Неженка. Самоизоляция.

POV Влада        Утро началось с противно вибрирующего под самым ухом телефона. В беседе группы шло бурное обсуждение того, кто будет пить меньше, чтобы увозить на утро остальных алкашей, а кто собирается набухаться так, что его придется класть в багажник. Большинство решило, что стоит собраться группой, но пара человек, не относящихся к ней, всё же нашлось. Пока я лениво листал всю эту словесную диарею, которая началась еще с самого раннего утра, мой сонный мозг решил, что в кровати чего-то не хватает. Точно. Вадим. Опять ушёл бегать. Вот же неугомонный идиот.        Я заметил уведомление о сообщении от него. О, вот как? Меня ждала фотография, на которой был я, блаженно спящий в постели. А вот и фотограф. Он вошёл в комнату, пытаясь уложить мокрые после душа волосы. — Доброе утро, — сказал он, сев рядом. — Доброе. Ты так и будешь в ней ходить? — спросил я, потянув его за рукав толстовки. — Тебя что-то не устраивает? — он нахмурился, глядя на экран своего телефона. — Нет, всё нормально. Только штаны надеть не забудь, — я сжал пальцами его бедро.        Всё остальное время мы пытались убрать всё ненужное и достать необходимое. Я уже сто раз пожалел о том, что решил устроить этот съезд великих алкашей нашего универа. Ведь я представлял, сколько придется убирать после этого. Ладно, выпью, и станет спокойнее. Мы же взрослые люди. Дом не разнесём. Вещи Вадима пришлось закинуть в мою комнату, чтобы её можно было просто закрыть. — Привет, ребят, — улыбнулась мне Мила, когда она и несколько других девушек вышли из машины, приехавшей первой. — Всем привет, — сказал Вадим за моей спиной. — А чего ты тут делаешь? — спросила у него Василиса, закрывая дверь своего авто, — как приехал? — она, прищурившись, смотрела на Вадима. — А… Я это… Знакомые подкинули, — он посмотрел на меня, всем своим видом пытаясь попросить моей помощи. Я лишь усмехнулся и предложил помощь, чтобы перенести вещи из багажника. — Ясно, — улыбнулась девушка, — расслабься, — она хлопнула его по плечу и подошла к остальным. — Вот это ты обосрался, — тихо сказал я прямо над ухом у парня. — Иди на хер. Лучше бы помог, — я только посмеялся.        Когда все были в сборе, мы решили начать попойку с общего тоста, чтобы расползаться по своим группкам. Алик привёз мангал и, решив, что поставить его нужно прямо перед домом, на большой свободной поляне, уже распространял по двору запах жареного мяса. Кто-то привёз пару кальянов и поставил их рядом с садовыми качелями. Кто-то уже жарил овощи на гриле. Одна из машин была приспособлена под звук, а в открытом багажнике уже лежали готовые к вечеру прожекторы для светомузыки. К моему большому удивлению, всё шло хорошо, хотя я никак не мог расслабиться. Все уже стояли около садовой мебели, которую мы с Вадимом перетащили с задней части участка, разливая в пластиковые стаканчики алкоголь. Большинство решило, что первый тост должен произнести я, как хозяин дома. — Ну, дорогие одногруппники, — я поднял стакан с коньяком, — спешу объявить, что сезон шашлыков открыт! Рад, что вы поддержали мою идею. Всё. Давайте пить.        Все, рассмеявшись принялись за напитки и закуски, начиная веселые беседы. Одни ушли курить кальян, другие остались у стола, а я подошёл в Алу, который переворачивал мясо, болтая с Жорой и Вадимом. Мы опять оказались в одной компании, хотя не имели ничего общего. Не знаю, как мы уживались в одной комнате уже четвертый год, но, видимо, это устраивало каждого из нас. — И она такая говорит: «Я не буду это делать, ведь я не служанка для тебя», — Ал рассказывал про очередную девку, с которой пытался поддерживать отношения. Он произнёс её слова, пытаясь изобразить тонкий женский голосок, который в его исполнении больше походил на стервозное кудахтанье обиженной курицы. — Она же реально не прислуга, — сказал Жора, следя глазами за своей девушкой, которая сидела на качелях рядом с остальными. — Но мы встречались! — обижено воскликнул Алик, удивлённо вскидывая брови, — я, типа, мужик. Я не должен убираться. — Ты, типа, долбоёб, — сказал я, — следи за мясом, а то придётся тебя в жертву принести, чтобы люди голодными не остались.        Пока парни продолжали смеяться над Алом, я подошёл к столу и налил себе ещё немного коньяка. Я, вроде, был рад тому, что мой план отлично сработал, но что-то не давало мне расслабиться. Немного подумав, я ушёл в дом. Где-то в комнате было то, что мне нужно. После недолгих поисков я нашёл потрепанный портсигар, в котором лежало несколько небольших косяков. Я достал один, открыл окно и прикурил. После нескольких затяжек я почувствовал долгожданное спокойствие. Докурив, я спустился на первый этаж, положив портсигар в карман.        Как я и предполагал, моего отсутствия никто даже не заметил, зато все увлеченно наблюдали за воображаемым турниром по баскетболу. Парни нашли где-то старый мяч, о котором я просто забыл, и играли, пытаясь попасть в единственное кольцо, которое было прикреплено к высокому забору, отделявшему мой участок от соседского. Увидев меня, они начали звать меня в игру. — Владос, давай с нами, — Ал весело помахал мне рукой. — Не, ребят, — я подошел к качелям, на которых сидели девчонки, покуривая кальян. Вадим рассказывал им что-то под их заливистый смех. — Он просто зассал, — сказал одногруппник, который смотрел на меня, явно пытаясь разозлить, — он просто пиздел нам, что у него какой-то там разряд. Пиздабол, — мы не ладили, но кидаться на меня с таким рвением было чем-то новым. Алкашка в голову ебанула? — Ага. Пиздел. Также, как ты пиздишь о том, что не импотент, страхоёбище деревенское.        Я услышал возмущённое завывание и смех. Уже сделав шаг в сторону, чтобы отойти от них, я увидел краем глаза летящий в мою сторону мяч. В любом другом случае я бы даже не остановился, но, поняв, что он летит прямо в затылок стоящего спиной к игравшим парням Вадима, я на автомате сделал шаг вперед и протянул руку, поймав то, что, скорее всего, привело бы к драке. Мяч, ударившись об мою руку, с глухим стуком упал на землю. — Нихуя ж себе реакция, — тихо сказал кто-то из ребят в полной тишине, — вот это спасение друга. А прикинь, если бы не успел. Вадимка наверняка бы остался совсем без мозгов, — все начали смеяться, — опять ему повезло. Вечно ты жопу друга спасаешь, — все продолжали смеяться, пока он виновато поднял на меня глаза. Молчание окружающих больше не давило. — Он мне не друг, — сказал я и ушёл к столу, на котором уже лежало остывшее мясо, кусок которого я закинул в рот, наливая коньяк в чистый стакан. Я ощущал, как на меня смотрят. И даже знал кто. Похуй. — Ты бы его еще поцеловал, — тихо сказала Мила, стоявшая там же с Василисой. — Чего? — Ты же, как рыцарь, спас его от злого дракона. А где же поцелуй в награду? — произнесла Вася, улыбаясь, — так мило. А он, кажется, обиделся, что ты его другом не назвал. Вон, к Катюхе сел, — они рассмеялись, глядя мне за спину. — Ой, да иди ты, — я закинул в рот еще один кусок мяса, запив его алкоголем.        Дальше всё было спокойно. Все пили и веселились. Я пил. Много пил. Даже успел уйти в ванную на втором этаже, чтобы выкурить еще один косяк, надеясь, что это поможет мне расслабиться и, что никому нет дела до моих глаз, которые казались в отражении розовыми стекляшками с черными дырками посередине. До самого вечера все болтали, пили и развлекали себя так, как они могли. Когда стемнело, во дворе играла музыка и, уже полуживые тела решили, что лучшее развлечение — это танцы под оглушительную музыку. Я, немного подумав, достал еще один косяк и закурил прямо на улице. Где-то далеко в голове мелькала мысль о том, что соседи могут быть недовольны шумом, но я легко забыл об этом после третьей затяжки. Толпа, танцующая около машины, из которой доносилась громкая музыка, хаотично двигалась в разноцветных огнях, которые немного раздражали. Каждый раз, когда один из огней попадал в поле моего зрения, приходилось щуриться. Казалось, что свет попадает прямо в мозг. Кто-то уже ушёл в дом и продолжил пить там, громко распевая свои песни под гитару. Немного вело. Я прикрыл глаза и постарался расслабиться, докуривая, пока дергающиеся под музыку в темноте люди радовались жизни.        Зачем я вообще собрал их здесь? Я ведь даже не общаюсь со многими? Кто-то вообще притащил совершенно незнакомых мне людей. Мысли немного путались и превращались в несвязный комок из ерунды, которая злила меня. Не знаю почему, но я никак не мог успокоиться и перестать думать.        Рано утром я сидел на кухне, когда все уснули. В доме была тишина. Кто-то спал в машине, кто-то в гостевой комнате, а Ал храпел, сидя на стуле рядом со мной. Я жевал чипсы, лежавшие на столе. Сколько же придётся разгребать говна после этого всего? Долбоёб я. Стоило засунуть своё желание побухать куда-нибудь в жопу. Спасибо, что все окна и мебель в норме. — Ну что, Гетсби? — я резко повернулся, пытаясь понять, кто оказался за моей спиной. Это была Василиса. Она села напротив, стараясь не задеть конечности Ала, развалившегося на стуле. — Почему Гетсби? — я протянул ей пачку чипсов, она покачала головой, отказываясь. — Устроил тусовку, а сам в ней не участвовал, — я продолжил жевать, смотря на неё, — да ладно, я же видела, что ты весь вечер просто пил и курил в стороне. Вот только не говори, что устроил это ради бесплатного бухла, которое тебе привезли. — Угадала, — я встал, чтобы налить воды. Выпив залпом стакан, налил еще один и сделал тоже самое. — Тебе не скучно? — я сел обратно и открыл еще одну пачку чипсов. — М? — я смотрел, как Алик дернулся на стуле, поменяв позу, и продолжил спать. — Не скучно, говорю, одному кайфовать? — Ты о чём? — я рассматривал слайс картофеля в своей руке. Он показался мне особенно красивым и ровным. — Ты выглядишь как мечта нарколога. Прямо академический наркоман. — Это как? — я улыбнулся, продолжая разглядывать еду в своей руке. — Это когда все симптомы по списку. Будто сборище всей научной литературы. Всегда так много ешь? — она показала пальцем на несколько пустых пачек от снеков и мороженого, лежащих рядом со мной смятой кучей. — А тебе не похуй? — я продолжил есть, глядя на неё. — Похуй, но ты палишься. Хоть в глаза людям не смотри.        Где-то я это уже слышал… Она ушла, пока я пытался собрать распадающиеся на куски мысли в одну. Слова девушки почему-то разозлили меня. Я чувствовал себя так, будто меня поймали с поличным и отругали за дрочку в тринадцать. Будто я должен чувствовать себя виноватым за что-то.        Через пару часов все начали просыпаться и собирать свои вещи. Я пытался контролировать этот процесс, чтобы никто ничего не забыл. Те, кто не собирался садиться за руль, решили выпить для опохмела. Я поддержал эту идею. Многие пытались помочь мне, разбирая тот срач, который оставался после гулянки, ведь каждый понимал, что мы взрослые люди, а не тупые подростки, пытающиеся сбежать от ответственности после вписки. — Давай, удачи, — сказал Жора, заводя машину. — Пока.        Я смотрел за тем как он выезжает со двора, думая о том, сколько еще придется убираться. Почему-то это беспокоило меня больше всего. Я потёр переносицу. Хотелось спать. Направляясь к дому, я резко понял, что с прошлого вечера не видел Вадима. Очень интересно. Этот идиот уехал? Или кто-то принял его за мусор и повёз на свалку? Не знаю почему, но меня злило то, что он буквально ни разу не подошёл ко мне с момента, как приехали мои одногруппники. Он будто специально избегал меня, ведь я не видел его после того, как меня звали в игру. Еще и тот разговор… Он правда специально сел к этой шалаве? А меня должно это ебать? Стоп. А почему не должно? Он же мой. Какого хрена? «Мой»? Кто? Парень? Смирнов, признайся уже сам себе в этом. Сколько лет ты бегаешь от этого слова? А он же постоянно говорит тебе, что вы встречаетесь. Сука. Заебало.        Стоя на крыльце, я закурил, осматривая двор и пытаясь успокоить нарастающую агрессию. Ну, может быть даже не так всё плохо. Поставить всё на свои места и сойдёт. Когда я посмотрел на садовые качели, то не сразу понял что на них лежит. Пришлось подойти ближе. Стоя в паре шагов, я докурил и втоптал окурок в землю, пытаясь понять, что лежит под одеялом на качелях. Я подошёл и дернул ткань. Ясно. Вот и нашёлся пропавший долбоёб. Вадим спал, свернувшись в странной позе. Сто раз же говорил ему не пить так много.        Я попытался разбудить парня, но он отмахнулся, переворачиваясь на другой бок. Я молча наблюдал за тем, как он перекатывается с одного бока на другой, пока не самая устойчивая конструкция медленно наклонялась под опасным углом. В итоге он оказался на земле. — Ох, — он медленно встал на четвереньки, Сиденье, наклонившееся из-за его падения, вернулось в исходное положение, ударяя парня по макушке — чё за? — Вставай, алкаш, — я легко пнул его в бедро и развернулся, чтобы уйти к дому, но он не шевелился, — да ёбаный в рот! Вставай, я сказал! — я подхватил его под руки и потянул на себя. — Отпусти, — тихо сказал он, пока я пытался удобнее его подхватить. — Ага, сейчас в дом затащу и отпущу, — я направился в сторону дома, пока он, путаясь в собственных ногах, тащился за мной. — Пусти, — я услышал уже более громкий голос. Кажется, он окончательно проснулся. — Конечно, — я подхватил его, и закинул на плечо, подойдя к лестнице. — Пусти! Отпусти меня! — он ударил меня по спине, — не надо! — Ты охуел, однако, Сахарочек, — я остановился между первым и вторым этажом, пытаясь заглушить нарастающую злость. — Отпусти, — он ударил меня по лопатке, — чёрт, я не хочу! — ещё один удар. — Хорошо, — мысль резко вспыхнула в голове, — сейчас я тебя отпущу, — я развернулся и спустился на первый этаж, — сейчас так отпущу, что будешь умолять поднять.        Он начал вырываться, избивая меня ногами и руками, пока я открывал дверь кладовой под лестницей. Засов никак не поддавался, пока я, разозлившись, не дернул его в сторону, открыв дверь. Вадим орал громче прежнего. Голова раскалывалась от криков, а тело ныло от ударов. Бесит, сучёныш. Я резко поставил его на ноги. Он продолжал что-то кричать, но я сильно толкнул его. Парень упал на спину, оказываясь в маленьком пространстве рядом со швабрами и тряпками. Пока он корчился от боли, я закрыл дверь на засов. — Влад, ты урод! Сука, выпусти меня! — он начал стучать в дверь.        Мне показалось, что все вокруг затягивает красной пеленой. Хотелось размазать этого урода по стене, выбив перед этим ему все зубы. Один за другим. Чтобы плевался кровью. Я снова открыл дверь и присел, оказываясь на одном уровне со стоящим на коленях парнем. Он замер на секунду, но потом, опомнившись, попытался встать. Я схватил его за рукав, толкая назад, за что получил локтем по подбородку. Швабры и чистящие средства с грохотом упали на пол. Я прижал его к стенке и ударил кулаком в челюсть. Быстро выйдя из подсобки, я крепко закрыл дверь. — Посиди и протрезвей там, — меня трясло от злости, — если блевать захочешь, там ведро, — я направился к лестнице, пока он продолжал барабанить в дверь, называя меня как угодно, но не по имени.       Я включил музыку, выводя звук на максимум, и начал быстро убирать лишние вещи на втором этаже. Иногда, в паузах между песнями я слышал, как с первого этажа доносятся звуки ударов и крики. Заебало. Как же заебало. Раскидав по местам всё лишнее, я упал на кровать и провалился в неприятный, совершенно бесполезный сон.        Неожиданно для себя я открыл глаза. В доме была тишина. Видимо плейлист, который играл пока я убирался, закончился, а Вадим успокоился… Или выломал дверь, а теперь ждет пока я спущусь, чтобы убить меня. Надо проверить. Голова была будто свинцовой. Это злит. Сон не помог. Я продолжал слышать сквозь дрёму как Вадим пытается выбить дверь и кричит на первом этаже. Даже музыка, игравшая до этого, не до конца заглушала звуки. Я посмотрел на экран телефона и понял, что половина дня прошла впустую. На часах было полдевятого. Новая волна злости отдалась в голове вспышкой боли. Сука.        Я спустился на первый этаж, быстро отодвинул задвижку и дернул дверь на себя. Если бы я стоял чуть дальше, то Вадим, который судя по всему уснул, навалившись на дверь, упал бы головой на кафельный пол, но его спасли мои ноги. Он потёр лицо ладонями, на внешней стороне которых были видны ссадины, и открыл глаза. Радости я не увидел. — Не трогай, — он быстро встал на ноги и начал отходить в сторону, — не надо, — всё-таки я рассёк ему губу, когда ударил. Ладно. На нём всё как на собаке заживает. — Да что ты заладил? Не надо. Не трогай. Заебало, — я схватил его за ворот толстовки и потащил в сторону ванной на первом этаже, — ты остоебал мне мозги трахать. Я тебе, сука, сколько раз говорил, что не надо пить, если не умеешь? Сколько? — я толкнул его в ванную, буквально закидывая туда его ноги, пока он пытался то ли извиниться, то ли послать на хуй.        Я включил холодную воду, направляя поток прямо ему в лицо. Он начал отмахиваться еще сильнее, но я всё ещё держал его за толстовку, продолжая поливать ледяной водой. — Прекрати! Пожалуйста! — он схватил мою руку, державшую его, — Извини! — Ты, пиздец какой грязный. Всю толстовку мне испачкал. — Прости, — он продолжал хватать мои руки, — выклю… — он начал кашлять, подавившись водой.       Я выключил воду и направился выходу из ванны. — Умывайся и кидай вещи в стиралку, — я указал пальцем на машинку, стоящую рядом, — я принесу одежду. Закончишь, выходи помогать. Дел дохера.        Я сходил за одеждой и кинул её на стиральную машину, пока Вадим молча сидел в ванной, задёрнув штору. На первом этаже было больше дел. Я начал с гостиной, уборка которой заняла почти час. Вадима не было. Я вспомнил, что не ел с самого утра и отправился на кухню. Боже, если ты существуешь, храни того, кто привёз столько шашлыка! Я достал большую тарелку с мясом из холодильника и поставил её в микроволновку.        Минут через десять, когда я жевал мясо, запивая его пивом, пришёл Вадим. Он молча сел напротив. Мы провели в тишине еще пару минут, пока он не заговорил. — Извини. — За что? — если честно, то я уже не понимал, за что так разозлился на него. — Не знаю, — он смял край футболки. — Ладно, — я пожал плечами и продолжил есть. Немного подумав, я подтолкнул тарелку с едой ближе к парню. — Только больше так не делай, ладно? — он посмотрел на меня. Глаза были на мокром месте. — Ты чего плачешь, идиот? — банка пива в моей руке осталась на половине пути. — А что я должен был думать? Мне просто стало страшно. Просто не делай так больше. — Ладно, — я всё же поднёс банку к губам и сделал несколько крупных глотков.