Безликая месть

Патолого-анатомическое бюро, Мемфис, Теннесси.       Как только охранник наконец пропустил Рида с Амелией и показал нужную дверь, ребята попали в помещение со слегка приглушенным синеватым светом, где пахло формалином и свежестью. Амелия была в морге с Академией, но все равно настороженно держалась рядом с доктором Ридом, оглядываясь по сторонам. Внимание сразу привлекла не полностью накрытая белой тканью девушка. Тело Лили Свонсон лежало на холодном металлическом столе, уже успело приобрести неприятный серый оттенок и обзавестись темными трупными пятнами. В некоторых местах сквозь тонкую бледную кожу виднелась свернувшаяся темная кровь.       – Добрый день, вы, как я понимаю, из ФБР, – с некоторым пренебрежением произнес только что подошедший невысокий пухлый мужчина с небольшой смешной залысиной. Он с холодом посмотрел на каждого агента, а потом также безразлично повернулся к телу. – Зовите меня Патрик Черриш.       – Доктор Рид, а это агент Талбот, – сказал Рид и сразу же перевел взгляд на труп.       Амелия протянула мужчине руку, но тот просто не посмотрел в ее сторону, хотя девушка увидела, что он чванливо цокнул языком и закатил глаза. Мужчина вообще показался не самым приветливым. Талбот немного нахмурилась, но потом повернулась к доктору Риду, и лицо девушки сразу как-то разгладилось. Доктор Рид уже успел принять из рук мужчины планшет с некоторыми заключениями судмедэксперта и быстро проводил по тексту рукой, проговаривая его про себя, на что Черриш лишь хмыкнул и отошел к своему рабочему месту с микроскопом.       Амелия заправила пряди волос за уши и аккуратно наклонилась к лицу убитой, стараясь не дышать на нее. По спине Талбот прошелся неприятный холодок, но он быстро стих, и девушка смогла сосредоточиться.       – У субъекта, скорее всего, тряслись руки, вся помада волной идет, – Амелия указала пальцем на губы девушки, наклонилась еще чуть ближе и вдохнула, а потом, резко выпрямившись, звонко чихнула, – Причем это старая косметика, очень. Так, ладно. Может, субъект алкоголик? Такой тремор… тут даже кусочки помады есть, он будто ее вдавливал в губы.       Девушка снова приблизилась к телу, чтобы получше рассмотреть детали макияжа, уже не так опасаясь убитой. Правда, на закрытые глаза Лили Амелия все еще не смотрела, будто они могли резко открыться от ее взора.       – Руки трясутся не только у людей, страдающих алкоголизмом, – Рид подошел к Амелии и тоже склонился над телом, всматриваясь в те самые комочки помады, – Еще это может быть вызвано паркинсонизмом, рассеянным склерозом, повреждениями мозжечка, деменцией и даже тиреотоксикозом.       – То есть, теория о белой горячке не самая лучшая? – шутливо спросила Амелия и повернула голову к Риду, чуть задев его ухо своим носом. По шее юноши он неожиданного касания пошли мурашки, а Талбот быстро сделала два поспешных шага от стола и подошла к патологоанатому, который в этот момент сидел возле микроскопа и вносил какие-то поправки в записи, – Эм… извините, мистер Черриш, а ее одежду еще не увезли?       Мужчина отрицательно кивнул и указал на небольшой белый стол рядом с собой. На нем лежала груда черных заклеенных мешков с маленькими белыми бирками.       Амелия чуть ли не подлетела к стопке мешков и принялась судорожно искать квадратик с нужным именем. Вытащив почти из самого низа нужный пакет, она надела перчатки и аккуратно вскрыла его. То самое зеленое платье с фото, обычные, слегка поношенные лаковые черные туфли и нижнее белье: вызывающий черный комплект.       –Хм, а вот это немного странно, – Амелия двумя пальцами подняла кружевной лифчик, – Рид? – позвала юношу девушка.       Рид откликнулся и сразу же подошел к Талбот, оставив бумаги Патрику. Доктор Рид смущенно бегло посмотрел на предмет в ее руке и перевел непонимающий взгляд на саму Амелию. Поняв нелепость этой ситуации, Амелия положила кружева и опять поправила свои волосы.       – Мы думали, что жертвы могут быть суррогатами сестры или девушки, так как они довольно молодые. Но, – Амелия разгладила лежавший подъюбник, – Что, если это мать субъекта?       – И поэтому он не смог раздеть ее полностью, – дополнил Рид.       – Если бы субъект хотел перевоплотить девушку в другого человека, то он бы поменял ей все. И белье тоже. Верно? – не дожидаясь ответа, Амелия продолжила, – Но здесь я не вижу никаких панталон. Это весьма… современно, – протянула Амелия и машинально покашляла.       – На самом деле, звучит вполне логично, несмотря на то, что в таких ситуациях часто происходит наоборот, здесь все можно объяснить.       –Именно! – продолжила за юношей Амелия. – Возможно, что мать субъекта была проституткой, потом вдруг что-то произошло, и вот к чему он пришел. Он хочет, чтобы его мать была неким идеалом, – договорила Талбот. Все время Рид ее внимательно слушал, а потом задумчиво хмыкнул.       – Осталось понять, почему он их переодевает именно в эту одежду.       Амелия кивнула и аккуратно открыла жалюзи, устало посмотрев в окно, из которого уже пару минут доносились непонятные приглушенные голоса, но, увидев, что творится на улице, она сразу же его закрыла и попятилась.       – Это уже совсем непохоже на одну журналистку, – Амелия нервно сглотнула.       Рид обеспокоенно нахмурился и развел две полоски жалюзи рукой. За окном, почти вплотную к зданию, стояло десятка два мужчин и женщин с микрофонами и камерами. Они переговаривались между собой и, как хищные птицы, бросали свои голодные взгляды на вход в морг и окно.

***

Полицейский участок, Спрингфилд, штат Миссури.       – Отпечатки пальцев так и не отправили? – Хотчнер подошел к офицеру, который вовсю уплетал пончики, – Вы же понимаете, что это очень замедляет дело, и жертв может стать больше?       Как бы не хотелось, но смотря на работу здешних полицейский, в голову сразу лезло сравнение со Штабом ФБР. Быстро, четко, по делу. Ничего из этого нельзя было отнести к данному участку. Аморфные полицейские и офицеры скорее тормозили процесс, чем пытались помочь. Лень здесь чувствовалась на каждом шагу, даже пожилая уборщица выглядела куда живее полицейских.       – Отправим позже, у нас другая система…       – Уже нет смысла, – в дверях появился Морган с бумагами в руке, – Попросил отправить в другом отделе, и уже пришли результаты. Хотч, теперь все встает на свои места.       Хотчнер принял документы из рук Моргана. Это было дело некоего Карла Штейна, психически нездорового человека с раздвоением личности.       – Карл Штейн… – мужчина открыл вторую страницу и начал читать вслух, – Может проявлять крайнюю агрессию, но выраженных вспышек гнева не наблюдалось уже более трех лет.       Мужчины зашли в помещение, которое им выделила полиция. Морган прикрепил две фотографии к пробковой доске.       – Теперь понятна неразборчивость в его действиях, – Аарон Хотчнер повернулся к Моргану, но тот загораживал собой висевшие фотографии.       – Штейна выписали из психиатрической лечебницы, но при этом за ним должна была присматривать сиделка. Клара Стоун. Эй, Хотч, ты ведь узнаешь ее? – Морган ткнул пальцем в фото, которое только что добавил к другим. Темноволосая женщина с серыми глазами и доброй, но уставшей улыбкой.       – Наша попутчица? – спросил Хотчнер, на что сразу же получил утвердительный кивок. Хотчнер перевернул очередную страницу и увидел другое фото девушки из самолета с подписью сбоку: Клара София Стоун является главной наблюдательной за пациентом Карлом Штейном, корпус 2, палата номер 3...       – Именно. Клиникой заведует ее отец, Адриан Стоун. Я уже связался с ним, и знаешь что? – Морган скрестил руки, – Он даже не знал о том, что его дочери нет в городе уже три дня. Все сиделки связываются с ним раз каждые 5 суток, дочь всегда делала это стабильно.       – Либо Стоун врет, либо у них неважные семейные отношения, – Хотч посмотрел на адрес Штейна, – Это недалеко от нас, мы должны его взять.       – Стоун говорил нехотя, но по голосу волнения никакого не было слышно, – ответил Морган и подкинул в руке связку ключей.       – Все равно нам придется с ним говорить, еще непонятно, что с его дочерью.       – Понятно, что она связана с убийствами. Если она сиделка Штейна, то наверняка знает, что может вызвать у него сдвиги в сознании.       На ходу Хотч еще раз открыл дело Штейна.       – Тут объясняется записка, которую нашли в профиле жертвы: "Карл Штейн во время припадков требует, чтобы ему вернули неизвестного брата". Вот, о ком там говорилось.       – О его несуществующем брате. Получается, новости о Гидеоне что-то пробудили в нем, или это была сид… – договорить Моргану не дал звук трех оглушающих выстрелов. Послышался треск разбитого стекла и пронзительный крик, переходящий в писк. Морган и Хотчнер тут же среагировали и достали свои пистолеты, направив их в сторону шума – на вход в участок.       Половина участка также стояла, готовая стрелять, в глазах остальных же читался дикий страх и ужас. Неизвестный мужчина держал за горло уборщицу и направлял пистолет прямо ей в висок. Женщина хваталась за жилистую руку, все время пытаясь набрать в легкие воздух, но мужчина держал ее так крепко, что она начинала хрипеть. И, если он в нее сейчас не выстрелит, она может просто потерять сознание от удушья.       – Приведите их, они должны помочь вернуть его! Или вы хотите еще один труп? – осипший вопль практически оглушал, мужчина бегал глазами по всему помещению, пытаясь выискать кого-то взглядом, постоянно облизывая от вытекающих слюней губы. Обзор на агентов ФБР был ему недоступен из-за полуопущенных жалюзи.       Морган тихо открыл дверь и сделал три медленных шага в сторону мужчины, но пол предательски и скрипнул, и тот обернулся. Хотч и Морган сразу же узнали нападавшего. Сальные темные волосы, сумасшедший взгляд и глаза, полный безумия. Карл Штейн.

***

      – Нас буквально окружили, – Амелия села на любезно (нехотя) предоставленную Черришем табуретку и уперлась локтями в колени. После первой попытки спокойно выйти из морга, чтобы понять причину буйства, у Амелии очень болели глаза от яркой вспышки фотоаппарата. Камера находилась почти впритык со лбом Амелии и чуть ли не ослепила ее, – Армагеддон какой-то…       Охранник ничего не мог с этим сделать, лишь не пускал самых невоспитанных в само здание.       Доктор Рид аккуратно отодвинул край шторы и сразу встретился с лицом пары-тройки других мужчин.       – Интересуются, почему ФБР теперь молодняку дают работать самостоятельно, – сказал патологоанатом и усмехнулся своим же мыслям.       – Практикант тут только я, – Амелия подняла руку и недовольно посмотрела в сторону мужчины, – Об убийствах старались почти не говорить, но, видимо, не помогло.       –Конечно, не помогло, – пробубнил Черриш и вернулся к своему микроскопу.       Амелия бросила недовольный взгляд на мужчину и поправила воротник рубашки. Как только они пришли сюда, Черриш начал скептически к ним относится и даже подтрунивать.       Рид попросил дело первой жертвы и, прочитав его за минуты две, сравнил с заключениями о Рите Свонсон.       – Разрез на первой жертве был не такой аккуратный, к тому же множество синяков и ссадин. Он не хочет доставлять своим жертвам никаких мучений, кроме убийства. По его обращению с ними можно сказать, что он даже заботится о них и развивается.       Неожиданно в кармане брюк Рида зазвонил телефон, парень вытащил трубку и, увидев, кто звонит, сразу поставил громкую связь.       – Гарсия, тебя все слышат.       – Замечательно, умник. Росси попросил позвонить вам, недалеко от морга нашли еще одно тело, пока не опознали. Высылаю адрес.       – Девушку снова переодели?       – О, наконец-то слышу твой голос. Да, дорогая, ты права. Снова какое-то доисторическое платье. Я бы такое никогда не надела, конечно…       – Спасибо, Гарсия, – Рид закончил вызов и, попрощавшись с сразу осчастливленным Черришем, пошел к выходу, помедлив, дожидаясь Амелию.       Рид заранее достал ключи и попросил охрану открыть дверь. Толпа в мгновение переключила все свое внимание на выходящих. Они облепили ребят, самые высокие даже случайно дали пару раз Амелии по лбу микрофонами, к сожалению, без мягкой накладки.       – Амелия, каково это работать в элитном отделе ФБР? – неожиданные вопросы буквально посыпались со всех сторон, – Как ваша мать помогла вам досрочно закончить Академию?       Внезапно Амелии пришла в голову мысль врезать пару раз тому, кто задал этот вопрос, она крепко сжала кулаки и протолкнулась еще на пару метров к машине.       – Вильям Льюис обеспечивает вам стипендию?       – Как вам удалось покинуть Академию на полгода раньше других?       Наконец-то. Рид подлетел к машине, разблокировал ее и пропустил Амелию в дверь водителя, к другой подойти было просто невозможно. Талбот быстро переползла на соседнее место и, приоткрыв окно, сказала "на прощание" журналистам четкое "Без комментариев", вложив в него всю ненависть.       Амелия устало склонила голову и потерла тяжелые глаза. В машине на Амелию снова свалился сон, которого очень не хватало прошлой ночью. Девушка похлопала себя по щекам для ободрения и потерла ушибленный лоб.       – Ты в порядке? – осторожно спросил Рид, не задавая лишних вопросов. Амелии их уж хватило.       – Да, синяка, вроде не будет, – ответила Амелия не совсем то, что хотел услышать Рид, но больше ничего девушке об этом не сказал.        Навигатор пару раз пискнул. Рид, естественно уже запомнивший карту всего района, выбирал более быстрые пути, чтобы добраться до места.       – Все как обычно, – сама себе сказала Амелия и сдула с глаз прядь волос.

***

      – Верните мне его, и сегодня никто больше не пострадает, – мужчина снял пистолет с предохранителя и еще сильнее вдавил его в голову бедной женщине.       Напряжение ощущалось в воздухе, проникало в легкие и мешало нормально дышать. Два посетителя участка стояли на коленях и, тихо плача, держали дрожащие руки над головой.       Штейн все еще не заметил присутствия среди полицейских двух агентов ФБР, он даже не смотрел в их сторону, но минуту назад изучал все помещение.       Морган сделал два шага, пол предательски скрипнул, и Штейн сразу же выстрел в их сторону. Держа пистолет одной рукой, он не смог нормально прицелиться и просто пробил стекло.       – Карл Штейн? Успокойся, это ФБР, – Морган медленно вышел из комнаты и повернулся, все еще целясь в мужчину, – Опусти пистолет и мы просто поговорим.       – Поговорим?! Просто поговорим?! Вы всегда так говорите, а потом пропадают люди! – голос Штейна дрожал, он на мгновение отвел пистолет от лба женщины, чтобы протереть лоб от пота. Какой-то полицейский резко выставил пистолет вперед, Штейн заметил быстрое движение, крикнул что-то невнятное и, отпустив женщину, наставил оружие на полицейского.       Послышалось два последовательных выстрела. Все стихли.