По следам «Золотого трио»

      Таким счастливым он ещё никогда не был. Даже в детстве, когда отец брал его с собой на работу в лабораторию, он не радовался так сильно, как сейчас сидя рядом с Очако и держа её ладонь в своей. С того дня, как они признались друг другу, прошёл почти месяц, но Изуку казалось, что каждый день, отдалявший их от той знаменательной даты, делал их только счастливей. Мидория просто не мог насытиться тёплом, которое излучала Очако, когда садилась так близко, слегка прижимаясь своим плечом к его. Он уже не мог перестать ловить каждую её улыбку и каждое слово, обращённое к нему. Будто с каждым днём он влюблялся всё сильнее и сильнее.       Он целовал её каждый раз, как в первый, и ему всё равно всего было мало. Мало времени, проведённого вместе. Будто за эти дни он хотел наверстать все те месяцы ожидания, бесполезно потраченные на пустые сомнения. Слишком мало касаний, согревающих до глубины души. Слишком мало её голоса, успокаивающего, будто самое сильное зелье умиротворения. И Изуку всего-то хотелось утонуть на дне прекрасных карих глаз Очако. Разве он многого просил от этой жизни?       Шото как-то сказал ему, что он — влюблённый придурок, но Изуку совсем не волновало мнение друга по этому поводу — он был счастлив до предела, и ничьи косые взгляды или грубые слова не смогли бы нарушить эту идиллию. Даже вид озлобленно-обреченного Бакуго, изредка кидающего на их с Очако соединенные ладони раздражённые взгляды, уже не вызывал никакого отклика. Изуку был счастлив, и ничто уже не могло этого изменить.       Справа от него тихонько кашлянула Очако, и он повернулся на этот звук. Она что-то сосредоточенно записывала на пергаменте и периодически заглядывала в телескоп. В лунном свете кожа Очако казалась Изуку белой, как снег, а её глаза, отражающие свет звёзд затягивали сильнее, чем Чёрное озеро.       — Поверните телескопы на пятнадцать градусов западнее и найдите созвездие Дракона*, — скомандовала профессор Каяма.       Скрестив руки под грудью, она стояла спиной к самому краю смотровой площадки Астрономической башни и внимательно вглядывалась в лица студентов, расположившихся по двое у телескопов. Её мантия не шевелилась, а изо рта не выходил пар, хоть на часах было давно за полночь, а зима всё никак не отступала, продолжая наметать сугробы вокруг замка. И дело было даже не в особой магии профессора. Дело было в специальном заклинании купола, которое в эту ясную, как никогда, ночь защищало площадку от холода ветров, обычно гуляющих на такой высоте.       — Но его же не видно в этих широтах, — ни секунды не раздумывая, заметила Очако, а затем в ужасе прикрыла рот ладонью, вспомнив, что не подняла руку для вопроса.       — Десять баллов Гриффиндору за внимательность. И минус два балла за несоблюдение дисциплины, — всё так же спокойно сказала профессор. — Мисс Урарака совершенно верно заметила, что созвездие Дракона находится в другом месте. В таком случае, что за созвездие вы сейчас видите в ваших окулярах?       — Созвездие Ориона, — первой подняв руку, ответила Кьёка.       — Десять баллов Слизерину, — одобрительно кивнула ей в ответ профессор Каяма.       Изуку глянул в ту сторону, где расположилась Кьёка, и ехидно улыбнулся. Рядом, будто совершенно случайно и совершено нехотя, стоял Шото. Он делал вид, что занят изучением звездного неба, хотя вся его поза говорила об обратном: от Кьёки он отвернул лишь лицо, в то время как корпусом полностью к ней развернулся.       Хоть друг сильно и не распространялся о том, что произошло в больничном крыле после его падения с метлы, но с того дня только слепой не заметил бы, как сильно изменился Шото. Он будто оттаял, перестав быть отрешённой глыбой. И Кьёка при взгляде на него всегда довольно улыбалась, словно это было её заслугой. Сложив два и два, Изуку сразу догадался, что так всё и было — между Шото и Кьёкой происходило что-то невероятно приятное и они стали куда ближе, чем в начале этого учебного года. Но даже этот факт никак не повлиял на дурной характер Тодороки, который всё ещё напоминал Изуку старого ворчливого деда.       И именно поэтому с завидным постоянством весь последний месяц Мидория выслушивал язвительные комментарии по поводу собственного поведения и недовольство о том, что ни план по проникновению в кабинет профессора Шигараки, ни спор с Бакуго до сих пор не сдвинулись с мёртвой точки.       Вспомнив про своего недоброжелателя, Изуку глянул в ту сторону, где расположились слизеринцы. Кто-то из них не пришёл сегодня на занятие, поэтому у одного из студентов не оказалось пары. И этим студентом, конечно же, стал Бакуго. Правда, его-то как раз всё устраивало, а вот его друзей — нет. Каминари и Киришима, не обращая внимания на ворчание друга, крутились вокруг его телескопа, совсем забыв про свой.       Ощутив, видимо, на себе взгляд Изуку, Бакуго повернулся и посмотрел на него в ответ. Но ни через секунду, ни через две ничего не произошло. Кацуки лишь фыркнул и вернулся к рассматриванию звёзд. Повлияло ли так на его поведение временное перемирие или это сказались последствия проклятья, Изуку не знал наверняка, и ему, честно говоря, было плевать. Теперь ему вообще на многое было всё равно, ведь главное-то он уже получил: Очако была именно с ним и оставлять его не собиралась.       Изуку глянул на свою девушку — та всё так же внимательно изучала звёздное небо — и почувствовал, как неприятно заскребли на душе кошки. Ему вдруг стало так совестно, что все свои мысли, силы и время он посвящал лишь ей, забив совершенно на то, каких дров наломал в начале семестра. А ведь спор и его результаты были крайне важны. И не только в рамках баллов, которых мог лишиться факультет, но и с глубоко личной для самого Изуку стороны. Ведь в глубине души он всё ещё очень хотел победить. Хотел доказать, что достоин учиться на Гриффиндоре — факультете, ставшем вторым домом для него и тех героев давней борьбы с Тёмным лордом. Он искренне хотел доказать все подвиги «Золотого трио», ведь чувствовал, что это — его долг. Долг «грязнокровки», за права которого и боролись великие герои.       Но несмотря на всё это, за весь последний месяц в своих поисках он так ничего и не добился. Из доказательств на руках у их не-золотого-трио сейчас имелись лишь уменьшенная шахматная фигурка да колдографии Тайной комнаты. Конечно, можно было сводить туда и Бакуго, показать останки василиска и сказать, что, мол, вот смотри — прямое подтверждение событий того года, когда Гарри Поттер учился в Хогвартсе и на втором курсе уничтожил крестраж и древнего монстра, но это совершенно ничего бы не изменило. Кацуки наверняка бы рассмеялся им в лицо и, когда уходил, осыпал бы их проклятьями и оскорблениями за то, что он так бесполезно потратил на такую чушь своё время.       И ведь всего этого можно было бы избежать, будь волшебники чуть умнее! Тогда не было бы разных толкований событий полувековой давности, не было бы споров на этой почве и уж точно не требовалось бы много усилий, чтобы найти достойный аргумент, если бы кто-то всё же решил ворошить прошлое. Но, к сожалению, в магическом мире не было такой полезной штуки как видеосъёмка, документальные фильмы и прочие вещи, позволяющие маглам сохранять для потомков важные события в их первозданном виде. Вместо этого маги пользовались Омутом памяти, сбрасывая в него воспоминания, которые запросто подделывались, и даже не пытались применять сыворотку правды по назначению. А ведь это так помогло бы на судах! Не пришлось бы устраивать долгие заседания и гадать, врёт подсудимый или нет. Достаточно было бы лишь пары капель зелья, чтобы за считанные минуты выяснить, кто на самом деле виновен в преступлении, и вынести тут же решение. Но нет. Маги были выше логики!       Рядом тихонько кашлянула Очако и коснулась его плеча. О, Мерлин! Неужели он снова бормотал о том, что держал на уме? Изуку глянул на лучшую девушку на свете, а она в ответ тепло ему улыбнулась. От этого вмиг стало так хорошо на душе, что он даже позабыл, о чём там размышлял до этого.       Быть может, о плане по спасению чокнутого Бакуго?       Хотя с чего бы это? Плана-то, по сути, и не было. Они с Шото лишь накидали на коленке что-то очень похожее на Финт Порского и всё. Да, идея с отвлечением профессора Шигараки с помощью обманного манёвра была хороша, но её нужно было раскрутить. Продумать, как разделиться на две группы, чтобы не запороть легенду, которую ещё нужно было придумать. Разобраться с тем, как взломать замок без лишнего шума, ведь на нём наверняка было наложено что-то сложнее обычной «алохоморы». Да и что искать в самом кабинете тоже было не понятно.       Обдумывать всё это в одиночку Изуку совсем не хотелось, и он попробовал переключиться на какие-нибудь другие мысли. Но все они, так или иначе, крутились либо вокруг Бакуго, либо спора, либо квиддича. И все были так накрепко связаны между собой тем, что требовали скорейшего разрешения, что хотелось схватиться за голову и завыть на луну, как какой-нибудь оборотень. И тут Мидория действительно чуть не завыл, впервые всерьёз осознав, как много нужно было решить. И если на первые два пункта можно было смотреть сквозь пальцы, то на последний — нет.       Предстоящий матч действительно пугал Изуку. Ведь в финале — всего через месяц — они должны были сразиться со слизеринцам и увести победу у них прямо из-под носа, но уже сейчас всё говорило о том, что гриффиндорцы безбожно сольют этот матч.       По-хорошему, им уже давно пора было продумать стратегию игры и тренироваться, как в последний раз, но ничего дельного на ум не шло, да и тренировки постоянно срывались то одним, то другим. По раздражённому выражению лица Мины, которое было у неё теперь всегда, сразу становилось понятно, что она уже на грани того, чтобы придушить всю команду за бездействие, но сама же при этом так погрязла в домашней работе, что едва успевала отпускать в их адрес едкие замечания. Изуку понимал, почему она злилась, ведь и сам не хотел проигрывать, но времени на тренировки катастрофически не хватало.       А после того что учудил Шото на прошлой игре, так все известные и неизвестные финты, включая опасные пике, запретил использовать директор Незу. Так что теперь команде Гриффиндора оставалось надеяться только на скорость реакции ловца и на вратаря, конечно же. Ведь половина победы лежала именно на нём и его способности отбивать все летящие в кольца квоффлы.       Ситуацию ещё усложняло и то, что ловцом сборной Слизерина была Кьёка, поэтому в свете последних событий было совершенно не ясно, как этот факт отразится на профессионализме Шото.       Тревожные мысли вновь заполнили разум Изуку, и он в очередной раз пожалел о том, что всегда так много думает. Иногда ему даже хотелось быть, как Денки Каминари — у того на лице было написано, что его не парит в этой жизни совсем ничего, и от этого ему очень спокойно на душе. И как достичь такого уровня пофигизма? Изуку не знал ответа и на этот вопрос, поэтому, печально вздохнув, вернулся к созерцанию безоблачного звёздного неба.       Спустя непонятно сколько времени (ведь в Хогвартсе до сих пор нигде не висели часы, а магловская техника не работала) раздалась трель школьного звонка, оповещая всех, кто собрался на крыше Астрономический башни, об окончании урока, и студенты моментально принялись собираться. Изуку тоже не отставал: он скинул в сумку исписанный пергамент, заколдованное на нескончаемые чернила перо и карту звёздного неба, которую они всё занятие заполняли вместе с Очако.       — На сегодня всё, — сказала профессор Каяма. — Занятие окончено. Всем разойтись по своим спальням в течении пятнадцати минут. Не успеете — минус пять баллов с каждого опоздавшего.       Никто не перечил профессору, ведь все знали, что она не шутит. Схватив Очако за руку, Изуку помчался с ней в башню Гриффиндора, чтобы успеть вовремя. Создавать новые проблемы факультету ему совсем не хотелось — он и так уже наломал дров.

***

      Изуку проснулся от того, что рядом кто-то очень громко думал. Не спасал даже полог тишины. Такое случалось уже не раз за последние шесть лет, поэтому догадаться, кто из трёх соседей мог стать тому причиной, было не сложно.       — Шото… — позвал он друга.       Голос со сна хрипел, поэтому Изуку кашлянул, а затем перевернулся на бок, чтобы лучше видеть причину своего раннего подъёма.       — Да? — невозмутимо отозвался Шото, продолжая пялиться в потолок.       Казалось, ничто не в этом мире не могло бы пошатнуть его безразличие ко всему происходящему, ведь ни один мускул на его лице не дёрнулся, когда прозвучало его имя. Это и бесило, и одновременно всегда восхищало Мидорию в Шото — сам-то он никак не мог найти ту золотую середину между уходом в себя и восприятием всяких внешних раздражителей без ущерба мыслительному процессу. Возможно, когда-нибудь в будущем, когда он сможет совместить научные разработки и магию, ему удастся добиться чего-то подобного, но сейчас это казалось ему чем-то крайне недостижимым.       — Ты можешь думать потише? — недовольно спросил Изуку, понимая, что остатки сонной дымки быстро улетучивались.       — Нет.       — Но сегодня же воскресенье! Дай мне выспаться.       — Не в этот раз.       — Это ещё почему? — возмутился Изуку и даже привстал на локтях.       — Потому что если мы не решим хотя бы одну из наших проблем в ближайшее время, я кого-нибудь убью. И под кем-то я подразумеваю тебя.       Изуку чуть не подскочил на месте. И какой мозгошмыг укусил Шото с утра пораньше? Неужели что-то произошло, пока он — Мидория — спал?       — Ничего не произошло, — оборвал его поток мыслей Шото, и Изуку понял, что снова размышлял вслух.       — Тогда почему ты поднял эту тему?       — Потому что я морально вымотан, Изуку. Понимаешь? — Шото перевёл на него холодный, полный усталости взгляд, от которого даже мурашки пошли по коже.       Умом-то Изуку понимал друга — дел, и правда, навалилось много, — но сердцем, которое реагировало быстрее серых клеточек, был совершенно против таких настроений. Что плохого или особо сложного было в этом году, чего не было в предыдущих? На пятом курсе они точно так же мучились со стратегией квиддичных матчей, готовились к СОВ и постоянно ввязывались в словесные перепалки с психованным Бакуго. Но тогда они ведь не унывали. Они со всем справились и даже почти выиграли кубок школы, несмотря на отобранные у факультета баллы за драку Изуку и Кацуки после одного из матчей.       — Я понимаю… — начал Изуку, но Шото его перебил.       — Нет, не понимаешь, — отрезал он. — Ты думаешь, что понимаешь, но это не так. Как минимум потому, что ты волен бросить магический мир после окончания школы и вернуться к маглам, наплевав на все местные условности. А я не могу.       Так вот, что на самом деле тревожило Шото, понял Изуку. Не провальный спор, не предстоящая игра и даже не спасение чокнутого Бакуго. Его волновало его будущее, на которое как раз влияли все эти вещи. Неопределённость убивала его, а уж это чувство Изуку мог различить из тысячи. Пока он не признался Очако, он тоже чувствовал себя так, поэтому сейчас прекрасно понимал, что чувствовал друг. Правда, было всё ещё не понятно, почему Шото считал, что он не разделяет его тревог. Быть может, дело было в самом Изуку?       Шестерёнки в голове завертелись с бешеной скоростью так, что казалось, что сейчас пар из ушей повалит.       «Так-так, что там сказал Шото: «ты можешь вернуться к маглам…», — вспоминал мысленно Изуку. — Неужели он боится, что после школы мы перестанем дружить?».       — Я не собираюсь возвращаться к маглам, — тут же заверил его Изуку. — Там не будет ни Очако, ни тебя. И что мне тогда делать? Помирать со скуки? Ну, уже нет. Я на такое не согласен.       Уголки губ Шото дёрнулись, будто он хотел улыбнуться, но в последний момент сам себя остановил.       — Я рад это слышать, — спустя какое-то время ответил Шото. — Но меня беспокоит совсем не это. Скажу больше — ты вообще никак не связан с этим.       — Так что, я могу тогда спать дальше? — с надеждой спросил Изуку.       — Нет, конечно, — фыркнув, ответил ему друг. — Мы должны решить, с чего начнём решать наши насущные проблемы. Заметь, я говорю «наши», а не «твои», хотя как минимум одна случилась по твоей вине.       Изуку хотел было начать спорить, но подумав пару секунд, понял, что это ни к чему не приведёт, ведь он, и правда, был виноват. Виноват в своей импульсивности и в том, что всегда быстро терял контроль над ситуацией. Но вот в чём он действительно был хорош, так это в стратегиях, значит, нужно было обратить своё внимание именно на них, чтобы положить начало хоть чему-нибудь правильному.       — Предлагаю начать с плана по спасению чокнутого Бакуго, — спустя пару минут напряжённых размышлений начал Изуку. — Объясню почему. Во-первых, если мы начнём не с него, то он может и не дотянуть до финала по квиддичу, а, значит, и игра не состоится. Тоже самое со спором. А, во-вторых, мы же гриффиндорцы! Мы за гуманность! Какие к Мерлину раздумья?       Шото хмыкнул, и Изуку почувствовал, как сам уже улыбается во весь рот. Решение о том, с чего начать, которое они откладывали целый месяц, пришло с такой скоростью, что вмиг на сердце стало так легко, будто они сейчас сдали все экзамены и готовились отправиться на заслуженные летние каникулы.       — И почему мы раньше это не обсудили? — вслух спросил Изуку.       — Потому что ты был занят Очако, — тут же ответил Шото.       — А ты — Кьёкой, — парировал Изуку.       Друг дёрнулся, тронув запястье. Рукав его пижамной рубашки немного съехал и открыл кусочек какого-то красно-белого плетения, подозрительно похожего на тонкий нитяной браслет.       — Это что у тебя там? — присмотревшись, спросил Изуку.       Шото резко одёрнул рукав и отвёл взгляд на потолок. Его щёки тронул лёгкий румянец, и Изуку понял, что за этим жестом скрывалось что-то очень интересное.       — Ничего, — буркнул в ответ Шото.       Но Изуку то всё видел. Его так просто не провести.       — Это «ничего» у тебя на лице написано. Рассказывай.       Изуку сел на кровати и уже готов был полезть за палочкой, чтобы наколдовать что-нибудь шутливо-угрожающее, но Шото опередил его, всё же ответив на вопрос.       — Это браслет. Подарок от Кьёки.       Хотелось присвистнуть и броситься рассматривать, что же там за браслет висел на запястье у Шото, но он вовремя сдержался.       — И в честь чего подарок? — продолжил расспросы Изуку.       Шото нахмурился, затем, раздражённо откинув одеяло, сел на кровати по-турецки. Рукава его пижамной рубашки снова немного задрались, и Изуку смог разглядеть браслет. Он состоял из двух оплетающих друг друга тонких нитей: одной — красной, другой — белой. И, хоть на первый взгляд он и казался простым, но, если немного присмотреться, то можно было заметить руны, начертанные поперёк нитей.       — Дня всех влюблённых, — наконец ответил Шото.       — Но он же был месяц назад! — удивлённо воскликнул Изуку. — А эту штуку у тебя я заметил только сейчас.       — Я в курсе.       — Так и почему же?..       — Я не хотел принимать её подарок, пока не подготовлю свой.       — И?       — Что «и»? Хватит на меня давить, — сердито сдвинув брови на переносице, ответил Шото. — Да, я тоже ей кое-что подарил. Доволен?       — Безумно.       Изуку, и правда, был безмерно рад счастью друга, поэтому даже подскочил с кровати и порывисто обнял Шото. Тот даже не шелохнулся в ответ, но Мидорию это ничуть не беспокоило.       — Я так рад за тебя, дружище.       В ответ послышался сухой смешок, а затем Шото сказал:       — Пойдём уже поедим. Хватит этих девчачьих разговоров.       И вот спустя совсем немного времени они уже сидели в Большом зале и выбирали, что бы им такого съесть на завтрак. В этот ранний час они были чуть ли не единственными за гриффиндорским столом, что в некоторой степени даже радовало Изуку, ведь можно было и дальше обсуждать план по спасению Бакуго, не отвлекаясь на разговоры с сокурсниками.       — Ты думал над тем, как применить финт Порского? — спросил Шото, накладывая бекон себе в тарелку.       — Ну, если честно, было пару раз, но ни к чему конкретному я не пришёл.       — Я тоже.       Изуку окинул взглядом блюда, полные еды, приготовленной школьными эльфами, и остановится на пироге с почками. Положив к себе в тарелку кусочек, он взял ещё немного свежих овощей и вкусно пахнущую глазунью, ведь сегодня ему предстояло много думать. А что считается лучшей зарядкой для мозгов? Конечно же, сытный разнообразный завтрак.       — И что будем делать? — похрустывая огурцом, спросил Изуку.       Он как раз выбирал, чтобы ещё такого вкусного кинуть себе на тарелку, как справа от него раздался голос Очако.       — Доброе утро.       Её голос — такой нежный и умиротворяющий, будто успокоительный бальзам, — растёкся внутри Изуку, и он, сам того не замечая, заулыбался. Как же ему повезло встретить Очако в этой жизни!       — Доброе утро, Очако, — поздоровался в ответ Изуку и заулыбался ещё больше.       Шото лишь кивнул, не желая разговаривать с набитым ртом, и Очако, наконец, села рядом с Изуку. Оставив на его щеке лёгкий, мимолётный поцелуй, она тоже принялась накладывать себе еду.       — А ты чего так рано? — поинтересовался Изуку спустя пару минут и целый кусок пирога.       — Не знаю даже, — задумчиво начала Очако. — Всю ночь мне снилось, что я нашла способ помочь Кацуки, и мне так не терпелось рассказать вам об этом, что я проснулась на рассвете и больше не смогла уснуть.       — И что же ты придумала? — повернувшись к Очако, спросил Шото.       — Не помню, — виновато ответила она. — Это же всё было во сне. Может, я там ничего хорошего и не придумала. Я не знаю.       Изуку сочувственно сжал левую ладонь Очако и ободряюще ей улыбнулся.       — Ничего страшного. Сегодня мы точно что-нибудь придумаем.       Очако улыбнулась ему в ответ и склонила голову чуть набок.       — Да, ты прав. Втроём мы точно что-нибудь придумаем.       — Нет, — твёрдо заявил Шото, чем очень удивил Изуку. — Мы должны собраться все вместе. Даже слизеринцы.       — А, может, не все? — с надеждой уточнил Изуку. Встречаться с Бакуго ему совсем не хотелось.       — Нет, все, — повторил Шото и раздражённо сузил глаза.       Изуку чувствовал, что друг начинает закипать, поэтому решил больше не спорить.       — Но где же мы тогда соберемся? — задала вопрос Очако обращаясь ко всем и ни к кому. По тону было больше похоже, что она размышляла вслух, а не хотела, чтобы кто-то конкретный ей ответил.       — Может, в туалете у Миртл? — всё же предложил Изуку, немного пораскинув мозгами.       По крайней мере, другого такого же изолированного от праздношатающихся по коридорам студентов места он так сходу вспомнить не мог: в любой кабинет в любой момент времени могли зайти как преподаватели, так и ученики. А та компания, которой они собирались устраивать мозговой штурм, наверняка вызвала бы массу вопросов и подозрений. Так что вариант с туалетом призрака Плаксы Миртл казался Изуку наиболее подходящим.       — Нет, — Шото покачал головой и почему-то повёл плечами, будто отгоняя какие-то мысли. — Миртл слишком болтливая. Она и так уже слишком много знает.       — Тогда где же? — не унимался Изуку.       — В Выручай-комнате! — горячо прошептала Очако, не успел он до конца озвучить свой вопрос.       За столом воцарилось молчание, несколько минут они каждый сам себе обдумывал это предложение, и Изуку в итоге решил, что оно, действительно, самое логичное и подходящее из всех возможных.       — По-моему, это отличная идея, — подытожил он. — Но как мы объясним остальным, как туда попасть?       Шото задумчиво почесал подбородок, а затем сказал:       — Я приведу их туда.       С этим Изуку спорить не стал. Из их компании только у Шото была какая-никакая прямая связь со слизеринцами, да и в качестве проводника-переговорщика он был явно лучше самого Мидории.       — Отличная идея, — кивнув, согласился Изуку. — Тогда мы с Очако отправимся туда сразу после завтрака и подождём вас. Как раз подготовим всё, что нужно, чтобы не терять время.       — Отлично.       Остаток завтрака прошёл в молчании. А Изуку это было на руку: он усиленно обдумывал варианты того, как бы минимизировать общение с Бакуго и избежать возможной стычки в замкнутом пространстве. Идей пока было совсем мало, и все они кружили только вокруг Очако, которая обязательно должна была быть рядом и успокаивать его одним своим присутствием.       — Пора, - сказал Шото, вставая из-за стола. — Увидимся в Выручай-комнате.       Получив в ответ кивок, он отправился к столу Слизерина, где Изуку только сейчас заметил Кьёку. И даже ничуть не удивился, увидев чуть поодаль от неё Бакуго в компании Каминари и Киришимы. Похоже, сегодня утром им всем не спалось. Не хватало только Тоги, но зная уровень её внезапности и загадочности, можно было предположить, что она тоже наверняка была где-то рядом. Тем более стоящие дыбом волосы на затылке никогда не обманывали Мидорию в этом предчувствии. А сейчас всё было именно так.       — Пойдём? — позвала его Очако, и он повернулся обратно к столу своего факультета.       — Да, давай.       Они вместе встали и отправились на выход. Очако взяла его за руку, отчего на душе стало так спокойно, что он тут же позабыл о тревожном ощущении присутствия Тоги где-то неподалёку.       Коридоры уже наполнялись голодными студентами, и становилось очень шумно. Изуку, ведя за собой Очако, лавировал с ней сначала в толпе, сонно бредущей в Большой зал, а затем и на лестницах. Сегодня они почему-то упорно не хотели ехать на восьмой этаж, но в итоге всё же поддались и доставили, куда нужно.       — Думаю, мы должны представить то, как должна выглядеть комната, — сказала Очако, когда они подошли к нужной стене.       — Почему?       — В первый раз, когда я тут бродила, я представляла себе место, где могла бы спокойно изучить Карту Мародёров. После этого в стене появилась дверь, и комната за ней была точь в точь, как у меня в голове. В прошлый раз было так же. Я представила себе комнату — и она была такой, как нужно.       — Но почему ты не сказала об этом тогда?       — Я забыла, — виновато ответила она. — Ну, и я всё ещё немного не уверена. Нужно попробовать ещё разок, чтобы убедиться.       — Ну, думаю, лишним не будет, — согласился Изуку.       — Тогда давай ты попробуешь, — предложила она. — Чтобы наверняка.       Изуку кивнул и зажмурился. Он попытался представить себе такое место, где без опасности для жизни и здоровья могла бы собраться их разношёрстная компания. Нужно было что-то просторное, но в то же время компактное, чтобы всем вместе можно было обсуждать план и делать всякие заметки.       Мысль оборвалась на полуслове, спугнутая скрипом двери.       — Получилось, — почему-то шёпотом сказала Очако.       А Изуку и сам не хотел бы говорить громче. Было что-то чарующе-загадочное в этом месте, что заставляло его восхищаться магией ещё больше. Переполняемый мыслями о безграничных возможностях волшебства, он перешагнул порог и, даже зная, чего следует ожидать, всё равно удивился, ведь всё было именно так, как он себе и представлял. Большой круглый стол посередине, мягкие стулья с высокими спинками, пергаменты и перья для каждого и даже камин, чтобы никто не замёрз, если придётся долго здесь находиться — всё это точь в точь перенеслось из его головы в реальность.       — Малыш Изуку, ты такой молодец.       Очако вскрикнула и до боли сжала ладонь Изуку. А он и сам чуть душу Мерлину не отдал.       — Т-тога? — запинаясь, спросил он и принялся озираться по сторонам.       Но у двери никого не было, и он лишь встретился с очумелым взглядом Очако, которая, казалось, стала бледнее, чем обычно.       — Я здесь, малыш Изуку.       Они синхронно повернулись на голос и, к ещё большему удивлению, заметили Тогу, сидящую за столом. На их глазах она спокойно развернула один из чистых пергаментов и начала что-то на нём рисовать.       «Лишь бы не проклятья», — пронеслось в голове у Изуку, а вслух он спросил:       — Ты… это… как сюда зашла?       Но она не сразу ответила. Лишь криво улыбнулась и склонила голову набок.       — А вы разве не ждали меня?       — Эм-м-м…       Вообще, Изуку надеялся избежать встречи с Тогой, но что-то явно пошло не так. А они ведь даже не упоминали её имени во время завтрака. Стало страшно. Не за себя. Нет. За Очако. Изуку боялся, что Тога могла начать вытворять все эти свои странные штучки, а он даже не сможет защитить её от этого. Сам-то он тогда безропотно отдал ей прядь своих волос, а потом ещё пару недель спать не мог, размышляя над тем, для чего они ей могли понадобиться.       — Ждали, но не так быстро, — первой нашлась Очако.       Она легонько сжала его ладонь, а затем улыбнулась своей самой милой улыбкой, показывая, что они настроены очень доброжелательно и ни в коем случае не хотели обидеть Тогу. Изуку восхитился её смелостью. Сам бы он ещё некоторое время стоял и тормозил, пытаясь выйти из оцепенения.       — Славненько, — Тога растянула губы в подобии улыбки, на секунду обнажив клыки, а затем вернулась к своим рисункам. — Подождём остальных.       Изуку не знал, что делать дальше: садиться ли за стол или, быть может, прикрыть дверь и ждать всех у входа. Но долго размышлять ему над этим не пришлось. Дверь, скрипнув, распахнулась, и в комнату вошёл сначала Шото, затем Кьёка, а после них — Бакуго. Последними, теснясь в проходе сразу вдвоём, влетели Киришима и Каминари.       Оглядев прибывшую толпу, Изуку задался лишь одним вопросом: неужели лестницы не хотели вести на восьмой этаж только его с Очако?       — А вот и все! — восторженно воскликнула Тога и хлопнула в ладоши.       А все так и застыли на входе. Даже Бакуго замер на мгновение, будто от испуга, но затем фыркнул и уверенно подошёл к столу. Недолго думая, он выбрал место рядом с Тогой и, выдвинув стул, сел на него.       — Чё встали? — рявкнул он. — Много свободного времени что ли?       Очако вновь сжала ладонь Изуку, будто предостерегая его от необдуманных решений, и он в какой-то степени даже был за этой ей благодарен. Хотя ему уже и начинало казаться, что его ладонь стала универсальным рычагом, с помощью которого Урарака с лёгкостью им управляла.       Вместе они прошли к столу и сели напротив Бакуго и Тоги. Решение об этом пришло спонтанно, но при этом выглядело достаточно логично в голове Изуку. Так, по крайней мере, он будет хорошо видеть, что делают два самых опасных человека в этой комнате.       Место слева от Изуку занял Шото, а рядом с ним расположилась Кьёка. Дальше сидели Бакуго с Тогой, и оставалось ещё два свободных стула. Каминари с Киришимой медлили. Они сначала посмотрели друг на друга, затем на стол, потом отвернулись ото всех, но всё равно ни от кого не скрыли, что что-то разыгрывали в «камень-ножницы-бумага». В итоге место рядом с Тогой досталось Денки. Круг замкнулся. Над столом повисла тишина, прерываемая лишь треском поленьев в камине. Молчание затягивалось, но никто не спешил начинать. Казалось напряжение, так и звенящее в воздухе, можно было потрогать рукой.       Изуку оглядел всех за столом, так и не встретившись ни с кем взглядом, и решил, что кто, если не он должен начать? Тем более он был так сильно переполнен решимостью действовать, что даже готов был сидеть в этой комнате до последнего, лишь бы наконец-то разработать стоящий план по спасению чокнутого Бакуго от проклятья.       — Предлагаю для начала определиться с датой и временем, — начал он.       — В этот четверг после занятий, — тут же холодно ответил Бакуго, будто уже давно решил действовать именно в этот день.       Такой быстрый ответ немного удивил Изуку, но спорить он не стал: у него в принципе не было никаких предложений на этот счёт, а в четверг, как он помнил своё расписание, ничего серьёзного не намечалось. Так что день был очень даже подходящий.       — Почему в четверг? — спросил Шото. Его брови съехались к переносице, а сам он явно напрягся.       — Отработки, — раздражённо ответил Бакуго.       Мозг Изуку работал в усиленном режиме, но так и не смог предложить какую-то адекватную трактовку этого ответа. Поэтому Мидория уже хотел было задать парочку уточняющих вопросов, но его опередила Кьёка.       — В этот день у профессора Шигараки всегда отработки для шестого курса, — пояснила она. — В это время его обычно не бывает в комнате.       — Но это же не гарантирует ничего, — чуть подумав, всё же возразил Изуку. — Профессор ведь может не провести отработку, если никто не накосячит на занятиях.       Бакуго фыркнул и, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула.       — Мы берём это на себя, — бодро вмешался Киришима.       — Да, — поддакнул тут же Каминари. — Во вторник мы опоздаем на половину занятия, а потом «случайно» подожжём свою парту.       — Дважды, — добавил Киришима.       Они кивнули друг другу и сделали очень серьёзные лица.       В целом, Изуку был согласен с предложенной частью плана — она прекрасно согласовывалась со схемой Финта Порского. И раз Денки и Эйджиро будут отвлекать внимание профессора, то незадействованными останутся он, Шото, Бакуго, Тога, Кьёка и Очако. Достаточно много людей, чтобы штурмовать всем вместе один единственный кабинет. Да и в такой компании они точно вызовут подозрения, заметь их кто. А заметить могли, ведь кабинет профессора располагался на одном этаже с кабинетами профессора Айзавы и профессора Каямы. А ещё были призраки, портреты и студенты. Значит, нужно было отвлечь ещё и их всех.       — Профессора Айзаву возьму на себя, — сказала Кьёка.       Изуку посмотрел на неё и по взгляду понял, что опять рассуждал вслух. Что ж, зато не пришлось повторять всё это ещё раз.       — А я профессора Каяму, — предложила Очако.       — Студентов и призраков оставьте мне, — протянула Тога.       Она полулежала на столе, облокотившись на локти, и задумчиво рассматривала что-то на потолке, которого даже не было видно, так далеко он уходил куда-то ввысь. У Изуку мурашки пошли по коже от её поведения и интонации.       — Останутся лишь портреты, — задумчиво пробормотал Изуку и снова ушёл в свои мысли.       И как обмануть этих нарисованных сплетников? В каждом коридоре их было так много, что вероятность провести всех разом была слишком мала. Они ведь увидят, как профессор зашёл в кабинет для отработок, и если кто-то из них заметит Шото, Изуку и Бакуго у комнаты профессора, да ещё и взламывающих его замок, они точно поднимут весь замок на уши, и операция отправится коту под хвост. Но что же можно было сделать? Возможно, они ничего не заподозрят, если сам профессор будет открывать свою дверь. Но как это сделать? Оборотное зелье? Вряд ли. Оно не успеет настояться, да и где они возьмут все ингредиенты? Особенно ДНК профессора. Что же… что же…       И тут в голове Изуку что-то щёлкнуло. Он медленно повернулся к Шото, который сидел по левую руку от него, и уставился на него во все глаза. Шото уставился на него в ответ. Гляделки продолжались несколько секунд, пока их не прервал очень раздражённый голос.       — Вы говорить собираетесь или нет? — сквозь сжатые зубы медленно спросил Бакуго.       — Шото, — начал Изуку. — Ты ведь — метаморф…       — И?..       — Ну, ты не мог бы?..       — Что?       — Ты не мог бы стать профессором?       Девочки шумно выдохнули, а Тога, оживившись, потянулась к ним через стол.       — Метаморф? — восхищённо прошептала она.       Даже Бакуго встрепенулся и вопросительно изогнул бровь.       Шото молчал, видимо, раздумывая над этим вопросом. Мало кто в замке знал о его особенности. И не то чтобы он скрывал это, нет, он просто не распространялся о том, что умеет. Изуку это немного удивляло, ведь ему очень хотелось увидеть куда больше результатов перевоплощений друга, но, с другой стороны, он понимал, что тот просто не хочет лишнего внимания, и поэтому не давил на него.       — Возможно. Я не знаю. Последний раз, когда я превратился в другого человека, я получил этот шрам, — криво ухмыльнувшись, ответил Шото и постучал пальцем возле шрама вокруг глаза. — Не хотелось бы получить ещё один.       Вот так неожиданно и открылся секрет появления шрама на лице Шото. Изуку не ожидал этого. В голове у него сразу возникла ещё куча вопросов, но все они были не по теме текущего собрание, поэтому собрав свою волю в кулак, он задвинул их на задний план. До лучших времён.       — Ладно. Я попробую, — ещё немного подумав, сказал Шото.       Он закрыл глаза, сосредотачиваясь, и постепенно начал меняться. Сначала волосы побелели и приобрели голубоватый оттенок, а затем отрасли, после этого поплыли и черты лица. Шрам разгладился, и на его месте осталась бледная немного синюшная кожа. Ещё через пару мгновений перед ними сидел уже профессор Шигараки только не в своей обычной одежде, а в форме студента Гриффиндора.       — Вау, — в один голос выдохнули Киришима с Каминари.       — Только я так долго не смогу, — сказал Шото. — Да и голос не изменился. Рискованно всё это.       — У тебя всё получится, — уверенно заявила Кьёка. — Я лично за этим прослежу.       По тону её голоса Изуку понял, что Шото теперь в надёжных руках, а, значит, за эту часть плана можно больше не беспокоиться. Но всё равно оставался ещё один нюанс: как быть с перемещениями по замку в таком виде? Портреты ведь точно заметят, что сначала профессор зашёл в кабинет для отработок, а затем неожиданно появился в другой части замка в компании Бакуго и Изуку…       — Нужно вывести профессора из замка, — сказал Бакуго таким тоном, будто объясняя очевиднейшую вещь уже в сотый раз.       — Точно! — уже вслух начал размышлять Изуку. — В галерее, ведущей к полю как раз нет портретов, а, значит, если заманить туда профессора и именно там заменить двойником, то это с наибольшей вероятностью останется незамеченным. Но как его туда выманить?       — Оставь это нам, — подмигнул ему Киришима. — Мы что-нибудь придумаем.       — Хорошо…       Не успел Изуку договорить, как поток мыслей вновь унёс его далеко-далеко. Ведь то, что они придумали, как подменить профессора, ещё не обеспечивало им проникновение в его комнату. И если Шото, изменив внешность, запросто мог туда попасть, не вызвав подозрений, то как быть Изуку с Бакуго? Нужен был какой-то серьёзный повод, чтобы…       — Предлагаю вот что, — начал он. — Шото в обличие профессора поведёт нас в свой кабинет под предлогом, выговора за драку. Это будет и правдоподобно, и не подозрительно. И так мы сможем проникнуть втроём в кабинет.       — Нам придётся идти через весь замок, — не согласился Шото, который уже снова стал собой. — Я не смогу так долго быть не собой.       — Тебе просто нужно потренироваться, — сказала Кьёка.       Шото лишь повёл плечом и спорить дальше не стал. Видимо, он и сам понимал, что плана лучше им уже не придумать.       — Все согласны с планом? — решил подвести итог Изуку.       «Да» раздалось нестройным эхом, и лишь Бакуго только сдержанно кивнул, так и не раскрыв рта для ответа.       — Значит, начинаем в четверг сразу после занятий. Удачи нам всем. Думаю, на этом можно заканчивать.       Зашумели отодвигаемые стулья и, даже не переговариваясь друг с другом, сначала покинули комнату слизеринцы, а за ними ушёл и Шото. Он лишь кинул на прощание «увидимся на обеде» и скрылся вслед за Кьёкой в дверном проёме. Дверь захлопнулась и в Выручай-комнате остались лишь Изуку с Очако.       — Неужели всё закончилось? — неверяще прошептал он.       Эти переговоры выжали из него все соки. Очако похлопала его по плечу и сказала:       — На сегодня — да.       И в тоне её голоса он уловил ту же усталость, что накрыла и его самого.