее вернуться в свою комнату. Он хотел приступить к чтению новой книги, которую ему купил отец. Он обещал, что потом обязательно обсудит с сыном произведение. Кажется, это была классика. Ничего нового, подобного следовало ожидать от отца. Донни скривился, представив, что вновь придется читать эту глубокомысленную скукоту, но делать нечего. Он был самым умным членом семьи и отец всячески хотел, чтобы средний сын как можно дольше продержался на этом звании. А вот лично Донни любил фантастику и космические приключения. Но разве в подобных романах можно найти какую-нибудь глубокую мысль или вековую фразу?       Мимо Донни прошли два его одноклассника, бурно что-то обсуждая. Они даже не заметили парня, направились в сторону магазина. Донни облегченно перевел дух, когда они скрылись за поворотом. Это был их последний год, не стоило начинать притворяться, что они всегда были дружным и хорошим классом. Донни уж точно не собирался. Он как избегал всех в округе, так и избегает до сих пор.       Донни перевел взгляд на солнце и немного зажмурился от этой яркости. Теперь дорога до дома казалось ему необычайно скучной, хотелось чем-то занять голову или руки. Музыку парень не очень любил слушать, да и все хорошие наушники у него забрали. Донни даже не сопротивлялся, ведь они были нужнее другому человеку. Чего-то совершенно точно не хватало. Чего-то, что заставляло Донни воспринимать этот мир чуточку попроще и хоть на несколько мгновений расслабляться в обществе незнакомцев. Донни нахмурился и опустил взгляд в землю, всю дорогу до дома раздумывая о домашке по физике. Ее следовало сдать к понедельнику. Можно заняться этим сегодня вечером, после семейного ужина.       Семья Донни и, естественно, он сам, жили в частном двухэтажном доме. Чтобы на всех места хватило, ага. Второй этаж был полностью отведен под спальни, а на первом была гостиная, кухня и комната отца. Таким образом, разные поколения не мешали друг другу, в какой-то степени. Хозяйства у них не было, никто не хотел этим заниматься. Лишь во дворе можно было найти несколько клумб с аккуратно посаженными цветами. Правда, сейчас от них мало толку. Осенью все потихоньку умирает. Донни даже содрогнулся, как подумал об этом. И почему он любит именно это время года?       Открыв калитку, Донни тут же подошел к единственному дереву в их дворе - яблоне - и сорвал с него плод. Красное и такое сочное яблоко заставило парня вспомнить, что он с утра ничего не ел. Конечно, есть немытые фрукты просто кошмарно для организма, но Донни не смог устоять, вцепился зубами в манящее яблоко. Тело тут же затряслось от наслаждения, а парень довольно выдохнул, откусывая еще и направляясь к дому. Маленький перекус перед ужином не помешает. Донни лишь надеялся, что это яблоко не червивое.       Зайдя в коридор, Донни тут же скинул с плеч сумку и облегченно вздохнул. Наконец-то дома, в безопасности. Внешний мир ему больше не угрожал. У порога стояли три пары обуви, причем одна из них была заметней чище других. Эти туфли буквально блестели, хоть и не являлись новыми. Просто им повезло с хозяином. Держа наполовину съеденное яблоко зубами, Донни пытался развязать кроссовки. Послышались громкие и быстрые шаги, и парень закатил глаза. Ну, разве можно так топать, как толпа слонов? Столько шуму от одного маленького человека. Правда, не такого уж маленького. Когда Донни, наконец-то, победил собственные узлы и снял первый кроссовок, в коридор вбежал Майки, дико тараща глаза и задыхаясь от бега.       Донни замер, с трудом удержав в зубах яблоко. Он застыл на одной ноге, держа в руках кроссовок, и рисковал упасть на пол, потеряв равновесие, но не мог заставить себя пошевелиться. Донни внимательно изучил домашние, спортивные штаны, которые были наспех завязаны с целью что-то скрыть, поднялся взглядом на футболку, надетую на левую сторону, и дошел до лица. Красные щеки, огромные, голубые глаза, наполненные вполне обычным возбуждением, приоткрытые губы, которые жадно хватали воздух. Донни уже хотел открыть рот и что-то спросить, но вспомнил, что его рот был занят. Он даже не успел притронуться к яблоку, как услышал торопливый говор.       - Боже, Дон, ты так нас всех напугал! - Облегченно вскрикнул Майки, размахивая руками, как и всегда. - Мы уж подумали, что это отец. Естественно, Раф отправил меня проверить, что к чему. Вечно я у него козел отпущения. Вам с Лео стоит получше меня защищать, ага. Это что, садовое яблоко? Лео тебя убьет.       - Ничего ему не говори. - Смог выдавить из себя Донни, все же вытаскивая яблоко изо рта и выбрасывая его в мусорку. Он по-прежнему стоял на одной ноге. - Майки, что происходит?       - Все объяснения потом! - Вдруг загорелся мальчик, хватая брата за руку и утаскивая его на лестницу, которая вела на второй этаж. Ошеломленный Донни так и попрыгал на одной ноге, не желая марать ковры, которые он лично тщательно чистил. - У нас мало времени!       Почему у них было мало времени и зачем Майки потащил его наверх, не давая возможности даже разуться и руки нормально помыть, Донни не знал. Его младший брат был сгустком хаоса и проблем, вечно что-то придумывал и попадал в неприятности. Слишком живой и яркий для кого-то столь закрытого, как Донни.       - Ты сегодня пил...       - Таблетки. Да, Раф заставил. - Перебил брата Майки, еще крепче сжимая его руку. - С вами невозможно забыть.       - Но ты все равно как-то умудряешься, - проворчал Донни, явно недовольный тем, что был перебит на полуслове.       Майки не обратил на эти слова внимания, толкая закрытую дверь комнаты Лео и залетая внутрь. Донни запрыгивает следом. Здесь непривычно темно и пахнет свечами. Лео любил их запахи, особенно цитрусовые. Но сейчас отчетливо чувствовалась корица - любимый запах Рафа. Донни глубже вдыхает искусственный аромат, стараясь разглядеть в этой полутьме своих братьев. В этом ему помогает Майки, отпуская руку брата и с разбегу прыгая на большую кровать.       - Майки! Аккуратней, балбесина!       - Ох, прости, Рафи. Надеюсь, я тебе ничего не отдавил.       - Заткнись, мелкий!       - Заставь меня.       Донни обреченно вздыхает, слушая эту перепалку, и закрывает за собой дверь, позволяя тьме поглотить себя.       - Донни?       Этот мягкий, тихий голос заставляет парня вздрогнуть и расплыться в нервной улыбке. Зрение привыкает к темноте и Донни начинает видеть то, что происходит в комнате. Майки, хитро улыбаясь, стягивает с себя футболку и выкидывает куда-то в сторону, вновь опускаясь на кровать. Домашние штаны он уже успел снять и запустить примерно туда же. Правда, к пиршеству приступить он не решается, просто наблюдает со стороны и тихо хихикает. Его до сих пор забавляет вся эта ситуация. Раф пытается шикнуть на младшего брата, но его самого затыкают весьма приятным способом. Раф стонет в чужие губы и вскидывает бедра выше. От этого движения Донни пробивает дрожь и он приближается ближе к кровати, на ходу снимая второй кроссовок. Обувь сейчас была не так важна как то, что происходило там, в глубине этой темноты. Донни краем сознания успел заметить, что это из-за плотно закрытых штор комната погрузилась во мрак. Обычно, Лео никогда их не закрывает. Он любит свет. Но не любит, когда за ними кто-то подглядывает.       Сам владелец этой комнаты нависал над Рафом, жадно облизывая шею брата, как будто она состояла из шоколада. Лео всегда с головой отдавался своим занятиям. Сейчас он с особенной тщательностью проходился языком по каждому участку тела Рафа, не упуская ни одного места. Раф тихо вскрикивает, когда зубы касаются его правого соска и аккуратно втягивают в рот. Донни прекрасно знал, что это его эрогенная зона. Обзор был немного прикрыт широкой спиной Лео, но Донни решил, что это даже плюс. Он с удовольствием любовался на свежие царапины, наверняка оставленные самым младшим и самым нетерпеливым из них. Майки вечно царапался, кусал, скулил, как котенок, и очень много говорил. Пожалуй, такие хаотичные движения больше всего нравились Рафу, но он показывал это по-своему, через грозные рычания и грубые шлепки.       Донни отрывает взгляд от спины Лео и поднимает его, чтобы наткнуться на голодные глаза. Ох, эти холодные, голубые глаза, от одного взгляда на которые Донни совсем терялся в своих чувствах и падал глубоко на дно своей никчемной души. Он мог бы умереть за то, чтобы эти глаза смотрели на него вечно. Понимая, что это невозможно, Донни не отказывал себе в удовольствии смотреть в глаза Лео как можно чаще, чтобы получше запомнить. Сейчас они наполнены похотью и Донни это, безусловно нравится.       - Вы решили поиграть без меня? - Спрашивает он, но не потому, что обиделся, а потому, что правда хотел знать. Донни не имел привычки злиться на братьев.       - Нет! - С кровати вскакивает комочек хаоса и, путаясь в собственных ногах, приближается к Донни. - Я бы не позволил им перейти к самому главному без тебя. Просто отец сказал, что задержится после работы, и мы не знали, как скоро он придет, поэтому решили поторопиться.       - У нас бы все равно ничего не сложилось, - усмехается Лео, не отстраняясь от лежащего под ним младшего брата. - Раф не соглашается давать мне.       - Я уже как почти месяц официально не твоя шлюшка для перепихона, - недовольно зашипел Раф, впрочем, не отталкивая Лео, а лишь притягивая ближе к себе. - И я не собираюсь возвращаться к этому званию.       - Отлично, ребят. Теперь я знаю, кем являюсь для вас. - Фыркает Донни, притягивая Майки к себе за талию. В награду он услышал довольное урчание. - Всего лишь дырка, куда можно запихать член.       - Не преуменьшай своих заслуг, Донателло. - Улыбается Лео, начиная поглаживать член Рафа. - В тебе гораздо больше, чем одна дырка.       - Ага. Две. - С усмешкой выдыхает Раф и откидывает голову на подушку, стискивая зубы от ощущений. - И прямо сейчас они обе должны быть заполнены.       Донни улыбается, наблюдая за старшими братьями, и вновь поворачивается к младшему. Майки ластится, лезет под руки, лапает за задницу. Ему вечно не терпится. Донни всегда немного пугал этот энтузиазм, но он не мог ему сопротивляться. Он позволяет Майки стянуть с себя любимый свитер и прикоснуться к обнаженной груди. Пальцы у него немного потные и подрагивают, заставляя Донни хмурится.       - Раф, ты точно проследил за тем, чтобы Майки принял свои таблетки? - Спрашивает Донни, приподнимая Майки за подбородок и заглядывая в обиженные глаза.       Со стороны раздается бессвязное мычание и Донни понимает, что старший брат сейчас слишком занят, чтобы ответить.       - Ты можешь сам выяснить это, - прошептал Майки на ухо брату. - Давай, устрой допрос со страстью.       - С пристрастием, пустая твоя голова. - Лишь на мгновение отрывается от члена Рафа Лео, заставляя брата заскулить в нетерпении. - И с каких это пор ты смотришь детективный канал?       - Раф меня заставил. - Невинно пожал плечами Майки.       - Неправда, - буркнул Раф, но тут же гортанно застонал, толкаясь навстречу сладким губам, которые вновь обхватили его член. - Даа, вот так.       - Пошли к ним! - Майки с горящими глазами повернулся к Донни. Он был маленьким нетерпеливым ребенком. - Мы пропускаем все веселье!       Донни мягко улыбнулся и обхватил Майки руками за шею, притягивая к себе. Младший коварно улыбнулся и первый набросился с поцелуем, тут же прикусывая нижнюю губу Донни и заставляя его болезненно застонать. Боже, сколько пыла.       Донни не любил заглядывать в начало этих странных отношений. Потому что оно было скомканным и очень смущающим. Да и Донни-то особо не присутствовал в начале. Можно сказать, все началось с Лео. Естественно, старший брат должен был быть первым во всем. Раф бы ему этого не простил, если бы тоже не был, так сказать, первооткрывателем. Да, все закрутилось с этих двоих. Донни прекрасно помнил этот вечер. Они втроем зависали на кухне, Майки занимался уроками, а отец уехал по делам. Донни почти не обращал внимание на своих братьев, которые вновь грызлись из-за пустяков. Он читал книгу и находил ее очень занимательной. За столько лет все члены семьи уже привыкли к постоянным ссорам Рафа и Лео. Эти двое взрывались, как вулканы, и выплескивали из себя весь негатив, накопленный за день. Донни даже считал, что это их особая медитация. Потому что после таких скандалов Раф и правда становился немного спокойнее. Хотя, про Лео такого не скажешь. Но старший брат редко когда был полностью спокоен. Так вот, Донни совсем не знал, из-за чего его братья спорили в тот вечер и совсем не хотел знать. Он читал книгу, помните? Но читать в тишине стало непривычно. Донни не понял, что конкретно его смущает - отсутствие криков или долгожданное спокойствие. Он поднял голову и замер. Вот почему Лео больше не кричит о своих кошмарных правилах. Его рот просто слишком занят тем, что присосался ко рту Рафа. У Донни даже челюсть отвисла, это надо было видеть. Их самый старший брат крепко держал Рафа за плечи и целовал. И тут самое место засмеяться, сказать, что это все шутка, хитрый прием, чтобы заставить противника замолчать. Но когда Лео все же отлип от брата, то не смог ничего сказать. И в этот самый момент Донни понял - все, конец их беззаботному существованию. Теперь все изменится. И Донни был прав.       Раф правда старался забыть о том поцелуе, рычал на Донни, когда тот пытался с ним об этом поговорить, и закрывался в своей комнате. А Лео ходил, словно в воду опущенный, и совершенно ничего не замечал. Наверное, он все же понимал, что именно натворил. Донни, ставший невольным свидетелем, решил не посвящать во все это Майки и отца. Они вряд ли подобному обрадуются. Донни пытался помочь старшему брату, успокаивал Лео, говорил, что все наладится, это же всего лишь случайность. Но Лео разбил все мысли умника о случайности, через несколько дней поцеловав и его. Донни, в отличии от Рафа, не стал кричать и злиться, он лишь задумчиво почесал переносицу и пришел к выводу, что надо провести Лео сеанс психотерапии. Когда старший брат высказал все, что в нем накопилось, Донни пришел к некоторым выводам. Как выяснилось, Лео питал подобные чувства ко всем своим братьям, но списывал это на гормоны. Далее следовало то, что Раф, после того случая, тоже один раз полез целоваться к своему старшему брату. Не зная всей картины в целом, Донни осознал, что вскоре они все между собой перецелуются. И был прав, как и всегда. Правда, он не ожидал, что окажется втянут в эти странные отношения так скоро, но Лео и Раф были настойчивы. Хотел ли этого Донни? Он любил своих братьев, очень сильно любил. И если это то, что им нужно, то он готов отдать всего себя.       Майки, как самый младший и невинный, долго оставался в стороне от всех этих дел. Скрываться стало невозможным, когда он застукал всех троих братьев за кое-чем непристойным. Майки был явно обижен, что его не позвали на эту групповушку, но ведь мальчику было всего шестнадцать лет! Было решено дальше поцелуев с ним не заходить. И теперь, когда Майки исполнилось семнадцать, он вовсю пользовался тем, что ему позволено совершать что-то более непристойное. Донни даже страшно было представить, каким неуправляемым станет его брат, когда достигнет совершеннолетия.       Зачем они вообще решили вступить в подобные отношения, если их таковыми можно назвать? Донни знал, что у Лео были на это свои причины, о которых он не очень любит говорить. Раф же выпускает всю свою сексуальную неудовлетворенность. Раньше он использовал гнев и драки, а теперь может засадить кому-то. Донни отдавал то, что так настойчиво у него просили братья. А что же до Майки?       Донни отрывается от младшего брата и заглядывает в голубые глаза, которые горят в предвкушение. Майки всегда смотрел на своих братьев с восхищением и любовью, стараясь проводить с ними больше времени. Это было проблематично, потому что Донни и Раф были нелюдимы, а с Лео у него совершенно не было общих интересов. Мало того, Донни мог видеть, как самый старший брат устает от Майки, чувствует себя не в своей тарелке рядом с ним, но старается это скрыть. Наивный братик ничего не замечал, широко улыбался Лео и тащил его в гостиную, играть в приставку. Все члены семьи знали, что Лео не любит подобные игрушки.       - Пойдем, - мурчит Майки и тянет Донни на кровать.       Младший брат действительно был младшим и еще недостаточно взрослым. Снимая на ходу джинсы, Донни примечает выпирающие ребра через белоснежную кожу. Кажется, Майки значительно похудел. Надо проследить за его рационом питания и ходить с ним вместе на обед в школе. Скоро от мальчика останется только кожа да кости. Майки был низеньким, но не сильно горевал по этому поводу. Ему нравилось вставать на носочки и тянутся к более высоким братьям. Это заставляло его смеяться и широко улыбаться. Золотые кудряшки были немного подстрижены и Донни подумал, что Майки, наверное, опять было скучно на уроке и он пытался подрезать свои волосы. Донни уже миллион раз говорил брату, что надо концентрировать внимание, а не переводить его на другие вещи, но разве младшие братья слушают старших? Опускаясь на край кровати, чтобы не помешать Рафу и Лео, Донни запускает свои холодные пальцы в эти кудряшки. Слышатся довольные вздохи, а потом Майки тянет брата на себя, откидываясь на спину. Чтобы не свалиться полностью на Майки, Донни приходится опереть руки по сторонам от его лица. Брат хихикает, довольный своим трюком. Донни остается лишь вздыхать. Он никогда не привыкнет к этому хаосу.       - Мы можем немного развлечься, пока Лео и Раф заняты, - шепчет Майки на ухо брату, заставляя его тихо дрожать.       Но Лео, кажется, не очень нравится эта идея. Он отстраняется от Рафа, из-за чего тот расстроенно фыркает, и притягивает Майки к себе, буквально вырывая его из объятий Донни. Умник, не удержавшись на руках, падает лицом в подушку и решает, что не хочет подниматься. Сегодня был трудный день, ему не помешает отдых. Донни обхватывает подушку руками и закрывает глаза, прекрасно понимая, что его не оставят в покое.       - Ну, уж нет. - Слышит он угрожающий рокот Лео. - Ты слишком много себе позволяешь. Мне придется проследить, чтобы ты соблюдал все правила.       По тихому стону Донни понимает, что Майки совсем не против такого расклада. Ему все равно, с кем развлекаться, лишь бы получить удовольствие. Донни слишком поздно вспоминает, что у него остался еще один брат, которого подвинули в сторону. Осознает он это лишь тогда, когда чувствует сильные пальцы на своей спине. Что ж, эти пальцы хотя бы царапаться не будут.       - Кажется, я сегодня буду первый, - шепчет Раф на ухо Донни, пристраиваюсь к нему сзади.       Умнику приходится открыть глаза и перевернуться на спину. Он знает, Раф любит заниматься сексом лицом к лицу. Наверное, ему нравится заглядывать в шоколадные глаза Донни и искать там отблески собственной страсти и наслаждения. Донни тянется к брату, чтобы поцеловать, но все те же руки крепко прижимают его к кровати, не позволяя прикоснуться к себе. Раф не очень любил поцелуи и позволял их только самому старшему брату. Донни и Майки же приходилось ждать, пока их брат сам не созреет для подобных нежностей. Донни был согласен на все, лишь бы братья чувствовали себя хорошо, а вот Майки не мог удержаться и часто лез к Рафу. Ему попадало за это, естественно. Донни останавливает свой взгляд на красных волосах брата и подмечает, что уже виднеются корни. Скоро вновь придется подкрашивать.       - Помягче с ним. - Вдруг поднимает голову от члена Майки Лео и хмуро смотрит на Рафа. - В прошлый раз после тебя Донни был слишком вымотан для второго захода.       - Ты просто боишься, что тебе не достанется сладкого. - Усмехнулся Раф и нежно провел пальцами по мышцам Донни, заставляя его расплываться на постели от наслаждения. Донни знал, что это обманная ласка, Раф просто путал его.       - Я вам не бисквитное пирожное, - недовольно бурчит Донни, - и я не хрупкий цветочек. Вы прекрасно знаете, что я могу выдержать больше, чем кажется на первый взгляд.       Лео чуть наклоняется к младшему брату и оставляет на губах Донни сладкий поцелуй. Умнику мерещится вкус кофе и он вновь вспоминает, что голодный и измотанный этим днем. Он с сожалением понимает, что долгожданный ужин еще не скоро, сначала придется утолить голод братьев.       - А на вкус определенно пирожное. - Улыбается Лео и отстраняется, чтоб вновь уделить свое внимание Майки. Младший уже закипал от нетерпения.       - Да, сладкое, - урчит Раф и расставляет ноги Донни в разные стороны. Парень краснеет и непроизвольно пытается свести колени вместе, но старший брат не позволяет. - Ох, какой милый румянец.       Иногда Раф не может сдержать порывов нежности, как бы не пытался. Он наклоняется к лицу Донни и целует его щеки, наверное, пытаясь стереть эти красные пятна, но они становятся лишь больше. А, может, именно этого Раф и добивался. Отвлекал внимание. Ведь Донни совсем не заметил, как старший брат стянул с него все оставшееся белье, оставляя брата полностью голым. Ну, они все здесь абсолютно без одежды, но Донни все равно смущается. Раф улыбается, отстраняясь от его лица и рассматривая свою добычу. Донни выглядел очень хорошо под ним, определенно. Немного напуганные большие глаза, которые скрываются под не менее большими очками, растрепанные волосы, дрожащие руки, которые пытаются зацепиться за сильные плечи. Раф осторожно снимает очки и кладет их на тумбочку, чтобы не сломать. Донни тут же подводит зрение и он щурится, стараясь все разглядеть четче. Теперь его глаза не такие большие. Раф бы с удовольствием вернул очки на место, чтобы любоваться двумя шоколадными блюдечками, но один раз он уже сломал их. Ему тогда сильно досталось от Донни. Кладя руки на бедра Донни, Раф устраивается между них, совсем легко прикасаясь к члену. Донни шипит и, вероятно, хочет толкнуться вперед, но не позволяет себе. Он всегда сдерживал себя во время секса. Раф это не любил, но не мог вразумить брата. Сам он тоже не всегда позволяет себе сорваться на полную. Одна рука нащупывает тюбик со смазкой, который лежит возле Лео, и тут же выдавливает немного на пальцы. Донни вздрагивает, когда чувствует холод у своего прохода, и пытается не сжиматься так сильно. Некомфортно, конечно же, но просто нужно время, чтобы привыкнуть. Донни жмурит глаза и тяжело дышит, стараясь успокоиться. Раф ему в этом не помогает, проталкивая первый палец в задний проход. Донни с шумом выдыхает и поспешно находит чью-то руку, крепко ее сжимая. За него цепляются в ответ. Донни косит взгляд, чтобы отвлечься от неприятного ощущения в заднице, и натыкается на голубые глаза Майки. Брат довольно улыбается и крепче сжимает его руку, поглаживая ее большим пальцем. Лео склонился над его членом и с энтузиазмом сосал. Этот минет явно нравился младшему брату.       - Расслабься, - шепчет Майки Донни, откидывая голову назад и закрывая глаза, отдаваясь на волю чувствам.       Донни раздраженно фыркает, но руку не отпускает. Как будто он без подсказок младшего брата не знает, что делать. Донни цепляется расфокусированным взглядом за зеленые глаза Рафа, которые слабо горят в полумраке. Движения становятся интенсивнее, несдержанней. Раф уже на пределе, Донни знает об этом. Как и знает о том, что старший брат терпеть не может долгие прелюдия, но ради Донни делает все дольше и аккуратней. Донни готов пожертвовать своим комфортом, поэтому он тянет пальцы Рафа наружу.       - Давай, - выдыхает он, стараясь сильно не зажиматься.       Рафу не нужно повторять дважды. Он берет в руку свой член и приставляет его ко входу. Донни закрывает глаза и слышит тяжелое дыхание сбоку. Наверняка это Майки, который обожает наблюдать за процессом. Сейчас же Донни было совершенно не до младшего брата, он старается сдержать крик боли, когда плоть Рафа медленно, но настойчиво входит в него. Донни пытается непроизвольно отстраниться, но руки брата крепко прижимают его к кровати, не давая возможности сдвинуться с места. Раф знал, что Донни иногда не может управлять своим телом, поэтому просит удерживать себя. Он не останавливается, входит до самого конца, вырывая из Донни тихий всхлип.       - Эй, младший братик, все нормально, - пытается успокоить его Раф. - Это всего лишь я, твой старший брат, засунул свой член в твою задницу. Ничего необычного.       - Ненавижу, когда ты разговариваешь в постели. - Шипит Донни, открывая глаза и грозно смотря на Рафа. - Почему нельзя молча трахаться?       Но Донни тут же давится болезненным стоном, когда брат толкается в нем.       - Я просто люблю слушать твой сердитый голос. - Усмехается Раф и двигается еще раз.       Это что-то на грани. Чувствовать внутри себя член брата, ощущать, как он двигается и трется о стенки прохода - просто нереально. Донни не сказал бы, что это лучшее чувство в мире, но он определенно теряет голову от этого. Секс выматывает, забирает у Донни все силы, но он никогда не отказывает братьям. Раф набирает темп, уже с трудом себя сдерживая, и Донни закусывает губы, понимает, что сейчас начнется самое интересное. Он пытается сдержать рвущиеся на волю стоны, но это получается плохо. Тем более, Рафу нравится, когда он издает звуки. Донни цепляется за руки брата, чтобы совсем не пропасть в этих ощущениях, и оставляет глубокие царапины. Не только Майки любил впустить в дело ногти. Раф протяжно стонет и склоняется над Донни, утыкаясь носом в его костлявые ключицы. Брат пахнет просто нереально и Раф уже хочет спустить себя с цепи и втрахать Донни в матрас всей своей силой. Но тут он чувствует, как за него цепляется еще одна рука, явно стремясь остановить. Раф недовольно косит глаза в бок, не прекращая толчков. Пусть Лео ждет своей очереди, нечего мешать. Но старший брат выглядел настороженным, заставляя и Рафа тоже заволноваться.       - Отец вернулся, - испуганно шепчет он.       Майки, оттолкнув Лео, тут же вскакивает с кровати и старается натянуть штаны, но ноги и руки путаются и он вновь падает на постель. Лео прижимает его к себе, тихо шикая, прислушиваясь к звукам дома. Донни тоже навострил уши и услышал отчетливые шаги.       - Облом. - Рычит Раф, впрочем, не выходя из брата.       - Без паники, действуем по протоколу спасения. - Выдает Лео и еще ближе притягивает к себе младшего брата, стараясь успокоить его мягкими поглаживаниями. Как будто Майки возможно успокоить.       Донни было не слишком комфортно в этом положении. Раф все еще был в нем, но не двигался, из-за чего Донни начинал закипать. Он только вошел во вкус.       - Напомни-ка, в чем состоит протокол спасения. - Недовольно хмурится Раф. Ему тоже не нравится это бездействие.       Лео возмущенно рычит, зло зыркая на брата.       - Я же выдавал вам всем письменный сборник правил. Неужели, никто из вас не читал!?       Донни вздыхает. Правила, ну конечно же. И опять ему приходится отдуваться за всех. Донни прекрасно понимал, еще когда Лео выдал им три больших тома с правилами, что Раф и Майки не будут тратить свое время на прочтение этой фигни. Поэтому он сам этим занялся, чтобы в случае чего помочь им всем. Оказалось, заучивание сумасшедших правил было не зря.       - Протокол спасения - в случае возможного раскрытия, двое из нас отправляются на отвлечение внимания, а двое доводят дело до конца. - Говорит Донни. - Таким образом получится, что хотя бы двое из четырех достигнут удовлетворения.       Это было разумно. Все правила Лео хоть и были занудными, но логичными. Раф бы ни за что не придумал лучше.       Лео облегченно кивает головой, немного расслабляясь. Ему было важно, чтобы хотя бы кто-нибудь из братьев знал о правилах.       - Значит, надо решить, кто останется. - Просиял Майки и попытался отгородиться от старшего брата. Не очень-то удобно сидеть в таких объятьях. - Я выдвигаю свою кандидатуру!       - Нет. - Тут же отрезает Лео. - По протоколу ты не можешь остаться, пока тебе не исполнилось 18.       Майки тут же расстроенно сдувается, возвращаясь к своим штанам. Ослушаться старшего брата он не мог.       - Донни точно остается. - Усмехается Раф и переводит взгляд на умного парня. - Без него никто не сможет получить свою дозу удовольствия.       Донни раздраженно закатывает глаза, но не возражает. Он понимал, что это также логично. Хотя, он бы сейчас с удовольствием спустился на кухню и обсудил с отцом новые книги.       - Значит, выбор между тобой и мной. - Щурит голубые глаза Лео.       Старший брат не любил уступать Рафу, да и тот всегда дрался с Лео за самое лучшее. Пока они тут будут выяснять отношения, отец уже доберется до их спален и смекнет, что происходит что-то неладное. Прежде чем вновь открыть рот, Донни думает о том, что он реально самый ответственный в этой семье и ему давно пора в отпуск.       - Предлагаю поменяться, - выдает свою идеи умник, тут же ловя на себе заинтересованные взгляды. - Останется Раф, потому что он уже внутри и никто из нас не хочет, чтобы он выходил. А потом он поменяется с Лео и будет отвлекать внимание отца. Таким образом, все будут довольны.       - Эй, а как же я? - Недовольно поджимает губы Майки.       - Все вопросы к Лео, я в это лезть не собираюсь.       Старшие братья задумчиво переглядываются и кивают друг другу. Донни всегда мог их примерить, если хотел этого. Правда, он не часто лез в отношения Рафа и Лео. Донни не терпел скандалов и ссор.       - Одевайся, Майки. - Лео кидает в младшего брата футболку и тянется за собственной одеждой. - Если будешь вести себя нормально, то я подумаю над тем, чтобы позволить тебе вернуться.       Майки поспешно кивает и, натягивая футболку, первый кидается в коридор, громко зовя папу на весь дом. Лео тяжело вздыхает и, игриво пригрозив братьям пальцем, выходит следом, плотно закрывая дверь.       Раф облегченно выдыхает, вновь возвращая все свое внимание Донни.       - Ненавижу трахаться в темноте. - Вдруг выдает он, хмуро смотря на плотно закрытые шторы. - Лео конченный параноик.       - Будь снисходителен к нему. - Тут же встает на защиту брата Донни. - Лео не просто, ты же знаешь.       - Да мы все уже об этом знаем, кроме него, - бурчит Раф. - Ты обещал, что поговоришь с ним.       - И я до сих пор пытаюсь это сделать. Нужно еще немного времени.       Донни чувствовал себя паршиво от того, что не мог помочь старшему брату. Все пытался и пытался достучаться до Лео, но ничего не получалось. Может, Донни просто не сильно и старался. Можно намного лучше.       - Я уверен, что ты справишься, - ласково улыбается Раф брату, поглаживая его по щеке. - Никто лучше тебя не сможет повлиять на нашего параноика.       Донни расслабленно выдыхает и закрывает глаза. Раф проходит руками по всем чувствительным местам, немного сжимая кожу в своих пальцах, из-за чего Донни протяжно стонет. Возбуждение мгновенно возвращается и Донни чувствует, как член Рафа вновь начинает в нем двигаться, тут же наращивая темп. Раф всегда все делал резко, жестко, при этом не забывая мягко прикасаться к телу Донни, отрезвляя. Для себя старший брат хотел жесткости, но любил отдавать что-то нежное. Раф мягко захватывает член Донни в плен своих пальцев и начинает двигаться в такт собственным толчкам. Донни не выдерживает, стонет во весь голос и тут же закрывает рот руками. Не хватало еще, чтобы отец это услышал. Но движения становятся жесткими, а темп лишь набирает обороты, поэтому Донни приходится уткнуться лицом в подушку, заглушая свои вскрики. Это было просто нереально. Донни чувствовал себя таким заполненным и ему это нравилось. Голова плыла, мысли путались, теплые пальцы на его члене сжимались сильнее. Еще несколько толчков и Донни был готов, протяжно заскулил и кончил. Он почти отключился, но почувствовал, как Раф шумно выдыхает и выходит из него, отдаваясь оргазму следом за братом. Раф тут же падает рядом и старается отдышаться и привести мысли в норму.       - Черт, я стал скорострелом. - Недовольно выдает он, но все равно расслабленно поглаживает Донни по внутренней стороне бедра, заставляя его вновь волноваться.       - Добро пожаловать в мой мир. - Фыркает Донни и пытается убрать руку брата. - Ты в состоянии встать?       - Обижаешь.       Оставляя на губах Донни легкий поцелуй, Раф поднимается с кровати и ищет свою одежду. Умнику открывается вид на подтянутые ягодицы и он замечает красную отметину. Кажется, ему и правда стоит иногда держать себя в руках. Вообще, Донни нравится смотреть на своих братьев. Нравится изучать их тела. Раф был гораздо более мускулистее, чем остальные. И он никогда не смущался своего тела. Донни готов поспорить, что если бы над его братом подшутила горстка подростков и украла его одежду, то Раф бы, как ни в чем не бывало, голый бы дошел до дома, даже не обращая внимания на шокированные взгляды.       - Надо позвать Лео. - Вслух раздумывает Раф. - Наверняка ему не терпится.       Донни был бы непротив, если бы Раф задержался еще на немного и дал ему возможность передохнуть. Но, как говорится, перед смертью не надышишься. Донни откидывает голову на подушку и останавливает нечеткий взгляд на белом потолке. Раф не сказал ни слова. Донни понял, что он ушел, лишь услышав скрип двери. Умник закрывает глаза, пытаясь расслабится и хоть немного набраться сил.       Даже с закрытыми глазами он может вспомнить расположение каждой вещи в комнате старшего брата. Лео ничего не менял, предпочитая следить за порядком, который уже создал. А вот Майки любил постоянно что-то менять в своей комнате, перетаскивать кровать от одной стену к другой, иногда забывая, где на этот раз оставил спальное место и в темноте падая прямо на пол. Но в комнате Лео все было предсказуемо. Донни представил, как поднимается с кровати и видит напротив нее шкаф с большим зеркалом, на котором всегда висит полотенце, прикрывая половину стекла. Лео любил порядок и все такое, но никогда не убирал полотенце на полку. Он не любил зеркала и всегда стремился искозить свое отражение, или появляться в нем не полностью. Донни знал, что по ночам старший брат с трудом подавлял желание занавесить это зеркало полностью. Умник много раз пытался поговорить с братом об этом и заставить убрать ненавистное зеркало, но Лео отказывался. Он не хотел менять ничего в своей комнате. Как старый дед, честное слово. в его комнате не была ни одного цветка, в отличии от комнат Рафа и Майки. Он не любил растения, верил в то, что они все способны вызвать аллергию. Он верил в это даже несмотря на то, что Дон предоставил ему множество научных фактов, которые опровергают эту теорию. Что ж, Лео было так спокойнее, Донни не мог сказать ничего против. В этой комнате почти не было вещей, идеальная чистота и порядок. Донни не любил оставаться здесь надолго. В этой комнате он и сам чувствовал себя пустым.       Наверняка сегодня Майки приготовит спагетти, думает Донни, пытаясь отвлечься от одиночества. Младший брат любил готовить, хоть семья и не часто ему это позволяла. Ну, потому что он самый младший. У Лео были строгие правила на этот счет. Как будто возраст действительно определял человека. Вот Донни бы ни за что не поверил, что ему всего восемнадцать, если бы не официальные цифры в паспорте. По ощущениям ему давно лет тридцать и он многодетный отец. Нет, конечно, старшим по-прежнему оставался Лео, он любил командовать. Но следил за всеми братьями, тем более за старшим, именно Донни. Отец часто спрашивал у среднего сына, как успехи в учебе у Микеланджело, какое настроение сегодня у Рафаэля, когда Леонардо уже решится поехать к специалисту. И так получалось, что все самое сложное ложилось на хрупкие плечи Донателло. Именно, хрупкие, он совсем исхудал в последнее время. Наверное, стоит заботиться о себе так же хорошо, как и о братьях.       Кстати о них. Глаза Донни по-прежнему были закрыты, но он отчетливо услышал тихие шаги. Совсем беззвучные. Да, Лео мог быть настоящим ниндзя, если хотел. Майки наверняка бы его не заметил. Но вот Донни успел уловить легкий порыв воздуха и подвинулся в сторону, чтобы брат не упал на него. Послышалась возня и кровать немного провалилась под тяжестью еще одного тела.       - Отдыхаешь?       У Донни мурашки побежали по коже от этого тихого, почти угрожающего голоса. Лео умел заводить Донни с полуслова, это была его супер-способность. Парень не стал переворачиваться или менять позу, все так же лежал на спине, расставив колени в стороны. Все равно все сводится к одному и тому же. Донни лишь позволил себе приоткрыть глаза и посмотреть на старшего брата. Лео поспешно избавился от джинс и уселся у ног Донни. Старший брат был намного крупнее самого умника. Донни иногда думал, что даже Майки может быть крупнее него. Если бы он только нормально питался и принимал свои таблетки.       Донни сам потянулся к футболке брата и попытался ее снять, но руки дрожали, не давая ему такой возможности. Лео мягко положил свои ладони поверх его и они вместе избавились от ненужной вещи.       - Ты не сильно устал? - Обеспокоенно спросил Лео, поглаживая ноги Донни.       Умник отрицательно покачал головой. Он безбожно врал, но Лео об этом знать необязательно. Тем более, Донни видел, что его старший брат в последнее время особенно нервный. Ему не хватает разрядки. И не совсем той, что он позволяет себе в окружении братьев.       Донни перехватывает руки Лео, когда он тянется к лицу брата. Лео непонимающе хмурится, но не противится.       - Не сдерживай себя, - буквально просит Донни, отпуская руки.       Лео прячет глаза и заламывает пальцы на руках.       - Ты уверен? - С беспокойством спрашивает он. - В прошлый раз ты повредил запястье.       - Это была полностью моя вина, я же тебе уже сто раз говорил. - Поспешил успокоить брата Донни. - Теперь я просто буду осторожней.       Лео неуверенно притрагивается к щеке парня и спускается немного ниже, к шее.       - Синяки останутся. - Он все еще пытается себя остановить.       - Майки достанет мне тоналку, как и в прошлый раз.       Он такой открытый, лежит под своим старшим братом и тихо просит не сдерживаться, отпустить себя. Лео получил добровольное согласие, теперь он может делать все, что захочет. А хотел он многого. Он хотел покрепче сжать эту аппетитную, тонкую шею в своих руках и почувствовать чужое дыхание. Потрогать руками судорожные вздохи. Он хочет контролировать каждый поток воздуха, что поступает в это горло. Пелена застилает глаза Лео и он осуществляет желаемое, царапая с двух сторон хрупкую шею. Если сжать еще сильнее, то кислород совсем перестанет поступать в легкие, и это лишь еще больше заводит Лео. Он грубо разводит ноги Донни еще шире и резко входит до упора одним движением.       Донни почти кричит, но рука, которая крепко сжала его горло, перекрывает все голосовые связки. Воздуха критически не хватает и он хватается за короткие вдохи и выдохи. По щеке бегут слезы и Донни жмурится, чтобы сдержать их. Лео не должен этого видеть, он не должен останавливаться, ведь тогда он не получит желаемого. Он впивается ногтями в плечи Лео, практически не замечая этого. Но, кажется, старшему брату это не нравится. Он предупреждающе рычит, но Донни сейчас не в том состоянии, чтобы слушаться приказов. Он может лишь хвататься за маленькие возможности дышать и сжимать покрепче веки. Но у Лео же все всегда продуманно. Он все еще не двигается, но не потому, что дает брату время привыкнуть, а потому, что рыщет под матрасом в поисках чего-то. Мгновение - и Донни слышит тихий щелчок, а когда приоткрывает глаза, то замечает свои руки, которые закованы в наручники и подняты высоко над его головой. Отлично, теперь он не будет мешаться Лео. Только Донни об этом думает, как старший брат начинает со всей дури вколачиваться в него.       Лео лишь Донни позволил узнать о своем маленьком кинке. Заботливый, старший брат обожал холод и жестокость во время секса. Ему нравилось держать все под контролем, нравилось держать чужую жизнь собственными руками и иметь возможность ее отнять. Лео сносило голову от этого, он становился жестоким и грозным, совсем как дикое животное. Он причинял настоящую боль другим и заводился от этого лишь сильнее. Пускал кровь, душил, вгрызался в мягкую кожу. Он боялся этой своей стороны, боялся навредить братьям. Лео никогда не позволял себе подобного с Рафом или Майки. Он бы и с Донни не позволил, если бы умник не прочухал, что к чему. Донни видел, как сдерживается каждый раз старший брат, и один раз попросил все отпустить. Конечно, сделал он это зря, потому что Лео сорвался и открыл свои истинные желания. Донни досталось знатно после этого, синяки по всему телу и прокусанное плечо. Да уж, Лео точно любил пожестче. Старший брат после слезно просил прощение и обещал, что такое больше не повторится. Но Донни знал, что это нужно Лео, и собирался позволить ему делать все, что он захочет. В любом случае, пусть под удар попадет Донни, чем другие братья. А Лео выпускает весь пар и надолго расслабляется. Душевное спокойствие - это все, чего хотел Донни для Лео.       В комнате невероятно жарко и темно и Донни думает, что осталось совсем чуть-чуть, он справится. Он старается не закрывать глаза, чтобы не терять связь с реальностью. И еще чтобы смотреть в эти голубые глаза, видеть холод и лед и чувствовать, как сердце сжимается от тоски и боли. Лео срывается на бешеный темп, еще шире разводя ноги брата, практически до боли. Его рука на шее Донни то сжимает сильнее, то немного расслабляет хватку. Донни хватается за эти секунды, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Он знает, что Лео не позволит себе переступить черту, но все равно не может справиться с паникой. И хорошо, что руки в недосягаемости, иначе он бы непроизвольно попытался отцепить от себя Лео. Иногда тело Донни решало, что лучше знает, что для него полезнее и безопаснее. Неслыханная глупость. Донни хочет дотянутся до своего члена, но это не представляется возможным, а Лео сейчас не волнует удовольствие брата. Остается стискивать зубы и давить болезненные крики, чтобы его не услышали даже на первом этаже. Это Донни может, он стойкий. Он и не такое выдерживал.       Пальцы на шее сжимают еще крепче и это уже все, Донни больше не может дышать. Но он наоборот рад, ведь это означает, что Лео уже на пределе. Он заглядывает в холодные глаза и пытается отыскать там частичку своего старшего брата, но не может. Только грубый металл и желание. Донни каждый раз упускает момент, когда брат становится таким. Пытается отыскать начало или причину его жестокости, но не может. Лео агрессивен, он делает последние, рваные толчки внутри Донни, и тихо вскрикивает, разжимая пальцы. Донни тут же хватается за кислород и судорожно кашляет, пытаясь прийти в норму. Горло саднит, но Донни старается забыть об этом всего на несколько мгновений. Лео, еще не до конца придя в себя, снимает с него наручники, и Донни тут же прикасается к своему члену, проводит по нему пару раз и кончает, облегченно вздыхая. Да, он справился. Помог брату достичь той самой высшей точки наслаждения. Донни должны выдавать медаль после каждого такого секса.       Лео падает на кровать рядом и притягивает Донни к себе, зарываясь носом в мягкие волосы. Умник не против, он любит эту нежность, эту мягкость, которая в их семье бывает редко. Донни кладет ладони на грудь Лео, потому что больше девать их некуда, и закрывает глаза, восстанавливая дыхание. Несколько минут они так и лежат, в тишине, набираясь сил.       - Я больше никогда не позволю себе такого, - тихо шепчет Лео на ухо Донни, аккуратно притрагиваясь к его шее. Умник знает, что там уже расцветают темно-синие синяки, но не особо волнуется. Они пройдут через неделю.       - Ты говоришь это каждый раз. - Отмахивается Донни, устало вздыхая. Он хрипит, с трудом выдавливая из себя какие-то звуки, и Лео виновато поджимает губы, когда слышит это. - Просто уже смирись с тем, что тебе нравится причинять мне боль.       - Нет, не именно тебе. - Возражает Лео. - Это... это просто сложно.       Донни тут же поднимает голову, услышав нотки отчаянья. Лео выглядит виноватым, как и каждый раз. Пристыженно отводит взгляд. Пожалуй, Лео был самым загадочным членом их семьи.       - Эй, если ты не можешь разобраться самостоятельно, мы можем попросить помощи. - Попытается начать тяжелый разговор Донни, но Лео перебивает его, резко отстраняясь от брата и поднимаясь с кровати.       - Мы это уже обсуждали, Донателло. - Теперь его голос, как и всегда, твердый и серьезный. Старший брат вернулся, теперь он не чувствует ни вины, ни той животной страсти. - Все в полном порядке.       Он начинает одеваться, а Донни остается лишь наблюдать. Сколько раз он уже пытался образумить брата, все без толку. Он ведь всего лишь хочет как лучше. Даже Раф пытался, но этот разговор быстро перерос в настоящий скандал. Поэтому Донни запретил кому-либо из семьи, даже отцу, заводить с Лео разговор на эту тему. Он слишком бурно реагирует, не хочет признавать, что с ним не все в порядке. Донни правда понимает его чувства, но не оставляет попыток поговорить.       Лео хмурится и вдруг поднимает с пола кроссовок Донни, который тот не успел снять в коридоре.       - Знаю, прости, - морщится умник, понимая, что совершил оплошность. - Но я не наступал на ковры в обуви, правда.       Это не успокаивает Лео, он раздражен из-за того, что обувь, которая должна находиться в коридоре, валяется в его идеально чистой комнате. Но он хорошо знает Донни и понимает, что тот не хотел этого, не хотел лишний раз тревожить старшего брата. Поэтому Лео лишь решает отнести кроссовок обратно в коридор, а не ругаться на брата.       - Отец жарит ребрышки сегодня, - поделился новостью Лео. - Так что, Майки сейчас полностью свободен. Мне его позвать или...       - Конечно, пусть приходит. - Донни устало опускается на кровать и пытается остановить дрожь в мышцах, но это не так-то просто. - А то будет нечестно.       - Но смотри, не забывайте о правилах.       - Эти правила мне скоро снится будут, - тихо ворчит Донни, чтобы Лео не услышал.       - Мелкий часто переходит черту. - Продолжил Лео, действительно не услышав брата. - Его надо останавливать.       И, чмокнув Донни на прощание в губы, Лео вышел из комнаты. Прямо сейчас умник чувствовал себя какой-то шлюхой, у которой нет отбоя от посетителей. Вот только настоящим шлюхам дают время передохнуть, а Донни такая роскошь только снится.       Майки лишь два месяца назад исполнилось 17, он еще чуть меньше года будет являться несовершеннолетним. А, это значит, что с ним нельзя заниматься сексом. Ну, в смысле, никому из них троих. Потому что это уже статья. Лео очень сурово следил за тем, чтобы это правило соблюдалось. Он позволял самому младшему брату участвовать в их странных групповушках, но ограничивал дрочкой или минетом. Вездесущему Майки этого было мало, он все пытался склонить своих братьев к тому, что закон им не указ, что они и так его нарушают, вступая в отношения друг с другом. Но, во-первых, никто из братьев не мог назвать это "отношениями", а во-вторых, никто не хотел, чтобы младший братик так скоро перестал быть ребенком. Ух, Майки многое запрещалось в этой семье, из-за чего он часто срывался и обижался, закрывался в своей комнате или сбегал из дома. Майки был чертовой королевой драмы. Лео от него буквально трясло. Вообще, еще месяц назад и сам Донни был под этим запретом, так как являлся несовершеннолетним. Но вот, долгожданные 18 лет, и вся жизнь паренька резко меняется, перестает быть такой наивной и простой. Донни не против, он с самого начала всего этого сумасшедшего дома знал, к чему все идет. По итогу, его имели все три брата. Но как его могут трахать все братья, если одному из них это запрещено?       В комнату, словно ураган, влетает Майки. Он уже без футболки, вероятно, успел снять ее еще в коридоре, и на ходу снимает джинсы.       - Хей, Донни, - лучезарно улыбается он, путаясь в штанине, - как дела?       Донни обреченно смотрит на своего младшего брата.       - Все было шикарно, пока вы трое извращенцев не решили, что сегодня отличный день, чтобы извести меня.       - Брось, тебе нравится.       В какой-то степени, да. Но прямо сейчас Донни лучше бы поел ребрышек. Майки, избавившись от одежды, прыгает на кровать к брату и вновь улыбается.       - Балбесина, - беззлобно выдает Донни и щелкает брата по носу.       Пожалуй, только с Майки Донни позволял себе общаться непринужденно. Наверное, потому что не надо было заморачиваться, чтобы поговорить с младшим братом, он всегда открыт и честен. Чего не скажешь о двух старших братьях. Раф и Лео вечно стремятся скрыть собственные чувства и к ним нужен особый подход, хитрые слова и осторожные действия. А вот с Майки можно расслабится, если, конечно, он не собирается позорить брата перед всей школой. Он это пытался однажды сделать. Но прямо сейчас Донни чувствовал себя хорошо и был даже не против третьего захода.       - Плотно дверь закрыл? - Спросил Донни, нежно зарываясь пальцами в кудряшки. - Лео нас не потревожит?       - Не ссы, я предупредил Рафа, он присмотрит за нашим параноиком.       Донни немного поморщился. Он не любил, когда братья называли Лео параноиком. Еще больше он не любил, когда они говорили ему это в лицо. Как будто бы не понимали, что делают лишь хуже. Нельзя говорить психу о том, что он псих. От этого он еще больше психует. Вот и Донни обращался с Лео помягче, поэтому и запретил Рафу приставать к старшему брату с его странностями. Донни справится, разберется. У него всегда есть ответы на все вопросы, решение всех проблем.       Подрагивающие пальцы настойчиво пробегают по щеке Донни, останавливаются на губах и немного надавливают. Умник знает, что от него хочет младший брат. Майки мог бы и попросить, он мог бы долго и возбужденно говорить о том, чего хочет больше всего, но это не было необходимостью. Тем более, это было не полезно для самого Майки. Поэтому Донни придумал некое упражнение для младшего брата. Когда он чего-то хочет, то не говорит об этом, а лишь крутит мысль в голове, как застрявшую пластинку с песней, и ждет. Ждет того момента, когда Донни догадается, найдет ответ на вопрос в мимолетном движении, которое себе позволил Майки. Умнику приходится сосредоточиться, отдаваться голове брата, чтобы разбирать его, как пазл, и собирать заново. Он буквально читает мысли брата и Майки каждый раз в восторге, с восхищением смотрит на Донни. Наверное, именно поэтому умник был самым любимым братом Майки. Он всегда мог найти к нему подход.       Донни, без слов и без вопросов, собирает последние силы и нависает над Майки, опускаясь на его бедра. Майки выдыхает, чувствуя, наконец-то, тяжесть чужого тела на себе, и его плечи расслабляются. Глаза немного прикрыты, это хороший знак. Донни берет его пальцы в свои руки и с удовлетворением отмечает, что они почти не дрожат. Секс, каким-то образом, шел Майки на пользу, это хорошая терапия. Донни берет себе на заметку проверить и узнать, какие действия могут вызывать подобный эффект, сравнив все составляющие, и наклоняется к брату, мягко его целуя. Майки тут же отвечает, хватаясь за шею Донни и притягивая его ближе к себе. Все еще неугомонный, это не есть хорошо. Значит, терапия работает не так уж и здорово. Но все равно успокаивает. Донни мягко направляет пыл брата в нужное русло, останавливает настойчивые руки, приковывает их к постели, чтобы не было соблазна что-то ими сотворить. Он не лишает контроля, лишь ограничивает действия, надеясь, что это угомонит вечно пылающий пожар внутри Майки. Он каждый раз экспериментировал с Майки, пытался добраться до той заветной формулы, которая позволит им обоим полностью расслабится. Правда, Донни думал, что навсегда останется напряженным старшим братом, зорко следящим за каждым действием младшего.       Еще в детстве было понятно, что Майки другой. Особенный, как называл его Донни, получая в ответ счастливую улыбку. Чудаковатый, как говорил Раф, за что получал нагоняй от старшего брата. Майки был не в меру активный, ему с трудом давалась учеба, он путал слова и никак не мог понять, куда нужно девать руки. Донни, всего на год старше, чувствовал себя настоящим родителем, следил за Майки, старался помочь, объяснял математику. Но это не особо помогало. Отец не видел никаких странностей и маленькому Донни пришлось брать все в свои руки, уговаривая папу сводить младшего брата к психологу. В конце концов, ему пришлось сдаться, и Майки прошел все необходимые осмотры, причем у разных специалистов. Все врачи и психологи ставили один и тот же диагноз - СДВГ. Синдром дефицита внимания и гиперактивности. Возбудимость и невнимательность не были частью характера Майки - эти качества закладывались глубоко в его подсознании. Донни очень расстроился, когда узнал, что это не лечится. С СДВГ приходилось лишь жить. И старший брат все свои силы отдавал на то, чтобы жизнь Майки протекала легко и весело, даже несмотря на странности в голове. До 12 лет он принимал одни таблетки, полегче, а после - другие. Но несколько лет назад он начал бунтовать. Майки утверждал, что таблетки затормаживают его, делают глупее и превращают в овоща. Донни пытался объяснить, что примерно так себя чувствуют более уравновешенные люди, но Майки не хотел слушать. Он отказывался от таблеток, превращался в неуправляемый ураган. Энергия била через край и не находила выхода. Старшие братья приложили немало усилий, пытаясь уговорить младшего вновь принимать таблетки. Получилось лишь у Донни. Он пообещал, скрепя сердце, что после того, как Майки исполнится 18, он сможет избавиться от таблеток. Конечно, это было очень нежелательно, но это был единственный способ уговорить младшего облегчать их жизнь с помощью лекарств сейчас. Майки поверил брату, он всегда ему верил, и согласился. Донни с ужасом ждал того дня, когда придется сдержать свое слово и позволить Майки жить без таблеток. Тогда он точно не сможет отойти от младшего брата слишком далеко.       Майки рвано выдохнул и мягко ухватился за ягодицы Донни, разводя их в стороны. Донни напрягся, как и всегда напрягался, но не стал сопротивляться. Умник вылизывал ключицы брата, вдыхал в себя его аромат, наслаждаясь близостью и спокойствием. Когда Майки был так близко, Донни мог не волноваться, что с братом что-то случится. Все было под контролем, все было даже больше, чем хорошо. Донни немного приподнялся, не желая больше тянуть, и потянулся одной рукой к члену Майки. Младший брат застонал и ухватился за бедра Донни, помогая ему насаживаться на свой возбужденный орган. Дон почти не ощущал боли или дискомфорта, старшие братья его хорошо растянули. Он лишь немного закусил нижнюю губу, стараясь сдержать стоны. Надо было подавать пример брату, чтобы он сам не решился громко кричать, привлекая внимание отца. А ведь Майки действительно мог сорваться и забыться. Майки насадил брата до упора, тут же приподнимаясь на локтях и потянувшись за еще одним поцелуем. Донни поймал губы младшего брата и приподнялся, вновь опускаясь, начиная двигаться.       Майки не было 18 лет, а, это значит, что ему нельзя заниматься сексом с кем-то, кто старше этого возраста. Статья и все такое. Но Донни посчитал, что правила немного недоговаривают. Наверное, конкретно в несовершеннолетнего нельзя входить, а вот он сам может вставлять кому угодно. Донни поделился своими рассуждениями с Лео, но старший брат не оценил идеи, и все равно запретил Майки заниматься чем-то подобным. Но Донни не мог позволить младшему брату остаться в стороне. Он знал, что это плохо скажется на состоянии Майки. Он станет неугомонным, обиженным, попытается даже сбежать из дома или закатить истерику. Донни хорошо знал мысли брата. Поэтому Донни позволил младшему брату намного больше, чем Лео. Компромисс был найден, только самому старшему брату не стоит об этом знать. Майки весь светился, как новогодняя гирлянда, но Донни знал, что он все равно хочет другого. Пожалуй, это брату он действительно не может дать до совершеннолетия. Майки ведь было всего 17 лет. Донни вообще был против втягивать брата во все эти извращенные игры. Но уже ничего нельзя было поделать, оставалось работать с тем, что есть.       Тихий стон Майки заставил Донни сосредоточиться на том, что происходит под ним. Младший брат рвано двигался в нем, не попадая в какой-то определенный ритм, так как слишком спешил и не мог себя сдерживать, и Донни мягко его останавливал, брал все управление в свои руки, позволяя Майки полностью уделить свое внимание шее брата. Майки был ненасытным, он нежно целовал синяки, которые остались от Лео, не задавая вопросов, так как не желал знать ответов. Он просто понимал, что ему вновь придется просить у подруги тональник. Пора уже и собственный покупать, как раз под цвет кожи Донни. Шея у него была такая бледная, почти белоснежная, что совсем не вязалось с красным лицом. Донни никогда не мог контролировать пигментные пятна на щеках, когда смущался или нервничал. Ну, или возбуждался, как сейчас. Майки поднялся и сел, заставляя Донни скатиться на свои колени, проникая еще глубже. Умник зашипел от ощущений в себе и обвил Майки руками за шею, вновь целуя. Младший брат обхватил бедра Донни и помогал двигаться. Теперь ему явно было удобно контролировать ситуацию. Краем сознания Донни заприметил, что сейчас Майки как никогда сосредоточен и умиротворен, что не могло не радовать. Если честно, то больше всего Донни любил трахаться с Майки. Потому что он был нежен, полон чувств и любил переплетать их пальцы, любил целоваться. Это был самый мягкий и чувственный секс, который Донни мог себе представить. У Рафа мог быть кинк на сердитого Донни, Лео фанател от контроля над чужой жизнью, Майки просто любил все, что приносило ему счастье и удовольствие, а Донни был слаб до нежности и искренней любви. Умник был слишком сентиментален, слишком чувствителен, любил мягкость и тихую привязанность. И Майки отдавал все это брату. В то время, как Донни отдавал братьям всего себя, он получал отдачу от своей жертвенности в действиях младшего брата. Поэтому, чувствуя тревожность почти в каждой секунде своей жизни, Донни мог чувствовать себя в порядке только в объятьях младшего брата, который являлся настоящим ураганом.       - Донни... - выдохнул Майки на ухо брату, зарываясь носом в его жесткие волосы.       Майки говорил постоянно. Когда готовил, на уроках, во время секса, даже когда спал. Но он старался сдерживаться прямо сейчас, рядом с Донни, потому что знал, что это успокаивает брата. Он старался казаться нормальным и уравновешенным, чтобы Донни не зацикливался на его состоянии и сам получил хоть какое-то удовольствие. Донни знал об этих маленьких хитростях и радовался тому, что Майки все-таки умеет держать себя в руках. Он поощрял брата за это, зарывался руками в кудряшки, не сильно тянув их в сторону. Майки откидывает голову назад, позволяя Донни прикоснуться языком к его шее, груди, плечам, оставляя маленькие следы от своих зубов, которые пройдут через несколько минут. Майки ускоряет темп и тянется к члену брата, надрачивая ему в такт своим толчкам. Донни уже на грани и, если честно, прямо сейчас он думает о том, что это последний. После он сможет отдохнуть, взяться за уроки. Ему надо было подтянуть химию, Донни ее сдавать в этом году. Майки толкается особо глубоко и резко, заставляя Донни забыть о школе и уроках. Еще несколько движений и умник хватается за Майки всеми конечностями, закрывая глаза и позволяя себе тихий вскрик от переизбытка эмоций и от того, что он так заполнен, так сжат. Член Майки внутри него, мягкие пальцы на собственном органе умника и этого более, чем достаточно. Донни кончает, растекаясь в руках Майки, наваливаясь на него всем телом, потому что усталость берет свое. Майки крепко держит брата и делает еще несколько глубоких толчков, следуя за Донни. Они сидят так несколько долгих секунд, не разрывая объятий, позволяя дикому ощущению отойди на второй план, возвращая разум. Прямо сейчас Донни не хочет думать, он хочет спать. Он слишком измотан и не уверен, что сможет вообще подняться с этой кровати до следующего дня. Майки помогает брату, укладывая его на матрас и устраивается рядом, любовно изучая черты лица Донни.       - Знаешь, как бы я не любил наши уютные групповушки, вот такие междусобойчики мне больше по душе, - улыбается Майки, щекоча своим дыханием пострадавшую шею Донни.       Умник лишь усмехается и немного приоткрывает глаза, посматривая на брата.       - Смотри, не ляпни такое нечаянно в присутствии Лео, иначе он тут же начнет выяснять, за что же ты так любишь эти "междусобойчики".       - Вряд ли он сделает со мной то же, что и с тобой.       Донни вздыхает, устало потирая глаза. Было глупо думать, что братья ничего не заметили. Но это не их дело, это то, что происходит между ним и старшим братом.       Майки аккуратно обводит каждый синяк на шее Донни, заставляя брата напрячься.       - Сильно болит? - Тихо спрашивает младший брат.       Донни отрицательно качает головой, не желая продолжать этот разговор.       - Пора собираться, - вслух размышляет Донни, но не двигается. Он действительно устал, любое движение сейчас может стать последним на сегодня.       Майки воспринимает это как сигнал к действию и вскакивает с кровати, осматривая комнату в поисках их одежды. Он снова взбудоражен и Донни недовольно кривится. Эффект недолгий, придется придумать что-то получше, чем секс. В его сторону летит фиолетовый свитер и джинсы и прямо сейчас Донни рад, что свитер может спрятать горло. Отец не должен был видеть этих следов. Кое-как свесив ноги с кровати, Донни натягивает джинсы и думает о ребрышках. Есть хочется просто дико.       Еще надо бы раскрыть шторы и открыть окно, чтобы проветрить комнату. А еще лучше бы убраться здесь, они навели такой беспорядок. Лео вряд ли обрадуется, увидев, во что превратилось его постельное белье. Донни с трудом поднимается на ноги и тянет простынь, снимая ее с матраса.       - Ты в курсе, что Лео только вчера менял постельное белье?       Услышав голос Рафа, Донни вздрагивает, тут же напрягая плечи. Он не ожидал, что брат вернется. Повернув голову в сторону двери, Донни видит, как Майки повисает на шее старшего брата, довольно улыбаясь.       - Он каждый день его меняет. - Фыркает младший и тянется за поцелуем. Раф усмехается и позволяет Майки эту маленькую нежность. Он слишком доволен сейчас, чтобы сопротивляться.       - Оставь это, - бросает Раф Донни. - Параноик сам уберется.       Донни хотел бы возразить, но сил нет даже спорить, поэтому пальцы разжимаются и ткань падает на пол. Лео потом сам уберет. Ему несложно. Донни устало смотрит на свои пальцы, такие кривые и неестественно длинные, и чувствует, как кто-то крепко прижимается к нему со спины, обхватывая руками за грудь.       - Пошли, я сварю тебе кофе, - мурлычет Майки на ухо брату. - Ты тут же почувствуешь себя лучше.       - Он бы чувствовал себя лучше, если бы не позволял нам делать с ним все, что захочется. - Фыркает Раф. - Особенно тебе, мелкий.       - Ой-ой, как будто я тут самый плохой. - Возмущается Майки. - Напоминаю, что это не я имею странный фетиш все время раскрашивать кожу Донни в темно-синий.       Зря он это сказал. Раф тут же хмурится и подходит ближе к братьям, поднимая голову Донни за подбородок и изучая следы.       - Я могу поговорить с ним. - Неуверенно говорит старший брат, отводя взгляд. Раф не мог смотреть на следы от грубости на теле Донни.       - Все под контролем. - Отмахнулся Донни от заботы и выпутался из хватки Майки. - Пора спускаться. А то я еще не поздоровался с отцом.       Раф и Майки обеспокоенно переглянулись. Донни знал, что они волнуются, и не только за него, но не позволял им влезать в это. С каких-то пор забота о Лео стала частью его жизни, и Донни не собирается делить эту ношу еще с кем-то.       - Идите, - кивнул Раф братьям, - а я, все же, немного здесь приберусь. А то наш старшенький потом замучает всех ворчанием.       Майки поспешно кивает и утаскивает Донни за собой, крепко держа за руку. Что ж, как сюда пришел, так и ушел.       На кухне просто невероятно вкусно пахло жареным мясом и Донни непроизвольно улыбнулся. Жареная еда была не очень полезна для организма, но она была слабостью Донни. Он не мог устоять перед жареной картошкой, или жаренными овощами. А мясо, которое готовил отец на гриле или мангале, было просто пределом мечтаний.       За большим, круглым столом сидел Лео, медленно попивая свой чай и недовольно посматривая в сторону гриля. Он был вегетарианцем и явно был недоволен тем, что вся остальная семья ела мясо, но старался держать свои чувства при себе. У раковины стоял отец и мыл грязную посуду. Сегодня была его очередь. Лео решил, что отец может убираться на кухне один раз в неделю, оставляя сыновьям все остальные дни. Донни опускается на стул, который ему заботливо пододвигает Майки, и тут же ловит на себе напряженный взгляд старшего брата. Лео почти всегда напряжен, в этом нет ничего удивительного.       - Как день, Донателло? - Поворачивает голову в его сторону отец, мягко кивая сыну, типа здороваясь.       Донни думает о том, как его заездили братья, и усмехается своим мыслям.       - Нормально, - отвечает он, с благодарностью принимая от Майки кружку с горячим кофе. Прямо сейчас жизнь стала казаться чуточку лучше. - Немного устал. Сегодня была физкультура.       Майки прыскает в свой стакан с соком и старается стянуть один кусочек мяса с гриля, но отец мягко бьет его по руке и грозит пальцем.       - А, так ты поэтому так долго не выходил из своей комнаты? - Догадывается отец. - Спал?       Если бы. Но Донни лишь кивает на слова отца и успокаивающе поглаживает ступней ногу Лео под столом. Старший брат вечно волнуется, что отец их поймает, от этого, наверно, и был так напряжен.       Отец опускает на гриль ломтики баклажана для Лео, немного посолив. Донни украдкой бросает взгляд на кухонные часы. Уже шесть вечера. Бесконечный день.       - Я тут подумал съездить на следующих выходных к вашей тетушке Сью за город. - Поделился новостью отец.       Майки тут же встрепенулся и вновь вскочил со стула, не имея стойкости так долго сидеть на одном месте.       - Дом будет в нашем распоряжении? - С волнением спросил он.       - Можешь считать, что дом в распоряжении Лео и Донни. Я оставляю их за главных.       - Конечно, а второй по старшинству брат вновь в стороне. - Ворчит заходящий на кухню Раф. - Я, между прочим, на два года старше этого сопляка.       Раф не стремится задеть Донни, у него никогда нет подобных мотивов. Слова с его языка срываются непроизвольно и умник уже давно не обращает внимание на колкости и грубости. Он пододвигает в сторону Рафа тарелку с чипсами, зная о том, как брат любит вредную еду, и он принимает это подношение, опускаясь на стул рядом с Донни.       - Я думал, ты будешь работать все выходные. - Пытается оправдаться отец. - Разве я ошибся?       - Я работаю не круглые сутки.       - Раф, остынь. - Тут же подливает масла в огонь Лео. - От того, что ты старше, умнее ты не становишься.       Это был удар по больному. Раф заваливал экзамены на поступление уже два года подряд и все никак не мог попасть в универ. В отличии от Лео, который был уже на последнем курсе. Донни пытался помочь старшему брату, занимался с ним, но Рафа это смущало и он не всегда позволял помогать. И всегда злился, когда Лео напоминал о его провале.       - А ты, я посмотрю, тут самый-самый! - Грозно рычит Раф. - Самый умный, самый старший. Самый чудаковатый.       - Раф. - Останавливает брата Донни, хватая его за руку. - Прекрати.       - Не я начал!       - Ты ведешь себя как ребенок, - говорит Лео и Донни готов убить его за то, что тот наделал.       Лео ведь прекрасно знает, что нельзя провоцировать Рафа, но не может устоять. Зачем он только отвечает на его подколы? Почему бы действительно не быть старшим и умным братом?       Отец грозно посмотрел на сыновей и сел между ними за стол, ставя тарелку с ребрышками и овощами. Лео и Раф тут же пристыженно опускают глаза.       - Такими темпами я скоро буду оставлять за старшего лишь Донателло, - вздыхает отец и накладывает себе в тарелку мясо.       Донни подумал, что если бы это произошло, то никто бы не был против. Братья уже привыкли доверять Донни буквально все на свете, а умник с готовностью брал на себя ответственность за них. Раф бы не спорил насчет старшинства, Лео бы прислушивался к советам Донни, а Майки оставался все таким же. Потому что у него все братья - старшие. В приницпе, неудивительно, что именно у него выявилось СДВГ.       Ужин проходил в тишине, лишь Лео и Раф иногда перекидывались хмурыми взглядами. Они буквально первые в семье стали трахаться между собой, но все равно морочили мозги друг другу. Слишком взрывные характеры. Раф был неуправляем, а Лео упрям. Эти отношения навсегда останутся сложными, неважно, как сильно они сблизятся.       Донни еле заметно вздохнул и поймал на себе сочувствующий взгляд отца. Он примерно представлял, через что проходит каждый день его средний сын. Отец знал, сколько ответственности висит на Донни, но умник сам решился тащить братьев за собой, поэтому не имел права жаловаться. Донни лишь выдавил из себя улыбку, заверяя отца, что все в порядке.       Хамато Йоши, пожалуй, не смог бы выиграть награду "Лучший отец всех времен", но он был и не так плох. Он смог оставить детям хорошие воспоминания о детстве, справляясь с четырьмя сыновьями в одиночку. Наверное, он считал это своим бременем. Донни предпочитал думать, что его вина. У всех них были разные матери, с которыми они не особо контактировали. Как знал Донни, в молодости отец был помешан на том, чтобы найти свою родственную душу. Любовь всей жизни. Он нашел ее, как думал, и очень быстро женился. Но так же быстро и расстался. Он оставил уже своей бывшей жене маленького сына и вновь отправился в плаванье. Через два года после рождения первого сына, на свет появился второй, уже от второго брака. Эта жена никогда не хотела детей и, когда они, по итогу, развелись, оставила сына своему бывшему мужу. В этот же момент Хамато Йоши решил забрать себе и старшего сына. Это было не так просто, потому что большинство матерей не хотят расставаться со своими детьми. Через год он смог выиграть судебное дело и забрать себе старшего сына. Там были свои, не очень веселые обстоятельства, почему суд повернулся против матери. В то же время он нашел свою третью любовь, а через год их отношений родился еще один сын. Но эта жена была из Европы и сразу же после родов ей пришлось вернуться на родину, оставив ребенка и мужа. Впрочем, Хамато Йоши не долго горевал, ведь у него, к тому времени была молодая любовница, которая успела забеременеть. Но эта, с позволения сказать, девочка, хотела лишь свободной жизни, поэтому она тут же подписала бумаги, что отказывается от сына и уехала в другой город, позабыв о Хамато Йоши и ребенке. Донни не понимал мотивов отца. Ведь, по хорошему, он должен был остановиться после второго неудачного брака, но он все шел дальше и вот они все, впятером сидят за одним столом, как будто все в порядке. Но ничего не в порядке. Каждый из них рос без мамы. Связь с детьми поддерживали лишь матери Лео и Донни. А вот про Рафа и Майки никто не вспоминал. И если первый старался делать вид, что его это не волнует, хотя Донни знает, как болит сердце старшего брата, то Майки действительно об этом не задумывался. Он, на удивление, сдружился с мамой Донни, с которой можно было общаться только по телефону или скайпу. Донни, естественно, был не против, ему даже нравилось, что Майки так хорошо ладит с его мамой. Он даже пытался познакомить ее с Рафом, надеясь ободрить брата, но тот рассердился и накричал на умника, за что получил люлей от Лео. Иногда он срывался даже на Донни.       Донни считал эту историю печальной и какой-то сказочной. Но вот они, его братья, которые сидят все вместе и не собираются покидать друг друга. Майки подшучивает над Рафом и пытается рассказать ему совершенно непонятную шутку, на что темперамент лишь закатывает глаза, но не перебивает брата. Лео рассказывает отцу о вреде, который приносит мясо организму, а тот лишь терпеливо слушает, расправляясь с ребрышками. Донни же тихо сидит, как и всегда, и мечтает об одиночестве.       После ужина Майки предлагает посмотреть какой-нибудь фильм, но Лео напоминает, что сегодня по расписанию совместная игра в твистер. Донни сдерживает болезненный стон, когда представляет, что придется двигаться и путаться между братьями, и, ссылаясь на усталость, ретируется в ванную. Он знает, что Лео не будет нервничать по поводу того, что Донни нарушает обычный распорядок вещей, потому что знает, от чего именно и как устал младший брат. Донни поспешно забирается под душ, с трудом избавляясь от одежды, и делает воду еще теплее. Он любил греться, потому что всегда мерз. От этого и теплые кофты, в которые умник всегда кутался. Он с облегчением смывает с себя все следы братьев, очищает задницу от чужой спермы, и чувствует себя лучше. Все в этом мире можно вытерпеть, если есть возможность принять душ и выпить лишнюю чашечку кофе. Вода забирает с собой все переживания и позволяет всего на несколько минут почувствовать себя лучше. Теплые капли стекают по телу Донни, окутывая покоем и как будто защищая от окружающего мира. Но так, как их в семье слишком много, Лео составил план и о том, как принимать душ. Горячей воды должно хватать на всех. Донни с сожалением понимает, что его время заканчивается, и закрывает кран. Ничего, ночью можно будет еще раз сюда вернуться, когда все будут спать.       В нижнем шкафчике, за разными мазями и кремами, был спрятан почти пустой тюбик тоналки. Донни достает его и поднимает взгляд на свое отражение. Шея выглядит ужасно, если честно. Как будто на умника напали в подворотне и жестоко избили, пощадив все части тела, кроме шеи. Донни обязательно заверит Лео, что это все пройдет через пару дней, но сам себе он соврать не сможет. Разукрашенная шея еще долго будет скрываться под слоем тоналки. Голос будет хрипеть еще несколько дней, но это Донни сможет скрыть. Он аккуратно притрагивается к своей шее кончиками пальцев, чтобы не навредить еще больше. Хочется закрыть глаза и заплакать. Нет, он не жалел о том, что позволил это Лео. Старшему брату нужно было это, почему же Донни должен его сдерживать? Почему должен волноваться за свое физическое здоровье больше, чем за душевное состояние брата? Донни все отдавал семье, буквально. Ему не о чем жалеть. Поэтому он поспешно замазывает синяки, используя всю оставшуюся тоналку.       Донни надевает пушистую, теплую пижаму, которую подарил ему Майки, и спускается вниз, понаблюдать за семьей. Отец ведущий, говорит кому и куда и что поставить. Донни садится рядом с ним на диван и опускает голову на колени отца. Тот ласково гладит сына по голове и говорит Майки поставить правую руку на красный цвет. Младший разочарованно стонет и тянется через Рафа, чтобы достать до заветного кругляшка. Донни знает, что он первый проиграет. Майки ненавидит такие игры, где приходится надолго замирать в одном положении. Поэтому он до сих пор не научился играть в шахматы. Лео же спокоен и собран, все идет по его распорядку, да и Донни здесь, а не провалился в сточную трубу. Можно немного расслабиться. Донни наблюдает за братьями, за тем, как Раф вновь рычит на Майки, а Лео рычит на него, чтобы он не рычал на Майки, и чувствует, что тоже успокаивается. Он не хочет подниматься на второй этаж, в свою комнату, потому что там он вновь будет чувствовать ту панику, что преследует его каждую ночь. Лучшее остаться в этом мгновении навсегда, изобрести машину, которая замораживает время. Донни мечтал об одиночестве, но не хотел оставаться один.       Он уже довольно давно не может нормально спать по ночам, от того и такая страстная любовь к кофе. Причины Донни не знал, лишь догадывался, что это как-то связано с его тревожностью. Рассказывать братьям он тоже не хотел, лишь зря будут волноваться. Донни вполне мог и сам справиться с этим периодом. Ничего страшного не произойдет, если он не будет нормально высыпаться. Это пройдет.       Донни надеялся, что пройдет.       Но часы пробили 11 вечера и Лео поспешил всех разогнать по комнатам, оставляя отцу в распоряжение весь первый этаж. Донни знал, что отец не скоро уснет, пытаясь разобраться в каких-то бумагах. Донни хотел бы ему помочь, но отец отказывался. Лео отправил Майки в ванную, так как тот забыл почистить зубы перед сном, и вновь начал о чем-то спорить с Рафом. Пока никто не видел, Донни тихо шмыгнул в свою комнату, закрывая дверь на замок.       Они с братьями любили засыпать друг с другом или вообще все вместе. Обычно, инициаторами таких ночевок были Майки и Лео. Но Донни никогда не присоединялся к ним. Он закрывался в своей комнате и слушал, как братья пытаются достучаться до него, но безрезультатно. Он просто не мог. Ночью он оставался один на один со своими демонами и не хотел, чтобы братья были частью этого темного мира. Донни слишком сильно боялся ночей.       Майки никогда не останавливали закрытые двери. Прямо сейчас он вновь стучался в комнату Донни, как и прошлой ночью, как и ночью до этого. Он делал это уже несколько недель и не терял надежды, что брат рано или поздно откроет. Он был в этом уверен.       - Майки.       Тихий голос за спиной заставляет младшего подпрыгнуть на месте и резко обернуться. У стены стоял Раф, подпирая ее плечом. Брат уже был готов ко сну, но не хотел засыпать один.       - О, ты напугал меня, негодник, - нервно хихикнул Майки, дернув правой рукой. - Давай, помоги мне достучаться до зануды.       Раф вздыхает и с грустью смотрит на брата.       - Майки, он не откроет.       - Конечно же откроет! Если не сегодня, то обязательно завтра. Я точно знаю.       И Майки вновь настойчиво стучится в закрытую дверь, не зная о том, что Донни старательно затыкает уши подушкой, чтобы не слышать его. Раф об этом знает, он сам пытался достучаться не один месяц. Как и Лео. Майки не единственный брат, который пытался найти по ночам защиту в объятьях Донни.       Темперамент мягко берет Майки за руки и отводит от комнаты умника.       - Пошли, переночуем сегодня с Лео. Может, и Донни к нам присоединиться попозже.       Это обнадеживает Майки и он согласно кивает, бросая грустный взгляд на закрытую дверь. Он точно знает, что когда-нибудь Донни пустит их к себе. И они уходят.       Донни остается один. Слышится шум осеннего дождя.