***
Драко потёр глаза, раздражённо выдохнул и взглянул на часы: их стрелка стремилась к семи. Почувствовав досаду оттого, что находится в Министерстве практически один в такой поздний час, он фыркнул и откинулся на спинку кресла, чтобы немного расслабиться. Совсем недавно Драко не волновало, насколько поздно он вернётся с работы в мэнор, ведь там его ждали только огромные пустынные комнаты и темнота. Усталость не волновала волшебника: он привык засиживаться допоздна и выполнять сверхурочную работу, стремясь к безупречной репутации. И Малфой был вполне доволен, или по крайней мере думал, что доволен своей жизнью, пока не начал понимать, что загружает себя работой уже совсем не ради высоких целей. Зачастую он ловил себя на раздумьях о том, почему ровно в пять часов все сотрудники Министерства — от низших чинов до самых высоких — неслись домой, наплевав на работу. Что их там ждало, Драко не знал и даже не хотел догадываться, потому что подозревал: он будет завидовать так, как завидует человек, имеющий в жизни всё, кроме счастья. И когда Малфой решил найти отвлечение в наблюдении за суетливой жизнью Грейнджер, эти мысли стали более навязчивыми. Драко начал часто задумываться, дольше сидеть над документами, а потому вскоре стал слишком раздражительным. Сначала он клялся себе, что это просто шалость, способная разбавить его серую жизнь, но потом понял, что ищет встречи с начальницей отдела регулирования магических популяций почти что против воли. Всё это время он умудрялся держать темп работы, но когда произошёл инцидент на собрании отделов, Драко стал рассеянным, дёрганным и чересчур слабым до различных удовольствий. Работа валилась из рук, голова гудела, но совсем не из-за сложности международных магических договоров. В конце дня он смотрел на часы, и, когда било пять вечера, всё внутри Малфоя загоралось, и он одной волей удерживал себя на месте, думая о том, что Грейнджер возвращается в их с Уизли воронье гнездо. В конце концов Драко понял: так продолжаться больше не может. Выход, который он нашёл, отчасти лишал Грейнджер права выбора. Не думая о том, насколько сильна была застаревшая неприязнь между ними, Малфой решил для себя, что успокоится только в том случае, если Гермиона станет его безраздельно. Воплощение этих мыслей в жизнь он продумал не слишком хорошо, а потому был сбит с толку, когда Грейнджер ловко унизила его, использовав для того, чтобы насолить Уизли. Драко был сильно задет этим поступком, а потому зол как раненый гриндилоу, но самым ужасным было появление той опасной пустоты внутри, которой он так боялся. Запоздало пришло понимание: Грейнджер не так уж и беззащитна, хоть и уязвлена расставанием с Уизли. Бессилие перед непредсказуемой женщиной выводило Драко из себя. В дверь тихо постучали, и Малфой открыл глаза. «Наверное, Клара забыла сообщить что-то по проектам», — устало подумал он и небрежно крикнул: — Войдите! Дверь распахнулась настолько, что Драко не смог увидеть входившего. Кто-то по ту сторону замер, словно раздумывая, стоит заходить или нет. — Кто там? — нетерпеливо гаркнул он, на всякий случай сжав в ладони палочку, лежащую рядом. — Малфой, — донёсся до него робкий голос, и дверь наконец открылась полностью. Драко изумлённо приподнял брови, но сумел справиться со своим ошеломлением довольно быстро. Бездумно схватив со стола стопку документов, он прочистил горло и скучающе заметил: — А, это ты, Грейнджер, — и принялся перекладывать листы, совсем не понимая, зачем это делает. — Снова захотелось к папочке на колени? Извини, я немного занят, так что тебе придётся довольствоваться Уизли. Ах, точно… — он распалялся всё больше и наконец нашёл в себе силы взглянуть ей в глаза, — вы же расстались. Гермиона медленно вдохнула и выдохнула, подавляя в себе желание развернуться и уйти. Обведя документы на столе внимательным взглядом, она выпрямилась и сдержанно произнесла: — Ты закончил? — Что? Издеваться над тобой? Нет, дорогая, всё только начинается. Кажется, ты и сама говорила мне, что «это не конец», и я весь день ожидал от тебя подлости. Но, надеюсь, ты больше не станешь при мне соблазнять женатых мужчин: это смешно, низко и нисколько не задевает. — Я говорила о работе. Ты закончил? — Гермиона заставила себя разжать зубы, чтобы начать говорить. Чувство вины постепенно испарялось, но волшебница была намерена очистить свою совесть до конца. По дороге в кабинет она успела худо-бедно подготовить себя к тому, что примирение с Драко Малфоем — дело не из приятных и уж точно не из лёгких. Но, немного поразмыслив, Гермиона всё-таки поняла: во-первых, она была обязана извиниться хотя бы для собственного спокойствия и, во-вторых, ради него же стоило прекратить вражду, потому что ещё одного такого рабочего дня она точно не смогла бы вынести. Скрепя сердце Гермиона признала, что была чересчур эгоистичной и жестокой и потеряла уважение к чужой личности в столкновении со старыми предрассудками о Драко Малфое. — Моя работа тебя не касается, — буркнул он в ответ, совершенно растерявшись. Драко ожидал, что Грейнджер взорвётся, ввяжется в перепалку, сорвётся и убежит, но она проявляла чудеса самообладания. — В пятницу ты был вынужден потратить вечер впустую, пожертвовав часами работы. Я отчасти виновата в этом, так что считаю своим долгом помочь тебе. — Ты здесь абсолютно бесполезна, — сухо проговорил он. — Аврор не исполняет обязанности зельевара, а министр — преподавателя маггловедения, так с какой стати ты решила, что защитница волшебных тварей сможет помочь в делах международной значимости? — Не недооценивай меня, — чуть повысив голос, процедила Гермиона, подошла к столу и опустилась в кресло, скидывая с плеч пальто. — Я не позволял тебе сесть. — А я и не спрашивала разрешения. — Убирайся, тебе нечего здесь делать. Ты не моя посетительница и не моя сотрудница. — А ты не мой господин, — скривилась Гермиона в ответ, пододвигаясь к столу. — С чем я могу помочь? — Уходи, иначе я вызову охрану, — раздражённо прошипел Малфой, почему-то чувствуя себя беззащитно в её присутствии. — О, позволишь заковать меня в магические наручники? — она вскинула бровь и улыбнулась так, что Драко бросило в жар. Он усмехнулся в ответ и, недолго подумав, наклонился над столом и прошептал: — С наручниками я смогу справиться и сам. Без посторонних. Гермиона выдержала его взгляд, тихо хмыкнула и покачала головой. Какое-то время они молчали, чувствуя, как напряжение постепенно исчезает. — Я поступила дурно, — помолчав, сказала она. — Очень и очень, Грейнджер. — И я прошу прощения, но… но и ты должен извиниться за это представление сегодня утром. — Ты заслужила это. — Ты тоже! — вспыхнула Гермиона и резко поднялась на ноги. — Вот что: либо мы сейчас, как взрослые люди, обмениваемся извинениями, либо я ухожу. Драко долго вглядывался в её решительное лицо, сложив руки на груди. Он раздумывал над тем, что сможет получить и дальше ведя с Грейнджер маленькую войну, но мысли об этом были так неприятны и утомительны, что он поморщился и покачал головой. Малфой знал, что Гермиона найдёт способ разозлить его, и эта непредсказуемость злила. Тем не менее Драко видел, как много в малейших движениях её тела было страха проигрыша: пальцы нервно теребили край одежды, дыхание сбито, а губы — безнадёжно искусаны. Малфой знал, что она не пришла бы к нему из одного чувства вины. Здесь определённо было что-то большее, и это что-то заставляло его ликовать и страшиться одновременно. — Ладно, — твёрдо произнёс он, медленно поднимаясь из кресла, и протянул руку. — Я… — Драко замолчал, стиснув зубы. Он не помнил, когда извинялся перед кем-то в последний раз. Хотелось снова свести всё в шутку, которая вгонит Грейнджер в краску, но честный взгляд тёмных глаз удерживал от этого. — Ты? — Гермиона вскинула подбородок. — Я прошу прощения, хотя ты и заслужила… — И я тоже искренне извиняюсь перед тобой, Драко Малфой, — перебила она и снова протянула руку. — У меня нет времени на детские шалости, так что давай заключим перемирие и успокоимся. Не отрывая взгляда от её лица, Драко мягко обхватил маленькую ладонь пальцами и легко сжал её. Гермиона часто заморгала, отвела взгляд и вскоре потянула руку на себя, почему-то почувствовав нарастающую неловкость. — Что ж, — прочистив горло, выпалила она и снова опустилась в кресло. — Дай мне работу, которую я смогу выполнить. — Сколько энтузиазма! — Драко поспешил насмешливо улыбнуться, потому что прикосновение к её протянутой руке вызвало в нём смешанные чувства. — Посмотрим, чем бы я мог занять тебя на ближайшие несколько часов, — он раздвинул документы, лежащие на столе, и принялся рассеянно просматривать их. — Что, совсем нет идей? — хмыкнула Гермиона, нервно разглаживая свою юбку. — О, Грейнджер! Если бы речь шла не о документации, ты бы удивилась полёту моей фантазии, — он подарил волшебнице мимолётную ухмылку и успел заметить, как кривятся её губы. — Вот, — и протянул стопку документов. — Проверь данные в этих заявках. Даты, имена, адреса… Оригиналы документов здесь, — Драко указал на гору папок в углу стола. — Периодически мои сотрудники превращаются в слепых неграмотных троллей, поэтому приходится всё перепроверять. — Ты слишком строг к ним, — Гермиона покачала головой, заинтересованно заглядывая в документы. — Потому что строг к себе. — Правда? Мне всегда казалось, что таким как ты не нужно особенно напрягаться. У тебя есть хорошая родословная, хорошие связи и хорошая репутация… — пожав плечами, предположила Гермиона и только потом подняла взгляд на его лицо. Драко помрачнел, нахмурился и поджал губы. — К твоему сведению, Грейнджер, ещё в Хогвартсе мне приходилось прилагать больше усилий, чем тебе, чтобы держаться на высоте — даже с родословной, репутацией и связями. А после войны всё, что у меня было, исчезло, и пришлось начинать заново. Знаешь, насколько это мучительно? — Драко испытующе взглянул на неё и мрачно усмехнулся. — Однажды ты спрашивала, где я пропадал год после войны. Так вот: я сбежал из волшебной Британии, потому что думал, что сойду с ума. Я порвал все связи с семьёй, взял с собой ничтожную сумму денег и отправился туда, где не обитала моя дурная слава. Понадобился год, чтобы перекроить себя заново и задушить всё, что мешало мне начать сначала… Мерлин, зачем я вообще это говорю? — сокрушённо пробормотал он. — Ты ведь никогда не задумывалась о том, что случается с оправданными преступниками, правда? Я не виню тебя: нежась на пляжах Австралии, сложно думать о чём-то мрачном, — выплюнул он и схватился за перо. Его пальцы тряслись, и он сжал вторую руку в кулак. — Мне жаль, — тихо произнесла Гермиона, немного помолчав. Малфой не поднимал глаз от бумаг, и тогда она, секунду-другую подумав, решилась и осторожно накрыла его кулак ладонью. Драко бросил быстрый взгляд на свою руку, нахмурился и кивнул головой. — Давай работать, иначе мы просидим здесь до утра, — пробормотал он, но руку так и не убрал. Гермиона улыбнулась и поспешно опустила взгляд на документы, однако сосредоточиться удалось только через несколько минут навязчивых размышлений о прошлом Драко Малфоя. Они сидели в тишине около часа, и когда напряжение после последнего разговора окончательно испарилось, Малфой поднялся, чтобы размять плечи, и предложил Гермионе выпить кофе. Пришлось переспрашивать её дважды, потому что волшебница настолько влилась в работу, что перестала обращать внимание на все посторонние звуки. — Всегда завидовал твоей сосредоточенности, — заметил он, когда Гермиона всё-таки откликнулась. — Ты не устала? Уже восемь. — Иногда мне нравится выполнять нудную работу. Она… расслабляет, — Грейнджер неловко улыбнулась и откинулась на спинку кресла. — Ты вообще способна получать удовольствие от чего-то кроме работы? — скривился Драко в ответ, медленно вышагивая по кабинету. — Я мало думала об этом последние несколько лет. Кажется, само понятие удовольствия исчезает из жизни по мере того, как я становлюсь старше, — Гермиона подняла руки вверх и потянулась. — Но, если подумать, мне было приятно выбраться куда-то, как тогда, в пятницу. — Куда бы ты хотела сходить в следующие выходные? — спросил Драко, с помощью палочки подогревая заранее приготовленный Кларой кофе в кофейнике. Гермиона повернулась к нему, изумлённо приподняв брови, а потом совершенно неожиданно для себя смущённо улыбнулась, поймав нетерпеливый взгляд. — А ты? — недолго думая парировала она. — Если уж мы пытаемся сблизиться, то необходимо узнать привычки и желания друг друга получше. — Это сон или ты правда делаешь мне шаг навстречу? — хмыкнул Драко, левитируя чашки на стол. — Не пойми превратно. Я лишь хочу узнать тебя получше. Вдруг мы сможем стать хорошими приятелями? Малфой одарил её красноречивым взглядом и саркастической улыбкой. — Мы были бы отвратительными друзьями. Даже враги из нас лучше, — пояснил он, снова опускаясь в своё кресло. — Я только что рассталась с Роном, так что можешь не ждать моего падения в твои объятия. — Не переживай, я терпелив и настойчив, — спокойно заявил он, отпив немного кофе. — Всё встанет на свои места, когда придёт время. — Даже оно не способно изменить некоторые вещи! — Брось, — он нахально улыбнулся. — Ты ведь не станешь отрицать того, что я тебе нравлюсь? — Нисколько не нравишься! — выпалила Гермиона, хмуря брови. — Ну конечно, — он закатил глаза и взял в руки очередную папку. — Тренируйся во лжи тщательнее. Пока что твоё враньё звучит не слишком убедительно. — Это… — собиралась возразить Гермиона, но была прервана властным движением его руки. — Продолжай работать, Грейнджер, если не хочешь провести здесь всю ночь.***
Было уже около десяти, когда они шагнули из лифта в Атриум. Гермиона открыла глаза и потрясла головой, чтобы взбодриться, а потом оглянулась вокруг. Было почти темно, и только светильники у лифтов всё ещё продолжали освещать пространство. — Сегодня мы будем спать как убитые, — зевнув, сказала Гермиона и содрогнулась от холода. — Ты позволишь? — Драко протянул руку к пальто, висящему на её предплечье, и Гермиона, нерешительно нахмурившись, осторожно отдала его. Малфой остановился за её спиной, расправил пальто и накинул его на плечи Гермионы, ожидая, пока она просунет руки в рукава. Грейнджер почувствовала странное волнение, когда он, поправляя воротник, подошёл к ней почти вплотную и задел затылок тёплым дыханием. Задержавшись в таком положении чуть дольше, чем требовалось, Малфой окинул взглядом напрягшиеся плечи, коснулся их пальцами, а потом наклонился и тихо произнёс: — Спасибо за помощь. Гермиона передёрнула плечами, шумно вдохнула и отстранилась от него. Неловко улыбнувшись, она кивнула и бросила на Драко быстрый взгляд. — Не хочешь перевестись в наш отдел? — он казался полностью невозмутимым, когда подавал ей локоть. Но глубоко внутри он чувствовал уверенность, похожую на то тепло безопасности, которое встречало его когда-то давно в стенах родного мэнора. — В логово сплетен и пафоса? Нет, спасибо, — Гермиона смешно сморщила нос, взволнованно откинула прядь волос в сторону и недоверчиво посмотрела на предложенный ей локоть. — Значит, в логове низкого оклада и умирающих перспектив тебе нравится больше? — хмыкнул Малфой и, заметив, как она озирается по сторонам, добавил: — Не волнуйся, мы здесь одни. «Как раз этого мне и стоит опасаться», — подумала Гермиона и невесело усмехнулась. — До камина не так уж далеко, — выпалила она и, проигнорировав Малфоя, направилась вперёд. Смущение пунцовыми пятнами расползлось по её щекам. Недовольно цокнув языком, Драко последовал за ней. От бессилия перед упёртостью Грейнджер сжимались кулаки, но он снова и снова вспоминал о терпении, хотя с каждым днём верить в «пробиваемость» Гермионы становилось всё сложнее. — Я мог бы проводить тебя до дома. — Это лишнее, — поспешно ответила Гермиона, останавливаясь у камина и разворачиваясь к Драко. — Наверняка тебя ждут. — Пустая комната и холодная кровать? Да, пожалуй, — он шагнул ближе, но Гермиона отшатнулась, на интуитивном уровне почувствовав опасность. Нет, она не боялась Драко Малфоя. Она боялась внезапных мурашек, уколовших кожу. — Я рада, что мы прекратили нашу глупую вражду, — испуганно прошептала Гермиона. — До завтра, Малфой, — и схватила с полки горсть летучего пороха, но почему-то не бросила его под ноги, а выжидающе замерла. Драко выглядел спокойным, но странное поведение Грейнджер немало озадачило его. Её глаза, полные любопытства и страха, как будто спрашивали его: «Что ты мне ответишь, что ты сделаешь, если я останусь ещё на секунду?» — Прямо сейчас я бы поцеловал тебя, если бы не боялся участи быть навеки проклятым, — склонив голову, он улыбнулся и дразняще качнулся вперёд. Провокация сработала: дёрнувшись назад и выронив из ладони немного пороха, Гермиона испуганно нахмурилась, выпалила название места и бросила остатки волшебного вещества под ноги. Она исчезла прежде, чем низкий смех Малфоя разнёсся по пустынному Атриуму. Гермиона нечасто пользовалась камином, потому что считала, что такое перемещение ослабляет защитную магию, наложенную на её квартиру. В давно никем не используемом камине было пыльно и грязно, а потому Гермиона закашлялась и принялась тут же отряхиваться. Скинув пальто в кресло, она рухнула на диван и зажмурилась, прижав руку к груди: сердце до сих пор неистово колотилось то ли от страха, то ли от возмущения. — Идиот, — наконец успокоившись, буркнула она и устало поднялась, скидывая обувь в сторону. «Завтра, всё завтра», — подумала Гермиона и направилась в ванную, по пути стягивая с себя юбку и блузку. Ей хотелось смыть с себя все события прошедшего дня как дорожную пыль. Дома было привычно тихо, но когда Гермиона коснулась ручки двери, нечто внутри неё неприятно всколыхнулось, заставляя остановиться и прислушаться. Инородный, практически призрачный шорох, который ей померещился, больше не повторился, и Грейнджер, постояв ещё немного, решила не обращать на это внимания. В конце концов, она жила в довольно шумном районе, и посторонние звуки здесь не были редкостью. И всё же, ложась в ванную, Гермиона тревожно нахмурилась и снова прислушалась к тишине, ожидая повторения шороха, однако всё было по-прежнему спокойно. Возникла мимолётная мысль о том, что было бы неплохо сходить за палочкой, оставшейся во внутреннем кармане пальто, но Гермиона отвергла эту мысль, потому что горячая вода окутала её мышцы расслаблением, и желание двигаться испарилось окончательно.