Батя снова наорал на меня за то, что поздно вернулась домой. Только все нервы ему выпотрошу, как он сам сказал. Он и так нервный в последнее время, потому все свои эмоции предпочитает выплёскивать на меня. А я что, не человек? Как-нибудь перетерплю все его выплески? Нет уж, блять, у меня тоже есть чувства и тоже есть предел терпения. Надо будет успокоиться и как-то с ним нормально поговорить... Когда подвернётся случай. Иначе я и на него с ножом полезу, и тогда будет пиздец.
Начала ходить на бокс. Пока что познакомилась с тренером Остапом Артёмовичем, и пока мы занимаемся сугубо моим физическим развитием. Показал зал и груши, на которых я буду тренироваться, как он сказал, чуть позже. Зал этот оборудован ближе к центру города, в одном из подвалов многоквартирного дома, не так уж далеко от моей гимназии и места проживания соответственно. Метров 200-300, не больше. Планирую ходить туда регулярно, пока не отработаю себе хороший удар на обе руки. Делать всё равно нехер.
Остап сказал, что если я хочу достичь своих целей, какими бы они ни были, то я постоянно должна стараться, идти к своей мечте и не останавливаться на достигнутом. Банальная истина, так что на этом надолго задерживаться не будем. А вот куда более важным замечанием было то, что я довольно слабая для боксёра и мне ещё предстоит значительно улучшить свою физическую форму. Я ответила, что буду делать всё, чё надо. Мы достигли консенсуса.
Пробовала подтягиваться при тренере на турнике. Первый результат не утешительный, но он сказал, что с ним я всему научусь. Надо будет занести его в белый список, если хорошо себя оправдает.
Втюхала золотые кольца одному мужику прямо на автобусной остановке! Как оказалось, что ему как раз нужна была одна пара на свадьбу - болтал о кольцах по мобиле, и я решилась вот так резко подойти к нему и предложить свой товар. А я их помыла, почистила и предоставила в лучшем виде ещё за одну кучу инфляционных гривен. Такую приятную сделку только попробуй забыть - Разум меня за такое не простит. Да и я саму себя не прощу.
Вчера видела, как трое скинов вечером напали и избили какого-то хача. Жалко, что фотика с собой не было, не запечатлела. У одного мужика была очень привлекательная обувь... Ах, хочу себе такую же. Также у него была белая футболка с самураем и надписью "The man's life is short", тёмные джинсы с яркой металлической бляхой и зачётные гриндерсы. Реально зачётные, дорогие гриндерсы на свежевымытых белых шнурках, так ещё и прошнурованных через всю обувь в форме лесенки. Бьюсь об заклад, он долго на них копил.
Или у мамки выпрашивал. На вид он не такой уж и старый.
Второй примечательной обувью отличиться не мог. Благо, вместо говнодавов он натянул на себя обычные найки, и то китайские, а из вещей истинных патриотов мог похвастаться коротко стриженной башкой, прыщом на лбу и тёмной-зелёной курткой без воротника, надетой в подражание воякам. Он ещё и футбольный фанат - носит "розу" футбольного клуба Кремень. Урод уродом, так и футбольный фанат в добавку! Полное уёбище!
Ну, а третий был из нашей гимназии. Учился в 8-м классе, был небольшого роста, но очень сильным и упрямым. Он вообще предпочитал рубашку и тонкие красные подтяжки, но вместе с тем, почему-то, носил ещё и ремень. Деньги есть - ума не надо. В отличие от своего дружка повыше ростом, он предпочитал истинную рабочую обувь - грязноватые чёрные сапоги. Выглядело несколько нелепо, но хуярит он ими не хуже старшака.
Хач перекладывал продукты в своём палаточном киоске, пока эти молодые мужики на него не налетели. Один их парень, опознанный мною как глава, координатор, повалил врага наземь резким толчком обеими руками, а затем стал с двумя своими товарищами забивать его ботинками по спине, по голове, доставляя уйму боли, пока охали и ахали бабки вокруг, а хач только закрывался руками и кричал, дрожал. Одни людишки уёбищнее друг
ого их, блевать тянет. А затем, когда они достаточно отпинали черножопого - секунд 15 лупили - высокий худой координатор остановил своих братков пониже, с чуть открытым в быдловатой манере ртом резко оглянулся вокруг, а затем язвительно плюнул на хача и тройка лёгким бегом удалилась прочь. Даже милиции рядом не было.
Батя купил мне заграничную воду под названием Кока. Кокаин, ебать :)
Я слышала, что за бугром это все пьют. Впервые попробовала и подумала что, наверное, у них другое строение пищеварительной системы, раз они такое легко переваривают (Или нет? Может, они этой Кокой чистят желудок). Мне больше холодный чай по душе. Если это кто-нибудь прочитает кроме меня, то не покупайте никогда эту чёрную хуйню. И да, купил он эту жижу мне сегодня, чтобы познакомить с рынком иностранных товаров, поскольку его к нам в Кременчуг впервые за долгое время завезли.
Кока-Кола пусть и остаётся на прилавках, обделённой вниманием, но вот возле лагеря голубых касок неплохие консервы раздают. Котяре давала - ест и облизывается.
Я написала Кременчуг? Ла-адно, тёмной тайны города сохранить не удастся. Да, я проживаю в Кременчуге, и стоит тот на узком участке реки Днепр по разные стороны его берега. На левом берегу стоит исторический центр Кременчуга и б
ольшая часть города, а на правом... пидоры живут какие-то, никогда туда не хожу. Но в теории стоит скататься туда в ближайшее время, так как мост через реку стоит уже не один десяток лет... Поэтому я поеду туда сегодня же. Сегодня пятница, почему бы и нет?
Из центра через мост и обратно катается один хорошо знакомый мне 235-й автобусный маршрут, которым я пользуюсь раз в целое никогда. Откуда же я тогда про него знаю? Каждый день катается по дороге, через которую я хожу в гимназию и обратно. Я частенько встречаю этот номер и его маршрут, когда хожу вдоль родного квартала. Хоть кварталом это и трудно назвать, но всё же.
Занеся сумку домой, я взяла с собой лишь ключи от дома и деньги на проезд туда и обратно. Оказавшись налегке, мне не составило труда быстро добраться до автобуса.
— С-стой, сука!.. — бормотала я про себя, а автобус медленно сбавлял обороты перед остановкой, будто совсем меня не замечая.
Маршрутка автобусного типа - так я называла её впопыхах, не задумываясь над своими же словами и говоря, думая так просто потому, что я считала должным чётко подумать о том, что увижу, и пронести его название через голову. Эта маршрутка выглядела почти как укороченная версия привычного мне длинного автобуса, иначе и не скажешь.
Жёлтый гробик на колёсиках остановился только после небрежного поворота. Просвистев тормозами машина остановилась, и автоматическая дверь открылась лишь затем, по велению кнопки из кабины. Находясь уже совсем рядом я снизила темп, резко обогнула перекатывающуюся со ступеньки на ступеньку старуху, после чего оказалась в салоне, места которого были наполовину заполнены разного рода лицами. Сейчас меня интересовали не совсем они.
В салоне теплее, чем на улице от прогревающего двигателя, через дверь внутрь идёт плавное дуновение свежего воздуха, а форточка заботливо прикрыта недовольной бабкой. Впереди неё сидит типичный заводской работяга с молочного комбината, лицо которого кажется мне знакомым, в противоположном ряду девушка мечтающе глядит в окно, а я копаюсь в кармане, идя вперёд. После чего - Бум!
— Бл...
Но я резко успеваю запнуться. Снова ударилась головой об перила. Богом клянусь, я их срежу нахуй в скором времени, чтобы моей голове не мешались. Все остатки самосознания из меня скоро выбьют, и буду с тех пор как то быдло, самое настоящее и куда более страшное. Какое сидит в психиатрических больницах номер 4, 8 и так далее.
Аккуратным шагом, будто мимо нажимных плит, или как нездоровый человек с бардаком в голове я прошлась до водителя и сунула седовласому водителю с заметной сединой несколько монет. Он сначала удивился, взглянув на эти гроши, но потом вспомнил вместе со мной, что монетки не поддаются инфляции. Молча разошлись с миром, а гром войны меж маршрутчиками и их пассажирами тоскливо удалился за кулисы, так ни разу и не прогремев. А мне оно было на руку: не люблю разговаривать с людьми. Что уж говорить о ведении конфликтов?
Отдав водители все должные почести, я развернулась и пошла в конец салона - как это обычно делаю - и села возле правого окошка, чтобы получше посмотреть на широкий разлив Днепра. Мост не короткий, потому насладиться успею. Перед этим прошла мимо заводчанина, плетущегося на известные ему одному дела, мимо унылой, на удивление легко одетой бабки, мимо мечтательной девушки, тупо зырящей в окно, как будто ей там что-то, блять, интересно среди этих разъёбанных домов. Хоть отстраивают всё активно, на этом огромное спасибо.
Везде стройки, блин.
Пока я ещё не села, то автобус уже прикрыл свои двери и тронулся с места, направляясь через исторический центр города прямо
нахуй на юг. Придерживаясь за перила, я благополучно плюхнулась на своё местечко и вовсе замолчала, лишь испуская бесшумное дыхание.
Впрочем, если конфликтные ситуации и возникают, то обычно я пытаюсь промолчать. В тот раз я просто не смогла себя сдержать перед скином, поскольку и не видела другого выхода. Сдержать его грубость было задачей невероятной, а просто молить у него дневник обратно, как это подобает какому-то приличному человеку... Для меня это казалось слишком постыдным. Да и то, применив к этому придурку силу, я сумела заполучить бесплатные походы на целый бокс. И пускай вызывают хоть Единого-В-Трёх-Обличьях в эту сраную гимназию, чтобы обличить меня хулиганом, порицающим общественный порядок. Мне похуй. Если я захочу ударить скина - я ударю его. Разбить об него горшок? Разобью, а потом ещё хорошенько втопчу его голову в землю. Убить? Да, блять, я запросто убью его, когда научусь хотя бы правильно убивать.
Не умею убивать нихуя. Не умею, не умею убивать нихуя. Не умею нихуя. В целом да, за семнадцать лет своей никчёмной жизни я ничему стоящему не научилась, кроме как нести хуйню
в массы, и то не в массы. И ещё вечно страдать даже не другому человек
На этом моменте записи резко обрываются. Возле недописанного слова виден след от засохшей капли воды, а почти вплотную к ней ещё одна, гораздо меньше в диаметре. Дальнейший почерк становится более плавным и мелким.
И снова этот голос желает мне всего самого наилучшего.
С левой стороны дневника виден аккуратно выполненный рисунок антропоморфного существа. Рука художника набита на подобного рода работы, но он не любит добавлять много деталей, предпочитая раскидывать по всему телу лишь пару штук. У робота длинные ноги с массивными ступнями - вся конструкция напоминает перевёрнутую кувалду или большой молот. Под одной из них была раздавлена неведома хвостатая зверушка, и остались от неё лишь четыре лапки и маленькое обилие кровищи, хорошо заметное из под мощной ноги запрограммированного чудища. Его сенсоры, оформленные в виде человеческих глаз, устремились прямо на зрителя и тщательно анализируют его, посвечивая заштрихованными огоньками. Автор рисунка воображает, что они красные и ярко-ярко светятся, ослепляя тебя. Рядышком с ним видна ещё одна засохшая капля.
Справа, ниже по странице, нарисована тщательно стилизованная надпись "HEll". Верхние зубцы первой буквы оформлены в полноценные копья, устремлённые в небо, а нижние соединены в единую плиту грубого вида, от которой по бумаге в разные стороны разошлись трещины. Вторая буква сильно растянута вверх вплоть до кончиков копий, а оттого выглядит очень тонкой и нездоровой. Две последние буквы напоминают своей высокой вонзившиеся в небо копья, да представляют собой две массивные колонны в стиле древних, от которых со временем откололись несколько кусков. Верхние и нижние концы букв выстроены в две параллельные дуги, искривлённые вверх. Для какого-то школьника, либо же молодого учителя ИЗО это изящество может показаться весьма эстетичным, но ты не видишь в этом ничего особенного.
А этот мальчик прекрасен во всём. Его плавная походка, гордая осанка и такое приятное лицо... Он... Он очень мил. Правда, очень мил. Нежный взгляд его гуляет по комнате и мне будто бы кажется, что за ним веет прохладный ветерок, поспевает эссенция жизни.
Он очень живой, и это
*нервно заштрихованное длинное слово, не разобрать* приводит меня в большой восторг. Вчера он так долго смотрел на меня и смотрел довольно странно, что я даже подумала: есть ли взаимные чувства? Да и вообще, может и немного ниже меня, но он всё равно прекрасный во всём. Его голос омывает всё вокруг, прямо как хорошие духи, и с ним так приятно быть рядом! Но когда он что-то говорит мне, то я сразу
*ещё более грубо заштрихованное, но куда более длинное сочетание нескольких обычных слов* Ладно, надо возвращаться к делу. Это не любовный дневник. Хоть он вообще о моей жизни, но бля, не стоит занимать его таким количеством любовных страстей, да?
Когда я разбила горшок об голову, то не почувствовала какого-то явного удовольствия. Я даже не осознала его сейчас, когда снова разобрала тот момент прямо по частям. Взгляд, фокусировка, замах, бросок... Удар. Треск, рефлекс, падение... и Виктория. Остановка, тишина, резкое поднятие возмущения, крики и ссоры, агрессия со спокойствием в одном в большой близости друг от друга. И я думаю, что в тот раз я не почувствовала ничего достаточно стоящего. Во мне не пробудилось что-то после совершённого деяния, не было даже какого-то облегчения. Сейчас я даж
у е призадумалась о том, а не сделала ли я всё это зря? Бокс, конечно, классно, но батя неплохо так возмущался. Он и так вечно беспокойный, а теперь ещё и эти инциденты.
Хотя я подумала ещё немного и решила, что со скинхедами надо сделать что-то большее. Просто побить их как-то маловато для полноценного понимания. Нужно что-то более эффективное, а то и эффектное внешне, временем проверенное. Возможно даже жестокое, бесчеловечное, разрушающее рассудок не хуже плоти. Я даже сама не совсем знаю, чего конкретно хочу сделать с этими тупыми
парнями бритоголовыми. Убить? Да банально слишком. Неинтересно даже. Надо сначала позволить им самим испытать на себе серьёзные физические и моральные страдания, а только потом лишать их жизни. Или же хватит одного выстрела в затылок... Не знаю. Единственное, что я знаю, так это то, что скинхеды должны настолько пересраться, чтобы ещё лет десять они в нашей Мухосрани головы больше не поднимали. Может как-то очень хорошо и заметно нашуметь, чтобы узнала вся страна?
Да, точно. Достаточно крупное происшествие, в котором точно помрёт куча малолетних русских "патриотов". Это и надо организовать. Вопрос состоит лишь в том, когда и где? Ибо они почти никогда не ходят достаточно крупными группами. Даже вдвадцатером встретить их тут - большая удача. Неужели ради этого специально ехать в Киев, изучать город и искать нужное мероприятие?
Maybe, Маубе. И откуда мне в голову взбрело это дурацкое ма-у-бе вместо мей-би? Впрочем, не важно. Надо записать то, что я видела в южной стороне города.
Через километр мост кончается, и прямая дорога кончается. Водители снижают скорость на плавном повороте, опасаясь ДТП на такой узкой дорожке, а затем спускаются с высоты на землю, въезжая в Крюковский район.
Во время войны южный город пострадал не так сильно, насколько я могу лицезреть. В глаза бросается, прежде всего, изобилие деревьев и кустарников, а уже потом новёхонькие стеклопакеты в окнах маленьких многоквартирных домов. Дома, стоящие ближе к берегу, покрыты причудливыми узорами неглубоких вмятин: по ним стреляли с той стороны реки. Разрывающиеся возле зданий снаряды оставили массу мелких повреждений, а где-то даже сквозные отверстия, а от стрелкового оружия здесь следов почти не осталось. И стоят эти дома до сих пор, повидавшие ужасы войны, несущие с собой эти страшные шрамы, но с облегчением они не вздыхают. Многие дома заброшены, и в них теперь идёт новая борьба за жизнь: борьба с холодом, голодом и нищетой. Вообще удивительно то, что мост во время войны так и не обвалился. Отремонтировать его стоило бы, а так... ездить можно.
Прямо под автомобильной дорогой, кстати, находится дорога железная. Дух захватывало, когда мы по ней ещё до войны с папой катались. И мамой. Уже и не помню, откуда и куда мы ездили, давно это было. Днепр в те года казался особенно красивым, а солнце светило мне не просто ярким цветом, а целым спектром радуги. А потом папа доставал тонко нарезанную колбаску из фольги, намазывал хлеб маслом и давал мне пожевать. Потом ложилась на верхнюю полку и подолгу там лежала, мечтая о чём-то особенном. Как жаль, что эти времена так внезапно ушли... Семь лет назад это было, а по ощущениям будто каталась здесь ещё вчера.
Сразу после съезда справа видна серая девятиэтажка скромных пропорций, а прямо под ней универмаг. Судя по вывескам продают здесь всё, что только можно. Перед ним разбит маленький сквер с каменной укладкой, посажены ели, а в окружении скамеек стоит памятник какому-то мудиле. Впереди идёт продолжение жилых кварталов, поворот направо - пустовато, налево - проезд под железной дорогой. Проехав прямо, автобус остановился напротив въезда во двор, в некой выбоине на обочине, где и должны останавливаться только автобусы. Вскочила с места, меня дёрнуло от остановки назад, но я уверенно пробралась вперёд. Не особо разбирая тех, кто собирался заходить в автобус, сразу после открытия двери я попыталась выскочить наружу, но столкнулась телом с каким-то телом.
От столкновения со мной это тело не упало, но пошатнулось, а я рефлекторно осталась стоять на нижней ступени. Всё происходило за пару секунд: сфокусировав взгляд на теле, я разглядела в его лице знакомого мне Мишу.
И я понятия не имела, как он мог тут оказаться. Может я и имею представление о том, как он мог тут оказаться, но чё он тут забыл? В этом месте, в это время? Точно не просто гуляет, он не может тут вообще гулять. Мы живём недалеко, я это знаю, так что он тут забыл, бля? Он точно либо прознал что сюда я приеду, либо... Ну не мог он просто так здесь оказаться. Не мог.
И вот, мы смотрим друг на друга. Хоть где-то я немного выше этого мерзавца. Меня наполняет удивление, слитое с возмущением с одном большом кипящем чане. Опять скины, опять одноклассники, опять знакомые лица даже в таких незнакомых местах. Как же меня это
бесит выносит из себя! Невероятно! Не хочу я их видеть нигде, не хочу! И
никогда не хочу их где-то видеть!
Хоть где-то Уже писала это. Да, я восхищена. Я с возмущением смотрю на него, а он как-то сильно даже не меняется в лице. Но по бровям я вижу, что он тоже удивлён такой встрече. Сжимая руки в кулаки, я смотрю на него сверху вниз, и так хочется ударить... Но я просто делаю резкий шаг в сторону, когда становится свободнее, схожу со ступени на асфальт и быстренько ухожу восвояси, невольно оборачиваясь назад. Гляжу на него и вижу, что он тоже смотрит на меня, встав одной ногой на ступень, а потом и вовсе спокойно уходит в салон, как будто ничего и не было.
Миша - тварь с наиболее стереотипной внешностью скинхеда. Можно сказать, что он не только одет, но и выглядит именно так, как привыкли видеть скинхедов и в Москве, и у нас в городе, и в СМИ: двухметровая балда с бритой под ноль головой, мелкие скулы, выразительные ресницы, прямой нос, круглая макушка, не сильно выпирающий затылок, челюсть массивная, умеренно густые брови (Точно не как хач), короткий лоб, белая кожа и никакой тебе щетины. Обычно он одет в чёрный бомбер и более-менее свободные синие джинсы, кои подвёрнуты для видимости его распиздатых чёрных ботинков. Та же самая лесенка из белых шнурков была на виду, а вот узелок он всегда куда-то прятал. В тот момент он ещё не успел переодеться со школы, и мало чем отличался от обычных парней, разгуливающих по нашему ебанутому городку. Только бритый налысо, вот и всё.
Несмотря на свой рост и силу, Миша мало когда проявлял инициативу, чтобы поглумиться надо мной. Я бы даже сказала, что он надо мной "старался" вообще никогда не глумиться. Гулял только со своей компанией и подъёбывал всяких хачей и алко-наркозависимых, а когда дело доходило до меня, то он всегда как-то помалкивал. Может, боится меня, я не знаю... или стесняется? Или он всегда такой молчаливый? Понятия не имею. Как бы то ни было, но он для меня такой же, как и все остальные нацики - подлежит бескомпромиссному уничтожению. Ариец, блять, только кареглазый.
Впрочем, двери автобуса закрылись и он поехал дальше по маршруту, а я что? А я заметила то, что девятиэтажка не такая уж и маленькая: вне поля зрения стоял ещё один корпус. Слева от универмага въезд во двор, поросший зеленью, и ограничен он трёхэтажным жилым домом, тянущимся далее по улице, и уезжал в эту даль мой автобус. У меня не было плана, куда идти, потому я тупо поплелась... За автобусом. Параллельно с этим разглядывала вывески и окружение, желая приметить что-то стоящее.
Вдоль аллеи по обе её стороны высажены берёзы. Или же деревья, на берёзы очень похожие. Плохо в биологии разбираюсь. Чуть дальше моей остановки стоит ещё одна, но уже по другую сторону дороги, а напротив них каменные ларьки и небольшое, да добротное двухэтажное здание, окружённое железным решетчатым забором и напоминающее либо музей, либо резиденцию. Мне там делать нечего, но со стороны выглядит аппетитненько. Впервые захотелось сделать здание образцом для торта, или какой ещё подобной сладости. М-м-м, сладости...
Затем я шла по правой стороне дороги минут пять, а может и больше, рассматривая ряды однотипных домов. В большинстве своём первый этаж отдан под магазины, а на втором и третьем живут люди. И так у нас почти во всех жилых более целых домах, стоящих возле оживлённых дорог. В повреждённых мало кто живёт, и уж тем более торгует.
А какой запах вокруг... Запах зелени, отдающийся от деревьев, травы и кустов, запах сгорающего дизельного топлива и свежих ягод... М-м-м, пиздец! Вот как жизнь-то пахнет! Ещё в этом запахе жизни иногда появляется новая мебель при паршивой химии, запах чистоты клиники и запах школьной духоты: сортиров, табака, дешёвых котлет и бумаги. Вот так запах жизни.
Скорая развилка снова указала мне два пути. Дальше по дороге я не видела ничего интересного, потому я избрала путь налево. Снова проход под железнодорожным мостом, снова сход с главного пути. Посмотрев по сторонам, держа руки чуть растопыренными в стороны, я приметила отсутствие машин в опасной близости и быстренько перебежала на другую сторону пути. Красный свет светофора, дурочка, куда же ты бежишь?!
Похуа-ай! Я здесь королева парада. Хи-хи ха-ха. Куда-то не туда меня занесло, да? Ах да, я на другой стороне дороги. Прохожу мимо угла здания, чуть снова не врезаюсь в какую-то низкую старушенцию, ловлю на себе удивлённые взгляды прохожих. А почему? А потому что я неестественно высокая для девушки тварь. Большая слишком (Хорошо, что не вширь!).
Поездов на мосту нет, но зато есть под проездом туннель. Лёгкой походкой прохожу под железной дорогой, пока мимо валит торопящаяся машина милиции со включёнными мигалками да сиреной. Каждый день куча преступлений и даже здесь, в этом забытом закоулке, уровень беспорядка проявляется в полной мере. Ох, ужас!
Впрочем, после прохода под мостом последовал поворот направо, и я последовала по тому же маршруту в самый конец города в юго-
западном вост
Нахуй это всё. Потом допишу.
***
Я двигалась на
юг по улице, называемой Набережной. Хотя никаких признаков берега здесь не наблюдалось.
Слева Справа всё те же частные домики, каких и возле моего домика полно, а слева плотная лесополоса, за которой, где-то там, должен был быть берег. Справка: Он там, всё же, есть.
К тому же я не просто двигалась на юг. Я двигалась на юг по обочине дороги, поскольку никаких тротуаров здесь не было, а только узенькие тропинки. Я и топала по ним, хули. Топала по дороге меж деревьев с одной стороны и плотных кустарников с другой, пока мимо меня изредка проезжали автомобилисты на своих автомобилях, над головой чирикали птички, а в голове чирикала шиза. Ну или что-то похожее на шизу, я ебанутая в клиническом смысле этого слова. Ну хоть на человека похожа, на том даю огромное спасибо моей замечательной генетике.
А точно ли замечательной? Не знаю. Папа с мамой ничем серьёзным не болели. Может, у более древних предков что-то было?
Вот эта монотонно-серая уёбищная четырёхэтажка - пожарная станция. Однотипные окна, тёмный налёт и только много-много серого кирпича. Железные ворота закрыты, а на первых этажах решётка будто нужна для того, чтобы никто, не дай Бог, не залез внутрь не там, где положено. Серьёзно, это же не банк и даже не психушка. Над воротами надпись: Предотвратить. Спасти. Помочь. Ну или Запобигтi, Врятувати, Допомогти. Куда менее понятно для местных, но куда более звучно. Я, до речі, тут не корінна.
Дорога уходила довольно далеко вперёд. Идти вдоль этой понятной и прямой дороги было совершенно неинтересно, и когда я осознала это, то слева предстала приметная тропа из колёс и из ног. И двигались обе в сторону набережной. А так как мне уж совсем хотелось вновь побывать поближе к воде и подальше от людей, что я не задумываясь пошла туда. И похер было на то, что или кто мог меня под
жидать за рядами деревьев.
...И 17-летняя Светлана спокойно пошла по гравийному пути, ни секунды не волнуясь о том, что может ждать её впереди. Ни Берлизов или Бурцев её не волновали, ни грызуны, ни другие твари, летучие иль не летучие. Она смиренно шла по чуть извилистой тропе, слушая постоянное пение птиц, и привлекали они её куда сильнее, чем ежедневный бесполезный трёп прямоходящих. Просто пение, просто инстинкт, выражающийся в красивом изречении в никуда. Ну и поиске полового партнёра, конечно же.
Бессмысленность их вечного трепетания даже приносит в мою голову чувство осознания бесконечности этого мира. Не знаю... Когда я остаюсь наедине с природой в такие тихие моменты, то всегда задумываюсь о чём-то вечном. А может даже положительном. Здесь нет людей и только я да природа. И она напевает мне эту замечательную мелодию под шелест ярко-жёлтых да бордовых листьев, шелестящих, будто целое море, под моими ногами. И падают последние листья с веток, не выдерживая своей долгой и однообразной жизни. А я смотрю, ступаю, разбрасывая листья ударами ног и любуюсь этой красотой, и лишь тихонько дыша, чтобы никого не спугнуть.
И вскоре я вышла на пляж. Преодолев ряды деревьев, ближе к воде они стали всё более редкими, пока я не вышла по прямому пути прямо на песок. Видя впереди воду и не такой далёкий противоположный берег реки, я старалась аккуратно следовать по песку, хоть немного продумывая каждый шаг, чтобы как можно меньше этих микроскопических камней попало в мою старую-добрую обувь. Вытащив руки из карманов кофты, я чуть расставила их в стороны и шла, отвлекаясь на похороненные здесь коряги, но разный мусор... и на пистолетную гильзу. Наверное, здесь недавно были какие-то разборки - подумала сначала, но когда огляделась, то поняла, что ни крови, ни трупов нигде нет. Только кроткие волны шумят. Может, куда убежала эта цель, или же какой-то незадачливый шутник оставил здесь эту гильзу, чтобы дебилы моего духа расхаживали потом и размышляли, что же здесь произошло. В любом случае, я решила оставить ту на прежнем месте, а то вдруг ещё сочтут за виновника в очередном разбое...
Так я и подошла к самой воде и присела на корточки, всматриваясь в ежедневные отражения великой реки при глобальном водоёме. Вода малость мутная, но я способна разглядеть в ней своё лицо. Фу. Пить её не отважилась, ровно как и водить по ней руками, хоть и последнее я люблю делать в свободное время. Всегда приятно ощущать волнения холодной воды на своих пальцах. Как она переливается по ладони, словно единая структура, как нежно уходит от подушечек пальцев и как скромно остаётся на них тоненьким слоем... А затем ты протираешь свой лоб и даже как-то успокаиваешься. При правильном дыхании даже начинаешь по-другому смотреть на вещи.
Кроме холодной воды для успокоения я предпочитаю использовать холодный чай, игры на Денди, а иногда и монотонный просмотр старых фильмов. Чем-то притягивает меня советское кино...
Вот так побродив по берегу минут десять да поглядев на другой берег, на котором кроме деревьев и кучи зелени не было ни сантиметра пляжа, я решила, что делать тут особо-то и нечего. Не только на пляже, но и на юге города целом. После удручающей лесополосы я вернулась в жилые кварталы, где побродила до часов шести. Нашла первое отделение милиции, запомнила его, за рядами частных домов увидела высокие многоквартирники, а потом просто дождалась автобуса и поехала обратно, не получив особых впечатлений от поездки.
Если сюда за чем-то и кататься, то только трупы закапывать. А, ну и вокзал тут есть. С пересадками можно доехать до соседнего Днепропетровска. На вопрос "Нахуй мне это надо" я честно отвечаю: не ебу. Ну, на крайняк можно свалить туда, если накоплю денег, да и народа там проживает побольше, и работа всегда имеется. Там сейчас ебучая стройка века: строят, сука, ДЕЛОВОЙ ЦЕНТР. Послевоенный деловой центр, у которого здания будут высотой в десятки этажей! Охереть, правда? Будет наш маленький Манхэттен.
