***
— Спокойно, — Гарри вытянул руки в стороны. — Положите палочки на стол. Сейчас же! Малфой, будь благоразумен! Уже спустя две минуты после ухода Гермионы обстановка в кабинете накалилась до такой степени, что Гарри вспотел от напряжения. Всё началось с очередного бездумного комментария Рональда и закончилось упирающейся в его подбородок палочкой Малфоя. Ещё какое-то время они смотрели друг на друга уничтожающими взглядами, а потом Драко медленно отступил, опустив палочку. Рука Рона радостно дёрнулась, но его опередил Гарри: — Экспеллиармус! — Гарри! — возмущённо зашипел Рон. Со времён школы попасть в Малфоя каким-нибудь отвратительным заклинанием было заветной мечтой Уизли. — Прости, но я не хочу арестовывать своего друга, — Гарри убрал палочку Рона в стол и хлопнул ладонями по столешнице. — Сейчас сюда приведут Аманду, и я искренне прошу вас обоих держать себя в руках. — Она не способна никого проклясть, — упрямо повторил Рон. — Мы это уже слышали, — Драко раздражённо стиснул зубы. — Успокойтесь! — прорычал Гарри. Его нервы сдавали. Раздался короткий стук в дверь, после чего она распахнулась, а в кабинет влетел молодой перепуганный аврор. — Аманда исчезла по пути сюда. Сопровождавший её аврор проклят, и никто не может сказать, что произошло. — Как такое возможно?! — Гарри тут же помрачнел. — Что за проклятье? — тихо спросил Малфой, напряжённо уставившись в пространство перед собой. — Проклятье живой язвы, — испуганно отрапортовал аврор. — То же, что и в случае Гермионы, — тут же выпалил Гарри и быстро направился к двери. — Срочно! — за плечом первого аврора появился второй. Вид у него был совершенно ошалевший. Какое-то время он растерянно смотрел на присутствующих и начал говорить лишь тогда, когда Гарри прикрикнул на него. — Несколько посетителей прокляты в отделе международного сотрудничества. Пропала сотрудница. — Моя секретарша? — Малфой обречённо прикрыл глаза, а потом резко развернулся к Рону. — Серьёзно, Уизли? — Я не понимаю, о чём ты! — неестественно разозлившись, гаркнул Рон. — Продолжаешь притворяться святым? — Объясните, Мерлина ради, что здесь происходит! — вклинился Гарри, чувствуя себя совершенно беспомощным. — Кто-то объявил охоту на любовниц Уизли, — криво усмехнулся Малфой. — Фото в Пророке — легкая артиллерия. Одно из них сделала Аманда, а второе, с показа мадам Малкин, видимо, дело рук совершенно другого человека. Я подозреваю, что это и есть преступник. Раньше я сомневался, но теперь, после исчезновения Аманды, уверен. Ну конечно! — Драко отвернулся, нервно выхаживая по комнате. — Кто мог знать о том, что я и Гермиона будем в вечер показа в «Голубой Сирене»? Только тот, кто имел доступ к списку гостей… — Малфой резко остановился и впился взглядом в бледнеющее лицо Рона. Драко вспомнил рассказ Гермионы, воспроизвёл в памяти, и тут же мысли, до сих пор хаотично кружащиеся в голове, собрались воедино. — Модель. Уизли молчал, сжав кулаки и отведя взгляд. Гарри ошеломлённо смотрел то на него, то на Малфоя и совершенно не знал, что сказать. — Говори, — зашипел Драко. — Говори! — и вскинул палочку вверх. Авроры, находящиеся в кабинете, засуетились, но Гарри остановил их движением руки. — Или всех моделей в твоей постели и не припомнить? — Ванесса Шарп, — произнёс Рон, не поднимая взгляда. — Я… встречался с ней два года назад, а потом, когда она мне… В общем, когда я решил вернуться к Гермионе, эта Шарп начала закатывать истерики, умолять, угрожать… Я не думал, что эта ненормальная может зайти так далеко! — Рон… — Гарри ошеломлённо открыл и закрыл рот, но быстро оправился. — Ты, — он строго посмотрел на стоящего рядом аврора, — сейчас же принеси карту Министерства со всеми, кто в нём сейчас присутствует. А ты, — он кивнул второму подчинённому, — возьми ещё пару человек и отправляйся на поиски мисс Грейнджер. Когда найдёте, не спускайте с неё глаз, понятно? Оба аврора кивнули и умчались исполнять приказ. Гарри нервно взъерошил волосы, глубоко вдохнул и выдохнул, а потом посмотрел на Малфоя. — Как она могла исчезнуть с двумя девушками? — Кикимер, — тут же ответил Драко. — Очевидно, эта Ванесса — одна из многочисленных потомков Блэков. Если это так, всё сходится. — Ты знал, что это она! — Гарри не смотрел в сторону друга. — Почему не сказал? Рон молчал, опустив голову. Он не шевелился уже несколько минут с тех пор, как прозвучало сокрушительное признание. — А когда-то ты называл трусом меня, — хмыкнул Драко. — Не тебе меня судить! — ощетинился Рон. — Я надеюсь, Поттер, — Малфой прищурился, и его лицо приобрело высокомерное и угрожающее выражение, — ваша очаровательная дружба никак не повлияет на ответственность Уизли за то, что он натворил. — Мы разберёмся, — сухо ответил Гарри и резко повернул голову в сторону двери. Послышались поспешные тяжёлые шаги, и в кабинет ворвался один из авроров. — Карта Министерства и список присутствующих, — выпалил он, протягивая Гарри большой холст, закреплённый на раме. Некоторое время Поттер внимательно изучал принесённую карту, а потом тревожно взглянул на список, имена в котором со стремительной скоростью появлялись и исчезали. — Гермионы нет, — побледнев, произнёс он и поднял голову на Драко. Казалось, тот знал об этом уже давно, и только дрогнувшие желваки выдали мгновенно охватившую его ярость. — Ванесса… Куда она могла деться? — Домовики могут трансгрессировать только либо из родового поместья, либо обратно туда. Узнайте, какое из них принадлежит фамильной ветви этой сучки, — Драко подцепил цепочку и сжал в кулаке что-то небольшое, висящее на ней. — Догоняй, Поттер, — после чего мгновенно исчез, оставив всех присутствующих в немом недоумении.***
Гермиона ойкнула и очнулась, когда кто-то наступил ей на руку. Распахнув глаза, она различила лишь чьи-то ноги и сколотый каменный пол, пахнущий плесенью. — Ой! — тут же вскрикнул кто-то в ответ на кряхтение Гермионы, и ноги стремительно удалились. — Простите. Грейнджер с трудом приподнялась на локтях, чувствуя боль во всём теле. Над ней послышался тихий ропот множества голосов. Неподалёку кто-то хныкал ужасно писклявым голосом. — Вставайте, мисс Грейнджер, — кто-то вежливо предложил ей руку. Гермиона изумлённо уставилась на секретаршу Малфоя, озабоченно рассматривающую её лицо. — Где мы? — приняв помощь, Грейнджер поднялась на ноги и машинально отряхнулась. Голова нещадно гудела. — Никто не знает. Она принесла сюда нас всех и заперла, — обеспокоенным шёпотом продолжала девушка. — Она? Всех? — Гермиона нахмурилась и только теперь повернула голову. На неё смотрели ещё десять пар испуганных глаз. Брюнетки, блондинки, высокие, низкие, тощие и с пышными формами — казалось, здесь собрались девушки на любой вкус. За их спинами виднелись толстые прутья решётки. Гермиона чуть не застонала: они находились в какой-то нелепой средневековой камере с видом на абсолютную темноту. До потолка можно было достать рукой, и тесное помещение камеры заставляло присутствующих толкаться и задевать друг друга локтями. — С какой стати меня здесь закрыли? — завизжала какая-то сухопарая девица, и её маленькие глаза бешено засверкали. Взгляд метался от одной пленницы к другой с такой ненавистью, как будто это они были повинны в неблагонадёжном состоянии её нервов. — Я никому ничего не сделала! Сейчас же выпустите меня! — Прекращай орать, — мрачно донеслось из другого угла, и с расстроенной дамой чуть не случился припадок: она побагровела, стиснула кулаки и завизжала с новой силой, почти переходя на частоты, недоступные человеческому восприятию. Гермиона, удерживая себя от того, чтобы заткнуть уши ладонями, рассматривала пленниц: среди них были знакомые, и к тому моменту, когда взгляд остановился на Аманде, Грейнджер установила личности почти всех девушек. Секретарша из отдела игр и спорта смотрела на Гермиону понимающе и отчасти виновато, прижавшись к стене. С максимальной деликатностью протиснувшись между девушек, Грейнджер подошла к ней и смерила испытующим взглядом. — Ты знаешь, что здесь происходит? — Это всё из-за Рона, — с готовностью выпалила та. — Она рассказала мне перед тем, как перенести сюда, — Аманда опасливо посмотрела на темноту за решёткой. — Она? — Его бывшая подружка, — прошептала она так, чтобы никто не услышал, и тут же плаксиво нахмурилась: — Я должна попросить у тебя прощения за фотографа и эту утреннюю статью в газете. Мне очень, очень жаль! Если бы я знала, что Рональд… — Подожди, — Грейнджер замахала руками, пытаясь разобраться в ситуации. — Если она охотилась на нас, так как мы были в, кхм… отношениях с Роном, то при чём здесь все эти… — Гермиона замолчала, поймав мрачный и выразительный взгляд Аманды. — О Мерлин! — неверяще простонала она и ещё раз осмотрела толпу. Гермиона была оскорблена скорее не количеством женщин, которых успел сменить Рональд, а тем, что она не смогла заметить такой глобальный обман. — Они не знают? — прошипела Гермиона, растерянно опустив голову. Она всё ещё не могла собраться с мыслями после ошеломляющего открытия. Её подмывало получше рассмотреть «соперниц», чтобы выяснить, почему… Но Грейнджер собрала волю в кулак и прервала размышления подобного рода. Сейчас надлежало думать совершенно о другом. — Лучше им оставаться в неведении. Той истеричке — точно, иначе она убьёт кого-нибудь ещё до того, как эта сумасшедшая до нас доберётся, — Аманда стрельнула взглядом в вопящую даму, и Гермиона повторила за ней. — У кого-то есть палочка? — Она забрала всё, — разбила последнюю надежду Аманда. — Драккл! Где мы находимся? — Гермиона с досадой стиснула кулаки и оглянулась. — Никто не знает. Мы все очнулись в этой камере. Гермиона недовольно нахмурила брови и какое-то время молчала, пытаясь продумать план действий. Наконец она, поддерживаемая почти что преданным взглядом Аманды, повернулась к толпе и громко заявила: — Послушайте! Мы все должны успокоиться. Нам удастся выбраться, только если мы будем держаться вместе. Пленницы смотрели на неё во все глаза. Несмотря на то, что никто из них не догадывался о соединяющей их нити, каждая прекрасно знала, почему ей следует недолюбливать Гермиону Грейнджер. Невыгодное положение, в котором оказалась волшебница, немного облегчалось чувством общего всепоглощающего страха: находиться в одной камере с героиней войны и умнейшей ведьмой столетия, в конце концов, было обнадёживающе. Поэтому ультразвуковые сигналы стихли, а девушки прислушались. — Когда она придёт, не поддавайтесь панике. Я попытаюсь поговорить с ней и выяснить, чего она хочет. Я уверена, что мы сможем договориться. — Она не станет тебя слушать, она сумасшедшая! — крикнул кто-то из толпы, и пленницы подняли гомон. — Тихо! — зашипела Гермиона, злобно посмотрев на нарушительницу порядка. — Даже если это так, необходимо выиграть время. Я уверена, что авроры уже ищут нас, поэтому каждая проигранная секунда может стоить нам… — Грейнджер не стала договаривать, заметив, как губа стоявшей неподалёку девицы нервически задрожала. — Всё будет хорошо. Сохраняйте спокойствие, и… — Великолепная речь, мисс Грейнджер! Но, боюсь, спокойствие никому не поможет, — донеслось из темноты за решёткой, и какая-то девица пронзительно взвизгнула, переполошив тем самым притихшую толпу. Тревожное бормотание и всхлипы понемногу наполнили тесное помещение камеры, но Гермиона не обратила на это никакого внимания. Внезапно стало светлее, и на фоне зажёгшихся факелов выделилась уже знакомая Гермионе фигура в плаще. Капюшон медленно сполз на плечи, и в бликах пламени блеснуло лицо с острыми чертами. Маленькие тёмные глаза забегали туда-сюда, а хорошенький носик тут же презрительно сморщился. Ванесса Шарп поглядывала на своих пленниц так торжественно, как будто готовилась произнести воодушевляющую речь. — Каждая из вас, — она вскинула палец с острым ногтем, — украла у меня нечто очень важное. — Я тебя даже не знаю! — послышался недовольный крик. Ястребиным взглядом Ванесса впилась в свою жертву. — Молчать, — низким голосом приказала она и взмахнула палочкой. Гермиона услышала, как кто-то в ужасе ахнул, и толпа отшатнулась от источника шума. Пленница, позволившая себе возмутиться, в панике щупала свои сросшиеся губы. С приступом тошноты подошёл холодный страх, и Гермиона прижалась спиной к стене. — Итак, на чём я остановилась? — она скорчила самую невинную улыбку. Никто не осмелился подсказать ей. Ещё немного послушав тишину и зажмурившись от удовольствия, Ванесса продолжила: — Моя любовь безжалостно растоптана вами, а Рональд, — на этом слове она мечтательно вознесла глаза к небу, но, увидев над собой лишь пыльный потолок, осеклась. — Его вы заманили в свои сети и окончательно запутали. «Уизли?» — недопонимающим шёпотом прокатилось между девушек. Когда Гермиона посмотрела на визгливую даму, та округлила глаза так, словно прямо сейчас была готова писать заявление против несправедливого обвинения в страшной лжи. — Отпусти девушек, Ванесса. Никому из нас Рон не нужен, — подала голос Гермиона, выбираясь из толпы. Испуганные девицы с удовольствием уступали ей дорогу. — Не верю! — на змеиный манер зашипела та, бросаясь к клетке. Увидев Ванессу так близко, Гермиона вдруг поняла, что видела её раньше. Определённо, эти глаза и обескровленные губы ни с чем нельзя было спутать: Шарп была моделью на показе в «Голубой Сирене». Пазл, собирающийся в голове Грейнджер с того момента, как она шагнула в архив, наконец был завершён. — Вот что, — совладав с вспышкой ярости, продолжила Шарп. Она сжала пальцами прутья и заглянула в камеру безумными глазами. — Должна остаться только одна из нас. Сначала я думала, что просто убью вас одну за другой, и всё будет кончено. Но ведь это так банально! — она рассмеялась так искреннее, будто только что прозвучала великолепная шутка. — Давайте поиграем. Гермиона сморщилась: похоже, любовь к «играм» передавалась больным геном по всем ветвям чистокровных. Лукавая улыбка Малфоя, возникшая в сознании, почему-то вызвала тоску и тревогу. Знал ли он о том, что произошло? Может быть, прямо сейчас он спешил на помощь и… «Нет, — подумала Гермиона. — Нельзя надеяться на волю случая. Нужно действовать». — Ванесса, — заговорила Грейнджер таким тоном, которым разговаривают только с детьми или душевнобольными. — От меня ты хотела избавиться сильнее всего. Отпусти девушек, и мы поговорим с глазу на глаз. Шарп смотрела на неё, не мигая, несколько секунд. Она замерла, словно зверь перед прыжком, и Гермиона дважды успела пожалеть о том, что решилась на переговоры. Ванесса странно склонила голову, и совершенно жуткая улыбка исказила её лицо, когда она, низко хмыкнув, объявила: — Итак, правила! Пленницы зашумели, и кто-то толкнул Гермиону в спину так сильно, что она тут же ударилась виском о железные прутья. Однако её взгляд ни на миг не оторвался от дёрганных движений Ванессы: та прошла в середину комнаты и снова улыбнулась самой себе. — Кикимер! — рявкнула она, и в помещении появился знакомый домовик. Он услужливо протянул госпоже чёрный мешок. Ванесса рванула завязки и вытряхнула из него всё содержимое. Загремели о каменный пол палочки пленниц, и в сердце Гермионы зародилась надежда. — Из особняка вам не выбраться — все двери и окна заблокированы, а над территорией установлен антиаппарационный купол, — отчеканила Ванесса, постепенно отходя к выходу. — Я подожду, пока одна из вас сумеет избавиться от остальных, и тогда мы сразимся. Отсюда сможет выйти только один человек, и что-то мне подсказывает — это буду я! — Шарп громко расхохоталась и исчезла, оставив подземелье тонуть в ужасе. Кикимер оставался на месте ещё какое-то время. Его мстительный взгляд скользнул по Гермионе, а потом домовик щёлкнул пальцами, и дверь камеры распахнулась. Поднялся страшный визг, и Гермиона едва успела прижаться к прутьям, чтобы не быть задавленной. Пленницы ринулись наружу и потоком устремились к груде волшебных палочек. Слишком поздно Гермиона поняла, что все принялись хватать оружия наугад. Первые искры атакующих заклинаний уже разрезали воздух. Одна из девушек, замерев с открытым ртом, рухнула на землю от парализующего (Гермиона надеялась) заклинания. Некоторые так и не вступили в битву: они схватили палочки и бросились к выходу, чтобы найти себе укрытие. Выскочив из камеры, Гермиона принялась судорожно искать взглядом на полу свою палочку, но нашла лишь чужую, завалившуюся в угол и до сих пор никем не замеченную. Скрипнув зубами от досады, Гермиона сделала шаг, но боковым зрением заметила, как чья-то рука поднимается в её сторону. Заклятье пролетело над самой макушкой успевшей пригнуться Гермионы. Она судорожно сглотнула, и прямо так, на полусогнутых ногах, ринулась к единственному доступному оружию. Палочка оказалась чертовски слабой и практически непослушной, но Гермиона свернула все свои претензии в тот момент, когда удачно отразила летящий в неё «Ступефай». Медлить и дальше было нельзя. Озираясь и попутно отбиваясь от заклятий, летящих в её сторону, Гермиона продвинулась к полуразрушенному дверному проёму и мигом скрылась за ним. Перед глазами возник длинный коридор, заполненный густой темнотой. Со второго раза сумев зажечь «Люмос», Гермиона побежала вперёд. Наконец она остановилась: перед ней были две лестницы, ведущие в разных направлениях. Услышав позади чьи-то шаги, Гермиона взлетела вверх по правой лестнице и оказалась в пустынном зале, освещённом полосками света из неплотно заколоченных окон. Первый этаж, — подумала она и попыталась выстрелить в окно, чтобы открыть себе путь наружу. В первый раз палочка закапризничала и не среагировала, а во второй раз заклинание, попавшее в окно, срикошетило обратно и чуть не задело саму Гермиону. С досадой подумав о том, что пробить защиту, установленную Ванессой, с помощью чужой палочки можно даже не пытаться, Гермиона бросилась через зал к единственному выходу. Два громких вздоха всколыхнули тишину особняка, когда в дверном проёме столкнулись друг с другом две фигуры. Гермиона настороженно смотрела в глаза секретарши Малфоя, пытаясь предугадать её дальнейшие действия. — Послушай, — примирительным тоном начала она, но девушка, очевидно, на переговоры была не настроена. Заплетающимся от волнения языком она пролепетала: — Извините! — и, собравшись с духом, приготовилась выпалить атакующее заклинание, но Гермиона оказалась быстрее. Гнев и раздражение переполнили её настолько, что чужая палочка повиновалась с первого раза. — Остолбеней! — яростно выпалила Грейнджер и хмыкнула, когда девушка рухнула на пол с глупым выражением лица. Победа ослепила её на несколько секунд, и поэтому она не услышала едва различимых в тишине старинных сводов шагов. — Экспеллиармус! — почти торжественно пропел знакомый голос. — Я же сказала, что оставлю тебя напоследок. Не могу позволить этим глупышкам забрать всё веселье себе. Гермиона порывисто оглянулась в поисках палочки, но тут же наткнулась взглядом на довольно скалящегося домовика с её оружием в руках. От досады свело челюсть, и Грейнджер медленно подняла взгляд на противницу. Ванесса улыбалась ей широко, как давней подруге, но вытянутая вперёд палочка напрочь убивала доброжелательную атмосферу. — Инкарцеро! — слащаво прощебетала она. В тело Гермионы со всех сторон впились верёвки, и она обречённо зажмурилась. — Кикимер, перенеси гостью в её комнату. Я навещу её чуть позже, — и Ванесса с азартом хищницы унеслась прочь. Гермиона почувствовала, как ноги отрываются от пола. Злобный домовик решил, что будет забавно переместить пленницу вверх ногами, но Гермиона шутку не оценила и, как только кровь ударила к мозгу, сдавленно выругалась. Перемещение длилось несколько минут, в течение которых Грейнджер дважды ударилась головой о ступеньки. Кикимер старательно делал вид, что он тут совершенно ни при чём, но злобное хихиканье выдавало его с головой. — Кикимер, у тебя будут проблемы, — вдруг выпалила Гермиона и сама удивилась тому, что начала с угроз, а не цивилизованных уговоров. Было в этой фразе что-то надменное, вычурное и, несомненно… малфоевское. — Ага, — насмешливо прокряхтел он. Они оказались в очередной тёмной камере. Щелчком пальцев Кикимер зажёг в ней огонь, и Гермиона, наконец возвращённая в нормальное положение, смогла разглядеть «гостевую комнату». Кроме пыли, осыпавшихся стен и прелого запаха здесь имелись и весьма внушительные цепи, ввинченные в стену. Об их предназначении Гермиона догадалась чуть позже, когда её пришпилило к стене, и металлические ободки сомкнулись вокруг запястий. Мышцы тут же заныли: если бы Грейнджер вовремя не приподнялась на носочки, она могла бы просто повиснуть на руках. Оценив свою работу, Кикимер довольно хохотнул и подскочил к Гермионе в попытке ущипнуть её ногу, но тут же отшатнулся. На сморщенном лице отразились непонимание, изумление и недовольство. Подарив Гермионе неприятный оскал, домовик мгновенно испарился. Грейнджер дёрнула руками и со злостью сжала зубы, когда на неё посыпалась ржавчина с цепей. Кандалы сомкнулись на запястьях надёжно, несмотря на свой, возможно, тысячелетний возраст. Страх и ощущение безысходности постепенно подкрадывались, запуская свои когти в её бешено бьющееся сердце. Гермиона попыталась успокоиться и хорошенько подумать, но в голову, как назло, пришла сцена из дурацкого фильма, где человек отрезал себе кисти, чтобы освободиться от наручников. Тихо взвыв, она ещё раз дёрнула руками и снова вытянула стопу. Постепенно мышцы деревенели; всё тело начинало ломить так, как будто его усердно растягивали на дыбе. И в тот момент, когда Гермиона почти перестала чувствовать собственные предплечья, в проходе мелькнула чёрная тень. Некто бесшумно остановился в темноте коридора и застыл на краткое мгновение. Драко машинально отёр с верхней губы кровь, выступившую после четвёртой попытки взломать магическую защиту на одной из дверей заброшенного особняка. Тяжёлое дыхание сбивалось на хрип: он мчался сюда с того самого момента, как магия выкинула его на пустырь недалеко от особняка. Он бежал, наконец выломав двери, бежал, увидев недвижимое женское тело в одном из коридоров. И только теперь, увидев её — живую и относительно невредимую, — Малфой остановился, чувствуя, как нечто тёмное, сковавшее его грудь, наконец распадается и превращается в ничто. На секунду он растерялся, а потом выступил из тени. Гермиона испуганно охнула, сперва не разглядев вошедшего, а затем выражение её лица наполнилось таким облегчением и радостью, что Драко позволил себе самодовольную усмешку. — Я так и знал, — Драко шагнул вперёд, зажмурился и остановился, чтобы отдышаться после долгого бега. — Знал, что ты любишь игры с наручниками. Гермиона недовольно громыхнула цепями и закатила глаза. Она не надеялась услышать что-то воодушевляющее и, в общем, должна была быть раздражена, но почему-то слабая улыбка Малфоя приободрила её, изгнав из сердца страх. — Какие замечательные крепления, — наконец он подошёл и осмотрел цепи, решая, каким заклинанием будет лучше рассечь металл. — Нужно установить в мэноре нечто подобное. Пригодится, когда мы с тобой будем выяснять значение фразы «не уходить далеко». — Малфой, — устало откинув голову, простонала Гермиона. — Меньше слов. Драко сосредоточенно зажмурился и уже через пару секунд его палочка сделала два точных взмаха. Кандалы лязгнули и рассыпались трухой прямо на запястьях Гермионы. Она пошатнулась, заваливаясь вперёд, и Малфой едва успел подхватить её. — Что здесь происходит? — он обхватил её обеими руками и притянул к себе. Слабость Грейнджер льстила ему. — Шарп приказала любовницам Рона охотиться друг на друга, — прошептала Гермиона, отдалённо понимая, что её слова больше похожи на бред. — Мерлин… — она застонала, отстраняясь от Драко. — Я оглушила твою секретаршу. — Ничего страшного, — Драко поднял руку и ласково провёл пальцами по её виску, убирая несколько прядей назад. — Я найму новую. Гермиона несильно ущипнула его за руку, оба они глупо улыбнулись и тут же устыдились своего веселья. Малфой тревожно оглянулся и коротко выдохнул: — Пора убираться.