Ошибка по Фрейду

Гермиона чувствовала себя идиоткой, по собственной воле пригласившей вампира в свой дом. Как только барьер был снят и Драко перешагнул порог, эти мысли развились в серьёзные опасения, однако менять что-либо было слишком поздно. — Только без глупостей, — пробубнила Гермиона, понимая, что не настолько бессердечна, чтобы сейчас выставить Малфоя за дверь. — Проходи. Прости, что не слишком прибрано, последнее время я… — Грейнджер, — Драко устало отмахнулся от её попыток оправдаться, а потом окинул придирчивым взглядом небольшое пространство прихожей. Увиденное ему категорически не нравилось, но от язвительных комментариев он решил отказаться. — Проходи в гостиную, я всё принесу. Чай или кофе? — Если бы у нашего вечера было продолжение, я бы не отказался от чашечки бодрящего кофе, — ответил Драко, прогуливаясь по небольшой гостиной. Его взгляд зацепился за перевёрнутую изображением вниз рамку с фотографией. — Ясно. Чай, — донеслось до него недовольное ворчание с кухни. Улыбнувшись, Малфой подошёл к дивану и осторожно опустился, в глубине души опасаясь, что потёртая мебель под ним тут же рухнет. Протянув руку к рамке, он немного приподнял её и тут же положил обратно, едва завидев лицо Уизли. Оглянувшись назад, он сделал быстрое движение палочкой. Рамка съехала со стола и с характерным звуком треснулась об пол. — Что там такое? — донёсся до него голос Гермионы, и вскоре в дверном проёме появилась она сама, левитируя перед собой поднос с чашками и пирогом. — Ничего, — откликнулся Драко, широко улыбнувшись. Он чувствовал стыд за детскость поступка, но не мог удержаться от ликования. — Значит, всё-таки чай? Гермиона закатила глаза, тут же забывая про странный звук, предшествующий её появлению в комнате. Отлевитировав поднос прямиком на стол, она нервно оглянулась вокруг, как будто ища в обстановке нечто новое, а потом посеменила к дивану. Постаравшись сесть как можно дальше от Малфоя, она гордо приподняла подбородок и выпалила: — Угощайся, но не рассиживайся слишком долго. Уже поздно. Я должна готовиться ко сну, — Гермиона почти не раздумывала над отговорками, потому что волнение опутывало сознание липкой паутиной. Расслабленный вид Малфоя нисколько не успокаивал: Гермиона знала, что за его мнимой невозмутимостью прячутся сотни коварных мыслей и желаний. — Сейчас только половина восьмого, — насмешливо заметил он и поднял чашку, по привычке втянув аромат напитка, прежде чем его попробовать. Чай пах ромашкой и сбором ещё каких-то трав. Он пах почти так же, как Грейнджер. Гермиона стыдливо опустила глаза. Из-за давящей неловкости мысли путались. Заметив её состояние, Драко покачал головой и тихо рассмеялся. — Расскажи мне, почему ты перестала приходить на показы мадам Малкин, — внезапно произнёс он, и плечи Гермионы вздрогнули. Она подняла на него затравленный взгляд и нахмурилась, размышляя о том, стоит ли вообще поднимать эту тему. — Ты действительно хочешь знать? — уклонилась от ответа она, но это не помогло. — Я хочу знать всё, Гермиона. — Что ж, — волшебница взялась за чашку и сделала глоток, чтобы хоть как-то заполнить несколько секунд замешательства, и, собравшись с мыслями, заговорила: — Я увлекалась этим довольно давно и хоть изредка, но посещала показы, — она судорожно облизнула губы, почему-то испытывая волнение под пристальным взглядом Малфоя. — Я долго не могла уговорить Рона сходить со мной, но однажды всё-таки добилась своего. Мерлин… — напряжённо улыбнувшись, Гермиона опустила голову. — Я никогда не видела столько восхищения… нет! Даже жажды в его глазах. После первого показа я уже не тащила Рона с собой — он бежал сам. Потом он начал часто пропадать и возвращался очень странный, как будто опьянённый. Я всегда думала, что ревность — низкое чувство, недостойное человека, доверяющего своему партнёру, и поэтому молчала. Тогда я не могла признаться себе в том, что попросту не доверяю Рону. Это было преступно с моей стороны. Но в конце концов, когда после очередного показа он пропал на час, заставив меня ждать около зала, скандал всё же состоялся. Гермиона замолчала, окунаясь в свои воспоминания, и невольно поджала губы. Только сейчас, казалось, ей стала понятна продолжительность той лжи, на которую она закрывала глаза. Стало нестерпимо стыдно, и она не нашла в себе сил, чтобы продолжить. — Могу я посмотреть сам? — осторожно спросил Драко, бесшумно опуская чашку на стол. Гермиона кивнула, не совсем понимая, на что соглашается: она всё ещё была в плену неприятных воспоминаний. Малфой тихо придвинулся ближе и, концентрируясь, склонил голову. Почувствовав нечто инородное в своих мыслях, Гермиона охнула и возмущённо посмотрела на Драко, но он был так сосредоточен на том, чтобы не причинить боли, что даже не заметил её недовольство. Особенного дискомфорта Грейнджер не ощутила. Было такое чувство, будто в её голове образовалось облачко, движущееся в нужном ему направлении. — Это уже не смешно, Рональд! Что ты себе позволяешь? — прошипела Гермиона, залетая в квартиру. Было видно, что она долго сдерживала себя, чтобы не устраивать сцен на публике. — А что я себе позволяю? — он вальяжно развалился на диване, так и не сняв с себя верхнюю одежду. На губах Уизли блуждала мечтательная улыбка. — С кем ты был целый час, пока я торчала в холле, как полная идиотка? Охранник два раза переспросил, не нужно ли мне помочь найти выход! — Перестань драматизировать, — отмахнулся Рон, закрыв глаза. — У меня были дела. — Ах, дела? — гневно вскинув брови, Гермиона достала палочку и направила её на полку над телевизором. — Если ты сейчас же не скажешь, где пропадал, то я отправлю этот хлам к драккловой матери! Под «хламом» подразумевались очень ценные для Уизли вещи: кружка с эмблемой чемпионата мира по квиддичу, снитч, подписанный каким-то известным ловцом, и целый ворох брошюр, карт и указателей с тех матчей, на которых Рон успел побывать. Угроза подействовала. Уизли вскочил, округлил глаза и раскинул руки, собираясь грудью защищать своё сокровище. — Ты ненормальная! — возопил он, пытаясь тянуть время, но Гермиону уже было не остановить. — Я жду, Рональд Уизли, — грозно прошипела она, медленно надвигаясь на парня. — Ладно, ладно! — он поднял руки и нервно стиснул зубы, раздумывая над тем, что мог бы сказать. — Платье! — внезапно выпалил он и улыбнулся, очевидно очень гордый за свою фантазию. — Помнишь, тебе понравилось то платье? Так вот, я хотел выкупить его для тебя, но так и не нашёл мадам Малкин! А ты о чём подумала? — обнаглел он и, обвиняюще сощурив глаза, поцокал языком. — Неужели о том, что я зажимаю какую-то модель? — Рон, я… — Гермиона стушевалась, как и всегда при встречной атаке от своего парня. Теперь уже она стыдилась себя за недоверие, и вся злость, ранее придающая ей сил, куда-то схлынула. Но Рон решил раздавить её полностью, не оставив и крохотного шанса на сопротивление: — То, что ты считаешь этих моделей красивее себя, — ещё не повод ревновать… Драко резко вынырнул из воспоминаний Гермионы, чтобы из-за злости случайно не причинить ей боли. — Мог бы и поосторожнее, — скривилась волшебница, потирая виски. Несмотря на небольшую боль, сопутствующую выходу Драко из её сознания, она была благодарна, что эту унизительную сцену не пришлось рассказывать вслух. — Иди сюда, — сказал он резче, чем хотел, но тут же заметил возмущение во взгляде Гермионы и смягчился: — Я знаю, как быстро избавиться от последствий легилименции. — И чего ты только не знаешь, — съязвила она, всё же подсаживаясь ближе. — Стоит тебе только захотеть, и я расскажу и покажу много удивительного... На этот раз Гермиона промолчала и, отведя взгляд, почувствовала, как ладонь Драко осторожно опускается на её шею и тянет назад. Волшебница тут же напряглась. Захотелось вырваться, убежать в свою комнату и запереться на все известные заклинания, но тихий шёпот пригвоздил к месту: — Расслабься, облокотись на моё плечо. Я не сделаю ничего, что бы тебе не понравилось. Гермиона с досадой подумала о том, что с ловкостью пальцев Малфоя даже нечто неприличное в теории могло бы ей понравиться, но всё же смирилась и расслабилась, затылком упёршись в его плечо. — Вот так, — одобряюще выдохнул он. — Закрой глаза. Как только прохладные пальцы прижались к её вискам и начали выводить круги, Гермиона решила, что не сдвинется с места, пока может эксплуатировать Малфоя в качестве массажиста. — Я по-прежнему почти ничего не знаю о тебе, — едва выговорила Гермиона, практически засыпая. — Что я должен рассказать? — тихо хмыкнул он, продвигаясь пальцами вниз по овалу лица. — Не знаю, — она повела плечами. — Что-то, что смогло бы помочь мне почувствовать себя не так беззащитно перед тобой. Ведь почти все мои тайны тебе известны. — Я не уверен, что ты чувствуешь себя беззащитно, — Драко тихо рассмеялся, явно намекая на то расслабление, с которым Грейнджер навалилась на его плечо. — Не увиливай, Малфой. Я знаю эти твои уловки, — она моментально нахмурилась, но пальцы Драко тут же настойчиво прошлись по её бровям, снова приподнимая их. — Где ты был целый год после войны? — Не знал, что ты за мной следишь, — всё ещё шутливо заметил он, продолжая выводить пальцами узоры на её скулах. — Всё-таки я нравился тебе в Хогвартсе. — Ложь! — гневно выпалила она. — Иногда мне хочется перегрызть тебе глотку за твою самоуверенность, — раздражённо фыркнула Гермиона, мысленно закатив глаза. — Я не ослышался? Ты хочешь укусить меня в шею, Грейнджер? — раздался триумфальный смешок, и Гермиона поморщилась. — Мерлин! И это всё, что ты услышал! — Так весело дразнить тебя, — большим пальцем он провёл линию от скулы до шеи, и волшебница почувствовала, как по коже расползаются мурашки. — Год после войны, — настойчиво повторила Гермиона, понимая, что попала в болезненную точку. — Ты ещё не рассталась с Уизли, — внезапно заметил Драко, на секунду прекращая движение пальцев. — А я не привык откровенничать с чужими женщинами. — Значит, флиртовать с ними для тебя в порядке вещей? — скептично изогнув бровь, хмыкнула Гермиона. — Неужели непонятно? — он провёл пальцами по её подбородку, едва задев губы. — Я должен быть поблизости, чтобы к тому моменту, когда ты наконец освободишься от рыжего недоразумения, никто другой не смог занять место, предназначенное для меня. — Только мне решать, кому оно будет принадлежать. — Правда? — он практически бесшумно рассмеялся. — Посмотрим. — Мне кажется или это пассивная угроза? — Это лишь твоя паранойя, — насмешливо успокоил её Драко, положив ладонь на шею. Под его пальцами бился быстрый пульс. — Ты волнуешься? — Нет, — соврала Гермиона, уже давно очнувшаяся от приятного полусна. Руки Малфоя беспокоили куда больше, чем хотелось бы, и волшебница чувствовала, как накаляется воздух вокруг них. Драко дышал чаще, а его рука замерла на её шее. — Спасибо, Малфой. Достаточно. — Я ещё не закончил, — резко выпалил он, но всё же скользнул ладонью выше, зарываясь пальцами в тёмные пряди. Несмотря на то, что палочка была под рукой, Гермиона решила действовать мирно и логично, а потому поспешно выдохнула: — Рон всё знает. Это сработало: упоминание об Уизли заставило Драко застыть и недовольно нахмуриться. — В каком смысле? — Я рассказала о том, что ты оказываешь мне знаки внимания, а он… — Гермиона вдруг замолчала, атакованная засевшим глубоко в сердце чувством обиды. — Что он сделал? — мрачно спросил Драко, заранее чувствуя, что ответ ему не понравится. Грейнджер молчала. — Что он сделал, Гермиона? — Он подумал, что я лгу. Сказал, что ты предпочитаешь моделей, а не трахаешь всё, что движется, — слова дались с трудом, и Гермиона тут же почувствовала иррациональный стыд за свою чувствительность. — Ему четырнадцать? — немного помолчав, спросил Драко и слегка улыбнулся. — Что? — Только в пубертатный период мальчики оценивают привлекательность противоположного пола, советуясь со своим членом. — Правда? — несмотря на то, что высказывания Малфоя до сих пор заставляли её глаз нервно дёргаться, Гермиона почувствовала, что на сердце становится легче. — Тогда с кем советуешься ты, делая меня объектом своих приставаний? У тебя какой-то посттравматический синдром после того, как я врезала тебе на третьем курсе? — Мне нравится мысль, что я смогу владеть женщиной, которая заставляет меня чувствовать себя худшим из худших. Ведь если ты найдёшь во мне что-то хорошее, я не буду обречён, верно? — Драко склонил голову, касаясь дыханием её щеки. — Глупости, — прошептала она, поражённо вздрогнув. Рядом завибрировал телефон. Гермиона быстро схватила его и мельком взглянула на экран, отражающий лаконичное сообщение: «Буду через пять минут. Заберу вещи и уйду». В горле резко пересохло. Гермиона лихорадочно оглянулась по сторонам, как будто ожидая, что Рон вот-вот появится из воздуха. Чувство страха быть пойманной за милой беседой с Малфоем сменилось недоумением. Почему она должна была бояться? В конце концов, до сих пор только её чувства оставались израненными, и Рон заслуживал ощутить то же самое. Нервно закусив губу, она позволила ужасным мыслям просочиться в её голову и уже через секунду отдала всю себя в плен сладкому самообману под названием «месть». — Малфой, — начала она охрипшим от волнения голосом, но для Драко эта интонация звучала так интимно, что он ощутил дрожь в руках. — Что во мне тебя так привлекает? — и, придвинувшись почти вплотную, тронула пальцами его запястье. Драко побледнел. Резкая перемена в поведении Грейнджер немало насторожила его. Вспоминая инцидент в Малфой-мэноре, он до сих пор содрогался от ужаса: никто не заставлял его мучаться от неудовлетворения так же искусно, как Гермиона. — Ты что-то задумала, — всё ещё не теряя самообладания, прошептал Драко и осторожно заправил прядь тёмных волос за ухо. — А говоришь, что это у меня паранойя, — хмыкнула она и закусила губу, ощущая жгучую потребность наблюдать за входом в комнату. — Я очарован тобой, но не настолько, чтобы попасться на эту уловку снова. Если хочешь играть со мной, Грейнджер, тебе придётся принять правила. Самое главное из них — всегда доводить игру до конца. Но я более чем уверен, что ты к этому не готова. — Я уже большая девочка и сама могу решать, к чему готова, а к чему нет, — слегка раздражённо ответила Гермиона и, понимая, что Рон заявится с минуты на минуту, принялась усиленно размышлять над дальнейшими действиями. Драко скептично хмыкнул, и это стало последней каплей. Мисс Грейнджер ненавидела, когда её недооценивали. Она набрала в грудь побольше воздуха, а потом отстранилась от Малфоя и, легко перекинув ногу, уселась на его колени. Гермиона почувствовала себя странно, столкнувшись с искренне восхищённым взглядом. Нечто внутри неё перевернулось с благодарным теплом, когда Драко застыл в нерешительности, пытаясь запечатлеть глазами как можно больше. Волшебница позволила себе потеряться в смущении на несколько секунд: ещё никто не смотрел на неё с таким трепетом и никогда прежде она не чувствовала себя настолько возвышенно, совершая откровенно неприличные вещи. С Роном подобное превращалось в безыскусную пошлость, которая унижала их обоих, но теперь… Гермиона нахмурилась и качнула головой, отгоняя странные мысли. — Я всё ещё не верю тебе, — процедил Драко и стиснул зубы, умоляя свои руки не тянуться к её талии. — М? — лениво отозвалась Гермиона, опуская ладони на его плечи. — Ты меня опасаешься? — Да, потому что всё ещё не сошёл с ума. Но если ты продолжишь, клянусь Мерлином… — Что? — Гермиона нахально приблизилась к нему, почему-то чувствуя себя совершенно комфортно и защищённо. — Тогда я буду обязан закончить, — выдохнул он, всё ещё не совершая попыток сдвинуться с места. Грейнджер ощутила азарт; она любила игры с огнём. Волшебница никогда не упускала возможность проверить масштаб своего влияния, а потому медленно, хоть и не совсем уверенно, повела ладони вниз. Под кожей ощущалось тепло его тела, пальцы цеплялись за мелкие пуговицы. Гермиона чувствовала себя так, будто пытается приласкать ядовитую змею, способную укусить в любой момент, и потому каждую секунду готова была отдёрнуть руки. Но Драко не шевелился, хотя и дышал громче обычного. Его глаза неотрывно следили за любопытным и смущённым выражением лица Гермионы, пока тело бил озноб от её лёгких прикосновений. Наконец пальцы подобрались к самой кромке ремня, и Малфой втянул воздух сквозь зубы, пугая этим сосредоточенную волшебницу. Гермиона вздрогнула, испуганно нахмурилась и неосознанно поёрзала на его коленях. Их взгляды встретились, и Драко сорвался. Вскинув руки, он впился пальцами в её талию и дёрнул на себя, ощущая, что если не станет ближе к этому тёплому телу, то сойдёт с ума. — Малфой! — поражённо выдохнула Гермиона, неуклюже падая на него. Щека оказалась прижата к его виску, а кожу шеи опалило горячее дыхание. Тёплые губы суматошно прошлись вниз и вверх, но Драко, чувствуя необъяснимую жажду, разомкнул их и прикусил плоть у самого плеча. Гермиона не вскрикнула, хотя разум вопил о том, что пора спасаться. Запоздало пришло чувство стыда и злости на себя за эгоистичный поступок: с таким же успехом она могла запрыгнуть в клетку с голодным волком, надеясь на то, что он ограничится дружелюбным переглядыванием. Но прежде, чем Гермиона успела что-то предпринять, щёлкнул дверной замок, и в прихожей послышались тяжёлые шаги. — Теперь ты игнорируешь мои сообщения? Могла бы и ответить! — ещё с порога крикнул Рон. — Я думал, что тебя нет дома, но решил… Уизли замер на пороге, открыв рот. Ему не понадобилось много времени, чтобы узнать того, на чьих коленях расположилась Гермиона. — Малфой, — обескураженно пробормотал он, а потом, не справившись с приливом гнева, злобно крикнул: — Малфой! Это был как раз тот случай, когда переполняющие Рона эмоции вытесняли из его головы весь словарный запас. Он пару раз открыл рот, чтобы сказать что-то едкое и обидное, но был настолько выбит из колеи внезапным открытием, что мог только возмущённо задыхаться. Гермиона спокойно смотрела на побагровевшее лицо своего теперь уже точно бывшего парня и ощущала ликование. Чувство превосходства захватило её целиком, не оставив места для трезвых мыслей. Не отстраняясь от Драко, она медленно провела ладонью по его волосам и нетерпеливо вскинула брови. — Ты пришёл забрать вещи? Тогда поторопись и уходи. Как видишь, я немного занята, — голос Гермионы слегка сорвался, когда пальцы Драко больно впились в её бока. Сам он не издал ни звука, хотя Гермиона была почти уверена, что Малфой не упустит возможности поглумиться над Рональдом. — Вижу, — яростно прошипел Уизли. — Мне жаль, что ты пала так низко, Гермиона. — Тебе ли говорить о низости? — выпалила она в ответ, не стерпев несправедливого комментария. — Собирай вещи и проваливай к своей подружке, Рональд. Всё кончено. — Я сейчас расплачусь! — язвительно выплюнул он и тут же сорвался с места. Хлопнула дверь спальни, загрохотали ящики комода. Гермиона закрыла глаза, переводя дыхание. Всё было кончено. Всего пара секунд оборвала историю пятилетних отношений, и Грейнджер почувствовала, как к горлу подкатывает горький ком. Вместо ликования в душе поселилась тоска, а грустные мысли начали медленно остужать разгорячённое свершённой местью сознание. — Грейнджер, — холодно отчеканил Драко, разжимая пальцы. — Слезь с меня. — Да, да… — растерянно пробормотала Гермиона и поспешно поднялась. В воздухе повисла неловкость, и, чтобы не усиливать свою нервозность возникшей тишиной, Грейнджер затараторила: — Чай совсем остыл… Если хочешь, я сделаю для тебя новый, и… Одного хладнокровного взгляда Драко было достаточно для того, чтобы она замолчала. Если бы не плотно сомкнутые губы, выражение его лица можно было бы считать образцом невозмутимости. Малфой смотрел на неё долго и презрительно и, когда Гермиона уже захотела сбежать от этого взгляда, в дверном проёме появился Уизли: — Мама была права. Ты бы никогда не смогла стать частью нашей семьи, — надменно проговорил он в попытке ужалить побольнее. Гермиона вздрогнула, и её плечи опустились. Слова отозвались в груди обидой и глухой болью. — Ты закончил? — подавленно процедила она и шагнула вперёд. — Тогда убирайся. — С радостью! — рявкнул в ответ Рон и, резко развернувшись, помчался к двери с чемоданом наперевес. Входная дверь хлопнула так, что завибрировали стены. Гермиона зажмурилась и, простояв так совсем немного, обессиленно рухнула на кресло. Несмотря на то, что месть всё-таки состоялась, она чувствовала себя ещё хуже, чем прежде. Со стороны Малфоя послышался шорох, и Грейнджер подняла взгляд. Драко встал, не спеша поправил одежду и, так и не взглянув на неё, направился к выходу. Гермиона потёрла виски, виновато прикусила губу и поспешила вслед за ним. Сняв с вешалки пальто, Малфой принялся одеваться, не обращая внимания на неловко мнущуюся за его спиной Грейнджер. — Что ж, — несмело выдохнула она. — Спасибо за вечер, — Гермиона чувствовала, что поступила отвратительно, но извиняться перед Малфоем казалось для неё неприемлемым. Драко выпрямился, глухо усмехнулся и наконец посмотрел на неё. Гермиона сделала несмелый шаг, хотя и испугалась его испепеляющего взгляда. — До свидания, Малфой, — дрожащим голосом выпалила она и, не совсем хорошо подумав, протянула руку для прощального рукопожатия. Драко медленно опустил взгляд на её ладонь и вдруг рассмеялся. Волшебница непонимающе нахмурилась, но прежде, чем она успела что-то предпринять, Малфой схватил её запястье и прижал ладонь к своему животу. Гермиона дёрнулась назад, но его вторая рука уже легла на её шею, притягивая ближе. Грейнджер беспомощно хватанула ртом воздух, чувствуя, как он ведёт её ладонь ниже. — Что тут скажешь? — он нагло хмыкнул, останавливая её руку на своём паху. — Сам Салазар не поступил бы так же подло, как ты сегодня. Гермиона попыталась отстраниться, изо всех сил стараясь не двигать ладонью, под которой чувствовалась натянутая ткань брюк. Драко сильнее сжал пальцы на шее и приблизил её к себе почти вплотную. — Подумать только! Ты всё же смогла меня использовать. Если бы не твоя чёртова уникальность, Грейнджер, я бы заставил тебя пожалеть об этом. — Очень странно, ведь ты просил напомнить тебе жениться на мне, если я всё же смогу обвести тебя вокруг пальца, — прошипела в ответ Гермиона, подпитываемая непонятно откуда взявшейся смелостью. Даже осознание собственной вины не могло остановить её от борьбы. — Что за замечательная память дарована этой головке, — Драко ненадолго прижался губами к её виску, а потом склонился к уху: — Насколько большим должен быть бриллиант на кольце, чтобы соответствовать такой ценности? — Не такой огромный, как твоя самоуверенность, — Гермиона отвернулась, стараясь не думать о том, как горячо под её ладонью. — Отойди от меня. Это домогательство. — Если собираешься подать жалобу — дай знать. Я напишу встречное заявление, — Драко, ощутив дрожь её тела, закусил губу и, не сдержавшись, толкнулся бёдрами вперёд. Из груди Гермионы вырвался громкий выдох, и она спрятала взгляд, стараясь скрыть смущение.  — Я готов терпеть твои шалости, Грейнджер. Но есть границы, о которых я уже говорил, — прошептал он, страстным взглядом впиваясь в её опущенное лицо. — Ты задела гордость Малфоя, — Драко укоряюще цокнул языком, а потом, склонившись, провёл кончиком носа от подбородка к скуле, шумно выдохнул и прошипел прямо в ухо: — И ответишь за это. Сердце Гермионы ухнуло вниз, обуреваемое страхом, стыдом и… возбуждением. Сейчас, осознавая опасность его близости, она понимала, что действительно взволнована. Адреналин, которого ей так не хватало со времён войны, бурлил в венах, практически доводя до исступлённого удовольствия. Драко отстранился так же резко, как и приблизился. Напоследок окинув Грейнджер затуманенным взглядом, он шагнул к выходу и быстро скрылся за дверью, оставляя Гермиону наедине с запахом своего одеколона.

***

К утру понедельника Гермиона чувствовала себя абсолютно разбитой. Проснувшись посреди всяческого хлама на ковре в гостиной, она поморщилась и тяжело вздохнула. Всё воскресенье было посвящено уничтожению всего, что напоминало о Роне. Горстка серого пепла на столе ранее была альбомом с колдографиями, а разноцветное месиво в углу — одеждой, которую они выбирали вместе. Гермиона вывернула почти все свои ящики в поисках вещей, которые были хотя бы косвенно связаны с Роном, и вскоре поняла, что почти все они хранили в себе частичку воспоминаний о бывшем возлюбленном. Уничтожать половину имущества было бы глупо и расточительно, а потому Гермиона решила, что вещи ни в чём не виноваты, и оставила их в покое. Выбравшись из завалов коробок, она прошла на кухню, заварила себе кофе и устало опустилась на табуретку. В тарелке у раковины валялись засохшие куски персикового пирога. Их жалкий вид наводил на Гермиону тяжёлые мысли о пятничном вечере. Ей было стыдно. Время до выхода на работу тянулось неимоверно долго и мучительно. Гермиона терпела поражение за поражением: сначала из-за неудачного заклинания укладки волосы вспыхнули и завились ещё сильнее, потом в груде одежды не удалось отыскать рабочую мантию, затем значок Министерства выскользнул из пальцев и провалился в щель между порогом и полом, которую Рон так и не заделал за годы совместной жизни. Гермиона позволила себе грязное выражение и, мысленно сосчитав до десяти, направилась на работу. Атриум Министерства показался ей слишком тесным. В толпе казалось, будто Малфой или Рон идут позади и дышат в спину. Нервно вертя головой, Гермиона практически бегом добралась до лифта и попыталась незаметно прошмыгнуть в самый конец. И, когда двери уже готовы были захлопнуться, кто-то извне протянул руку, останавливая их. — Прошу прощения, коллеги, — прозвучал знакомый голос. Гермиона едва смогла справиться с желанием отвернуться носом к стенке. Стараясь не смотреть на вошедшего, Грейнджер устремила взгляд вниз и попыталась скрыться за грузным мужчиной, стоящим впереди неё. — Мисс, не могли бы вы не толкаться? — тут же пробасил он, и Гермиона, краснея под обращёнными к ней взглядами, отскочила прочь. Едва не налетев на волшебника, расположившегося рядом, она остановилась и подняла глаза. Дыхание спёрло, во рту резко пересохло. — Мистер Малфой, — криво улыбнулась она развернувшемуся к ней вполоборота Драко. — Доброе утро. Он смерил волшебницу внимательным взглядом и, так и не удостоив приветствием, отвернулся к стоящей рядом секретарше. Гермиона нахмурилась, наблюдая за тем, как он склонился к её ушку и что-то прошептал. Клара (кажется, так её звали) тихо захихикала, и Грейнджер закатила глаза, с раздражением подумав о том, что желает добраться до четвёртого уровня как можно скорее — пока секретарша не встала на колени и не начала ублажать Малфоя прямо посреди лифта. Однако спустя мгновение Гермиона удивлённо нахмурилась и сжала кулаки: почему она продолжала раздражаться, если Малфой наконец оставил её в покое и снова перестал замечать? Прежде чем она успела ответить на этот вопрос, прозвучал сигнал и толпа хлынула из лифта. Гермиона запоздало поняла, что это её этаж и, неловко протиснувшись между волшебниками, поспешила к выходу. Уже минуя двери лифта, она почувствовала, как нечто путается в её ногах, и споткнулась, комично взмахнув руками. — Научитесь носить каблуки, мисс Грейнджер, — прозвучал ехидный комментарий из лифта. Гермиона гневно обернулась, точно зная, что магическая подножка была делом рук Малфоя. В ответ Драко лишь изогнул бровь и сложил губы в мстительную улыбку. Клара захихикала громче, чем того требовали приличия. Двери лифта захлопнулись. — Наконец-то ты показал своё истинное лицо, — с чувством выплюнула Гермиона и смахнула с лица кудрявую прядь. Проходящие мимо волшебники косились на неё с интересом, и Грейнджер поспешила скрыться в своём кабинете. К полудню ворох дел захватил её мысли в плен, и отвратительная выходка Малфоя позабылась. Перед самым обедом в кабинет постучались. — Войдите, — откликнулась она, увлечённая подготовкой бумаг. — Гермиона, — в проёме появилась голова начальника Аврората. — Гарри, — волшебница улыбнулась, откладывая бумагу. — Проходи. Поттер оглянулся назад, неловко поджал губы и наконец шагнул в кабинет, закрывая за собой дверь. В одной его руке была свёрнута газета. — Как продвигаются поиски? У вас уже есть подозреваемые? — Я как раз хотел поговорить об этом. Ну, почти, — выдохнул Гарри и, немного подумав, положил газету на стол Гермионы. — Скажи, — он проследил за взглядом подруги и побледнел, когда увидел на её лице растерянность. Чутье аврора подсказывало, что на изображённой на главной странице Ежедневного Пророка «Таинственной-Леди-Малфой» всё-таки была она. — Ты провела вечер пятницы… с ним? Гермиона вглядывалась в изображение несколько секунд, а потом, пару раз моргнув, снова подняла взгляд на Гарри. — Твой вопрос имеет отношение к расследованию? — Прямое. — Хорошо. Тогда… да. — Ты с ним встречаешься? — Это тоже необходимо знать, чтобы найти преступника? — Нет, — Гарри пожал плечами. — Я спрашиваю как друг. — Тогда, предвосхищая все последующие вопросы, отвечу: нет, мы не встречаемся и даже не спим. Я пошла с ним для того, чтобы задеть Рона, и да, вечером пятницы он нас увидел. Мы расстались. Малфой больше ко мне не подходил. Это всё? — Исчерпывающе, — развёл руками Гарри. — Кажется, я сильно опоздал. — Опоздал? — Гермиона нервно хмыкнула, из-за неловкости принявшись перекладывать бумаги с места на место. — Спасти ваши с Роном отношения. Сначала я думал, что всё пошло наперекосяк из-за Малфоя, но теперь понимаю: это началось намного раньше. Что ж… — Гарри виновато улыбнулся. — Один мой друг изменил другому, и я нахожусь в самой скверной из всех возможных ситуаций. — Всё в порядке, я не стану запрещать тебе общаться с Роном из-за наших разногласий. И… давай больше не будем поднимать эту тему. Мне нужно переварить всё самостоятельно. — Ладно. Но, пожалуйста, будь осторожна: мы до сих пор не знаем, кто стоит за отравлением и проклятием. Было бы намного лучше, если бы ты переехала на время расследования к нам, ведь… — Всё в порядке, Гарри. Я сумею о себе позаботиться. Поттер замолк, очевидно раздумывая над тем, есть ли смысл спорить с упрямой подругой. — Хорошо, — наконец он кивнул головой и шагнул назад. — Пойдём на обед? Немного подумав, Гермиона кивнула и поспешно сложила всё на столе в аккуратные стопки. В дверь постучали, и волшебница нервно вздрогнула, однако это была всего лишь секретарша. — Мисс Грейнджер, вам посылка, — прощебетала Линда и протянула ей чёрную коробку, перевязанную серебряной лентой. — От кого? — нахмурилась Гермиона, рассматривая посылку на предмет каких-либо надписей. — Я не знаю, — пожала плечами она. — Её принёс курьер. — Положи на пол и отойди, — резко выпалил Гарри, направляя на коробку палочку. — Это может быть что угодно. Гермиона, создай защитный купол. Если это что-то опасное, мы должны быть готовы. Грейнджер чуть не застонала от досады, выводя палочкой защитную руну. Ещё никогда у неё не было такого отвратительного понедельника. — Так, а теперь я медленно открою её, — Гарри взмахнул палочкой, лента развязалась, и коробка зашевелилась, как будто внутри находилось нечто живое. Линда прижалась спиной к стене, испуганно смотря на посылку. Гермиона сглотнула, на всякий случай тоже подняв палочку. Коробка подпрыгнула, крышка с неё слетела, и в воздух взвился красный конверт. — Кричалка? — недоумевающе прошептала Гермиона себе под нос. Что-то внутри неприятно сжалось, и перед тем, как конверт раскрыл «пасть», она поняла, что обречена на унижение. «В следующий раз, когда решишь оседлать меня, надень это. Кружева и кожа будут тебе к лицу куда больше, чем фальшивая скромность», — заговорило письмо усиленным в несколько раз голосом Малфоя, а потом, ещё немного повисев в воздухе, самоуничтожилось. — Ну… — Гарри опустил палочку и неуверенно улыбнулся. — Это явно не проклятый артефакт. — Нет, — поддержала его Линда, осторожно заглянув в коробку. — Мерлин всемогущий! Это из последней коллекции мадам Малкин! — Гермиона… — Я в порядке, — выпалила она, стремительно покраснев. — Но… — Пожалуйста, ничего мне не говорите! — и, сорвавшись с места, спешно зашагала прочь. В её голове набатом стучало только одно имя, и все связанные с ними мысли были исключительно об убийстве.