Crossing Over

Если бы Элайджа потерял зрение и слух, то все равно мог бы найти Реджину Миллс среди тысяч других. Дело было вовсе не в том, что от нее исходил горько-пряный аромат могущественной магии. И не в том, что сердце его знало, когда она находится рядом, отзываясь странной тянущей болью. Он нашел бы ее не потому, что знал прикосновение ее губ или рук, не потому, что вот уже на протяжении десятилетий их связывали невидимые нити, прорезающие пространство, время и границы миров, и не потому, что воздух вокруг первородного всегда теплел, стоило ей появиться рядом. Все дело в маленьком участке оливковой кожи на ее спине. Аккурат между острой лопаткой и изящной линией позвоночника, по которой он каждую ночь скользит языком, прислушиваясь к малейшему изменению дыхания строптивой королевы. Она не любит говорить о прошлом: у них за плечами слишком мало проведенного времени вместе. Не желает рассуждать о чувствах: слишком часто они обжигали ее сердце. Не хочет слышать о будущем, ведь пока его у них нет, но Элайджа не может понять, почему она никак не сорвется на крик, когда у него самого глаза покрываются темной пеленой от бесконечной жажды обладания ею, и иногда ему кажется, что любовь для нее стала всего лишь игрушкой, которая надоедает слишком быстро. Их жизни всегда были слишком разными, но однажды нити их судьбы переплелись так крепко, что ни одной волчице или вору было не под силу разрубить чертов узел. Это произошло случайно и негаданно, в один из тех пасмурных зимних вечеров, когда Нью-Йорк пустеет, а бары заполняются одиночками, которым просто очень не хочется возвращаться домой. Их история совсем не была похожа на сказку. Разве есть сказки, где все герои сплошь злодеи и убийцы? С тех пор прошло почти тридцать лет, а Элайджа до сих пор помнит, как плотно она сжимала алые губы, как ей было сложно говорить правду и признавать поражение, ведь оказалось, что заклятие сработало не совсем так, как она надеялась. Влюбиться в нее было слишком просто, пугающе просто, и первородный до сих пор не может объяснить, каким образом эта женщина, которая состояла сплошь из горечи и обжигающего пламени, забралась к нему в голову, в душу, в сердце, взяла это все в свои хрупкие пальцы и, коварно улыбнувшись, заявила, что отныне он весь принадлежит ей. Камней преткновения на их пути было так много, что Элайджа, даже обладая способность ничего не забывать, не сможет перечислить все. Да и нужно ли это, если все эти камни были из одного карьера? Карьер назывался семья. Элайджа приехал в Сторибрук неожиданно, и Реджина не смогла сдержаться от едкого «я тебя не приглашала», когда он заявился на порог ее дома. К счастью, спорить с тысячелетними первородными сложно даже Злой Королеве, поэтому их грустная история наконец получила новый виток сюжета, в виде нескольких счастливых дней. Океан на северном побережье всегда неспокойный и цвета грозового неба, и пока Реджина проводит часы на берегу, Элайджа думает о том, что если он сейчас чувствует себя свободным, то она потерянной. Капли соленой воды, которые он сцеловывает с ее ключиц, кажутся на удивление сладкими, и Реджина печально улыбается, перебирая пальцами его волосы, пока Элайджа прислушивается к тихому биению ее сердца: надо же, оно стучит так медленно и слабо. — Надо возвращаться, — выдыхает она. — Реальный мир не может ждать, пока мы крадем эти часы. — Мир задолжал нам, — внезапно жёстко отзывается Элайджа, вглядываясь в ее темные глаза и надеясь увидеть там отголосок желания остаться с ним навсегда. — И если мы не можем быть вместе, чего стоит такая реальность? — Где твоя ответственность, Элайджа? — Реджина дразнит его, и лениво тянется, не замечая, как его лицо мгновенно мрачнеет. — Иногда мне кажется, что ты не понимаешь, — отзывается он, сильно сжимает ее руку и тянет на себя, поэтому ее лицо оказывается слишком близко, чтобы Элайджа смог продолжить свою мысль. — Не понимаю чего? — Реджина смотрит на него очень серьезно, и это странно, потому что маска безразличия, за которой она так отчаянно прячется, редко спадает с ее лица. — На что я готов, — она дергается под его руками и отстраняется, качая головой. Солнце садится, и океан становится более беспокойным, будто бурлящим от янтарного жара. Реджина не спрашивает, на что он готов, а Элайджа не пытается выяснить, решилась бы она бросить все, чтобы быть вместе с ним. В конце концов, это вовсе не сказка, он не принц, Реджина не принцесса, и грехи прожитых лет размывают призрачный шанс на счастливый конец. Реджина сбежит, это ясно, как и то, что Элайджа снова ее найдет, украдет у мира, заставит чувствовать, даже несмотря на то, что любовь — это слабость, которую никто из них не может себе позволить. Когда она засыпает, Элайджа еще долго скользит пальцами по ее спине, обводя россыпь родинок в том самом месте, между острой лопаткой и изящной линией позвоночника. Причина, по которой полюбить Реджину Миллс было очень просто. Знаки, которые помогут ему найти ее, если он вдруг потеряет зрение и слух. Шифр, который Элайджа выучил наизусть, но так и не смог разгадать.