***
Драко как раз вошел в кабинет профессора Уизли, когда камин с ревом ожил и в помещении появился его одобренный Министерством друг, выглядевший довольно запыхавшимся и, если это вообще возможно, еще более взъерошенным, чем обычно. Он прикусил щеку изнутри, чтобы удержаться от ехидного комментария, зная, что Гарри сразу же пустится в объяснение ситуации. — Поттер, — дружелюбно протянул он, вытягиваясь в одном из кресел, которые они обычно занимали. — Малфой, — Гарри попытался пригладить волосы, но сдался, когда блондин фыркнул и ухмыльнулся. Он бросился в пустое кресло и вытащил из кармана толстый конверт. — Мы получили известие от Алкотта, — он протянул все еще запечатанное письмо Драко, который тут же вытянулся с бешено колотящимся сердцем. — Я как раз собирался уходить, когда Робардс остановил меня, — Гарри кивнул на письмо, которое принес. — Его отправили в его кабинет по ошибке, и я не хотел приходить без него, так как знал, что мы оба захотим прочитать, но я не хотел опаздывать… — он судорожно втянул в себя воздух и неопределенно махнул рукой. — Нет проблем. Я удивлен, что оно пришло так быстро. Не прошло и двух недель, — он пробормотал скорее себе под нос, чем Гарри, но бывший гриффиндорец хмыкнул в знак согласия. Драко осторожно открыл его, любуясь золотой печатью, которую использовал его дальний родственник. Внутри лежали три отдельных листа пергамента, и Драко встал, раскладывая их на столе Билла, чтобы молодые люди могли просмотреть все одновременно. На первой странице было письмо от Алкотта, датированное двумя днями позже их записки. Он поблагодарил их за расспросы и был очень заинтересован услышать больше о людях, о которых идет речь. Второй кусок пергамента очень подробно описывал последние открытия старого волшебника относительно обращения вспять глубоких чар памяти, вплоть до того, что поделился точными движениями палочки, заклинаниями и ингредиентами зелий, которые он использовал. Третьим пергаментом было еще одно письмо, датированное буквально накануне, в котором он предлагал свою помощь. Он предположил, что, возможно, они могли бы встретиться как-нибудь в ближайшее время, если они будут готовы приехать к нему, так как в эти дни он пытался ограничить количество международных поездок. Гарри и Драко буквально гудели от возбуждения после того, как проглотили всю информацию, и несколько секунд смотрели друг на друга, чувствуя совершенное ошеломление от этого гигантского шага вперед в их обнадеживающих планах. — Хорошо, — Гарри начал расхаживать по кабинету. — Он хочет встретиться. Не думаю, что можно получить разрешение на то, чтобы ты отправился со мной. Тебе не разрешают никаких международных поездок, кроме как в школу, и поскольку это не чрезвычайная ситуация для твоей семьи или чего-то еще… — он замолчал, виновато посмотрев на Драко. — Нет-нет, все в полном порядке! — воскликнул Драко, не желая, чтобы Поттер тратил время на беспокойство о своих чувствах по этому поводу. — Поезжай, как только сможешь. Во всяком случае, ты знаешь о положении ее родителей даже больше, чем я, так что поехать должен ты, — он настойчиво встретился взглядом с теперь уже знакомыми зелеными глазами, и Гарри выплеснул часть своей сдерживаемой энергии. — Ладно. Давай напишем ему письмо, объясним, что ты в школе, и к нему отправлюсь я. Ты должен записать некоторые вопросы или мысли, чтобы он понимал, что ты тоже активно участвуешь. Драко кивнул. — Хорошо, но давай сначала отправим ему ответ. С этими словами следующий час они составляли ответ, объясняющий их нынешнюю ситуацию, а также еще несколько подробностей о родителях Гермионы и желании Гарри встретиться как можно скорее. Как только чистовик был готов, так как Драко настоял на том, чтобы отправить письмо без чернильных пятен или зачеркнутых фраз, он передал его Гарри, который пообещал отправить сову, как только вернется к себе. Возвращаясь в комнату, Драко не мог избавиться от тревожной надежды. Может, этот его дальний родственник сможет помочь им, может, Алкотт действительно сможет отменить заклинание на родителях Гермионы. Он представлял себе, как она обрадуется, и ему так хотелось быть тем, кто вызовет в ней это чувство. Драко считал, возможность исправить это была частью его искупления за все то зло, которое он причинил ей, а также способом поблагодарить ее за все, что она для него сделала за такое короткое время. Он был с ней в дружеских отношениях всего шесть месяцев, и все же ему было трудно вспомнить жизнь до нее. Казалось, она всегда была рядом, и хотя в каком-то смысле это было отчасти правдой, но теперь ее присутствие приносило ему чувство покоя и удовлетворения, которого он никогда раньше испытывал. Он усмехнулся, когда в сознании всплыли ее прекрасная улыбка и неконтролируемые кудри, и ускорил шаг, продолжая идти по коридору.Глава 28. Шаг вперед
28 июля 2021 г. в 19:33
К всеобщему удовольствию вечер игр снова был в самом разгаре. В первую субботу нового семестра восьмикурсники решили наверстать упущенное за обилием закусок и несколькими раундами довольно скучной карточной игры под названием «Уно». Дин специально ее выбрал, чтобы все могли поговорить, не запутавшись в правилах и не теряя нить, если разговаривали. Прямо сейчас Невилл закончил рассказывать всем о поездке в Италию с бабушкой.
— Ты что-нибудь фотографировал? — спросил Энтони.
— Нет, у меня нет фотоаппарата, — несколько разочарованно сказал Невилл из-за того, что раньше не подумал о его приобретении.
— О! — воскликнула Ханна и вскочила из-за кофейного столика. — Я забыла вам показать! — она поспешила в комнату, пока ребята наблюдали за ней, забавляясь восторженным поведением обычно спокойной и тихой девушки. Однако уже буквально через минуту все поняли, чем была вызвана ее активность, потому что она вернулась с большим фотоаппаратом.
— Это мой рождественский подарок от родителей, — гордо сказала она, кладя его на стол, чтобы все могли разглядеть. Эту камеру, возможно, профессионального уровня, нужно было держать двумя руками, и она имела длинный объектив и большую вспышку. — Это совершенно новая модель, и она может делать неподвижные снимки, как маггловские камеры, или движущиеся, как наши. Сбоку есть выключатель, который позволяет выбирать. Также их можно сделать цветными или черно-белыми, — все внимательно разглядывали впечатляющее устройство, пока она говорила. — Ещё можно увеличивать или уменьшать изображение на расстоянии в десять раз большем, чем у подобных маггловских камер.
— Что это значит? — спросил Тео.
— Ну, например, — Ханна на секунду оглядела комнату и указала в сторону комнат мальчиков. — Смотрите на дверную ручку в комнате Драко, — все десять пар глаз сосредоточились на круглой бронзовой ручке его закрытой двери. — Вы ведь видите, как она выглядит отсюда? — девять голов кивнули. — Теперь, если я сделаю снимок, ничего не меняя на камере, на фотографии будет изображена дверная ручка точно такой, какой мы все ее видим. Но если я увеличу, — она взяла камеру и нажала кнопку, заставляя объектив медленно скользить вперед, вытягиваясь из передней части устройства. — Смотрите, — она передала камеру Невиллу, который сидел рядом с ней, и показала, чтобы он посмотрел через крошечное окошко в верхней части камеры.
— Не может быть, — недоверчиво пробормотал он, глядя в видоискатель.
— Что? — спросил хор голосов.
— Я вижу выгравированные на ручке завитки, и деревянную резьбу на двери за ней.
Встретившее его слова недоверие было неудивительным, учитывая, что все они сидели минимум в двадцати ярдах от этой двери, и определенно не могли разглядеть такого рода детали на таком расстоянии. Ханна разрешила каждому по очереди посмотреть в ее камеру, после чего все оказались под полным впечатлением от ее возможностей. Как только камера обошла стол, она продемонстрировала функцию «уменьшения масштаба», которая создавала нечто похожее на панорамный вид комнаты. И это опять было встречено с большим энтузиазмом, так как все могли увидеть себя.
Ещё немного поговорив о подарке, Ханна объявила всем о своей идее.
— Я подумала, что было бы здорово повесить здесь доску для фотографий, — она указала на пустой участок стены прямо рядом с дверью, ведущей в коридор. — Я хотела бы заснять наши игровые вечера и групповые мероприятия, которые мы проводим с первокурсниками. Даже просто случайные фотографии всех нас. Это ведь что-то вроде того, что случается раз в жизни, да? Я имею в виду, когда еще мы вернемся в школу?
Все положительно отреагировали на ее идею, и Дафна предложила сделать несколько групповых фотографий прямо сейчас. После нескольких минут подготовок, когда Ханна убежала и вернулась с чем-то, что она назвала треножником, они все сидели на большом диване или стояли позади него, обнявшись и улыбаясь. Они сделали три снимка, чтобы хотя бы один точно получился удачным, а затем продолжили вдруг забытую карточную игру, причем Ханна пообещала проявить снимки на следующий день.
Когда они вернулись к игре, Луна спросила Падму, как дела у ее сестры, что вызвало у окружающих неловкое молчание, а рука Драко застыла в воздухе, когда он готовился вытащить карту из колоды. Его глаза метнулись к Падме, и она встретила его взгляд с легкой, извиняющейся улыбкой.
— Думаю, с ней все в порядке. Мне очень жаль насчет Нового года. Мне не следовало заставлять ее приходить. Я думала, ей будет лучше, если она просто выйдет из дома и увидится с друзьями, — девушка пожала плечами и подавленно вздохнула. — Она почти не разговаривала со мной до конца каникул. Она обняла меня на прощание перед отъездом, но думаю, что это было только потому, что рядом стояла мама. Родители не знают, как ей помочь.
— Она все еще ходит к целителю разума? — тихо спросила Гермиона.
Падма кивнула.
— Ей не нравится, но она ходит. Я не знаю, много ли она ему говорит, но знаю, что родители надеются, что со временем она раскроется, и тогда они смогут по-настоящему помочь ей.
— Она говорила с кем-нибудь еще, кто потерял кого-то в тот день? — осторожно спросила Ханна, и Падма ошеломленно посмотрела на нее. — Я просто хочу сказать, что иногда полезно поговорить с кем-то, кто пережил то же самое.
Падма, казалось, обдумывала это предложение.
— Не думаю. Она почти не разговаривает с нашими ближайшими родственниками, так что сомневаюсь, что она стала бы разговаривать с кем-то посторонним, — она оглядела стол. — Кто-нибудь из вас знает, с кем она могла бы поговорить?
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, пока все думали. Гермиона заговорила:
— Уизли потеряли Фреда, так что можно с Роном. Я могла бы спросить его, не возражает ли он. И Джинни тоже подойдет.
— Деннис Криви потерял брата Колина, — сказал Дин. — Он на пару лет моложе, но тоже гриффиндорец.
Пока разговор крутился вокруг него, Драко подумал о Крэббе, который погиб в адском пламени, разрушившем часть этой самой комнаты, в которой они сейчас сидели. Он сильно сомневался, что Парвати вообще сможет нормально говорить с ним о чем-либо, не считая уже разговор о потере друга, и ему было немного стыдно признать, что он, должно быть, был не очень хорошим человеком, потому что не думал о Крэббе уже несколько месяцев. Внезапно он почувствовал, как Гермиона прислонилась к его руке, и, скосив глаза, увидел, что она задумчиво смотрит на него.
— Все в порядке? — прошептала она.
Он кивнул и слегка улыбнулся, в сотый раз радуясь тому, что она появилась в его жизни. Казалось, она всегда знала, когда мысли тянут его вниз, и хотя Драко понимал, что это просто часть человечности, тот факт, что ей было не так все равно на него, чтобы заметить, значил для него целый мир. Драко надеялся, что она знает, как высоко он ее ценит, но, что еще важнее, он хотел быть таким человеком и для нее. Хотел быть источником поддержки и утешения. Хотел быть кем-то, на кого она могла бы положиться; кем-то, кому она могла бы доверять с непоколебимой уверенностью. К своему удивлению, Малфой понял, что искренне хочет, чтобы каждый из его одногруппников считал его хорошим другом, и решил сделать это своего рода новогодней резолюцией.