Ценой свободы

Всё изменилось после внезапного ухода учителя. Первое время Акутагава в это просто отказывался верить, ища Дазая по улицам, барам Йокогамы, цепляясь глазами за каждого мимо прохожего, за каждого высокого шатена. Его безумно зависящего взгляда не могли избежать даже девушки. Он ведь мог быть где угодно. Может даже где-то рядом. Кажись, и до галлюцинаций недалеко. Гин часто заставала дома Рюноске, сидящего в тёмной комнате и уставивший взгляд в стену. Он так мог сидеть часами, не думая абсолютно ни о чем. Иногда казалось, что он может услышать, как его душа распадалась на тысячи маленьких осколков и каждый из них издаёт противно звонкий до боли в ушах звук, однако нынешняя тишина вызывает ощущение, что его разум вот-вот расплющит. Глаза снова стали безжизненными, стеклянными, бездонными. Мир раскололся сразу после объявления, что его наставник ушёл из мафии. Тьма и так пожирала израненную душу, а сейчас она забирает оставшееся. Шрамы, как душевные, так и физические, не давали забыть о существовании этого человека. Он стал для него смыслом жизни, единственной причиной его жалкого существования. Дазай и сам любил напоминать об этом и, кажись, вбил это в подсознание мальчишки. Его сейчас совсем не волновало, что происходит с его уже бывшим учеником. А ведь Акутагава умирал внутри, хотя и сомневался, что может умереть то, что уже давно мертво. Его желание жить казалось лишь лживой иллюзией. Пожалуй, бродить по улицам вошло в привычку. Ещё чаще он сидел в баре, где учитель после работы любил посидеть и выпить с друзьями. Правда сам Рюноске не пил, он мог просто вырубиться после первого же стакана, поэтому приходилось пить противный томатный сок или же просто воду. Сидел он там чуть ли не до утра, надеясь на приход одного человека. Но этого не происходило. Прошло около года, а мафиози продолжал ходить в этот чёртов бар, но заведение уже накупилось разными безалкогольными напитками и ему больше не приходилось давиться той смесью, что они называли соком. Но это не единственное, что поменялось за весь год. Появилось ощущение, будто кто-то совсем рядом смотрит на него и казалось, что он чувствует чужое дыхание на собственной коже. Хоть и частые оборачивания вызывали у бармена косые взгляды, от этого ощущения ему было не избавиться. Хотя, пожалуй, к этому он даже привык. Неизвестно почему, но стало даже не так одиноко. Возвращаясь домой ночью, слышать шаги за спиной, а на утро просыпаться от шорохов в соседней комнате, зная, что сестра сейчас на работе. Однажды он даже почувствовал прикосновение на своём лице. Тёплое и мягкое. Такое, будто этот человек боялся не того, что мафиози проснётся, а того, что сломает. Бархатная рука нежно поглаживала щеку, проводя большим пальцем по губам. Чужие руки слегка коснулись плеч и Рюноске открыл глаза. Перед его глазами была лишь пустая комната с ужасно звенящими часами. Парень медленно коснулся губ, где ещё осталось ощущение поцелуя.

***

Новость о том, что Дазай стал работать на их врага вызвало лишь непонимание и... отвращение? Акутагава в последнее время стал чуть ли не жить на работе. В истошных криках жертв он находил успокоение. Может потому, что в голове он слышал другой голос? Особенно не мог удержаться, если у противника был такой же насмешливый, но и в то же время холодный тон. Тогда мафиози не использовал способность, а убивал вручную, избивая того до смерти. Нет, это не из-за желания сделать больнее или же, чтобы почувствовать как чужая жизнь покидает тело на собственных руках. Просто знает, что того человека он уничтожить способностью не сможет. Ненависть не отпускала, она завладела всем телом и разумом. А на её почве произошла цель - превзойти наставника, чтобы тот видел, что он способен на большее, что достоин хотя бы похвалы. Все свободное от работы время он проводил в подвалах мафии. Там они обычно и проводили тренировки и во время каждой из них чувствовался чужой взгляд. Он был похож на тот же, которым на него смотрел учитель, но и в то же время полностью противоположный. — Да кто же ты, черт возьми?! Это уже раздражало. Неизвестный не оставлял его в покое ни на минуту. Даже во сне был рядом. Острые ленты Расёмона нацелились на предполагаемую жертву, однако как только лезвие слегка коснулась горла, он словно испарился. Акутагава медленно повернулся, чтобы убедиться в этом и сразу же почувствовал его присутствие у себя за спиной. — Тот, кто примет тебя и признает. Разве не этого ты хочешь? Тело пробила дрожь от пронзительного взгляда темно-фиолетовых глаз.