Каминари Денки

      — Эй-эй, Киришима, отпусти меня!       — Подожди, я хочу тебе кое-что показать.       Красноволосый буквально тащил Денки за собой наверх, крепко держа того за руку.       — «Да что такое? Что он хочет такого…?» — Каминари споткнулся об ступеньку и упал бы, если бы его не держали мёртвой хваткой.       — Ой, извини, бро, просто мне не терпится показать тебе.       — Что?       — Увидишь!       Теперь ему и самому интересно, что там Бунтарь приготовил.       Они зашли в комнату и Киришима наконец отпустил руку блондина, а сам подбежал к столу и, открыв тумбу, начал там капошиться.       Денки подошёл к односпальной кровати одноклассника, которая была небрежно застелена и плюхнулся лицом в подушку.       — Да где же… блин, я же… а вот НАШЁЛ! — поднимая вверх какую-то чёрную коробку, воскликнул парень.       Ками поднял лицо с подушки, чтобы посмотреть на найденный Кири предмет.       Чуть ли не прыгая, красноволосый подошёл к кровати и уселся рядом с другом, который в этот момент сел по турецкий. Бунтарь поставил перед собой коробку и открыл картонную крышку, наблюдая за выражением лица одноклассника. Денки с любопытством заглянул в коробку и… не понял.        — Это…       — Круто, да? Это для Бакуго, у него через неделю др, вот я и решил заранее подготовить подарок.       — «Для Бакуго…» — повторил про себя Электрозума, разочаровавшись.       — Что-то не так?       — Нет-нет, всё круто! Просто… что это?       — Ты не знаешь?       — Эээ, ну, похоже на динамик.       — Так оно и есть, почти, это колонка, точнее мини-колонка.       — Правда что ли? Я таких ещё не видел.       — Конечно не видел, это последняя модель.       — Прикольно, а я не знаю, что подарить взрывной капусте.        — Времени ещё много, придумаешь что-то.       В дверь мягко постучали.       — Мальчики, не помешала? Я тут, Каминари-кун, тебе спальник принесла.       — Спасибо.       — А мне?       — Если так хочешь спать на полу, сам себе принеси.       — Ладно, ладно.       Киришима встал с кровати и вышел из комнаты, оставив свою маму и Денки наедине.       — Каминари, раз твоих родителей неделю не будет дома, ты можешь остаться у нас.       — Ааа? Н-нет, не стоит, Киришима-сан, я сам могу себя прокормить.       — «Ага, щас, чуть дом не спалил, пытаясь сварить рис.»       — Я уже самостоятельный, — улыбка была натянутой, но убедительной.       — Какой молодец, а вот Эйджи никак не может сварганить себе собу.       –Эй, вообще-то у меня получилось её приготовить! — кажется, кто-то подслушивал.       — Это да, но вот какая у вас с отцом очередь была в туалет, помнишь?       — Это… нуу, — Киришима виновато почёсывал свой затылок, а заметив, как блондин хихикает в углу кровати, возмутился:       — Это не смешно, бро.       — Нет, но всё равно смешно.       — Ах, ты ж.       — Всё, мальчики, успокойтесь, — женщина встала между парнями, — стелите уже себе постель и ложитесь спать. И чтоб не шуму, мне завтра рано вставать на работу. Вам ясно?       — Да, — одновременно ответили будущие герои.       Киришима старшая вышла из комнаты и аккуратно закрыла дверь. Как дверь прикрыли, Эйджиро сразу кинул свой прищюренный взгляд на блондина.       Второму от этого стало не по себе.       Бунтарь стал медленно подходить к кровати, бросив свой спальный мешок на пол.       — Ка-ми-на-ри, — медленно проговорил он, — Значит ты имеешь, что-то против моих способностей в кулинарии?       — Кто? Я? Что ты, конечно же нет! — блондин тоже стал медленно отползать назад к краю кровати.       — Да ну? А кто тут посмеивался надо мной?       — Наверное, какая-то… пчела.       — Может этой пчёлке оторвать крылья?       — Не смей, иначе ужалю. — за спиной почувствовалась прохладная стена.       — «О нет.»       — А ты попробуй! — Киришима набросился на Денки и стал щекатать его за бока.       Тот стал вертеться под ним, как под электрозарядом, но кто тут обладает такой причудой? Ну, на данный момент Киришима, потому что Электрозум сейчас не может контролировать свой квирк.       — Ахахах… К-Киришима! Хахах. хва. хах тит… ахаха!       — И не подумаю.       — Прошу, хахах… пожалуйста! Ахаха! Прекрати… хахаха!       — Если выполнишь кое-что, — хитро улыбнулся красноволосый, ликуя внутри.       — Всё… что угодно! Ахаха, только прекрати… хахаха!       — Хорошо! — наконец он отпустил бедного «бету», который стал от смеха красным, как рак и пытался отдышаться. — Ты выполнишь одно моё желание.       — «Ну, это можно» — спокойно подумал Денки, потихоньку отключаясь.       — Хотя нет, ВОСЕМЬ желаний! — на пальцах показал красноволосый, а у Каминари от этого числа глаза округлились и, кажется, он перестал дышать.       — Эээ, нет уж! Первое слово дороже второго!       — Первое слово съела корова так-то.       — Так не честно, Киришима!       — Тебя продолжить щекотать?       — НЕТ!!!       — Тогда выполняешь все восемь желаний.       –…       — Хей, бро, ты чего?       –…       — Ну, хорошо, только пять желаний.       –…       — Три желания?       –…       — Ох, ну, ладно, только одно. Доволен?       Снова молчание.       — Каминари? — перевернув Денки с одного бока на спину, Киришима понял, что блондин уже вырубился. — Как ты так быстро заснул?       К лицу блондина прилипла чёлка, которую Киришима, не обдумав свои действия, потянулся отцепить.       Убрав волосы с лица, Эйджиро открылась такая картина: Каминари, с оставшимся на лице румянцем от смеха, лежал и мило посапывал, при этом его веки немного дёргались.       — «Он такой милый. Э, в смысле не милый, а… я не это имел ввиду!»       Денки снова перевернулся на бок и прерывисто выдохнул.       — «Чёрт, да кого я обманываю…»       Киришима слез с блондина и глянул на него из-за плеча, улыбнувшись мирно сопящему парню. Позже его взгляд упал на валяющиеся спальники.       — Ах, ты ж, мелкая… пчёлка. Окей, сегодня я постелю, сделаю небольшую поблажку.       Приготовив постель, Эйджиро, аккуратно взял Денки на руки.       — «Да ты даже ничего не весишь, разве все беты такие?»       Решив оставить этот вопрос на потом, красноволосый опустил блондина на свой застеленный футон, а сам пошёл вниз на кухню.       Что поделать, перекусывать ночью — это не грех. Но перед уходом, стоя у двери, Кири снова глянул на мирно спящего Каминари. — «Блядь, о чём я думаю.»