A Thousand Words (Тысяча слов)

      Рождество в Норе было почти таким же шумным и суматошным, как Ночь игры в комнате, и Гермиона наслаждалась каждым его мгновением. Они с Гарри приехали как раз к ужину в канун Рождества и обнаружили, что большая часть семьи уже собралась. Они тут же заскочили внутрь, помогая Молли в последнюю минуту прикоснуться к изысканному буфету с закусками и лакомствами , которые она разложила по всему выскобленному деревянному столу. По мере того как шел вечер, толпа росла, пока шатающийся дом не начал трещать по швам. Вместе с шестью братьями и сестрами Уизли и двумя родителями к Гарри, Гермионе и Флер присоединились Кинглси, профессор Макгонагалл и, что довольно удивительно, Гавейн Робардс, который был главой отдела Авроров и боссом Гарри. По-видимому, он был связан с чрезвычайно трудным делом, сопровождаемым горой бумаг, и не собирался встречаться со своей семьей, которая гостила у родственников в Германии.       — Вчера Поттер чуть не вытащил меня из ванной. И только после того, как я поклялся на пару новых квиддичных перчаток, что приду сегодня, он наконец оставил меня в покое,— хрипло усмехнулся коренастый волшебник средних лет. У Гермионы сложилось отчетливое впечатление, что этот человек показался ей несколько грубоватым, но под его внешностью скрывалась гораздо более мягкая сторона. Она знала, что Гарри относится к нему с большим уважением и считает его не только своим начальником, но и наставником. Она обнаружила, что сидит рядом с ним на диване в течение части ночи, и была очень заинтересована услышать о делах, над которыми он работал.       — Тебя интересует карьера Аврора? — спросил он ее, ответив на несколько наводящих на размышления вопросов и оценив быстрый и острый ход ее мыслей.       — Честно говоря, — неохотно призналась она, — Нет. Она съежилась, не желая обидеть босса своего лучшего друга, но и не собираясь лгать. — Я действительно начала подумывать о том, чтобы сделать что-нибудь в царстве магических существ. В частности, работая от имени частично людей, таких как оборотни и вейлы, и других полностью разумных существ, таких как домашние эльфы или гоблины.       Гавейн снова хмыкнул, нисколько не обидевшись и даже не удивившись.       — Поттер рассказал мне о твоей страсти к домашним эльфам. Сказал, что ты создала организацию в школе. Шлепок? Или плевок?*       — Г.А.В.Н.Э ,— неохотно призналась Гермиона, вспомнив свою короткую попытку привлечь одноклассников к делу. — Я не так уж много сделала с этим, но все равно считаю, что это то, что нужно решить. Возможно, не так резко, как я первоначально планировала, - быстро продолжила она, увидев, как Гавейн поднял брови и весело ухмыльнулся, не желая, чтобы он списал ее со счетов как какую-то идеалистическую или наивную маленькую девочку. — Я думаю, что всегда есть место для улучшения, независимо от того, за что человек борется, - она была рада видеть, что выражение его лица стало более задумчивым.       - Ты совершенно права, — согласился он. — Если твое сердце действительно там, то я могу познакомить тебя с парой людей в отделе, которые укажут тебе верное направление.       — О, это было бы замечательно, - искренне улыбнулась Гермиона, высоко оценив этот жест.       Гавейн махнул рукой, как бы говоря, что это пустяки.       — С удовольствием. Как только закончишь школу, приходи как-нибудь в офис с Поттером, и мы продолжим этот разговор. Он добродушно улыбнулся и поднялся с дивана в поисках новой порции для своей тарелки и чашки.       У Гермионы не было и доли секунды, чтобы обдумать приглашение Гавейна, когда его место занял ее рыжеволосый лучший друг с тарелкой в руках, заваленной по меньшей мере двумя третями из того, что приготовила его мать.       — Тебе достаточно? — поддразнила она.       — Может быть, — пожал плечами Рон и подмигнул ей. Она позволила ему закончить жевать, прежде чем сказать что-то еще.       — Как дела в магазине? Как Джордж? Сегодня он выглядит счастливым.       Они оба перевели взгляд на близнеца, который сидел на ступеньках и оживленно болтал с Гарри.       — Так и есть, — начал Рон, —У него все очень хорошо получается. Магазин всегда занят, и он постоянно придумывает новые идеи. Он был на ногах около двух часов ночи, разговаривая с Фредом о новой и улучшенной версии клыкастых фрисби, которые мы использовали, чтобы получить Зонко.       — Это отвратительно!       —Да, но ты же знаешь, что детям это понравится. Можешь себе представить, как Филч пытается поймать одну из них, когда она брызжет слюной на его жирную голову? — Рон уже хихикал, и Гермиона не могла не присоединиться, несмотря на эту ужасную мысль.       — Мама не знала, что он собирался взять Фреда с собой сегодня, и первый час после его приезда была в ужасном состоянии, — кивнул Рон головой в другую сторону комнаты, где портрет Фреда висел перед высокой книжной полкой, и в данный момент вел дружеский спор с Перси и Чарли, который Перси, казалось, проигрывал.       —? Я рада, что он привел его. И я очень рада слышать, что ему стало лучше, - она положила голову ему на плечо. Как Кэти? — спросила она, гадая, как он отнесется к этой новой теме разговора.       Рон слегка кашлянул и откашлялся от того, что ел. —Кэти? — спросил он напряженным голосом.       Гермиона закатила глаза и снова выпрямилась, глядя ему прямо в лицо. — Да, Рон. Кэти. Кэти Белл. Бывшая гриффиндорка, работает в кафе, которое ты посещаешь несколько раз в неделю. Уши Рона покраснели, и он пристально смотрел на груду еды, все еще лежащую на его тарелке.       — Мммм... С ней все в порядке... Я думаю, — он замолчал и неохотно встретился взглядом с карими глазами, которые смотрели на него сверху вниз.       Гермиона вздохнула и покачала головой, легкая улыбка играла на ее губах.       — Рон, все в порядке! Я рада за тебя, честное слово. Я не хочу, чтобы это было странно, она видела, что он немного расслабился. — У нас все в порядке, правда? У нас всегда все будет хорошо, _— она схватила его за руку и заглянула в широко раскрытые голубые глаза. — Тебе не из-за чего чувствовать себя плохо или неловко, - она знала, что даже несмотря на то, что Рон явно отошел от их даже-не-настоящих-отношений, он все еще чувствовал себя виноватым и не хотел причинять ей боль. Она ценила это, но в этом не было необходимости.       Рон тяжело вздохнул и тихо засмеялся.       — Полагаю, меня не должно удивлять, что ты уже слышала о Кэти. Я просто... Я просто не хотел, чтобы тебе было неловко, —его взгляд блуждал по ее лицу, ища любой признак того, что она может быть расстроена или рассержена на него. Не найдя ничего, он ухмыльнулся. — Она хорошая, Кэти. Мы же не всерьез или что-то в этом роде. У нас просто много общего, и я часто встречаю ее, потому что мы там обедаем, но до сих пор у нас было только одно свидание, — его улыбка стала немного застенчивой. — Мы даже не обменивались подарками на Рождество. Вместо этого мы решили как-нибудь сходить на матч Чадли и купить билеты друг для друга.       — Это потрясающе, Рон, — серьезно сказала Гермиона. Она была рада за друга и рада, что они довольно легко преодолели это маленькое препятствие.       — А как насчет тебя? — спросил Рон, откусывая еще один огромный кусок мясного пирога.       — Меня? - пискнула Гермиона, не совсем уверенная, как ответить на то, что, как она знала, должно было произойти.       — Ага, ты положила на кого-нибудь глаз?       — Мммм... —она запнулась. — Не совсем так. Ничего серьезного. Ничего стоящего упоминания в данный момент, нет, — она бормотала, что делала редко, и отчаянно надеялась, что Рон просто оставит это, потому что она не была готова рассказать ему о Драко, и даже не была уверена, что скажет, если скажет. Официально они не были парой. Они были едва ли больше, чем друзьями, хотя она определенно надеялась, что они могли бы стать чем-то большим. Ей было неудобно объяснять все это, и, к счастью, она была избавлена от необходимости делать это, когда Чарли крикнул, что пришло время для квиддича "Три на три", светящегося в темноте. В ответ Рон поставил ей на колени свою все еще наполовину полную тарелку и выскочил за дверь, оставив ее выдохнуть от облегчения.       Ее глаза блуждали по комнате, и она упивалась знакомым теплом и уютом, которые всегда находила в Норе. Артур, Молли, Кингсли и профессор Макгонагалл сидели за маленьким столиком в углу гостиной. Перси засыпал Гавейна вопросами, а Флер, похоже, направлялась к выходу, чтобы посмотреть матч по квиддичу. Воспользовавшись возможностью немного побыть одной, Гермиона проскользнула наверх, в комнату Джинни, где ей предстояло провести ночь. Она направилась прямо к своей сумке, которая стояла на сундуке в углу, и вытащила письмо от Драко.       Она прочитала его почти сразу после того, как Гарри дал ей его накануне, но до сих пор не ответила. Ей не хотелось быстро набрасывать ответ, поэтому она обдумывала его, пока упаковывала подарки и готовилась к встрече с семьей Рона. Хотя записка Драко не была даже отдаленно романтичной, она была очень вдумчивой и дружелюбной, и рассказывала о нем больше, чем она ожидала. Она громко рассмеялась над тем, как он нарисовал Нарциссу, крадущую его Нутеллу, и сделала мысленную пометку зайти в маггловскую бакалейную лавку, как только вернется в Гриммо, чтобы купить еще.       Она взглянула на пергамент в своей руке, перечитывая его мысли в четвертый или пятый раз с тех пор, как получила письмо, рассеянно поглаживая кривоногого. Ее рыжий питомец поселился в Норе, когда она охотилась с мальчиками за крестражами, и ей очень не хотелось снова забирать его оттуда. Ему очень нравилось выслеживать гномов в саду, и, похоже, он привязался к Молли, скорее всего, из-за ее постоянной потребности кормить любое живое существо в пределах ее видимости. Гермиона не раз замечала кривоногого, свернувшегося калачиком на коленях матери семейства Уизли, и ей было приятно сознавать, что он приносит утешение этой милой женщине.       Снова сосредоточившись на письме, она улыбнулась, и ее сердце слегка затрепетало. Если бы кто-нибудь сказал ей на пятом или шестом курсе, что однажды она будет получать любезные письма от Драко, мой-отец-узнает-об-этом Малфое, она бы усомнилась в их здравомыслии. Она усмехнулась про себя, сложила записку и убрала ее обратно в сумку. Она предпочитала держать свою корреспонденцию подальше от любопытных глаз министерства, так что ее ответ должен был пройти через Гарри. Зная, что этого не произойдет, пока они не вернутся в Гриммо, она решила подождать еще немного и надеялась, что сможет рассказать что-нибудь интересное о своем пребывании в Норе. ***       Драко никогда не знал, что дети могут быть такими шумными и грязными. Тедди Люпину было девять месяцев, и у него были очень сильные легкие. Обычно он был веселым маленьким мальчиком, но его жизнерадостность обычно выражалась в пронзительных криках и приступах крика на всех, кто находился поблизости. Он довольно легко отвлекался, но, казалось, предпочитал обычные предметы вроде деревянных ложек и медных горшков всему, что могли наколдовать его бабушка, тетя или кузен.       В настоящее время Драко сидел на полу в гостиной, окруженный случайными кухонными принадлежностями, чрезмерным количеством ярких цветных блоков и зверинцем чучел животных. Тедди решил, что колени его кузена — самое удобное место, и теперь растянулся на них, грызя печенье прорезывающимися зубами. Драко безуспешно пытался не вздрагивать, когда мокрые крошки прилипали к его брюкам каждый раз, когда волнистый мальчик шевелился. Отбросив последний кусочек печенья и твердо положив его на предварительно чистый рукав своего кресла-человека, Тедди перекатился на спину, сжимая колено Драко своими липкими маленькими ручками, оставляя сладкие отпечатки пальцев, когда он бросился к ковру и коллекции игрушек там.       Слегка раздраженно фыркнув, Драко поднял глаза и увидел, что его мать и тетя наблюдают за происходящим, посмеиваясь над его затруднительным положением.       — Похоже, ты ему очень нравишься, —заметила Андромеда, когда племянник попытался вытереть свои шерстяные брюки, но безуспешно. — Его волосы уже больше часа как совпадают с твоими, что довольно необычно, — она взмахнула палочкой, и следы еды Тедди исчезли.       Драко перестал искать свою палочку среди топографии игрушек, чтобы оглянуться на мальчика, который, конечно же, все еще щеголял белокурыми локонами. Он не смог сдержать улыбку, которая расплылась по его лицу. Его младший кузен, возможно, и был неряшливым, но он был довольно забавным. Он перевел взгляд на мать, которая, к его удивлению, была вся в слезах. Вопросительно приподняв бровь, она махнула рукой и шмыгнула носом, издав в ответ водянистый смешок.       — Не обращай на меня внимания, —фыркнула Нарцисса. — Я просто вспоминаю тебя в этом возрасте. С волосами Тедди такого цвета трудно не вспоминать. Ты был таким же активным и шумным, —она усмехнулась и покачала головой.— Как только ты начал ползать, домашние эльфы отказались впускать тебя на кухню. Ты бы сразу направился к нижним шкафам и вынес оттуда все кастрюли и сковородки. Это сводило их с ума, — она вытерла уголки глаз, ее улыбка стала шире. — Потом, когда ты начал ходить, они настояли на том, чтобы перекрыть лестницу, чтобы ты не мог самостоятельно подняться или спуститься. Они так боялись, что ты упадешь. Однажды я поймала тебя на трех ступеньках выше, кричащего во всю глотку, потому что три эльфа преградили тебе путь. Ты был очень упрямым.       Андромеда смеялась вместе со своей сестрой, и Драко, хотя его щеки слегка порозовели, тоже хихикал. Он знал, что в детстве он был довольно непослушным.       — Дора часто исчезала,— сказала Андромеда каким-то далеким голосом. Она смотрела на Тедди рассеянным взглядом, вспоминая выходки дочери. — Она любила прятаться, еще ребенком, не старше Тедди. Я находила ее за стульями, в шкафах, под кроватью. Первые несколько раз, когда это случилось, я испугалась до смерти. Думала, что она каким-то образом исчезла. Однако после нескольких случаев я приняла эту новую игру и знала ее любимые места, она грустно усмехнулась. — Она была бы такой замечательной матерью. Слезы беззвучно катились по ее щекам, когда она продолжала смотреть на внука. Нарцисса сжала руку сестры, и ее собственные слезы оставили такие же следы.       Драко почувствовал, как у него защипало глаза, и, чтобы отвлечься, возобновил попытки найти свою палочку. Через несколько секунд он обнаружил ее под особенно гибким чучелом дракона. Зеленое плюшевое существо было невероятно мягким и почти таким же большим, как Тедди. Он поставил его на пол, прямо на пути ребенка, и направил на него палочку. Крылья дракона медленно взмахивали вверх и вниз, и крошечные завитки тумана, казалось, выходили из его войлочных ноздрей. Тедди замер при виде этого зрелища. Он придвинулся ближе и стал наблюдать, как хвост дракона лениво покачивается из стороны в сторону. Драко не сводил глаз с мальчика, не желая пугать его резкими движениями. Тедди наклонился вперед и осторожно прикоснулся пухлым пальцем к пушистой морде дракона. Драко взмахнул палочкой, и дракон тихо фыркнул. В тот же миг комната наполнилась заразительным смехом Тедди, который заставил всех троих взрослых присоединиться к нему.       После трех четвертей часа очаровательных плюшевых зверушек, чтобы позабавить Тедди, Драко извинился и пошел размять ноги. Он побрел в свою комнату и решил проверить свое зелье Феликс Фелицис, которое готовилось в кабинете напротив его спальни. Довольный достигнутым прогрессом, он несколько раз помешал густеющее зелье и опустился в кожаное кресло у окна. Он позволил своему взгляду блуждать по земле, где все было покрыто одеялом из чистого белого снега. Она слегка поблескивала в угасающем Рождественском свете, напоминая ему волшебные гирлянды. Это напомнило ему о вечеринке в честь Хэллоуина, которая напомнила ему о ярко-зеленом, пушистом сгустке счастья. Он не мог избавиться от улыбки, которая тронула его губы, когда он вспомнил, как выглядела Гермиона той ночью.       Он заметил, что его мысли все чаще и чаще обращаются к кудрявой ведьме, и каждый такой случай приносил ему ощущение бодрости и удовлетворения. Он всегда насмехался над другими волшебниками, которые, казалось, были мягки с девушками, был уверен, что он никогда не поддастся трепетному сердцебиению и цветистым чувствам, которые его сверстники, очевидно, были слишком слабы, чтобы парировать. Он вспомнил, как особенно тяжело пришлось Гойлу, когда он узнал, что его товарищ по Слизерину был слегка влюблен в Миллисент Булстроуд на четвертом курсе. Пылающие щеки и остекленевшие глаза Гойла, когда он следовал за ней по коридору, заставили его насмешливо фыркнуть. Если бы только Гойл мог видеть его сейчас, он тихо засмеялся и покачал головой. Он даже не знал, что именно они с Гермионой делали, но она заставляла его улыбаться, она дала ему надежду, и он никогда в жизни не был так счастлив.       Впервые за целую вечность у Драко не было плана действий. Он не знал, что произойдет в ближайшие дни, недели или месяцы. Он не знал, каким будет следующий шаг для него и его любимой гриффиндорке, но его это вполне устраивало. Впервые в жизни он с нетерпением ждал путешествия, а не назначения.