A Thousand Words (Тысяча слов)

      На неделе Хэллоуина у всех было приподнятое настроение. Восьмикурсники решили, что будет забавно пригласить всех своих первокурсников на костюмированную вечеринку к себе в комнату, и Билл разрешил им устроить ее накануне Хэллоуина, чтобы никто не пропустил традиционный школьный праздник. Они остановились на теме «волшебных существ», что очень обрадовало первокурсников, и их наставники тоже с радостью предвкушали это событие.       Гермионе поручили присматривать за всем этим, но, похоже, все было под контролем. Падма придумала приглашения, которые складывались в форме летучих мышей и улетали, чтобы найти своих получателей. Ханна и Дафна занимались украшениями, которые состояли из ярдов и ярдов прозрачной черной, пурпурной и оранжевой ткани и тысяч мерцающих огней. Дин уговорил Хагрида вырастить тридцать две тыквы размером примерно с дыни, чтобы каждый мог вырезать свою собственную в рамках конкурса. Луне удалось приручить около двух дюжин корнуэльских пикси, так что они носили белые носовые платки с отверстиями для глаз и парили над головами всех гостей, как крошечные маггловские версии призраков. Драко сказал, что займется едой, и всякий раз, когда Гермиона спрашивала, что он планирует, он только ухмылялся и менял тему разговора. Энтони и Невилл придумали игру с Мимбулус Мимблетонией и повязкой на глазах, к которой Гермиона отнеслась довольно скептически, а Тео настоял на том, чтобы всю ночь заниматься музыкой.       Общая гостиная была преображена днем накануне вечеринки. Кушетки и стулья перед камином были уменьшены и расставлены по разным комнатам, так что пол там можно было использовать для танцев. Длинный обеденный стол был накрыт вдоль той стороны, где располагались комнаты девочек, и удваивался в длину для еды. Были наколдованы еще несколько маленьких круглых столиков, чтобы всем было где посидеть, а также для вырезания тыквы. Со стороны мальчиков была организована игра Невилла и Энтони, а также несколько других, более традиционных игр, таких как «прицепи хвост сфинксу» и «бросок кольца на рог Взрывопотама» (не настоящего, конечно, так что никаких взрывов бояться не стоит). «Танцевальная машина» Тео, как он настойчиво называл ее, (это была действительно довольно простая диджейская установка, которую Дин помог ему собрать, но поскольку Тео никогда не видел ничего подобного раньше, он был довольно впечатлен и очень гордился собой за то, что научился ею пользоваться) занимала угол справа от камина.       Гермиона просматривала последний контрольный список, когда дверь позади нее открылась, и она обернулась, увидев башню коробок, вплывающих в комнату, казалось бы, самостоятельно. Через долю секунды позади них появился Драко, держа в руках последнюю огромную коробку и указывая палочкой на стопку перед собой.       — Я могу помочь? — спросила Гермиона, опасаясь, что если она дотронется до них, они упадут.       — Нет, я просто поставлю их… здесь, — закончил Драко, аккуратно ставя коробки на пол рядом с длинным столом.       — Ты, кажется, принес столько, что хватило бы на всю школу, — изумленно сказала Гермиона.       — Ну, мне хотелось разнообразия, — сказал он, ухмыляясь. — Поможешь мне их разложить?       Они начали открывать коробки, и Гермиона увидела удивительное множество угощений. Были и более традиционные, такие как сдобные котелки и тыквенное печенье, но было также несколько вещей, которые она никогда не видела в волшебном мире, как трехдюймовые зефирные призраки, шоколадные пауки и…       — Мини-карамельные яблоки? — она подняла маленький шар, не больше мяча для гольфа, покрытый карамелью и насаженный на черную палочку.        — Ага! — сказал Драко, сооружая пирамиду из маленьких бутербродов. — Тебе это нравится?       — О да, — просияла Гермиона. — Это одно из моих любимых блюд! — она продолжала распаковывать коробки, обнаружив в одной из них пять банок конфет из «Сладкого королевства». — Здесь достаточно сахара? — спросила она в шутку.       — Конечно, нет, — Драко встретил ее дразнящий взгляд с озорной усмешкой и подмигнул ей. Она хихикнула и вернулась к коробке, и теплое чувство распространилось по ней, в то время как ее живот сделал небольшое сальто назад.       Как только все коробки были распакованы — последняя содержала огромную чашу пенистого оранжевого пунша, в которую Драко заколдовал поддельные глазные яблоки, чтобы они выскакивали вверх и вниз — пришло время всем идти надевать свои костюмы и ждать прибытия гостей.       Гермиона пошла в свою комнату собираться. Она решила пойти с ярким, причудливым костюмом для вечеринки: фвупер. Выбрав для своих перьев лимонно-зеленый цвет, она создала тело, прикрепив несколько сотен перьев к платью длиной до колен, без рукавов, чуть более темного зеленого цвета. Она нарисовала большое яйцо из папье-маше с ярким драгоценным цветом, к верхней части прикрепила ленту, чтобы можно было носить на запястье, как сумочку в форме воздушного шара. Уложив волосы в свободный пучок, она воткнула в них несколько дополнительных перьев, торчащих прямо вверх. Она хихикнула, глядя на свое отражение, думая, что ее первокурсники будут изумлены, и добавила немного ярко-розового блеска для губ и черной подводки для глаз, чтобы завершить образ. Ей не терпелось узнать, что придумали ее одногруппники. Никто не хотел говорить о своих образах заранее, так что все будут удивлены. Интересно, каким будет Драко?       Но какое это имеет значение?       Она пыталась убедить себя, что ей так же не терпится увидеть всех своих друзей, потому что именно таким он стал для нее за последние два месяца. И все же она не могла не думать о том, как он ухмыльнулся, когда подмигнул ей. Или то, как он смотрел на нее в классе, когда думал, что она этого не заметила. Или как он часто ждал, чтобы пойти с ней, даже когда другие студенты шли тем же путем. В глубине души она верила, что это из-за разговора, который у них произошёл за кухонным столом много недель назад. Она могла сказать, что ее прощение очень много значило для него, и, возможно, он пытался показать ей это по-своему. Большая и неуклонно растущая часть ее хотела думать, что это потому, что ему нравится быть рядом с ней, и что, возможно, он даже может быть заинтересован в ней больше, чем просто друг.       Она знала, что Драко Малфой всегда скрывал свои чувства, не говорил о них и даже не показывал своих эмоций, если мог этого избежать. У него была привычка прятаться за спокойной маской, которая заставляла других задаваться вопросом, чувствовал ли он вообще что-нибудь. Но она знала, что чувствовал. На самом деле, у нее было подозрение, что он чувствует вещи даже глубже, чем большинство людей, но только что научился спихивать все это в какое-то недостижимое место. Однако он изменился, в этом не было никаких сомнений. Он по-прежнему был замкнутым большую часть времени, но с начала года она заметила, что он расслабился. Он больше смеялся, и это был искренний смех, а не жестокая усмешка, которая обычно появлялась на его лице. Он больше говорил, вступая в разговоры со всеми на их факультете. Он по-прежнему замирал, когда чувствовал себя неловко, и вспыхивал, когда злился, что случалось редко, но в основном он просто казался мягче, чем раньше.       Гермиона никогда не думала, что будет использовать слово «мягче» для описания своего бывшего врага. Он всегда отличался жесткими углами и резкими словами, но даже его острый подбородок, казалось, немного округлился. У него все еще была сильная челюсть и точеные черты лица. Она вдруг подумала, были ли другие части его тела так же четко очерчены… ее глаза широко раскрылись, когда она посмотрела на свое отражение в зеркале.       Нет. Определенно нет. Мы не будем об этом думать.        Она выругала себя за слишком бурное воображение, схватила яйцо и направилась обратно в гостиную.

***

      Падма открыла дверь в комнату, казалось, в сотый раз за эту ночь, когда еще один набор первокурсников осторожно вошел в показно украшенное, оглушительно громкое и слегка хаотичное пространство. Тео увеличил громкость музыки до такой степени, что даже стены и пол, казалось, грохотали от басов, а мерцающие волшебные огоньки производили довольно головокружительный эффект. По тому, как младшие смотрели по сторонам, разинув рты и вытаращив глаза, было ясно, что наставники произвели на них должное впечатление.       В мгновение ока комната наполнилась яркими разноцветными существами. Гермиона заметила несколько фей, несколько гоблинов, одного тролля и что-то вроде гиппогрифа, но она не была полностью уверена. Она не была удивлена, увидев более распространённых магических существ, но ей было очень приятно отметить, что многие из студентов выбрали некоторые неясные виды. Невилл и два его первокурсника были в костюмах лукотрусов, одетые во все зеленое, с торчащими из голов листьями. Луна, по-видимому, убедила своих подопечных последовать ее примеру и одеться как существа, которые, как была уверена Гермиона, существовали только в воображении ее мечтательной подруги: мозгошмыги и нарглы.       Она заметила нюхлера, растопырника и гриндилоу в одном из углов танцпола и обернулась как раз вовремя, увидев Драко и его первокурсников, пробирающихся к ним. Она не могла сдержать смешок признательности, вырвавшийся у нее, как за его творческий подход, так и за то, что его костюм был именно им.       Драко, Оливия и Кристофер объединили свои усилия, став драконом. Драко, конечно же, надел голову. Блестящая красная, очень детализированная голова бумажного дракона сидела поверх его собственной, с блестящими черными глазами и золотыми рогами. На нем был такой же красный джемпер, как и на детях. Оливия была телом с развевающимися на ее плечах красными крыльями. Кристофер явно был хвостом, который изгибался вниз по его спине и снова поднимался, конец достигал его головы.       Блондин ухмыльнулся ей, когда поймал ее взгляд и направил палочку на морду дракона, заставив клуб дыма вырваться из его ноздрей. Глаза Гермионы расширились от восторга.       — Признайся, Грейнджер, — протянул он с оттенком прежнего высокомерия, — Ты впечатлена, — его улыбка смягчила резкость его слов, и она поняла, что он играет с ней.       — Хм… Да, — кивнула она, внимательно разглядывая троицу. Обращаясь к двум младшим, она заговорщически подмигнула им. — Я поражена, что кто-то может держать голову дракона, такую большую, как эта, — мальчик и девочка захихикали и посмотрели на своего наставника, который делал вид, что очень обижен.       — Почему-то я не думаю, что ты имеешь в виду мой костюм, Грейнджер, — фыркнул Драко.       — Почему ты так думаешь? — ласково спросила она.       — Ну, — он окинул ее ярко-зеленое существо медленным блуждающим взглядом с головы до ног и обратно, пока не встретился с ее сверкающими глазами, дразнящими его собственными. — По крайней мере, я не выгляжу так, будто проиграл битву подушками с книзлом.       Они все разразились смехом, и Драко махнул своим драконьим частям, чтобы они присоединились к своим друзьям, снова обратив свое внимание на пернатое видение рядом с ним.       — Зеленый тебе идет, — заметил он, — но кто ты на самом деле?       — фвупер, конечно, — фыркнула она в раздражении, что он не сразу понял.       — Ах, да, конечно, — он сделал вид, что узнал этот вид, когда снова посмотрел на нее.       Гермиона закатила глаза и ткнула его локтем в бок. Он издал преувеличенное «ауч», но они оба ухмыльнулись друг другу.       — Твоя драконья голова действительно удивительна, — призналась она, — и мне нравится ее цвет, — затем она подмигнула ему и направилась через танцпол к своим первокурсникам, которые решили стать разными крылатыми магическими существами. Дарла была фениксом, Эллисон — пикси, а Малкольм — оккамием.       Драко постоял немного, наблюдая, как она общается со своими младшими коллегами. От него не ускользнуло, что они решили одеться в прежний факультетский цвет друг друга. Это действительно было совпадением с его стороны, или, по крайней мере, он сознательно не выбирал гриффиндорский оттенок. Он знал, что фвуперы бывают нескольких ярких цветов, поэтому ее предпочтение зеленому было интригующим для него. Он старался ничего в этом не прочитать, но не смог сдержать улыбки, которая тронула уголки его рта. С этими перьями, торчащими прямо на макушке, она была очаровательна. И с макияжем ее глаза казались еще больше, чем обычно, не говоря уже о блестящем розовом цвете на губах.       Перестань думать о ее губах.       Он слегка встряхнул головой, позволив еще один раз взглянуть на лаймовый цвет и запечатлеть в памяти, и присоединился к остальной части хаоса на танцполе, где все были счастливо заняты танцами, перекусами и болтовней, пока текущая песня не подошла к концу, и Дин не призвал всех к вниманию.       — Ну ладно, все! — воскликнул он под хриплый хор одобрительных возгласов и аплодисментов. — Рад видеть, что все хорошо проводят время. У нас на вечер запланированы кое-какие фантастические вещи, так что давайте приступим к делу, — и снова его заявление было встречено возгласами и криками возбужденной толпы.       — Во-первых, мы сейчас устроим конкурс по вырезанию тыквы. Каждый присутствующий получит свою собственную тыкву, и вы можете создать любой дизайн, который захотите. Единственное правило состоит в том, что вы должны сделать это маггловским способом.       Эти слова были встречены недоверчивым молчанием и широко раскрытыми глазами большинства учеников первого и восьмого курсов.       — Никакой магии! — продолжил Дин, широко улыбаясь. — Вы найдете ложки, разделочные ножи, маркеры и различные другие инструменты в центре каждого круглого стола. Кроме того, в каждом из них есть мусорное ведро, чтобы выбрасывать внутренности, — Дин теперь радостно хихикал, глядя на выражение ужаса на нескольких лицах.       — У вас будет тридцать минут, чтобы выполнить это задание, — Гермиона присоединилась к нему и взмахнула палочкой. На каминной полке появилась увеличенная версия песочного таймера, который они использовали для нескольких игр. — Выбирайте свою тыкву, — приказала она, и тридцать волшебных существ начали шарить вокруг, пытаясь найти идеальное полотно для своего будущего шедевра.

***

      Вечеринка в честь Хэллоуина имела ошеломляющий успех. Первокурсники, спотыкаясь, вышли за дверь незадолго до полуночи, большинство из них были близки к сахарной коме. В конкурсе по вырезанию тыквы три творения заняли первое место. Падма победила у восьмикурсников, как и один из ее первогодок, и третий победитель — подопечный Луны. Каждый из них получил гигантские плитки шоколада из «Сладкого королевства» и блестящие серебряные ленты, приколотые к их тыквам. Декан получил разрешение от директрисы выставить все готовые тыквы в Большом зале на следующее утро, что очень обрадовало младших. Редко кто из первокурсников получал признание за что-либо, и все они очень гордились своими работами. Даже Малкольм признал, что это было весело, хотя он быстро замолчал, увидев приближающегося наставника.       Гермиона твердо решила не впадать в крайности из-за этого угрюмого мальчишки. После разговора с Хагридом она постоянно встречалась с Малкольмом в библиотеке. В первый раз он казался шокированным, но никак не прокомментировал это тусклое место. Она составила список вопросов, которые должна была задать ему, и хотя большинство его ответов состояло из одного или двух слов, она постепенно узнавала все больше о воинственном гриффиндорце. Одно она знала наверняка: у нового студента до сих пор не было близких друзей, даже на его собственном факультете. Она не то чтобы удивилась, но все равно почувствовала к нему жалость.       Во время одной из их встреч она рассказывала ему несколько подробностей о Турнире Трех Волшебников, который, казалось, действительно заинтересовал его, когда она увидела, что его взгляд следует за кем-то через огромное пространство полок. Драко начал выкладывать вещи из своей сумки через несколько от них, и Малкольм наблюдал за ним с явным скептицизмом и любопытством. Решив, что все может пойти либо очень хорошо, либо очень плохо, Гермиона скрестила пальцы и позвала своего одногруппника.       Драко, удивленный ее словами, направился к их столу.       — Тебе что-нибудь нужно, Грейнджер? — он улыбнулся ей и кивнул ее спутнику, который смотрел на него прищуренными глазами.       — Это Малкольм Фрейзер, — представила его Гермиона. — Он гриффиндорец и один из моих первокурсников.       — Приятно познакомиться, Малкольм, — поприветствовал его Драко, все еще недоумевая, зачем его позвали. Он узнал мальчика с первого учебного дня, когда объявляли наставников, и знал, что тот не был его поклонником. Он снова посмотрел на шатенку и вопросительно поднял бровь.       — Я хотела спросить, не согласишься ли ты немного рассказать о том, как ты проводил время в Хогвартсе до этого года, — неуверенно произнесла Гермиона. Она с мольбой посмотрела на Драко, желая, чтобы он понял, о чем она просит. Услышав ее вопрос, Драко почувствовал, как его желудок сжался, а Малкольм напрягся и резко повернул голову, смотря на нее так, словно у нее только что выросли щупальца.       Драко еще секунду изучал лицо Гермионы, понимая, что его не просто так сюда втянули. Он кивнул и отодвинул стул, усаживаясь рядом с ней и придавливая Малкольма серьезным взглядом.       — Ну, я уверен, ты знаешь, что члены моей семьи были большими сторонниками Волдеморта, — он увидел, как глаза Малкольма расширились, и самодовольство соскользнуло с его лица. Младший просто кивнул.       — Мой отец всегда придерживался крайних чистокровных убеждений, и именно так я был воспитан. Я вырос, ненавидя всех, кто не соответствовал этому стандарту. Я полагал, что я лучше, чем все остальные. Мало того, я считал магглорожденных отбросами общества, едва ли людьми, — щеки Драко вспыхнули от стыда, и он почувствовал, как Гермиона пошевелилась рядом с ним, коснувшись его руки.       — Это предубеждение мешало мне заводить друзей. Это заставляло людей думать обо мне как о хулигане и придурке, которым я, честно говоря, и был, — он усмехнулся, но в его смехе не было ни капли юмора, и Гермиона слегка сжала его руку, одарив натянутой улыбкой. Драко покачал головой в ответ и продолжил:       — Это также привело к тому, что мой отец стал одним из самых преданных подданных Волдеморта. Он делал все, что ему говорили, и сказал мне делать то же самое. От меня ожидали, что я буду выполнять приказы, будь то шпионить, пытать или даже убивать кого-то, — он глубоко вздохнул, не сводя с Малкольма слегка испуганного взгляда.       — У меня не было выбора. Если бы я не сделал то, что мне говорили, меня бы убили, и мою мать тоже. Поэтому я делал ужасные вещи. Вещи, которыми я не горжусь. Вещи, которые я никогда не забуду. Вещи, за которые я проведу остаток своей жизни, пытаясь заслужить прощение, — его горло сжалось, и он взял себя в руки, а Гермиона придвинулась еще ближе, теперь ее колено прижималось к его собственному. Ее близость была одновременно и утешением, и причиной для еще одного укола вины, пронзившего его сердце.       — Я зря потратил столько времени, Малкольм. Я пропустил последние два года своей жизни, потому что выбрал не ту сторону. Я даже пропустил все годы до этого. Я отбросил саму мысль о дружбе с кем-либо, кроме моих чистокровных одногруппников, но, честно говоря, мне было на них все равно, — он покачал головой и издал еще один самоуничижительный смешок. — Я провел два месяца в Азкабане, пытаясь понять, во что я действительно верю и что буду делать со своей жизнью, если когда-нибудь выберусь отсюда. Я не хочу быть тем, кем был раньше.       Драко с вызовом посмотрел на молодого гриффиндорца.       — Никогда не позволяй себе того, что ты думаешь, что знаешь о ком-то, помешать тебе узнать его. Не суди так быстро. И когда ты совершаешь ошибки — а ты будешь — будь готов признать их и попросить прощения, — Драко случайно взглянул на Гермиону, которая пристально смотрела на него, а ее глаза блестели от непролитых слез, но также и от чего-то похожего на гордость. Это заставило его сердце забиться сильнее, и он хотел дать ей еще миллион причин смотреть на него так. Она твердо встретила его взгляд и едва заметно кивнула в знак одобрения, уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке, и он почувствовал, как его собственные губы слегка приподнялись.       Ободренный ее поддержкой, он повернулся к Малкольму, который теперь смотрел на стол со слегка порозовевшими щеками. Не поднимая глаз на старших учеников, он тихо заговорил:       — Я часто так делаю.       — Что делаешь, Малкольм? — мягко спросила Гермиона.       — Сужу о людях. Думаю, что я лучше, чем они.       — Так вот почему у тебя так мало друзей?       Его щеки вспыхнули еще ярче, и он хмуро уставился на стол, неохотно кивая.       — Как ты думаешь, стоит ли попытаться сделать все по-другому?       Малкольм посмотрел сначала на свою наставницу, потом на ее друга-блондина и снова кивнул, уже медленнее и не так хмуро.       Сделав глубокий вдох, Гермиона улыбнулась своей юному подопечному.       — По-моему, это блестяще, Малкольм, — все еще слегка смущенный всем этим разговором, первокурсник снова кивнул и опустил взгляд на стол.       — Почему бы тебе не вернуться в общежитие? Увидимся на нашем групповом ужине в среду, — Гермиона могла сказать, что он был готов сбежать, что он и доказал, немедленно собрав свою сумку и практически побежав к открытым дверям библиотеки.       Она повернулась к Драко, надеясь, что он не сердится, что она втянула его в эту неловкую встречу, и обнаружила, что он изучает ее пронзительным взглядом, от которого у нее перехватило дыхание.       — Спасибо, Малфой, — искренне поблагодарила она. — Я думаю, может быть, просто может быть, ты достучался до него. Видит Бог, я не смогла сама этого сделать.       Драко кивнул, все еще задумчиво глядя на нее.       — Надеюсь, что так. Миру не нужен еще один я, глумящийся надо всеми, не так ли? — он слегка ухмыльнулся, и она поняла, что он не сердится.       — Я не думаю, что когда-нибудь будет другой ты, — тихо ответила она, позволив себе на мгновение потеряться в его оловянно-серых глазах. Эти глаза слегка расширились от ее признания, и она улыбнулась, наклонив голову, как будто в раздумье. — Ты единственный в своем роде, Малфой.       С этими словами она встала и закинула сумку на плечо. Драко остался сидеть, словно приросший к сиденью, и совершенно ошарашенно смотреть на неё. Она похлопала его по плечу и, обогнув стол, направилась к двери.