Алмаз

      Запуганный Зонтик сидел в своей комнате до тех пор, пока к нему не постучал никто иной, как Куромаку. Младший слышал весь разговор, проливая слёзы и сжимая в руках свой шарфик. Он вечно мёрз, руки и ноги — болезненные темы для него, ведь при температуре 17° по Цельсию он мог легко замёрзнуть и заболеть, потому всегда старался носить тёплую и согревающую одежду. А её у Зонта было много.       — Зонтик, открой дверь, нам нужно серьёзно поговорить. — грубо требует Король, постучав по двери сильнее в два раза. Мальчик испугался, поднялся с пола и, опираясь на стену руками, дополз до окна. Оно было открыто, да к тому же вниз была проведена лестница. Можно спокойно слезть вниз и спрятаться в каком-нибудь другом месте, ведь он знал какие «серьёзные разговоры» предстоит вести с Кардиналом. А он боится его, ведь ещё толком не отошёл от недавнего случая с Пиковой мастью. Он не хотел сейчас никого видеть, потому, недолго думая, начал спускаться вниз, при этом с трудом закрыв окно в комнату. Чуть не подскользнувшись на мокрой ступеньке, Зонт спрыгивает с последней железной ступени и быстро убегает в сад. Там красиво, светло и свежо, пахнет тем самым дождем, сыростью — тем, что так любил младший. Каково же было его удивление заметить Данте, медитирующего на простыне. Он был так спокоен, что треф побоялся его спугнуть или помешать, уже собрался развернуться, как его остановили.       — У тебя что-то случилось? Выглядишь неважно… — спокойно спросил Король, открывая глаза и складывая руки на колени. Ох, предстоит поговорить с ним, ибо некультурно будет просто развернуться и уйти.

***

      — И ты думаешь, что я вот так просто приму твои никчёмные извинения? Вару, словами ситуацию не исправишь. — Пик делает затяжку, разворачивается и садится в кресло. Вару же, поняв, что Пик, скорее всего, не считает Вару своим Валетом, а последний и не считает восьмёрку своим Королем: Король вновь будет дымить, словно паровоз. И Вару, открыв форточку, запрыгнул на подоконник и сложил руки у себя на бёдрах. — Пока я не увижу и не пойму, что у тебя с Зонтом дела идут в порядке моральных вещей, я не прощу тебя и даже не буду жалеть. Я буду бить тебя до тех пор, — вторая затяжка, — пока ты не поймёшь, что нельзя себя вести как последняя блядь. Ты понял? — спрашивает Король и, не дождавшись ответа, продолжает, — Я вот понял, что словами от тебя ничего не добьюсь, так что, пожалуй, мне стоит начать именно с такого метода решения проблемы.       А у Вару глаза на мокром месте, только сейчас он понял, насколько же Пик устал от него, от этих постоянных выебонов и всего прочего, что он доставлял всем своим братьям. Тот сжимает кулаки, натягивает свой свитер вниз и жмурится. Пару слезинок всё-таки упали на его бледные скулы и «щёки», точнее на их подобие.       — И ещё, мне больно смотреть на тебя, такого худого и больного. — Пик докуривает первую за день сигарету, встаёт с кресла и кладёт бычок в пепельницу. — Я буду ждать тебя через час в кухне, приведи себя в порядок. — и он уходит из общей комнаты в такую же холодную комнату трефовых. Напоследок он взглянул на часы: ровно полдень. Значит в четыре часа нужно будет пойти в назначенное им место. Дверь комнаты трефовых была открыта.       — Где Зонт? — в своей манере спрашивает Пик, грубо и даже не постучав, нагло проходя в комнату, где был только Куромаку. Он сидел за столом с каменным лицом, кивнув в сторону окна, мол: «Посмотри и сам увидишь». И Король увидел: Зонтик сидел на скамье, напротив Бубнового Короля, шевеля губами и улыбаясь, — восьмёрка тоже улыбнулся. — Ну, ты же понимаешь, что тебе придётся поговорить с Зонтом, ибо он слышал наши крики? Точнее твой писк. — Король самодовольно хмыкает, поворачивая голову к Кардиналу. Они вечно с ним собачились, один пытался отобрать власть у другого, но Фёдор не позволял стать Куро главным в этой семье. Пиковый был самым уравновешенным из братьев-королей. Ромео был вечно занят в пьесах и романах, постоянно поглядывал за девчонками, он и сам не хотел становиться главным здесь; Данте наоборот, не отказался бы от хорошего места, но ему тоже было некогда следить за братьями, и также не хотел. И только два короля боролись за первое место, пусть второй и был наделён большими знаниями в науке, Пик был храбрым и не думал так много, как можно поступить в той или иной ситуации, просто шёл на помощь своим родным. Плюсом тому был его ключ, с которым он и не расстаётся никогда. Без магии он просто Пик, а вот с ней — чуть ли не повелитель в этом доме. Жаль, что это волшебство работает только на братьев — на других людей она попросту бессильна.       — То, что у меня голос выше твоего, — это не значит, что я пищу. — для начала сказал Кардинал, вставая со стула и поправляя корону на макушке, — С Зонтиком я поговорю вечером, когда он закончит шляться, где попало. — недовольно бубнит он, проходя мимо Пика, нарочно задев его плечо своим. Восьмёрка среагировал молниеносно, схватив брата по несчастью за плечо левой руки, — той, которой он его задел, — рывком разворачивая к себе лицом, рыча.       — По-твоему, общение со старшим братом в саду — это шляться, где попало? — всё так же рычит мужчина, сильнее сжимая плечо Кардинала. Потом он рывком швыряет его на пол, от чего раздался грохот по всей комнате.       — Ты идиот?! Совсем уже зазвездился?! — вскрикивает Куромаку, шипя от боли в плече, которое он и повредил ударом об пол. Даже мягкий ковёр не смягчил его участь.       — Мне повторить, если ты не понимаешь до сих пор?! Зонтик ребёнок! Ему нужна забота и любовь — то, что ты не можешь ему дать! Или ты настолько глуп, что не можешь понять состояние своего Зонтика?! — вскрикивает Пиковый, взмахнув руками. Ключ быстрыми движениями оказывается у него в руке, он увеличился, стал словно посох в его руках. Лицо Короля переменилось, оно стало ещё более мрачным и злобным, глаза были не просто жёлтыми — уже немного оранжевыми от гнева. Кардинал распахнул глаза, начиная быстро отползать назад от разгневанного брата.       Вару проходил мимо, он мог прекратить всё это, но просто стоял в дверях и наблюдал за напуганным Куромаку, за злым Королём, восхищаясь его положением: такой высокий, красивый, статный — и его.       «Стоп, нет! Он же сейчас убьёт его!» — спохватился Вару за шкуру Кардинала, но он не жалел его, даже помогать не хотел, просто моральные принципы. Если Пик сделает ему что-то плохое, то очень долго будет жалеть и много курить. На первое Валету всё равно, но вот второе ему не нравилось. Ему нравится, когда от его Короля пахнет вкусно, словно фруктами, например, виноградом, который ел каждый день, утром и вечером, наряду покуривая из сигареты. А ещё зеленоглазый боялся того, что «рогатый» разозлится и огребёт по шапке сам он.       — Прекратите! — взвизгнул Валет, топнув ногой, для пущего эффекта тоже в шутку разозлившись. Несмотря на всё то, что было буквально десять минут назад, как он пролил несколько слезинок (И не факт, что делал это с сочувствием), какое моральное унижение он заработал себе, смог встать на ноги и быстро прийти себя. На самом деле он может быть сильным, когда захочет, но иногда не может из-за усталости на душе и некоторой боли на сердце. Зеленоглазый шёл к Зонтику, чтобы извиниться перед ним за своё поведение, но Вару так не думает (Что его поведение такое уж и плохое). Да, ему было больно от слов Пика, от его пощёчины, но он её заслужил.       Оба короля, услышав крик, мигом повернулись к источнику звука. Пик зарычал ещё сильнее, выпрямившись и быстро покинул помещение, ударив ключём по полу. Дверь резко захлопнулась прямо перед носом Вару, от чего вздрогнул и быстро посмотрел на рогатого. Нет, ну вылитый Сатана! Не хватает сияния в глазах и, чтобы дополнить образ, дьявольских крыльев. Тогда уж слова о том, что Пик тот ещё злой чёрт, станут правдой.       — Что ты тут, блять, делаешь? — шипит мужчина, метнув взгляд в сторону догоняющего его Вару. — Иди занимайся своими делами и подготовь себя для серьёзного разговора. Не беси меня и лучше свали, смотреть на тебя тошно. — потом восьмёрка убирает ключ, фыркнув, ускоряет шаг. Вару схватил мужчину за руку, останавливая его.       — Я, между прочим, предотрв… Предотвратил несчастный случай! — на скулах у Вару появляется лёгкий румянец. Впервые за несколько лет он коснулся его сам, ощутил жар ладони. Пик дёргает руку, закряхтев, говоря что-то непонятное, вроде бы, чтобы его больше не трогали. Смущается холодных ручек Валета? — Ну, и почему же? Тебе не нравится, что я хочу быть немного ближе к своему Королю? — с некоторой обидой спрашивает Вару, ведь его в буквальном смысле «отстранили» от Пика, причём, он сам. Очкарик пристально смотрел в глаза восьмёрки, ища в них ответ, но ничего, кроме отвращения, там не обнаружил.       — У тебя руки, как у мертвеца. Мне противно, что ты касаешься меня. Доволен? — недовольствует мужчина, продолжив свой путь, сказав напоследок:       — Проваливай.       И Вару уходит в обратном направлении. Он не хотел сейчас разговаривать. Его обидели, пусть и несильно, но задели за живое. Потом они выяснят отношения, а сейчас нужно прогуляться по двору и успокоить свои нервы.